Детская книга антония байетт краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

В самом популярном произведении Байетт - "Обладать" - описана иллюстрация к той сказке братьев Гримм, которую я тайно выделяла, боялась и любила - "Ганс-мой-ёж". Ох и сказочка. Задразнили мужика, что у него детей нет, пришёл он злой, пьяный, грохнул дверью: "Жена, хоть ежа мне роди, но роди!" И через девять месяцев, натурально, ёжик. Кормиться грудью матери он не мог, а то бы поколол он ее своими иглами. Так и пролежал он за печкой целых восемь лет; и вот надоел он отцу, и тот одного только и желал: чтобы Ганс-Ёж поскорей умер. Но он не умирал, а все продолжал лежать за печкой.
На иллюстрации Ганс-Ёж был комичен и страдал над тарелкой супу, но сразу подумалось, что он здесь неспроста, что, возможно, вырастет некая детская книга.

Книга, конечно, детская лишь по названию. Роман классический, старинный, отменно длинный,длинный, длинный, степенный и перенасыщенный подробностями. Если вам сразу кажется лишним знать, какого цвета глазки у верхней саламандры на кувшинчике, или как убраны волосы у каждой из хоровода юных дев, бросайте чтение, не жалейте, впрок оно не пойдёт. Сознательно или бессознательно, все высокие искусства Байетт принижает, топит в мелочах, сводит к утилитарному, приземлённому, прагматическому. Не живопись, а вышивки, платья, узорное тканьё, гобелены. Не благородная скульптура, а резьба, папье-маше, пресловутые "горшки". Не высокая "истинная" литература, а сказочки для малышей. Не парение в научных эмпиреях, а прикладная медицина: держать в руках чьё-то сердце - оказывается, совсем не романтическая метафора. А если театр, то семейные постановки под открытым небом, у Пэка сваливаются с носа очки, а Основа, вместо того, чтобы целоваться с Титанией, задыхается в ослиной маске, или куклы, которые вот-вот задышат, заморгают, понесут отсебятину и хоть что-то изменят, и не будет войны.

А. М. Пятигорский так ответил на вопрос, почему среди женщин нет великих философов: "Женщине гораздо труднее заниматься абсолютно бесполезными вещами, чем мужчине". И наверное, ключ к судьбе Олив, если не всех женщин обширного повествования: что бы было с их творчеством, если бы оно никому не приносило пользы, причём в самом презренном материальном смысле? Куда канул бы писательский дар миссис Уэллвуд, если бы мистер Уэллвуд был хорошим хозяином, не лез в скоробогатые и не расточал скудные без того средства на амуры? Кому и на кой ляд пригодились бы чувство цвета и верная рука "мамки" Уоррен, кабы в моду не вошла глазированная керамика? И, если твоё единственное достоинство - красота, как у Серафиты, что ж тебе, пойти удавиться, когда розы сотрутся со щёк, а золото кудрей выцветет?

Серафита. Какая Серафита, Сара-Джейн её зовут, всего-навсего Сара-Джейн. И совершенно верно, удавиться. Вопроса "сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?" у окружающих не возникает. Сосуд разбился, и, что бы там ни пылало, - пропади оно пропадом. Ступай за пяльцы, старая ведьма неполных сорока лет от роду, оплакивай своё прежнее очарование.

Этот незримый водораздел между "Серафитами" и "Сарами-Джейн" меня околдовывает. Либо тебя действительно шестикрылый серафим на перепутье встретил и до небожительниц возвёл, либо - ты обслуживающий персонал. Бегай с кастрюлями, тряпками и носовыми платками - "ах, спасибо, дорогая, что бы мы без вас делали. всё позабываю, как её зовут. " - а ты бегай, пока не чкнёшься морщинистой физиономией в свежеприготовленное суфле, вот и полвека прошло.
Небожительницы, кстати, тоже от сей бедственной оказии не застрахованы.
В исторических отступлениях писательница не устаёт нам напоминать, какой кровью и какими унизительными карами были куплены такие подчас банальные пустяки, как женское избирательное право, противозачаточные таблетки в каждой аптеке или возможность держаться за руки с любимым на улице. Они действительно существовали: суфражистки и суфражетки (найдите десять отличий), гей-активисты и секс-агитаторы, поэты кровавой бойни, которая ещё не наступила, и живописцы хрустального прошлого, которого никогда не было, германские анархисты и русские революционеры, дикие, но симпатичные. Ой, завираюсь: Степняк-Кравчинский, тот существовал, а Тартаринов? То ли от мифологического Тартара, то ли от Тартарена из Тараскона. Переводчик перекроил в Татаринова, слава тебе, Господи.

Да, если подытожить, то суть в революции и в эволюции. В попытках организоваться, спасти и спастись, выплыть, выжить, сохранить свою личность и не остаться мразью. Неужели сверхзадача? Неужели невыполнимая? Ганс-мой-ёж едет верхом на подкованном петухе, играет на волынке, да как весело!

Мужчины "Детской книги" - чаще самоценны, самодовольны и самодовлеющи, даже когда, простите, ничего из себя не представляют (чтоб вам, мистер Уэллвуд, икнулось хорошенечко!) Этакие духи воздуха, легкокрылые зефиры. Пролетели, сорвали цветы удовольствия, оплодотворили - и дальше, ввысь. А Земля-Матушка выращивай, корми-пои, заботься и не забывай радоваться. Ра-до-вать-ся! Ведь это такое счастье - быть любимой!
В донжуанском списке через запятую. В приходно-расходной книге под грифом "Ошибки". На грифельной доске, и вот-вот твоё имя сотрут пыльной меловой тряпкой.

Одной из второстепенных героинь Байетт муж представил свою незаконнорождённую дочку. Новоявленная мачеха привечает падчерицу, зовёт в гости, показывает свою мастерскую, а на бесхитростный вопрос: "Неужто вы не расстраиваетесь?" улыбается: "Расстроилась? У меня сердце кровью обливается, но, милая фройляйн, что же я могу изменить?"
Ведь это такое счастье - быть любимой. Если быть любимой не получается, люби сама, жди и надейся. Если они не вернутся, - муж, сыновья, - значит, плохо ждала.

Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.

Совершенно не понравилась книга. Никому не рекомендую к прочтению, т.к. время потраченное на эту книгу, лучше посвятить более достойной литературе.
Книга вызвала раздражение обилием людей о которых говорится то вскольз, то подробно, в попытке описать характеры, в итоге, практически ни один герой, даже из так сказать главных, хотя их там несчетное количество, не вызвал эмоций и интереса. Тоже самое касается событий. Их огромное количество! И такая же бесконечная чехарда, как и с героями. Зацеплено всё, что можно, а картинки не получается. И все это в бесконечных сказках с различными похожими друг на друга действующими лицами, в бесконечных описаниях кувшинов и горшков . Вообщем бесконечная чехарда обо всех и обо всем, что попадается на пути. В итоге ни одна линия, ни один герой, ни одно событие не оставили целостной картинки и сильных эмоций.
Жалко потраченного времени.Такой период истории , есть интересные герои. А в итоге обо всем, но настолько никак!

Блестящая книга. Автору удалось передать весь масштаб трагедии крушения "старого мира", сожженного огнем артиллерийских орудий, удушенного газом, утопленного в крови Первой Мировой. Это - реквием, медлительный и печальный. Это панегирик "железному" веку, забывшему о сказках и поэзии. Безногому инвалиду, испытывающему фантомные боли.

Пожалуй, главный герой этого романа – время. Его позиции неизменно сильны, и с ним приходится считаться всем без исключения персонажам романа. Больше всего меня впечатлили именно взаимоотношения персонажей со временем.

Для некоторых из них время становится опорой, своеобразным скелетом, вокруг которого выстраивается их жизнь. Они не соперничают со временем, не пытаются им овладеть, но и не отдаются ему без остатка, не позволяют ему себя поглотить. Эти персонажи, как правило, знают, чего хотят от жизни и как этого достигнуть. Они со временем на равных, и это чувствуется на каждой из 832 страниц. Но, как и в жизни, таких историй довольно мало.

Для других – время становится самым серьезным соперником. Такие герои выбирают разные стратегии в отношениях со временем. Например, талантливая писательница Олив Уэллвуд пытается его себе подчинить. Она пишет книги для каждого из своих детей, безустанно создает для своей семьи особый мир, в котором для каждого прописаны роли, и общий сценарий всегда безупречен. Но удастся ли ей сохранить власть над временем? Или эта власть - лишь иллюзия? Это главный вопрос, актуальный для всех, кто любит ощущать контроль над своей жизнью.

Есть герои, которые даже не вступают со временем в диалог. Их жизнь как будто идет в параллель с течением времени. Они не погружаются в него и как будто застревают в каком-то своем измерении. Смогут ли они найти свой путь, свои ориентиры? Как и где они будут их искать?

Есть герои, для которых время становится всепоглощающей пучиной, которая буквально накрывает их с головой. Течение несет их вперед, кого-то выносит к берегу, кого-то разбивает о скалы… Как предугадать, кому из них повезет? Смогут ли они сохранить себя? Что они обретут и потеряют в этой бешеной гонке?

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Детская книга: краткое содержание, описание и аннотация

Антония Байетт: другие книги автора

Кто написал Детская книга? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Детская книга — читать онлайн ознакомительный отрывок

…задиристый Ллойд-Джордж стал министром финансов. – Автор допускает ошибку – на самом деле Ллойд-Джордж стал министром финансов в 1908 г., а с 1906 г. он был министром торговли.

Мне кажется, он что-то вроде подземного Пэка, Добрый Малый? – Робин Добрый Малый – прозвище эльфа Пэка, персонажа английских волшебных сказок.

Мастер – принятое в Британии обращение к юноше (ныне вышло из употребления).

…спелыми хлебами под урожайной луной. – Урожайной называется луна в полнолуние, ближайшее к осеннему равноденствию.

Так вот краса, что в путь суда подвигла
И Трои башни гордые сожгла!
Елена! Дай бессмертье поцелуем!

Корф – деревня и замок в Дорсете, на юго-западе Англии.

…98 градусов по Фаренгейту. – Примерно 37 °C.

Силлабаб – традиционный английский десерт из алкоголя, взбитых сливок и различных добавок.

Бедекер – широко распространенная серия путеводителей по различным странам для путешественников и туристов, издаваемая немецким книготорговцем и издателем К. Бедекером.

И имена их живут в роды. – Сир. 44: 14.

Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.

Те, кто искали эту книгу – читают

Объем: 980 стр.
Жанр:и сторическая литература, с овременная зарубежная литература
Теги:л ауреат Букеровской премии, п ортрет эпохи, п сихологическая проза, с емейная сага, с емейные хроники, с удьба человека, ф илософская прозаРедактировать

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 600 ₽ и две книги из персональной подборки.Узнать больше

Отзывы 3

Что делает нас родителями? Легко ли оставаться писателем, когда начинаются перебои с волшебной пыльцой вдохновения, и что если муза окажется прожорливым Калибаном? Как сложится жизнь ребёнка, который сразу после родовых мук становится точкой приложения и мерилом творческих талантов papa et maman?

Можно не надеяться, что уж отхвативший-то Букеровскую премию писатель нам всё-превсё объяснит, главную мысль курсивом напишет и жирненьким подчеркнет, на то он и лауреат.

Читайте также: