Дутан батыр краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
В пути он помог змею Заркуму, сыну дива, который подавился оленем. В благодарность Заркум обещал ему волшебную палку отца. Но во дворце на батыра напали другие змеи. Из каждой им убитой выходили батыры, что были в плену. Вместо свергнутого дива-падишаха народ избрал нового, любящего народ. За Урала выдали девушку Гулистан.
Урал спрашивает у нее дорогу к роднику, Хумай, видя его доброту, просит найти ее птицу-сестру. Урал привозит к ней Айхылу. Шульген, выйдя из ямы, решил убить удачливого брата. Устраивают состязание, чтобы выбрать мужа Хумай и хозяина ее коню. Шульген не смог поднять громадный камень, а Урал его закинул вдаль.
А злодей Шульген собрал остатки дивов и змей, и стали они у озера губить людей по одному, ведь Смерть осталась в мире. Тогда Урал выпил озеро. Дивы, попавшие внутрь тела батыра, впились в его сердце, и он, умирая, сказал народу, чтобы тот радовался жизни, уважал старость, но слушал и молодых, и был на стороне добра и мира. Горюющая Хумай погребла его в горе, которая с той поры носит имя Урала. Сыновья Урала извели из гор четыре реки: Идель, Яик, Хакмар и Нугуш. Теперь у людей была безопасная вода, а Шульген с дивами остался ни с чем. До сих пор жива память о батырах там, где стоят Уральские горы в окружении рек.
Сюжет
Шульген из зависти к брату вместе со злодеями Азракой, Заркумом и дивами воюет с ним. Злодеев убивают, а Шульгена прощают. Из родника люди не пьют: пусть бессмертны будут, как и раньше, души, и добрые дела. Шульген с дивами селится в озере и губит людей. Урал выпивает озеро, и гибнет от попавших внутрь дивов. Он завещает народу жить в радости, мире, взаимовыручке, уважая храбрость, старость и молодость. Жена Хумай хоронит его в горах Уральских. Сыновья батыра Идель, Яик, Нугуш и сын Шульгена Хакмар извлекают для людей воду из гор, их имена получают четыре реки. Память о героях жива в народе.
Отзыв
Башкирский эпос о том, что важнее всего добро и счастье народа, страны. Слова умирающего батыра подходят и современным людям: радоваться жизни, трудиться и сражаться за свою страну, народ, все делать сообща, быть за добро и мир. Бессмертие – в доброте. Эпос учит любить Родину, семью, учит мужеству, бескорыстию, великодушию, справедливости, жизни по совести, добру, дружбе, миру, единству, труду, благодарности.
Давным-давно жил на свете батыр. И была у того батыра сила невиданная. Но так как жил он в безлюдных местах, то приходилось людям много дней до него добираться, чтобы просить его о какой-либо помощи. Всем пришедшим помогал батыр по доброте своей, – кому от врагов отбиться, кому скот свой защитить. Не брал он с людей за помощь ничего, и потому жил небогато.
Решили люди в каждом ауле за дела его добрые, сосватать ему невесту. Вот так и стало у богатыря целых девять жен, для каждой из которых он поставил по отдельной юрте. У всех его жён было приданное в виде домашнего скота, и вскоре у батыра развелось много живности. Ещё родились у богатыря от всех девяти его жён сорок сыновей и столько же дочерей, а от самой младшей жены родился всего один сын, которого назвали Дутан.
Вернулись все домой, подготовили к поездке лучших лошадей, вооружились и, заручившись согласием родителей, сыновья отправились в путь. Десять дней скакали братья на юг и вот добрались до тёмного и дремучего леса. Въехали всадники в лес, и видят там множество полян с диковинными и сладкими плодами. Спешились всадники, стали ягодами сладкими угощаться, а потом стали на ночлег устраиваться. К ночи забылись братья крепким, усталым сном.
Поскакал он наутро по дороге, указанной ему колдуньей. День скачет, другой скачет, третий скачет. Заметил батыр, что конь под ним не устает, а словно наоборот, силы набирается и подумал, что получится из него отличный скакун.
Целый месяц скакал Дутан в сторону моря. Однажды встала на его пути река широкая, и он отправился вдоль реки искать переправу. Смотрит батыр, лежит на берегу старик какой-то, и прижав ухо к земле, прислушивается к чему-то. Спросил Дутан старика, что он пытается услышать в земле?
Вздохнул старик, и рассказал юноше следующее:
– Ты не ошибся, батыр, я – мельник с этой мельницы, где и живу со своими сыновьями. Если вы ищете переправу, то заходите ко мне, я помогу вам, добрые люди. В половодье сломались жернова и подпятник у мельницы, вот я и ходил на гору, жёрнов из камня вытачивал, заодно и дуб выдернул, чтоб подпятник отремонтировать.
В эту же ночь, в осажденной столице этого же царства приснился дочке падишаха красавице Кенекяй вещий сон. Снилось ей, будто, ночью, пока все во дворце падишаха спали, пришел к ним в город незнакомый батыр. Шел он по городу, освещённый сиянием небесным и улыбался прохожим. Тепло и спокойно становилось на сердце у каждого, кто видел его открытое, радушное лицо. А если недобрый человек попадался ему на дороге, то страшно становилось такому прохожему, и, отводя глаза, отворачивался он от батыра и торопился скрыться куда-нибудь подальше. Встретила Кенекай во сне взгляд незнакомца и жарко ей стало и радостно от его улыбчивых глаз! Проснулась Кенекай под самое утро в саду, рядом со дворцом падишаха, где спала вместе с подружками и няньками, и побежала во дворец к брату, чтобы рассказать ему свой сон, – странный, но чудесный.
– Хорошо, отец, – ответила падишаху отважная Кенекяй, – попробую очаровать я врага нашего, и да поможет нам Аллах!
На следующее утро она уже была среди осаждавших, и дальше всё произошло, как и задумал падишах. Уже через несколько дней во дворце падишаха появился курьер от хана, напавшего на столицу царства. Молодой хан был пленён редкостной красотой Кенекяй, и готов был отказаться от притязаний на столицу царства, в обмен на руку Кенекяй. Дальше последовал обмен посланиями и условия падишаха на отсрочку свадьбы были приняты. На следующий день в городские ворота въезжала роскошная кибитка с возвращающейся Кенекяй, а жители столицы радостно наблюдали с городских стен, как удаляются от города вражеские войска.
Сердце Кенекай и сердце Дутана дрогнули, когда глаза батыра и девушки встретились и уже не могли оторваться друг от друга. Улыбнулся брат Кенекяй, смотря на сестру свою и юного батыра, а в саду, за окнами дворца, разлилась голосистая трель соловья.
Вернулась девушка в свои покои и вспомнила она о своём недавнем обещании молодому хану, стать одной из его жён. Решила она не ждать помощи от родного дяди, а самой предпринять шаги для разрыва отношений с опасным ханом. На следующее утро Кенекяй разослала по столице глашатаев, обещая любому жителю царства щедрое вознаграждение за помощь ей в разрыве обещаний хану соседнего царства.
Падишах с интересом слушал и разглядывал благородного юношу, а потом рассказал ему об осаде его столицы молодым ханом соседнего царства и о своём обещании отдать ему Кенекяй в жёны через сорок дней и ночей. Ещё сказал он юноше, что если сумеет Дутан доставить голову его врага – хана, то он, падишах, готов отдать Дутану свою любимую дочь – Кенекяй. Говорит Дутан падишаху:
Распорядился падишах выдать Дутану своего лучшего коня по кличке Тел-Конгыз, экипировать его достойно и проводить до границы соседнего царства. Уже на следующее утро поскакал Дутан по направлению к соседнему царству, распевая в дороге песни и мечтая о Кенекяй.
Прошло несколько дней, и добрался батыр до столицы царства, где правил грозный хан, возжелавший Кенекай. Сумел пробраться он за городские ворота и вскоре уже громко застучал в ворота дворца хана. Выглянула стража, посмотреть на того, кто смеет так громко бить по воротам дворца хана, а Дунан и спрашивает у воинов:
– Эй! Здесь ли живет хан, что через несколько недель женится на прекрасной девушке, по имени Кенекяй?
Говорит ему воин-стражник:
– Кто ты такой, юноша, что такие дерзкие вопросы задаешь и с чем пожаловал во дворец нашего повелителя?
Улыбнулся Дутан и отвечает воинам стихами:
Сердцем юн, и ликом молод
Но держу я крепко молот!
А ещё люблю я сечь,
И со мной всегда мой меч!
Если есть батыры здесь,
Пусть покажут свою спесь!
Будь нукер ты, или хан,
Порублю всех на лагман!
Оскорбились стражники такому обращению и бросились на незнакомого всадника, желая только одного – убить его немедленно. Однако, через несколько мгновений, вся стража лежала на земле у ворот, а Дутан стал снова нещадно колотить по дворцовым воротам, громко распевая:
Где же тут сам гордый хан,
Где бесстрашный великан?!
Подоспели к воротам ещё воины из охраны хана, но всех их ожидало одно – один за другим они валились словно тюфяки от крепких ударов батыра, который укладывал их одними кулаками. Услышав со стороны ворот громкие удары, крики и шум, выбежал из своих покоев сам грозный хан, и сорвав со стены лук со стрелами, вышел навстречу Дутану из дворцовых ворот.
Закричал он Дутану, выхватив стрелу и вставляя её в стрелу:
– Кто ты такой, что жизнь не дорога тебе стала?! А ну, убирайся, пока ещё жив!
Увидев, наконец, того, за кем он сюда явился, Дутан засмеялся и воскликнул:
– А вот и сам великан появился! Что ж, стреляй, коли сможешь!
Выхватил Дутан свой меч и, прикрывшись им, отразил стрелу хана, а через миг… отсёк ему голову! Поражённая увиденным, стража бросилась врассыпную. Поднял Дутан отсеченную голову хана, бросил её в мешок, и поскакал прочь из города. Никто не помел стать у него на пути, когда он проскакал по улицам столицы и вихрем пролетел через городские ворота!
А еще через несколько дней и ночей появился Дутан уже у дворца падишаха, отца его любимой, которая громко вскрикнула от радости, увидев запыленного всадника у ворот. Навстречу ему радостно бежали его друзья, давно уже с тревогой ожидавшие его.
Поклонился батыр правителю, пошел к своим друзьям, и отдав им один из золотых слитков, что когда-то дала ему в дорогу колдунья из леса, попросил их купить ему сто самых лучших кобылиц. Отправились друзья Дутана на конный базар, купили там сто кобылиц и пригнали их в конюшню падишаха. Стали во дворце готовиться к свадебному сабантую.
Задумался падишах над такими словами коварного визиря, а в это время заходит к нему с поклоном один из друзей Дутана и говорит ему:
– Повелитель, Дутан-батыр просит тебя не откладывать его свадьбу с твоей дочерью на долгий срок, ведь молодым еще предстоит долгая дорога на его родину.
– Свадьба моей дочери, батыр, дело непростое. Нужно сначала состязания устроить, да народу жениха показать. Первым состязанием я объявляю скачки.
Повелел шах собрать народ и устроить состязания в скачках, по времени равные трём дням.
– Не спеши, батыр, – отвечал падишах, – в моём царстве все большие сабантуи принято отмечать народными состязаниями. Завтра вот батыры состязаться будут. Кто победит, тот на твоей свадьбе первый гость будет. Может, и ты хочешь побороться? Или кто из друзей твоих вместо тебя силой мериться будет?
Вызвался за Дутана на состязания скороходов друг его – Перекати Поле, у которого ноги были легче самого ветра степного. Задумал падишах показать, что не вся сила на стороне Дутана и друзей его необыкновенных, и послал он на состязание скороходов самого быстрого человека в его царстве – девушку по имени Гасифа, служившей у падишаха старшей табунщицей. Никто не мог догнать эту девушку, и молва о ней разнеслась по многим странам, восточным и западным.
Собрался на главной площади столицы народ и вскоре падишах махнул платком, давая старт состязанию. Бросились бегуны по дороге, а бежать им предстояло до соседнего города, а потом и обратно. Как ни быстро неслась по дороге красавица Гасифа, но Перекати Поле легко обогнав её, в одиночестве первый прибежал в соседний город. Там он решил немного отдохнуть, и, устроившись под тенистым деревом вскоре заснул. Прибежала Гасифа в тот же город, увидела спящего Перекати Поле, но не стала будить его. Улыбнулась девушка и побежала обратно в столицу, встречая на своем пути других бегунов, еще не добежавших до соседнего города. Вот, наконец, и самый последний бегун добрался до соседнего города и тоже присел передохнуть под деревом, где всё еще спал Перекати Поле. Разбудил он Перекати Поле, спросив у него, не он ли один из друзей Дутана, сватающего дочь падишаха?
– Всё так, друг, – ответил ему Перекати Поле, – а ты почему так устало выглядишь? Рассказал ему бегун, что он участвует в состязании скороходов и последний прибежал в этот город, а торопиться назад, ему видимо и не стоит, так как быстроногая Гасифа, видимо уже до столицы добежала. Понял Перекати Поле, что заспался он, и бросился бежать обратно в столицу. У самых городских ворот столицы догнал он Гасифу, и обойдя её, первым вбежал на главную площадь города, поклонившись падишаху и своим друзьям, стоявшим там же.
Загрустил падишах, поняв, что нет никого в его царстве, лучше друзей Дутана, и объявил ещё о состязании стрелков. Установили на главной площади столицы высоченный столб, и на самой верхушке его была привязана сума с золотыми монетами. Кто попадёт в ту суму, тот и должен был получить приз за это состязание – эту же суму со всеми золотыми монетами в ней.
Попросил Дутан друга своего, которого звали Верная Рука, поучаствовать в состязании лучников и Верная Рука, покачав головой, отправился за своим луком.
Собрались на главной площади лучшие стрелки из всего царства и полетели стрелы в едва видневшуюся на верхушке столба суму. Но никто не смог попасть в суму, и лишь некоторые стрелы вонзились в сам столб. Наконец, появился Верная Рука с луком и одной единственной стрелой в руке. Поднял он свой лук и послал стрелу к верхушке столба. Пробила стрела суму и, сбив её со столба, вместе с ней улетела высоко к облакам. Ахнул народ, разинув рты, а Верная Рука сказал:
– Не стоит сейчас ждать стрелу с сумой. Раньше вечера не вернуться они.
Так всё и произошло. Лишь к вечеру упала на землю стрела вместе с золотыми монетами в суме. И опять выходило, что сильнее друзей Дутана не было никого в царстве падишаха, о чём ему и доложили в который раз.
– Ну что, падишах, когда свадебный сабантуй начнется? – спрашивает Дутан, а правитель отвечает ему:
– Хорошо, батыр, завтра с утра и начнём, а сейчас пусть все отдохнут до утра перед началом великого праздника.
Поклонился ему Дутан и отправился с друзьями в свои покои, отдыхать и готовиться к торжествам. А тем временем коварный визирь поспешил в покои падишаха и заговорил с ним, оглядываясь по сторонам.
– О, великий правитель, жалко отдавать нашу Кенекяй незнакомцу. Может, просто объявим утром, что пропала ваша дочь, а сами этой ночью увезем её подальше от столицы и спрячем в одном из ваших дворцов?
Понравилась падишаху то, что предлагал ему коварный визирь, и ночью в сад, где спала Кенекяй, бесшумно зашли верные люди падишаха. Они перенесли спящую девушку в повозку-кибитку с мягкой постелью, и полетела та кибитка прочь из столицы!
– Друг, Дутан! Не стоит уподобляться глупым и недалеким людишкам! Аллах и без нас наградит каждого по делам его! – произнёс друг Дутана Птичник, – птицы мои легко догонят кибитку с Кенекяй, и пускай падишах здесь и дальше купается в коварстве своих визирей. Настало время возвратиться тебе, Дутан, в заповедный лес к лесной колдунье Жалмавыз и спросить у неё, зачем нужна ей красавица Кенекяй, ведь этот цветок самим Аллахом определен тебе, батыр…
Согласился с Птичником Дутан, не стал разрушать дворец падишаха, а сел вместе со своими друзьями на коней из конюшни падишаха и поскакали они по дороге, где недавно неслась кибитка с дочерью коварного падишаха. А в это время стая птиц опустилась из-под облаков на кибитку, везшую Кенекяй, и принялась клевать упряжь повозки. Через какое-то время кони оказались без сбруй и разбежались по степи, подгоняемые птицами, а кибитка с Кенекяй остановилась на дороге, покинутая разбежавшимися от испуга слугами-возницами.
Перед самым рассветом доскакал Дутан с друзьями до кибитки и разбудил спящую Кенекай, рассказав ей о коварстве падишаха и его визирей. Ещё рассказал ей батыр, что когда-то он отправился искать её только за данное им слово колдунье Жалмавыз. Обняла Кенекай Дутана и заплакала:
– Любимый! Ты собрался отдать меня какой-то коварной колдунье?
Поцеловал Дутан свою Кенекяй и сказал ей:
– Тогда, я ещё не знал тебя, и не знал, что так полюблю тебя! Разве теперь могу я, отдать какой-то колдунье? Перед возвращением домой, мы заедем к Жалмавыз, и я откажусь от своей клятвы!
Друзья Дутана поддержали его решение, а Большое Ухо сказал друзьям:
– Что если нам подсунуть колдунье вместо Кенекяй нашего Перекати Поле? Он прекрасен и красив, словно молодая девушка. Сделаем ему из конской гривы косы, наденем платье, и выдадим его за Кенекяй. А как представится возможность, он сразу и убежит от колдуньи. И пусть попробует она его догнать.
Птичник призвал к себе птиц и попросил их вернуть разогнанных лошадей из повозки Кенекай. Когда лошади были собраны, Дутан с друзьями собрали упряжь, и на следующее утро все отправились на родину Дутана, собираясь перед этим заехать в колдовской лес.
Дорога домой всегда короче, чем дорога из дома, тем более, если с тобой едут друзья и любимый человек. Не прошло и месяца, как вдалеке показался сумрачный лес, где обитала Жалмавыз.
Здесь друзья разделились – одели Перекати Поле в платье Кенекяй, заплели из конских волос косы, усадили на лошадь Дутана и отправился Перекати Поле вместе с Дутаном на лошади к Жалмавыз. А Кенекяй поехала, вместе с друзьями Дутана дальше.
В татарском фольклоре отразились история жизни народа, его обряды и обычаи, философские воззрения, психология, ментальность. В нём были заложены предпосылки для расцвета всех традиционных видов искусства.
Обрядовая поэзия, пословицы и поговорки, загадки, сказки, мифологические рассказы и народный эпос донесли до нас языческую мифологию татар. Среди персонажей татарского фольклора встречается многоголовый Див и Див-пэри, по происхождению связанный с зороастризмом и его священной книгой Авестой. Одним из самых популярных и широко известных представителей татарской мифологии является Шурале – обитатель, в известном смысле и хозяин леса, существо с волосатым телом, с одним рогом и очень длинными пальцами, которыми он может защекотать человека до смерти. Другим, гораздо более зловещим существом изображается Убыр, иногда выступающий в ипостаси кровожадной старухи Убырлы карчык. Он проникает в тело человека и занимает место его души. Зловещим персонажем татарской мифологии является Аждаха – божество водной стихии. Татарская мифология довольно богата всевозможными духами – хозяевами различных стихий, которые обозначаются общим термином Ия. Все они чаще всего выступают хозяевами, нередко властелинами тех стихий, сооружений, помещений, к которым относятся.
Дух амбара. Худ. А. С. Фатхутдинов. 1994 г.
Шурале,играющий на курае. Худ. А. С. Фатхутдинов. 1981 г.
Былтыр и Шурале. Худ. Г. А. Зяблицев. 1958 г.
Легенда. Худ. Б. А. Гильванов. 2017
Пройдя долгий и сложный путь развития, книжные дастаны постепенно перестали создаваться вследствие ускоренного роста городской культуры и классической литературы. Но существенные их черты и традиционные атрибуты стали частью литературных эпических жанров.
Мифы и легенды народов мира
Мифы и легенды народов мира
М68 Народы России: Сборник. — М.: Литература; Мир книги, 2004. — 480 с.
КАК СТАРИК СААМИ ВРАГОВ ПЕРЕХИТРИЛ[3]
— Теперь нам нужно всем бежать в другое место, а то шведы–захватчики узнают, что мы здесь живем, придут и причинят много горя. Нам нужно собрать сто кереж (повозок) и сто быков. Я же останусь здесь, в селе, ждать непрошеных гостей и, когда они придут, сделаю так, что один их всех перехитрю.
Собрали саами сто кереж и сто быков, оставили все старику, а сами переехали подальше, в другое село. Старик же остался один в этом селе и стал немирных шведов ждать.
Прошло некоторое время, и увидел старик множество оленей. Это шла шведская сила. Вот пришли захватчики и спрашивают старика:
— Почему один живешь?
А он и отвечает:
— Подождите, я пойду сейчас за своим народом.
Их главный начальник говорит:
— Отведи нас на то место, где новое село.
— Я отведу вас, только ложитесь все в кережи. У меня есть сто кереж, а много ли у тебя людей?
А строгий начальник говорит:
— У меня есть сто человек.
Старик пригнал оленей и запряг в каждую кережку по одному быку. Затем всем воинам велел лечь в кережки и стал привязывать их покрепче веревками.
Шведский предводитель спрашивает:
— Почему ты всю мою силу привязываешь в кережки?
А старик и говорит:
— Привязываю для того, чтобы не увидели саами заранее, кого я везу, а то народ увидит сидящих в кережках людей, испугается и разбежится. А то и убить вас всех могут. Пусть думают, что я груз везу.
— Ну ладно, привязывай да веди.
Поехали. Едут. День прошел, настал вечер, старик и говорит:
— Ну, теперь скоро подъедем, в селе будем ночью, чтобы не увидели, как мы войдем.
Вот едут привязанные одним ремнем друг за другом сто кережек. А начальника старик привязал к передней кережке.
Едут они, едут по горе прямо к морю, мимо реки Вороньей.
Остановились, слышат — море шумит, а начальник вражеский и спрашивает:
— Это соль и вода в море воюют!
Начальник не понял, что значат слова старика. А старик заспешил и быстрее погнал караван оленьих упряжек вперед.
На безымянной речке, впадавшей в Тулому, жил некогда со своею семьею в старой веже[5] саам рыбак.
Жили они хорошо, пока не вздумалось рыбаку поставить новую, просторную вежу на красивом высоком берегу речки.
Когда вежа была поставлена, жена рыбака стала щепу и стружки сбрасывать в воду. Увидел это рыбак и говорит:
— Не бросай стружки в воду!
А сам уехал в лес за дровами.
Жена не послушала мужа, сбросила весь мусор в воду и очистила холм.
Стружки уплыли вниз.
В те времена бродила по реке Туломе шайка грабителей–шведов. Было их сто человек. Заметили они свежие стружки, плывшие по воде, пошли вверх по течению, увидели дым из новой большой вежи и пришли на высокий берег. Поселились в веже.
Старший из шайки стал жить с женой рыбака, а к дочери сватались остальные.
Когда возвратился из леса хозяин, грабители схватили его и привязали к дереву на ночь — грозили убить его, если не расскажет он, где живут саамы.
Не хотелось умирать сааму. Увидел он дочь, которая шла за водой, и попросил ее развязать веревки. Дочь ответила отцу, что лучше жить ей с матерью и с пришельцами, чем с отцом.
А когда выбежал на улицу маленький сын, отец обратился к нему за помощью, и тот согласился. Вечером мальчик остался играть на улице и, когда все уснули, подошел к отцу, развязал веревки и освободил его.
Очутившись на свободе, хозяин взял воткнутый в землю меч, которым шведы–грабители хотели отрубить ему голову, вошел в вежу и расправился с ними.
Жену и дочь свою освободил саам.
С тех пор этот приток Туломы и называют Улитой, по имени жены саама.
Это было тогда, когда шведы разоряли саамскую землю. Подходили шведы к Потозеру.
В тех местах было маленькое селение.
В этом селении жили две неразлучные подруги, одну звали Рехп (Куропатка), другую — Локри (Лукерья).
Одновременно увидели они во сне, что идут шведы, проснулись и сказали про это мужчинам.
Народ, предупрежденный подругами, ушел из селения, а Рехп и Локри остались.
Пришли шведы в окровавленной одежде; по пути они грабили и убивали всех, кто попадался им.
Заставили шведы женщин стирать их одежды и белье, а сами остались голыми сидеть в веже.
Женщины стали кипятить белье в котле, прокипятили и унесли узлы на озеро. Там спустили белье под лед, а сами ушли в горы.
Так подруги наказали грабителей–шведов.
Стояли морозы. Шведы не могли выйти из вежи голыми. У них вышла вся еда, они не могли поддерживать огонь, и все замерзли.
Та варака[7], на которой спасались Рехп и Локри, называется с тех пор Локри–Пайта'варь (Лукерьина пахта), а место, где было селение, — Рехп–Чальм (Куропаткин пролив).
Лежит в широкой тундре Ловозеро.
Самое большое, самое красивое, самое рыбное, самое глубокое озеро в тундре. Главное озеро саамов. Самое главное.
С тех пор как солнце взошло над землей, на Ловозере поселились вежники. Кто на берегах стал жить. Кто на островах вежу построил. Кому где понравилось.
Жили, рыбу ловили, детей растили, оленей пасли. Особого добра не наживали: больно уж глухие места.
И стоял на Ловозере остров Салма. А знаменит был тот остров тем, что поселился на нем саамский богатырь— Ляйне.
Кто Ляйне не знал? Все знали, и свои и чужие.
Сила у Ляйне была медвежья, хитрость лисья, бегал он быстрее оленя, а прыгал лучше белки.
Жил Ляйне на острове с женой, прекрасной Воавр, и с сыном, маленьким Пяйвием.
Жил еще на острове родной брат богатыря Ляйне — Арипий, с женой и сыновьями. И другие люди жили, много.
Все фактологические сведения, использованные в комментариях, приводятся по изданию: Российский энциклопедический словарь: В 2 т. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000.
Саамы (устар. назв. — лопари, лопь, лапландцы) — народность, населяющая северные районы Норвегии (30 тыс. ч., 1995), Швеции (15 тыс. ч.) и Финляндии (5 тыс. ч.). В России саамы (2 тыс. ч.) живут на Кольском п–ове. Верующие саамы в России — православные, в Скандинавии — лютеране. Саамский язык относится к финско–угорской группе языков, в которой составляет особую ветвь. В Скандинавии письменность на основе латинской графики, в России — на основе русского алфавита.
Как старик саами врагов перехитрил. Рассказал в 1956 г. житель пос. Воронье Мурманской обл. П. Дмитриев. Записал и перевел Г. Керт.
О реке Улите. Записано в 1927 г. О. Комарецкой на Качким–озере по рассказу местного жителя Платона Глухих.
Вежа — жилище Кольских саамов. Сооружали его в форме пирамиды из жердей и покрывали снаружи дерном, ветвями, хворостом. Дверь была низкая, двустворчатая; посреди, под дымовым отверстием, устраивался очаг, вокруг которого размещались люди. Вежа служила сезонным жилищем в местах рыбного промысла.
Рехп и Локри. Записал в 1935 г. В. Кондратьев по рассказу П. Герасимова из Чун–озера.
Читайте также: