Бунин старуха краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

– Есть ли жив-человек в этих хижинах? – говорит он, с трудом различая в белой крутящейся мгле Платоновку.

Лежа весь вечер, я представляю себе, как пугливо и зыбко мерцают мои освещенные окошечки, такие одинокие среди бушующего леса, с головы до ног поседевшего от вьюги! Дом стоит у широкой просеки, в затишье, но когда ураган гигантским призраком на снежных крыльях проносится над лесом, сосны, которые высоко царят над всем окружающим, отвечают урагану столь угрюмой и грозной октавой, что в просеке делается страшно. Снег при этом бешено и беспорядочно мчится по лесу, непритворенная дверь в сенцах с необыкновенной силой бьет в стену, а собаки, которые лежат в них, утопая в снегу, как в пуховых постелях, жалобно взвизгивают сквозь сон, дрожа крупной дрожью… И мне опять вспоминается Митрофан, который ждет могилы в такую мрачную ночь. В комнате тепло и тихо. Стекла холодно играют разноцветными огоньками, точно мелкими драгоценными камнями. Лежанка натоплена жарко, а к шуму и стуку я так привык, что могу не замечать их. Лампа на столе горит ровным сонным светом. Ровно, чуть внятно звенит в ней выгорающий керосин, монотонно и неясно, точно под землей, баюкает кто-то ребенка за стеною в кухне, – не то сама Федосья, не то ее Анютка, которая с малолетства во всем подражает своим вечно вздыхающим теткам, матери. И, прислушиваясь к этому знакомому с детства напеву, к этим шумам и стукам, весь отдаешься во власть долгого вечера.

Ходит сон по сеням, А дрема по дверям, —

поет в душе жалобная песня, а вечер реет над головою неслышною тенью, завораживает сонным звоном в лампе, похожим на замирающее нытье комара, и таинственно дрожит и убегает на одном месте темным волнистым кругом, кинутым на потолок лампой.

Но вот в сенцах слышен певучий визг шагов по сухому бархатистому снегу. Хлопают двери в прихожей, и кто-то топает в пол валенками. Слышу, как чья-то рука шарит по двери, ищет скобку, а затем чувствую холод и свежий запах январской метели, сильный, как запах разрезанного арбуза.

– Спите? – спрашивает Федосья осторожным шепотом.

– Нет… А что? Это ты, Федосья?

– Я-с, – отвечает Федосья, меняя голос на громкий и естественный. – Ай я вас разбудила?

Вместо ответа Федосья оборачивается к двери, – хорошо ли притворила? – и, улыбнувшись, становится к печке. Ей просто хотелось проведать меня. Это небольшая, но плотно сбитая баба в полушубке; голова у нее закутана шалью и похожа на совиную, на полушубке и на шали тает снег.

– Там пыль! – говорит она с удовольствием и, ежась, прижимается к печке. – Что, давно вечер-то по часам?

Федосья кивает головою и задумывается. За день она переделала сотни мелких дел. Теперь она в тумане отдыха. Глядя на свет совершенно бессмысленными, удивленными глазами, она с наслаждением затягивается долгим и глубоким зевком и, зевая, бормочет:

– Ах, господи, что ж это зевается, куда это девается! Вот жалко Митрофана-то! Целый день с ума не идет, а тут еще наши: выехали, нет ли? Поедут – замерзнут!

И вдруг быстро прибавляет:

– Постойте, – в каком ухе звенит?

– В правом, – отвечаю я. – Нынче они не поедут…

– Вот и не угадали! А я было про мужика своего загадала. Боюсь, обморозится…

И, увлеченная думами о вьюге, Федосья начинает:

– Так-то на сороки было, на сорок мучеников. Вот, расскажу вам, страсть-то была! Вы-то, известное дело, не помните, вам тогда небось пяти годочков не было, а я-то явственно помню. Сколько тогда народу померзло, сколько обморозилось…

Вдруг ветер со всего размаху хлопает сенной дверью в стену и, как огромное стадо птиц, с шумом и свистом проносится по крыше.

– Ох, господи! – говорит Федосья, вздрагивая и хмурясь. – Хоть бы уж спать скорей в страсть такую! Ужинать-то будете? – прибавляет она, делая над собой усилие, чтобы взяться за скобку.

– А мой сгад – нечего третьих петухов ждать! Поужинали бы и спали бы, спали себе!

Дверь медленно отворяется и затворяется, и я опять остаюсь один, все думая о Митрофане.

Это был высокий и худой, но хорошо сложенный мужик, легкий на ходу и стройный, с небольшой, откинутой назад головой и с бирюзово-серыми, живыми глазами. Зиму и лето его длинные ноги были аккуратно обернуты серыми онучами и обуты в лапти, зиму и лето он носил коротенький изорванный полушубок. На голове у него всегда была самодельная заячья шапка шерстью внутрь. И как приветливо глядело из-под этой шапки его обветренное лицо с облупившимся носом и редкой бородкой! Это был Следопыт, настоящий лесной крестьянин-охотник, в котором все производило цельное впечатление: и фигура, и шапка, и заплатанные на коленях портки, и запах курной избы, и одностволка. Появляясь на пороге моей комнаты и вытирая полою полушубка мокрое от метели коричневое лицо, оживленное бирюзовыми глазами, он тотчас же наполнял комнату свежестью лесного воздуха.

– Хорошо у нас! – говорил он мне часто. – Главное дело – лесу много. Правда, хлебушка, случается, не хватает али чего прочего, да ведь на Бога жаловаться некуда: есть лес – в лесу зарабатывай. Мне, может, еще трудней другого, у меня одних детей сколько, а я все-таки иду да иду! Волка ноги кормят. Сколько годов я тут прожил и все не нажился… Я и не помню ничего, что было. Был будто один-два дня летом али, скажем, весной – и больше ничего. Зимних дён больше вспоминается, а все тоже похожи друг на дружку. И ничего не скушно, а хорошо. Идешь по лесу – лес из лесу выходит, синеет, а там прогалина, крест из села виден… Придешь, заснешь – глядь, уж опять утро и опять пошел на работу… была бы шея – хомут найдется! Говорят – живете вы, мол, в лесу, пням молитесь, а спроси его, как надо жить, – не знает. Видно, живи как батрак: исполняй, что приказано – и шабаш.

И Митрофан действительно прожил всю свою жизнь так, как будто был в батраках у жизни. Нужно было пройти всю ее тяжелую лесную дорогу – Митрофан шел беспрекословно… И разладила его путь только болезнь, когда пришлось пролежать больше месяца в темноте избы, – перед смертью.

– За траву не удержишься! – говорил он мне, снисходительно улыбаясь, когда я советовал ему съездить в больницу.

И кто знает, – не прав ли был он?

В темных пустых комнатах, через которые я прохожу, мутно сереют окна. От налетающих вихрей они то светлеют, то темнеют, – совсем как в корабельной каюте в качку. В прихожей холодно, как в сенцах, и пахнет сырой, промерзлой корой дров, заготовленных на топку. Громадная старинная икона Божией Матери с мертвым Иисусом на коленях чернеет в углу…

На дворе ветер рвет с меня шапку и с головы до ног осыпает меня морозным снегом. Но, ох, как хорошо поглубже вздохнуть холодным воздухом и почувствовать, как легка и тонка стала шуба, насквозь пронизанная ветром! На мгновение я останавливаюсь и делаю усилие взглянуть… Новый порыв ветра прямо в лицо перехватывает мне дыхание, и я успеваю разглядеть только два-три вихря, промчавшихся по просеке в поле. Гул леса вырывается из шума вьюги, как гул органа. Я крепко нагибаю голову, погружаюсь почти по пояс в сугроб и долго иду, сам не зная, куда…

В 1916году, накануне революции, призванной как раз обеспечить торжество правды, открыть глаза народу на притворство и лицемерие правящих классов, построить новый, по-настоящему свободный и справедливый мир, И.А.Бунин написал рассказ “Старуха”, в котором отправная точка сюжета – банальный, на первый взгляд, случай, произошедший в доме, где два человека много лет притворяются мужем и женой.

Кольцевая композиция рассказа (он начинается и заканчивается плачем старухи) усиливает впечатление замкнутого круга притворства, сковавшего, как ошейник, всю страну. Сначала мы видим пустые снежные улицы, создающие жуткое ощущение того, что плачущая старуха – единственное и последнее живое существо на всём белом свете. Затем перед нами предстаёт всё то, что в действительности её окружает. Композицию можно сравнить с кругами, расходящимися по воде от упавшего в неё камня.

Первый круг – неодушевлённые предметы интерьера дома, куда нанята в качестве кухарки “глупая уездная старуха”. Глупая, потому что так и не научилась притворяться, была и осталась такой, какая есть на самом деле.

Второй круг – люди, которые живут рядом с ней, мало чем отличающиеся от неодушевлённых предметов и как бы продолжающие их ряд.

Третий круг – воспоминание о том, что её окружало в прошлом: “муж – разбойник и пьяница, потом… чужие углы и поборы под окнами, долгие годы голода, холода и бесприютности”.

Четвёртый круг – всё пространство от дома чиновника до столицы, населённое веселящимися притворщиками разных рангов и мастей и бедствующим народом. И наконец, в последних строчках рассказа мы видим камень на самом дне: горькими слезами плачет старуха, но никто на это не реагирует в силу того, что ежедневное хроническое притворство довело людей до состояния неодушевлённости, превратило в “граммофоны”, заводимые поворотом ручки и притворно-отчаянно играющие одну и ту же пластинку.

Все детали, посредством которых автор изображает мир, окружающий старуху, несут на себе несмываемый грим притворства, прикрывающий пустоту и низменность людских желаний и побуждений, как бархатная скатерть в зале – стол, клеёнка – клетку с большой тропической птицей, крылышко – головку этой птицы, квартирант усердной работой над “большим, многолетним сочинением” – свою педагогическую бездарность, хозяин старящую его седину – краской.

Притворство, приобретая мимикрическую устойчивость, создаёт новый, искажённый, бессовестный, бездушный генотип людей-кукол. У этих заводных кукло-людей единственный признак жизни – их действия. Но эти действия притворно-показные, бутафорские, как картонные граниты, бумажные латы и стеклянные виноградные гроздья на сценах четырёх театров, являющих перед нами в завершающей части рассказа апофеоз лицемерия, как “мёртвые листья” нелепо раскидывающегося из кадки до потолка тропического растения, которое должно жить в тропиках, а в доме чиновника засыхает.

В чём же причина такой тотальной имитации жизнедеятельности?

Вероятнее всего, в том, что это – самая настоящая нравственная болезнь, паранойя, принявшая катастрофические формы эпидемии. В коротком, но ёмком рассказе Бунина при внимательном чтении можно найти и описание симптомов этой болезни, и указание на её источники, и предупреждение о её страшных последствиях (страдания народа, бессмысленные войны, исчезновение цивилизации), и даже гипотезу о возможных путях выздоровления.

Одна из бредовых идей этой паранойи, парализующая человеческое сознание постоянным страхом, – убеждённость в том, что искренность наказуема. Не случайно в ткань рассказа тонко вплетён мотив скованного Прометея, жестоко наказанного за свой искренний поступок по отношению к людям. Именно так думает о Прометее пожилой холостяк, учитель прогимназии (сравните с чеховским Беликовым), когда произносит характерную для классического имитатора праведности – щедринского Иудушки – сентенцию: “Не ссорьтесь, господа, ради высокоторжественного праздника!”, в которой слышатся интонации беликовского “как бы чего не вышло” и шапкинского “отойдём к стороне”, и когда в классах дерёт за волосы детей, возможно, пытаясь погасить в них искры искренности, чтобы не возгорелось пламя свободомыслия.

Ещё одна особенность этой болезни в том, что (если воспользоваться терминологией некрасовского лакея-лизоблюда из поэмы “Кому на Руси жить хорошо”) она не простая, а “благородная” и, по аналогии с известной поговоркой о гниющей рыбе, распространяется сверху вниз, очаг же инфекции находится, как видно из рассказа, в идолопоклонстве и роскоши.

Центральное место в бунинском произведении занимает имеющий фактически ключевое значение образ мальчика-сироты. На его нравственную потенцию спроецированы лучи авторского художественного идеала. Этот образ альтернативен по своей сути.

С одной стороны, бунинский персонаж ещё не утратил способности андерсеновского мальчика видеть всё таким, как есть.

Об этом свидетельствует то, что именно его глазами мы смотрим и на, пожалуй, самую знаковую деталь – символ имитации – рублёвые часы, стучащие чётко и торопливо, но стрелки которых не двигаются и всегда показывают одно и то же время, и на свинку, до глаз запустившую морду в лохань с помоям, – анималистическое воплощение людского безразличия ко всему окружающему их, но не касающемуся кормушки, до которой они дорвались, преуспев в притворстве. Именно он видит и то, что “старуха сидит и плачет: утирается подолом – и рекой течёт!” Но как раз на этом и обрывается в рассказе сюжетная линия-росток, связанная с мальчиком.

С другой стороны, он уже начал незаметно для себя притворяться прилежным отроком, потому что “не хотел огорчать своих воспитателей и благодетелей”, которые были притворщиками-имитаторами.

На всю жизнь бунинский ушастый мальчик (“Имеющий уши да услышит”) старается запомнить урок о перспективах развития и причинах гибели древнегреческой цивилизации, содержащий предупреждение – диагноз для всех народов. Но как он, олицетворяющий в рассказе будущее России, этим уроком воспользуется? Здесь и скрыт ключ, при помощи которого можно открыть клетку притворства и выпустить на свободу больную птицу – душу человеческую. Примечательно, что образ мальчика возникает в рассказе после знаменательной аллегорической фразы: “Посинел во дворе дым вьюги, выше крыши намело сугробы, завалило ворота и калитку…”

События в рассказе происходят перед Рождеством, и всё текстовое пространство пронизывает сквозной мотив кануна. “Будьте, как дети”, – эта вечная христианская истина и есть идеал бунинского художества, в сочетании с мотивом высоединения культур освещающий путь к выздоровлению.

Сумеет ли мальчик сохранить в себе сокровенно детское; растопят ли слёзы страдающей невинно старухи льдинки притворства, уже успевшие проникнуть в его сердечко коварными осколками троллевского зеркала; отважится ли он, подобно андерсеновской Герде, соскребать лёд не ногтями с оконного стекла, а искренним милосердием с людских сердец? Такие вопросы, как необходимость разгребать снежные завалы, чтобы двигаться вперёд, ставит писатель перед читателями, извлекая тем самым из скобок истинную значимость сочетания семейного воспитания и школьного образования на духовной основе.

Рассказ “Старуха” сегодня не менее современен, чем в 1916году.

Так же плачет “глупая уездная старуха”, которая всю жизнь “трепетала за каждый свой шаг”, “из сил выбивалась” и теперь еле-еле существует, в то время когда новоявленные чиновники, притворяющиеся радетелями о народном благе, купаются в роскоши..

Неужели всегда обладавшая могущественным потенциалом и не утратившая его поныне Россия как великая держава окончательно изнежится, развратится и погибнет, “как было это, впрочем, со всеми древними народами, неумеренно предававшимися идолопоклонству и роскоши”?

Это зависит от того, что мы будем делать дальше: имитировать жизнедеятельность или жить.

Главными героями рассказа являются: старуха-кухарка, её хозяин чиновник с женой, их племянник - сирота гимназист, квартирант-учитель.

Старуха ещё до работы у чиновника на кухне, мучилась от собственной бесприютности, из-за мужа пьяницы и бедности в общем и целом. У неё даже не хватало денег на пропитание.

Теперь она рыдала, сидя за обеденным столом хозяев, так как чиновник решил прогнать её из своего дома в связи со скверной готовкой и неумения быть отличной поварихой. Его супруга поссорилась с ним за обедом при старухе в связи с ревностью его ко всем бывшим служанкам.

Учитель во время обеда трудился над сочинением " Тип скованного Прометея" в мировой литературе. Старуха плакала, так как совсем не ожидала хозяйский гнев, сильно успев подустать после смерти мужа и боялась вновь идти побираться под окнами.

Потому при поступлении к чиновнику в кухарки она даже благодарила Бога, а теперь вновь была в отчаянии перед увольнением и продолжала тихо плакать в тишине, сидя за кухонным столом и слушая музыку ("Ах, тяжело, тяжело господа жить с одной женой всегда!").

Гимназист зубрил к уроку о победе греков над персами при помощи богини Афины-Паллады, но сами они погибли в итоге после чрезмерно праздной жизни. Встав после учения, этот сирота заглянул на кухню и вновь увидел там плачущую под ту же музыку старуху, а также свинью, ведь у дяди было своё хозяйство.

Потом потушив лампу и подав хозяевам вечером самовар, служанка продолжала плакать до самой поздней ночи.

В это время в городе во всю бурлила ночная жизнь! По улице шагал караульщик, сыновья которого погибли, а в богатых ресторанах были посетители, платив 75 рублей за кувшин с апельсинами. В подвальных кабаках молодые приверженцы футуризма развлекались, слушая поэта, читающего стихи.

В театре шел спектакль, а в другом пел женский хор, в третьем - толстые старухи притворялись купчихами, а в четвёртом юноши увивались за девицами!

Первый круг - неодушевлённые предметы интерьера дома, куда нанята в качестве кухарки “глупая уездная старуха”. Глупая, потому что так и не научилась притворяться, была и осталась такой, какая есть на самом деле.

Второй круг - люди, которые живут рядом с ней, мало чем отличающиеся от неодушевлённых предметов и как бы продолжающие их ряд.

Третий круг - воспоминание о том, что её окружало в прошлом: “муж – разбойник и пьяница, потом. чужие углы и поборы под окнами, долгие годы голода, холода и бесприютности”.

Четвёртый круг - всё пространство от дома чиновника до столицы, населённое веселящимися притворщиками разных рангов и мастей и бедствующим народом. И наконец, в последних строчках рассказа мы видим камень на самом дне: горькими слезами плачет старуха, но никто на это не реагирует в силу того, что ежедневное хроническое притворство довело людей до состояния неодушевлённости, превратило в “граммофоны”, заводимые поворотом ручки и притворно-отчаянно играющие одну и ту же пластинку.

Все детали, посредством которых автор изображает мир, окружающий старуху, несут на себе несмываемый грим притворства, прикрывающий пустоту и низменность людских желаний и побуждений, как бархатная скатерть в зале - стол, клеёнка - клетку с большой тропической птицей, крылышко - головку этой птицы, квартирант усердной работой над “большим, многолетним сочинением” - свою педагогическую бездарность, хозяин старящую его седину - краской.

Притворство, приобретая мимикрическую устойчивость, создаёт новый, искажённый, бессовестный, бездушный генотип персонажей рассказа.

В чём же причина такой тотальной имитации жизнедеятельности?

Вероятнее всего, в том, что это - самая настоящая нравственная болезнь, паранойя, принявшая катастрофические формы эпидемии. В коротком, но ёмком рассказе Бунина при внимательном чтении можно найти и описание симптомов этой болезни, и указание на её источники, и предупреждение о её страшных последствиях (страдания народа, бессмысленные войны, исчезновение цивилизации), и даже гипотезу о возможных путях выздоровления.

Одна из бредовых идей этой паранойи, парализующая человеческое сознание постоянным страхом, - убеждённость в том, что искренность наказуема. Не случайно в ткань рассказа тонко вплетён мотив скованного Прометея, жестоко наказанного за свой искренний поступок по отношению к людям. Именно так думает о Прометее пожилой холостяк, учитель прогимназии (сравните с чеховским Беликовым), когда произносит характерную для классического имитатора праведности – щедринского Иудушки - сентенцию:

“Не ссорьтесь, господа, ради высокоторжественного праздника!”, в которой слышатся интонации беликовского “как бы чего не вышло” и шапкинского “отойдём к стороне”.

Ещё одна особенность этой проблемы равнодушия ко всему кроется в том, что (если воспользоваться терминологией некрасовского лакея из поэмы “Кому на Руси жить хорошо?”), то она не простая, а “благородная” и, по аналогии с известной поговоркой о гниющей рыбе, распространяется сверху вниз, очаг же инфекции находится, как видно из рассказа, в идолопоклонстве и роскоши.

Центральное место в данном произведении занимает имеющий фактически ключевое значение образ мальчика-сироты. На его нравственную позицию спроецированы лучи авторского художественного идеала. Этот образ альтернативен по своей сути.

Об этом свидетельствует то, что именно его глазами мы смотрим и на, пожалуй, самую знаковую деталь - символ имитации - рублёвые часы, стучащие чётко и торопливо, но стрелки которых не двигаются, и всегда показывают одно и то же время, и на свинку, до глаз запустившую морду в лохань с помоям, - анималистическое воплощение людского безразличия ко всему окружающему их, но не касающемуся кормушки, до которой они дорвались, преуспев в притворстве. Именно он видит и то, что “старуха сидит и плачет: утирается подолом - и рекой течёт!” Но как раз на этом и обрывается в рассказе сюжетная линия-росток, связанная с мальчиком.

На всю жизнь бунинский ушастый мальчик (“Имеющий уши да услышит”) старается запомнить урок о перспективах развития и причинах гибели древнегреческой цивилизации, содержащий предупреждение - диагноз для всех народов. Но как он, олицетворяющий в рассказе будущее России, этим уроком воспользуется? Здесь и скрыт ключ, при помощи которого можно открыть клетку лживости и выпустить на свободу больную птицу - душу человеческую. Примечательно, что образ мальчика возникает в рассказе после знаменательной аллегорической фразы: “Посинел во дворе дым вьюги, выше крыши намело сугробы, завалило ворота и калитку. ”

События в рассказе происходят перед Рождеством, и всё текстовое пространство пронизывает сквозной мотив кануна праздника. “Будьте, как дети”, - эта вечная христианская истина и есть идеал бунинского художества в сочетании с мотивом воссоединения культуры, освещающей путь к выздоровлению.

Стоит отметить дату написания рассказа – 1916 год. Главное направление, по которому развивалось бунинское творчество 1914-17-х годов, заключалось в сочетании лиризма стиля и психологического саморазвития характера, анализа и синтеза. В основе его рассказов и повестей лежит тот же реалистический метод, что и в произведениях рубежа веков, написанных в объективной манере, с той лишь разницей, что теперь раскрытие постигнутой жизни преломлено через субъективное восприятие героя, мысли и чувства которого действуют на ум и сердце читателя с не меньшей силой, чем наглядные реалии.

С целью усиления эмоционально-эстетического воздействия писатель прибегает к излюбленному приему ассоциативного сопоставления жизненных фактов и явлений.

Уже самые первые строки произведения сообщают нам, что мы попали в темный дом. Дальше хуже: тусклая картина, мертвые листья, сухое растение, граммофон, который оживал только по вечерам для гостей, клетка с больной птицей крыта клеенкой. Хозяева отдают дань моде — тропическое растение, тропическая птица. И это все временное — так как растение погибает, а птица больна. Подобная детальная обстановка быта не наводит читателя на оптимистический мотив, напротив, заставляет задуматься о случившихся событиях.

Во второй части рассказа, фактически кульминационной, автором представлен мир культуры и интеллигенции.

С сарказмом И.А.Бунин описывает городскую жизнь: надсмеивается над бессмысленной расточительностью местной знати; с издевкой отзывается о футуристах, которые услаждают слух, зрение и нервы бездумной публики; иронизирует по поводу современных театральных постановок, не несущих в себе глубокого смысла и содержания; осуждает пожилое и молодое поколение: и те, и другие бесполезно расходуют силы и время на пустые дела.

Война, голод, нищета — но город блаженствует в вине, увеселеньях. И все это лживо, неправдиво, притворно.

Так в описательности И.А.Бунин реализует ощущение беспредельного бытия. Но для писателя хранителями лучших свойств русского характера выступают доживающие свой век или находящиеся на пороге небытия старики и старухи.

Иван Бунин: биография, интересные факты о писателе: Wikipedia За более чем вековую историю присуждения Нобелевской премии ее лауреатами становились пятеро русских писателей. Открывает этот список Иван Алексеевич Бунин. Биография мастера слова — это путь творца-скитальца, который, пребывая за пределами Родины, смог прославить ее и продемонстрировал высокий художественный потенциал литературы Серебряного века.

Краткий анализ

Год написания – 1938.
История создания – рассказ написан в эмиграции. Тоска по родине, светлые воспоминания, уход от реальности: войны и голода – послужили толчком к написанию рассказа.

Тема – любовь, потерянная, забытая в прошлом; разбитые судьбы, тема выбора и его последствий.

Композиция – традиционная для новеллы, рассказа. Состоит из трёх частей: приезда генерала, встречи с бывшей возлюбленной и поспешного отъезда.

Жанр – рассказ (новелла).

Направление – реализм.

История создания

Анализ “Темных аллей” будет неполным без истории создания произведения и знания некоторых подробностей биографии писателя. В стихотворении Н. Огарёва “Обыкновенная повесть” позаимствован Иваном Буниным образ тёмных аллей. Эта метафора настолько впечатлила писателя, что он наделил её своим особым смыслом и сделал названием цикла рассказов. Все они объединены одной темой – яркой, судьбоносной, запоминающейся на всю жизнь любви.

Произведение, вошедшее в одноимённый цикл рассказов (1937–1945 гг.), было написано в 1938 году, когда автор находился в эмиграции. Во время второй мировой войны голод и нищета преследовали всех жителей Европы, французский город Грасс не стал исключением. Именно там написаны все лучшие произведения Ивана Бунина. Возвращение к воспоминаниям о прекрасных временах молодости, вдохновение и творческая работа давали силы автору, чтобы пережить разлуку с родиной и ужасы войны. Эти восемь лет вдали от родины стали самыми продуктивными и самыми важными в творческом пути Бунина. Зрелый возраст, чудесной красоты пейзажи, переосмысление исторических событий и жизненных ценностей – всё это стало толчком к созданию самой главной работы мастера слова.

В самые страшные времена написаны самые лучшие, тонкие, пронзительные рассказы о любви – цикл “Тёмные аллеи”. В душе каждого человека есть места, куда он заглядывает нечасто, но с особым трепетом: там хранятся самые светлые воспоминания, самые “дорогие” переживания. Именно такие “тёмные аллеи” имел в виду автор, давая название своей книге и одноимённому рассказу. Впервые рассказ был опубликован в Нью-Йорке в 1943 году в издании “Новая земля”.

Посмотрите, что еще у нас есть:

для самых нетерпеливых —

для самых компанейских —

для самых занятых —

Во второй части рассказа, фактически кульминационной, автором представлен мир культуры и интеллигенции.

Война, голод, нищета — но город блаженствует в вине, увеселеньях. И все это лживо, неправдиво, притворно.

Ведущая тема – тема любви. Не только рассказ “Тёмные аллеи”, но и все произведения цикла основаны на этом прекрасном чувстве. Бунин, подводя итог своей жизни, был твёрдо убеждён, что любовь – самое лучшее, что может быть дано человеку в жизни. Она суть, начало и смысл всего: трагическая или счастливая история – нет никакой разницы. Если это чувство промелькнуло в жизни человека – значит он прожил её не зря.

Человеческие судьбы, безвозвратность событий, выбор, о котором пришлось пожалеть – ведущие мотивы в рассказе Бунина. Тот, кто любит, всегда в выигрыше, он живёт и дышит своей любовью, она даёт ему силы двигаться дальше.

Николай Алексеевич, сделавший свой выбор в пользу здравого смысла, только в шестьдесят лет понимает, что его любовь к Надежде была самым лучшим событием в жизни. Тема выбора и его последствий ярко раскрыта в сюжете рассказа: человек проживает свою жизнь не с теми, остаётся несчастлив, судьба возвращает предательство и обман, который он допустил в молодости по отношению к любимой девушке.

Вывод очевиден: счастье состоит в том, чтобы жить в гармонии со своими чувствами, а не наперекор им. Проблема выбора и ответственности за свою и чужую судьбу также затрагивается в произведении. Проблематика достаточна широка, несмотря на небольшой объём рассказа. Интересно отметить тот факт, что в рассказах Бунина любовь и брак практически несовместимы: эмоции стремительны и ярки, они возникают и исчезают так же быстро, как всё в природе. Социальный статус не имеет смысла там, где царит любовь. Она уравнивает людей, делает бессмысленными чины и сословия – у любви свои приоритеты и законы.

Во второй части рассказа, фактически кульминационной, автором представлен мир культуры и интеллигенции.

Война, голод, нищета — но город блаженствует в вине, увеселеньях. И все это лживо, неправдиво, притворно.

Композиция

Композиционно рассказ можно разделить на три части.

Первая часть: приезд героя на постоялый двор (здесь преобладают описания природы и окружающей местности). Встреча с бывшей возлюбленной – вторая смысловая часть – в основном состоит из диалога. В последней части генерал покидает постоялый двор – бежит от собственных воспоминаний и своего прошлого.

Основные события – диалог Надежды и Николая Алексеевича построен на двух абсолютно противоположных взглядах на жизнь. Она живёт любовью, находя в ней утешение и радость, хранит воспоминания молодости. В уста этой мудрой женщины автор вкладывает идею рассказа – то, чему учит нас произведение: “всё проходит, но не всё забывается”. В этом смысле герои противоположны в своих взглядах, старый генерал несколько раз упоминает о том, что “всё проходит”. Именно так прошла и его жизнь: бессмысленно, безрадостно, впустую. Критика восприняла цикл рассказов восторженно, несмотря на его смелость и откровенность.

Изображение имитации жизнедеятельности в рассказе И.А. Бунина “Старуха”

И митация жизнедеятельности, подмена сущности бутафорской мишурой, основанная на притворстве, – одна из глобальных проблем, на протяжении всей истории человечества являющаяся камнем преткновения на пути к подлинному прогрессу, особенно болезненно с давних времён пропитавшая российскую атмосферу.

Мировая литература неоднократно и констатирующе, и аналитически, и профетически обращалась к этой проблеме. Вспомним хотя бы иудейских фарисеев, Клавдия и его приспешников из шекспировского “Гамлета”, ловких ткачей из сказки Г.Х. Андерсена “Новое платье короля”, гениально просто обнажившей суть порока, ослепляющего в людях совесть, лишающего их нравственной прозорливости.

Те же, кто был и оставался в нравственном смысле “ничем”, притворялись “всем”. Нарождались всё новые и новые поколения “ткачей”, делавших вид, “что снимают ткань со станков, кроят её большими ножницами и потом шьют иголками без ниток”. Как только ни называли эту никем не видимую ткань: и свобода, и равенство, и демократия. Жителей отнюдь не сказочного “королевства” принуждали изображать восторг, а общество всё глубже и глубже проваливалось в помойную яму безнравственности, бескультурья и экономической беспомощности, так как, заразившись синдромом приобретённого дефицита совести от чихавших на них сверху “придворных ткачей”, которые “нимало не стесняясь. требовали для работы тончайшего шёлку и чистейшего золота, всё это припрятывали в карманы и просиживали за пустыми станками с утра до поздней ночи”, рядовые граждане сами мало-помалу становились каждый на своём месте подобными имитаторами.

В 1916 году, накануне революции, призванной как раз обеспечить торжество правды, открыть глаза народу на притворство и лицемерие правящих классов, построить новый, по-настоящему свободный и справедливый мир, И.А. Бунин написал рассказ “Старуха”, в котором отправная точка сюжета – банальный, на первый взгляд, случай, произошедший в доме, где два человека много лет притворяются мужем и женой.

Первый круг – неодушевлённые предметы интерьера дома, куда нанята в качестве кухарки “глупая уездная старуха”.

Глупая, потому что так и не научилась притворяться, была и осталась такой, какая есть на самом деле.

Третий круг – воспоминание о том, что её окружало в прошлом: “муж – разбойник и пьяница, потом. чужие углы и поборы под окнами, долгие годы голода, холода и бесприютности”.

Четвёртый круг – всё пространство от дома чиновника до столицы, населённое веселящимися притворщиками разных рангов и мастей и бедствующим народом. И наконец, в последних строчках рассказа мы видим камень на самом дне: горькими слезами плачет старуха, но никто на это не реагирует в силу того, что ежедневное хроническое притворство довело людей до состояния неодушевлённости, превратило в “граммофоны”, заводимые поворотом ручки и притворно-отчаянно играющие одну и ту же пластинку.

Тёмные аллеи относится к жанру рассказа, некоторые исследователи творчества Бунина склонны считать их новеллами.

Тема любви, неожиданные резкие концовки, трагичность и драматизм сюжета – всё это характерно для бунинских произведений. Нужно отметить и львиную долю лиризма в рассказе – эмоции, прошлое, переживания и душевные искания. Общая лирическая направленность – отличительная особенность рассказов Бунина. Автор имеет уникальную способность: в малый эпический жанр уместить огромный временной отрезок, раскрыть душу персонажа и заставить задуматься читателя о самом важном.

Художественные средства, которые использует автор, всегда разнообразны: точные эпитеты, яркие метафоры, сравнения и олицетворения. Приём параллелизма также близок автору, достаточно часто природа подчёркивает душевное состояние персонажей.

Бунин старуха краткое содержание

Краткий анализ

История создания

Композиция

Изображение имитации жизнедеятельности в рассказе И.А. Бунина “Старуха”

Популярные сегодня темы