Алена долецкая не жизнь а сказка краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.

Перейти к аудиокниге

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

По вашей ссылке друзья получат скидку 10% на эту книгу, а вы будете получать 10% от стоимости их покупок на свой счет ЛитРес. Подробнее

Объем: 310 стр. 50 иллюстраций
Жанр:б иографии и мемуары
Теги:в оспоминания, л ичная жизнь знаменитостейРедактировать

Теперь вы можете с легкостью переключиться с электронной на аудиоверсию (или наоборот) и продолжить читать или слушать произведение с того места, на котором остановились ранее.

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 600 ₽ и две книги из персональной подборки.Узнать больше

Отзывы 92

Прекрасная книга! Читается очень легко и также захватывает, как сказки в детстве, только вот истории эти про настоящую взрослую жизнь. О сложном и важном написано очень открыто и искренне. Послевкусие от книги очень тёплое, как после долгой ночной беседы с близкой подругой, которую давно не видела.

как чудесно провести день в обществе обаятельной интеллигентной Женщины! отличный легкий слог, смешные истории, приятная самоирония) книга понравилась, подойдет для отдыха!

А вот я напишу плохой отзыв. Книга мне не понравилась.Вначале, когда были воспоминания о бабушке, отце, матери, Никулине еще было хорошо. Во всяком случае просматривались люди с их характерами. А дальше. какая Я великая, красивая, необыкновенная, с какими людьми Я знакома. И так до конца. Эта книга панегирик себе любимой! Очень жаль потраченных денег, а еще больше жаль времени.

Теплая книга, -часть души и поразительный градус искренности.

Огромное спасибо – за воспоминания о Москве.

Восторг?– да, – от смелости быть собой…

Теплая книга, -часть души и поразительный градус искренности.

Огромное спасибо – за воспоминания о Москве.

Восторг?– да, – от смелости быть собой…

Девочка из интеллигеной семьи,с недурным воспитанием?А почему-то ощущение от прочитанного не самые светлые.Как будто начиталась желтой прессы.Опустить людей с которыми работала,чтоб возвеличить себя,жаль. Жаль,что такое публикуется.Какой посыл этой книги?Стильная,стройная,образованная,со связями,знакомство с влиятельными людьми. Нет глубины личности,ни широты взглядом.глянец,гламур,шик,блеск,т-ра ля ля.Нет любви к людям,самолюбование сплошное.

Претенциозная книга избалованной дамочки. Много всякой мешанины, индийские практики вместе с православным духовником. Будет интересно тем, кому интересен мир гламура и его обитателей. А так – книга не даёт ничего ни уму, ни сердцу. Есть шокирующие детали, типа мата, скабрезных анекдотов и бесконечных выкидышей и головокружительных романов. Неприкрытый яд и ненависть к конкурентнке, вытеснившей с престижного места главреда Vogue. В общем, перед прочтением я была лучшего мнения об этой даме, она казалась мне интеллигентной. Но видимо главред Vogue не может быть интеллигентом по определению

Это удивительный и искренний разговор по душам с очень близким тебе по духу человеком. Да, как в жизни порой нам не хватает такого собеседника, с которым можно говорить на любые темы без напряга о том, что будешь неправильно понятой. По доброму как то обо всем, с любовью. Без каких то там серьёзных надрывов, получил человек опыт и идёт дальше по жизни, открытый новому переживанию. Летящей походкой…

Сложно оценить книгу. Я ожидала, что книга будет про работу в vogue, моду, но по факту – это сборник коротких рассказов из всей жизни Алёны.

Прекрасная книга. Прочитала на одном дыхании и без остановки. Алена Станиславовна без прекрас рассказывает о своей яркой и местами не очень судьбе,встречах,восхищении,переживаниях и радостях. Книга пропитана любовью к жизни,друзьям и своей судьбе. Спасибо за возможность быть соучастником!

Nothing is impossible. Для этой женщины действительно нет ничего невозможного.

Всем доброго времени суток, мои дорогие!

Книг прочитано много, а почему-то упорно не пишу на них отзывы здесь. Почему? Ведь среди них столько действительно достойных произведений!

Кстати, об одной такой книге я решила Вам сегодня рассказать.

◾️ЗНАКОМСТВО С АВТОРОМ◾️

Кто такая Алёна Долецкая? Давайте разбираться.

Собственно, Алёна Долецкая - это та, которой мы должны выразить благодарность за российский Vogue. Именно она занималась его запуском у нас в стране.

Именно этому этапу ее жизни посвящена большая часть ее книги.

◾️О КНИГЕ◾️

Честно признаюсь, что беря в руки книгу, я понятия не имела кто такая эта Алёна. Я никогда не читала Vogue, не интересовалась модой и жизнью звезд. Но коллега, которая и дала мне прочитать книгу, разрекламировала ее настолько, что я просто не смогла сказать "не хочу".

"Хроники века не ждите" - предупреждает Алёна еще на первых страницах книги. Здесь будут сказки-байки о ее жизненных превращениях.

Книга позволит взглянуть на закулисье съемок для журнала, на трудности общения с некоторыми звездами да и просто прочитать о забавных случаях жизни Алёны.

Здесь Вы найдете истории о Юрии Никулине, Алле Пугачевой, Земфире и даже Наоми Кэмпбелл. Прочитаете про первую съемку Натальи Водяновой, после которой она проснулась знаменитой. Узнаете про Станислава Долецкого - великого детского хирурга.

Книга поделена на три раздела - "Раз", "Два" и "Три". Часть "Два" подробно рассказывает о мире Vogue и повествует о сложностях, с которыми приходится сталкиваться редактору каждый день.

Каждая глава начинается с небольшого вступления по типу "жили-были", а заканчивается философским умозаключением. Все в стиле хорошего журналиста.

Алёна без утайки рассказывает и о своих постельных приключениях, и о неудачах. Она совершенно честно рассказывает о том как и почему ее попросили покинуть Vogue. Читая об этом, через слова книги невольно чувствуешь ее обиду и сожаление. Еще бы! Ведь Vogue - это ее детище, которое она взрастила, несмотря на все сложности.

Некоторые главы книги нашли большой отклик в моей душе ("Фирменный шов"), а некоторые - как будто сорваны с языка ("Запарились").

"Не жизнь, а сказка" оставила легкий след внутри. такой добрый и немного грустный. Очень жаль, что эта книга закончилась.

◾️ГДЕ КУПИТЬ◾️

Как я уже сказала, мне книгу дала почитать коллега. Но для Вас я специально нашла несколько источников, где можно приобрести эту книгу.

OZON предлагает самый доступный вариант бумажной книги - 651 руб. по скидке.

В "Читай-город" книга будет чуть дороже - 660 руб.

Кстати, на ЛитРес доступен вариант аудиоверсии - всего 339 руб. и она Ваша. Там же есть и электронная книга - 379 руб.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Не жизнь, а сказка: краткое содержание, описание и аннотация

О чём может рассказать первый главный редактор русского Vogue, русского Interview легендарная московская красавица и фам фаталь? О том, как выбирала духи и белый рояль? О том, как принцы пели серенады и делали подарки? Дочь знаменитого хирурга С. Я. Долецкого, внучка первого директора ТАСС Я. Г. Долецкого была и остаётся человеком, относящимся к жизни с глубокой иронией и пронзительной искренностью. Звёзды и скромные люди, закадычные друзья и заклятые подруги, гении и злодеи, настоящие мужчины и хлюпики, исторические личности и пустозвоны — все они герои новой книги Алёны Долецкой, решившейся на доверительную откровенность со своими читателями. Содержит нецензурную брань.

Алёна Долецкая: другие книги автора

Кто написал Не жизнь, а сказка? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Не жизнь, а сказка — читать онлайн ознакомительный отрывок

Не жизнь, а сказка

Ему посвящаю эту книжку.

А. Долецкая, 1973 г.

Никакую книгу я писать не собиралась. Ни художественную, ни мемуарную, ни публицистическую. Кто я такая? Девочка из интеллигентной московской семьи, с классическим университетским образованием и недурным воспитанием. Довольно везучая. Успеха не ждала, просто на него работала. И хотя трудилась всё больше в высших, так сказать, эшелонах культуры и бизнеса, уверяю вас, не все мы, глянцевые девочки, какаем розами.

Эти сказки-байки благодаря моим друзьям обросли первородными запахами и оттенками. Ритуал стал частью дачной магии.

Неожиданно я поняла, что этих историй собралось много, а главное — что у меня появилась возможность не рассказывать в сорок пятый раз одну и ту же сказку-байку. И получше вспомнить полузабытые. Совсем не всегда разухабисто смешные, иногда страшные и грустные, но зато настоящие. Я решила их записать.

Даты — моё слабое место, так что хроники века не ждите.

В народных сказках, которые я читаю до сих пор, помимо разнообразной мудрости, всегда есть превращения и преображения. Сидела лягушкой в углу, ударилась оземь и обернулась Василисой Премудрой. Тыква превращается в карету, чудище — в принца. Вот и я вам расскажу про свои превращения, иногда волшебные, иногда не очень. Но зато никакой лжи, никаких намёков. Всё по правде.

Не бойтесь, не всю правду, конечно. Да и не всё вспомнила. Сказки ведь чем хороши? Превращения бесконечны, и сказка рождает сказку.

Так что, кто знает, может, и будет продолжение. А пока — поехали.

Иду я с друзьями на антикварный рынок в Измайлово, одета ничего особенного, в уггах или кроссовках, джинсы, куртка-пальто, в чем на рынок-то ездить? И только вопьюсь глазами в старинные русские рюмочки резного стекла, продавцы мне тут же:

— Please, please, ten dollars, ten dollars only![1]

— А что это вы по-английски? Я русская, и не парьте мне ten dollars, давайте на рубли и пополам.

— Ой, а я думал иностранка…

С Хедвиг какая история была. Живёт она себе поживает в 1900-х годах то ли в Сассексе, то ли в Саффолке со своим мужем, лордом Хайтоном. Рожает леди Хедвиг Хайтон двоих детей, ухаживает за розами, следит за регулярным цветением трёхметровых рододендронов и принимает вечером друзей мужа. Заезжает к ним как-то погостить коллега по бизнесу лорда Хайтона, успешный предприниматель-золотодобытчик, поляк дворянских кровей Станислав Станевич. Как говорит семейное предание, красоты, обаяния, яркости и безбашенности необыкновенной… И — влюбляется в прабабушку, а она, ох, — в него. Он взял и увёз Хедвиг от лорда.

Увёз в Россию, в Санкт-Петербург, потому что в то время добывал золото и серебро на Русском Севере. Прабабушка ходила в англиканскую церковь, но так и не выучила русский язык, и очень любила своего мужа. А потом они уехали в Польшу, где и родилась моя любимая бабушка, Софья Станевич.

— Все годы работы в Vogue меня страшно волновал вопрос — на хрена ходить зимой в лодочках на босу ногу? Что, понты дороже денег?

— Ты знаешь, этим вопросом задавался и мой папа, и мои мужья. Вообще, это многих почему-то занимает. Но, видишь ли, Россия хороша тем, что дома у нас зимой отапливаются. А ходить со сменкой неудобно. Вот я сейчас пойду на встречу в Третьяковку. Это будет долгая история — с документами, с бумагами, с разговорами. Ну, какие угги? Какие боты? Какие сапоги? Находиться в помещении в зимней обуви мои ступни не любят. Это первое. Второе — тебе ли, руководителю Beauty Insider, не знать, что нет ничего красивее обнаженной женской щиколотки? Третье — я себя очень хорошо ощущаю в туфельках…

— … я, положим, тоже неплохо себя ощущаю в туфельках. Но сижу перед вами, и мне опять стыдно за свои прозрачные носки. Как будто не было этих 10 лет вне Vogue.

— А что с твоими носками? Вроде не порванные?

— Да вроде нет. Но вы же без носков! А я, как лох, в носках.

— Ну, я вообще сейчас в кроссовках. Спасибо новым технологиям, в кроссах теперь такие продвинутые стельки, ноги не потеют. Но ты не парься. Мне просто приятно ходить босиком. Я чувствую ступню, чувствую свой шаг, мне это нравится. В те времена, когда мы работали в Vogue, — да, это были не кроссы. В основном — Manolo, Prada, Givenchy и Gianvito Rossi, которые делали идеально подходящую мне колодку. А что касается чулочно-носочных изделий, — не выношу, когда они обладают хоть малейшим блеском. Они должны быть абсолютно матовые. Я столько раз ошибалась — на упаковке каких-нибудь Falke написано 100% matt, покупаешь, надеваешь… а они, суки, блестят! И меня это бесит. К тому же, тепла они особого не создают.

— Да ладно, не создают. Наденьте — снимите — почувствуйте разницу.

— Вoт у & Other Stories есть такие, совсем коротенькие, похожие на подследники, их я люблю, только они все время исчезают из продажи. Пару недель назад, когда температура понизилась до -11, они б не помешали: остановилась поговорить со знакомой и тут же ощутила, что, кажется, стою на снегу голыми ногами. Но надо понимать: я автомобильный человек. Выскочила, пробежала пол-Толмачевского и Лаврушинский, — нормально. И опять же, тонус. Если б я перемещалась пешком — надела б угги, как миленькая. Так что сиди в своих носочках, не переживай.

— Хотя, знаешь, если уж совсем по честноку, — да, иногда понты дороже денег.

С ЗОЖ у Алены отношения не очень, общеизвестный факт. Впрочем, у меня — еще более не очень. И мне даже приятно, что в ее лице я нахожу поддержку многим собственным грехам

— Вы лично с дискриминацией по половому признаку сталкивались?

— Берет на себя ответственность?

Самое удивительное в этой грамоте не то, что Алена выиграла пионерское многоборье, а то, что кто-то когда-то звал ее Леной

— Про ошибки я тоже хотела спросить. Все обсуждают главу книжки, где рассказано про ваше увольнение из Vogue. Некоторые вообще начинают читать именно с нее. Описано блистательно и честно: вот — ситуация, вот — ваша реакция и оценка. Но нет анализа собственных ошибок. Хотя в любой аварии виноваты две стороны. Да, он тебя подрезал. Но что же ты, мудак, не затормозил?! В книге этого не прозвучало.

Матрешка, стоящая в углу на подоконнике — одна из тех, что были созданы лучшими дизайнерами к 10-летию русского Vogue. Она была продана на благотворительном аукционе, который устраивала Ирина Кудрина. Матрешку купил бизнесмен Шалва Бреус — и подарил ее Алене

— Кто-то сейчас говорит, что ваш Vogue был слишком многокультурным и слишком маломодным. Кто-то и тогда ставил вам в пример Harper’s Bazaar Шахри Амирхановой, которая разговаривала с it-girls как it-girl, и собрала на этой поляне свои дивиденды.

— Такие разговоры были. Я их слышала и слушала. Я не была против большей young-hot-sexy-фикации. Главное слово, которое нам тогда спустили сверху, наряду с образцом для подражания в виде Harper’s — be commercial. Надо делать более коммерческий продукт. И мы сидели, думали, решали: да, вот девочки любят так, и давайте добавим еще страниц с вещами в обтравке, а если вы подскажете, что именно в нашем журнале warm, a не hot — мы повысим температуру нагрева. До какого-то уровня повысили. Но, видимо, не до искомого. Ну и в итоге — во всем глянце сейчас мы имеем диалог двух пресс-релизов. Эти журналы полезны для издателей, но совершенно не нужны людям.

— Про Сенеку и Мураками понимаю. Но про живых учителей, кроме родителей, хотелось бы побольше услышать.

— А во времена Vogue — у кого вы учились с профессиональной точки зрения? Ведь первых редакторов российского глянца находили не пойми как, и ни у кого из вас не было представления, что такое этот самый глянец, как должен функционировать журнал, и какие у него цели, кроме как объяснить, почему майка с крокодильчиком стоит 200 долларов, а майка без крокодильчика — 20. У тех, кто пришел за вами, есть вы — как образец для подражания или отрицания. А у вас образцов не было.

— Да, не было. У меня вообще был другой бэкграунд — журналистский и продюсерский опыт на Би-Би-Си, художественные выставки в Британском совете, подготовка каталогов по искусству, филфак, любовь к слову. Визуальная культура, печатная культура, продюсерская культура — все удачно сложилось. А дальше — gap, зазор, пропасть: как, собственно, делается глянцевая журналистика? Я выбила у тогдашнего начальника Бернда Рунге позволение поехать в Лондон и прошла интенсивный курс British School of Journalism Барбары Нордон. Она объясняла, как лучше повернуть материал, какие заголовки больше цепляют, как написать интро. Блистательный курс. Дальше — практика.

— Вы когда-нибудь задавались вопросом, что общего у успешных людей?

— Успех в данном случае — полная реализация задуманного и вознаграждение. И материальное вознаграждение, и духовное, то есть — наличие некоего авторитета.

— Если мы заговорили о падениях и отчаянии. Как научиться держать лицо? Я видела вас в непростых ситуациях. Многие видели еще в более тяжелых. Но вы находили силы улыбаться или, по крайней мере, не рыдать. Меня вот когда размазывает — видно все.

— Говорить, что тебе плохо — табу?

— Не табу. Но — не во всеуслышание, не в качестве темы для общего разговора. Другая подобная тема — кто сколько получает, и что сколько стоит. Ах, это так дорого. Фу, это так дешево. Давайте теперь посчитаем деньги соседа. Ни деньги, ни здоровье дома не обсуждались. И не потому, что мы были сказочно богатыми или здоровыми. Но попусту сотрясать воздух такими беседами считалось нехорошо. Что касается совсем тяжелых ситуаций, в которых я оказывалась — смерть близких, например — то я старалась помнить, что рядом со мной люди. И им тоже больно. Почему они в этот момент должны сдюживать мою истерику? А на работе руководитель просто должен уметь держать лицо. В противном случае команда сдохнет.

— Недавно вы приняли предложение стать креативным консультантом генерального директора Третьяковской галереи. Чего ждать от Третьяковки при вашем участии?

— Ты хорошо писала про моду, и вообще отлично писала. Но я видела, что вся система Conde Nast тебе не по нутру. И я видела, что ты уже заерзала на попе. А если сотрудник заерзал — его надо отпускать, и, по возможности, делать так, чтобы он ушел с легким сердцем. Beauty я тебе предложить в тот момент не могла, а ты этим горела. Ты, может, сама не понимала: ты вовремя уходишь. И, смотри, что в итоге: ваш авторитетный Beauty Insider. Когда вы его затеяли, мне говорили — Зубцова?! Бьюти-блогер?! А я совершенно не была удивлена. Я знала, что у тебя все получится.

Редкое удовольствие — когда ты можешь сказать своему бывшему начальнику все, что о нем думаешь

Закончив читать (за одну ночь и половину дня), я испытала странное чувство: ты был свидетелем многих описываемых событий и не нашел несоответствия между тем, что видел тогда, и что прочитал сейчас. Ошибки были, обиды были, глупости были, лажи — не было. И в книжке лажи нет.

Алена не написала обо многом из того, что могло бы украсить ее героиню (применимо ли это слово для автобиографий?). Например, ее упрекали в том, что она интересуется людьми только тогда, когда они ей нужны. Если не нужны, — не пытайтесь дозвониться, она способна не поднимать трубку годами. Возможно, это так (я нечасто звонила Алене). Но у нас в Vogue был один парнишка, дизайнер. Он смертельно заболел. Она ездила к нему в больницу каждую неделю. С практической точки зрения этот мальчик уже не мог быть ей полезен. К тому же он вскоре умер. Попробуйте представить, насколько плотно забит график главного редактора на пять лет вперед, но она все-таки к нему ездила. Из этого вполне могла бы выйти жирная глава. Она ее не написала.

Потом, помню, меня доставал один рекламодатель. Он готов был предоставить мне какой-то эксклюзив в обмен на обещание, что я сооружу из этого историю не меньше, чем на 5 полос. (Да, работа пиарщика меряется полосами, часто в ход идет сантиметр.) Раздача эксклюзива предполагалась в Париже. В Париж, в общем, хотелось. Но, не зная, что именно это за эксклюзив, и сколько там будет журналистского мяска, я воздерживалась от письменных подтверждений объема публикации. И вообще, редакторам Vogue не рекомендовалось что-то гарантировать (и правильно). Рекламодатель давил. Я держала оборону. Пинг-понг письмами продолжался месяц, в какой-то момент я поставила в копию Алену. В итоге я отказалась от этой затеи. На мой день рождения Алена подарила мне хитросплетенный букет: тонкие прутики образовывали над кроной цветов прозрачный, но прочный купол. В букет была вставлена записка. За точность цитаты не поручусь, но смысл сводился к тому, что ты, Яночка, под защитой. Тоже была бы неплохая главка, между прочим. Думаю, она этот эпизод и не вспомнила, зато я не забуду.

Потом хрен знает сколько еще всего было. В Алену влюблялись почти все, кто попадал в круг, вне зависимости от гендера, влюблялись с пол-пинка. Я не влюбилась — мне так казалось. По крайней мере, я ее не идеализировала. У нас не было даже идеальных служебных отношений. У меня к ней была масса претензий. Подозреваю, у нее ко мне еще больше. Но, анализируя всех выпавших на мою голову главных редакторов (среди которых были чудесные люди, талантливые люди, порядочные люди и разные люди), могу сказать, что Алена Долецкая была одна такая, Алена Долецкая.

Прочитайте книжку, если еще не.

Вот, что там на полочках. Кому интересно — разглядывайте.

А ниже — неожиданная находка в холодильнике, куда я полезла за очередным не-ЗОЖ продуктом. Угу, мои любимые патчи для глаз Mosmake.

Но на всякий случай имейте в виду: свечи Алена Долецкая в холодильнике все-таки не хранит. Выгоревшая Diptyque выполняет роль стакана то ли для соды, то ли для чего-то подобного.

Читайте также: