Дневник сельского священника краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Молодой священник, вчерашний выпускник духовной семинарии, получает приход в маленьком городке Амбрикуре. Юноша страдает желудком, оттого мало ест, плохо выглядит, и вообще производит на свою паству очень неоднозначное впечатление. Прихожане подтрунивают над кюре, распуская о нём нелестные слухи. Но он не намерен сдаваться, решая нести свой крест до конца. Внутренние сомнения, страхи, переживания он излагает в методично заполняемом личном дневнике. Смерть графини, уважаемой в Амбрикуре женщины, не оставляет шансов на примирение. В случившемся жители городка винят священника, ведь именно он за день до трагедии имел продолжительный разговор с усопшей…
Полнометражный фильм (международная премия и премия итальянских кинокритиков Венецианского МКФ).
Продолжительность 95 минут.
Режиссёр Робер Брессон.
Автор сценария Робер Брессон по роману Жоржа Бернаноса.
Композитор Жан-Жак Грюненвальд.
Оператор Леонс-Анри Бюрель (премия Венецианского МКФ).
Также в ролях: Жан Ривейр (граф), Адриен Борель (священник из Торси), Николь Морэй (мадмуазель Луиза), Николь Ладмираль (Шанталь), Мартен Лемэр (Серафита Дюмонтель), Антуан Бальпетр (доктор Дельбен), Жан Дане (Оливье), Гастон Северен (Канон).
Рецензия
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Есть над чем поразмышлять
В ночной тиши
Открыт чужим исповедям
Жорж Бернанос - Дневник сельского священника краткое содержание
Дневник сельского священника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Дневник сельского священника
У меня приход как приход, ничего особенного. Все приходы на одно лицо. Теперешние, естественно, приходы. Я сказал вчера об этом норанфонтскому кюре: добро и зло здесь в равновесии, но только центр их тяжести лежит низко, очень низко. Или, если предпочитаете, добро и зло наслаиваются одно на другое, не перемешиваясь, как жидкости разной плотности. Г-н кюре расхохотался мне в лицо. Это хороший священник, очень добрый, отечески благорасположенный, в архиепископстве он слывет даже вольнодумцем, немного опасным. Его шуточки веселят всю епархию, и он сопровождает их настойчивым взглядом, как он считает - живым, но, по-моему, таким, в сущности, усталым, измученным, что хочется плакать.
Мой приход снедает уныние, точнее не скажешь. Как и множество других приходов! Уныние снедает их у нас на глазах, и мы тут бессильны. Возможно, не далек день, когда эта зараза коснется и нас, мы обнаружим в себе раковую опухоль. С нею можно жить очень долго.
Эта мысль пришла мне в голову вчера на дороге. Моросил мелкий дождичек, из тех, что впитываешь легкими и влага заполняет тебя, проникая до самого нутра. С сенваастского откоса деревня вдруг увиделась мне такой придавленной, такой жалкой под мерзким ноябрьским небом. Вода курилась над ней со всех сторон, и деревня точно прикорнула там, в струящейся траве, как несчастное обессилевшее животное. Какая же это малость, деревня! И эта деревня была моим приходом. Она была моим приходом, а я был бессилен ей помочь и печально смотрел, как она погружается во тьму, исчезает. Еще несколько минут, и я уже не буду ее видеть. Никогда прежде я не ощущал с такой пронзительной болью ее одиночество и мое собственное. Я думал о скотине, сопение которой слышалось в тумане, о пастушонке, который, возвращаясь из школы с ранцем под мышкой, скоро погонит коров по вымокшему пастбищу к теплому, душистому стойлу. И она, деревня, казалось, также ждала - без большой надежды, - что после стольких ночей, проведенных в грязи, придет хозяин и поведет ее к какому-то несбыточному, непостижимому приюту.
Я отлично понимаю, что все это бредни, я и сам не принимаю их вполне всерьез, так, грезы. Деревни не подымаются на зов мальчишки-школьника, как коровы. Ну и пусть! Вчера вечером, мне кажется, найдись какой-нибудь святой - она бы пошла за ним.
Итак, я говорил себе, что мир снедаем унынием. Естественно, нужно немного призадуматься, чтобы отдать себе в этом отчет, так сразу не увидишь. Это вроде как пыль. Ходишь, бродишь, занятый своим делом, и не замечаешь ее, дышишь ею, пьешь ее, ешь, но она так тонка, так въедлива, что даже на зубах не скрипит. Стоит, однако, остановиться хоть на мгновение, она покрывает твое лицо, руки. Нужно суетиться без устали, чтобы этот дождь пепла не осел на тебе. Вот мир все и суетится.
Мне скажут, пожалуй, что мир давным-давно свыкся с унынием, что уныние подлинно удел человеческий. Возможно, семена его и были разбросаны повсюду и взошли местами, на благоприятной почве. Но я спрашиваю себя, знавали ли люди и прежде такое всеобщее поветрие уныния? Недоносок отчаяния, постыдная форма отчаяния, эта проказа, нет сомнения, - своего рода продукт брожения разлагающегося христианства.
Ясное дело, такие мысли я держу про себя. Но не стыжусь их, однако. Я даже думаю, что меня хорошо бы поняли, слишком хорошо, пожалуй, для моего спокойствия - я хочу сказать, для спокойствия моей совести. Оптимизм наших владык давно омертвел. Те, кто все еще проповедуют его, поучают по привычке, сами в него не веря. На малейшее возражение они отвечают понимающей улыбкой, словно извиняясь. Старых священников не проведешь. Пусть внешние формы и неприкосновенны, пусть соблюдается верность исконному словарю, сами темы официального красноречия уже не те. Люди постарше нас замечают перемены. Прежде, к примеру, в соответствии с вековой традицией, епископское послание непременно завершалось осторожным намеком - убежденным, конечно, но осторожным - на грядущие преследования и кровь мучеников. Теперь предсказания такого рода делаются реже. Уж не потому ли, что их осуществление представляется довольно вероятным?
Увы! В священнических домах все чаще слышишь словечко из так называемых "окопных" - этот отталкивающий жаргон, не знаю как и почему, казался забавным старшему поколению, но моих сверстников от него коробит, так он уродлив и скучен. (Поистине удивительно, впрочем, с какой точностью мрачные образы этого жаргона выражают мерзкие мысли, но только ли в окопном жаргоне дело. ) Все кругом только и твердят, что главное - "не вникать". Господи! Но мы ведь созданы для этого! Я понимаю, на это есть высшие духовные лица. Ну а кто их, наших владык, информирует? Мы. Так что, когда превозносят послушание и монашескую простоту, мне, как я ни стараюсь, это не кажется убедительным.
Все мы, если велит наставник, способны чистить картошку или ухаживать за свиньями. Но приход не монастырь, тут одной добродетели мало! Тем более что они ее даже не замечают, да, впрочем, им и не понять, что это такое.
Байельский протоиерей, уйдя на покой, стал частым гостем в Вершоке у достопочтенных отцов картезианцев. Одна из его лекций, на которой господин декан предложил нам присутствовать почти в обязательном порядке, так и называлась: "Что я видел в Вершоке". Мы услышали немало интересного, даже увлекательного, вплоть до самой манеры изложения, поскольку этот очаровательный старец сохранил невинные причуды бывшего преподавателя словесности и холил свой стиль не меньше, чем руки. Казалось, он надеется, впрочем не без опаски, на весьма маловероятное присутствие среди своих слушателей в сутанах г-на Анатоля Франса и словно бы испрашивает у того снисхождения к Господу Богу во имя гуманизма, расточая многозначительные взгляды, двусмысленные улыбки и изящно отставляя мизинчик. Церковное кокетство такого рода было, наверно, модным в девятисотые годы, и мы постарались отдать дань его "меткости", хотя он ровным счетом ни во что не метил. (Я, возможно, слишком груб по природе, слишком неотесан, но, признаюсь, образованные священники мне всегда были противны. Общение с высокими умами - это, в сущности, тот же званый обед, а лакомиться на званом обеде под носом у людей, умирающих с голоду, недостойно.)
Короче, г-н протоиерей поведал нам уйму всевозможных историй, как принято выражаться, "анекдотов". Думаю, смысл их я понял. К сожалению, все это тронуло меня меньше, чем мне бы хотелось. Не спорю, никто так не управляет своей внутренней жизнью, как монахи, но все эти пресловутые "анекдоты" вроде здешнего вина - его нужно пить на месте, перевозки оно не терпит.
9 ноя 2021
Дорогие друзья, сегодня я хотел бы поговорить о романе Жоржа Бернаноса "Дневник сельского священника"
Этот роман, который я читал ещё будучи новоначальным священником, стал мне особенно близок. Почему, поясню позже. А пока изложу сюжет.
Молодой католической кюре, выпускник духовной семинарии, приезжает на свой первый приход в деревеньке Амбрикур, расположенной на севере Франции. Здесь ему всё незнакомо, нигде не встречает он ни сострадания, ни понимания. Он молод, но очень болен - чахотка. К тому же, он страдает от постоянных болей в желудке, поэтому вынужден соблюдать строгую диету. Сухари, размоченные в кислом вине, каша на воде - вот вся его скудная трапеза.
Мне всегда было чуть жаль католиков - их священников - потому что это ведь так трудно: выбрать или Бога, или семью и мир. Ты не монах, ты в миру, но у тебя нет ничего. А в этом мире, бывает, что надо на кого-то опереться, в ком увидеть отражение Бога.
Страдая от одиночества, священник решает вести дневник, предельно подробно описывая произошедшие события, возникающие мысли и чувства. В нём ведутся размышления о Боге, прихожанах, сомнениях, с какими трудностями приходится сталкиваться священнослужителям.
В дневнике предстает красочная картина маленького сельского прихода. Жители деревушки, ученики воскресной школы, семья графа, гувернантки и экономки - все несут разъедающие душу тревоги, печали и проблемы в храм.
К молодому кюре приходят за помощью, советом, а он сам не может найти ответы на изматывающие его вопросы
Единственный, кто проявляет участие к молодому собрату – кюре из Торси, пышущий силой, уверенностью и здоровьем – полная противоположность беспомощному в быту, страдающему и больному священнику из Амбрикура.
Конечно, успех – желанная и в целом, хорошая цель. Однако вопрос в том, как мы готовы относиться к неудачам.
По всем меркам, священник из Амбрикура, по глупости запустивший свое здоровье, не умеющий вести дела на приходе, не осмеливающийся противостоять силе, не умеющий верно управлять своей паствой – просто неудачник.
Но ведь подлинная жизнь Церкви – это путь каждого человека к Богу. Храм, Таинства, исповедь, покаяние. То, что практически невозможно увидеть и описать. Особенно в терминах успеха и удачи.
Вершина всей жизни сельского священника и кульминация всей книги – это спор с графиней. Анри Базен назвал этот момент самым прекрасным эпизодом во всей французской литературе и кинематографе ( по мотивам книги режиссёр Роберт Брессон в 1951 году снял прекрасный одноимённый фильм )
Задумывая свой роман, Бернанос писал издателю, что хочет рассказать о молодом священнике, который служит Богу в той мере, в какой, как самому ему кажется, он терпит неудачу. Наглядно изобразить Благую весть о спасении перед лицом поражения и смерти.
Один потрепанный блокнот да два письма (нет, все-таки три) - вот и все содержание. Сюжетных линий - несколько, но они все обрываются, кроме одной, главной, доведенной до логического конца.
Повествование ведётся от первого лица. Слышен голос, как будто даже виден почерк священника. Нервный, иногда рваный, из глубины души. Неспешно видишь его жизнь - и хочется задуматься о своей. О том, как через боль идти к Неведомому, но Открытому людям Богу.
Чем же мне так близок данный роман? Хоть я и православный священник, семейный, однако проблемы у молодых пастырей, попавших на сельский приход, очень схожи с проблемами главного героя, католического кюре. Бедность, нехватка денег, пастырские заботы, часто необходимость восстанавливать храм и объединять общину - вот неполный список тех трудностей, которые ложатся на плечи почти каждого молодого священника. А ещё борьба с суевериями и проповедь христианства в секулярном и напрочь обмирщенном обществе.
Читая книгу, задумываешься, чо значит быть хорошим священником? Взывать к прихожанам, к их лучшим качествам? Обращать души к Богу? А что делать, если молодой, только что попавший на приход священник и в своей-то душе до конца не разобрался? Если у него есть огромное желание действовать, но выбранные им методы не приносят результат?
Главное богатство и упование главного героя, священника - это Бог. Но эта книга не о восторженности религией, не о святости мыслей главного героя, не о добродетельных поступках, она прежде всего о поиске Бога, поиска себя в Боге, борьбе с самим собой. Священник в книге не предстает как некий идеал, он как и обычный мирянин полон сомнений и страхов. Святость не дана ему свыше, для ее приобретения ему каждый день надо бороться со своим недугом, учиться принимать себя таким, каким он является, справляться со своей неуклюжестью в общении с людьми, переживать отверженность обществом. И именно поэтому этой книге веришь.
"Дневник сельского священника" - книга тяжелая и очень сильная. Очень интересными мне показались размышления на тему бедности, что Иисус благословил бедняков, родившись в бедной семье.
Это книга о том, как глубоко чувствующий несовершенство мира и от этого страдающий и болеющий священник пытается разжечь в других огонь лучшей жизни, духовной и возвышенной, но терпит неудачу и отступает перед непониманием обывателей. В конце концов молодой кюре умирает от затянувшейся болезни.
Вроде бы, книга о поражении. Но это внешнее поражение - победа для христианина.Победа, ведущая к Жизни Вечной и к встрече со Христом! Не зря Господь сказал:
“Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.
Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой. ( Ин. 12, 24-26)
Читайте также: