Сообщение о книге остров сахалин
Обновлено: 05.07.2024
Чтобы побывать по возможности во всех населённых местах и познакомиться поближе с жизнью большинства ссыльных, я прибегнул к приёму, который в моем положении казался мне единственным. Я сделал перепись. В селениях, где я был, я обошёл все избы и записал хозяев, членов их семей, жильцов и работников. Чтобы облегчить мой труд и сократить время, мне любезно предлагали помощников, но так как, делая перепись, я имел главною целью не результаты её, а те впечатления, которые даёт самый процесс переписи, то я пользовался чужою помощью только в очень редких случаях.
Во-первых, каждая из девяти статей, составивших впоследствии книгу, так объёмна, что автору хватило места для построения сложных характеров и нитей повествования. Во-вторых, статьи Чехова в основном очень реалистично описывают людей. Он открывает что-то новое в своих текстах, но в первую очередь он пишет о том, как человек проживает свою жизнь. В отличие от современников, Чехов не прибегает к самоцензуре, описывая человеческое поведение. Он готов писать обо всём и отнестись ко всему с состраданием. Вот пример типичной детали, которую отмечает Чехов, и его взгляд на неё:
Говорят, что по дороге на маяк когда-то стояли скамьи, но что их вынуждены были убрать, потому что каторжные и поселенцы во время прогулок писали на них и вырезывали ножами грязные пасквили и всякие сальности. Любителей так называемой заборной литературы много и на воле, но на каторге цинизм превосходит всякую меру и не идёт в сравнение ни с чем. Здесь не только скамьи и стены задворков, но даже любовные письма отвратительны. Замечательно, что человек пишет и вырезывает на скамье разные мерзости, хотя в то же время чувствует себя потерянным, брошенным, глубоко несчастным.
Затем следует Вторая Падь, в которой шесть дворов. Тут у одного зажиточного старика крестьянина из ссыльных живет в сожительницах старуха, девушка Ульяна. Когда-то, очень давно, она убила своего ребёнка и зарыла его в землю, на суде же говорила, что ребёнка она не убила, а закопала его живым, — этак, думала, скорей оправдают; суд приговорил ее на 20 лет. Рассказывая мне об этом, Ульяна горько плакала, потом вытерла глаза и спросила: “Капустки кисленькой не купите ли?”.
Читаю, и кажется, что Ульяна ещё жива, и Чехов пришёл к ней в избу и, наклонившись, слушает её. Только великая литература может подарить ощущение присутствия.
Профессор получил телеграмму из фабрики Ляликовых: его просили поскорее приехать. Была больна дочь какой-то госпожи Ляликовой, по-видимому, владелицы фабрики, и больше ничего нельзя было понять из этой длинной, бестолково составленной телеграммы. И профессор сам не поехал, а вместо себя послал своего ординатора Королёва.
Нужно было проехать от Москвы две станции и потом на лошадях версты четыре. За Королевым выслали на станцию тройку; кучер был в шляпе с павлиньим пером и на все вопросы отвечал громко, по-солдатски: “Никак нет!” — “Точно так!”.
Спит он два дня, а на третий в полдень приходят сверху два матроса и выносят его из лазарета.
Его зашивают в парусину и, чтобы он стал тяжелее, кладут вместе с ним два железных колосника. Зашитый в парусину, он становится похожим на морковь или редьку: у головы широко, к ногам узко… Перед заходом солнца выносят его на палубу и кладут на доску; один конец доски лежит на борте, другой на ящике, поставленном на табурете. Вокруг стоят бессрочноотпускные и команда без шапок.
В Александровской ссыльнокаторжной тюрьме я был вскоре после приезда. Это большой четырёхугольный двор, огороженный шестью деревянными бараками казарменного типа и забором между ними. Ворота всегда открыты, и около них ходит часовой. Двор чисто подметён; на нем нигде не видно ни камней, ни мусора, ни отбросов, ни луж от помоев. Эта примерная чистота производит хорошее впечатление.
В больничном дворе стоит небольшой флигель, окруженный целым лесом репейника, крапивы и дикой конопли. Крыша на нём ржавая, труба наполовину обвалилась, ступеньки у крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки остались одни только следы. Передним фасадом обращен он к больнице, задним — глядит в поле, от которого отделяет его серый больничный забор с гвоздями. Эти гвозди, обращенные остриями кверху, и забор, и самый флигель имеют тот особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и тюремных построек.
В первый раз я выехал к Аркаю 31 июля в 8 часов утра. Отлив начинался. Пахло дождём. Пасмурное небо, море, на котором не видать ни одного паруса, и крутой глинистый берег были суровы; глухо и печально шумели волны. С высокого берега смотрели вниз чахлые, больные деревья; здесь на открытом месте каждое из них в одиночку ведёт жестокую борьбу с морозами и холодными ветрами, и каждому приходится осенью и зимой, в длинные страшные ночи, качаться неугомонно из стороны в сторону, гнуться до земли, жалобно скрипеть, — и никто не слышит этих жалоб.
Широкое, сверкающее от солнца море глухо шумит внизу, далёкий берег соблазнительно манит к себе, и становится грустно и тоскливо, как будто никогда уже не выберешься из этого Сахалина. Глядишь на тот берег, и кажется, что будь я каторжным, то бежал бы отсюда непременно, несмотря ни на что.
В Ореанде сидели на скамье, недалеко от церкви, смотрели вниз на море и молчали. Ялта была едва видна сквозь утренний туман, на вершинах гор неподвижно стояли белые облака. Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, какой ожидает нас. Так шумело внизу, когда ещё тут не было ни Ялты, ни Ореанды, теперь шумит и будет шуметь так же равнодушно и глухо, когда нас не будет. И в этом постоянстве, в полном равнодушии к жизни и смерти каждого из нас кроется, быть может, залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства.
"Остров Сахалин", вышедший в 1895 году, был сразу назван талантливой и капитальной книгой; это рассказ очевидца, и не только о каторжных работах, кандалах, карцерах, побегах, розгах и виселице, это, что главнее, взгляд думающего человека на каторгу в целом: она искривляет человека, она поражает, словно язва, узников, и тюремщиков, и население, живущее рядом с каторгой, и даже саму местность, где находится каторга. Сахалин существовал до Чехова и был обнаружен - с географической точки зрения - кем-то другим; но сегодня, когда заходит речь о Сахалине, нам кажется, что открыл его Антон Павлович Чехов.
Лучшая рецензия на книгу
19 февраля 2022 г. 20:46
Это совсем другой Чехов, неожиданный для меня.
Честно скажу, что со школьной программы совсем не помню о поездке Чехова на Сахалин (никогда не любила биографии учить).
В этой книге Чехов очень тщательно описывает быт ссыльных и местного коренного населения, которого уже тогда было мало.
Чехов расспрашивает о прошлой и нынешней жизни каторжан, за что они, попали на Сахалин. Очень подробно, без прикрас описывает условия жизни в тюрьмах, на поселении. Как организована жизнь, оказывается ли помощь гос-вом для местных, получают ли эту помощь и есть ли от нее толк. Книга разбита на 23 главы. В каждой главе отдельно раскрыты темы сельхоза, колонизации, образования, демографии, жизни женщин, здравоохранение, природа и природные условия Сахалина, каторга, тюрьмы, угольные копи, жизнь свободного…
Год издания: 2010
480 стр.
Формат: 76x100/32 (115x180 мм)
Тираж: 5000 экз.
Переплет: Мягкая обложка
Возрастные ограничения: 12+
Рецензии
19 февраля 2022 г. 20:46
Это совсем другой Чехов, неожиданный для меня.
Честно скажу, что со школьной программы совсем не помню о поездке Чехова на Сахалин (никогда не любила биографии учить).
В этой книге Чехов очень тщательно описывает быт ссыльных и местного коренного населения, которого уже тогда было мало.
Чехов расспрашивает о прошлой и нынешней жизни каторжан, за что они, попали на Сахалин. Очень подробно, без прикрас описывает условия жизни в тюрьмах, на поселении. Как организована жизнь, оказывается ли помощь гос-вом для местных, получают ли эту помощь и есть ли от нее толк. Книга разбита на 23 главы. В каждой главе отдельно раскрыты темы сельхоза, колонизации, образования, демографии, жизни женщин, здравоохранение, природа и природные условия Сахалина, каторга, тюрьмы, угольные копи, жизнь свободного…
17 декабря 2021 г. 19:17
4 "Когда природа создавала Сахалин, то при этом она меньше всего имела в виду человека и его пользу."
Проект "Читаем Россию!" стал отличным поводом перечитать некоторые классические произведения. К Антону Павловичу отношусь трепетно, считаю его самой яркой звездой отечественной литературы, но, если уж совсем честно, в своё время читала "Остров Сахалин" с пятого на десятое - это же не так тонко и изумительно, как его отточенные рассказы. И вот только теперь я осознала, почему современники так высоко оценили эту книгу. Язык Чехова, столь же точный и образный, как и в его художественной прозе, оживляет и многие страницы, пестреющие статистическими данными. Это первая причина, возможно, даже и не главная. Ведь поездка на Сахалин в те времена была довольно рискованным предприятием, а Чехов не отличался уже тогда крепким здоровьем, так что это был просто подвиг.
В 1890 году известный русский писатель Антон Павлович Чехов для "изучения быта каторжников и ссыльных" совершил путешествие на остров Сахалин.
В 1869 году остров Сахалин был официально объявлен местом царской ссылки и до начала ХХ века большинство жителей острова составляли каторжане.
В 1890 году известный русский писатель Антон Павлович Чехов для "изучения быта каторжников и ссыльных" совершил путешествие на остров Сахалин. Готовясь к путешествию, Чехов изучил более ста работ и записок путешественников, монографии ученых, этнографические материалы, записи чиновников 17–19 веков.
Творческим итогом этого путешествия стала художественно-публицистическая книга "Остров Сахалин" (Из путевых записок), в основу которой легли не только личные впечатления от многочисленных встреч, но и собранные писателем на острове статистические данные.
Благодаря тому, что писатель в течение трех месяцев работал на Сахалине переписчиком населения, ему удалось очень подробно познакомиться с жизнью и бытом поселенцев и каторжан. Из сахалинского путешествия, по словам писателя, он привез, "сундук всякой, каторжной всячины": десять тысяч статистических карточек, образцы статейных списков каторжных, прошения, жалобы врача Перлина и т.д.
В Москву Чехов вернулся 8 декабря 1890 года, а в начале 1891 года приступил к работе над книгой о Сахалине: читал необходимую литературу, приводил в порядок собранные материалы, набрасывал вчерне первые главы.
В "путевых заметках" Чехова о каторжном в то время острове художественные зарисовки соседствуют с подлинными документами, статистическими данными, с цитатами из трудов путешественников, ботаников, зоологов, этнографов, криминалистов.
Вначале Чехов собирался напечатать всю книгу целиком и отказывался от публикации отдельных глав или просто заметок о Сахалине, но в 1892 году Чехов решил опубликовать главу своей книги "Беглые на Сахалине" в сборнике "Помощь голодающим" (М., 1892).
В 1893 году, когда книга была закончена, отдельные главы из нее были опубликованы в журнале "Русская мысль". Полное же издание книги "Остров Сахалин" вышло только в мае–июне 1895 года в издательстве Адольфа Маркса.
Книга состоит из 23 глав. Еще в период подготовки к путешествию на Сахалин Чехов определил жанр будущей книги, ее научно-публицистический характер. По мнению исследователей, еще в процессе работы над черновиком определилась структура всей книги: главы I–XIII строятся как путевые очерки, посвященные сначала Северному, а потом Южному Сахалину; главы XIV–XXIII – как очерки проблемные, посвященные отдельным сторонам сахалинского образа жизни, сельскохозяйственной колонизации, детям, женщинам, беглым, труду сахалинцев, их нравственности и т.д. В каждой главе автор пытался передать читателям основную мысль: Сахалин это – "ад". Даже названия глав подтверждают эту мысль автора: "Александровская ссыльнокаторжная тюрьма", "Общие камеры", "Кандальные", "Каторжные работы в Александровске", "Экс-палач Терский", "Казармы для семейных", "Дуйская тюрьма", "Каменноугольные копи", "Воеводская тюрьма", "Прикованные к тачкам" и др.
В центре внимания Чехова-исследователя, Чехова-художника – проблема личности каторжника, простого, несчастного человека. В книге даются описания острова, условий жизни каторжан и поселенцев, быта и нравов инородцев, видов принудительного труда и наказаний, состояния тюрем, больниц, школ.
Одной из центральных глав книги является шестая – "Рассказ Егора". В личности Егора и в его судьбе подчеркивается одна из характерных особенностей каторжного населения Сахалина: случайность преступлений, вызванных в большинстве случаев не порочными наклонностями преступника, а характером жизненной ситуации, которая не могла не разрешиться преступлением.
Книга "Остров Сахалин" обратила внимание официальных лиц на вопиющее положение каторжных и ссыльных. Министерство юстиции и Главное тюремное управление командировали на остров своих представителей. Доклады высокопоставленных чиновников подтвердили свидетельства Чехова.
Современники писателя считали, что некоторые реформы в области ссылки и каторги в России 1890-х годов были проведены отчасти под воздействием книги "Остров Сахалин".
Факт приезда Чехова на Сахалин, его вклад в историю края является предметом гордости сахалинцев. В сентябре 1995 года благодаря энтузиазму сахалинской общественности в Южно-Сахалинске появился городской литературно-художественный музей книги А. П. Чехова "Остров Сахалин". Рассказывая об этой книге, которая является наиболее полной "энциклопедией" о Сахалине XIX века, музей раскрывает начало истории края с основания каторг царской России, показанной одним из великих писателей-классиков.
Видимо, предчувствуя, что его будут критиковать на "Отзовике" за короткие веселые рассказики ( "Лошадиная фамилия" ), написанные в молодости денег ради, Антон Павлович отправился во вредное для его слабого здоровья путешествие на остров Сахалин и.
Произведение мирового классика,основанное на реальных событиях
Вы не станете читать эту книгу,если не приучены к этому с детства(логично))).Если вы вообще не любите читать,то проходите мимо(,к сожалению
Какое путешествие,такое и произведение
Всем приветик! Сегодня мой отзыв о книге "Остров Сахалин" - Антон Чехов, это произведение не включено автором в собрание сочинений. Читать было интересно, но кое-где читала "по касательной". Много статистики, собственно, эта поездка и была.
Читайте также: