Анти макиавелли краткое содержание

Обновлено: 30.06.2024

Макиавеллизм (по имени итальянского деятеля и мыслителя Николо Макиавелли, 1469-1527) – понятие для обозначения политической стратегии и тактики, не останавливающихся ни перед чем ради достижения поставленных целей. В психологии используется для обозначения моделей поведения, включающих манипуляцию другими посредством коварства, хитрости, обмана с целью осуществления контроля над другими и достижения власти.

Томаззо Кампанелла порицал аморализм политиков и тиранов, придумавших понятие "государственная необходимость", которое сводится, как он писал, к выгодному только им правилу — "для сохранения и приобретения власти можно преступить любой закон". Кампанелла с горечью писал: "Государи почитают Макиавелли за Евангелие. Ведь никто не верит ни в Библию, ни в Коран, ни в Евангелие, а все ученые и государи суть политики — макиавеллисты".

Тест Тулуз-Пьерон (корректурная проба): получение информации о более общих характеристиках работоспособности, таких как.

Образцы сочинений-рассуждений по русскому языку: Я думаю, что счастье – это чувство и состояние полного.

Роль языка в формировании личности: Это происходит потому, что любой современный язык – это сложное .

Историческое сочинение по периоду истории с 1019-1054 г.: Все эти процессы связаны с деятельностью таких личностей, как.

Сочинение Макиавелли, касающееся науки об образе государственного правления, по отношению к нравоучению обладает тем же самым свойством, что и сочинение Спинозы, связанное с рассуждением об исповедании веры. Спиноза, учением своим разрушив основание веры, желал упразднить и само исповедание. В отличие от него, Макиавелли, приведя в негодность науку управления, создал такое учение, которое даже здравый нрав превратило в ничто. Заблуждения первого были только заблуждениями его разума, но заблуждения последнего связаны также и с практикой следования тем правилам, которые приводились в его книге. Между тем богословы, приняв вызов Спинозы и направив на него оружие своей учености, опровергли его основательнейшим образом, оградив тем самым учение о Божестве от его нападок. Макиавелли же, напротив, невзирая на то что он проповедовал вредное учение, хотя и был частично некоторыми опровергнут, однако даже до наших времен считается знатоком науки управления.

Поэтому я предпринял попытку защитить человечество от врага, который само это человечество стремится упразднить. Противополагая рассудок и здравомыслие обману и порокам, я вознамерился своими рассуждениями так опровергнуть сочинение Макиавелли – от первой главы до последней, – чтобы это противоядие непосредственно следовало за заразой данного учения.

Я всегда считал Макиавеллиеву книгу об образе государственного правления одной из самых опасных среди всех вышедших до настоящего времени сочинений. Эта книга, без сомнения, должна дойти до рук любящих науку управления. Однако никто не способен так быстро посредством поощряющих слабости правил, приведенных в ней, быть развращен, как молодой честолюбивый человек, дух и разум которого еще не изощрены в том, чтоб правильно различать добро и зло.

И разве не почитается уже за зло то, что развращает невинность частного лица, несведущего в делах сего света? Но уж гораздо вредоноснее будет развращение государей, которые управляют народами, производят суд, являют пример своим подданым и которые через свое благотворение, великодушие и милосердие должны быть живым подобием божества.

Наводнения, опустошающие землю, молнии, обращающие города в пепел, и моровое поветрие, истребляющее народ целыми областями, не могут быть столь вредоносны, как опасное учение и необузданные страсти государей. Гроза небесная, продолжаясь лишь малое время, опустошает только некоторые области. Убыток от нее хотя и бывает чувствителен, однако его все же можно возместить. Но что касается пороков государей, то вред от них народу гораздо сильнее.

Когда государи имеют возможность делать добро, если они этого пожелают, то равным образом имеют они также власть и силу, по определению своему, делать зло, и тогда сожаления достойно то состояние подданных, в котором они находятся по причине злоупотребления высочайшей властью – если бывают подвержены опасностям их собственность от ненасытности государя, их вольность от его своенравия, их спокойствие от его честолюбия, их безопасность от его недоверчивости и их жизнь от его бесчеловечия. Печальна участь того государства, в котором правитель захотел бы царствовать по предписаниям Макиавелли.

Впрочем, я не ранее того завершу свое вступление, как упомяну о тех, кто думает, будто Макиавелли скорее описывал то, что действительно делают сами государи, чем советовал, что им надлежит делать. Эта мысль многим нравилась потому, что позволяла смотреть на сочинение Макиавелли как на сатиру.

Все те, кто против государей произнес это изречение, без сомнения имели в виду злых князей, живших в одно время с Макиавелли, деяниями которых он руководствовался, или всех, кого обольстила жизнь кого-либо из тиранов, этого позорного пятна человечества. Я прошу этих судей, дабы они приняли во внимание то, что соблазн престолом бывает слишком силен, чтобы против него устояла добродетель, присущая человеческой природе, и поэтому не стоит удивляться, если среди столь великого числа добрых государей можно найти несколько злых. Так, из числа римских императоров, исключив Нерона, Калигулу и Тиберия, каждый с удовольствием вспоминает Тита, Траяна и Антония, приобретших добродетелью священное имя.

Таким образом, считаться должно за великую несправедливость, если бы бремя, которое принадлежит только некоторым из них, возложено было на всех государей, и поэтому следовало бы в жизнеописаниях сохранять имена только замечательных властителей. И напротив, имена других, вместе с их небрежением, неправедностью и пороками, предавать вечному забвению. Правда, от этого уменьшилось бы число исторических книг, однако возвысилось бы человечество, и честь быть включенным в историю, и сохранить имя свое для будущих времен, или, лучше сказать, предать себя вечному воспоминанию, стало бы воздаянием за добродетель. Тогда Макиавеллиево сочинение не заражало бы больше политических кабинетов. Тогда бы каждый гнушался противоречий, в которые беспрестанно впадает Макиавелли, и свет согласился бы предпочесть истинную, основанную на правосудии, остроумии и милосердии, науку государственного управления несправедливому и гнусному учению, которое Макиавелли дерзнул предложить человечеству.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

72. ПРОБЛЕМА ПРАВЛЕНИЯ

72. ПРОБЛЕМА ПРАВЛЕНИЯ 18 сентября В наши дни, когда столь распространена "ликвидация" старых форм правления и замена их новыми - крайней нетерпимости и жестокости, тот, кто интересуется человеческим благополучием, едва ли может быть равнодушен к проблеме правления.

Изменение взгляда на науку

Изменение взгляда на науку В течение года, прошедшего со времени написания предыдущего раздела, я время от времени обсуждал эти проблемы с коллегами, студентами и друзьями. Я особенно признателен некоторым из них, оказавшим влияние на мои взгляды55. Постепенно я пришел к

Реформа государственного деликта и прочие средства

Реформа государственного деликта и прочие средства Большим препятствием естественной игре, занявшим второе место после страха перед страшилищем, стала боязнь ответственности. Одной из задач четвертого рубежа должен стать повсеместный пересмотр законов о земельной

Опыт семейной расстановки в психосоматической реабилитационной клинике. Дагмар Ингверзен и Фридрих Ингверзен

Опыт семейной расстановки в психосоматической реабилитационной клинике. Дагмар Ингверзен и Фридрих Ингверзен Клиентуру клиники Растеде составляют пациенты с жалобами на все типичные невротические или психосоматические симптомы, среди них есть больные раком, диабетом

Кто идет в Науку

Кто идет в Науку Наука – это отрасль промышленного производства, но отрасль с особенностями. Конкретно: самые ученые читают ученые книжки в научном зале Ленинской библиотеки, а я туда забрел и смотрю: что это за люди?Умных людей среди них много, красивых и сильных –

Анти-Козлов, или Критическое бурчание

Анти-Козлов, или Критическое бурчание Было бы большой натяжкой сказать, что мои взгляды всегда воспринимаются с восторгом. Слава Богу, есть еще нормальные люди, которые имеют нормальное, то есть отличное от моего, мнение и его высказывают. В том числе письменно. Вот

Там, где есть внушение — включается анти-внушаемость

Там, где есть внушение — включается анти-внушаемость Анти-внушаемость — это такая же, природой подаренная, способность человека (и ближайшего пра-предка), как и внушаемость. В основе внушаемости лежит рефлекс подражания вплоть до подчинения своих действий оказанному

Социальная функция государственного капитализма

Социальная функция государственного капитализма До конца первой мировой войны в России и до начала мирового экономического кризиса (1930 г.) в Соединённых Штатах между системой частного капитализма и государственной системой существовало простое отношение. Для Ленина и

Глава двадцать вторая Подделки под науку

Взгляд государственного деятеля

Современное понимание политики, прежде всего как борьбы за власть и влияние, опирается в значительной мере на учение философа и политического мыслителя Италии эпохи Возрождения Н.Макиавелли (1469-1527 гг.), представленное в его трудах "Государь", "Рассуждение о первой декаде Тита Ливия", "История Флоренции (1). Воздействие Макиавелли на развитие политической мысли и на политическую практику оказалось чрезвычайно глубоким и долговременным.

Вот уже почти пять веков вокруг имени Макиавелли идет полемика, и линия раздела мнений касается главных оценочных вопросов. Был ли Макиавелли циничным приверженцем вседозволенности, хитрости, коварства, предательства и прочих неприглядных проявлений политики, за что ее и называют "грязным делом"? Был ли он сторонником тирании и учителем тиранов? Был ли он первым поборником политтехнологий, со всеми плюсами и минусами этого занятия? Был ли он реалистом, новатором политической теории, для которого все элементы общественной жизни подчинены не божественным, а земным законам, обуславливаются реальностью? Наконец, был ли он политической фигурой Италии масштаба Данте, Манзини, Гарибальди, Кавура и имел ли он для истории объединения страны такое же значение, как эти великие итальянцы? Каждая из этих точек зрения может найти подтверждение либо в произведениях этого автора, либо в фактах его биографии.

Макиавелли и впрямь настолько остро и откровенно писал о политике, о борьбе за власть, что многие авторы, идеологи, политики обвиняли его в аморальности, в воспевании худших сторон политического процесс (2). В связи с этим появились понятия "макиавеллизм" (имевшее явно негативный отпечаток) и "антимакиавеллизм".
Как правильно отмечает Ф. М. Бурлацкий, ""макиавеллический замысел", "макиавеллический план", "макиавеллическая улыбка" - все это закрепилось в сознании людей как синоним худших представлений, худших качеств худших из людей. " Продолжая оценку "макиавеллизма", укрепившегося в общественном сознании, Бурлацкий добавляет: "Цель оправдывает средство - эта ужасная формула, как полагают многие, не была изложена нигде с большей откровенностью, чем в "Государе", где она к тому же облечена еще в научную форму" (3).

В современных условиях вряд ли можно найти политиков (и политологов), которые открыто объявляли бы себя приверженцами "макиавеллизма". В то же время в массовом порядке поступает на рынки литература по вопросам управления корпорациями, в которых открытым текстом рекомендуется менеджерам реализовывать корпоративные (и свои личные) успехи с использованием самых аморальных тезисов Макиавелли, его стратагем. В силу высокой степени взаимосвязи между миром бизнеса и миром политики такое продвижение идей Макиавелли по "корпоративной линии" не может не сказаться на политической сфере, в том числе в мирополитических процессах, где транснациональные корпорации де-факто являются весьма важными акторами, часто сопоставимыми по своей значимости с государствами-нациями.

Оценивая политико-идеологическую основу воззрений Макиавелли, нельзя не обратить внимания на то, что "Государь" и "Рассуждения о первой декаде Тита Ливия", имея противоположную политическую направленность, практически писались Макиавелли в одну и туже пору: прочтение "Государя" приводит к мысли о том, что автор - монархист, причем поклонник тиранической монархии, а знакомство с "Рассуждениями" создает впечатление, что их автор, как пишет Бурлацкий, "безусловно и бескомпромиссно стоит на почве республики в ее самой демократической форме" (4).

Одним из наиболее ярких представителей и основателей традиции "антимакиавеллизма" является французский автор И.Жантийе, издавший в 1576 году в Женеве пространный трактат "Анти-Макиавелли", который пользовался большой популярностью. Едва ли не центральное место в этом сочинении занимает вопрос о тирании, "тираноборничестве"; автор доказывал, что политическим идеалом флорентийца является тирания, которая и реализовывалась в современной Жантийе политике французского правительства.

Жантийе в "Анти-Макиавелли" (в современном издании занимающем около 650 страниц) приводит максимы итальянского мыслителя, которые сопровождает своими комментариями. Из пятидесяти тезисов Макиавелли, приведенных в трактате, большая часть связана с моральным обликом государя и методами его политики. Политический идеал Жантийе, противопоставляемый им "макиавеллизму", основывается на античных учениях и на христианской морали (в интерпретации протестанта-гугенота Жантийе) (5).

Позднее трактата Жантийе появились работы иезуитов (А.Поссевин, П. Рабатденейра и др.), обвинявших Макиавелли в невежестве, безбожии, в отрицании всякого нравственного чувства и прочих грехах. Надо заметить, что католическая церковь считала флорентийского политического мыслителя своим врагом и много сделала для того, чтобы представить его исключительно в черном цвете. В 1559 году его произведения были внесены Ватиканом в "Индекс запрещенных книг" (перечень сочинений, чтение которых католическая церковь запрещала верующим под угрозой отлучения) (6).

В XVIII веке очень популярным среди "передовых" коронованных особ был труд "Anti-Machiavel, oder Versuch einer Kritik ?ber Nic. Machiavels Regierungskunst eines F?rsten"(7) " , написанный в 1740 году прусским королем Фридрихом II (Великим) под воздействием просветительской философии Вольтера. В России эта книга появилась во времена "просвещенной императрицы" Екатерины II (8). Заслуживает упоминания и то, что критики Жантийе упрекали его в весьма вольном обращении с текстами Макиавелли, вульгаризирующем их. То же самое исследователи отмечали по поводу работ католических оппонентов флорентийца. Профессор Московского университета А.С.Алексеев отмечал в работе "Макиавелли как политический мыслитель" (опубликованной в 1880 году), что самые хлесткие и обличительные трактаты были написаны людьми, не читавшими сочинений Макиавелли и знакомые с его воззрениями лишь понаслышке (9).

"Макиавеллизм" как политика в советской традиции имел также отрицательное значение и рассматривался в основном как политика, "не брезгающая никакими средствами для достижения цели, попирающая всякую мораль и честность". В "Энциклопедическом словаре" (1954 г.) говорилось о том, что "макиавеллизм" широко пропагандируется фашистами для оправдания открытой террористической диктатуры империалистов, что это учение - "синоним политики, не останавливающейся ни перед какими, даже преступными средствами" (10) В "Политическом словаре", изданном в 1958 году, указывалось, что термин "макиавеллизм" "происходит от имени итальянского политического деятеля и писателя Макиавелли (1469-1527), который советовал правителям Италии не стесняться в средствах для достижения цели" (11) В третьем издании "Большой советской энциклопедии" (1974 г.) теоретическое наследие Макиавелли оценивалось уже не столь односторонне. Там, в частности, говорилось, что "важным вкладом Макиавелли в историю политических идей Возрождения был его подход к проблеме государства со стороны светских (а не с теологических) позиций"; отмечалось, что он "пытался раскрыть законы общественного развития, основываясь на данных истории, на раскрытии человеческой психики, на учете реальных фактов, реальной обстановки" (12).

В 1980-е годы были предприняты отдельные, но замеченные в научно-читательских кругах попытки более внимательно вникнуть в учение Макиавелли и понять его самого как личность. Были изданы избранные сочинения итальянского мыслителя с довольно пространной аналитической вступительной статьей К. Долгова. Свой значительный вклад в "макиавелливедение" внес и уже отмеченный выше известный автор Ф. М. Бурлацкий (привнеся в это и свое сугубо личное отношение к Макиавелли, сопоставляя свою судьбу и судьбу флорентийца). Можно предположить, что эволюция публичных взглядов на Макиавелли являлась прямым следствием менявшейся политической обстановки в СССР: чем ближе политика была к самым жестким и циничным рецептам Макиавелли, тем больше осуждался "макиавеллизм" (13).

Макиавелли писал свою главную работу "Государь" под сильнейшим воздействием потрясших его личных поражений на политическом поприще. Это сочинение в немалой степени отражает глубокую психологическую травму политика и мыслителя. (Это объясняет личное в его тезисах, но оправдывает ли?) Воздействие сугубо личных обстоятельств мы наблюдаем и в работе других авторов. Примером этому может служить творчество Томаса Гоббса*. Если обратиться к Востоку, то нельзя не вспомнить замечание древнекитайского историка Сыма Цяня о том, что все крупные творения прошлого были написаны мудрецами в "пылу гнева". Сыма Цянь сравнивает себясамого с поэтом Цюй Юанем, написавшим в изгнании "Скорбь отлученного", с Сунь-цзы, создавшим свое великое творение о войне и военном искусстве после того, как он был искалечен (14) Жестокие потрясения выпали и на долю самого Сыма Цяня. Сыма Цянь был обвинен сановниками императора в намерении ввести его в заблуждение и приговорен к позорному наказанию - кастрации, после того как он вступился за оклеветанного (потерпевшего поражения от кочевников сюнну) полководца Ли Линя (15). Что касается Макиавелли, то начало его политической и дипломатической карьеры, в том числе в качестве секретаря Совета десяти Флорентийской республики, было многообещающим и плодотворным, особенно на поприще военного строительства после восстановления власти во Флоренции семьи Медичи. Тем не менее, именно Медичи он был уволен со службы, арестован по подозрению в заговоре, подвергнут пыткам, а затем сослан в его загородное имение.
Там и были написаны "Государь" (1513 г.), "Речи" (1522 г.) и "История Флоренции" (1520-1525). В определенный момент он поладил с Медичи (в результате чего, в частности, появилась на свет "История Флоренции", написанная именно по заказу Медичи), получив должность чиновника, наблюдавшего за состоянием укреплений города. Но потом, когда Медичи были снова свергнуты (в 1527 г.), Макиавелли уже посчитали врагом республики, несмотря на то что 15 лет до этого его прогнали со службы как республиканца. (Биограф и исследователь творчества Н. Макиавелли Алоис Риклин отмечает (ссылаясь на Руссо), что в действительности Макиавелли не был "макиавеллистом", а "порядочным и добрым гражданином государства", чрезвычайно прилежным, неподкупным, добросовестным на службе. И этот "человек, который не жалея сил служил родному городу, не заработал ничего, кроме неблагодарности", - пишет А. Риклин (Макиавелли был настолько беден, что едва мог прокормить семью) (16). Говоря о философских основаниях политологических идей Макиавелли, можно сослаться на мнение отечественного исследователя И. И. Евлампиева, который указывал, что для Макиавелли все самые могущественные силы, действующие в мире, являются иррациональными, не подчиняющимися никаким жестким законам. Только человек является тем звеном мироздания, которое способно задавать законы и следовать им. Но, поскольку он сам формулирует эти законы, он не связан ими абсолютно, они обладают вторичной и относительной ценностью по сравнению с абсолютной ценностью господства над себе подобными (17).

Труды Макиавелли показывают, что он в своем анализе стоял на светских позициях. В связи с этим часто ссылаются на антирелигиозность Макиавелли и приписывают ему представление о том, что политика находится вне понятий добра и зла. Более поздние находки, однако, подвергают сомнению утверждения о том, что Макиавелли был мыслителем, отказавшимся от религии. К их числу, безусловно, можно отнести текст "Слово, увещевательное к покаянию", впервые опубликованный на русском языке в 2001 году. (По-итальянски оно было опубликовано лишь через 250 лет после смерти Макиавелли, в его собрании сочинений, вышедшем во Флоренции в 1782-1783 гг.) Правда, это сочинение было написано знаменитым флорентийцем уже в конце жизни (18).

Учение Макиавелли о политике и власти опирается на его весьма мрачное, пессимистическое представление о "человеческой природе". Вот цитата из сочинения "Государь": ". о людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива: пока ты делаешь им добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить. но когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернутся" (19).

На основе такой трактовки природы человека Макиавелли постулирует: государь должен внушать прежде всего страх. Хорошо, пишет он, если тебя боятся и любят одновременно, однако это трудновыполнимая задача - "любовь плохо уживается со страхом". При этом он различает страх от ненависти и советует: надо "избежать ненависти, ибо вполне можно внушать страх без ненависти" (20).

Представления Макиавелли о "человеческой природе" резко контрастируют с преобладающей тенденцией античной традиции, восходящей к Платону, который утверждал, что человек призван жить в соответствии с добродетелью (21) Они не совпадают и с трактовкой "природы человека" у другого мыслителя человечества - Конфуция и его последователей, среди которых особенно выделяется Мэн-цзы (372-289 гг. до н. э.). Последний дал мощный импульс развитию конфуцианства и усилению его роли в функционировании государственной и политической системы Китая. Мэн-цзы исходил из того, что природа человека добра и изначально обладает "четырьмя добродетелями" (сы дэ) - нравственными началами. Это чувство стыда и отвращения ко злу (в других); чувство сострадания; чувство самоотречения и уступчивости (22).

Пожалуй, Макиавелли, и правда, допускает перекос в сторону отрицания доброй стороны в натуре человека, но, рассуждая о политике, он активно оперирует категориями морали и нравственности, постоянно говорит о милосердии, честности, искренности и т. п., хотя и делает важные оговорки. Например: "Надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым - и быть таковым в самом деле, но сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимым. Государь, особенно новый, не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия" (23).

В связи с этим весьма распространено мнение, что Макиавелли (наряду с рядом других мыслителей этого и более позднего периодов) отделил теоретическое рассмотрение политики от морали. Об этом, в частности, писали К.Маркс и Ф.Энгельс в "Немецкой идеологии". Думается, что данное утверждение содержит большое преувеличение. (Ф.Энгельс высоко оценивал Макиавелли как "военного писателя нового времени". Выдающийся отечественный военный историк и теоретик А. А. Свечин в своей "Эволюции военного искусства" (не упоминая мнения Энгельса) полностью обоснованно критически оценил разработки Макиавелли по военным вопросам, касающиеся создания милиционной армии в Италии. А. А. Свечин, в частности, писал о том, что "к идеям Макиавелли о всеобщей воинской повинности только выходившая из натурального хозяйства Европа была не отнюдь готова и ближайшее будущее было за наемничеством" (24).

Среди историков и политологов преобладает мнение, что Макиавелли был одержим идеей объединения в единое, сильное государство раздробленной Италии, представлявшей собой конгломерат территориальных формирований с разной формой управления, ставших жертвами многочисленных опустошительных нашествий и междоусобиц. Эта идея, видимо, перевешивала многое другое в его политических взглядах. В данной связи заслуживает внимания мнение Г. В.Ф. Гегеля, который полностью оправдывал сформулированный Макиавелли принцип объединения Италии (25).

К оценке учения Макиавелли о политике (и власти), считал этот немецкий мыслитель, необходимо подходить исторически, рассматривая рецепты флорентийца в определенном историческом контексте. В этом ракурсе формулы политических средств, разработанные им (прежде всего в его "Государе"), по его оценке, выглядят не столь уж цинично.

Гегель писал: "Весьма неразумно рассматривать идею, сложившуюся под непосредственным впечатлением о состоянии Италии, как некий безучастный компендиум морально-политических принципов, пригодных для любых условий, другими словами - ни для чего не пригодный. "Государя" надо читать под непосредственным впечатлением исторических событий, предшествовавших эпохе Макиавелли и современной ему истории Италии, и тогда это произведение не только получит свое оправдание, но и предстанет перед нами как истинно великое творение подлинно политического ума высокой и благородной направленности" (26).

Макиавелли, как писал в 1982 году в своей вступительной статье к его избранным сочинениям отечественный исследователь К. Долгов, ценят прежде всего как реалиста, который был одним из пионеров выработки феноменологии политического сознания и политического действия, обращенного не в прошлое, а в будущее, не к человечеству вообще, а к конкретному носителю политической власти - государю, главным предназначением которого является создание единого и сильного национального государства (27).

Нельзя не отметить, что в своем рассмотрении политического процесса Макиавелли исключительно "технологичен": в силуэт ого положения его теории в современных условиях можно считать одним из важнейших оснований, на которые опираются многие политтехнологи (28).

Макиавелли часто называют основоположником политологии. Думается, это преувеличение: в его время еще не были сформулированы основные принципы научного знания, универсального как для естественных, так и для общественных наук, что произошло позднее, в XVII веке, прежде всего благодаря усилиям Фрэнсиса Бэкона и Рене Декарта (Мартин ван Кревельд обоснованно пишет о том, что "Государь" Макиавелли, посвященный Лоренцо Медичи-младшему, "не является трактатом по политической науке в современном смысле этого слова, а относится к типу руководств") (29). Так что Макиавелли скорее следует отнести к предтечам тех мыслителей XVII и XVIII веков, на трудах которых в значительной мере зиждется современное научное понимание политики.

Оценивая наследие Макиавелли как одного из первопроходцев в рассмотрении "анатомии политики", следует провести грань между тем, что присутствует в аналитической части его трудов (прежде всего, конечно, в "Государе"), и тем, что представлено им в части рекомендательной. В первом случае Макиавелли действительно может быть признан как деятель, внесший значительный вклад в реалистическое понимание политики как феномена общественной жизни. Если же говорить о его наставлениях государственным руководителям, политикам, то они заслуживают отрицательного отношения, тем более что они преподаны с литературным блеском. Эти рекомендации сформулированы таким образом, что они действительно служили и служат во многих случаях оправданием жестокой, опасной и деструктивной политики, за которую приходится расплачиваться очень многим, причем не только ее объектам.

Анти-Макиавелли, Фридрих Великий - рейтинг книги по отзывам читателей, краткое содержание

Автор:

Категория:

Наука и общество

О книге

Краткое содержание

Прусский король Фридрих II Великий - величайший монарх своего времени, яркий представитель просвещённого абсолютизма, один из основоположников прусско-германской государственности, покровитель Вольтера. В 1739 г. молодой Фридрих, еще будучи наследником престола, создал философское сочинение "Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку", содержащее критику знаменитого трактата Никколо Макиавелли "Государь". В отличие от Макиавелли, который считал, что ради общественной пользы и процветания государства дозволено все, Фридрих утверждал, что правитель, прежде всего, обязан поддерживать благополучие и процветание своих подданных. Взгляды Фридриха основаны на идеях Эпохи Просвещения о разумных и доброжелательных государственных деятелях, проникнуты гуманизмом и благородством изображаемых идей.

История написания и публикации

Доводы Фридриха

Фридрих критикует сочинение Макиавелли в основном со стороны морали — он считает, что Макиавелли относится к управлению государством предвзято, необъективно. Взгляды самого Фридриха основаны на идеях Эпохи Просвещения о разумных и доброжелательных государственных деятелях, он утверждает, что правитель прежде всего обязан поддерживать благополучие и процветание своих подданных. По мнению Фридриха, Макиавелли придаёт слишком большое значение интригам, забывая о том, какой вред они приносят государству, и превозносит в своём сочинении великих злодеев, умалчивая при этом о негативных сторонах их правления.

Читайте также: