Дом эльпит рабкоммуна краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Сбылась мечта идиота, или Так вот ты какой, дом Эльпит-Рабкоммуна!
Часть первая. Булгаковский домъ
Лирическое отступление
Сразу скажу, что музей Булгакова – это совсем не то же самое, что, скажем, музей Чехова, где по сей день сохранена в неизменном виде обстановка в доме писателя. Здесь, в булгаковском доме, почти нет личных вещей Булгакова – найти их сегодня не легче, чем иголку в стоге сена. Но организаторам удалось создать особенную атмосферу этого музея и без них. Во-первых, здесь собраны предметы той эпохи молодого Советского Союза: антикварные пишущие машинки, граммофоны, пенсне, письменный стол Дзержинского… Что делает в музее Булгакова последний экспонат, Лера толком объяснить не смогла. Сказала, глупо было отказываться, когда предлагали. Стол Дзержинского
Ну и, разумеется, в музее собраны многочисленные творения поклонников таланта писателя: рисунки, статуэтки, поделки, куклы… Меня просто очаровала Наташа верхом на борове – скажите, положа руку на сердце, ну разве это не прелесть?!
А как вам эта великолепная скульптурная группа? Посередине неизвестный – в правом глазу поблескивает зеленая искорка, левый – пуст, черен и мертв. По бокам – литераторы. Берлиоз хватает руками свою отрезанную голову, а Иванушка тоскливо смотрит куда-то вдаль и трепетно прижимает к груди… Что? Я не смог разглядеть. Дайте волю своей фантазии.
А Бегемота Лера сначала представила нам, и лишь потом познакомила со съемочной группой. Вот.
Часть вторая. Нехорошая квартира
Сюрпризы, к сожалению, неприятные, начались еще на лестнице. Я видел много фотографий этого подъезда, ставшего местом паломничества поклонников таланта писателя еще до появления тут музея. Все стены подъезда были расписаны самыми разнообразными граффити на булгаковскую тему, украшены многочисленными изображениями Воланда и еще более многочисленными портретами Бегемота, испещрены неуклюжими, но трогательными стихами, цитатами, афоризмами… Никогда бы я не подумал, что у кого-то поднимется рука стереть все это, как не поднялась ни у кого рука закрасить разрисованные красноармейцами стены рейхстага, да простится мне подобное сравнение.
Однако, перешагнув порог, я увидел только скучные, закрашенные зеленой краской стены. Лишь потом я узнал, что не так давно этот подъезд подвергся нашествию неонацистской братии, украсившей стены своими, не имеющими отношения к Булгакову, рисунками. Не иначе, отомстили за рейхстаг. После этого, увы, ничего не оставалось, как заново покрасить весь подъезд. Впрочем, кое-где оставлены нетронутыми фрагменты прежней наскальной живописи – и на том спасибо. Остатки былой роскоши
Поговаривают, кстати, что офису какого-то банка, расположенного на первом этаже знаменитого подъезда, с самого начала не нравился непрезентабельный вид расписанных стен. Нет, воздержусь от голословных обвинений.
Что ж, призовем на помощь наполовину полный стакан (нет-нет, не подумайте плохого, исключительно как антитезу стакана наполовину пустого) и попробуем взглянуть на это с другой стороны. Поднимаясь в пятидесятую квартиру по той самой лестнице с фигурными коваными решетками, по которой поднималась Маргарита на весенний бал полнолуния, не лучше ли, чтобы ничего не мешало погружаться в знакомую с детства атмосферу книги, в том числе и отвлекающие рисунки на стенах?
Ладно, признаюсь честно, я лукавлю. Причем сразу дважды: и про исчезнувшие граффити, которые мне были бы милее голых стен, отвлекают там, не отвлекают. И про лестницу, по которой якобы поднималась Маргарита. Вот об этом скажу подробнее…
Каждый, кто поднимается на пятый этаж в квартиру-музей Булгакова, знает, что писатель прожил здесь несколько лет (будем точны: с осени 1921 года по август 1924). А вот про квартиру № 34 того же дома (через двор, подъезд напротив) не знает почти никто. А между тем именно в нее перебрался Булгаков в августе двадцать четвертого, за четыре месяца до того, как навсегда покинуть дом номер десять и перебраться в Чистый переулок.
И что увидели бы мы, заглянув в квартиру нумер тридцать четыре? Да вот же они, пять комнат, вот он, камин… Всё сходится!
Жаль лишь, что попасть туда мы можем лишь силой воображения: квартира жилая и не имеет никакого отношения к музею. Эх, вырасту большой, выкуплю ее у нынешних жильцов и устрою там третий музей! Или устроюсь сам, тоже неплохо.
В третьей комнатке, совсем маленькой, расклеены по стенам обломки старой лепнины. Для чего, непонятно. Может быть, для того, чтобы дать представление о том, как был некогда украшен этот дом?
А в четвертой комнате по правую руку…
Пожалуй, все же стоило обставить комнату мебелью, воссоздавая обстановку, окружавшую Булгакова. Это хотя бы могло дать посетителю иллюзию соприкосновения с жизнью писателя… Ведь для того и приходят в эту квартиру люди. Да, Булгаков ненавидел этот дом, да и вряд ли найдется кто-то, кто способен любить коммуналку. Но все же именно эта комната на несколько лет стала стала его приютом, островком тепла в равнодушной, холодной Москве. А сегодня, приходя в квартиру Булгакова как к нему в гости, но вдруг попадая в унылую, совершенно пустую комнату, слыша давящую тишину вокруг, чувствуешь себя как-то не по себе. И сам поневоле начинаешь говорить шепотом, как в квартире, из которой только что вынесли покойника. Совершенно пустая комната
Напротив комнаты Булгакова находится комнатушка, в которой жила Анна Горячева – та самая Аннушка, пролившая на беду Берлиоза масло на трамвайные рельсы. Она и в самом деле существовала, эта Аннушка по прозвищу Чума, бич дома номер десять.
Никто не знал, да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в Москве эта женщина и на какие средства она существовала. Известно о ней было лишь то, что видеть ее можно было ежедневно то с бидоном, то с сумкой, а то и с сумкой и с бидоном вместе – или в нефтелавке, или на рынке, или под воротами дома, или на лестнице, а чаще всего в кухне квартиры № 48, где и проживала эта Аннушка. Кроме того и более всего было известно, что где бы ни находилась или ни появлялась она – тотчас же в этом месте начинался скандал, и, кроме того, что она носила прозвище "чума".
Но время неумолимо, как говорил некий герой упомянутой кэрролловской книги, и нам пришла пора покинуть этот непростой музей, оставивший у меня весьма неоднозначные ощущения… Не могу сказать, что мне он понравился, хотя не скажу и противного. Пожалуй, надо будет заглянуть сюда еще раз, попозже, когда хозяева музея устроятся тут поосновательнее. Музею-то официально что-то вроде года…
Часть третья. Патриаршие пруды
К сожалению, у нас не было возможности попасть на экскурсию по булгаковской Москве, но не посетить ее самое знаменитое место мы не могли. Речь идет, разумеется, о Патриарших прудах – они находятся совсем рядом с нехорошей квартирой, просто-таки за углом. Ну то есть в буквальном смысле – дойти да Бронной, повернуть за угол и оказаться на том самом месте, где советская женщина, комсомолка отрезала голову несчастному Берлиозу. Ни час, ни погода не соответствовали описанному в романе жаркому закату, но, тем не менее, булгаковская мистика витала где-то рядом. Нет, это я не для красного словца так пишу – я объяснюсь чуть позже. Патриаршие ранней весной – еще подо льдом
Наудачу усевшись на одну из лавок, спиной к Бронной и лицом к пруду, я попросил Олю сфотографировать меня – а вдруг угадал? Та самая скамейка.
Вернувшись в Ростов, я все-таки раскопал воспоминания Татьяны Лаппа и понял, что найти ту самую скамейку очень просто, если знаючи. Ведь в книгах у Булгакова совсем нет случайных деталей. Вот и та скамейка на Патриарших выбрана писателем не случайно – она расположена как раз напротив подъезда дома номер тридцать два по Малой Бронной. Дело в том, что как раз в этом доме находилась квартира друзей Михаила Афанасьевича – Ляминых и Крешковых.
И вот, открыв фотографию, я с удивлением замечаю за своей спиной подъезд. А на стене дома, у самого края фотографии, как нарочно попал в кадр металлический щиток с номером. Тридцать два.
Что ж, я проявляю такой интерес к булгаковскому миру, что с его стороны было бы просто неучтиво не ответить мне тем же. И это уже далеко не в первый раз. Признаюсь по секрету, я удивился бы больше, если скамейка оказалась бы не той.
Читайте также: