Делез платон и симулякр краткое содержание

Обновлено: 02.07.2024

на главную
страницу

Однако в сфере видимого, в области репрезентаций не все является отражением Первичного, не все копии отсылают нас к Идеям. Мысль Платона состоит в том, что некоторые отражения не имеют оригинала, то есть того, что они отражают. За ними не стоит тождественности Оригиналу, а следовательно их подобие – мнимое. Именно в этом лежит платоновское различение эйкона и эйдолона: первый - подобен Идее, благодаря сущностной сопричастности, второй - подобен Идее лишь внешним, обманным образом, тогда как глубинно он ей чужд.

Именно Иное и стоит за платоновским понятием эйдолона, или симулякра. Принципиальное отличие настоящей копии от фантазма состоит как раз в том, что копия отсылает к Истине, а симулякр – к Иному. Софисты, тем самым, строя все на мнимом подобии, порождают симулякры.

Тут и происходит расхождение Платона и Делеза: Платон говорит о существовании некоего объективного мира, который нам не дано воспринять в его истинном виде, но который мы пытаемся воспринять через как можно более точные его копии, какими бы странными они ни казались на наш взгляд. Потому что любое приспособление к несовершенному человеческому взгляду влечет за собой искажение Оригинала. Тем самым, художник, по Платону, должен действовать в соответствии с неким Основанием, а не в соответствии с тем, как воспринимает его искусство человек. Лишь софисты, говорит Платон, подлаживаются под восприятие, изменяя при этом действительность. Делез же не признает Основания, а говорит, что ничего, кроме нашего восприятия, и нету.

[1] Ницше Ф. Сумерки идолов // Ницше Ф. Соч. В 2-х т. Т.2. М., 1990. С. 570.

[3] Платон. Софист // Платон. Сочинения в 3-х томах. М.,1970. Т.2 С.349 .

Замысел Платона прояснится, если мы обратимся к самому методу деления, ибо последний не просто один из многих диалектических приемов. Он вбирает в себя весь потенциал диалектики, чтобы слить его с другим потенциалом и, таким образом, представляет целую систему. Прежде всего отметим, что рассматриваемый метод состоит в делении родов на противоположные виды так, чтобы исследуемая вещь могла быть подведена под адекватный ей вид. Этим объясняется процесс спецификации [в Софисте], направленный на определение того, что такое рыболовство. Однако, это лишь поверхностный аспект деления, его ироническая составляющая. Если же к процедуре деления отнестись серьезно, то в силе остается и возражение Аристотеля относительно того, что подобное деление — это плохой или бессильный силлогизм, поскольку в нем отсутствует средний термин[174]. Отсутствие среднего термина ведет к ряду необоснованных заключений — например, что рыболовство есть один из видов приобретения, приобретения посредством удара и так далее.

Итак, миф задает имманентную модель, обоснование-проверку, по которым можно судить о претендентах и оценивать их претензии. Только при таком условии процедура деления движется к своей цели и достигает ее. Цель же состоит не в спецификации понятий, а в идентификации Идеи; не в определении вида, а в отборе по происхождению. Но чем объяснить, что из трех важнейших диалогов, касающихся деления — Федр, Политик, Софист, — последний не содержит в себе обосновывающего мифа? Все просто. В Софисте метод деления применяется парадоксальным образом — не для того, чтобы дать оценку достойному претенденту, а наоборот, чтобы уличить ложного претендента как такового, чтобы определить бытие (или, скорее, небытие) симулякра. Софист сам воплощает бытие симулякра, он выступает как сатир иди кентавр, как Протей, всюду проникающий и повсюду Сующий свой нос. Поэтому Софист завершается самым необычайным, наверное, приключением платонизма: после всех погонь за симулякром заглянувшему в бездну Платону, хотя бы и на мгновение, открылось, что симулякр — не просто ложная копия, но что он ставит под вопрос само понятие о копии и модели. Окончательное определение софиста подводит нас к черте, за которой мы уже не можем отличить его от самого Сократа — мастера иронии, оперирующего в приватной беседе лаконичными вопросами и ответами. Случайно ли ирония доведена здесь до такой крайности? Не сам ли Платон указал путь низвержения платонизма?

Назвать симулякр копией копии, бесконечно деградировавшим иконическим образом или бесконечно отдаленным сходством, значило бы упустить главное — то, что симулякр и копия различны по природе; то, благодаря чему они составляют две части одного деления. Копия — это образ, наделенный сходством, тогда как симулякр — образ, лишенный сходства. Катехизис, во многом питаемый платонизмом, уже познакомил нас с понятием симулякра. Бог создал человека по своему образу и подобию. Согрешив, человек утратил подобие, но сохранил образ. Мы превратились в симулякр. Мы отказались от нравственного существования в пользу существования эстетического. Вспомнить о катехизисе полезно и потому, что в нем подчеркивается демонический характер симулякра. Несомненно, последний все еще создает эффект подобия. Но это эффект целого, полностью внешний и производимый средствами, совершенно отличными от тех, что действуют внутри модели. Симулякр строится на несоответствии и на различии. Он несет несходство внутри себя. Вот почему мы не можем больше определять его, исходя из отношения к модели — модели, налагаемой на копии, модели Того же Самого, задающей подобие копий. Если у симулякра и есть какая-то модель, то совсем иного типа — модель Иного, которая обусловливает внутреннее несходство[177].

Итак, платонизм закладывает основы всей той области, которую философия позже признает своей: область представления, которую наполняют копии-иконы, и которая определяется не внешним отношением к объекту, а внутренним отношением к модели или основанию. Платоническая модель — это То же Самое, в том смысле, в котором Платон говорит, что Справедливость есть не что иное, как справедливое; Мужество — не что иное, как мужественное, и так далее — то есть абстрактные определения основания как того, что обладает чем-то изначально. Платоническая копия — это Подобное: претендент, чье обладание вторично. Чистой тождественности модели или оригинала соответствует образцовое сходство; чистому подобию копии соответствует сходство, называемое имитацией. Но не нужно думать, что сила представления наращивается платонизмом только ради нее самой: он удовлетворяется тем, что устанавливает эту область, то есть обосновывает и выделяет ее, а также устраняет из нее все, что могло бы размыть ее границы. Дальнейшая разработка представления, его достаточное обоснование, придание ему замкнутости и конечности — это, скорее, цель Аристотеля. У него представление охватывает и покрывает собой всю эту область, распространяясь от наивысших родов до наимельчайших видов. Метод деления обретает здесь свой традиционный облик и ту детальную проработку, которые еще отсутствуют у Платона. Можно выделить и третий момент, возникающий под влиянием христианства, когда уже нет нужды ни обосновывать представление и его возможность, ни определять или задавать его как нечто конечное. Теперь его стараются изобразить бесконечным, наделяют правом претендовать на беспредельность. Ему подчиняют бесконечно большое и бесконечно малое, открывают ему доступ как к Бытию, превосходящему наивысшие из родов, так и к единичному, лежащему ниже наимельчайшего из видов.

Симулякр

Симулякр От латинского simulacrum – образ, подобие. Обобщение явлений и процессов, связанных с имитацией, подменой вещи чем-то другим, похожим на нее, ее аналогом, подделкой, копией, бутафорией, контрфактным продуктом, притом выдаваемых за саму эту вещь, за оригинал. Это квази,

Однако, вспомним здесь о том, что у Ж. Делёза есть собственная, достаточно оригинальная и вполне рабочая версия анализа платоновской концепции, выдержанная в очень характерной ему манере, а также – что удивительно – в манере деконструктивизма.

Не удивительно, в таком случае, что при первом приближении может показаться странным приобщение Ж. Делёза к дидактизму на основе Платона, так как он разительно отличается по структуре мысли от эйдетической философии. Но в современной французской мысли есть еще одна трактовка симулякра, полезно бегло сравнить концепцию Ж. Делёза с концепцией Ж. Бодрийяра.

Выводы параграфа следующие:

По общим выводам в данной главе, можно обозначить следующие результаты:

Мы дали определение дидактизма по А. Бадью, мы рассматрели, как Платон оценивает познание сквозь припоминание души мира идей, превознося тем самым философию в иерархии наук, и как низко ставит в ней искусства. И указали оценку этой иерархии А. Бадью.

Для логической анатомии культуры Постмодернизма Жиль Делез привлекает Платона. Но не с тем, чтобы Платон объяснил постмодернизм, как в свое время он объяснил эллинскую классику. Напротив, Делез привлекает Платона с тем, чтобы показать, насколько наша действительность контрплатонична. Именно, попытка осмысления современности в парадигме Платона удается только путем инверсии этой парадигмы, так что платонизм оказывается перевернутым с ног на голову, как в камере обскуре.

Размышления верные, но вывод АБСОЛЮТНО НЕВЕРНЫЙ! Делёз - главный теоретик и проводник ХАОСМОСА! Почитайте его "Ризому"! В "Анти-Эдипе" и "Тысячи плато" он (вместе с Гваттари) пытается применить метод хаосмоса на практике письма. Безвременное здесь - это и есть Хаосмос. Это не Вечность, а Вечное Возвращение. Отмена времени и современности, всего того, что опирается на время! Время - стрела, христианская история, а Вечное Возвращение - Безвременное, Хаос. Отмена Времени, отмена Истины, отмена Бога - это основная задача Ницше и Делеза. "Низвержение платонизма" и христианства, переворачивание, установление власти лжи симулякров-фантазмов, раскрепощение всех смыслов, всех сил, всех точек зрения в едином вихре хаосмоса - вечном возвращении, - это программа Делёза. Фантазмы с помощью симулякров (через них) должны выйти наружу, высвободиться, заместить модели и образы, перепутаться, смешаться с ними.
Что касается противопоставления искусственное (изобретение)/ симулякризация, то "искусственное" в данном случае - это техника(в самом широком смысле этого слова) и все, что ей создано. Техника, отрицая природу, все равно утверждает мир репрезентации, а симуляция (симулякризация) в противоположность этому - утверждает творящий хаос и возвышает фантазм, то есть возвышает ложь. Всё затеяно ради утверждения Власти Хаоса и Лжи! Это и есть "перевернуть платонизм вверх ногами"! Ни о каком христианстве или христианском богословии Делез не пророчит, он, наоборот, призывает к полной замене его СИМУЛЯКРОМ!
Ницше боролся с христианством, чтобы высвободить волю к жизни и волю к власти, высвободить игру сил в пространстве жизни (мораль, поведение, познание, существование, общество, природа, искусство) для УТВЕРЖДЕНИЯ ВОЛИ К ВЛАСТИ КАК ОСНОВНОГО ПРИНЦИПА ЖИЗНИ (жизнь - борьба различных сил, силовое поле). Делёз же, проживая уже в другую эпоху - эпоху атеистическую, борется за освобождение хаоса, и прежде всего в искусстве, поскольку в это время искусство стало вместо религии формировать культуру, и в искусстве ещё остались модели и образы, связанные с образцами, несущими свет БОЖЕСТВЕННЫХ ЭЙДОСОВ, ИДЕЙ-ИДЕАЛОВ. "Ниспровержение платонизма" - это, одновременно, и задача, и метод, с помощью которого Делёз выворачивает философию и искусство, а затем и всю культуру наизнанку для УТВЕРЖДЕНИЯ ВЛАСТИ СИМУЛЯКРА = ВЛАСТИ ФАНТАЗМА = ВЛАСТИ ЛЖИ ВО ВСЕХ СФЕРАХ СОВРЕМЕННОСТИ. Власть лжи - это, одновременно, и сила лжи, и сила, с помощью которой устанавливается ложь, круговая порука Хаоса. Вся наша современная культура находится под властью лжи. И я не понимаю, почему религиозные философы не борются с этим и не противостоят этому?!

Вот, что пишет Делёз по поводу своей философии:"В то время меня не покидало ощущение, что история философии - это некий вид извращенного совокупления или, что то же самое, непорочного зачатия. И тогда я вообразил себя подходящим к автору сзади и дарующим ему ребенка, но так, чтобы это был его ребенок, который при том оказался бы ещё и монстром" Делёз Ж. Логика смысла: Пер. с фр.- Москва, Екатеринбург,1998. - Предисловие переводчика, с. 11

Вы заблуждаетесь. Делаете неверные выводы. И неверные выводы выдаете на публику. Тем самым становитесь проводником лжи. Делез - антихристианин (вслед за Ницше), и вся его философия нацелена на разрушение платонизма и христианства в культуре. Христианское богословие с его иерархией смыслов, структурированное по вертикали он хочет заменить "шизофреническим языком", который двигается только по горизонтали, скользит по поверхности, ризомой, которая разрастается сразу во все стороны и не имеет центра и какого-то одного устойчивого смысла. Так что не надо вводить читателей в заблуждение, ни о каком христианском богословии Делез не мечтает и не пророчит, а, наоборот, последовательно утверждает антихристианскую, антиплатоновскую модель мышления. Интернет как сеть (множество центров, смыслов, языков, различных иерархий, систем оценок, их переплетение во взаимном отталкивании и притяжении и т.п.) можно рассмотреть как пример ризомы, естественно, более сложный, чем в теории Делеза.

P.S. Андрей, ответьте, пожалуйста, есть ли у Вас философское образование? И если есть, то какое? Дело в том, что неспециалисту, то есть человеку без специальной подготовки и образования, очень трудно адекватно анализировать, понимать и интерпретировать философские тексты.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Теория Платона о реальном существовании мира идей кажется нам мифом, однако платонизм жив и по сей день, только представление об эйдосах перенесено в сферу сознания. Современный философ-постмодернист Жиль Делез утверждает, что теорию симулякра также описал Платон в своей аллегории пещеры, где люди с рождения прикованы цепями спиной к свету и познают мир только по движению теней на стене. Для Платона пещера и была тем чувственным миром, в котором живут люди. Подобно узникам пещеры, они полагают, что благодаря органам чувств познают истинную реальность. Однако такая жизнь – всего лишь иллюзия. Именно поэтому Платон считал искусство занятием бесполезным, так как оно создает ненужные копии вещей, то есть симулякры, которые слишком далеки от первоначального оригинала идеи.

Делез говорит о том, что современный мир культуры – это бесконечный лабиринт пещер, из которых нет выхода. Медиакультура создает такой мир образов, который не требует верификации, и современный зритель давно уже приучен к тому, чтобы не искать источник или оригинал информации. Современному потребителю не требуется реальность, поскольку он уже привык существовать в мире виртуальных образов-фантазмов. А наличие Интернета усугубляет ситуацию, поскольку в сети нет разницы между фикцией и правдой. Современное искусство как зеркало отражает состояние медийного сознания, создавая многоуровневые симуляции.

Лекцию прочтет Олеся Строева — кандидат философских наук, доцент, профессор кафедры теории и истории культуры Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, художник, режиссер.

Читайте также: