Дворянин философ краткое содержание
Обновлено: 06.07.2024
Пожалуйста, авторизуйтесь
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.
Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Предлагаем прочитать предисловие Михаила Осокина.
Московский помещик, историк и мыслитель Фёдор Дмитриев-Мамонов: введение в биографию
Главный герой книги — бригадир Фёдор Иванович Дмитриев-Мамонов (1728–1805), писатель, историк и переводчик, автор истории России в стихах, меценат и коллекционер, собрание которого еще при его жизни легло в основу нумизматического кабинета Московского университета. За 60 лет до графа Н. П. Румянцева он устроил в своем доме на Мясницкой первый частный публичный музей. Именно этим, а вовсе не фантомной антирелигиозностью, как представлялось ранее, он вызвал неудовольствие московского главнокомандующего М. Н. Волконского, Сената и Екатерины II, запретивших печатать его рекламу в университетской типографии.
Потребовался пересмотр мамоновской биографии. Реинтерпретация — это лишь заполнение лакун, приводивших к катастрофическому искажению его поэтики и системы взглядов. При малом количестве фактов пусто́ты заполнялись домыслами, часто мотивированными идеологически, — представлениями о Мамонове как о психопате, спроецированными с биографии его двоюродной сестры, московской помещицы Салтычихи, убивавшей крепостных девок за плохо вымытые полы и плохо выглаженное белье, а также как об убежденном вольтерьянце и атеисте.
Преамбулы к публикациям содержат описание рукописей, обоснование датировок, каталоги источников, наблюдения над их критикой и принципами переработки. Комментарий ориентирован на выявление источников и восстановление контекста, в ряде случаев по необходимости обширного, указание параллельных мест и цитат из трудов, к которым в собственных сносках отсылает Мамонов и/или которыми он мог пользоваться, и толкование мест, способных вызвать затруднения у современного читателя.
Наряду с печатными книгами, которые не исчерпывающе, но с достаточной степенью репрезентативности представлены в сводных каталогах, существовала обширная рукописная продукция, всё еще плохо изученная. На книжной полке читателя XVIII века вперемежку стояли печатные тома и списки. Последние также переплетались в кожу и занимали равноправное место в библиотеках. Причины изготовления списков могли быть разные: дороговизна книг, их редкость (книгу невозможно было достать, и ее приказывали списать), попытки читателей самостоятельно составлять сборники по своему вкусу, наконец, книги, не печатавшиеся в том числе по условиям цензуры. Изучение рукописей способно существенно скорректировать представления о литературе эпохи, без учета этой продукции непонятны не только некоторые моменты полемики (появление в печати разного рода откликов на рукописные тексты и наоборот) или творчество ряда писателей (например, той части наследия И. Баркова, благодаря которой он остался в истории литературы как один из самых знаменитых авторов), но и целые периоды, которые кажутся скучными, если судить о них по печатной продукции, а на самом деле полными впечатляющих литературных схваток (например, 1750-е гг., реконструируемые по рукописным сборникам). Одной из задач книги было воссоздать этот скрытый пласт литературной жизни второй половины XVIII в.
Поскольку временные границы тома строго определены, имеет смысл вкратце изложить биографию Мамонова до 1770 г., чтобы история не начиналась с середины.
26 марта 1741 г. Мамонов получает чин капрала. Он живет в Петербурге, где квартирует Семеновский полк. С 29 июня 1744 г. становится каптенармусом первой роты Семеновского полка. Каптернамус — хозяйственный (унтер-офицерский) чин (ниже XIV класса в Табели о рангах); каптернамус ведал учетом и хранением имущества: выдачей провианта, оружия, снаряжения и одежды, опять и т. п. С 25 апреля 1747 г. в документах Фёдор значится сержантом, прикомандированным к 11-й роте Семеновского полка, куда, между прочим, в марте 1749 г. был прикомандирован А. В. Суворов.
Место и время действия
Действие комедии происходит во второй половине XVII века во Франции, в Париже.
Главные герои
- Господин Журден – мещанин, который хотел быть дворянином. Окружающие смеялись над ним, но подыгрывали ему ради собственной выгоды.
- Госпожа Журден – жена господина Журдена; не разделяла его желания стать дворянином.
- Клеонт – молодой человек, влюблен в Люсиль.
- Ковьель – слуга Клеонта.
- Дорант – граф, знакомый Журдена, который постоянно занимал у мещанина деньги. Влюблен в Доримену.
Другие персонажи
- Люсиль – дочь господина и госпожи Журден, влюблена в Клеонта.
- Николь – служанка Люсиль.
- Доримена – маркиза; Журден пытался добиться ее расположения через Доранта.
- Учителя танцев, музыки, фехтования, философии, которых нанимал Журден.
для самых нетерпеливых -
для самых компанейских -
для самых любопытных -
Краткое содержание
Действие первое
Явление 1
Явление 2
Журден хвалится перед учителями своим новым халатом, те во всем ему льстят.
Действие второе
Явление 1
Журден распоряжается, чтобы к вечеру балет был готов, так как приедет особа, для которой он все это устраивает. Учитель музыки, предвкушая хорошую оплату, советует мещанину давать концерты по средам и четвергам, как это делают все знатные господа.
Явления 2-3
Явления 4-5
Журден просит пришедшего учителя философии помирить ссорящихся. Ссылаясь на трактат Сенеки о гневе, философ пытается их успокоить, однако сам ввязывается в спор, который перерастает в драку.
Явление 6
Урок философии. Учитель предлагает обучить Журдена премудростям философии: логике, этике и физике, но они не вызывают у мещанина интереса. Журден просит научить его правописанию. Учитель рассказывает ему о том, что существуют гласные и согласные буквы.
Явления 7-8
Портной приносит Журдену новый костюм. Мещанин замечает, что костюм сшит из той же ткани, что и одежда на портном, а узор (цветочки) расположен вверх ногами. Портной успокаивает его тем, что так модно в высшем обществе.
Явления 9-10
Действие третье
Явления 1-3
Явления 4-5
Явления 6
Явления 7-11
Госпожа Журден советует Клеонту сегодня же просить руки ее дочери у господина Журдена.
Явление 12
Клеонт просит руки Люсиль у господина Журдена. Мещанина интересует только то, дворянин ли будущий зять. Клеонт, не желая обманывать, признается, что таковым не является. Журден отказывает, так как хочет, чтобы его дочь была маркизой.
Явления 13-14
Явления 15-18
Доримена не хотела встречаться с Дорантом у нее либо у него дома, поэтому согласилась обедать у Журдена. Все подарки мещанина граф дарил маркизе от своего имени.
Явления 19-20
Встречая маркизу, Журден нелепо кланяется, чем очень забавляет женщину. Дорант предупреждает мещанина, чтобы он не упоминал о подаренном Доримене бриллианте, так как это неучтиво в светском обществе.
Действие четвертое
Явление 1
Явления 2-4
Явления 5-8
Ковьель просит Доранта подыграть им.
Явления 9-13
Турецкая церемония. Муфтий со свитой, дервиши и турки поют и танцуют, проводя посвящение Журдена, переодетого в турецкие одежды, в турка. Муфтий кладет на спину мещанина Коран, призывает Магомета.
Действие пятое
Явление 1
Журден объясняет жене, что теперь он стал мамамуши. Женщина решает, что ее муж сошел с ума.
Явления 2-3
Дорант уговаривает Доримену остаться, чтобы поддержать идею Клеонта с маскарадом и посмотреть устроенный для нее балет.
Явления 4-7
Люсиль сначала отказывается выходить замуж, но, узнав в турке Клеонта, соглашается.
Госпожа Журден также была против женитьбы, но когда Ковьель тихо объяснил ей, что происходящее только маскарад, распорядилась послать за нотариусом.
И что в итоге?
Господин Журден — думая, что Клеонт — сын турецкого султана, даёт согласие на его брак с Люсиль.
Клеонт – становится женихом Люсиль.
Ковьель – устраивает грандиозную шутку с переодеваниями, вследствие чего Люсиль и Клеонт заключают помолвку.
Дорант и Доримена – собираются воспользоваться услугами нотариуса, чтобы пожениться.
Заключение
Казалось бы, чего ещё нужно почтенному буржуа г-ну Журдену? Деньги, семья, здоровье — все, что только можно пожелать, у него есть. Так ведь нет, вздумалось Журдену стать аристократом, уподобиться знатным господам. Мания его причиняла массу неудобств и волнений домочадцам, зато была на руку сонме портных, парикмахеров и учителей, суливших посредством своего искусства сделать из Журдена блестящего знатного кавалера. Вот и теперь двое учителей — танцев и музыки — вместе со своими учениками дожидались появления хозяина дома. Журден пригласил их с тем, чтобы они весёлым и изысканным представлением украсили обед, который он устраивал в честь одной титулованной особы.
Представ перед музыкантом и танцором, Журден первым делом предложил им оценить свой экзотический халат — такой, по словам его портного, по утрам носит вся знать — и новые ливреи своих лакеев. От оценки вкуса Журдена, по всей очевидности, непосредственно зависел размер будущего гонорара знатоков, посему отзывы были восторженными.
Халат, впрочем, стал причиной некоторой заминки, поскольку Журден долго не мог решить, как ему сподручнее слушать музыку — в нем или без него. Выслушав же серенаду, он счёл её пресноватой и в свою очередь исполнил бойкую уличную песенку, за которую снова удостоился похвал и приглашения помимо прочих наук заняться также музыкой с танцами. Принять это приглашение Журдена убедили заверения учителей в том, что каждый знатный господин непременно обучается и музыке, и танцам.
К грядущему приёму учителем музыки был подготовлен пасторальный диалог. Журдену он, в общем-то, понравился: раз уж нельзя обойтись без этих вечных пастушков и пастушек — ладно, пусть себе поют. Представленный учителем танцев и его учениками балет пришёлся Журдену совсем по душе.
Окрылённые успехом у нанимателя, учителя решили ковать железо, пока горячо: музыкант посоветовал Журдену обязательно устраивать еженедельные домашние концерты, как это делается, по его словам, во всех аристократических домах; учитель танцев тут же принялся обучать его изысканнейшему из танцев — менуэту.
Упражнения в изящных телодвижениях прервал учитель фехтования, преподаватель науки наук — умения наносить удары, а самому таковых не получать. Учитель танцев и его коллега-музыкант дружно не согласились с заявлением фехтовальщика о безусловном приоритете умения драться над их освящёнными веками искусствами. Народ подобрался увлекающийся, слово за слово — и пару минут спустя между тремя педагогами завязалась потасовка.
Когда пришёл учитель философии, Журден обрадовался — кому как не философу вразумлять дерущихся. Тот охотно взялся за дело примирения: помянул Сенеку, предостерёг противников от гнева, унижающего человеческое достоинство, посоветовал заняться философией, этой первейшей из наук. Тут он переборщил. Его стали бить наравне с прочими.
Потрёпанный, но все же избежавший увечий учитель философии, в конце концов, смог приступить к уроку. Поскольку Журден отказался заниматься как логикой — слова там уж больно заковыристые, — так и этикой — к чему ему наука умерять страсти, если все равно, коль уж разойдётся, ничто его не остановит, — учёный муж стал посвящать его в тайны правописания.
В новом костюме Журден вознамерился прогуляться по улицам Парижа, но супруга решительно воспротивилась этому его намерению — и без того над Журденом смеётся полгорода. Вообще, по её мнению, ему пора уже было одуматься и оставить свои придурковатые причуды: к чему, спрашивается, Журдену фехтование, если он не намерен никого убивать? зачем учиться танцам, когда ноги и без того вот-вот откажут?
Во всех глупостях, которым предавался её муж, г-жа Журден винила знатных господ, с недавних пор начавших водить с ним дружбу. Для придворных франтов Журден был обычной дойной коровой, он же, в свою очередь, пребывал в уверенности, что дружба с ними даёт ему значительные — как их там — пре-ро-га-тивы.
Одним из таких великосветских друзей Журдена был граф Дорант. Едва войдя в гостиную, этот аристократ уделил несколько изысканных комплиментов новому костюму, а затем бегло упомянул о том, что нынче утром он говорил о Журдене в королевской опочивальне. Подготовив таким манером почву, граф напомнил, что он должен своему другу пятнадцать тысяч восемьсот ливров, так что тому прямой резон одолжить ему ещё две тысячи двести — для ровного счета. В благодарность за этот и последующие займы Дорант взял на себя роль посредника в сердечных делах между Журденом и предметом его поклонения — маркизой Дорименой, ради которой и затевался обед с представлением.
Г-жа Журден, чтобы не мешалась, в этот день была отправлена на обед к своей сестре. О замысле супруга она ничего не знала, сама же была озабочена устройством судьбы своей дочери: Люсиль вроде бы отвечала взаимностью на нежные чувства юноши по имени Клеонт, который в качестве зятя весьма подходил г-же Журден. По её просьбе Николь, заинтересованная в женитьбе молодой госпожи, так как сама она собиралась замуж за слугу Клеонта, Ковьеля, привела юношу. Г-жа Журден тут же отправила его к мужу просить руки дочери.
Однако первому и, по сути, единственному требованию Журдена к соискателю руки Люсиль Клеонт не отвечал — он не был дворянином, тогда как отец желал сделать дочь в худшем случае маркизой, а то и герцогиней. Получив решительный отказ, Клеонт приуныл, но Ковьель полагал, что ещё не все потеряно. Верный слуга задумал сыграть с Журденом одну шутку, благо у него имелись друзья-актёры, и соответствующие костюмы были под рукой.
Тем временем доложили о прибытии графа Доранта и маркизы Доримены. Граф привёл даму на обед отнюдь не из желания сделать приятное хозяину дома: он сам давно ухаживал за вдовой маркизой, но не имел возможности видеться с нею ни у неё, ни у себя — это могло бы скомпрометировать Доримену. К тому же все безумные траты Журдена на подарки и разнообразные развлечения для неё он ловко приписывал себе, чем в конце концов покорил-таки женское сердце.
Изрядно позабавив благородных гостей вычурным неуклюжим поклоном и такой же приветственной речью, Журден пригласил их за роскошный стол.
Маркиза не без удовольствия поглощала изысканные яства под аккомпанемент экзотических комплиментов чудаковатого буржуа, когда все благолепие неожиданно было нарушено появлением разгневанной г-жи Журден. Теперь она поняла, зачем её хотели спровадить на обед к сестре — чтобы муженёк мог спокойно спускать денежки с посторонними женщинами. Журден с Дорантом принялись заверять её, — что обед в честь маркизы даёт граф, и он же за все платит, но заверения их ни в коей мере не умерили пыл оскорблённой супруги. После мужа г-жа Журден взялась за гостью, которой должно было бы быть стыдно вносить разлад в честное семейство. Смущённая и обиженная маркиза встала из-за стола и покинула хозяев; следом за ней удалился Дорант.
Только знатные господа ушли, как было доложено о новом посетителе. Им оказался переодетый Ковьель, представившийся другом отца г-на Журдена. Покойный батюшка хозяина дома был, по его словам, не купцом, как все кругом твердили, а самым что ни на есть настоящим дворянином. Расчёт Ковьеля оправдался: после такого заявления он мог рассказывать все что угодно, не опасаясь, что Журден усомнится в правдивости его речей.
Ковьель поведал Журдену, что в Париж прибыл его хороший приятель, сын турецкого султана, без ума влюблённый в его, Журдена, дочь. Сын султана хочет просить руки Люсиль, а чтобы тесть был достоин новой родни, он решил посвятить его в мамамуши, по-нашему — паладины. Журден был в восторге.
Сына турецкого султана представлял переодетый Клеонт. Он изъяснялся на жуткой тарабарщине, которую Ковьель якобы переводил на французский. С главным турком прибыли положенные муфтии и дервиши, от души повеселившиеся во время церемонии посвящения: она вышла очень колоритной, с турецкими музыкой, песнями и плясками, а также с ритуальным избиением посвящаемого палками.
Доранту, посвящённому в замысел Ковьеля, удалось наконец уговорить Доримену вернуться, соблазнив возможностью насладиться забавным зрелищем, а потом ещё и отменным балетом. Граф и маркиза с самым серьёзным видом поздравили Журдена с присвоением ему высокого титула, тому же не терпелось поскорее вручить свою дочь сыну турецкого султана. Люсиль сначала ни в какую не желала идти за шута-турка, но, как только признала в нем переодетого Клеонта, сразу согласилась, делая вид, что покорно исполняет дочерний долг. Г-жа Журден, в свою очередь, сурово заявила, что турецкому пугалу не видать её дочери, как собственных ушей. Но стоило Ковьелю шепнуть ей на ухо пару слов, и мамаша сменила гнев на милость.
Журден торжественно соединил руки юноши и девушки, давая родительское благословение на их брак, а затем послали за нотариусом. Услугами этого же нотариуса решила воспользоваться и другая пара — Дорант с Дорименой. В ожидании представителя закона все присутствующие славно провели время, наслаждаясь балетом, поставленным учителем танцев.
Пересказал Д. А. Карельский. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература веков / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1998. — 832 с.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Читайте также: