Альфонс де ламартин история жирондистов краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Вы можете стать одним из первых, кто напишет рецензию на эту книгу, и получить бонус — до 15 рублей на баланс в Лабиринте! Или оставьте заявку, чтобы кто-то другой написал ее скорее.
"Захаров" в очередной раз выпустил перепечатку старого дореволюционного перевода и опять(. ) с сокращениями. "Роскошным подарком" поклонникам истории такой подход назвать никак нельзя.
Издательство "Захаров" сделало очередной роскошный подарок поклонникам истории, выпустив одну из классических работ, посвященных Великой французской революции. Последний раз на русском языке она выходила еще в 1911 году, давно стала библиографической редкостью, и ее издание можно только приветствовать. Книга начинается с описания событий 1791 года, с бегства короля и его возвращения в Париж под охраной, далее подробно описывается дальнейшее развитие событий вплоть до падения Робеспьера в июле 1794 года. Сам Ламартин был человеком довольно умеренных взглядов, хотя революцию он поддерживал полностью. Написана книга очень эмоционально, даже афористично, проявилась поэтическая натура автора, хотя иногда эта эмоциональность немного раздражает, но в целом читается книга прекрасно - очень красочное описание деятелей революционной Франции, обильное цитирование разворачивавшихся дебатов, масса интереснейших деталей, создающих впечатление присутствия во время описываемых событий. Конечно, изложение идет отнюдь не объективно, Ламартин не скрывает своих симпатий и антипатий, его кредо историка изложено на задней обложке книги (см. илл. 14). Издана книга просто прекрасно - красочные обложки, великолепная белая бумага, четкий шрифт, по блоку иллюстраций в обоих томах - в первом цветные и черно-белые, во втором - черно-белые портреты революционных деятелей. Очень интересно читается послесловие к книге, помещенное в конце второго тома. Для двухтомника такого качества и объема (в общей сложности около 1.000 страниц) цена вполне приемлема. Настоятельно рекомендую всем любителям истории, тем более, что тираж этого издания всего 1.500 экземпляров, что, уверен, сделает его библиографической редкостью уже в ближайшее время.
КАК Г-Н ЛАМАРТИН БЫЛ ПРИНЯТ ЗА ЖЕНЩИНУ ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ
КАК Г-Н ЛАМАРТИН БЫЛ ПРИНЯТ ЗА ЖЕНЩИНУ ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ Если вы оказываетесь жертвой недоразумения, отнеситесь к этому с улыбкой. Барон де Мель 26 февраля 1848 года Луи-Наполеон Бонапарт спокойно работал в библиотеке Британского музея. Углубившись в огромный «Трактат по
Альфонс VIII Кастильский
Альфонс VIII Кастильский Лидер христианских монархов Пиренеев, разбивший армию мавров халифа из Альмохадов и ставший обладателем Новой Кастилии Битва при Аларкосе — сражение, произошедшее 11 июля 1195 года между войсками кастильского короля Альфонса VIII и войсками
Альфонс XI Кастильский Храбрый
Альфонс XI Кастильский Храбрый Христианский монарх, нанесший на Пиренеях последний удар по маврам и умерший от чумы, мечтая о Гибралтарской скале Альфонс XI КастильскийВ историю Испании Альфонс XI Кастильский вошел как человек, упрочивший монархию казнями своих
АЛЬФОНС VI
АЛЬФОНС VI (? — 1109) Один из героев Реконкисты — отвоевания христианами Испании у арабов. Король Кастилии в 1072-1109 годах. Предыстория Реконкисты была такова. В начале VIII века арабы (мавры) завоевали большую часть Пиренейского полуострова, кроме северных горных областей. В XI
Филиберт II — Альфонс III
Филиберт II — Альфонс III 1480 Рождение Филиберта 1210 Рождение Альфонса 270 1497 Филиберт становится герцогом Савойи 1245 Альфонс становится королем Португалии 252 1504 Смерть Филиберта 1279 Смерть
Альфонс VI — Санчо III Наваррский Великий
Альфонс VI — Санчо III Наваррский Великий 1039 Рождение Альфонса 985 Рождение Санчо 54 Альфонс — сын Фернандо, а Санчо — Гарсии и Химены Фернандес. 1072 Альфонс становится королем Кастилии, а его брат Санчо – Леона 1000 Санчо становится королем Наварры и правителем
Альфонс VII — Санчо I
Альфонс VII — Санчо I 1105 Рождение Альфонса 1042 Рождение Санчо 63 1126 Альфонс становится королем Кастилии и Леона 1063 Санчо становится королем Арагона 63 1157 Разделение страны, сын Альфонса Санчо становится королем Кастилии 1076 Разделение Наварры, Санчо становится королем
Альфонс IX — Рамиро II
Альфонс IX — Рамиро II 1166 Рождение Альфонса 1075 Рождение Рамиро 90 1188 Альфонс становится королем Леона 1134 Рамиро становится королем Арагона 54 Рамиро был родным братом арагонского короля Альфонса I, заступившего на престол в 1104 году. Это традиционная дата. По некоторым же
Альфонс X и Санчо IV — Альфонс II
Альфонс X и Санчо IV — Альфонс II 1252 Альфонс становится королем Кастилии и Леона 1162 Альфонс становится королем Арагона 90 Арагонский король Альфонс II получил прозвище Целомудренный, или, судя по рождению у него семи детей, скорее, Благочестивый, что на латыни одно и то же.
Альфонс Ламартин
История жирондистов Том I
Смерть Мирабо — Его личность — Национальное собрание в 1791 году — Партия — Главные вожди — Народные общества — Лафайет
Я намерен писать историю небольшого числа людей, которые были поставлены волею Провидения в центре величайшей драмы Нового времени; люди эти соединяли в себе идеи, страсти, ошибки, добродетели целой эпохи.
Никогда, быть может, столько трагических событий не совершалось в такое короткое время: за слабостями тут же следовали ошибки, за ошибками — преступления, за преступлениями — казни. Никогда еще нравственный закон не получал более блистательного подтверждения и не мстил за себя с большей жестокостью.
Беспристрастие истории не похоже на беспристрастие зеркала, дело которого только отражать предметы; это беспристрастие судьи, который видит, слушает и решает. Летопись — не история; чтобы история заслуживала свое название, ей нужна совесть, потому что потом история становится совестью человеческого рода. Рассказ, оживленный воображением, обдуманный и проверенный разумом, — вот история, как ее понимали древние; образчик такой истории намерен представить и я.
Поэты говорят, что облака принимают форму тех стран, по которым проходят, а опускаясь на горы, долины и равнины, сохраняют на себе их отпечаток и несут его к небесам. Эти слова составляют верное изображение некоторых людей, обладающих, так сказать, коллективным гением, который формируется сообразно эпохе и воплощает в них всю индивидуальность данной нации. Мирабо был одним из таких людей. Он не изобрел революции, но провозгласил ее. Он явился, и в нем она приобрела форму, страстность, язык, которые дают возможность, обращаясь к толпе, прямо указать на предмет и назвать его по имени.
Мирабо родился в старинной дворянской семье, которая происходила из Италии, но впоследствии бежала и поселилась в Провансе. Основатели этой фамилии были тосканцы. Фамилия Мирабо находилась в числе тех, за изгнание и преследования которых Дант в суровых стихах упрекает свою родину Флоренцию. Кровь Макиавелли и беспокойный дух итальянских республик были свойственны всем представителям этой фамилии. Пороки, страсти, добродетели — все у них выходило за пределы общего уровня. Женщины отличались или ангельскими свойствами характера, или развратом, мужчины — или высокими качествами, или распущенностью. В самой интимной переписке этих людей заметен колорит героических языков Италии. Предки Мирабо говорят о своих домашних делах, как Плутарх говорил о раздорах Мария с Суллой, Цезаря с Помпеем. Уже и тут видны великие люди, вовлеченные в малые дела.
Драма жизни уже была создана в его голове, оставалось только найти арену, и время подготовило ее для него. В течение немногих лет, составлявших промежуток между выходом Мирабо из Венсенской башни и появлением его на трибуне Национального собрания, он брался за столько полемических работ, что всякий другой человек был бы ими подавлен, а ему они только что давали перевести дух. Памфлеты, посвященные банковским махинациям, учреждениям Голландии, большое сочинение о Пруссии, пикировка с Бомарше, колкости и брань, словесные дуэли с министрами — все это напоминает римский форум во времена Клодия и Цицерона. В этих перебранках новейшего времени Мирабо выглядит человеком древности. Между тем слышатся уже первые раскаты народных волнений, которые вскоре разразятся и над которыми голосу Мирабо суждено господствовать. Устроенный им шум подготавливает умы к этим великим потрясениям.
Вступив в Национальное собрание, Мирабо как бы наполняет его собою; он один представляет там целый народ. Его жесты равносильны приказаниям, вносимые им предложения подобны государственным переворотам. Дворянство видит себя побежденным силой, вышедшей из его собственных недр. Духовенство, стоящее в рядах народа и желающее примирить демократию с церковью, оказывает оратору поддержку в низвержении двойной аристократии — дворян и епископов. В несколько месяцев рушится все, что было возведено и утверждено веками. Мирабо сознает, что он остался один среди этих развалин. Тогда его роль как трибуна кончается — начинается роль государственного человека. В этой роли он еще выше, чем в первой. Там, где все идут ощупью, он смотрит на предмет прямо. Все его ненавидят, потому что он над всеми господствует, и все идут за ним, потому что в его руках и гибель их, и спасение. Не предаваясь никому, он ведет переговоры со всеми; законодательство, финансы, дипломатия, война, религия, политическая экономия, равновесие властей — все эти вопросы он разрешает не как утопист, но как государственный муж. Предлагаемое им решение всегда составляет верную середину между идеалом и практикой. Он хочет удержать трон, чтобы дать опору демократии, он добивается свободы слова в палатах парламента, выражения воли единой и несокрушимой нации в правительстве. Свойство гения Мирабо, такого определенного и до такой степени непризнанного, заключается даже не столько в смелости, сколько в меткости. Под величественностью выражений он скрывает непогрешимость здравого смысла. Самые его пороки не могут взять верх над ясностью и искренностью его разума. Предаваясь в частной жизни дурным поступкам, торгуясь с иностранными государствами, продаваясь двору для удовлетворения своих расточительных вкусов, он и в этом постыдном торге сохраняет неподкупность своего гения. Из всех качеств, необходимых великому человеку, Мирабо недоставало только честности. Если бы он верил в Бога, то, быть может, умер бы мучеником, но вместо этого он оставил после себя религию разума и царство демократии. Одним словом, Мирабо представляет собой разум народа, но не веру его.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "История жирондистов Том I"
Описание и краткое содержание "История жирондистов Том I" читать бесплатно онлайн.
Текст печатается с некоторыми сокращениями и в новой редакции по изданию ЖИРОНДИСТЫ ИСТОРИКО-ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ИЗСЛЕДОВАНИЕ В ЧЕТЫРЕХЪ ТОМАХЪ С.-ПЕТЕРБУРГЕ 1911.
Текст печатается с некоторыми сокращениями и в новой редакции по изданию ЖИРОНДИСТЫ ИСТОРИКО-ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ИЗСЛЕДОВАНИЕ В ЧЕТЫРЕХЪ ТОМАХЪ С.-ПЕТЕРБУРГЕ 1911.
ru fr Н. С. Кутейников ABBYY FineReader 12, FictionBook Editor Release 2.6.6, Fiction Book Designer 24.10.2014 ABBYY FineReader 12 FBD-566399-2FCC-F644-E8A5-487D-559D-957D07 3
OCR, fb2 V 1.0 — Izekbis.
История жирондистов Том I
Смерть Мирабо — Его личность — Национальное собрание в 1791 году — Партия — Главные вожди — Народные общества — Лафайет
Я намерен писать историю небольшого числа людей, которые были поставлены волею Провидения в центре величайшей драмы Нового времени; люди эти соединяли в себе идеи, страсти, ошибки, добродетели целой эпохи.
Никогда, быть может, столько трагических событий не совершалось в такое короткое время: за слабостями тут же следовали ошибки, за ошибками — преступления, за преступлениями — казни. Никогда еще нравственный закон не получал более блистательного подтверждения и не мстил за себя с большей жестокостью.
Беспристрастие истории не похоже на беспристрастие зеркала, дело которого только отражать предметы; это беспристрастие судьи, который видит, слушает и решает. Летопись — не история; чтобы история заслуживала свое название, ей нужна совесть, потому что потом история становится совестью человеческого рода. Рассказ, оживленный воображением, обдуманный и проверенный разумом, — вот история, как ее понимали древние; образчик такой истории намерен представить и я.
Поэты говорят, что облака принимают форму тех стран, по которым проходят, а опускаясь на горы, долины и равнины, сохраняют на себе их отпечаток и несут его к небесам. Эти слова составляют верное изображение некоторых людей, обладающих, так сказать, коллективным гением, который формируется сообразно эпохе и воплощает в них всю индивидуальность данной нации. Мирабо был одним из таких людей. Он не изобрел революции, но провозгласил ее. Он явился, и в нем она приобрела форму, страстность, язык, которые дают возможность, обращаясь к толпе, прямо указать на предмет и назвать его по имени.
Мирабо родился в старинной дворянской семье, которая происходила из Италии, но впоследствии бежала и поселилась в Провансе. Основатели этой фамилии были тосканцы. Фамилия Мирабо находилась в числе тех, за изгнание и преследования которых Дант в суровых стихах упрекает свою родину Флоренцию. Кровь Макиавелли и беспокойный дух итальянских республик были свойственны всем представителям этой фамилии. Пороки, страсти, добродетели — все у них выходило за пределы общего уровня. Женщины отличались или ангельскими свойствами характера, или развратом, мужчины — или высокими качествами, или распущенностью. В самой интимной переписке этих людей заметен колорит героических языков Италии. Предки Мирабо говорят о своих домашних делах, как Плутарх говорил о раздорах Мария с Суллой, Цезаря с Помпеем. Уже и тут видны великие люди, вовлеченные в малые дела.
Драма жизни уже была создана в его голове, оставалось только найти арену, и время подготовило ее для него. В течение немногих лет, составлявших промежуток между выходом Мирабо из Венсенской башни и появлением его на трибуне Национального собрания, он брался за столько полемических работ, что всякий другой человек был бы ими подавлен, а ему они только что давали перевести дух. Памфлеты, посвященные банковским махинациям, учреждениям Голландии, большое сочинение о Пруссии, пикировка с Бомарше, колкости и брань, словесные дуэли с министрами — все это напоминает римский форум во времена Клодия и Цицерона. В этих перебранках новейшего времени Мирабо выглядит человеком древности. Между тем слышатся уже первые раскаты народных волнений, которые вскоре разразятся и над которыми голосу Мирабо суждено господствовать. Устроенный им шум подготавливает умы к этим великим потрясениям.
Читайте также: