Архиерей чехов краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Под вербное воскресенье, в начале апреля, преосвященный Петр служит всенощную. Церковь полна народом, поёт монашеский хор. Архиерей нездоров уже три дня, он чувствует тяжесть и усталость. Точно во сне или в бреду ему кажется, будто в толпе подошла к нему его мать, которую он не видел уже девять лет. И почему-то слезы потекли у него по лицу. Вблизи него кто-то ещё заплакал, потом ещё и ещё, и мало-помалу церковь наполняется общим тихим плачем. После службы он возвращается домой, в Панкратиевский монастырь. Тихая, задумчивая луна, красивый колокольный звон, дыхание весны в мягком холодном воздухе. И хотелось думать, что так будет всегда.
Дома он узнает, что действительно приехала его мать, и засмеялся от радости. Молитвы на сон грядущий мешаются у него с мыслями о матери, воспоминаниями о детстве, когда он (тогда его звали Павлушей), сын дьякона в бедном селе, ходил в крестный ход без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно.
На другой день, после служб, он принимает дорогих гостей, мать и племянницу Катю, девочку лет восьми. Преосвященному заметно, что мать, несмотря на ласковость, стесняется его, говорит почтительно и робко. Вечером он лежит в постели, укрывшись потеплей. Теперь ему вспоминается, как восемь лет он жил за границей, служил в церкви на берегу тёплого моря. Слепая нищая у него под окном пела о любви, и он тосковал по родине.
Преосвященный Петр принимает просителей. И теперь, когда ему нездоровится, его поражает пустота, мелкость всего того, о чем просили, его сердят неразвитость, робость. За границей, должно быть, он отвык от русской жизни, она нелегка для него. За все время, пока он здесь, ни один человек не поговорил с ним искренне, попросту, по-человечески, даже старуха мать, кажется, уже не та, совсем не та!
Вечером монахи пели стройно, вдохновенно. Преосвященный во время службы сидел в алтаре, слезы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но все же не все было ясно, чего-то ещё недоставало, не хотелось умирать; и все ещё казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует все та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.
Наутро у него началось кровотечение из кишок: брюшной тиф. Старуха мать уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, осунувшегося, похудевшего, как ребёнка, и впервые назвала Павлушей, сыночком. А он уже не мог выговорить ни слова, и ему представлялось, что он, уже простой, обыкновенный человек, идёт по полю, свободен теперь, как птица, может идти куда угодно!
Преосвященный умер под утро в субботу, а на другой день была Пасха — с радостным звоном, всеобщим весельем — как было всегда, как будет, по всей вероятности, и в будущем.
Через месяц назначили нового архиерея, о прежнем уже никто не вспоминал, а потом и совсем забыли. И только старуха, мать покойного, когда выходила в своём глухом городишке под вечер на выгон, чтобы встретить корову, рассказывала другим женщинам, что у неё был сын архиерей, и при этом говорила робко, боясь, что ей не поверят…
И ей в самом деле не все верили.
В ночь на Вербное воскресение священнослужитель Пётр служит всенощную. В храме собралось много народу. Петру нездоровится, он сильно устал, всё тело ломит. Ему кажется, что среди прихожан он видит мать. Слёзы покатились градом, у стоящего рядом прихожанина так же потекли слёзы, потом ещё и ещё, церковь наполнилась плачем.
После службы Пётр отправился домой, придя он узнает, что приехала мать, и Пётр обрадовался, он даже рассмеялся.
Ночью у Петра поднялась температура. В бреду он разговаривал с вечно недовольным отцом Сисоем.
Приходит утро отец Пётр принимает мать и восьмилетнюю племянницу Катю. Преосвященный заметил, что мать стесняется его, держится кротко и смиренно. Вечером Пётр лежит в постели, ему приходят воспоминания о жизни за границей, службе в церкви у тёплого моря, вспомнилась и нищая женщина, певшая под его окном о любви, а он тосковал по родине.
Проходит ещё ночь, утром Пётр принимает посетителей, выслушивает их просьбы. Из-за плохого самочувствия прошения людей кажутся пустыми и незначимыми. Возможно, живя за границей, он отвык от жизни в России, и теперь ему слишком нелегко. Ему кажется, люди за 9 лет его отсутствия изменились, и даже мать стала другой.
На вечерней службе он сидел в алтаре, проникновенно пел хор, а по его лицу бежали слёзы. Он был полон мыслей о своей жизни. Он достиг всего, что можно желать в его положении, но чего-то не хватало, не хотелось умирать; казалось, что он не сделал чего-то важного. В глазах всё плывёт, толпа колышется, он видит лица прихожан как в тумане. К концу службы он не чувствовал ног.
Придя домой, он признался Сисою, что у него уже нет сил, быть архиереем, его давит служба.
А утром у него открылось брюшное кровотечение. Священнослужитель был болен брюшным тифом. Старая мать была возле его постели, перед ней лежал её любимый сын. Она плакала, и целовала его осунувшееся, лицо как будто перед ней лежал её маленький мальчик. Впервые за много лет она назвала его Павлушей, сыночком. Он уже не мог говорить, в его голове возникали видения. Он обыкновенный человек, идёт по широкому полю, его ни что не держит. Он абсолютно свободен и может идти куда захочет.
Архиерей умер в канун Пасхи, светлого праздника. Спустя месяц на место покойного Петра назначили нового архиерея, о покойном ни кто не вспоминал, а скоро и вовсе забыли.
Также читают:
Рассказ Архиерей (читательский дневник)
Популярные сегодня пересказы
Главной героиней произведения является молодая девушка Маничка Куксина, представленная в образе гимназистки, которой предстоят серьезные экзамены.
Лирический герой стоит над морем, смотрит на него и описывает открывающийся его глазам вид. Море сейчас спокойное, тихо, нет волн, лишь лазурная гладь. Лирическому герою море видится живым, оно преисполнено любви и печальных
Садко самый прославленный гусляр во всем Новгороде. Его часто зовут на купеческие празднества. Но Садко приходит грустный, он мечтает о заморских путешествиях. На пиру он журит купцов за то
На другой день больному легче. Он принимает родную мать и восьмилетнюю племянницу Катю. От глаз Петра не скрывается тот факт, что мать говорит с ним робко и смиренно. Болезнь наступает, но несмотря на это, архиерей выслушивал всех просителей. Вечером пение монахов было таким красивым и стройным. Пётр задумался, достиг ли он всего, что доступно верующему человеку, или чего-то не хватает? Архиерею казалось, что он не имеет самого важного.
К четвергу Пётр стал чувствовать себя лучше, но его до сих пор беспокоило это почтительное отношение матери к нему. Следующим утром у него началось кровотечение из кишок. Мать впервые за этот визит назвала его Павлушей, сыночком. А он уже был не в силах говорить. Пётр умер в утро субботы, накануне Пасхи.
Произведение учит читателя ценить каждое мгновенье, т.к. никто не сможет точно сказать, какой день будет последним в жизни.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Чехов. Все произведения
Архиерей. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Время – 1935 года, все охвачено жестокими событиями, ужасным плачем матерей и сестер, которые столпились возле камер тюрьмы. Время – очень жестокое, строгое - просто необыкновенно.
В книге рассказывается про 2 братьев, которые жили в Покровске со своей семьей. Вместе с ними жили служанка Анна и Марфуша и двоюродный брат Митя. Рассказ ведется от имени старшего брата. Младшего брата звали Оськой.
У дающего деньги под проценты ростовщика к мелкому коммерсанту, владеющему небольшой парикмахерской в центре Киева, Свириду Голохвостому накопилось много претензий, из-за накопленных
Однажды мать Володи берёт его с сестрой в гости к дяде. Дядя живёт в чудном месте под названием Старый Карантин. Природа там невероятно живописна и дети летом всегда находят себе занятие
Леонид Пантелеев – это псевдоним русского писателя Еремеева Алексея Ивановича. Он автор множества сочинений, повестей, рассказов и сказок, стихов. Еще в детстве Алексей питал большую страсть к чтению и занимался сочинительством
Под вербное воскресенье, в начале апреля, преосвященный Петр служит всенощную. Церковь полна народом, поет монашеский хор. Архиерей нездоров уже три дня, он чувствует тяжесть и усталость. Точно во сне или в бреду ему кажется, будто в толпе подошла к нему его мать, которую он не видел уже девять лет.
И почему-то слезы потекли у него по лицу. Вблизи него кто-то еще заплакал, потом еще и еще, и мало-помалу церковь наполняется общим тихим плачем. После службы он возвращается домой, в Панкратиевский монастырь. Тихая, задумчивая луна, красивый колокольный
И хотелось думать, что так будет всегда.
Дома он узнает, что действительно приехала его мать, и засмеялся от радости. Молитвы на сон грядущий мешаются у него с мыслями о матери, воспоминаниями о детстве, когда он, сын дьякона в бедном селе, ходил в крестный ход без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно.
У него жар. Он разговаривает с отцом Сисоем, иеромонахом, всегда недовольным чем-нибудь: “не ндравится мне!” – обычные слова Сисоя.
На другой день, после служб, он принимает дорогих гостей, мать и племянницу
Катю, девочку лет восьми. Преосвященному заметно, что мать, несмотря на ласковость, стесняется его, говорит почтительно и робко. Вечером он лежит в постели, укрывшись потеплей. Теперь ему вспоминается, как восемь лет он жил за границей, служил в церкви на берегу теплого моря.
Слепая нищая у него под окном пела о любви, и он тосковал по родине.
Преосвященный Петр принимает просителей. И теперь, когда ему нездоровится, его поражает пустота, мелкость всего того, о чем просили, его сердят неразвитость, робость. За границей, должно быть, он отвык от русской жизни, она нелегка для него.
За все время, пока он здесь, ни один человек не поговорил с ним искренне, попросту, по-человечески, даже старуха мать, кажется, уже не та, совсем не та!
Вечером монахи пели стройно, вдохновенно. Преосвященный во время службы сидел в алтаре, слезы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но все же не все было ясно, чего-то еще недоставало, не хотелось умирать; и все еще казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует все та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.
В четверг – обедня в соборе, возвращение домой в теплый солнечный день. Мать все так же робка и почтительна. Только по необыкновенно добрым глазам, робкому, озабоченному взгляду можно было догадаться, что это мать. Вечером в соборе чтение двенадцати евангелий, и во время службы преосвященный, как всегда, чувствует себя деятельным, бодрым, счастливым, но к концу службы ноги совсем онемели и стал беспокоить страх, что он вот-вот упадет.
Дома он тихо признается Сисою: “Какой я архиерей? Меня давит все это… давит”.
Наутро у него началось кровотечение из кишок: брюшной тиф. Старуха мать уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, осунувшегося, похудевшего, как ребенка, и впервые назвала Павлушей, сыночком. А он уже не мог выговорить ни слова, и ему представлялось, что он, уже простой, обыкновенный человек, идет по полю, свободен теперь, как птица, может идти куда угодно!
Преосвященный умер под утро в субботу, а на другой день была Пасха – с радостным звоном, всеобщим весельем – как было всегда, как будет, по всей вероятности, и в будущем.
Через месяц назначили нового архиерея, о прежнем уже никто не вспоминал, а потом и совсем забыли. И только старуха, мать покойного, когда выходила в своем глухом городишке под вечер на выгон, чтобы встретить корову, рассказывала другим женщинам, что у нее был сын архиерей, и при этом говорила робко, боясь, что ей не поверят…
Читайте также: