Языки народов сибири сообщение

Обновлено: 02.07.2024

Содержание

Список языков

Языки Сибири относятся к 8 языковым семьям — индоевропейской, алтайской, уральской, юкагиро-чуванской, эскимосско-алеутской, чукотско-камчатской, енисейской, айнской; нивхский язык является изолированным.

После каждого языка указана численность говорящих во всей России: либо по переписи 2002, либо (если данные переписи считаются недостоверными) по оценке лингвистов. В последнем случае перед ними стоит значок тильда (~).

Индоевропейская семья

Из индоевропейских языков в Сибири представлены славянская и германская ветви. Всего: 40 живых языков и 1 книжный.

  • Славянская ветвь
  • белорусский язык 316 890
  • украинский язык 1 815 210
  • русский язык 142 573 285
  • Германская ветвь
  • немецкий язык 249 635
  • нижненемецкий язык

Уральская семья

Всего: 23 живых языка и 3 мертвых

  • Финно-угорская ветвь
  • мансийский язык 2 746
  • хантыйский язык 13 568
  • Самодийская ветвь
  • юрацкий язык†
  • энецкий язык 119
  • нганасанский язык 505
  • ненецкий язык 31 311
  • камасинский язык †
  • маторско-тайгийско-карагасский язык †
  • селькупский язык 1 641

Алтайская семья

  • Тунгусо-маньчжурская ветвь
  • негидальский язык 147
  • эвенский язык 7 168
  • эвенкийский язык 7 584
  • орокский язык (ульта) 64
  • удэгейский язык ~80
  • орочский язык ~160
  • ульчский язык 732
  • нанайский язык 3 886
  • Монгольская ветвь
  • монгольский язык 11 498
  • бурятский язык 368 807
  • Тюркская ветвь
  • уйгурский язык 1 932
  • тофаларский язык 378
  • долганский язык 4 865
  • тувинский язык 242 754
  • якутский язык 456 288
  • чулымский язык 270
  • шорский язык 6 210
  • хакасский язык 52 217
  • горно-алтайская группа 65 534
  • северноалтайский язык ~10 000
  • кумандинское наречие ~8 000
  • челканское наречие (куу) ~2 000
  • южноалтайский язык ~55 500
  • тубаларское наречие ~3 000
  • собственно алтайское наречие (алтай-кижи)
  • телеутское наречие ~3 000
  • теленгитское наречие ~3 000
  • казахский язык 563 749
  • сибирскотатарский язык (вкл. **барабинское наречие) ~200 000
  • татарский язык
  • японский язык 752
  • корейский язык 60 088

Енисейская семья

Всего: 2 живых языка

  • кетский язык 485
  • югский язык ~2 (или †)
  • аринский язык †
  • пумпокольский язык †
  • коттский язык †

Юкагиро-чуванская семья

Всего: 2 живых языка

  • северноюкагирский язык (тундренный) ~150
  • южноюкагирский язык (колымский) ~50
  • омокский язык †
  • чуванский язык †

Чукотско-камчатская семья

Всего: 4 живых и 3 мертвых языка.

  • чукотско-корякская ветвь
  • чукотский язык 7 742
  • керекский язык †
  • алюторский язык ~2 000
  • корякский язык 3 019
  • ительменская ветвь
  • ительменский язык (западно-ительменский) ~50
  • восточно-ительменский язык †
  • южно-ительменский язык †

Эскимосско-алеутская семья

Всего: 4 живых языка и 2 мертвых.

  • алеутский язык 5
  • медновско-алеутский язык (смешанный язык: алеутский+русский) 5
  • эскимосская ветвь
  • науканский язык ~106
  • юитский язык (чаплинский диалект) ~304
  • аляскинско-инуитский язык †
  • сиреникский язык †

Нивхский язык

Айнская семья

Всего: 2 мертвых

См. также

Напишите отзыв о статье "Языки народов Сибири и Дальнего Востока России"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Языки народов Сибири и Дальнего Востока России

– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.

После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.

Содержание

Список языков

Языки Сибири относятся к 8 языковым семьям — индоевропейской, алтайской, уральской, юкагиро-чуванской, эскимосско-алеутской, чукотско-камчатской, енисейской, айнской; нивхский язык является изолированным.

После каждого языка указана численность говорящих во всей России: либо по переписи 2002, либо (если данные переписи считаются недостоверными) по оценке лингвистов. В последнем случае перед ними стоит значок тильды (~).

Индоевропейская семья

Из индоевропейских языков в Сибири представлены славянская и германская ветви. Всего: 40 живых языков и 1 книжный.

      316 890 1 815 210 142 573 285 (см. также статью сибирские старожильческие говоры)
      249 635 -??

    Уральская семья

    Всего: 23 живых языка и 3 мертвых

        2 746 13 568
        † 119 505 31 311 †
      • маторско-тайгийско-карагасский язык † 1 641

      Алтайская семья

          147 7 168 7 584 (ульта) 64 ~80 ~160 732 3 886
          11 498 368 807
          1 932 378 4 865 242 754 456 288 270 6 210 52 217 65 534
            ~10 000
              ~8 000
            • челканское наречие (куу) ~2 000
            • тубаларское наречие ~3 000
            • собственно алтайское наречие (алтай-кижи) ??
            • телеутское наречие ~3 000
            • теленгитское наречие ~3 000

            Енисейская семья

            Всего: 2 живых языка

            Юкагиро-чуванская семья

            Всего: 2 живых языка

              (тундренный) ~150
            • южноюкагирский язык (колымский) ~50
            • омокский язык †
            • чуванский язык †

            Чукотско-камчатская семья

            Всего: 4 живых и 3 мертвых языка.

            • чукотско-корякская ветвь
                7 742 † ~2 000 3 019
                (западно-ительменский) ~50
              • восточно-ительменский язык †
              • южно-ительменский язык †

              Эскимосско-алеутская семья

              Всего: 4 живых языка и 2 мертвых.

                  5 (смешанный язык: алеутский+русский) 5
                  ~106 (чаплинский диалект) ~304 ††

                Нивхский язык

                Айнская семья

                Всего: 2 мертвых

                • сахалинско-айнский язык †
                • курильско-айнский язык †

                См. также

                Ссылки

                  . На сайте Отдела Севера и Сибири ИЭА РАН. на сайте Ethnologue.

                Wikimedia Foundation . 2010 .

                Полезное

                Смотреть что такое "Языки народов Сибири" в других словарях:

                ПЕРЕВОДЫ БИБЛИИ НА ЯЗЫКИ НАРОДОВ СИБИРИ И СЕВЕРА — Эти переводы связаны гл. обр. с деятельностью рус. правосл. миссионеров (*СТЕФАН ПЕРМСКИЙ) и *Российского библейского общества. В 19 в. переводы были сделаны по заказу библ. общества. В 1821 вышло Ев. от Матфея на карельском языке, переведенное… … Библиологический словарь

                Языки мира — Языки мира языки народов, населяющих (и населявших ранее) земной шар. Общее число от 2500 до 5000 (точную цифру установить невозможно, потому что различие между разными языками и диалектами одного языка условно). К наиболее распространённым… … Лингвистический энциклопедический словарь

                Языки мира — языки народов, населяющих (и населявших ранее) земной шар. Общее число Я. м. от 2500 до 5000 (точную цифру установить невозможно ввиду условности различия между разными языками и диалектами одного языка). К наиболее распространённым Я. м … Большая советская энциклопедия

                Юкагирские языки — Юкагирская Таксон: семья Ареал: северо восточная Сибирь Число носителей: 370[1] … Википедия

                Палеоазиатские языки — Палеоазиатские языки условно определяемая языковая общность, объединяющая генетически не связанные между собой чукотско камчатские языки, эскимосско алеутские языки, енисейские языки, юкагиро чуванские языки и изолированный нивхский язык.… … Лингвистический энциклопедический словарь

                Сино-кавказские языки — Сино кавказская Таксон: макросемья Статус: гипотеза Ареал: Пиренейский п ов, Кавказ, Азия, Северная Америка … Википедия

                Палеоазиатские языки — палеосибирские языки, условное название генетически различных языков малочисленных народов Северной и Северо Восточной Сибири. Согласно гипотезе русского учёного Л. И. Шренка, эти народы являются потомками древнейшего населения Северной… … Большая советская энциклопедия

                Абхазо-адыгские языки — Абхазо адыгская Таксон: семья Статус: общепризнана Ареал: Северный Кавказ, Абхазия, Турция, Сирия, Иордания … Википедия

                Фактически все языки коренных небольших народов России в опасности. Итак, до нашего времени сбереглись следующие коренные языки и наречия народов Сибири. Представители уральской семьи, среди которых живо 23 языка и 3 мертвы. Среди финно-угорской ветви: мансийский является редким, хантынский – немного используемый. Самодийская ветвь различает: юрацкий, нганасанский, матарско-тайгийско-карагасский (уже умершие), энецкий и нганасанский языки (вымирающие) селькупский (редкий), ненецкий, пожалуй, единственный язык со значительным числом носителей.

                Алтайская группа наиболее разнообразна, в ней порядка сорока языков и диалектов. К практически вымершим можно отнести: негидальский язык,удэгейский язык, орочский язык. К редко используемым: ульчский язык, уйгурский язык, челканское наречие (куу). К редким: эвенский язык, эвенкийский язык, нанайский язык, долганский язык, шорский язык, кумандинское наречие, убаларское наречие, телеутское наречие, теленгитское наречие. К слабо разговорным: хакасский язык. К активно используемым: бурятский язык, тувинский язык, якутский язык.

                Енисейская семья на сегодняшний день располагает лишь кетским языком, югский уже вымер. Рассмотрим некоторые народности носителей коренных языков. К примеру, ненцев около тридцати тысяч. Большинство из них владеют родным языком, поскольку проживают отдаленно от цивилизации и промышляют оленеводством. Покидает нас интересный кетский язык. Кетов не больше тысячи, располагаются они по Енисею – в Подкаменной Тунгуске, Елогус. Тех, кто разговаривает по-кетски не больше ста двадцати человек, но свободно владеют языком лишь около тридцати. Уходит энецкий язык. Энцов всего в районе двухсот человек, проживают в двух поселках по Енисею. Среди них не наберется и пятидесяти, знающих пару предложений на энецком.

                Почему нельзя допустить их исчезновения?

                Язык, прежде всего, это история народа, путь цивилизации и культуры. Сбережение коренных языков в Сибири является необходимостью. Хоть малые языки и не обладают таким практическим значением, как русский или английский, но основой нашего мира является культурное и языковое разнообразие. Чем больше будут исчезать редкие наречия, тем выше угроза обеднения “значительных” языков.

                Что предпринимается в связи с исчезновением коренных языков народов Сибири?

                Существует программа помощи культурам малых народов, которой занимается ЮНЕСКО. Создают конференции, издаются особые информационные документы. В школах, начиная от младших классов рассматривают данную тему. Исчезновение не должно продолжаться, ведь величайшее богатство народа – его язык.

                Больше интересного на сайте Это Сибирь

                Если вам понравилась эта публикация, ставьте лайк ( палецвверх), делитесь этой статьей в соцсетях с друзьями. Поддержите наш проект, подписывайтесь на наш канал и мы будем писать больше интересных и познавательных статей для Вас.


                Алексей Алексеевич Бурыкин

                Изменения в этнической культуре малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ не только преобразуют самую этническую культуру, но в корне меняют систему ценностей этих народов. Наряду с приобретениями в этом процессе отмечаются и потери, от чего, как известно, в первую очередь страдают родные языки и словесный фольклор. Сфера функционирования родных языков сужается до минимума, и сфера бытования традиционного фольклора замыкается глубоко внутри сферы использования родных языков, поскольку и восприятие фольклора на уровне традиции, так и изучение фольклора как явления словесного искусства требует самой высокой языковой компетенции в среде пользователей этнического языка — эта компетенция должна приближаться к компетенции исполнителя и у тех соотечественников, кто слушает исполнение фольклорного произведения знатоком и хранителем тралиций устной словесности, и у того собирателя, который фиксирует образцы фольклора, обрабатывает и переводит их, делая их тем самым доступными для других исследователей и иноязычных читателей. Без преувеличения можно сказать, что сфера фольклора является единственным средством поддержания наиболее высокого уровня языковой компетенции среди всех пользователей языка — и среди этнических пользователей, и среди специалистов, которые в этом отношении давно инициированы в среду хранителей традиционного этнического фольклора, независимо от того, признают ли этот факт из коллеги-лингвисты, фольклористы и этнографы или другие представители этноса, в большей степени дистанцированные от языка и традиционной культуры этноса, чем те, кто занимается языками и этнографией.

                Столь минорная перспектива в отношении источников пополнения наших знаний о традиционном фольклоре народов Севера и новых текстов на исчезающих языках, которую имеем мы, исследователи начала XXI века, ставит перед нами несколько задач. Во-первых, она побуждает обратиться к истории науки с намерением выяснить причины того, почему в золотое время исполнительских традиций исследователи уделяли так мало внимания собирательской деятельности. Во-вторых, поиски неизвестных текстов заставляют нас обратиться к архивным материалам, которые еще не были востребованы специалистами. В-третьих, еще одна задача, стоящая перед новым поколением исследователей — это характеристика истории науки, в частности, освещение истории формирования сохранившихся архивных собраний и подвижнической деятельности тех ученых, материалы которых сберегаются в архивах и ныне являются доступными для изучения.

                Настоящая работа призвана представить вниманию специалистов и заинтересованных лиц обзор звуковых материалов по языкам и фольклору коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России, которые хранятся в Фонограммархиве Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН [1] Рассмотренные коллекции включают записи на фонографических валиках, выполненные в 1900-е 1930-е годы, и магнитозаписи, относящиеся к 1950―1990-м годам. Собрание аудиоматериалов Фонограммархива ИРЛИ. Материалы, ныне хранящиеся в Фонограммархиве, теснейшим образом связаны и с историей полевых исследований языков и культур малочисленных народов Севера РФ, и с деятельностью различных учреждений в сфере образования народов Севера и культурного строительства в северных регионах, и с историей самого Фонограммархива и тех научных учреждений Петрограда-Ленинграда-Санкт-Петербурга, в структуре которых хранились и аккумулировались коллекции звукозаписей на языках народов Севера РФ.

                Самые ранние фонографические записи, хранящиеся в фондах Фонограммархива ИРЛИ относятся к началу 1900-х годов и принадлежат В.И. Иохельсону, который записывал на фонограф фольклор якутов, коряков, ительменов, эвенов и алеутов. Позднее, в 1910-е годы, фольклор эвенков записывали Л.Я. Штернберг и С.М. Широкогоров, коллекции которых составляют золотой фонд Фонограммархива ИРЛИ. Собранные ими материалы относятся к Восточной Сибири и Дальнему Востоку. В наши дни фонографические коллекции позволяют по-новому взглянуть на научную деятельность этих ученых, в большей мере положительно оценить ее активность и отдать дань прозорливости основоположников этнографии народов Сибири, которые увидели большое будущее в фонографических записях фольклора и обрядовой практики народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России.

                Наиболее ранние записи из фондов Фонограммархива ИРЛИ по народам Европейского Севера и Западной Сибири.– это записи Г.Д. Федорова по фольклору коми и ненцев, сделанные в 1914 г., записи и В.И. Анучина, произведенные в 1908 г. относящиеся к кетам и селькупам. К 1910-м годам относится богатое собрание фонографических записей образцов фольклора народов южной Сибири и Алтая, сделанных А.В. Анохиным. После этих записей в хронологии коллекций фонограмархива наступает длительный перерыв, причины которого понятны всем…

                Работа по записыванию аудиоматериалов по фольклору народов Севера в Ленинграде начинается вновь во второй половине 1920-х годов. В это время начинается собирательская работа специалистов по этномузыкологии З.В. Эвальд и В.В. Гиппиуса, которые внесли большой вклад в собирание образцов традиционного музыкального, песенного, и в какой-то степени повествовательного и обрядового фольклора народов Севера России. Позже эту же работу начинает вести и С.Д. Магид. В этот период названные специалисты ведут записи как среди представителей народов Севера, приезжающих в Ленинград на учебу в Институт народов Севера, так и выезжают в экспедиции в места проживания этих народов — на Европейский Север к ненцам и саамам, в Западную Сибирь к хантам и манси. Параллельно с работой ленинградских музыковедов активную собирательскую работу по записыванию образцов музыкального и словесного фольклора народов Севера ведут преподаватели и студенты Московской государственной консерватории, и собранные ими материалы ныне также находятся в Фонограмархиве ИРЛИ. В этот же период продолжают вести собирательскую работу этнографы и языковеды — так, в Фонограммархиве ИРЛИ хранится коллекция фонографических валиков, записанная В.К. Штейницем во время его поездки в Ханты-Мансийский национальный округ. В эти годы создается также основа Рукописного фонда Фонограммархива, где накапливаются и хранятся тексты фонозаписей, и переводы на русский язык, а также, как представляется, разнообразные текстовые материалы, которые предназначались для звукозаписи, но не были записаны в устном исполнении, либо они все-таки были записаны, но соответствующие фонозаписи оказались впоследствии утраченными. Тексты и документы рукописного фонда Фонограммархива ИРЛИ составляют особый ценный источник материалов по языку, фольклору и ранней литературе народов Севера.

                В конце 30-х-начале 40-х годов в собирательской и исследовательской работе, которая велась на основе коллекций Фонограмархива ИРЛИ, наступает перерыв, связанный с войной. Эта работа возобновляется в 1945 году, но она имеет уже не столь интенсивный характер, как раньше. Тем не менее в результате работы сотрудников Фонограмархива Б.М. Добровольского и В.В. Коргузалова в Фонограммархиве появляется коллекция № 268, в которой сосредоточены материалы, записанные в 1955―56 гг. от студентов факультета народов Крайнего Севера Ленинградского гос. Педагогического института имени А.И. Герцена. Эти материалы были подготовлены и записаны в ответ на запрос одной из бельгийских организаций о состоянии традиционного фольклора народов Севера в СССР. Соответственно мы с вами можем быть твердо уверенны в том, что, если бы не было такого запроса, не было бы в Фонограммархиве и этой коллекции, которая сейчас составляет украшение фонда материалов по языкам народов Севера, поскольку даже те магнитозаписи фольклора народов Севера, относящиеся к этому и более позднему времени, которые имеются в распоряжении исследователей языков и фольклора этих народов, в Фонограмархив не поступали и не поступают.. Записи этой коллекции выполнены на магнитной ленте и отличаются от фонографических записей высоким качеством. В составе этой коллекции имеются записи голосов Елены Григорьевны Сусой (ныне кандидат педагогических наук, автор ряда учебников ненецкого языка, известная исполнительница ненецких песен), Любови Прокопьевны Комаровой-Ненянг, ивзестной ненецкой поэтессы и писательницы, Людмилы Ивановны Айнаны, крупнейшего специалиста в области методики преподавания эскимосского языка и одного из лучших знатоков эскимосского языка в наши дни, пелагога, ученого и мансийской поэтессы Матрены Панкратьевны Вахрушевой-Баландиной. В этой коллекции есть записи талантливого эвенкийского певца и поэта Афанасия Хромова. В составе рукописных документов к этой коллекции имеются готовые текстовые материалы к антологии диалектов хантыйского и мансийского языков, подготовленные А.Н. Баландиным и М.П. Вахрушевой-Баландиной и представляющие записи образцов фольклора на различных диалектах этих языков, однако далеко не все из этих текстов имеются в архиве в озвученном виде. Видимо. По каким-то причинам этот интереснейший проект не был осуществлен полностью.

                Если говорить о коллекциях звукозаписей образцов языков и фольклора народов Севера, относящихся к 1960-м-1990-м годам, то надо начать с того, что таких записей в Фонограмархиве до обидного мало. Мы имеем в Фонограммархиве несколько собраний образцов эпического и песенного фольклора ненцев, сделанных с участием А.М. Щербаковой и сотрудников Фонограммархива Б.М. Добровольского и В.В. Коргузалова. Материалы этих коллекций хорошо документированы, запись текстов производилась на магнитную ленту, и часть записей имеет сопровождающие их рукописные тексты фольклорных произведений на ненецком языке с переводом на русский язык. Среди собраний Фонограммархива имеется коллекция № 489, записанная московскими исследователями в 1978 г. на Таймыре и отражающая колоссальные богатства фольклора нганасан и долган. Это, очевидно, самое богатое собрание аудиоматериалов по нганасанскому фольклору, однако оно остается необработанным. Коллекции конца 1980-х-начала 1990-х годов по фольклору народов Сибири представлены записями И.А. Бродского (Богданова) 1977―1982 гг. и Э.Е. Алексеева 1990―1991 гг.

                Собрание аудиоматериалов по языкам и фольклору Фонограммархива ИРЛИ имеет свою специфику, связанную не только с интересами его сотрудников и собирателей, которые занимались в основном не столько повествовательным и вообще словесным фольклором, сколько этномузыкологией, но и с особенностями применения звукозаписывающей аппаратуры к фиксации тех или иных жанров фольклора. Первые собиратели, использующие фонограф в своей работе, записывали с его помощью в основном то. что нельзя было записать от руки — песни и мелодии, шаманские ритуалы, сопровождавшиеся песнопениями, прозаический фольклор записывался ими на бумагу от руки. Следующее поколение собирателей и исследователей использовало фонограф в тех же самых целях, поскольку словесные тексты, как и у собирателей начала ХХ века, фиксировались в первую очередь на бумаге. Со второй половины 1950-х годов, когда в обиход собирателей вошел магнитофон и возможности для звукозаписи в полевых условиях неизмеримо расширились, количество записей, передаваемых в разного рода архивы, не увеличилось, хотя в этот период реально можно было записать гораздо больше материалов, чем это было сделано, даже если бы эти материалы и были оставлены в наследство последующему поколению языковедов и фольклористов.

                Без сомнения, любые материалы по фольклору и языкам народов Севера России. собранные в прошлом веке, и особенно в его первой половине, представляют для нас особую ценность. Вместе с тем понятно. что для изучения языка наиболее ценными являются образцы повествовательного прозаического фольклора. а для изучения традиционной культуры — обрядовые записи. Поэтому ниже мы приведем выдержки из каталога северных коллекций Фонограммархива ИРЛИ, содержащие отсылки к соответствующим материалам и краткую, прежде всего количественную характеристику:

                Можно сетовать на то, что в коллеккциях Фонограммархива нет ни старых, ни новых материалов по энецкому, юкагирскому, орочскому, орокскому, ульчскому языкам, нет материалов по целому ряду угрожаемых диалектов, очень мало или почти нет текстовых материалов по чукотскому, корякскому, эскимосскому, эвенскому, нанайскому языкам. Но такова реальная история история изучения языков и фольклора народов Севера, в которой отражаются не только имеющиеся достижения и результаты, но наряду с этим и реально имевшиеся, но упущенные возможности для собирания фольклора и размеры тех культурных утрат, которые в силу разных причин понесли эти народы и научные дисциплины, которые изучают их языки и этнографию.

                Если обратиться к истории изучения коллекций Фонограмархива ИРЛИ по народам Севера, то нельзя не упомянуть о том, что полный каталог этих коллекций был сделан только в 2002―2005 годах, и работа над ним еще продолжается. Но одним из этапов в изучении этих коллекций и их каталогизации явилась работа финского ученого — специалиста по этнической музыке народов Севера России Яркко Ниеми, итогом которой был перечень материалов, который в виде распечатки на старом принтере конца 1980-х-начала 1990-х годов хранится в Фонограммархиве вместе со старыми описями фонографических материалов.

                То же самое, а именно привязывание актуальных задач обучения языкам к тому реальному уровню владения языкам, который ныне демонстрируют педагоги и специалисты, работающие с учебной литературой, делается и в методике обучения родным языкам народов Севера России и в составлении учебников — здесь мы видим довольно относительно новых пособий для начальной школы, но пособий такого типа, которые не требуют совершенного владения языков и являются компилятивными (тематические и картинные словари небольшого объема, переиздания учебных пособий), в то время как пособия для средней школы, требующие хорошего знания северного языка и навыков пользования им в письменной форме, создаются с невероятным трудов и чаще всего составляются посредством клея и ножниц из готовых текстов: пример — учебники эвенской литературы для 5―9 классов, составленные эвенским поэтом и педагогом В.С. Кейметиновым-Баргачаном. Здесь уже наглядно видно то, как уровень состояния науки отражается на состоянии языков и фольклора народов Севера России, и он не только становится бесперспективным в отношении возрождения языков и традиционной культуры этих народов, но, наоборот, способствует ухудшению их состояния. В этом одна из причин отсутствия учебников по родным языкам народов Севера для высшей школы — их некому написать.

                Аудиоматериалы Фонограммархива ИРЛИ по фольклору и языкам коренных народов Севера России — это не только ценный источник информации в условиях постоянного ограничения ее объема, и не только памятник истории науки, в котором она отражается, как в зеркале. Ныне предварительные результаты их изучения создают важнейший прецедент для изучения всех архивных аудиоматериалов и текстовых материалов по фольклору народов Севера, рассосредоточенных ныне по разным учреждениям и частным собраниям и определяют перспективы этой работы. Вместе с тем возникающие в этой области проблемы, связанные напрямую с состоянием языков коренных народов Севера РФ и науки об этих языках, не могут расцениваться как тревожный сигнал и служат предупреждением в формировании стратегий развития федеральной и региональной языковой политики, политики в области культуры и науки, тех научных дисицплин, которые имеют прамую связь с формирвоанием межэтнических отношений на Российском Севере, состоянием этих отношений и перспективой их развития.

                ПИСЬМЕННОСТЬ сибирских народов. Подавляющее большинство языков Сибири сегодня имеет письменность. При этом письменная форма одних языков (особенно имеющих статус государственная) используется достаточно интенсивно в разных коммуникативных сферах - образование разных уровней, литература, пресса, делопроизводство, в то время как использование письменной формы других может ограничиваться сферой начального образования. Между этими полюсами существует много промежуточных вариантов.

                В настоящее время Письменность всех сибирских языков базируется на кириллице (русском алфавите с добавлением некоторых дополнительных символов для обозначения фонем, специфичных для каждого конкретного языка). В основном системы письма построены по фонемному принципу (каждая буква передает определенную фонему языка), однако практически ни для одного языка этот принцип не проведен абсолютно последовательно, что в некоторых случаях представляется вполне обоснованным.

                История развития письменности языков Сибири знает периоды использования и других алфавитов, помимо кириллических, а именно: старомонгольского письма, латиницы и даже международной фонетической транскрипции.

                Среди языков Сибири есть старописьменный язык, существующий не одно столетие (бурятский), группа языков, письменность которых была создана в XIX в. и уже тогда стала относительно широко использоваться (якутский, алтайский, шорский, алеутский (алеутская письмен­ность, созданная в 1820-е гг., просуществовала до начала XX в.)), младописьменные языки, получившие письменность в 1-й половине XX в. после Октябрьской революции, в основном в начале 1930-х гг. (ительменский, корякский, мансийский, нанайский, ненецкий, нивхский, селькупский, тувинский, удэгейс­кий, хакасский, хантыйский, чукотский, эвенкийский, эвенский, язык азиатских эскимосов), и, наконец, ново­письменные языки, получившие письменность в последней трети XX в. (долганский, кетский, нганасанский, тофаларский, ульчский и юкагирский).

                Единственный (кроме русского) старописьменный сибирский язык - бурятский. С XIII в. все монголоязычные народы, в том числе предки современных бурят, в качестве письменного языка использовали единый старописьменный монгольский язык. Монгольское письмо было создано в XIII в. на основе уйгурского. Оно используется до настоящего времени на территории Внутренней Монголии (КНР). После вхождения Бурятии в Россию (XVII в.) старописьменный монгольский язык продолжал интенсивно использоваться. В 1920-е гг. в Бурятии стал создаваться обновленный литературный язык на старомонгольской основе, однако в 1931 этот процесс был прерван, и бурятская письменность была переведена на латиницу, а в 1939 - на кириллицу.

                В XIX в. неоднократно предпринимались попытки создания письменности для отдельных сибирских языков в основном представителями православной миссии; в качестве базового алфавита при этом использовалась кириллица. Разработанные в то время системы письма для якутских, алтайских, шорских и алеутских языков реально функционировали, на этих языках печатались книги (преимущественно переводы с русского, прежде всего Священного Писания, но не только). Попытки создать письменности для мансийского, нанайского, ненецкого, селькупского, хантыйского, чукотского и эвенского языка оказались менее успешными, и все ограничилось изданием 1 или нескольких книг.

                После Октябрьской революции, а особенно после 1924, начинается новый этап создания систем письма для сибирских языков. Работа эта велась интенсивно и целенаправленно с участием лучших лингвистов того времени. В качестве базы был взят латинский алфавит. В целях унификации книгоиздания для тюркских языков создается Унифицированный новотюркский алфавит (утвержден в 1928), а для ма­лых сибирских языков - Единый алфавит народов Севера (создан в 1930, официально утвержден в 1931). На латиницу переводят и уже существовавшие к тому времени письменности. Интересно, что якутская письменность перешла на латиницу - новый якутский алфавит, разработанный С.А. Новгородовым на базе Международной фонетической транскрипции, еще в 1917, а в 1930 этот алфавит был заменен унифицированным новотюркским. На новотюркский алфавит переводится также кириллическая шорская письменность и функционировавшая с 1924 также кириллическая хакаская письменность. Этот же алфавит ис­пользуется при создании в 1930 тувинской письменности. Модификации Единого алфавита народов Севера использовались при создании письменности для ительменских, корякских, мансийских, нанайских, ненецких, нивхских, селькупских, тувинских, удэгейских, хантыйских, чукотских, эвенкийских, эвенских языков и языка азиатских эски­мосов. Для алеутского и кетского языка были также созданы системы письма и написаны буквари, но алеутский букварь так и остался в рукописи, а кетский вышел как научное, а не учебное издание. В 1936-41 все функционировавшие к тому времени сибирские письменности переводятся с латиницы на кириллицу. В процессе смены алфавита ительменского и удэгейского языка утрачивают недавно приобретенную письменность, утрата письменности (уже кириллическая) шорским и селькупским языкам происходит в 1940-50-е гг.

                Новая волна создания и возобновления письменности на языках малых народов Сибири приходится на 1970-90-е гг. В этот период письменность возобновляется для ительменского, селькупского, удэгейского, шорского, а также алеутского языка (на алеутском языке вышел школьный словарь и пособие для учителей, после чего использование вновь обретенной письменности прекратилось) и впервые создается для алеутского, долганского, нганасанского, негидальского, кетского, орокского, орочьего, тофаларского, удэгейского, ульчанского и юкагирского языка. Правда, официально утвержденные негидальский и орокский алфавиты практически не используются, а на орочьем языке на сегодняшний день опубликован только картинный сло­варь. Тем не менее процесс создания письменности для пока еще бесписьменных сибирских языков продолжается. Параллельно идет совершенствование уже существующих систем письма.

                Специфика младописьменных и новописьменных языков Сибири состоит в том, что развитие их письменной формы, как правило, начинается не с переводов и оригинальных литературных про­изведений, как это свойственно старописьменным языкам, а с букварей и прочей учебной литературы и в отдельных случаях этим и ограничивается. Помимо 5 сибирских государственных языков (алтайский, бурятский, тувинский, хакасский и якутский) художественные и публицистические произведения публикуются (или публиковались) на дол­ганском, корякском, мансийском, нанайском, ненецком, нивхском, удэгейском (1930-е гг.), хантыйском, шорском, чукотском, эвенкийском, эвенском и юкагирском языке.

                Лит.: Алпатов В.М. 150 языков и политика. 1917-2000. Соци­олингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. М., 2000; Письменные языки мира: Языки Российской Федерации: Социолингвистическая энциклопедия. М., 2000. Кн. 1; 2003. Кн. 2; Государственные и титульные языки России. Энциклопедический словарь-справочник. М., 2002; Языки народов России. Красная книга: Энциклопедический словарь-справочник. М., 2002; Казакевич О.А., Кибрик А.Е. Малые языки на постсоветском пространстве // Малые языки и традиции: существование на грани. М., 2005. Вып. 1.

                Читайте также: