Батюшков совет друзьям краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Подайте мне свирель простую,
Друзья! и сядьте вкруг меня
Под эту вяза тень густую,
Где свежесть дышит среди дня;
Приближьтесь, сядьте и внемлите
Совету музы вы моей:
Когда счастливо жить хотите
Среди весенних кратких дней,
Друзья! оставьте призрак славы,
Любите в юности забавы
И сейте розы на пути.
О юность красная! цвети!
И, током чистым окропленна,
Цвети хотя немного дней,
Как роза, миртом осененна,
Среди смеющихся полей;
Но дай нам жизнью насладиться,
Цветы на тернах находить!
Жизнь – миг! не долго веселиться,
Не долго нам и в счастьи жить!
Не долго – но печаль забудем,
Мечтать во сладкой неге будем:
Мечта – прямая счастья мать!
Ах! должно ли всегда вздыхать
И в майский день не улыбаться?
Нет, станем лучше наслаждаться,
Плясать под тению густой
С прекрасной нимфой молодой,
Потом, обняв ее рукою,
Дыша любовию одною,
Тихонько будем воздыхать
И сердце к сердцу прижимать.
Какое счастье! Вакх веселый
Густое здесь вино нам льет,
А тут в одежде тонкой, белой
Эрата нежная поет:
Часы крылаты! не летите,
Ах! счастье мигом хоть продлите!
Но нет! бегут счастливы дни,
Бегут, летят стрелой они;
Ни лень, ни сердца наслажденья
Не могут их сдержать стремленья,
И время сильною рукой
Губит и радость, и покой!
Луга веселые, зелены!
Ручьи прозрачны, милый сад!
Ветвисты ивы, дубы, клены,
Под тенью вашею прохлад
Ужель вкушать не буду боле?
Ужели скоро в тихом поле
Под серым камнем стану спать?
И лира, и свирель простая
На гробе будут там лежать!
Покроет их трава густая,
Покроет, и ничьей слезой
Прах хладный мой не окропится!
Ах! должно ль мне о том крушиться?
Умру, друзья! – и всё со мной!
Но парки темною рукою
Прядут, прядут дней тонку нить…
Коринна и друзья со мною, –
О чем же мне теперь грустить?
Когда жизнь наша скоротечна,
Когда и радость здесь не вечна,
То лучше в жизни петь, плясать,
Искать веселья и забавы
И мудрость с шутками мешать,
Чем, бегая за дымом славы,
От скуки и забот зевать.
Если материал и наш сайт сочинений Вам понравились - поделитесь им с друзьями с помощью социальных кнопок!
В его настойчивом призыве упиться земными восторгами по-своему сказался вольнолюбивый идеал независимости человека, достигаемый хотя бы в личной жизни. Батюшков доводит до совершенства жанр дружеского послания.
Рассмотрим два дружеских послания, написанные в разные периоды творчества Батюшкова.
Стихотворение написано лёгким четырёхстопным ямбом, строфы по количеству строк разные, самые маленькие имеют шесть – семь строк, самая большая – 25 строк.
Где дом твой, счастья дом. Он в буре бед исчез,
И место поросло крапивой…
В отличие от первого послания, стихотворение делится на восемнадцать катренов и написано более утяжелённым, замедленным шестистопным ямбом, ведь здесь уже не воспевается радость бытия, а содержатся философские размышления о бренности и непрочности жизни, оно полно пессимизма и разочарования.
Здесь уже нет восклицательных предложений, зато много риторических вопросов:
Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?
Где постоянно жизни счастье?
…На крыльях радости летим к своим друзьям –
И что ж. их урны обнимаем.
Таким образом, мировоззрение, мироощущение поэта после войны 1812 года резко изменилось, он уже не вернулся к прежним темам довоенной лирики, воспевавшей радости земной жизни. Вместо ликующего тона и жизнелюбивого пафоса первого периода творчества его лирика наполняется мотивами разочарования, уныния и грусти, философскими мыслями о тщете и напрасности мечтаний и надежд.
Подайте мне свирель простую,
Друзья! и сядьте вкруг меня
Под эту вяза тень густую,
Где свежесть дышит среди дня;
Приближьтесь, сядьте и внемлите
Совету музы вы моей:
Когда счастливо жить хотите
Среди весенних кратких дней,
Друзья! оставьте призрак славы,
Любите в юности забавы
И сейте розы на пути.
О юность красная! цвети!
И, током чистым окропленна,
Цвети хотя немного дней,
Как роза, миртом осененна,
Среди смеющихся полей;
Но дай нам жизнью насладиться,
Цветы на тернах находить!
Жизнь — миг! не долго веселиться,
Не долго нам и в счастьи жить!
Не долго — но печаль забудем,
Мечтать во сладкой неге будем:
Мечта — прямая счастья мать!
Ах! должно ли всегда вздыхать
И в майский день не улыбаться?
Нет, станем лучше наслаждаться,
Плясать под тению густой
С прекрасной нимфой молодой,
Потом, обняв ее рукою,
Дыша любовию одною,
Тихонько будем воздыхать
И сердце к сердцу прижимать.
Какое счастье! Вакх веселый
Густое здесь вино нам льет,
А тут в одежде тонкой, белой
Эрата нежная поет:
Часы крылаты! не летите,
Ах! счастье мигом хоть продлите!
Но нет! бегут счастливы дни,
Бегут, летят стрелой они;
Ни лень, ни сердца наслажденья
Не могут их сдержать стремленья,
И время сильною рукой
Губит и радость, и покой!
Луга веселые, зелены!
Ручьи прозрачны, милый сад!
Ветвисты ивы, дубы, клены,
Под тенью вашею прохлад
Ужель вкушать не буду боле?
Ужели скоро в тихом поле
Под серым камнем стану спать?
И лира, и свирель простая
На гробе будут там лежать!
Покроет их трава густая,
Покроет, и ничьей слезой
Прах хладный мой не окропится!
Ах! должно ль мне о том крушиться?
Умру, друзья! — и всё со мной!
Но парки темною рукою
Прядут, прядут дней тонку нить…
Коринна и друзья со мною, —
О чем же мне теперь грустить?
Когда жизнь наша скоротечна,
Когда и радость здесь не вечна,
То лучше в жизни петь, плясать,
Искать веселья и забавы
И мудрость с шутками мешать,
Чем, бегая за дымом славы,
От скуки и забот зевать.
Подайте мне свирель простую,
Друзья! и сядьте вкруг меня
Под эту вяза тень густую,
№ 4 Где свежесть дышит среди дня;
Приближьтесь, сядьте и внемлите
Совету музы вы моей:
Когда счастливо жить хотите
№ 8 Среди весенних кратких дней,
Друзья! оставьте призрак славы,
Любите в юности забавы
И сейте розы на пути.
№ 12 О юность красная! цвети!
И, током чистым окропленна,
Цвети хотя немного дней,
Как роза, миртом осененна,
№ 16 Среди смеющихся полей;
Но дай нам жизнью насладиться,
Цветы на тернах находить!
Жизнь — миг! не долго веселиться,
№ 20 Не долго нам и в счастьи жить!
Не долго — но печаль забудем,
Мечтать во сладкой неге будем:
Мечта — прямая счастья мать!
№ 24 Ах! должно ли всегда вздыхать
И в майский день не улыбаться?
Нет, станем лучше наслаждаться,
Плясать под тению густой
№ 28 С прекрасной нимфой молодой,
Потом, обняв ее рукою,
Дыша любовию одною,
Тихонько будем воздыхать
№ 32 И сердце к сердцу прижимать.
Какое счастье! Вакх веселый
Густое здесь вино нам льет,
А тут в одежде тонкой, белой
№ 36 Эрата нежная поет:
Часы крылаты! не летите,
Ах! счастье мигом хоть продлите!
Но нет! бегут счастливы дни,
№ 40 Бегут, летят стрелой они;
Ни лень, ни сердца наслажденья
Не могут их сдержать стремленья,
И время сильною рукой
№ 44 Губит и радость, и покой!
Луга веселые, зелены!
Ручьи прозрачны, милый сад!
Ветвисты ивы, дубы, клены,
№ 48 Под тенью вашею прохлад
Ужель вкушать не буду боле?
Ужели скоро в тихом поле
Под серым камнем стану спать?
№ 52 И лира, и свирель простая
На гробе будут там лежать!
Покроет их трава густая,
Покроет, и ничьей слезой
№ 56 Прах хладный мой не окропится!
Ах! должно ль мне о том крушиться?
Умру, друзья! — и все со мной!
Но парки темною рукою
№ 60 Прядут, прядут дней тонку нить.
Коринна и друзья со мною, —
О чем же мне теперь грустить?
Когда жизнь наша скоротечна,
№ 64 Когда и радость здесь не вечна,
То лучше в жизни петь, плясать,
Искать веселья и забавы
И мудрость с шутками мешать,
№ 68 Чем, бегая за дымом славы,
От скуки и забот зевать.
Podayte mne svirel prostuyu,
Druzya! i syadte vkrug menya
Pod etu vyaza ten gustuyu,
Gde svezhest dyshit sredi dnya;
Priblizhtes, syadte i vnemlite
Sovetu muzy vy moyey:
Kogda schastlivo zhit khotite
Sredi vesennikh kratkikh dney,
Druzya! ostavte prizrak slavy,
Lyubite v yunosti zabavy
I seyte rozy na puti.
O yunost krasnaya! tsveti!
I, tokom chistym okroplenna,
Tsveti khotya nemnogo dney,
Kak roza, mirtom osenenna,
Sredi smeyushchikhsya poley;
No day nam zhiznyu nasladitsya,
Tsvety na ternakh nakhodit!
Zhizn — mig! ne dolgo veselitsya,
Ne dolgo nam i v schastyi zhit!
Ne dolgo — no pechal zabudem,
Mechtat vo sladkoy nege budem:
Mechta — pryamaya schastya mat!
Akh! dolzhno li vsegda vzdykhat
I v maysky den ne ulybatsya?
Net, stanem luchshe naslazhdatsya,
Plyasat pod teniyu gustoy
S prekrasnoy nimfoy molodoy,
Potom, obnyav yee rukoyu,
Dysha lyuboviyu odnoyu,
Tikhonko budem vozdykhat
I serdtse k serdtsu prizhimat.
Kakoye schastye! Vakkh vesely
Gustoye zdes vino nam lyet,
A tut v odezhde tonkoy, beloy
Erata nezhnaya poyet:
Chasy krylaty! ne letite,
Akh! schastye migom khot prodlite!
No net! begut schastlivy dni,
Begut, letyat streloy oni;
Ni len, ni serdtsa naslazhdenya
Ne mogut ikh sderzhat stremlenya,
I vremya silnoyu rukoy
Gubit i radost, i pokoy!
Luga veselye, zeleny!
Ruchyi prozrachny, mily sad!
Vetvisty ivy, duby, kleny,
Pod tenyu vasheyu prokhlad
Uzhel vkushat ne budu bole?
Uzheli skoro v tikhom pole
Pod serym kamnem stanu spat?
I lira, i svirel prostaya
Na grobe budut tam lezhat!
Pokroyet ikh trava gustaya,
Pokroyet, i nichyey slezoy
Prakh khladny moy ne okropitsya!
Akh! dolzhno l mne o tom krushitsya?
Umru, druzya! — i vse so mnoy!
No parki temnoyu rukoyu
Pryadut, pryadut dney tonku nit.
Korinna i druzya so mnoyu, —
O chem zhe mne teper grustit?
Kogda zhizn nasha skorotechna,
Kogda i radost zdes ne vechna,
To luchshe v zhizni pet, plyasat,
Iskat veselya i zabavy
I mudrost s shutkami meshat,
Chem, begaya za dymom slavy,
Ot skuki i zabot zevat.
Gjlfqnt vyt cdbhtkm ghjcne/,
Lhepmz! b czlmnt drheu vtyz
Gjl 'ne dzpf ntym uecne/,
Ult cdt;tcnm lsibn chtlb lyz;
Ghb,kb;mntcm, czlmnt b dytvkbnt
Cjdtne veps ds vjtq:
Rjulf cxfcnkbdj ;bnm [jnbnt
Chtlb dtctyyb[ rhfnrb[ lytq,
Lhepmz! jcnfdmnt ghbphfr ckfds,
K/,bnt d /yjcnb pf,fds
B ctqnt hjps yf genb/
J /yjcnm rhfcyfz! wdtnb!
B, njrjv xbcnsv jrhjgktyyf,
Wdtnb [jnz ytvyjuj lytq,
Rfr hjpf, vbhnjv jctytyyf,
Chtlb cvt/ob[cz gjktq;
Yj lfq yfv ;bpym/ yfckflbnmcz,
Wdtns yf nthyf[ yf[jlbnm!
;bpym — vbu! yt ljkuj dtctkbnmcz,
Yt ljkuj yfv b d cxfcnmb ;bnm!
Yt ljkuj — yj gtxfkm pf,eltv,
Vtxnfnm dj ckflrjq ytut ,eltv:
Vtxnf — ghzvfz cxfcnmz vfnm!
F[! ljk;yj kb dctulf dpls[fnm
B d vfqcrbq ltym yt eks,fnmcz?
Ytn, cnfytv kexit yfckf;lfnmcz,
Gkzcfnm gjl ntyb/ uecnjq
C ghtrhfcyjq ybvajq vjkjljq,
Gjnjv, j,yzd tt herj/,
Lsif k/,jdb/ jlyj/,
Nb[jymrj ,eltv djpls[fnm
B cthlwt r cthlwe ghb;bvfnm/
Rfrjt cxfcnmt! Dfr[ dtctksq
Uecnjt pltcm dbyj yfv kmtn,
F nen d jlt;lt njyrjq, ,tkjq
'hfnf yt;yfz gjtn:
Xfcs rhskfns! yt ktnbnt,
F[! cxfcnmt vbujv [jnm ghjlkbnt!
Yj ytn! ,tuen cxfcnkbds lyb,
,tuen, ktnzn cnhtkjq jyb;
Yb ktym, yb cthlwf yfckf;ltymz
Yt vjuen b[ clth;fnm cnhtvktymz,
B dhtvz cbkmyj/ herjq
Ue,bn b hfljcnm, b gjrjq!
Keuf dtctkst, ptktys!
Hexmb ghjphfxys, vbksq cfl!
Dtndbcns bds, le,s, rktys,
Gjl ntym/ dfit/ ghj[kfl
E;tkm dreifnm yt ,ele ,jkt?
E;tkb crjhj d nb[jv gjkt
Gjl cthsv rfvytv cnfye cgfnm?
B kbhf, b cdbhtkm ghjcnfz
Yf uhj,t ,elen nfv kt;fnm!
Gjrhjtn b[ nhfdf uecnfz,
Gjrhjtn, b ybxmtq cktpjq
Ghf[ [kflysq vjq yt jrhjgbncz!
F[! ljk;yj km vyt j njv rheibnmcz?
Evhe, lhepmz! — b dct cj vyjq!
Yj gfhrb ntvyj/ herj/
Ghzlen, ghzlen lytq njyre ybnm///
Rjhbyyf b lhepmz cj vyj/, —
J xtv ;t vyt ntgthm uhecnbnm?
Rjulf ;bpym yfif crjhjntxyf,
Rjulf b hfljcnm pltcm yt dtxyf,
Nj kexit d ;bpyb gtnm, gkzcfnm,
Bcrfnm dtctkmz b pf,fds
B velhjcnm c ienrfvb vtifnm,
Xtv, ,tufz pf lsvjv ckfds,
Jn crerb b pf,jn ptdfnm/
Читайте также: