Батюшков подражание древним краткое содержание

Обновлено: 03.07.2024

Без смерти жизнь не жизнь: и что она? Сосуд,
Где капля меду средь полыни,
Величествен сей понт! Лазурный царь пустыни,
О солнце! чудно ты среди небесных чуд!
И на земле прекрасного столь много!
Но всё поддельное иль втуне серебро:
Плачь, смертный! плачь! Твое добро
В руке у Немезиды строгой!

Скалы чувствительны к свирели;
Верблюд прислушивать умеет песнь любви,
Стеня под бременем; румянее крови —
Ты видишь — розы покраснели
В долине Йемена от песней соловья…
А ты, красавица… Не постигаю я.

Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден —
Но свеж и зелен он всегда.
Не можешь, гражданин, как пальма, дать плода?
Так буди с кипарисом сходен:
Как он уединен, осанист и свободен.

Когда в страдании девица отойдет
И труп синеющий остынет, —
Напрасно на него любовь и амвру льет,
И облаком цветов окинет.
Бледна, как лилия в лазури васильков,
Как восковое изваянье;
Нет радости в цветах для вянущих перстов,
И суетно благоуханье.

О смертный! хочешь ли безбедно перейти
За море жизни треволненной?
Не буди горд: и в ветр попутный опусти
Свой парус, счастием надменный.
Не покидай руля, как свистнет ярый ветр!
Будь в счастьи — Сципион, в тревоге брани — Петр.

Ты хочешь меду, сын? — так жала не страшись;
Венца победы? — смело к бою!
Ты перлов жаждешь? — так спустись
На дно, где крокодил зияет под водою.
Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец,
Лишь смелым перлы, мед, иль гибель… иль венец.

Батюшкову удается воссоздать дух и стиль античной поэзии:

Сокроем навсегда от зависти людей
Восторги пылкие и страсти упоенье.
Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,
Как сладко тайное в любови наслажденье.

Автор понимает всю невозможность и невозвратность гармоничного идеала античности, красота тленна – отсюда иногда мрачный пессимизм. Новым для Батюшкова было желание и стремление показать чувство в развитии:

Без смерти жизнь не жизнь: и что она? Сосуд,
Где капля меду средь полыни.

Я вяну и еще мучения терплю:
Полмертвый, но сгораю;
Я вяну, но еще так пламенно люблю
И без надежды умираю!

Ты хочешь меду, сын? – так жала не страшись;
Венца победы? – смело к бою!
Ты перлов жаждешь? – так спустись
На дно, где крокодил зияет под водою.
Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец,
Лишь смелым перлы, мед иль гибель. иль венец.

О творчестве Константина Николаевича написано немало статей и научных трудов. Многие хорошо, а так же мало известные критики и писатели, такие как Майков Л.Н, Кошелев В.А Фридман Н.В, Белинский В.Г, Пильщиков И.А.,Томашевский, Алексеева, Подковыркин, Зубков Н.Н., Фридлендер изучали, исследовали, анализировали биографию и творчество Константина Николаевича. Все выше упомянутые писали свои работы, которые были посвящены именно антологической поэзии Батюшкова. Нам известно, что поэт был явным поклонником антологии. Константин Николаевич занимался переводами таких произведений, а позже, когда созрел для создания произведений такого плана, творец начинает писать свои стихи.

“Подражания древним” (1821) занимают в художественной системе Батюшкова уникальное место. Подготавливая в 1821 г. новое издание “Опытов в стихах”, задуманное как обобщение сделанного, Батюшков поместил “Подражания. ” в конце книги, тем самым придав им значение “пуанты” сборника. Кроме того, сам факт появления такой — новой для Батюшкова — поэтической структуры, как лирический цикл “Подражания древним”, проявляет существенные закономерности развития жанровой системы поэта.

Специально “Подражания древним” не изучались, хотя накоплен ряд ценных, но разноречивых наблюдений, касающихся, в основном, жанровой природы произведения. Исследователи предлагают несколько определений жанра стихотворений цикла: элегические отрывки (Б. В. Томашевский), философские фрагменты (Л. Озеров), антологические стихотворения (Н. В. Фридман, И. М. Семенко, В. В. Гура, С. А. Кибальник), миниатюры (И. Л. Альми)[]. Основная причина разногласия исследователей, помимо несовпадения их методологических установок, видимо, в том, что “Подражания. ” изучались фрагментарно и разрозненно. Вне контекста цикла стихотворения оказываются жанрово неоднородными, причем каждое из них обладает признаками сразу нескольких жанров. Так, например, во II “подражании”[]находим ситуацию любовного признания, характерную для “интимных” элегии Батюшкова, что вполне оправдывает определение “элегический отрывок”, предложенное Б. В. Томашевским. В то же время “тема любви, земной пылкой страсти” [] в этом стихотворении, общая для антологической лирики Батюшкова, позволила. Н. В. Фридману назвать II “подражание” антологическим стихотворением.

Читайте также: