Занимал должность главнокомандующего северным фронтом получил сообщение о необходимости убедить
Обновлено: 08.07.2024
Из истории мы знаем, что Февральскую революцию совершили буржуазные партии России, заставив императора Николая Второго отречься от престола. Но далеко не все знают, что отречение состоялось не только под давлением Государственной Думы, но и в следствие предательства высших чинов императорской армии.
Но вот о том, что приводные ремни Февральской революции ведут за границу, многие догадывались, но фактов было маловато. Недавно я слушал беседу известного российского историка, доктора исторических наук, профессора Александра Владимировича Пыжикова по радио еще года три назад. Он рассказал, что еще в июне 1916 наши союзники России по Антанте приняли решение о смене императора в суверенной России по чисто экономическим причинам.
Оказывается, в это время состоялась Парижская экономическая конференция с участием представителей всех восьми стран, входивших в Антанту, т.е. Британии, Франции, Италии, России и др. На этой конференции обсуждались вопросы устройства мира после победы над Германией, Австро-Венгрией и Османской империей. Британцы и французы предлагали ввести экономическую блокаду побежденных стран, т.е. не вести с ними никакой торговли. Но возглавлявший делегацию России Покровский, очень сильный экономист и финансист, сразу понял, что это, по сути дела, экономический ультиматум России. Ведь 47% иностранного импорта в Россию идет из Германии, которая в первые годы ХХ века очень бурно развивалась, быстрее, чем её противники – Франция и Британия. 40% российского зерна реализовывалось в Германии. В случае экономической блокады Россия лишится основного экономического партнера, заменой которому ни Франция, ни Британия стать не могут. С первой у нас объем торговли составлял чуть больше 10%, с Англией – менее 5%.
И хотя на делегацию России оказывалось серьезное давление, Покровский отказался подписать протокол конференции, заявив, что он должен вернуться в Россию и все согласовать с императором. Но сразу по завершению конференции последовали санкции – России стали отказывать в кредитах, к тому же гарантии правительства России для наших союзников по Антанте стали недействительны. Они потребовали, чтобы в ответ Россия поставляла материальные ресурсы – лес, зерно, причем по ценам 1914 года. Но за годы Первой мировой войны инфляция всех мировых валют была очень значительной, и оплата за кредиты ресурсами России была невыгодна.
Покровский по приезду в Петроград доложил обо всем на заседании правительства, на котором присутствовал Николай Второй, что он крайне редко делал. Император полностью одобрил деятельность Покровского, и протокол Парижской экономической конференции не был подписан. В это же время в Париже была делегация Государственной Думы России, в которой были все лидеры партий Госдумы. Их очень тепло принимали, и это было совсем не случайно.
В августе 1916 года стал углубляться конфликт между Британией, Францией с Россией. Наблюдатели заметили, что до этого на всех кинотеатрах в Лондоне висели флага Англии, Франции и России, то теперь флаги России убрали. Далее последовал демарш со стороны России. Она резко сократила свое участие в Парижской бирже и стала проводить торги на Амстердамской бирже. Это вызвало в Париже панику.
Заговорили о том, что России, многолетний торговый партнер Германии, собирается заключить с ней сепаратное соглашение о мире. К тому же императрица - немка по национальности, да еще Распутин, близкий к царской семье человек, на всех углах кричит о необходимости прекращения участия в войне.
В России на встрече банкиров все в один голос заявили, что дожидаться кредитов от французов и англичан не стоит, и надо обратиться к США, которые накопили солидные финансовые средства. До 1916 года в России было запрещено открывать представительства зарубежных банков, но тут, как гром среди ясного неба, наши союзники по Антанте получили известие, что в России открылось представительство американского банка.
Если бы все сложилось так, как предполагалось, то современный Китай, который стал фабрикой мира на американские деньги, обладающий дешевой рабочей силой, да еще с российскими природными ресурсами, мог появиться сто лет назад в России. Развитие экспортно-ориентированного производства в капиталистической стране, какой была дореволюционная Россия, совсем не то, что коммунистический Китай через сто лет. По крайней мере, такое мнение высказал ведущий радио Кананыхин, и Пыжиков с ним согласился. Но не срослось…
После этих событий лидеры оппозиционных партий буквально прописались в посольствах Британии и Франции. Оппозиция стала готовиться к свержению императора, не подписавшего экономический ультиматум его стране со стороны союзников. С учетом того, что весной 1917 года планировались наступления всех армий Антанты, свержение требовалось провести до этого.
Вспомним обстоятельства отречения Николая II от престола. Они похожи на искусно разыгранную шахматную партию. Николая II вызвали в могилёвскую Ставку телеграммой генерала Алексеева. В чём заключается спешное дело, требующее его присутствия, царь не знал.
Как только он прибыл в Могилёв – 23 февраля, в Петрограде начались забастовки и демонстрации. Николай II приказал войскам столичного гарнизона применить силу для разгона демонстраций, а думу велел распустить. Но солдаты запасных частей стали не стрелять по демонстрантам, а присоединяться к ним.
Депутаты Госдумы, проигнорировав указ о её роспуске, создали свой орган власти — Временный комитет (будущее Временное правительство). Министры же действующего царского правительства просто разошлись, самоустранившись от ответственности. Отправка на подавление восстания войск с фронта задерживалась и саботировалась генералами-заговорщиками.
В итоге измученный морально Николай II уступил нажиму. Ведь почти все генералы – командующие фронтами на запрос о том, поддерживают ли они отречение от престола, ответили положительно (завуалировав своё негативное отношение к царю множеством напыщенных фраз о патриотизме). 2 марта он отрекся от престола в пользу своего сына, малолетнего Алексея, а затем от его имени тоже отрекся в пользу брата Михаила Александровича.
8 марта 1917 года (все даты здесь и далее – по старому стилю) вышел Прощальный приказ по Армии отрекшегося от престола императора Николая II. Широко известный машинописный текст этого приказа, который генерал Алексеев разослал по фронтам для передачи в войска, заметно отличается от текста, написанного рукой Николая II (он хранится в Государственном архиве РФ (фонд 601, опись 1-я, дело 2415-ое).
Самое интересное, что этот приказ был умело подделан заговорщиками, но даже он не был отправлен в войска. О том, что же это был за приказ, и как его подделали заговорщики, я и расскажу далее.
В каких условиях Николай Второй подписывал этот приказ? Что это был за приказ, и зачем его подделали?
Если сопоставить подлинник с повсеместно распространённым текстом, то легко увидеть вставки : о передаче власти Временному правительству; о Божьей помощи этому правительству; а также призыв ему повиноваться.
В последний раз обращаюсь к Вам, горячо любимые мною войска. После отречения моего за себя и за сына моего от престола Российского, власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и Вам, доблестные войска, отстоять Россию от злого врага. В продолжении двух с половиной лет Вы несли ежечасно тяжёлую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы. Кто думает о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же Ваш долг, защищайте доблестную нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайте Ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу. Твёрдо верю, что не угасла в Ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Да благословит Вас Господь Бог и да ведёт Вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий.
Ничего этого в подлинном тексте Прощального приказа нет . Николай II отрёкся от престола 2 марта 1917 года в пользу своего младшего брата Михаила Александровича. Подчиняться Временному правительству он никогда армию и народ не призывал .
Впрочем, и этот, отредактированный заговорщиками Прощальный приказ дошёл только до штабов армий и остался неизвестным в войсках. Временное правительство распорядилось не оглашать его. На первый взгляд – абсурд. Ведь это выигрышная для новорождённой власти идея: добровольно ушедший с политической арены государь призывает войска подчиняться Временному правительству.
Одним из первых актов, которое приняло Временное правительство, это была ратификация протокола Парижской экономической конференции. Кабала, которую собиралась взять на себя Россия в лице Временного правительства, была бы хуже немецкой, которой народ пугали. И тому, что Россия не пошла по этому пути, надо благодарить большевиков, совершивших Октябрьский переворот и взявших власть в свои руки.
К лету 1916 г. в состав Северного фронта входили 1-я (А.И. Литвинов), 5-я (В.И. Гурко) и 12-я (Р.Д. Радко-Дмитриев) армии. Также генералу Куропаткину подчинялась группа на лифляндском побережье в составе трех корпусов и переданный в резерв фронта 42-й армейский корпус А.А. Гулевича. Общая численность войск фронта составляла более 400 тыс. штыков и сабель.
Согласно оперативному планированию, принятому на первоапрельском совещании в Ставке и затем уточняемому директивами наштаверха, армии Северного фронта должны были наносить вспомогательный удар из района Двинска на Свенцяны, и далее — на Вильно. Именно сюда наступала основная масса сил Западного фронта и наносился вообще главный удар русских на Восточном фронте в кампанию 1916 г. Таким образом, обеспечивалось взаимодействие стоявших севернее Полесья Северного и Западного фронтов, причем их скоординированным наступлением германский фронт разрезался на две части: южная часть отбрасывалась в русскую Польшу, куда двигались войска Юго-Западного фронта, а северная часть отжималась к балтийскому побережью.
Понятно, что в состав тактического десанта, который должен был выполнить одну из важнейших задач, предрешавших успех прорыва неприятельского фронта, должны были войти отборные части, резко усиленные техническими средствами ведения боя. В частности, адмирал Канин настаивал на том, чтобы в качестве десанта был использован стоявший в резерве Ставки 19-й армейский корпус ген. А.А. Веселовского. Однако Ставка почему-то выделила в состав десанта ополченские дивизии, охранявшие побережье Эстонии и Финляндии. Боевые качества этих войск, не нюхавших пороха, были крайне низкими. Объяснить такое решение Ставки можно лишь принципиальным недоверием М.В. Алексеева к производству десанта: жертвовать плохими частями всегда легче, чем хорошими. В состав предполагаемого десанта должны были войти 31 батальон, 12 эскадронов, 72 орудия, 142 пулемета, 3 саперные роты, около полутора казачьих сотен. Таким образом, 45-тысячный отряд действительно мог послужить средством успеха наступательной операции Северного фронта, если бы не качество войск.
Деникин Антон Иванович (Denikin, Anton Ivanovich) (1872-1947), рос. генерал, видный деятель контррев-ции в России. В 1917 г. при Временном правительстве команд. Западным фронтом. После Октябрьской рев-ции (Русская революция 1917г.) встал во главе сначала одной из белых армий, затем "Вооруженных сил Юга России", установив контроль над значит, частью терр. рос. Ю. В мае 1919 г. начал наступление на Москву, к-рое Красной Армии удалось отразить под Орлом. Отступившая на Кавказ в 1920 г., его армия распалась, а сам Д. бежал во Францию.
1872-1947), военный деятель, генерал-лейтенант (1916). В 1-ю мировую войну командовал бригадой, дивизией, корпусом; в 1917 начальник штаба Верховного главнокомандующего, главнокомандующий Западным и Юго-Западным фронтами. Один из руководителей Белого движения; в 1918 главнокомандующий Добровольческой армией, в 1919 - "Вооруженными силами Юга России"; одновременно с января 1920 "Верховный правитель Российского государства". С апреля 1920 в эмиграции. Работы по истории русско-японской войны; воспоминания: "Очерки русской смуты" (т. 1-5, 1921-23), "Путь русского офицера" (1953).
(1872-1947) – один из руководителей Белого движения. Участник Первой мировой войны, летом 1917 г. командующий Западным, затем Юго-Западным фронтами. Участник корниловского выступления в августе 1917 г. Вместе с Корниловым в ноябре 1917 г. бежал на Дон. Один из организаторов Добровольческой армии, ее командующий с апреля 1918 г., после гибели Корнилова. С 8 января 1919 г. – гла в нокомандующий Вооруженными силами Юга России. Летом - осенью 1919 г. предпринял поход на Москву. 4 января 1920 г. указом Колчака объявлен Верховным правителем России. После поражения белых на Северном Кавказе эвакуировался в Крым. В апреле 1920 г. передал свои полномочия Н.Н. Врангелю. Эмигрировал.
1872-1947). Генерал-лейтенант, один из организаторов контрреволюции в гражданскую войну. Поддерживал корниловское выступление в августе 1917 г. против Керенского. После поражения Корнилова был вместе с ним и другими высшими чинами ставки арестован и содержался в заключении в Быхове. С 1918 г.- главно командующий Добровольческой армией; с 1919 г.- главнокомандующий Вооруженными силами Юга России. В марте 1920 года Деникин переправил на судах остатки своей разбитой и разложившейся армии из Новороссийска в Крым и здесь, ввиду выраженного ему офицерством недовольства, передал главное командование Врангелю, а сам уехал за границу. С 1920 г.- в эмиграции. Выпустил четыре тома своих мемуаров о революции и гражданской войне - "Очерки русской смуты".
(1872—1947) военный деятель России. С конца марта 1917 г. в Ставке, помощник начальника штаба Верховного Главнокомандующего. В апреле—мае начальник штаба Главковерха. Боролся за ограничение деятельности солдатских комитетов в армии хозяйственными функциями. С 31 мая главком Западного фронта, со 2 августа главком Юго-Западного фронта. Обвинял Временное правительство в развале армии. 27 августа выступил в поддержку генерала Корнилова, за что 29 августа был арестован. После освобождения в ноябре 1917 г. уехал на Дон, где занялся созданием Добровольческой армии. После окончания Гражданской войны эмигрировал. В годы Второй мировой войны отказался от предложений германского командования о сотрудничестве. Переехал в США, где умер в 1947. Прах А.И. Деникина перезахоронен в Москве в 2006 г.
(1872–1947) — один из лидеров Белого движения в годы Гражданской войны в России. Принимал участие в боевых действиях в Русско-японской и Первой мировой войнах. При Временном правительстве (1917 г.) возглавлял штаб Верховного главнокомандующего. После Октябрьской революции обосновался на Дону, после гибели генерала Л. Г. Корнилова в апреле 1918 г. возглавил Добровольческую армию. В январе 1919 г. стал главнокомандующим Юга России, поддержал политическую программу Корнилова: признание демократических свобод, восстановление прав на частную собственность, введение обязательного начального образования в стране и т. д. При нем была написана “Гражданская конституция”. С целью урегулирования земельного и рабочего вопросов была принята Декларация (март 1919 г.), в которой говорилось о необходимости введения всеобщего избирательного права, введения областной автономии и местного самоуправления. Но Белое дело не стало движением национального характера. Его “раздирали” социальные, этические и политические противоречия, распри в командном корпусе. 22 марта 1920 г., передав власть генералу Врангелю, Деникин отбыл в Константинополь. До конца дней он оставался патриотом России, не пойдя на контакт с гитлеровцами. Интересным источником по истории Гражданской войны являются его “Очерки русской смуты” (5 томов).
род. 4 декабря 1872 г. в польской деревне Шпиталь Дольный; генерал лейтенант и главнокомандующий Добровольческой армии. Отец его крепостной крестьянин Саратовской губернии, выслужившийся на долгой службе из фельдфебелей в майоры; мать - полька из Петрокова. Начав службу в Русской армии вольноопределяющимся первого разряда, Д. потом окончил военное училище и Академию Ген. Штаба. Во время Первой Мировой войны, к ее концу, занимал пост нач. штаба Верховного главнокомандующего в чине генерал-лейтенанта. После октябрьского переворота в 1917г. арестован большевиками, но выпушен и пробрался на Дон. Приехал в Новочеркасск 22 ноября 1917 г. и вместе с генералом Алексеевым приступил к формированию Добрармии. В феврале следующего года ушел с Дона с генералом Корниловым в Первый Кубанский поход и после его гибели занял пост командующего армией. В течение двух лет оставался главным руководителем "Белого Движения", не проявил политической прозорливости, особого военного таланта и не понял сущности казачьих настроений. Смертельную угрозу, нависшую над Казаками со стороны русской революционной стихии и отчаянное их сопротивление, пытался использовать в интересах русской реакции; обусловил свой союз с Казаками на безусловном подчинении ему, как главнокомандующему, ставил им непосильные задачи, устранял возможность помощи зарубежных казачьих друзей, пользовался актами террора для устрашения оппозиции и т. п. В результате сыграл печальную роль в деле борьбы Казаков за свой Присуд и исторические права, а политическими мероприятиями оттолкнул от себя все народы Россия и подготовил почву для поражения и Добровольческой армии, и Казаков. Во время общего отступления армий к Черному морю, сдал командование генералу Врангелю и 22 марта 1920 г. на английском миноносце отбыл в изгнание.
Казаки приняли ген. Д-на главнокомандующим своих армий не без борьбы и под давлением сложной боевой обстановки, по настояниям западных союзников и своих старших начальников. Его сторонники из числа Казаков убеждали, что Д. лицо нейтральное, что он по своим способностям поднялся высоко в русской военной иерархии, что страшно оставаться одним Казакам против всей огромной России, без надежды на помощь в борьбе против большевиков, хотя бы "лучшей части" русского народа, что, отстранив Д-на от командования, нет надежды на помощь от союзников.
Оказалось, однако, что по своей политической отсталости он не смог быть ни военным вождем у Казаков, ни вершителем политических судеб русского народа. И пришел он на казачьи земли, как беглец от того же русского народа. До сознания казачьих руководящих кругов смысл революционной стихии доходил тоже очень медленно, хотя народные представители на Кругах и Радах роль Д-на умели оценить трезво. У большинства казачьих генералов Д. потерял доверие и авторитетность только после того, как его мероприятия привели к поражениям и развалу фронта.
После окончания русско-японской войны с января по декабрь 1906 г. занимал должность штаб-офицера для особых поручений при штабе 2-го кавалерийского корпуса, с декабря 1906 г. по январь 1910 г, — штаб-офицер при управлении (начальник штаба) 57-й пехотной резервной бригады. 29 июня 1910 г. назначен командиром 17-го пехотного Архангелогородского полка. В марте 1914 г. назначен и. д. генерала для поручений Киевского военного округа и в июне того же года произведен в генерал-майоры.
23 марта (5 апреля) 1920 г. генерал Деникин выехал с семьей в Англию, где оставался недолго. В августе 1920 г. — переехал в Бельгию, не желая оставаться в Англии во время переговоров с Советской Россией. В Брюсселе он приступил к работе над своим фундаментальным пятитомным трудом "Очерки Русской Смуты". Эту работу он продолжал в трудных условиях жизни на озере Балатон, в Венгрии. 5-й том был закончен им в 1926 г. в Брюсселе. В 1926 г. генерал Деникин переехал во Францию и занялся литературным трудом. В это время вышли его книги "Старая армия" и "Офицеры", написанные главным образом в Капбретоне, где генерал часто общался с писателем И. О. Шмелевым. В парижский период своей жизни генерал Деникин часто выступал с докладами на политические темы, и с 1936 г. начал издавать газету "Доброволец". Объявление войны 1 сентября 1939 застало генерала Деникина на юге Франции в деревне Монтэй-о-Виконт, куда он уехал из Парижа, чтобы приступить к работе над своим последним трудом "Путь русского офицера". Автобиографическая по своему жанру, новая книга должна была, по замыслу генерала, служить введением и дополнением к его пятитомным "Очеркам Русской Смуты". Германское вторжение во Францию в мае-июне 1940 г. вынудило генерала Деникина, не желавшего оказаться под немецкой оккупацией, срочно покинуть Бургла-Рэн (под Парижем) и выехать в направлении испанской границы на машине одного из своих соратников — полковника Глотова. Беглецы успели доехать только до виллы друзей в Мимизане к северу от Биарица, так как здесь их перегнали германские моторизованные части. Генералу Деникину пришлось покинуть виллу друзей на пляже и провести несколько лет, до освобождения Франции от немецкой оккупации, в холодном бараке, где он, нуждаясь во всем и часто голодая, продолжал работать над своим трудом "Путь русского офицера". Генерал Деникин осуждал политику Гитлера и называл его "злейшим врагом России". В то же время он надеялся, что после разгрома Германии армия свергнет коммунистическую власть. В мае 1946 г. в одном из своих писем полковнику Колтышеву он писал: "После блестящих побед Красной армии у многих людей появилась аберрация. как-то поблекла, отошла на задний план та сторона большевистского нашествия и оккупации соседних государств, которая принесла им разорение, террор, большевизацию и порабощение. — Далее он продолжал: — Вы знаете мою точку зрения. Советы несут страшное бедствие народам, стремясь к мировому господству. Наглая, провокационная, угрожающая бывшим союзникам, поднимающая волну ненависти политика их грозит обратить в прах все, что достигнуто патриотическим подъемом и кровью русского народа. и поэтому, верные нашему лозунгу — "Защита России", отстаивая неприкосновенность российской территории и жизненные интересы страны, мы не смеем в какой бы то ни было форме солидаризироваться с советской политикой — политикой коммунистического империализма" [Генерал Деникин А. И. Письма. Часть I // Грани. 1983. № 128. С. 25-26.].
В мае 1945 г. он вернулся в Париж и вскоре, в конце ноября того же года, воспользовавшись приглашением одного из своих соратников, отправился в США. Его обширное интервью опубликовано в "Новом русском слове" от 9 декабря 1945 г. В Америке генерал Деникин выступал на многочисленных собраниях и обратился с письмом к генералу Эйзенхауэру с призывом остановить насильственную выдачу русских военнопленных. Скончался от сердечного приступа 7 августа 1947 г. в больнице Мичиганского университета и был похоронен на кладбище в Детройте. 15 декабря 1952 г. состоялось перенесение останков генерала Деникина на Св. Владимирское православное кладбище в Касвилле, Нью-Джерси.
Очерки Русской Смуты: В 5 т. Париж: Изд. Поволоцкого, 1921—1926. Т. I. 1921; Т. П. 1922; Берлин: Слово, 1924. Т. III; Берлин: Слово, 1925. Т. IV; Берлин: Медный Всадник, 1926. Т. V.
Книги: "Офицеры" (Париж, 1928); "Старая армия" (Париж, 1929. Т. I; Париж, 1931. Т. II); "Русский вопрос на Дальнем Востоке" (Париж, 1932); "Брест-Литовск" (Париж, 1933); "Кто спас Советскую власть от гибели?" (Париж, 1937); "Мировые события и русский вопрос" (Париж, 1939).
Воспоминания: "Путь русского офицера" (Нью-Йорк: Изд. имени Чехова, 1953).
Многочисленные статьи в журнале С П. Мельгунова "Борьба за Россию", в "Иллюстрированной России", в "Добровольце" (1936—1938) и др. Последняя статья генерала Деникина — "В советском раю" — была опубликована посмертно в № 8 парижского журнала "Возрождение" за март-апрель 1950 г.
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 326
- КНИГИ 670 143
- СЕРИИ 25 812
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 247
Андреев Николай Юрьевич
Рыцари Белой мечты
Трилогия
Тяжкий скрип двери, показавшийся вздохом. Дерево, окованное металлом, сопротивлялась неожиданному нашествию, не желая открываться. Однако всё же поддалось. Бой оказался неравным: старое, ржавое железо — и мощная рука человека, некогда работавшего подмастерьем в кузне.
Маленькая, продуваемая вездесущими сквозняками камера "номер пять". Восемь шагов длиною, четыре — шириною. Железная кровать приютилась у одной из стен, железный же столик и старенький табурет, неподвижные, ввинченные в пол, — у другой. К стене прикрутили полку для посуды, чуть ниже неё, в углу — выносное ведро с тазиком и кувшином для умывания. В двери камеры прорезали окошко для передачи пищи. Над ним — маленькое-маленькое стёклышко. По злой иронии судьбы его когда-то назвали "волчком". Холод — здесь всегда царил жуткий холод, пробирающий до самых костей, замораживающий самую душу. Даже утеплённая шинель не спасла заключённого от простуды.
Именно таким оказалось последнее пристанище на белом свете адмирала Александра Васильевича Колчака, Верховного правителя России, одного из великих исследователей северных морей, патриота и рыцаря, Авеля среди каинов. Или же — старого чудовища, диктатора почище царя, убийцы, агента иностранных разведок, слуги интервентов, предателя и, вообще, "кокаиниста".. Того предателя, который даже под угрозой собственной жизни отказывался отдавать в руки "союзников" золотой запас империи. Того, кто сражался за ту Россию, в которую верил. Того, кто до самой своей смерти служил девизу "Ich diene". Да, адмирал служил до самой своей смерти. Служил своей стране и своему народу. Наверное, он заслужил имя предателя от тех, кто с лёгкостью мог пожертвовать восемью десятыми русской земли ради сохранения своей власти на оставшемся клочке территории. Для них он точно был изменников и кровопийцей…
Колчак осунулся, поседел, постарел на десятки лет за одну ночь. Но он не сдался…
Узкие брови были сдвинуты к переносице. Легко угадать, что этот человек очень устал. Не из-за ареста — он устал от безнадёжной двухлетней борьбы, окончившейся полнейшим крахом. Адмирал почти не ел, спал короткими урывками, нервно бродил по камере после многочисленных и грубых допросов.
Председатель следственной комиссии Чудновский, особо невзлюбивший адмирала, старался чем угодно поддеть бывшего Верховного правителя. Заметив, что адмирал с удовольствием пьёт чай, приказал давать его только членам комиссии. И тогда один из "следователей", эсер Лукьянчиков, отдал Колчаку свой стакан. Таких людей уважали даже враги. Жаль только, что не всегда ценили друзья…
Но в последний день адмирал стал спокоен. Он почувствовал, нет, он понял, что ночью настанет конец этой глупой пьесе длиною в жизнь. Без суда, даже без формального окончания следствия. Просто следователи боялись опоздать, упустить такую "персону": к городу подходили каппелевцы, намеревавшиеся любой ценой отбить "своего адмирала".
Из первопрестольной телеграммой чётко указали, как следует поступить…
"Шифром.
Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске.
Ленин. "
В январе эта телеграмма уже лежала на столе у "высокого начальства"…
Дверь камеры отворилась. За Колчаком "пришли".
Однако когда заключенный глянул на конвойных, в глазах его читался не страх, нет — в них читалась решимость. Лучик надежды ещё не погас. Но уже ничего нельзя было изменить…
Колчак тяжело поднялся, расправил плечи. Один из пришедших зачитал постановление, а вместо этого мог просто сказать одно слово. Расстрел.
— Разве суда не будет? — лучик надежды угасал с каждым ударом сердца.
Ответом было молчание. Сам заключенный и так понимал, что нет, но всё-таки…вдруг…
Поздно надеяться: постановление уже есть. Значит, всё-таки расстрел? Пусть!
— Какие есть просьбы и заявления? — нарушил молчание вопросом зачитавший приказ тюремщик.
— Могу ли я встретиться с Анной Васильевной Тимирёвой?
— Нет. Есть ещё какие-нибудь просьбы?
Колчак качнул головой. Просьб больше не было. Встреча с любимой было тем последним и единственным, чего ещё хотел обречённый на смерть адмирал.
Александр Васильевич вышел в коридор, где его окружили конвойные. Лицо обречённого было бледно, но на удивление спокойно. Как же разительно отличалась физиономия коменданта! Тот заметно нервничал, боялся чего-то, ждал, как бы ничего не пошло не по плану….
А из волчка двери одной из камер возлюбленная не успела взглянуть в последний раз в жизни на своего любимого. Только краешек шинели, лоскут ткани…Его образа Анна Васильевна никогда не забудет. Лишь им одним Тимирёва будет жить ещё долгие и долгие годы. И через много лет сердце будет биться, едва мелькнёт в мыслях лицо любимого…
Эти строки Анна Васильевна оставит в тысяча девятьсот семидесятом году. Уже пятьдесят лет не будет земле "милой химеры в адмиральской форме"…
Вышли в дежурную комнату. Снег хрустел под ногами. Было необычайно морозно, хотя заключенный свершено не замечал холода, как и его конвоиры. Обречённый потянулся к платку, делая вид, что вытирает пот со лба. Уголок ткани был уже у самого рта, когда один из конвоиров почуял неладное и рванул ткань из рук адмирала. Ампула с ядом. Последний шанс нарушить планы врага пропал в снегу. Но Колчак продолжал сохранять молчаливое спокойствие…
Вскоре вывели и второго заключённого. Обречённый на смерть адмирал встретил его кивком головы. Пепеляев. Им вдвоём предстояло вместе уйти в вечность…
Разбились на улице на два круга. В центре одного из них шёл Колчак, в центре другого — Пепеляев. Тот беспрестанно бормотал молитвы. Может быть, ещё не потерял надежду на спасение? Или грехи отмаливал? Не только свои, но и своих будущих палачей? Всей страны? Этого никогда не узнать. Колчак вдруг вспомнил, в какой день ему предстояло принять смерть, — "День всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников". За два года до того церковь установила это имя для седьмого февраля. Снова — злая ирония насмешливой судьбы.
"Как странно, Анна Васильевна, — Александр Васильевич надеялся, что любимая почувствует, услышит его последние слова, обращённые к ней. — Именно сегодня мне предстоит исполнить свой последний долг. Я думаю — за что плачу такой страшной ценой? Я знал борьбу, но не знал счастья победы. Я плачу за вас — я ничего не сделал, чтобы заслужить это счастье. Ничто не даётся даром, любимая Анна Васильевна".
Читайте также: