Анна саксе фиалка читать краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

Шумной гурьбой собирались люди на гуляние в Янову ночь — чем больше голосов в хоре, тем раскатистей эхо.

Только сам Янис, как всегда, накануне своих именин пригорюнился и рано лег спать. И, как всегда в Янову ночь, его разбудили разудалые песни:

А кому на праздник спится, лиго!

Тот ни к черту не годится, лиго!

— Все равно эти крикуны не дадут покоя, — пробурчал Янис, встал с постели, оделся и сторожко, пастушьей тропой, прячась от веселых певцов, добрел до Черного бора.

Бор был дремучий, темный. Стройные ели веками напевали свои печальные песни, красные стволы сосен, будто колонны, подпирали кровлю зеленого храма природы.

Янис и сам не понимал, что так неудержимо влечет его в лес. Много страшных легенд рассказывали об этом месте. И хоть люди стыдились своих страхов и помалкивали, все же только отчаянные храбрецы отваживались ночью ходить по проселку через Черный бор. Когда-то Яниса пугали россказни о чудесах Черного бора, но с тех пор, как исчезла его невеста Занэ, ноги сами против воли вели его туда.

И пуще всего одолевало Яниса беспокойство в Янову ночь. Он не понимал, что это: то ли шепот леса, то ли песни птиц, то ли чудесный аромат цветов — манит его в лесную чащу. Должно быть, все же это лесные цветы, ведь вот уже тридцать лет он без памяти их любит.

Под Янов день, когда расцветает душистая ночная фиалка, Яниса всякий раз донимала непонятная тревога. Каждую ночь, измученный бессонницей, он бродил по лесу, и когда находил поляну, поросшую ночной фиалкой, ложился вблизи, покоряясь силе дурманящего аромата. Но ни одного цветка ночной фиалки он ни разу не сорвал. Прозрачные стебельки ее были так нежны и хрупки, белые цветы так прелестны, аромат их так сладок, что Янису казалось великим грехом даже коснуться их своими натруженными, огрубелыми руками.

Янис любил цветы истово, одержимо, должно быть потому, что их любила Занэ. Он бы с радостью погладил каждый цветок в лесу, потому что они напоминали ему о тех днях, когда Занэ утром и вечером приносила в его комнату душистые яркие букеты.

Вот и нынешней ночью Янис забрел далеко в чащу леса, туда, где росла ночная фиалка. Он нашел поляну, сплошь заросшую цветами.

Янис лег на землю и снова стал думать о своей Занэ. Три десятка лет пролетело с тех пор, как она исчезла, но по сей день мысли о ней не покидали его ни во сне, ни наяву.

— Занэ, Занэ, как звенела вокруг меня жизнь, покуда ты была со мной, — прошептал Янис и коснулся губами цветка ночной фиалки.

И снова припомнилось Янису то время — было ему в ту пору только двадцать четыре года, — когда у него на хуторе поселилась матушка Вайдупе со своей дочкой Занэ, Поначалу Занэ была робкой, боязливой, и только изредка удавалось Янису полюбоваться, как ветер колышет ее каштановые кудри.

Матушка Вайдупе умела варить зелья от разных недугов, но она уже была стара и целебные травы собирала для нее дочка Занэ. Девушка выходила до солнышка и возвращалась к завтраку, вся мокрая от росы, с полным подолом пахучих трав и цветов. А иной раз она ходила в обед, ведь всякий цветок знает свой час.

Когда Янис подружился с Занэ, он стал ходить за травами вместе с ней. Это были незабываемые прогулки. Чего только не рассказывала Занэ о растениях и цветах, она угадывала каждую птицу по ее песне, и когда они уставали разговаривать, принималась насвистывать, как иволга, или петь, как скворец. Занэ знала, от запаха какого цветка какой привидится сон. Вечером, бывало, поставит в комнату Яниса цветы, а поутру поддразнивает, рассказывает, что он видел во сне.

Подошла ночь праздника, Янис и Занэ разожгли на опушке леса костер. Сидя у костра, они весело смеялись, баловались, кидали друг в друга цветами.

Вдруг Занэ поднялась и сказала:

— Янис, я знаю, там в чаще расцвел какой-то неведомый цветок. Ветер доносит его запах, и он пьянит меня сильнее твоих поцелуев. Сегодня ночью я хочу принести этот цветок тебе. Жди меня, я вернусь.

— Я буду ждать тебя, — ответил Янис и остался сторожить костер.

Он ждал Занэ долго-долго и, не дождавшись, отправился ее искать.

Он звал ее, но стоило ему дойти до того места, где она только что откликнулась, как там воцарялась тишина и девичий смех звенел совсем в другой стороне.

— Занэ, да брось ты меня мучить! — кричал Янис, но Занэ все не показывалась.

Утром Янис вернулся домой измученный и сердитый: пошутить-то можно, но к чему этак водить его за нос всю ночь напролет!? Да еще в Янову ночь, которая бывает только раз в году!

Но Занэ не вернулась ни днем, ни следующей ночью…

Янис вместе с домочадцами отправился на поиски. Они обшарили весь лес, но так и не нашли ее, и Янис остался в лесу один.

Он все искал свою Занэ, звал ее и, наконец, забрел в самую чащу. Вдруг взгляд его привлек какой-то странный цветок, источавший дурманящий аромат.

— Верно, это и есть тот самый цветок, чей запах опьянил Занэ сильнее моих поцелуев и заманил ее в чащу! — вскричал Янис и в ярости кинулся сорвать его, но споткнулся о корягу и упал, расцарапав в кровь руки и ноги.

Янис пошел искать родник, чтобы обмыть царапины.

Пролетел год, два года, пролетели десятки лет, а Занэ не возвращалась.

Волшебно пахли ночные фиалки… Янису почудилось, что их аромат, словно бы сгущаясь, превратился в легкую дымку, в которой возникли смутные очертания. Вот они все яснее, четче, и вдруг Янис увидел Занэ, свою невесту. Она приблизилась, опустилась на колени и слегка коснулась прохладными губами его глаз.

— Занэ! Моя Занэ! — не помня себя от счастья, воскликнул Янис. — Наконец-то я тебя нашел. Где ты так долго была? Волосы мои уже побелели, да и сам я кажусь себе старым стариком.

Яниса овеяло душистое дыхание.

— Мой друг! Верный друг! Что же ты не сорвал тогда ночную фиалку, помнишь, когда ты упал? Не поседели бы твои волосы от безысходной тоски, и мне бы не суждено было томиться здесь веки вечные в образе ночной фиалки.

Янис не понял ее странных речей, и Занэ поведала ему обо всем:

— Той далекой ночью меня заманил Леший. Он еще раньше звал меня и приманивал, но мне было страшно идти на зов, ведь я не знала, кто меня зовет. Тогда он задумал хитрость — вырастил цветок, чей аромат пьянит сильнее твоих поцелуев. Он знал, что я люблю цветы почти так же сильно, как тебя. Еще перед Яновым днем я задумала сделать тебе подарок на праздник: найти невиданный цветок. И вот Леший наслал дурманящий аромат ночной фиалки, и я убежала искать диковинный цветок. На этом самом месте Леший схватил меня. Он сказал, что давно уже на меня заглядывается и хочет, чтобы я была его женой и навеки осталась в лесу. Я ответила, что этому не бывать, что я твоя невеста и буду любить только тебя. Всю ночь он меня просил и молил, но я не соглашалась, ведь я знала, что ты придешь меня искать и тогда его колдовство потеряет силу.

Когда на вторую ночь ты пришел один в чащу, Леший обратил меня в ночную фиалку, чтобы скрыть от твоих глаз. Если бы ты сорвал тогда цветок, я бы снова стала твоей Занэ, но Леший, обернувшись корягой, кинулся тебе под ноги, ты упал, а потом пошел к ручью.

Трижды по девять лет ждала я, что ты сорвешь ночную фиалку, но ты жалел нежный цветок. Трижды по девять лет я отказывалась выйти за Лешего. И мольбами и угрозами добивался он своего, но я ждала только тебя. Но когда проходит трижды по девять лет, человек не в силах больше победить колдовство Лесного духа, и теперь мне суждено на веки вечные остаться в лесу с моими горемычными подружками, такими же заколдованными невестами. Видишь, как их тут много, и все они остались верны своим суженым. Ведь Леший старый и уродливый, как сухая коряга.

Друг, верный мой друг! Отчего не сорвал ты цветок после той Яновой ночи.

Яниса обдало душистое дыхание, и туманный образ девушки стал блекнуть и исчезать.

— Занэ, не покидай меня! — вскричал Янис и, желая удержать свою заколдованную невесту, обнял ее. Но в руках Яниса остался лишь нежный белый цветок, струивший ему в лицо дурманящий аромат.

— Послушай, Фиалка, — сказала ей краснощекая девица, сестра хвастливого Мака, прозванная Ветрогонкой, — ты могла бы выступать с концертами и получать огромные деньги.

— Ах, у меня ведь нет никакой школы, — отвечала Фиалка-Скрипачка. — Я счастлива, что моя игра вообще доставляет кому-то радость.

— Были бы у тебя деньги, ты могла бы приодеться, — поучала ее Ветрогонка. — А то ты и в будни и в праздник ходишь все в одном и том же зеленом платьице.

— Мне и так хорошо, я о роскошных нарядах и не мечтаю, — отвечала девочка.

— Будь у тебя деньги, ты купила бы себе янтарное ожерелье и надела бы на свою тонкую шею, — вмешалась в их разговор красотка Тюльпанша. — Может, приглянулась бы кому-нибудь.

— Говоришь, шея у меня некрасивая, тонкая. Так это мое ожерелье понравилось бы, а не я. В ожерелье он влюбился бы, а не в меня. Уж лучше остаться такой, какая есть.

— Ты рассуждаешь, как ребенок, с тобой даже поговорить серьезно нельзя, — рассердилась Ветрогонка и, подкрасив губы, призывно улыбнулась стоявшему по другую сторону дорожки Ирису.

Ирис на ее улыбку не ответил — в это время Фиалка заиграла снова, пленив его чудесной музыкой.

С замиранием сердца он слушал волшебную мелодию. Она лилась и лилась, как нежная песня любви и дружбы, которым нет конца и тогда, когда земля застывает, объятая великим белым безмолвием. Фиалка кончила играть, и синеглазая Незабудка, наклонившись к ней, шепнула:

— Видела, как Ирис смотрел на тебя? Глаз не сводил. Он влюблен в тебя!

— Да что ты! — тихо вздохнула Фиалка. — Ведь я некрасивая. Рядом с Ветрогонкой и Тюльпаншей я просто Золушка. С чего это влюбится в меня избалованный красотками Ирис? Наверно, он очень любит музыку и слушал мою скрипку, а ты морочишь мне голову, чтоб потом посмеяться надо мной: поверила, мол, дурочка.

Так отвечала Фиалка, но сердце ее все же затосковало.

Она прижала к плечу синюю скрипку и излила свою тоску и мечты в тихой мелодии. Слушавшим ее казалось, что в жизни бесконечно много счастья, стоит только протянуть руку и все, что ты пожелаешь — любовь, дружба, радость, — упадет в нее, точно звезды с высокого голубого летнего неба.

Скрипка Фиалки умолкла, и Ирис еще долго терзался бы и горевал, если бы Сирень не шепнула ему на ухо:

— Ирис, не будь дураком, не упусти свое счастье! Неужели ты не видишь, что Фиалка играет только для тебя! Она в тебя влюблена, это и слепой видит.

— Откуда ты знаешь? — возмутился Ирис. — Фиалка — такая артистка: она словно витает в небесной синеве, вокруг самого солнца. Земные чувства ей чужды, она живет своим искусством, и такой заурядный парень, как я, для нее не больше, чем простой стебелек.

Наступил теплый вечер, и Фиалка играла Лунную сонату.

Вначале в музыке слышалась непонятная тоска, щемящая мольба, печаль отречения, но вот мелодия перешла в страстный шепот, она манила, звала и, все нарастая, кричала о счастье.

Рядом с Ирисом страстно вздыхала Ветрогонка.

Ее дыхание опьяняло, как вино. Ирис хмелел и терял рассудок.

Образ Фиалки перевоплотился в звуки, а Ветрогонка льнула к нему всем телом, целовала его, нашептывала нежные слова, и Ирису начало казаться, что Ветрогонка — его счастье.

Может быть, Ирис на другое утро опомнился бы, пожалел бы о мимолетном увлечении, но не успела еще сойти роса, как Ветрогонка раззвонила всем подружкам о своей предстоящей свадьбе.

Жениха и невесту, как водится, поздравляли, желали им счастья, согласной жизни, богатой потомством.

Ветрогонка самодовольно вертелась — только красная юбка развевалась, а Ирис стоял неподвижный и безучастный, словно это и не он женился на Ветрогонке.

После свадебного пира должны были начаться танцы, и Фиалке предстояло играть вальсы и польки.

Гости построились парами, и посаженый отец Тюльпан сделал знак скрипачке, но наступила неловкая тишина.

В свадебной сутолоке никто не заметил, как Фиалка исчезла. Только теперь Ирис сообразил, что это она, уходя, сказала:

— Будь счастлив! Спасибо тебе за то, что встретился мне! Мои страдания родят новые песни, которые принесут счастье другим.

Она появилась ранней весной — маленькая хрупкая девочка с синей скрипкой под мышкой. Когда девочка заиграла, птицы умолкли, прислушиваясь к чудесным звукам ее скрипки, пчелы и бабочки долго кружились вокруг, подпевая мелодиям, которые смычок девочки извлекал из крохотного инструмента.
— Послушай, Фиалка, — сказала ей краснощекая девица, сестра хвастливого Мака, прозванная Ветрогонкой, — ты могла бы выступать с концертами и получать огромные деньги.
— Ах, у меня ведь нет никакой школы, — отвечала Фиалка-Скрипачка. — Я счастлива, что моя игра вообще доставляет кому-то радость.
— Были бы у тебя деньги, ты могла бы приодеться, — поучала ее Ветрогонка. — А то ты и в будни и в праздник ходишь все в одном и том же зеленом платьице.
— Мне и так хорошо, я о роскошных нарядах и не мечтаю, — отвечала девочка.
— Будь у тебя деньги, ты купила бы себе янтарное ожерелье и надела бы на свою тонкую шею, — вмешалась в их разговор красотка Тюльпанша. — Может, приглянулась бы кому-нибудь.
Фиалка-Скрипачка засмеялась.
— Говоришь, шея у меня некрасивая, тонкая. Так это мое ожерелье понравилось бы, а не я. В ожерелье он влюбился бы, а не в меня. Уж лучше остаться такой, какая есть.
— Ты рассуждаешь, как ребенок, с тобой даже поговорить серьезно нельзя, — рассердилась Ветрогонка и, подкрасив губы, призывно улыбнулась стоявшему по другую сторону дорожки Ирису.
Ирис на ее улыбку не ответил — в это время Фиалка заиграла снова, пленив его чудесной музыкой.
С замиранием сердца он слушал волшебную мелодию. Она лилась и лилась, как нежная песня любви и дружбы, которым нет конца и тогда, когда земля застывает, объятая великим белым безмолвием. Фиалка кончила играть, и синеглазая Незабудка, наклонившись к ней, шепнула:
— Видела, как Ирис смотрел на тебя? Глаз не сводил. Он влюблен в тебя!
— Да что ты! — тихо вздохнула Фиалка. — Ведь я некрасивая. Рядом с Ветрогонкой и Тюльпаншей я просто Золушка. С чего это влюбится в меня избалованный красотками Ирис? Наверно, он очень любит музыку и слушал мою скрипку, а ты морочишь мне голову, чтоб потом посмеяться надо мной: поверила, мол, дурочка.
Так отвечала Фиалка, но сердце ее все же затосковало.
Она прижала к плечу синюю скрипку и излила свою тоску и мечты в тихой мелодии. Слушавшим ее казалось, что в жизни бесконечно много счастья, стоит только протянуть руку и все, что ты пожелаешь — любовь, дружба, радость, — упадет в нее, точно звезды с высокого голубого летнего неба.
Скрипка Фиалки умолкла, и Ирис еще долго терзался бы и горевал, если бы Сирень не шепнула ему на ухо:
— Ирис, не будь дураком, не упусти свое счастье! Неужели ты не видишь, что Фиалка играет только для тебя! Она в тебя влюблена, это и слепой видит.
— Откуда ты знаешь? — возмутился Ирис. — Фиалка — такая артистка: она словно витает в небесной синеве, вокруг самого солнца. Земные чувства ей чужды, она живет своим искусством, и такой заурядный парень, как я, для нее не больше, чем простой стебелек.
Наступил теплый вечер, и Фиалка играла Лунную сонату.
Вначале в музыке слышалась непонятная тоска, щемящая мольба, печаль отречения, но вот мелодия перешла в страстный шепот, она манила, звала и, все нарастая, кричала о счастье.
Рядом с Ирисом страстно вздыхала Ветрогонка.
Ее дыхание опьяняло, как вино. Ирис хмелел и терял рассудок.
Образ Фиалки перевоплотился в звуки, а Ветрогонка льнула к нему всем телом, целовала его, нашептывала нежные слова, и Ирису начало казаться, что Ветрогонка — его счастье.
Может быть, Ирис на другое утро опомнился бы, пожалел бы о мимолетном увлечении, но не успела еще сойти роса, как Ветрогонка раззвонила всем подружкам о своей предстоящей свадьбе.
Жениха и невесту, как водится, поздравляли, желали им счастья, согласной жизни, богатой потомством.
Ветрогонка самодовольно вертелась — только красная юбка развевалась, а Ирис стоял неподвижный и безучастный, словно это и не он женился на Ветрогонке.
После свадебного пира должны были начаться танцы, и Фиалке предстояло играть вальсы и польки.
Гости построились парами, и посаженый отец Тюльпан сделал знак скрипачке, но наступила неловкая тишина.
В свадебной сутолоке никто не заметил, как Фиалка исчезла. Только теперь Ирис сообразил, что это она, уходя, сказала:
— Будь счастлив! Спасибо тебе за то, что встретился мне! Мои страдания родят новые песни, которые принесут счастье другим.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Сказки о цветах: краткое содержание, описание и аннотация

Перед вами удивительная книга — это не просто сказки, а сказки из волшебного сада, в котором цветы и деревья говорят человеческими голосами. Они рассказывают о своих судьбах, о разных временах и странах. Многие из них — некогда заколдованные люди. Каждая история в центре повествования имеет цветок. Лесной, дикий, но красивый. Да и идея книги появилась, когда автор гуляла по лесу. Вот такие вот сказки! А услышала и записала эти истории известная латышская писательница Анна Саксе более чем полвека назад.

Анна Саксе: другие книги автора

Кто написал Сказки о цветах? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Сказки о цветах — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

СКАЗКИ О ЦВЕТАХ

История этих сказок тоже кажется сказкой.

Народная писательница Анна Саксе — одна из основоположниц латышской советской литературы. Она родилась во время крутого исторического поворота в жизни народа — в 1905 году — в год первой русской революции. Рассказы о революционных событиях в округе, народные песни, сказки, легенды (а их она слыхала множество) — вот первые сильные духовные впечатления детства. В школе к ним прибавились впечатления от книг — Анна Саксе рано увлеклась произведениями латышских, русских и западноевропейских писателей.

Читайте также: