Сообщение на тему еда в литературе
Обновлено: 30.06.2024
Сегодня я приведу в пример несколько цитат из тех или иных книг, которые очень ярко, сочно и аппетитно описывают застолья их героев. городская интеллигенция открыто заявляет о своих гастрономических пристрастиях. Находящийся на пике популярности поэт, удачливый издатель и игрок Н.А. Некрасов пишет, в чем именно он видит смысл жизни:
В пирогах, в ухе стерляжьей,
В щах, в гусином потрохе,
В няне, в тыковнике, в каше
И в бараньей требухе…
А вот как обедал главный персонаж русской словесности Евгений Онегин:
Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток,
Пред ним roast-beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Стразбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.
Вчитаемся в эти строчки: из них явствует, что русские аристократы не жаловали отечественной кухни, как, впрочем, и вся аристократия мира. Им непременно подавай что-то особенное, заморское, не такое, каким кормятся соотечественники. Русскую классику я читаю с завистью не к тем блюдам, которые ели наши предки, а потому, что люди эти были так полны жизни и восторга перед ее чудесами. Вот, к примеру, Державин:
Багряна ветчина, зелены щи с желтком.
Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,
Что смоль, янтарь — икра, и с голубым пером
Там щука пестрая: прекрасны!
Описания продолжаются долго: тут и щи, и борщок, и суп, и рыбное блюдо, и дупеля, и индейка, и запеканка. И все заканчивается тем, что соблазненные этими разговорами чиновники бросают дела и отправляются в ресторан.
Опять-таки здесь описания еды не самоцель, не воспевание русской кухни. Да и блюда простые, разве что приготовлены с вдохновением, о котором сегодня мы почти забыли. Да и вся русская классика оставляет в этом смысле жизнерадостное впечатление. Герои литературных произведений то и дело садятся за стол, встают из-за стола, со вкусом выпивают, закусывают, звенят столовыми приборами, передают друг другу блюда с аппетитною начинкою.
Спасибо, что прочитали мою статью и конечно же, не забудьте поставить лайк и подписаться на наш канал, что бы ничего не пропустить, а также переходите на страницу в Instagram
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Любое литературное творение - это художественное целое. Таким целым может быть не только одно произведение (стихотворение, рассказ, роман…), но и литературный цикл, то есть группа поэтических или прозаических произведений, объединенных общим героем, общими идеями, проблемами и т.д., даже общим местом действия (например, цикл повестей Н.Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки", "Повести Белкина" А.Пушкина; роман М.Лермонтова "Герой нашего времени" - тоже цикл отдельных новелл, объединенных общим героем - Печориным). Любое художественное целое - это, по существу, единый творческий организм, имеющий свою особую структуру. Как и в человеческом организме, в котором все самостоятельные органы неразрывно связаны друг с другом, в литературном произведении все элементы так же и самостоятельны, и взаимосвязаны. Система этих элементов и принципы их взаимосвязи и называются КОМПОЗИЦИЕЙ :
КОМПОЗИЦИЯ (от лат. Сompositio, сочинение, составление) - построение, структура художественного произведения: отбор и последовательность элементов и изобразительных приемов произведения, создающих художественное целое в соответствии с авторским замыслом.
К элементам композиции литературного произведения относятся эпиграфы, посвящения, прологи, эпилоги, части, главы, акты, явления, сцены, предисловия и послесловия "издателей" (созданных авторской фантазией внесюжетных образов), диалоги, монологи, эпизоды, вставные рассказы и эпизоды, письма, песни (например, Сон Обломова в романе Гончарова "Обломов", письмо Татьяны к Онегину и Онегина к Татьяне в романе Пушкина "Евгений Онегин", песня "Солнце всходит и заходит…" в драме Горького "На дне"); все художественные описания - портреты, пейзажи, интерьеры - также являются композиционными элементами.
Создавая произведение, автор сам выбирает принципы компоновки , "сборки" этих элементов, их последовательности и взаимодействия.
Нередко организатором композиции выступает художественный образ , например, дорога в поэме Гоголя "Мертвые души".
В своей работе я рассматриваю образ еды в произведениях писателей разных веков.
Актуальность моей работы связана с изучением художественного образа, в частности образа еды, как одного из важнейших композиционных приёмов.
Цель исследования : раскрыть философское звучание различных оттенков мотива еды в русской литературе XIX и XX веков, проследить эволюцию образа еды, начиная от произведений…
Задачи научной работы:
Познакомиться с произведениями заявленных писателей;
Изучит литературу по данной теме;
Выяснить вопрос о традициях изображения еды в мировой литературе;
Исследовать роль еды в раскрытии идей в произведениях классиков;
Проанализировать роль образов еды в данных произведениях.
Методы исследования:
работа с литературоведческими статьями, монографиями.
Моя работа может быть использована на уроках и лекциях в школе и других учебных заведениях, семинарах и др. по произведениям Гончарова, Булгакова, Гоголя, приёмам композиции и художественным образам. Материал моей исследовательской работы может помочь другим учащимся в освоении материала по литературе, а так же быть использованным в других научно-исследовательских работах.
ЕДА ж. еденье ср. действие по. глаг. есть, ясти; принятие пищи ртом, для насыщенья и усвоенья, яденье. Беззубому не еда, а майка. Весь день еда да питье идет.
Еда, едь пск. едево ср. каз. вор. едовище вологодск. едеро, есево, арх. едины ж. мн.. твер. пск. едомо ср. сиб. ежа, ежево и ело, сев. вост. тамб. естка и есть ж. пск. твер. ество ср. и ества ж. стар. яство, ество, яденье, снедь, брашно, выть, страва, пища, сыть, блюдо, кушанье, приспешка, изготовленный, состряпанный харч; за столом: подача, перемена. С ествою и с питьем. Котошихин Коровья-еда (Акад. ошибочно еда), растенье Orobus vernus. Ото сна, от еды отбило! забота. Хлеб да вода солдатская еда. А понадобится на ежу смолоть ржи, то пошлин не платят, Котошихин Птице корм, человеку ежево. Скорая ежа толокно: замеси, да и в рот понеси! Сухая еда душе, воложная плоти угождает. А что у нас ежева ноне за столом? Больному в еде не верь. Как придет беда, не пойдет на ум и еда. На бедного сон да еда (еда да беда). Не по наживе еда, видима беда. Не по рылу еда. Не по работе еда. По еде работа. Здоров на еду, да хил на работу. человек из еды живет. Хорошая ежа не придет лежа. Били челом служки троицкие о еже и о деньгах, что им давати ества братская (1609). Денег с нужу (с подать), хлеба с ежу, платья с ношу. Емикы ж. мн. сар. пск. харч, пища, особ. хлеб, оставляемый для домашнего запасу, не продажный. Хлеб на емины, и хлеб на сев, семена, на семены. Ежка, еда, бол. урочная, выть: обед, завтрак, ужин и пр. Едовый или ежевый и ежевой, к еде относящ.
Съедомый, съедобный, съестнсой, снедный, ядный, едомый сиб. едобный сев. годный в пищу, здоровый и вкусный: о сене говор. едовитое. Здоровому всякий хлеб ежевый, а больному и писаный пряник не в потребу. Сено-то самое душное, едовитое!
Образ еды в древней литературе
Один из самых почитаемых древними греками богов, бог вина и виноделия, Дионис, в мифах изображается путешествующим по всему свету в окружении хмельных менад и сатиров, весело пирующим и пляшущим в тенистых долинах. Дионис в мифологии воспринимался как апофеоз жизненной силы и чувственного земного бытия… Не случайно отец Диониса Зевс-громовержец жестоко наказывал всех, кто не почитал или оскорблял юного бога.
Образ еды в этом сюжете приобретает символический смысл силы веры. В сюжете последней вечери Иисус Христос нарекает хлеб своим телом, а вино – своей кровью: так возникает аллегорическое толкование хлеба и вина. (Евангелие от Луки - 2, 94.).
Образ еды зарубежной литературе разных веков
Развращенность телесная — невоздержанность в удовольствиях и чревоугодии — всегда идет рука об руку с другими страшными грехами: в Аббатстве совершаются убийства.
Образы еды в зарубежной литературе использовались как композиционный приём как и в эпоху возрождения, так и в 20 веке, не потеряв своего значения. Рассмотрим образы еды в русской литературе.
Введение
Проворачивая эту аферу, Чичиков колесит по России, встречаясь с помещиками, чиновниками, простым людом, и мы вместе с ним окунаемся в атмосферу того времени, наблюдаем, как Гоголь раскрывает перед нами, читателями, крепостную действительность тогдашней России, уклад жизни, мысли, чувства, поступки представителей различных слоёв общества.
Стремясь создать типические характеры персонажей, Гоголь использует их портреты, манеру говорить, одеваться, окружающий их интерьер, быт, а так же описание еды.
С первых страниц становится ясно, что образам еды автор отводит важное место в поэме.
Образы еды у Манилова
Вначале вместе с Чичиковым мы попадаем в помещичью усадьбу Манилова. Его поместье - парадный фасад помещичьей России: как будто бы изысканно, утончённо, с претензией на образованность, но лишь для декорации. Все здесь безжизненно, жалко, мелко. Манилов - помещик, равнодушный ко всему, витающий в облаках, он никогда не ездит на поля, не интересуется хозяйством: зачем, например, глупо и без толку готовится на кухне? Зачем довольно пусто в кладовой? Зачем воровка ключница?
Как пишет Гоголь,
Употреблённые здесь во множестве слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами усиливает нежность Маниловых друг к другу до приторности.
Его бесхозяйственность доходит до тупости, а радушие - до слащавости. Расчётливый Чичиков поэтому открыто и ласково проделывает свою аферу с Маниловым, а тот (в довершение доказательства своей бесхозяйственности) совершенно не берёт с гостя денег.
Характеристика Коробочки с помощью образов еды
Крепостническая действительность воспитала не только слащавых, прекраснодушных Маниловых, но и расчётливых Коробочек.
И далее Чичиков переносится в усадьбу помещицы Коробочки, где хозяйка встречает нашего героя со всем радушием. Коробочка его почует разнообразными вкусностями:
«Чичиков подвинулся к пресному пирогу с яйцом и, съевши тут же с небольшим половину, похвалил его. И в самом деле, пирог сам по себе был вкусен…
- А блинов? – сказала хозяйка.
Названия блюд употребляются с уменьшительно-ласкательными суффиксами, и это говорит о том, что Коробочка женщина очень обстоятельная и аккуратная. Но Коробочка потому так аккуратна, что охвачена жаждой наживы, продаёт всё: сало, пеньку, птичье перо, крепостных крестьян - не удивилась даже просьбе продать мёртвые души, только уж боится продешевить. Помещица старается задобрить покупателя:
Концепт еда в описании помещика Ноздрёва
Следующий помещик на пути Чичикова – Ноздрёв. Крепостные крестьяне своим тяжелейшим трудом освобождают помещика от забот, превращая его жизнь в вечный праздник. Среди его разоренного имения только псарня в отличном состоянии, всё остальное его мало интересует, даже собственный обед:
Единственное, что его интересует из обеда, это спиртное, и даже не его качество, а количество:
Образы еды как характеристика Собакевича
Наиболее ярко раблезинские мотивы проявляются у Гоголя в изображении помещика Собакевича. Чичиков, находясь у Собакевича, удивляется, как же много едят хозяин и его домашние. Создаётся такое ощущение, что Собакевичи всегда сидят за столом. Столы ломятся от разнообразной еды. А таким ее количеством насытились бы даже герои Рабле:
Здесь он не просто заботится о набивании только своего желудка, не вспоминая о других, но и стремится сделать все с выгодой для себя: не просто поесть, но и не навести на себя подозрение. Интересна микродеталь: не в первый раз в качестве деликатеса выступают мозги, словно они не годятся более ни для чего другого, как набивать живот.
Грубый практицизм, животность желаний делают Собакевича достойным противником Чичикова: главный герой отчаянно торгуется с человеком, который ни за что не упустит своей выгоды, не допустит ни малейшей угрозы для своего кошелька, а в конечном счёте - для своего желудка. Даже суть души он свел к пище:
Образы еды в усадьбе Плюшкина
Нарочитая убогость плюшкинского стола, доходящая до абсурда, подчёркивает убогость личности помещика. Он не просто жаден, в том числе и по отношению к дочери и внукам. Он жалеет денег даже на еду для самого себя.
Видение героем окружающего мира через призму еды
Принцип главного героя - судить о людях по угощению - переносится на его видение всего окружающего мира. Во всем и даже в самом себе взгляд Чичикова выделяет то, что напоминает ему что-то съедобное.
Главный герой поэмы не единственный, для кого еда является мерой оценки человеческих качеств.
В трактире, куда Чичиков заехал пообедать и, по своему обыкновению, разузнать о помещиках, старуха использует чичиковский способ определения людей по еде:
Этот эпизод интересен тем, что старуха обращается с подобной речью именно к Чичикову, словно сразу почувствовала в нем единомышленника, человека, смотрящего на других сквозь призму чревоугодия.
Так же изображаются в поэме помещики. Для Собакевича еда - мерило человеческих качеств, он делит людей на столичных и провинциальных жителей в зависимости от того, как они питаются:
А рассуждения Плюшкина вообще граничат с абсурдом:
И как же тут не согласиться с Собакевичем, что в провинции другой масштаб: то, что мелковато в столице, здесь разрастается до размеров необычайных. Действительно, до размеров необычайных разрастается пошлость, душевная пустота и убогость героев.
С горькой сатирической усмешкой автор замечает, что истинным мерилом человеческой личности для его героев, к сожалению, являются не качества души, а качества желудка.
Заключительные страницы первого тома поэмы содержат кульминационный в изображении еды эпизод. Яркими красками автор рисует сцену разгула чревоугодия чиновников:
Вывод
Изложенные выше наблюдения позволяют сделать следующие выводы.
Введение
Нормальным состоянием Ильи Ильича было лежание, потому и одежда любимая – халат. Другой его страстью была еда.
В девятой главе романа перед нами предстает мир детства Обломова, идиллический мир, «ограниченный основными, немногочисленными реалиями жизни: любовь, рождение, смерть, брак, еда…но все это дано в утонченном, одухотворенном виде. Вспомним, как рассказывает об еде в Обломовке Гончаров:
Вкусы обломовцев отличались своей характерностью. К идиллическим продуктам, особенно любимым, относились кофе, сливки, молоко, мед, хлеб. Последний был особенно популярен. Из муки изготовлялось и поглощалось в неимоверных количествах множество блюд: блины, булочки, крендельки, печенья, сухарики, пироги.
Пиршество продолжалось до тех пор, когда наставала пора печь новый пирог.
В Обломовке царит настоящий культ пирога. Изготовление громадной сдобы и насыщение ею напоминает некую сакральную церемонию, исполняемую строго по календарю, из недели в неделю, из года в год.
Эпикур 6 выделяет в жизни человека три рода удовольствий.
Принципом эпикурейства было не просто наслаждение само по себе, но тот безмятежный, безмолвный покой души, когда за размеренным удовлетворением потребностей организма наступает полное отсутствие всяких страстей и тягот. (Ср. у жителей Обломовки:
Блаженство такой жизни основано на физическом здоровье и телесном самоощущении.
Обломовцам свойственна полнота желаний, наслаждения жизнью (бытием). Совместная еда в этом мире — не бытовая подробность, а символ единения.
Еда в петербургской жизни Обломова
Многие особенности в поведении и о жизни взрослого Обломова объясняются не угасающим семейным началом, которое резко диссонирует с нормам петербургской жизни.
говорит Обломов в разговоре со Штольцем.
От более или менее активной жизни, которую герой вел в Петербурге, он постепенно переходит к спокойному и размеренному течению своих дней:
Обломов проводит свои дни дома, изредка выбираясь в гости в один из таких домов — к Ивану Герасимовичу, с которым служил прежде. Именно о нем рассказывает с таким умилением Илья Ильич Штольцу:
Лежание на диване и обильное питание очень нравились Обломову, однако, по мнению доктора, такой образ жизни приведет только к удару.
В принципе, он не далек от мечтаний Ильи Ильича.
Здесь восстанавливается разрушенный космос: через два дня Шарик уже лежал рядом с корзиной угля и смотрел, как работает Дарья Петровна. И есть что-то природно общее в них:
Повествование здесь ведется неспешно: до деталей расписанная автором процедура приготовления котлет смотрится как дело, которому пришло время и место:
Упорядоченность и предсказуемость являются следствием естественного развития событий:
В контексте нормального хода жизни Булгаковым представлены веками выработанные человечеством формы принятия пищи и разные по настроению варианты отношения к ней:
Вместе с тем герой вполне доброжелательно открывает истину в еде:
Неспешная беседа касается многих предметов, в том числе и непосредственно достоинств употребляемой пищи:
Для того чтобы воссоздать черты приспособленного к человеку жизненного уклада, Булгаков нередко осуществляет выходы в кулинарные пределы недавнего прошлого.
Лейтмотив масла в романе
Автор, однако, не позволяет читательскому восприятию остаться на поверхности событий. В своей привычной манере — играя, все же наводить на истину — он сразу же дает немаловажный, как окажется, взыскующий вопрос Берлиоза:
Какая Аннушка, вскоре становится ясно из разговора женщин:
Многократно повторится эта тормозящая повествование назойливая деталь:
Запахом оливкового масла заполнено все пространство вокруг Пилата.
Концепт вина в произведении
В булгаковском художественном мире, где серьезное существует в тесной связи со смешным, а веселые розыгрыши — рядом со свободной и трезвой правдой, в весьма широком диапазоне представлены разные смысловые коннотации концепта вина .
Не отказавшийся и от второй чаши гость включается в характерную для булгаковской манеры описания беседу:
Основной акцент поставлен на следующем, ритуальном по драматургии эпизоде тоста:
Возможно, Пилат из опасения громко произносит здравицу, но в любом случае само то, что после казни Иешуа он все же способен выговорить эти слова, удерживает на нем печать несмываемой вины. И Пилат, и его соучастник — оба представлены как трагически повинные, повязанные кровью сообщники. Многозначительным выглядит в аспекте темы несколько отодвинутый в тексте, как бы случайный штрих: на вопрос Пилата, в каких выражениях Иешуа отказался от напитка, предлагаемого перед повешением на столбы, Афраний отвечает:
Удивительное мастерство булгаковского строения текста обусловливаетсмысловое богатство скрытых внутри него семантических перекличек:
В ответ на обвинение буфетчик снова начинает:
т. е. снова пытается выйти из зоны виновности. Воланд же перекрывает ему ход:
А далее на вполне понятном площадном языке потасовки буфетчику преподносится наглядный положительный урок. Бесцеремонно его ставят в конфузное положение, подставляя под зад хитрую скамеечку,
Булгаков, кажется, выстраивает эпизод по травестийной кальке пилатовской сцены. Тонкая ирония окрашивает ситуацию выбора вина:
В мире булгаковских произведений это уже характеристика, которую, кстати, озвучивает Воланд:
Конечно, вина у каждого своя: Пилату — Пилатово, но, видимо, по Булгакову, преступление буфетчика не менее велико, что в плане осмысления нашей темы весьма значительно.
Следует отметить, что в описании бала у Воланда ни разу не упоминается красное вино, а только коньяк, спирт и шампанское, вследствие чего исчезают и аналогии вина и вины.
Подводя итоги наблюдения , можно сказать, что Булгаков, используя поливалентность образов еды и питья, разработал множество оригинальных изобразительно-выразительных приемов и способов формирования с их помощью новых смыслов. Эстетическая активность предметности такого рода ярко проявилась на разных уровнях художественной структуры и органически вошла в согласие со стилевыми законами булгаковского творчества, с его склонностью к социальной и психологической смещенности изображения, к карнавализации, гротескному отстранению и трагикомическому пафосу.
У Булгакова образы масла, вина проходят красной канвой через произведение. И если масло – один из связующих элемент некоторых частей произведения, то между вином и виной автором проводится аналогия, позволяющая раскрыть лучше черты общества и героев.
Так образ еды разными авторами используется для совершенно различных целей и играет неоднозначную роль в виде композиционного приёма. И по прошествию времени, авторы находят всё больше вариантов применения образов еды в композиции. Таким образом этот композиционный приём будет использоваться ещё долгие века, как один из самых ярких.
СТАТЬЯ Меню читающего гурмана: еда в русской литературе
Щи против устриц: дуэль жизненных философий
.jpg)
И. Ф. Хруцкий. Пойманная дичь (1854)
П. А. Федотов. Затрак аристократа (1849-1850)
Безусловно, эта деталь может говорить о том, что в волнении герой потерял всяческий аппетит, но нельзя спускать со счетов и метафорическую трактовку.
Пирожки с любовью по-гоголевски
Тема еды и ее соотнесение с любовью и страстью встречается во множестве произведений русской классической литературы XIX века. Целомудренная в изображении плотских страстей, в отношении пищевых удовольствий она не была столь же аскетичной. Все богатство вкусов, красок, весь спектр удовольствий, связанных с едой, отображены в ней, подчас со сладострастной чувственностью. Особенно выразительно эта взаимосвязь проявляется в произведениях Н.В. Гоголя.
К. Брюллов. Итальянский полдень (1827)
Гастрономический рай или блины-убийцы
Причем каждый раз этот процесс угощения подчеркнуто телесен и чувственен: из-за занавески высовывается обнаженная рука Агафьи с тарелкой, на которой дымится свежеиспеченный пирог.
Удовольствие от еды соединяется с эротизмом голого тела – и погружает несчастного Илью Ильича все глубже в бездну сонной приземленности.
Зинаида Серебрякова. Селёдка и лимон (1922)
Единственный пирог, поедание которого в романе описано воочию – поминальный, соединяющий в себе символику и яства, и смерти.
Осетрина второй свежести и нарзан из иной жизни
Детская радость жизни, изобилие и многокрасочность окружающего мира, восхищение каждой его мелочью – все это создает ощущение идеального мира, который в конце книги разрушается на глазах читателя вместе со смертью отца главного героя.
К. Коровин. Гурзуф. Корзина фруктов (1916)
Но, пока роковое событие не случилось, перед нами предстает и выразительная картина постного рынка, и накрытого к различным религиозным праздникам стола, и детских лакомств.
Единственный пирог, поедание которого в романе описано воочию – поминальный, соединяющий в себе символику и яства, и смерти.
К. С. Петров-Водкин. Утренний натюрморт (1918)
Литература
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-66118 от 20.06.16
© Эстезис 2016-2020. Любое использование материалов допускается только с согласия редакции.
Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции. 16+
Еда — это место, где мы едим. Еда, от производства до приготовления и употребления, затрагивает все наши органы чувств.
Ещё на заре времён я пару лет работал в компании Бирд, Глейзер и Вольф (Beard, Glazer, Wolf), выпускавшей кулинарные книги. Сначала переписчиком, затем фактчекером и выпускающим редактором. Это была интересная работа, и благодаря ей я начал гораздо лучше разбираться в еде и кулинарии. Я всегда потрясающе готовил яйца — варёные и жареные — но, буквально немного поработав в компании, я начал превосходно взбивать омлеты, жарить глазунью, варить яйца-пашот и наконец запекать яйца. Я по-прежнему не мог позволить себе что-то большее, чем яйца, но по крайней мере моя жизнь стала более разнообразной.
Прошло сорок лет, а я всё такой же любитель покушать. Во всех моих романах и в большинстве рассказов фигурирует одно-два тщательно изученных блюда. Еда, как и музыка, искусство или мода, — не только развлечение, но и отражение личности.
Еда также помогает раскрыть образ. Вот Ниро Вулф — гурман, он ест ради получения удовольствия, а не для поддержания жизненных сил. Его отношения с едой нельзя назвать простыми, и тем не менее они многое нам могут поведать о нём самом. Вулф — сноб, обладающий тончайшим вкусом, но он не творец — скорее потребитель, чем создатель, — зато достаточно богатый, чтобы содержать собственного шеф-повара. С другой стороны, Спенсер Роберта Брауна Паркера способен приготовить для Сьюзан настоящий деликатес, а сам вполне может ограничиться хот-догом или парочкой пончиков. Он мужчина — такой типичный мужчина, — он вполне уверен в себе, так что готовит, чтобы впечатлить возлюбленную (хотя та едва притрагивается к пище). И насколько он не похож на Инспектора Ребуса Йэна Рэнкина , который едва ли может открыть банку консервов и разогреть её содержимое. Еда для Спенсера — отвлечение от навязчивых привычек: ликёра, музыки, убийств и снова ликёра.
Еда — может стать призванием, например, в случае часто неприличных, но уморительных похождений Мсье Пампельмуса, ресторанного критика под прикрытием, детища Майкла Бонда , который также подарил нам Медвежонка Паддингтона . Как только мы понимаем его отношение к еде, становится ясным и то, что ему нравится проводить расследования под прикрытием, что он внимателен к деталям, его нелегко обмануть, и он способен принимать непростые решения с холодной головой.
Еда рассказывает нам о семье. Комиссар Брунетти Донны Леон каждый день, когда позволяет работа, ходит домой через всю Венецию, чтобы неторопливо пообедать и вздремнуть. Его притягивает не только стряпня жены, но и возможность провести время с семьёй. Мы видим обратную сторону этого детектива: он отзывчивый и любящий отец и муж. Ему необходим как лекарство этот ежедневный ритуал, чтобы потом противостоять этим бездушным преступникам — богатым и властным — и бюрократии, им потворствующей.
Но более всего еда определяет место. Еда, от производства до приготовления и употребления, затрагивает все наши органы чувств. Один лишь запах может навеять воспоминания или пробудить воображение. Вкус, внешний вид и консистенция завершают картину. Когда всё это ещё и привязано к определённому месту, происходит магия.
Одно из многочисленных удовольствий в чтении сицилийских детективов Андреа Камиллери заключается в возможности отведать ланч с инспектором Монтальбано в траттории Сан Калогеро. Ты ощущаешь себя в Италии, точнее, в Сицилии, где невозможно обойтись без рыбы и морепродуктов, жареных, фаршированных, запечённых или приготовленных на гриле. А можно присоединиться к Бруно Мартина Уокера , начальнику полиции и кулинару-любителю, и провести время на юге Франции, где сама земля даёт урожай изысканных вин и аппетитных фруктов.
Прогулка по Куинсу (а она будет довольно долгой, учитывая, что Куинс — самый большой из пяти нью-йоркских боро) приведёт вас к ресторанам и продуктовым магазинам, торгующим деликатесами со всего земного шара. Желаете сравнить эквадорские и перуанские эмпанады (жареные пирожки с начинкой)? Вы найдёте множество тех и других, самых различных форм и видов, с побережья Тихого океана до района Анд и верховий Амазонки. Они все необычные, и они все есть в Куинсе. Потянуло на фуфу (шарики из маниоки) или мишкаки (шашлычки на гриле)? Куинс к вашим услугам.
Южнокорейский район простирается на восток от Флашинга (район Куинса), где соседствует с самым большим китайским кварталом Нью-Йорка, до округа Нассо. На Северном бульваре есть участки, где все таблички на корейском. Если вы присмотритесь, то внизу, возможно, увидите английский перевод, написанный маленькими буквами.
Мне нравится, что у моего скандального героя Теда Моллоя такой большой выбор мест, где он может съесть сэндвич на завтрак, что он может позволить погоде вместо себя принимать решение (идёт дождь, поэтому можно отдать предпочтение гондурасскому магазинчику, потому что он за углом, и взять две балеады с чоризо (тортильи с бобами и свиной колбасой)).
Тем не менее в каждой сцене есть свои вкусы: от ирландского паба, в котором подают димсам (китайские традиционные лёгкие закуски к чаепитию) к позднему завтраку, до вьетнамских ресторанчиков, где Тед и Кензи впервые сблизились на почве бун ча и фо бо.
Еда — это место, у меня нет в этом сомнений. Мне кажется, читателям нравятся описания еды, такое фуд-порно. Гастрономический туризм, но без калорий. А писателю уж точно нравится проводить необходимые исследования.
Для многих из нас это был тяжёлый год, и я хочу публично поблагодарить всех сотрудников ресторанов, которые многим рисковали, чтобы продолжать нас обслуживать. Сейчас, когда снимаются ограничения, мы видим на горизонте новую реальность. Пожалуйста, продолжайте поддерживать ваши локальные заведения — они пережили очень трудные времена — и готовьтесь к стремительно приближающемуся будущему, когда мы снова сможем наслаждаться общением с друзьями, комфортом и ощущениями, ожидающими нас.
Читайте также: