Душа подушки краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Прошлым летом он стал одним из самых известных в Москве казахов. Одна его пьеса стала шоком для российского зрителя, другую пытались запретить сразу два министерства. Но громкий скандал принес ему не менее громкую популярность. Сегодня он один из самых известных молодых драматургов России. 20 октября в Алматы в Государственном академическом русском театре драмы имени Лермонтова прошла премьера
Знакомьтесь: Олжас Жанайдаров, 35 лет, казах, живет в Москве. Родился в многодетной семье военного, которого переводили из одного гарнизона в другой. Так Жанайдаровы попали в Москву. В семье много читали, поэтому стоит ли удивляться, что второй сын, которого назвали Олжасом, пошел по стопам старшего соотечественника – Олжаса Сулейменова. Первая повесть Олжаса Жанайдарова была напечатана в сборнике молодых писателей в 2005 году. С тех пор прошло 10 лет, и сегодня Олжас – один из самых известных молодых драматургов России. Достаточно сказать, что два года подряд он выигрывает различного рода конкурсы. В 2014 году Олжас занял первое место в конкурсе с пьесой “Джут”. Кстати, в составе экспертного совета, принимавшего решение о победителях, были художественный руководитель Школы современной пьесы Иосиф Райхельгауз, известный актер и режиссер Александр Галибин. В этом году Олжасу отдали первую премию за пьесу “Магазин” в рамках премии “Действующие лица”.
Сегодня невыгодно быть искренним. Испытывать искренние чувства. Совершать искренние поступки. По крайней мере, публично. Если ты будешь так себя вести – тебе не поверят. Будут искать подоплеку, подтекст
“В середине дождя”
Пожалуй, не было летом прошлого года казаха, о котором бы так много говорили в Москве. Шутка ли, представители сразу двух министерств – культуры и образования – потребовали запретить показ пьесы “Душа подушки”, детской сказки. Но именно в детской сказке взрослые дяденьки-тетеньки усмотрели пропаганду гей-дружбы и потребовали запретить постановку этой пьесы. Была проведена даже экспертиза произведения, которая и послужила основанием для обращения в министерства культуры и образования с требованием запретить “Душу подушки”.
В то же время представители Института образования Высшей школы экономики, Психологического института Российской академии образования (РАО), Федерального института развития образования (ФИРО), Московского городского психолого-педагогического университета (МГППУ), Московского городского педагогического университета (МГПУ) создали свою экспертную группу и пришли к противоположному выводу. В выводах независимой экспертизы указано: “В пьесе Олжаса Жанайдарова “Душа подушки” не выявлены признаки пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Содержание пьесы не может быть признано противоречащим традиционным нравственным нормам русской культуры. Пьеса не содержит информации, которая могла бы подпасть под действие Федерального закона РФ от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ “О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию”.
С пьесы “Душа подушки” и начинается наш разговор с Олжасом.
– Почему такой переполох случился вокруг вашей пьесы “Душа подушки”, чем это вызвано?
– На самом деле произошло совпадение нескольких факторов. Прежде всего это объясняется сегодняшней психологией. Закон о защите детей от информации, которая причиняет вред их здоровью и развитию, действует несколько лет. Но только сейчас заговорили о необходимости его соблюдения.
Во-вторых, представления многих о литературе, театре, музыке не совпадают с новыми формами, которые выходят на передний план сегодня. Новая литература, новые формы, в которые художник облекает свое творение, не приветствуются и отодвигаются на задворки культурной жизни. Видимо, в случае с “Душой подушки” решили проучить всех, кто пытается создать нечто новое.
– Что сейчас с вашей пьесой происходит? Ее запретили показывать?
– Прямых официальных запретов не было, другое дело, что пьеса обрела некий ореол скандальности, и поэтому многие режиссеры боятся браться за ее постановку. Но она идет в одном камерном театре в Москве.
– А “голубое” московское лобби, о котором так много слухов, не пыталось завлечь вас в свои ряды?
– Знаете, я оставался над схваткой, не вступал в полемику ни с кем, поскольку не считал нужным оправдываться, выдвигать встречные обвинения. Поэтому никаких “предложений” ко мне и не поступало. Я человек творческий, свободный, независимый…
– Вообще-то страшно представить, что движет людьми, которые норовят пройтись “грязными сапогами” повсюду. Если им дать волю, то мы бы никогда не узнали многие произведения искусства.
– Вы знаете, в каждой ситуации я пытаюсь найти положительное. И о пьесе не узнало бы столько людей, если б не эта шумиха. Она доказывает: если ты хочешь прославиться – пусть тебя запретят (при этих словах Олжас иронически улыбается. – А. О.). Большинство бросилось искать пьесу, читать, и многие разочаровались: “А за что ее запрещали, что в ней такого есть, за что можно было запретить?”.
Я пишу не из тщеславия или умозрения – я пишу, потому что не могу этого не делать, я пишу просто потому, что ничего лучше я делать не могу. Мне интересна жизнь человеческая, с ее поисками и надеждами, тщетой и болью, любовью и слабостью
“Нобелевская речь”
Тема голодомора продолжает оставаться актуальной и сегодня. Более того, обращение к ней столь молодого человека, как Олжас Жанайдаров, – свидетельство того, что современные люди хотят знать о том, что же происходило в действительности почти сто лет назад. Пьеса “Джут” – о тех страшных днях, когда казахи умирали тысячами от голода. Так было не только в казахских степях, но и в Украине, России.
– Олжас, почему именно эта тема – голодомор – так вас заинтересовала?
– Мне вообще интересно все, что связано с человеком. Личная неустроенность, его поведение в тяжкие времена. А тема голодомора дает возможность рассказать об этом. Скажу, что прочитал немало литературы на эту тему, и понял, что, по сути, художественных высказываний о джуте у нас и нет. Да, есть книга Смагула Елюбая “Одинокая юрта”, публицистика Валерия Михайлова о тех страшных днях, существуют исторические исследования, но художественных произведений почти нет. Это первое, что меня подвигло взяться за тему голодомора. Второе – элемент личного характера. Мой дедушка с маминой стороны малолетним ребенком испытал страдания и тяготы тех лет.
– Трудно было писать, ведь лично вы сами такого не испытывали?
– Мне всегда вспоминается пример Льва Толстого, написавшего “Войну и мир”, не будучи участником тех событий. Не обязательно быть очевидцем, важнее другое, а именно: проникнуться духом, характером эпохи, вжиться в нее. Скажу больше: я испытывал творческую ответственность, берясь за такую тему. О ней и в Казахстане мало знают, а в России тем более. Поскольку я живу в Москве и пишу на русском языке, пьеса рассчитана в первую очередь на российского зрителя. Для многих тема, поднятая в “Джуте”, оказалась шоком. На конкурсе, где “Джут” занял первое место, пьесу назвали открытием. Многие недоумевали: неужели такое происходило в реальности.
– 20 октября состоялась премьера спектакля. Перед этим прошла генеральная репетиция, пресс-показ. Во время чего некоторые зрители сетовали на то, что в спектакле существуют две темы – историческая и современная. Почему именно так вы решили построить пьесу?
– Современный пласт и дает, на мой взгляд, возможность рассказать об истории, погрузить в то время. И мне кажется, что это хороший прием.
– Говорили и о том, что спектакль несколько отошел от первоисточника. Вам много пришлось переделывать?
– Нет, не скажу, что многое поменялось. Самое главное – историческая линия не претерпела изменений. Как есть, так и играется. Когда мы с Рубеном Суреновичем (главный режиссер театра Р. С. Андриасян. – А. О.) обсуждали постановку, то пришли к мнению, что текст необходимо адаптировать к казахстанским реалиям.
Скажу, что я в этом смысле драматург лояльный. У меня есть знакомые, которые исповедуют такой принцип: как написано – так ни строчки не меняется. Чуть ли не интонации прописаны для актеров, внешний вид, как они должны выглядеть и т. д. Мне ближе иной взгляд: текст – повод для постановки, у режиссеров есть возможность вытащить что-то свое, что им ближе, интерпретировать пьесу в собственном понимании. У каждого режиссера свой жизненный опыт, собственный взгляд на предметы, людей, события, и, естественно, он все это переносит на постановки. И было бы глупо требовать от режиссеров соблюдения единой концепции постановки. Чем хороша пьеса, и я это приветствую, так тем, что ее можно поставить сто раз, и каждый раз ее сыграть по-новому.
Писать стоит только о том, что тебя действительно захватывает и волнует. Писать каждое свое произведение нужно, как последнее в жизни, – быть может, тебе будет потом горько за результат, но никогда не должно быть стыдно за попытку
“Нобелевская речь”
– Олжас, вы производите впечатление “ботаника” на первый взгляд. Однако чувствуется, что вы можете при случае твердо стоять на своем. Это так или я ошибаюсь?
– Да, я такой и есть – благожелательный, “ботаник” для кого-то, погруженный в свои мысли, дело. Но что касается творческой позиции, то там я могу отстаивать свои взгляды, проявить даже жесткость. Для меня, как творческого человека, главное – свобода, независимость. Я делаю то, что мне нравится, то, что хочу. И мне, кажется, это удается. Да, я прислушиваюсь к советам критиков, коллег, но делаю только то, что хочу. Ни к какому лагерю не причисляюсь, мне дороги независимость и творческая свобода. Это мой собственный выбор, и я имею на это право, и имею все для этого.
– Однако если судить по “Нобелевской речи”, вы достаточно амбициозны…
– “Нобелевская речь” – часть задания на конкурсе “Дебют”. После того, как нас занесли в шорт-лист конкурса, попросили написать небольшую речь о собственных взглядах на жизнь, творчество. И для меня “Нобелевская речь” стала возможностью выразить свое творческое кредо, собственные взгляды на жизнь, литературную деятельность.
– Следует ли ожидать, что после “Джута” вы теперь будете постоянно писать о Казахстане?
– Есть у меня одна идея. И вполне возможно, что она станет темой моей следующей пьесы. Я думаю, что это будет связано с Казахстаном, но это на историческую тему. XVI век, ханство. Сейчас принято на такую тему писать с эпическим размахом. Мне ближе взгляд художника на человеческие страсти. Хочется посмотреть на этот период по-шекспировски, постигнуть страсти, которые тогда двигали людьми, исследовать предательство, власть, чем жила тогда знать, какими были народные сказители – жырау. Жырау ведь в определенной степени противопоставляли ханам, их взаимоотношения – вечная тема “художник и власть”. Есть такая задумка, и это, наверное, окажется интересным для казахстанской аудитории. Хочу рассказать о том времени современным языком.
Я не могу сказать, что теперь все вещи будут связаны с Казахстаном, но то, что такая тематика сохранится, несомненно.
Расскажу лучше о пьесе и о читке. Молодежный театр традиционно радует зрителей читками пьес современных драматургов. Режиссер — Александр Черепанов. В организации читки были задействованы артисты сразу трех театров (Молодежный театр, Театр Драмы и Новый художественный театр) в рамках проекта Лаборатория зрителя**.
Читка была организована в фойе театра, чтобы создать более камерную атмосферу.
В центре зала – ёлка, рядом с ней небольшая сцена-помост, перед сценой постелен ковер, на котором могли разместиться маленькие зрители.
Но все-таки — это детская сказка, значит победить должно добро, поэтому хэппи-энд случился. Костя забрал Гречика домой, другие подушки поняли, что правила, созданные непонятно кем до них — только вредят. А дружба она сильнее всех условностей.
Впечатления от пьесы у нас с дочерью были самые положительные — очень теплая и добрая сказка для детей и взрослых. Причем сказка такая, что ее надо смотреть всей семьей, а потом обязательно сесть и обсудить с ребенком. А обсудить было что. Например, моя дочь изначально не понимала, почему подушки не хотят дружить с Гречиком (какая разница, что у него внутри — греча или пух, ведь он тоже подушка, как все) и зачем все должны быть одинаковые, ведь так не бывает.
Пьеса о толерантности, о понимании, что не все — одинаковые, но всем одинаково нужны друзья. Что нельзя из-за внешнего отличия или болезни делать людей изгоями.
После читки по-традиции идет обсуждение пьесы с актерами, режиссером и автором (но его в этот раз не было). Вопросов задавали много, отзывов восторженных прозвучало тоже очень много. Разумеется, задали главный вопрос (волнующий многих) ГДЕ, собственно, тут можно усмотреть пропаганду гомосексуализма. КАК среди персонажей-подушек чиновники увидели гомосексуализм. Четно скажу, всю пьесу я думала над этим вопросом и силилась увидеть в сказке то, что увидели наши чиновники)))
Оказывается, гей-пропаганду чиновники увидели в следующих фразах:
Гречик. — Вот скажи. Почему во мне гречка? Я – неправильный?
Знайка. Все подушки набиты пухом и перьями. А ты – нет. Это отклонение от нормы. Следовательно, тебя можно назвать неправильным.
Многочисленные театральные деятели иронически отнеслись к запрету министерств, потому что все эти обвинения строились на передергивании, вырывании из контекста фраз.
После запрета пьесы к показу летом прошлого года была создана еще одна комиссия, в которую вошли представители Института образования Высшей школы экономики, Психологического института Российской академии образования (РАО), Федерального института развития образования (ФИРО), Московского городского психолого-педагогического университета (МГППУ), Московского городского педагогического университета (МГПУ). Они пришли к противоположному выводу. В выводах независимой экспертизы указано: “В пьесе Олжаса Жанайдарова “Душа подушки” не выявлены признаки пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Содержание пьесы не может быть признано противоречащим традиционным нравственным нормам русской культуры. Пьеса не содержит информации, которая могла бы подпасть под действие Федерального закона РФ от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ “О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию”.
Вот если задуматься, сколько людей (при должностях, и вроде как серьезных) занимались тем, что искали скрытые смыслы там, где их нет — в детской сказке. Эту бы энергию, да в полезное русло.
Несмотря на то, что прямых официальных запретов на постановку пьесы сейчас нет, пьеса обрела некий ореол скандальности, и поэтому многие режиссеры боятся браться за ее постановку. Особенно, речь идет о провинции, там зависимость от администрации выше и страха больше. лучше уж перестраховаться. Сегодня пьеса идет в одном камерном театре в Москве. Поэтому читка пьесы для челябинского зрителя — важное событие не только для зрителя, но и для автора. Кстати, в Казахстане пьеса идет успешно (без запретов и скандалов), собирая полные залы. Она поставлена в Казахском ТЮЗе им. Г. Мусрепова на казахском языке.
В целом, вердикт зрителей — пьеса отличная, правильная, актуальная и современная, смотреть с детьми (6+, младшим будет просто непонятно) и обсуждать.
**Лаборатория зрителя – проект Молодежного театра. Лаборатория работает в двух направлениях: Исследование спектакля и Исследование пьесы.
Исследование спектакля — ряд событий перед премьерами Молодежного театра (читки пьес, встречи с режиссерами и художниками, посещение генрепетиций и генпрогонов спектаклей).
Исследование пьесы — знакомство театра и зрителя с новыми текстами через презентации пьес, читки, обсуждения и т.д.
У каждой подушки своя судьба, характер и даже внутренний мир - всё как у людей. Навевать детям сны - самое главное в их подушечьей жизни. Когда малыши полдничают или гуляют, они самозабвенно друг другу пересказывают детские сновидения, во время этого на драпировке сценической коробки возникают зрелищные 3D-проекции: старта космического корабля или морского путешествия, при этом над рядами зрителей проплывают сотни крошечных мыльных пузырей.
Таким образом все заканчивается хэппи-эндом, а на пути к нему маленький зритель не раз замрет от восторга и ощутит мурашки, бегущие по коже, когда подушки начнут рассуждать о таинственном лавдопе, а вдоль просцениума прошмыгнет огромная крыса Чича (Артур Шайдуллин) - закадычный дружок Эммы.
Детский спектакль по пьесе модного столичного драматурга Олжаса Жанайдарова стал последней премьерой театра им. Камала в ушедшем календарном 2020 году
В одном мягком-мягком заснеженном городе, мягком-мягком доме, на мягкой-мягкой малой сцене поселились мягкие-мягкие разноцветные пуховые подушки… Примерно так бабушка объясняла малолетним внукам, что им предстоит смотреть после окончания новогодней интермедии с Дедом Морозом и Снегурочкой у праздничной четырехметровой елки. Румяная детвора от 2 до 12 лет так и водила бы хороводы, если бы настойчивый третий звонок не вынудил всех подняться в небольшой зрительный зал малой сцены театра им. Камала.
Интересно, что у произведения Олжаса Жанайдарова есть занятное прошлое. В 2014 году сразу два ведомства — министерства культуры и образования РФ — запретили к показу ее постановку на Московском международном книжном фестивале. Кто-то заподозрил в тексте пропаганду нетрадиционных отношений среди несовершеннолетних. Позже чиновники признались, что ошиблись, а отношения между вымышленными и реальными героями в пьесе просто дружеские.
На сцене — детсадовская спальня. После тихого часа, пока малышня ест печенье с молоком и готовится к дневной прогулке, подушки рассказывают друг другу свои сны
ПОДУШКА В ПОДВАЛ НЕ ОТПРАВИТСЯ
Есть среди подушек бойкая Эмма (Айгуль Шакурова), которая долгое время провела в подвале, где подружилась с крысой Чачей (Артур Шайдуллин), старая Ивановна (Айгуль Миннуллина), мечтающая отоспаться за весь детский сад, и широкоформатный Пуш (Ирек Кашапов) — специальная версия для полных детей.
Несмотря на красочность, музыкальность и динамичность, детей пришлось уговаривать конфетами и печеньем, чтобы они досидели до конца истории
Поначалу кажется, что это начало истории о детском буллинге — он не такой, как мы, не пустим его в компанию. Что же это за подушка такая без пуха и перьев? К тому же она не видит снов! А, так у нее еще и дырка! Значит, точно долго не протянет и отправится в подушкин ад — подвал… Тут-то можно словить панику, отчаяние, истерику. Но герои почему-то начинают снова водить хороводы, прыгать через установленный в центре сцены батут и рассказывать друг другу фантазийные истории весь первый акт.
Версия с буллингом отпадает, потому что в социум Гречика приняли. Однако остается вопрос самоидентичности. Ведь он не знает, какому ребенку принадлежит, почему внутри гречка и что делать с дыркой. Действие так и встало бы в самом начале, если бы не появилась девочка Камиля (Алина Мударисова). В оригинале, кстати, вместо нее мальчик Костя.
Камиля — аллергик. Гречка — гипоаллергенна. Дырку заткнули булавкой. Подушка в подвал не отправится. Более того, поедет домой к девочке, потому что та часто болеет. Мораль простая — каким бы странным ты себе ни казался, рядом обязательно появится друг, с которым тебе будет хорошо.
Но эта мысль осталась невнятной тайной для маленьких зрителей, потерявших интерес к происходящему еще в первом акте. Несмотря на красочность, музыкальность и динамичность, детей пришлось уговаривать конфетами и печеньем, чтобы они досидели до конца истории. А выходя из зала, все той же бабушке понадобилось заново пересказывать сюжет растерянным внукам.
Читайте также: