Акунин аристономия содержание краткое
Обновлено: 04.07.2024
– Это устье Сестры. У нас там была дача…. Теперь это демаркационная линия. Мы за границей, мы в Финляндии!
Дама вдруг прижалась к груди Антона и заплакала. Не поймешь – от облегчения или из-за расставания с родиной.
Антон равнодушно смотрел на смутно видневшуюся серую полосу. Облегчения он не чувствовал, потому что идти оставалось еще долго. А насчет родины…. К черту такую родину.
Аристоном должен стремиться к развитию, он обладает самоуважением, ответственностью, выдержкой и мужеством, относится к другим людям с уважением и сопереживает им – такую в прямом смысле формулу предлагает автор. Эти люди воспитывают всю человеческую общность, подобно тому, как русский народ требовалось воспитать перед чередой революционных потрясений, в которые он вошел великаном с интеллектом ребенка. Клобуков, который с детства одержим поиском Великого предназначения, оправдывающего его существование на этом свете – утопический образец аристонома, никак, впрочем, на эпоху, когда стержнем всей государственной конструкции становится тайная полиция, а не мыслители, повлиять не могущего. И здесь художественный план книги вступает в явное противоречие с философским.
Дурную шутку сыграло с писателем и желание объяснить все в солидном предисловии к роману – вдруг кто не поймет или поймет не верно. Загнанный в прокрустово ложе ведущей в никуда авторской точки зрения и изрядно уставший от полунамеков на события сегодняшних дней, читатель просто обязан в итоге воспринять книгу или как метафорический памфлет, или как очередной, особо ничем не примечательный исторический роман. Вряд ли этого добивался автор, будь он хоть философом Чхартишвили, хоть беллетристом Акуниным.
Краткий авторский пересказ романа "Аристономия", разбитый на 27 эпизодов, с иллюстрациями и комментариями. Текст сокращен в 20 раз, т.е. на 1-й странице пересказывается примерно 20 страниц оригинала.
Революция капюшонов в Казахстане
Цветную революцию подготовить незаметно невозможно, особенно в условиях массового насыщения городов микрокамерами и другими средствами наблюдения,…
США столкнули лбами всех врагов Израиля
Стремительно удалившись из Афганистана, США столкнули лбами Иран с Пакистаном с одной стороны, и Россию с Китаем – с другой. Эти четыре огромные…
Об американском миллиардере Эрике Принсе
На второй вечер своего визита в Киев у Эрика Принса было запланировано свидание за ужином. Несколько его украинских партнеров договорились…
Борис Акунин - Аристономия краткое содержание
Аристономия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Обычно предисловие пишут в начале работы, я же берусь за него, приближаясь к концу. Когда-то мне казалось, что я веду разрозненные записи не с конкретной целью, а просто чтобы дать выход мыслям, которыми не с кем поделиться. Лишь со временем созрело и окрепло чувство, говорившее: если я не сумею понять, объяснить сам себе всё это, тогда мое собственное существование, со всеми его радостями и несчастьями, открытиями и разочарованиями, взлетами и падениями, окажется потраченным впустую. Худший вид расточительства – провести жизнь на манер животного, даже не предприняв попытки в ней разобраться.
Книги, которые имеет смысл читать, обладают одним общим свойством: они написаны автором для самого себя. Даже если сочинение адресовано определенному кругу людей или вообще человечеству, настоящая книга всегда узнается по отсутствию претензии. Если угодно, по простодушию. Пишущий не боится выглядеть наивным, не пытается показаться умнее или образованнее, чем он есть, не изображает, будто его волнует то, к чему он на самом деле равнодушен, не предпринимает усилий понравиться. Автору не до этого. Автор болен неким вопросом, поиск ответа на который является курсом лечения. Если хочешь излечиться, нельзя тратить силы на несущественное.
В этом смысле книга, над которой я тружусь уже столько лет, безусловно настоящая. Когда я приступал к ней, я твердо знал, что никому и никогда не покажу написанного. Этим я подверг бы опасности не только себя, но и читателя. Не скрою, иногда я воображал, как книгу будут читать люди из будущих, более счастливых времен, но, во-первых, меня уже тогда не будет, а во-вторых, одной этой мотивации было бы слишком мало, чтобы я взялся за столь рискованное занятие. Не мне, жителю глухой страны, которая на исходе второго тысячелетия христианской эры оказалась ввергнута в тоскливый ужас средневековья, что-то объяснять людям будущего. Они несомненно будут умнее и уж во всяком случае богаче историческим опытом; их станут занимать какие-то иные вопросы, надеюсь, более высокого порядка.
Речь идет обо мне, только обо мне самом. И пишу я эту книгу исключительно для себя.
С молодого возраста я начал ощущать, и чем дальше, тем сильнее, потребность – вернее даже долг – понять, зачем всё это (я, моя страна, мир, жизнь) существует, куда движется, есть ли в этом мучительном движении цель и смысл.
В самой концепции, приверженцем которой я со временем стал, ничего новаторского нет. Она известна по меньшей мере со времен античности, однако не относится к числу преобладающих. Умы, гораздо более просвещенные и острые, чем мой, в течение долгих веков пытались найти стержень, с помощью которого можно было бы понять, что такое человек, куда он движется и движется ли вообще. В различные исторические эпохи главенствовало то одно учение, то другое. Дольше всего, до половины восемнадцатого столетия, непререкаемыми считались теории религиозного толка, возводившие смысл существования к Богу, неколебимая вера в Которого сама по себе является ответом на все возникающие вопросы. Начиная с эпохи Просвещения мнения разделились. Кто-то стал считать нитью Ариадны технический прогресс, кто-то – экономическое процветание или достижение социального равенства. Но все эти гипотезы оказались неверными – по крайней мере, так представляется мне, человеку, живущему в середине XX века. В эпоху, хронологические рамки которой совпали с моей жизнью, все вышеназванные теории потерпели крах. Мощь религий, проповедующих всеобщую любовь, не уберегла человечество от всеобщего истребления. Технический прогресс возвел цифры потерь до многомиллионных величин и ныне, додумавшись до ядерного оружия, угрожает вообще уничтожить жизнь на планете. Вера в панацейность материального достатка привела к засилию пошлости и низменно-массовой культуры, обращающей людей в жвачных животных. Культ социальной справедливости обернулся жестокой диктатурой, массовыми казнями и концентрационными лагерями.
Сначала я не мог себе объяснить, почему меня тянет углубиться в ту или иную тему, вдруг завладевавшую моими мыслями; иногда казалось, что эти разрозненные штудии не очень связаны между собой. Только теперь, достигнув зрелого возраста, я вдруг осознал, что все эти годы, будто действуя по составленному кем-то плану, последовательно и упорно работал над одной и той же книгой. Ее содержание и общая концепция сделались мне ясны. По жанру она является трактатом – это старинное, несколько напыщенное слово, как мне кажется, подходит здесь лучше всего. Мой трактат еще не окончен, многое остается недодуманным и недопонятым. Тем не менее, я достиг этапа, когда могу охватить взглядом как уже пройденный мною путь, так и тот, который еще осталось пройти. Сегодня я в состоянии сформулировать суть моих изысканий.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
потрясающе глубокий роман. лучшее из Акунина
В новинку видеть Бориса Шалвовича в своих трудах, обращённого к исторической литературе. Однако, смею признать, у него это неплохо получилось. Ему удалось чрез свои строки передать всю неповторимость и самобытность ушедшей достаточно экспрессивной эпохи — начало XX вв. Я точно оказалась в окружении неотесанных крестьян, которых он описывал в противовес типичному представителю интеллигенции — Антону Клобукову. По-моему, Акунин не мог не указать тот факт, что большинство аристократии было, таки да, евреями. Да, в произведении ощущается дилетантство автора, его личное мнение. Ощущаются даже некие приступы истерии, когда Борис Шалвович описывает кровожадность воин, характеризующиеся кровью, костями и мясом. Кажется, что в промежуток чтения данного отрывка попадаешь в учебник патологоанатома. Однако думаю, раз я дочитала книгу до конца, то могу согласиться с его точкой зрения касательно Гражданской войны. Не могу отметить отдельные некие монологи Акунина, где тот рассуждает о высшем Идеале человека, которое он называет аристономом, а учении о данном качестве — Аристономией. На самом деле, очень логично все изложено. Автор, видно, данную трактовку держал в сознании не один год, отчего на протяжении всего романа привлекаешься и романом, и философией, заставляющей задуматься, а также не забывать, что совершенству нету предела. По всей видимости, аристонома он пытался провозгласить Антона. но в некоторые моменты задумываешься так ли это, ибо выдуманный образ совершенного человека Борисом Шалвовичем — абсолютная утопия. Подобный тип он не сравнивает с философскими высшими мудрецами, упоминая, что тот выше них будет. Больше всего в книге понравился конец. Он лишён розовых соплей, нереальных развязок в пользу всех героев произведения, одним словом — реалистичен. Очень радует, что автор не возносит нас небеса, а наоборот, прибивает к земле. Что, в общем-то, и делает с нами жизнь.
Акунин мастер слова. Читается на одном дыхании
Здесь скорее не влияние Пастернака и, уж тем более, не Солженицына. Скорее, Марка Алданова.
Тем кто переживает, что красноармейцы недобрыми получились - перечитайте "Конармию" Бабеля, участника событий.
Книга неплоха. Сейчас когда вышли еще два тома продолжения за незавершенность ее корить смешно, Акунин мужчина обстоятельный.
В Берлине в 1923 г. был выпущен многотомный "Архив русской революции", позже изданный репринтом уже в 90-е в России. Ощущение, что многие герои "Аристономии" прямиком оттуда и из упомянутого выше Алдановского "Ключа".
Аристономия - шедевр. Читала и понимала, что рамки сознания словно домкратом раздвигаются. Без сомнений, это лучшее произведение Акунина.
Прочел эту книгу. Признаюсь, это первая книга Акунина, прочитанная мной. Могу поставить четверку, объясню почему.
1. Вначале читалось туговато, я даже подумал, что эта книга из бесконечной серии тех, в которых "красные - дерьмо собачье, белые - лучшие люди". Конечно, это тоже есть, но не возведено в абсолют. Автор пытается дать беспристрастную оценку тем и тем, это чувствуется.
2. Где-то с середины книги стало интереснее, события то и дело ускорялись, однако мне не понравилось, что автор тут же перескакивает на другие параллельные линии сюжета, толком не разобравшись с предыдущими.
3. Главный герой Антон Клобуков - по-моему, личность очень противоречивая, на протяжении всей книги мечется между белыми и красными, и те и другие ему что-то хорошее, да сделали, не может выбрать. Его отношения с женщинами - вообще отдельная тема. Кратко скажу: весьма неразборчив. Видимо, от молодости и отсутствия опыта.
4. Так и не понял судьбу одного из главных героев - Бердышева, а так же его соратника, хитрого генерала с говорящей фамилией Патрикеев. Скорее всего, были расстреляны/повешены красными во время штурма Севастополя.
5. Концовка книги вообще не понравилась. Чувствуется, что автор ее писал впопыхах, быстрее бы закончить. Никакие детали не прописаны, все время возникают новые люди на страницах романа - и тут же исчезают, непонятно, зачем и почему.
Единственный большой плюс - отличный лёгкий язык. Тут Акунину не откажешь.
А иллюстрации, "фотографии из семейного альбома" кошмарны по качеству.
Мысли высказанные в книге несомненно принадлежат мужчине - философу, писателю. Поделился сокровенным. Молодец! Выстрадал! Горжусь соотечественником!
Трактат имеет прикладное значение для школьников, пишущих сочинения. Любой типаж можно разложить по шкале Р (стремление к развитию); С (самоуважение); О Аристономической шкале (ответственность); В (выдержка); М (мужество); У (уважение к другим); Э (эмпатия). (Глава "Выведение формулы")
Дочитал книгу вчера. Весь период чтения теоретической "части" из головы не выходили слова Екатерины Второй по отношению к А. Радищеву "Бунтовщик, похуже Пугачева". Всей теорией автор отговаривает от "сидения в бочке/кельи/в Швейцарии" и приступить к активной реализации своих свободолюбивых проектов. Разумный человек в переломные моменты истории, в периоды разгула варварства должен не только сохранить свою жизнь, но и свои принципы. Одновременно, Акунин критикует М. Аврелия "за мужество", не подкрепленное верой в победу и действием. Последние 80 страниц укрепился в уверенности, что будет вторая часть "Аристономии". Появиться она не сразу, когда первая наполниться осмысленной критикой и вопросами. Книга очень понравилась, но покупать "Историю России" передумал.
Мне "Аристономия" очень понравилась!
Эту книгу приобрела месяца три назад. За это время пару раз начинала читать и бросала. Наверно, я была не готова. И вот неделю назад начала читать и не смогла остановиться. Я просто жила судьбой Антона, вместе с ним пыталась понять, что есть Добро, а что Зло, что хорошо, а что плохо. Философские размышления из тетради мне тоже понравились. Книга однозначно заставляет думать, размышлять о судьбе России, о том зачем мы живём. Перед "Аристономией" я прочитала Пастернака "Доктор Живаго". Эти книги написаны об одном времени и очень созвучны.
Романы Акунина (действие которых происходит в разные исторические моменты) вообще здорово помогают понять некоторые моменты в истории России через судьбу конкретных людей.
Наверное, даже неисторикам понятно, что гражданские войны - самые страшные. По этой же книге выходит, что Красную и Белую армии формировали путем строго отбора. Хорошие и благородные - в Белую армию, плохие - в Красную. Ах, как бы было замечательно, если бы было все так просто.
кстати, очень напоминает худшие книги о Гражданской войне времен СССР. Там вся правда у красных, тут - у белых. А контрпропаганда ничем не лучше пропаганды.
Но хорошо, что прочитала. Ибо автор взялся за Историю России, что вначале порадовало. А теперь понятно, что читать ту Историю не стоит - очень она будет предвзятой. Спасибо за предупреждение.
Очень долго думала, покупать книжку или нет, после нудной, как зубная боль, "Писатель и Самоубийство", написанной без псевдонима. Но тут автор Акунин-Чхартишвили, что обещало хотя бы 50% удовольствия). И не расстроилась, прочла с большим, растущим интересом. Читая последний эпизод, очень боялась, что Антошку "убьют". Рогачов скажет - мол как ты был в составе погромщиков, так и иди в расход со всеми. Но пожертвовали только мерзким Харитоном Шурыгиным, и спасибо, так и надо было. Я удовлетворена и книжкой, и финалом, и философскими рассуждениями о теории аристономии. Читайте с удовольствием!
Эта книга меня потрясла. Единственное, остался вопрос, можно ли назвать аристономом Клобукова? Книгу ОДНОЗНАЧНО нужно читать людям мыслящим. Эта вещь - не для развлечения (именно его ждали все разочаровавшиеся).
Один раз прочитать можно-но для этого покупать нет необходимости, особенно по такой цене.
Пересказывать сюжет Аристономии нет смысла? А я вот не поленился, и пересказал.
Аристономию категорически нельзя читать запоем, проглатывать - как этим хвастаются многие книгочеи.
Её нужно читать медленно и вдумчиво. Возможно - не один раз.
Если читать быстро - книга покажется несусветной мурой. Если медленно - откроются вам тайны небесные.
Приключения Антона Клобукова - и квест для мужчин, и роман для женщин.
Григорий Чхартишвили: "Лучшая награда для беллетриста - тиражи его книг".
Беседовал К. Ропоткин
- Вас часто называют не писателем, а "проектом" - как вам такое определение?
- А я (то есть Б.Акунин) и есть не писатель, а проект.
_____________________________
Я не зря привел выдержку из интервью автора книги "Аристономия" Г. Чхартишвили, известного в России знатока детективного жанра. Скажу сразу - книгу я купил, аккуратно отвез на дачу и аккуратно прочел от первой до последней страницы.
Нет, выкидывать не стал.
Книга заняла место в дачной библиотеке.
Правда, не уверен, что в ближайшие годы кто-либо перечитает ее вновь. Внутренний блок останется все таким же хрустящим, а переплетная крышка вряд ли покроется царапинами и обзаведется мятыми углами, как это было у томов Довлатова, Айтматова, Каверина, Гумилева, Битова, Пастернака, Куваева, Булгакова и Экзюпери (список каждый может продолжить самостоятельно).
Причины?
Давайте же поговорим об этом.
Пространство литературного русского языка, поле его исторической ценности уже несколько веков было открыто между сущностью, присвоенным и привходящим; метафорология, концентрирующая эффектное познавательное (но не более того!) была - силой ума гениальных писателей - разнесена с именем собственным русской литературы - Правдой. За чувственным солнцем Кюхельбеккера вставала Вселенная Пушкина, за опосредованными текстами Чуковского следовал жесткий хребет Солженицына. Здесь важно обратить внимание вот на что: годы у независимого оценщика могут быть (в данном утверждении) разными, но я осмелюсь предположить, что именно с 2000-го русского года метафорическая сила, ранее не являвшаяся собственным русской литературы (нет, всего лишь инструмент!) начала вплетать себя в русское слово, становиться именно собственным - и крушить границы, сравнивать себя с непохожестями.
Сущность русской литературы оказалась, в итоге, надтреснутой.
Присвоенное - не лишним.
Привходящее - заманчивым.
Смешно называть эти процессы "плохими", "перенесенными из отрицательного" или же "программно предопределенными". Несколько столетий Правда шла с Метафорологией за руку, как идут по лесной тропинке двое влюбленных - не смотря друг на друга. Просто шаг, шаг. Еще один. Вот корень дерева. Не споткнуться бы, перешагнуть. А вот ручей. Нужно бы нам прыгнуть, правда?
И тут наступили русский двухтысячные. Влюбленные переглянулись. Таксономия метафор поняла, что она вполне может без многого обойтись.
Кроме одного: в философеме кровь из носу необходимо сохранить реляционный предикат: PR - отец тиража.
Тираж - еда проекта.
А проект - это писатель.
Театр обмена между лингвистикой и экономикой дал первый спектакль. Я лично знаю пару человек, которые, осознав происходящее, осмелились на страшное (первый - спился и умер, второй - застрелился из наградного пистолета деда).
Почему?
Потому что в русской литературе произошло разрушение теории ценности. Референция заменила смысл.
Письменное слово потихоньку перестало представать в правде - оно предстало специально отлитым, отполированным и умощенным в определенной конструкции.
Какой?
Тут вы можете дать волю фантазии. Конструкция денег, конструкция похоти, конструкция тщеславия, конструкция протестного движения - выбирайте вволю, все доступно, не так ли?
Встречались истинные Писатели, державшие удар. Один из таких, например, работает в городе Владимире почтальоном и не публикует свой лик в ЖЖ по десять раз на неделе.
Но разрушители Конституции литературы, новоявленные властители до-осязаемых дум, специалисты по выравниванию взгляда между метафорологией и Правдой - они удар и не думали держать.
Они просто заняли позиции.
С этой позиции удобно (как заметил Юрий Поляков) кататься за казенный счет. И тут разнообразие флексий глагола "быть" (писателем) волшебно, тепло и удобно.
Именно в этой нулевой морфеме, в поле разрушения теории ценности русской литературы и появилось сочинение "Аристономия".
Честно?
Это хорошее сочинение.
Что такое в России 2012-го года "хорошее сочинение"?
ЭТО ТЕКСТ, СПРОЕЦИРОВАННЫЙ ИЗ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА В ТЕРМИНЫ МЫШЛЕНИЯ.
Я бы хотел обратить внимание специалистов по философии и лингвистике на этот Caps Lock и, быть может, дать ему свою оценку.
Ибо мо моему глубокому убеждению, разность "Аристономии" ("Фандорина". "Ученика Чародея", etc.) и "Доктора Живаго" ("Пегого пса, бегущего крем моря". "Записок на манжетах", etc.) именно и исключительно в том, что Их Величества Проекты в удобной позиции проецируют русский язык в термины мышления.
"Аристономия" не запрашивает Правды. Ей не нужно неисчерпываемое рассуждение о Правде. "Аристономии" крайне необходимо, желанно единственное: категориальное структурное мышление.
Ведь это - творение Проекта.
А разве существуют на белом свете некодифицированные Проекты?
Нет.
Не существуют.
"Аристономия" - идеальное чтение для тех, кто, по выражению Платона, ". затенен ресницами". Влажный взгляд читателя, перебирающего в голове термины мышления, будет для произведения и автора неустранимой наградой.
И нет совершенно никаких сомнений в том, что в нашем волнообразном мире процесс выравнивания взгляда между Правдой и метафорологией рано или поздно завершится. Иначе не может быть, иначе у нас не было бы нашего четырехмерного пространства и ОТО. И тогда именно такие Проекты как г-н Акунин, г-н Быков, г-н Прилепин, г-н Минаев и вытолкнут вверх новое русское слово.
Внутренний огонь всегда таится под пеплом - иначе не может быть, иначе не были бы мы живы.
Честно?
Я, как профессиональный читатель, мечтаю застать это время. Предвижу, что книги, рожденные в этом чуде, будут изумительны.
Мы снова сможем удивляться русскому литературному чуду.
Вы уже забыли, как это бывает?
Читайте также: