Бидерман и поджигатели краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Герои спектакля появляются на сцене подобно звездам Бродвея. В клоунском обличье, в парике и гриме предстает Готлиб Бидерман – ироничный и пластичный Заза Папуашвили. Похожа на эстрадную диву жена Бидермана Бабетта – эффектная, изнеженная, с изломанной пластикой дама (в этой роли Нино Касрадзе).
Вся эта экстравагантная компания вместе с хором пожарных (в спектакле – очаровательных пожарниц!) еще и поет (или говорит речитативом) – благо музыку для этого легкого, хоть и затрагивающего серьезную, глубокую тему спектакля написал Гия Канчели.
Потом происходит разоблачение. Веселые костюмы непрошеных гостей, бесцеремонно внедрившихся в благополучный дом Бидермана, скинуты. И мы видим перед собой отнюдь не артистов, а поджигателей, одетых в черное и очень знакомых по нынешней, такой непредсказуемой и порой жутковатой реальности, о которой мы знаем если не по собственному опыту, то из телевизионных новостей. Они пришли устроить пожар. Зло, как правило, рядится в пестрые, яркие одежды, словно напоминает нам Роберт Стуруа.
Ореол святости и крылышки за спиной вознесенного над сценой героя, разумеется, всего лишь пародия, а на самом деле Бидерман – безжалостный делец, погубивший некоего Кнехтлинга: его многолетний компаньон покончил жизнь самоубийством после того, как Бидерман уволил его┘
Интересно наблюдать за метаморфозами Бидермана. Сначала он категорически против того, чтобы какой-то подозрительный бродяга Шмиц, напрашивающийся в гости, остался в его доме хотя бы на одну ночь, а потом готов всячески услужить ему и его дружку, оказавшимся поджигателями, и действовать заодно с этой преступной шайкой. Об этом красноречиво свидетельствует сцена, когда Бидерман подпрыгивает вместе со Шмицем и Марио на огромном батуте (сценография Георгия Алекси-Месхишвили), словно балансируя на краю бездны, на грани бытия и небытия.
Отчетливо звучит тема апокалипсиса (как и в других спектаклях Стуруа последнего времени), с которой связана другая тема – преступления и наказания. От спектакля к спектаклю Стуруа все более жесток в оценках, все более саркастичен, у него все меньше иллюзий, связанных с человеком и человечеством.
Правда, у Фриша действие продолжается уже в аду. На мой взгляд, решение Роберта Стуруа поставить точку раньше вполне оправданно: главное уже имело место – пожар сделал свое дело.
Бидерман бессердечен и груб. Он доводит одного из служащих до самоубийства, уволив его после многолетней безупречной службы, но себя считает учтивым, умеющим расположить к себе людей. Это его и губит.
Двое поджигателей, хотя они показаны как жертвы социальной системы, разрушают ради разрушения и ощущения власти, наблюдая за пожаром. Третий поджигатель — интеллектуал, считающий, что служит какому-то абстрактному принципу. Когда всё готово для поджога, интеллектуал убегает от подельников, как крыса с тонущего корабля, обвинив их в том, что они не интересуются его идеологическим комментарием. Бидерман не видит в этом предупреждения. Когда поджигатели обнаруживают, что нет спичек, он услужливо даёт им свои, чтобы они могли поджечь, и в огне погибли бы его дом, жена, он сам и весь город.
Макс Хоркхаймер, Теодор В. Адорно. Психоанализ антисемитизма
Макс Хоркхаймер, Теодор В. Адорно. Психоанализ антисемитизма IАнтисемитизм сегодня одними рассматривается в качестве рокового для человечества вопроса, другими — в качестве одной лишь отговорки. Для фашистов евреи являются не меньшинством, но противорасой, негативным
ЭРНСТ МАКС (род. 2.04.1891 г. – ум. 1.04.1976 г.)
ЭРНСТ МАКС (род. 2.04.1891 г. – ум. 1.04.1976 г.) Известный французский художник немецкого происхождения, график и скульптор, крупнейший представитель сюрреализма, один из основателей дадаизма и создателей техники коллажа, теоретик искусства, поэт. Обладатель гран-при на
Бензе (Bense) Макс (1910–1990)
Бензе (Bense) Макс (1910–1990) Немецкий учёный, философ, культуролог, литератор, куратор Иенского университета (1946), профессор философии и теории науки Штутгартского университета, предложивший фундированную программу терминологического и концептуального обновления
Эрнст (Ernst) Макс (1891–1976)
Эрнст (Ernst) Макс (1891–1976) Немецкий художник, половину жизни проживший во Франции и 12 лет в Америке, один из видных представителей сюрреализма в живописи. Несколько лет (1909-11) изучал в Бонне философию и в это же время начал приобщаться к живописи. Наибольшее влияние на него
В одном городе завелись поджигатели. Что ни ночь, сгорает дотла отличный, сработанный на века, дом. Происходит это на гнилом Западе, где-то в Европе, возможно, в одной маленькой, но очень богатой стране, славной своими банками и часами.
Полиция, разумеется, была в курсе дела и, можно сказать, из кожи вон лезла, чтобы схватить подонков и препроводить куда следует. Но эффективность ее действий нулевая.
Такая вот пикантная ситуация: все всё знают, но поделать ничего не могут. И догадываетесь почему? Потому что боятся. Рассуждают они примерно так: конечно, происходящее – неслыханный скандал, и давно пора этих зверюг замочить. Да хоть в сортире – если, конечно, удастся их там словить. Но, с другой стороны, жители полагают, что если каждый будет обходиться с поджигателями ласково и любезно, то, может, лично он поджога избежит.
И вот однажды к обитателю одной такой шикарной виллы заявляется крутой парень с громадными бицепсами: сразу видно, что лучше с ним не связываться.
Владельца виллы звали Бидерман, а фамилия эта – в немецком языке – значащая, и означает она что-то вроде бравого гражданина без затей, попросту обывателя, в общем, обыкновенного такого заурядного человека, которых повсюду пруд пруди.
Так вот, заявляется к Бидерману этот наглый малый и требует его впустить в дом. И не успевает хозяин, что называется, ахнуть, как незваный гость уже сидит в его гостиной за столом, заявляя, что он в настоящее время бездомный, безработный и голодный. Добрый хозяин предлагает ему кусок хлеба. Но крутой малый соглашается на хлеб только в сочетании с бутылкой доброго старого вина и свежим куском телятины (с горчицей).
Вальяжно развалившись и пережевывая пищу, он попутно рассказывает гостеприимному Бидерману, как в один прекрасный день сгорел цирк, где он работал борцом, не зная поражений. Этот рассказ так потряс хозяина, что он уже не возражал, когда на пороге возник напарник борца, тоже очень крутой и очень голодный. Как-то само собой получилось, что оба остались ночевать.
А на следующий день хозяин обнаруживает, что весь чердак заставлен какими-то бочками и канистрами. Их содержимое, судя по запаху, сомнения не вызывает: это бензин. Узнав о случившемся, жена хозяина требует от мужа немедленно выгнать бандюг вместе с их смертоносным грузом. Но Бидерман шепотом объясняет: если я на них донесу, они станут моими врагами. И кончится это поджогом и утерей имущества. А посему лучше устроить
вечеринку и пригласить проклятых мошенников. И вот, потчуя двух отпетых негодяев и всячески стараясь их задобрить, наш бедный Бидерман под пение прелестной песенки о Лили Марлен взлетает на воздух вместе с женой и жилищем. Гости исчезают, а сам он с супругой оказывается в аду, где продолжает требовать справедливости и возврата сгоревшей не по его вине собственности.
В новой постановке режиссер Вера Харыбина предложила совсем иную трактовку хорошо знакомой театралам комедии с драматичным концом. В пьесе усилены и подчеркнуты остросоциальные, политические подтексты, что делает ее невероятно современной и актуальной. Оригинальные режиссерские находки, масштабные декорации, игра света и музыки, в купе с лихо закрученным, почти детективным сюжетом, обещают потрясающее захватывающее действо.
Краткое содержание спектакля. Благополучный господин Готлиб Бидерман возмущается бездействием властей по поводу поджигателей. Они, маскируясь под разносчиков, устраивают пожары по всему городу. Вскоре и в его собственный дом вваливается пара странных бродяг с канистрами с бензином. Бидерман убеждает себя, что все это не более чем невинная шутка. Преступники становятся наваждением хозяев, доводя их до…
Прошло более 60 лет, коммунизм и национал-социализм сегодня не актуальны, но пьесе рано выходить на пенсию. Притчи пишутся не на злобу дня, а на вырост; кажущаяся неопределенность позволяет подставлять под метафорические Икс и Игрек любые современные значения. Так и прочел пьесу Фриша молодой режиссер Кристьян Юкскюла, поставивший ее на самой экзотической площадке Таллиннского городского театра – Конной мельнице.
Юкскюла выбрал второй вариант. Круглая игровая площадка Конной мельницы вместила и стол, за которым – при свете старомодной лампы с зеленым абажуром – работает Автор, в исполнении Вейко Тубина, слегка смахивающий на самого Фриша, и обставленное безвкусной, но такой ностальгически уютной мебелью в стиле бидермайер жилье главного персонажа (сценография Айме Унт).
Театр, взяв эту поучительную пьесу без поучения (так определил ее жанр сам драматург), меньше всего склонен поучать. Ему интереснее изучать персонажей, которые выписаны довольно прямолинейно (Фриш не стремился к психологизму), но кое-какие предпосылки для того, чтобы сделать их живыми и объемными, в пьесе есть – и труппа Городского театра просто не может не вгрызаться в эти характеры, копать как можно глубже, чтобы персонажи получились жизненно узнаваемыми и убедительными.
Прежде всего это относится к самому господину Готтлибу Бидерману.
Дышит традиционным буржуазным уютом и образ домоправительницы Анны (Хелене Ваннари). Пожилая дама чувствует себя скорее членом семьи, чем прислугой, и не скрывает, если что-то в поведении хозяев ей кажется непонятным или просто не нравится. Супруге Бидермана Бабетте (Пирет Калда) повезло меньше – если Аадли тонко и умно балансирует между гротеском и психологической правдой образа, а Ваннари и балансировать не надо, ее Анна очень жизненная и естественная, то Пирет Калда слишком уж сгущает гротесковые краски, играя элегантную дуру, которой кажется, будто в ней есть гламурность и светский лоск.
И в это благополучное семейство, как нож в масло, входят двое поджигателей – дремучий хам, бывший цирковой борец Шмиц (Аллан Ноорметс), и лощеный хам, бывший ресторанный кельнер Айзенринг (Райн Симмуль). Шмиц простоват и застенчив, он лепит образ человека из народа, играя на чувстве вины Бидермана (откуда оно – об этом позже); в Айзенринге ощущается двойное дно, ему нравится играть с Бидерманом, как сытому коту с упитанной мышью, съедение которой можно отложить на черный день.
Терпимость во искупление
Еще комичнее, когда Айзенринг заставляет Бидермана помогать ему измерять длину бикфордова шнура. Не скрывая, зачем ему этот шнур, зачем чердак уставлен канистрами с бензином и почему Шмиц отправлен покупать древесную стружку.
АЙЗЕНРИНГ: Самый лучший и самый надежный способ маскировки – это. чистая, голая правда. Смешно, верно? Правде никто не верит.
Бидерман и не верит. В очевидное. Спешит убедить себя, что у его гостей – самые безобидные намерения. Отчего?
ШМИЦ: Если у кого и есть совесть, то, скорее всего, нечистая.
Сегодня г-н Бидерман кажется персонифицированным воплощением всей нашей цивилизации, которая безнадежно погрязла в том, что называется политкорректностью и толерантностью, и фактически воспитала в себе эгоизм невмешательства и приспособления к злу. Как правило, толерантность есть нечто вроде добровольного покаяния за совершенные некогда грехи. Испытывая угрызения нечистой совести за причиненное когда-то зло, общество начинает – во искупление – творить добро не по адресу.
На совести Бидермана есть очень грязный поступок: он уволил некоего г-на Кнехтлинга, настоящего изобретателя средства от облысения. Кнехтлинг покончил с собой. Бидерман уговаривает себя, что поступил правильно, но в глубине души понимает, какая он свинья. (Все-таки Бидерман плоть от плоти буржуазного общества, которое Фриш имел удовольствие наблюдать в своей совестливой Швейцарии. С нашим диким капитализмом и нашими работодателями, спокойно оставляющими людей без средств к существованию, он дела не имел, а то писал бы еще злее!) Герой Фриша уверен, что попустительствуя поджигателям (которых он относит к числу униженных и оскорбленных), он искупает прежний грех.
Тогда можно было предположить, что Фриш имел в виду Швейцарию, которая, как известно, во время Второй мировой войны так держалась за свой нейтралитет, что не впускала в страну людей, бежавших от нацистов (зато позволяла нацистской верхушке держать деньги в своих банках). Сегодня Бидерман – это тот Икс, которым можно обозначить гибельную толерантность Европы к наводнившим ее арабам, которые уже начинают диктовать там свои условия. Или – что практически одно и то же – терпимость российских властей к безобразиям, которые устраивают чеченцы и другие выходцы из мусульманских регионов в российских городах. Терпимость во искупление преступлений сталинского режима.
Читайте также: