Святые русские князья сообщение
Обновлено: 02.07.2024
Князья-страстотерпцы Борис и Глеб, Игорь Киевский и Андрей Боголюбский
В лике святых страстотерпцев Русская Церковь почитает еще нескольких святых. Это святые благоверные князья Игорь Киевский, Андрей Боголюбский, Михаил Тверской.
Отметим, что к лику святых страстотерпцев может быть причислен и тот христианин, который при жизни не являл собой образец святости во всей полноте. Особенно ясно это видно на примере св. Андрея Боголюбского. Известно, что он был замечательным государственным деятелем, много сделавшим для свой родины. Благодаря ему центр русской государственности и культуры был перенесен из Киева на север. Его можно причислить к основателям Российского государства. С именем св. князя Андрея связано перенесение на север величайшей святыни – Владимирской иконы Матери Божией, которая стала так называться именно после перенесения ее во Владимирский Успенский собор. С его именем связано появление Боголюбской иконы и основание монастыря в Боголюбово, строительство знаменитого храма Покрова на Нерли и установление праздника Покрова Божией Матери, установление праздника Происхождения Честных древ Животворящего Креста Господня (14 авг. н.ст.). Но в жизни Андрея Боголюбского были и поступки, несовместимые с нашим понятием о святости. На его совести – разгром Киева и поругание его святынь в 1169 г., поход на Новгород в 1170 г., во время обороны которого Пресвятая Богородица явила новгородцам Свое чудесное заступление[350]. Тем не менее, этот князь канонизирован.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Борис и Глеб, святые страстотерпцы
Борис и Глеб, святые страстотерпцы У великого князя Владимира Киевского было двенадцать сыновей. Особенно любил Владимир младших, Бориса и Глеба. Рожденные от византийской царевны Анны, воспитанные в христианской вере и благочестии, они радовали сердце князя,
Русские мученики XV–XIX вв.
Русские мученики XV–XIX вв. На Руси в период с XV по XIX вв. мучеников было немного. Нередко гонителями были лица, формально считающиеся христианами. При Иване Грозном претерпели мученическую кончину митр. Московский Филипп (9 января) и преподобный Корнилий Пскове-Печерский (20
6.1.2. Святые русские князья[864]
6.1.2. Святые русские князья[864] На Руси к общецерковному и местному почитанию канонизировано до 50 князей и княгинь.Почитание святых князей начинается с первых лет христианства на Руси с почитания свв. Бориса и Глеба, усиливается во времена монгольского ига и прекращается
5. Святые русские князья-воины
5. Святые русские князья-воины Житие св. Довмонта-Тимофея князя Псковского († 1299, память 20 мая ст. ст.), подобно житию Александра Невского, представляет военно-героическую повесть. Довмонт, литовский князь (житие считает его сыном Миндовга), вынужден бежать на Русь из-за
Святые князья-мученики Борис и Глеб
Святые князья-мученики Борис и Глеб В селе Кидекша стоят крепкие, добротные дома; выстроенные из потемневших бревен, они кажутся изначальными, как сама земля. А рядом с церковью вы чувствуете, что стоите у истоков наидревнейшей истории. Строгий белокаменный храм,
18. Святые страстотерпцы Борис и Глеб
18. Святые страстотерпцы Борис и Глеб Как нам известно из истории, святой князь Владимир, креститель Руси, приняв христианство, совершенно изменил свою жизнь: из дикого необузданного язычника он стал праведником и подвижником. Сам обретя путь истины, он, конечно, приложил
Василий и Константин князья Ярославские, страстотерпцы благоверные — прославление
Василий и Константин князья Ярославские, страстотерпцы благоверные — прославление Святые благоверные князья Василий и Константин были единственными сыновьями первого князя ярославского Всеволода Константиновича от брака его с Мариною, дочерью Олега, князя курского.
Святые мученики князья Борис и Глеб
Святые мученики князья Борис и Глеб Святой Владимир разделил Русь между своими 12 сыновьями при жизни. Любимыми сыновьями его были Борис и Глеб, во св. крещении Роман и Давид. Они были рождены от матери-христианки и по малолетству дольше других оставались при отце, когда
Глава 1. Борис и Глеб – святые страстотерпцы.
Глава 1. Борис и Глеб – святые страстотерпцы.
Глава 5. Святые князья
Глава 5. Святые князья Древняя Русь из всех богословских тем облюбовала себе одну: эсхатологическую, хотя ее развивала больше в произведениях народной, чем книжной литературы. Как патрон духовного просвещения, Авраамий не стоит обособленным среди русских
Давид и Константин, святые мученики, князья Арагветские
Давид и Константин, святые мученики, князья Арагветские Святые братья Давид и Константин — родом грузины — были наследственными правителями Арагветской страны. С детства воспитанные в православной вере, юные князья вели истинно христианскую жизнь и вместе с тем были
Борис и Глеб, благоверные князья, страстотерпцы
Борис и Глеб, благоверные князья, страстотерпцы Святой Владимир, сын Святослава, внук Игоря, просветивший святым крещением всю землю Русскую, имел 12 сыновей, и младшие были Борис и Глеб, которые родились от царевны Анны, сестры греческих императоров Василия и Константина.
Мученики Благоверные князья Борис и Глеб, во святом крещении Роман и Давид (+ 1015)
Мученики Благоверные князья Борис и Глеб, во святом крещении Роман и Давид (+ 1015) Память их празднуется 24 июля в день первого перенесения мощей, 2 мая в день второго перенесения мощей, во 2-ю Неделю Великого поста месте с Собором прпп. отцев Киево-Печерских и всех святых, в
Святые Благоверные Князья Борис и Глеб
Святые Благоверные Князья Борис и Глеб Святых мучеников Бориса и Глеба справедливо называют прекрасными весенними цветами русской земли. Немногословна повесть их мученичества. После смерти отца, святого равноапостольного князя Владимира, их брат Святополк подослал к
Древняя Русь из всех богословских тем облюбовала себе одну: эсхатологическую, хотя ее развивала больше в произведениях народной, чем книжной литературы.
Как патрон духовного просвещения, Авраамий не стоит обособленным среди русских святых. Рядом с ним всегда вспоминаются имена св. Стефана Пермского, Нила Сорского, Дионисия Троицкого, Димитрия Ростовского. Уточняя сокровенное содержание его науки, мы получаем право сказать, что св. Авраамий был страстотерпцем православного гнозиса.
Нельзя не видеть проблемы, которую ставит перед нами этот русский чин святости. Проблема эта еще труднее той, с которой мы встретились при канонизации св. Бориса и Глеба. При малочисленности святых мирян вообще поражает обширность этой общественной группы (больше половины русских святых мирян), сословное предпочтение или избранность ее в небесной иерархии. С другой стороны, от большинства святых князей не сохранилось для нас ничего, кроме имен и святых останков: ни житий, ни летописных сказаний, ни преданий народных. Тем драгоценнее немногие сохранившиеся княжеские жития, которые дают нам возможность судить о качестве увенчанного церковного подвига.
Но сначала предварительное замечание, которое должно устранить одно из возможных, но неправильных истолкований княжеской святости.
В Греческой Церкви известно почитание святых царей и цариц, преимущественно оказавших услуги православию в борьбе с ересями в эпоху вселенских соборов. В этой канонизации находит выражение теократический идеал царского служения. Было бы большим заблуждением видеть отражение этого идеала в канонизации русских князей. Русский удельный князь по общественному своему положению никак не может быть сопоставлен с царем. Его власть ограничена вечем, дружиной, церковной иерархией. Он воплощает в себе не столько начало власти, сколько начало служения, являясь политическим, прежде всего военным вождем местного мира. Знаменательно: как только Русь усваивает греческий идеал власти и переносит его вместе с царским титулом на великих князей московских, так прекращается княжеская святость. Никто из благочестивых царей московских не был канонизован. Это отрицательное доказательство того, что канонизация князей не имеет ничего общего с освящением власти.
Если искать опоры в греческой традиции, то можно было бы сближать русских святых князей с Евдокимом Праведным, малоазийским офицером IX века, житие которого было довольно известно на Руси. Зато славянские Церкви дают в этом отношении много аналогий, особенно Сербская. Однако, хотя эти возможные славянские влияния на русскую агиологию совершенно не изучены, все же несомненно, что на Руси почитание святых князей устанавливается очень рано (XI век) и имеет самостоятельные духовные корни. Аналогии с Западом очевидны – даже с романо-германским Западом, его культом святых королей и феодальных рыцарей. Но это лишь одно из многих явлений, указывающих на духовную близость с Западом древней домонгольской Руси.
Для того чтобы уяснить во всей чистоте и своеобразии сущность княжеского подвига, необходимо выделить в сонме святых князей несколько раздельных групп: князей равноапостольных, князей-иноков, князей-страстотерпцев и, наконец, прославленных своим общественным служением.
Не знаем в точности, когда были канонизованы первые по времени русские святые: княгиня Ольга († 969) и князь Владимир († 1015). Неизвестный автор похвального слова князю Владимиру (середина XII века) жалуется на отсутствие почитания его и этим объясняет отсутствие чудес. Есть предположение, что празднование св. Владимиру установлено вскоре после Невской победы, которая была одержана над шведами в день памяти святого князя (15 июля 1240). Святая Ольга была, вероятно, канонизована в период домонгольский. Мних Иаков (XI век) в своем похвальном слове говорит о нетленности ее тела, перенесенного Владимиром в Десятинную церковь.
К чину равноапостольных князей местное муромское предание причисляет своего князя Константина Ярославича, который почитается вместе с сыновьями Михаилом и Феодором 21 мая. Эти князья совершенно неизвестны в летописях. Позднее муромское предание, записанное в XVI веке, изображает князя Константина крестителем Муромской земли. Хотя его смерть относится к 1205 г., но язычество в Муроме представляется такою силой, что князь Константин должен взять свой город осадой прежде, чем крестить его. Конечно, это противоречит всему, что мы знаем о распространении на Руси христианства. По-видимому, муромцы утратили всякую память о своих святых князьях и создали легенду исходя из имени Константина, приурочив и самое празднование ко дню греческого Константина Равноапостольного. В действительности муромских князей следует отнести к безвестным для нас святым, нередким в чине святых князей.
Вторую группу составляют князья-иноки. Мы уже видели князя Николу Святошу († 1142), смиренного вратаря и трудника Печерского монастыря, одного из верных духовных чад Феодосия. В XV веке юный заозерский князь Андрей отказался от своего удела, которого он был единственным наследником, и постригся в Спасо-Каменном монастыре на Кубенском озере. Он получил в иночестве имя Иоасафа в честь индийского царевича известной легенды и скончался через пять лет († 1453) в строгом созерцательном уединении. Его «житие, во многих отношениях замечательное, показывает, что, несмотря на юность, святой князь достиг высокого совершенства духовной жизни. Не княжеский сан, во всяком случае, и не одно отречение от него заслужило ему местное прославление. К этим двум инокам мы могли бы присоединить имена Михаила Клопского, если бы его происхождение от князей московских (по одной из редакций его жития) было достоверным, и Иоанна, князя Углицкого (в схиме Игнатия), если бы не сложность его страдальческого подвига. Жертва московской объединительной политики, Андрей еще в детстве был заточен своим дядей Иваном III в темницу вместе с отцом и братом. Тридцать два года он томился в узах и постригся перед смертью в Вологодской тюрьме. Мы имеем основание назвать святого князя страстотерпцем, но молитвенная жизнь, которую он вел в темнице и завершил принятием схимы, позволяет причислить его к князьям-инокам. Конечно, не предсмертная схима определила его местное почитание, ибо этот обычай предсмертного пострига, против которого вооружается Киево-Печерский патерик, как известно, получил на Руси, под византийским влиянием, широкое распространение в княжеских кругах.
К князьям-инокам следует причислить и почти всех святых княгинь, игумений и строительниц монастырей, о которых мы будем говорить впоследствии. Но уже из сказанного ясно, что князья-иноки почитаются как иноки, то есть преподобные, а не как князья. Их путь особый, совершенно личный, ничего не уясняющий нам в княжеском подвиге.
Третья, несравненно более многочисленная, группа – князья убиенные, страстотерпцы. Анализ житий св. Бориса и Глеба разъясняет для нас смысл их подвига, и жития эти, бесспорно, повлияли на церковную оценку всей этой группы святых князей. Но внутри нее мы видим глубокие отличия. Татарское иго создало условия для настоящего мученичества за Христа. Но оно же освятило и ратный подвиг, смерть в бою как мученичество за веру. Наконец, отдельно стоят жертвы политических убийств: Игорь Киевский и Андрей Боголюбский.
Мы не имеем отдельного жития князя Игоря; рассказ о его убиении находим в летописи. Из того обстоятельства, что святой князь чтится не с монашеским, а с мирским своим именем, заключаем, что Церковь причисляет его не к князьям-инокам, а к князьям-страстотерпцам.
Среди них первое место бесспорно принадлежит Александру Невскому. За ним отчетливее других вырисовываются образы Всеволода-Гавриила и Довмонта Псковских и Мстислава Ростиславича Храброго.
Мы глубоко ошиблись бы, предположив, что Русская Церковь канонизирует в своих святых князьях национальные или политические заслуги. Этому противоречит прежде всего тот факт, что в ряду святых князей мы не находим тех, кто больше всего сделал для славы России и для ее единства: ни Ярослава Мудрого, ни Мономаха, при всем их несомненном благочестии, никого в ряду князей московских, если не считать Даниила Александровича, местно чтимого в построенном им Даниловом монастыре и канонизованного не ранее XVIII или XIX века. Зато Ярославль и Муром дали Церкви святых князей, совершенно неизвестных летописи и истории. Зато Церковь канонизовала противника Боголюбского Мстислава и Михаила Тверского, соперника Москвы. В любопытном по подробностям ярославском житии св. Феодора Черного мы видим князя, изгнанного из своего удела, который годы живет в Орде, входит в милость к ханше, женится на ханской дочери и с татарской ратью возвращает свой Ярославский удел. У автора этого жития (монаха Антония XV века), так же как и у составителя еще более интересного (исторически) жития Петра, царевича Ордынского, крестившегося и осевшего на жительство в Ростове, можно видеть даже татарофильскую тенденцию. За недостатком места мы вынуждены отказаться от анализа этих исторически важных памятников: они не прибавляют ничего нового для понимания княжеской святости. Но полезно помнить и о них, чтобы из всей совокупности древних памятников сделать общие выводы: Церковь не канонизует никакой политики – ни московской, ни новгородской, ни татарской, ни объединительной, ни удельной. Об этом часто забывают в наше время, когда ищут церковно-политических указаний в житии Александра Невского.
Житие св. Александра в наше время не только наиболее известное, но, в сущности, единственно известное из княжеских житий. К тому же большинство не знает, что древние жития Александра обходят молчанием его ордынскую политику. С XVIII века св. Александр в официальном почитании затмил и даже вытеснил почти всех святых князей. Император Петр, перенеся его мощи из Владимира в новую столицу, в годовщину Ништадского мира сделал его ангелом-покровителем новой империи. Три императора, носившие его имя в XIX веке, утвердили исключительность его почитания, вызвав множество посвященных ему храмов. В древности св. Александр разделял свою славу и почитание с целым сонмом политических заступников русской земли. Если выделить из них святых князей, пользовавшихся всеобщим, а не только местным, почитанием до митрополита Макария, то надо назвать имена св. Ольги, Владимира, Михаила Черниговского, Феодора Ярославского с сыновьями Давидом и Константином. В 1547–1549 гг. к ним прибавились Александр Невский, Всеволод-Гавриил и Михаил Тверской. Но Михаил Черниговский, мученик, занимает первое место.
Отказываясь видеть в канонизации князей освящение определенной политики, нельзя, однако, сводить ее всецело к личной праведности. Церковь чтит в них если не государей, то национальных деятелей, народных вождей. Их общественный (а не только личный) подвиг является социальным выражением заповеди любви. Их политика может быть ошибочной, их деятельность в национальном смысле – отрицательной, но Церковь прославляет и неудачников (Всеволод-Гавриил, Михаил Тверской), оценивая не результаты, а намерения, жертвенную ревность служения. Венцом общественного служения является жертвенная смерть. Герой-воитель всегда готов стать страстотерпцем, высшим выразителем княжеской святости.
Повсюду в старых стольных городах, в склепах или притворах соборов народ благоговейно чтил гробницы древних князей, в которых видел защитников родного города, к которым обращался в годину военной грозы. Имена небесных заступников сохранила гробница, но о деяниях их иногда ни память стариков, ни летописи не могли открыть ничего. Оттого так много святых князей, не имеющих жития и даже не известных истории. Их почитание вырастало не из живой памяти о личности, а из немой гробницы. Разумеется, почитание мощей в христианстве является одной из самых существенных форм почитания святых. Но для святых князей русских, подобно древним мученикам и в отличие от преподобных – аскетов, гробница часто была основой культа. Совершавшиеся над нею чудеса указывали на святость почившего; иногда, в редких случаях, она удостоверялась нетлением. Так из общего почитания княжеских гробниц, из национального культа предков выделялся культ святых князей. Церковь делала свой отбор, руководясь чудотворениями или преданием, уже заглохшим для нас. В некоторых случаях мы имеем возможность наблюдать этот процесс со всеми подробностями. Таково именно происхождение культа всех ярославских святых князей.
Лет через сорок, в 1501 г., после пожара Ярославского собора были открыты мощи князей Василия († 1249) и Константина. Вскоре им установлено церковное почитание и составлено монахом Пахомием житие, имеющее вполне легендарный характер.
В этой нечеткости не должно быть ничего смущающего. В отличие от подвижников аскезы, святые князья не слишком выделяются из сонма блаженноусопших, их культ – из национального почитания предков. Усопшие молятся за живых, им близких; усопшие князья – за свою вотчину, за русскую землю. Молитва святых лишь более действенна.
Можно говорить о репрезентативном (заместительном) моменте в почитании святых князей еще и в другом смысле. Из множества неведомых и неявленных святых мирян святые князья выделены и поставлены для общецерковного почитания именно потому, что круг их жизненного подвига предназначал их к общенародной славе. Странно было бы думать, что купцу, крестьянину, даже боярину закрыты пути к святости, что призвание князя одно открывает небесную славу. Канонизация – не для неба, а для земли. И на земле Древняя Русь видела в святых князьях по преимуществу общих предков, общих заступников, избранных представителей мирянской святости.
Изучая историю России, мы часто забываем, какое место в деятельности русских князей занимала православная вера. Святость можно и должно осмысливать и в исторических категориях. [7] Познавание русской святости в ее истории и ее религиозной феноменологии является сейчас одной из насущных задач нашего христианского и национального возрождения. В русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России: в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути. Верим, что каждый народ имеет собственное религиозное призвание и, конечно, всего полнее оно осуществляется его религиозными гениями. Здесь путь для всех, отмеченный вехами героического подвижничества немногих. Их идеал веками питал народную жизнь; у их огня вся Русь зажигала свои лампадки. Если мы не обманываемся в убеждении, что вся культура народа, в последнем счете, определяется его религией, то в русской святости найдем ключ, объясняющий многое в явлениях и современной, секуляризированной русской культуры.[1]
Святые "благоверные" князья составляют особый, весьма многочисленный чин святых в русской церкви. Можно насчитать около 50 князей и княгинь, канонизованных к общему или местному почитанию. В данной работе мне хотелось рассказать о мирской жизни и политической карьере самых известных на Руси правителей. Главной задачей явилось показать связь между православием и исторической деятельностью князей. [5] А для начала краткий экскурс в историю…
Есть записи, что киевские князья Аскольд и Дир, пораженные чудом во время осады ими Царьграда в 862 году, приняли христианство. Уже в посольстве князя Игоря в Царьград были христиане, которые при клятве целовали крест.
Княгиня Ольга крестилась в Царьграде, и была образована Епархия, подчиненная Константинополю. Хотя существует историческая версия о том, что св. Ольга была крещена в Киеве до своего торжественного крещения в Царьграде.
Боясь насмешек дружины и по собственному нерасположению, Святослав христианства не принял, однако и не препятствовал ему.
Князя Владимира , после разгульной юности, тяготило язычество. Он, видимо, искал истинную веру, так как наводил справки о разных вероисповеданиях. Выбор им православия был под сильным влиянием того, что бабушка его, княгиня Ольга, приняла православие, будучи "мудрейшей из людей". Крещение Руси св.кн.Владимиром произошло в 988 году в Киеве. Затем проводилось энергичное проповедование христианской веры во всех городах Киевского Государства. Однако, язычество было еще очень сильно, и вскоре появились первые мученики, канонизированные церковью, сыновья св.Владимира Борис и Глеб . Во время между усобиц Церковь, оставаясь единой, содействовала объединению страны.
Кафедра Митрополита находилась в Киеве. В остальных больших городах были епархии, возглавляемые епископами. Самая большая епархия была Новгородская, возглавляемая архиепископом. Киевская Митрополия была зависима от Константинополя, хотя патриарх и не вмешивался во внутреннее управление епархии. Первым Митрополитом был св.Михаил, крестивший Русь при св.Владимире и много сделавший для духовного возрождения князя и его двора, давая тем пример народу.
В 1240 г. Земля Русская была покорена татарами. Сначала северные, а затем и южные княжества были разорены и выжжены. Храмы и монастыри погибли вместе с городами. Русским архипастырям с большим трудом пришлось восстанавливать Русскую Церковь. Первыми мучениками, пострадавшими от Орды за православную веру, были князь Михаил II Всеволодович Михаил II Всеволодович Черниговский и боярин Федор. Разорив Русскую землю, татары не дошли до Новгорода, но православие там было под ударом католичества. Римский папа издал буллу, призывая к крестовому походу на Русь. Когда шведское войско высадилось на берегу Невы, князь Александр с дружиной на него напал. Видение св. Бориса и Глеба подняло дух войска, и была одержана победа, за которую св. князь получил имя Невского. Вскоре Ливонский орден Меченоспев опять пошел на русских и взял город Псков. Св. князь опять вывел войско на бой и разбил их на льду Чудского озера в 1242 году.
Затем посылались в Псков и Юрьев католические кардиналы, но они не смогли насадить католичества, - православие уже глубоко укоренилось в русском народе.
Защитниками, просветителями и ходатаями в Орде, поднимая дух и народное единство, были святители митрополиты Кирилл, Петр и Алексей. Перед своей смертью митрополит Алексей имел большое утешение видеть усиление Московского княжества и, во главе его, сильного князя Дмитрия (Донского) В XV веке галицкие князья хотели иметь своего митрополита и получили его от Константинопольского патриарха. Получилось очень вредное двоевластие. Византийская империя переживала кризис, страна была под угрозой захвата турками. Ища помощи Запада, император и епископы подписали Флорентийскую унию. Но народ не принял ее. Царьград поставил для русской церкви митрополита-униата, но великий князь Василий объявил его еретиком и изгнал, объявив московскую митрополию независимой и поставив первого независимого митрополита Иону. С тех пор Русская Православная Церковь стала самостоятельной. [2]
Святыми на Руси становились не только праведники и мученики, но и те, кто совершал подвиги на благо Отечества и народа.
1. Княгиня Ольга (890-925 – 969)
Николай Рерих. Святая Ольга. Эскиз к мозаике
Ольга была женой киевского князя Игоря, сына того самого варяжского князя Рюрика, с которого по легенде началось русское государство. Игорь погиб при взимании дани со славянского племени древлян, а Ольга стала регентом при их малолетнем сыне Святославе и правила до его совершеннолетия. Она устроила несколько жестоких расправ над древлянами в месть об убийстве мужа.
Иван Акимов. Крещение княгини Ольги
Государственный Русский музей
Ольга же стала и одной из первых святых, почитаемых на Руси. Ее внук - креститель Руси князь Владимир, перенес мощи бабки в одну из первых церквей. По преданию, они не были подвержены тлению. Княгиня стала святой еще до разделения христианства, поэтому почитается и в католичестве как Ольга Русская.
2. Князь Владимир I (ок. 958 – 1015)
Памятник Святому Князю Владимиру в Москве
Внук Ольги, Владимир Великий (также известный как Владимир Святой и Владимир Красно Солнышко) - один из наиболее почитаемых древнерусских правителей. Прежде всего он известен как Креститель Руси. По легенде, Владимир выбирал в какую из трех мировых религий обратить подданных, но по разным причинам остановился на христианстве.
Виктор Васнецов. Крещение князя Владимира. Фрагмент фрески во Владимирском соборе в Киеве
Собственно, за массовое обращение языческих славянских племен в христианскую веру он и был причислен к лику святых. Храмы в честь Владимира разбросаны по всей России и Украине (так как он был князем Киевской Руси), его именем также назван город Золотого кольца России - Владимир.
3. Александр Невский (1220-1263)
Святой Александр Невский. Фреска Архангельского собора Московского Кремля
shakko (CC BY-SA 3.0)
Сергей Эйзенштейн, Дмитрий Васильев/Мосфильм,1938
Еще одной проблемой Невского были татаро-монголы, бравшие с Руси дань и совершавшие набеги. По некоторым источникам, Александр вел переписку с Папой Римским и тот предлагал помощь в борьбе с татаро-монголами в обмен на подчинение Руси папскому престолу. Александр отказался и продолжил борьбу в одиночку - так он прослыл еще и защитником православия от Ватикана. Невский был причислен к лику святых в 1547 году. Несколько раз его мощи перевозили как святой артефакт. После основания Санкт-Петербурга, Петр I велел привезти их в специально отстроенную Лавру.
4. Дмитрий Донской (1350-1389)
Прежде всего известен победой над татаро-монголами в Куликовской Битве. Это была священная схватка, которую благословил один из главных русских святых Сергий Радонежский. Считается, что именно эта победа стала поворотной точкой в освобождении Руси от многовекового ига. Донской вошел в историю как образец воинской славы - и даже во время Второй мировой войны его именем была названа танковая колонна, а деньги на нее пожертвовала церковь.
Памятник Дмитрию Донскому у Коломенского кремля
Николай II с детьми и женой-императрицей
Икона с Николаем II
Читайте также: