Сообщение на тему археологические памятники мезолита на территории забайкалья
Обновлено: 05.07.2024
В Забайкальском крае много интересных и в историческом плане ценных памятников древних народов, некогда проживавших на этих землях. Одними из них являются плиточные могилы , которые пытливый путешественник может заметить, проезжая по трассе Агинское - Оловянная или Агинское - Нижний - Цасучей. Крупные могильники, состоящие из нескольких десятков оградок, расположены у населенных пунктов Гунэй, Токчин, Зугалай, Цаган – Ола, Ушарбай, Бальзино, Оловянная, Урульга.
На заключительных этапах развития культуры плиточных могил в степях появляются носители совершенно другой культуры, которая получила название культуры херексуров . Херексурами в Центральной Азии называют каменные курганы, заключенные в ограды разных форм. Формирование данной культуры происходило в Западной Монголии и на Алтае, оставлена она была предположительно на селением европеоидной расы. Усиление сухости климата в степной зоне Евразии в конце резко снизило продуктивность пастбищ и вызвало необычайно широкое передвижение древних скотоводческих групп населения.
Наиболее приспособленным видом хозяйственной деятельности применительно к новым условиям стало кочевое скотоводство. Распространение кочевого скотоводства в целом по времени совпало с периодом использования металлов. В Забайкалье немало месторождений медных и оловянных руд. Их разработка позволила получить медь, а затем и бронзу. В результате Забайкалье стало одним из древних металлургических центров планеты. Во второй половине I тыс. до н.э. распространяются изделия и орудия труда из железа. А вся последующая история Южного Забайкалья, вплоть до присоединения к России, связана с кочевым скотоводством, с миром номадов (кочевников) Центральной Азии.
Второй том посвящен периоду с XVII в. до рубежа XIX-XX вв. Это время вхождения Бурятии в состав Российского государства. Уникальная этническая культура бурят, эвенков и русских представлена во всем разнообразии.
Третий том излагает бурный, насыщенный событиями XX в., начало кризисного XXI в.
История Бурятии: в 3 т. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011.
Выходные данные материала:
Жанр материала: Отрывок науч. р. | Автор(ы): Авторский коллектив под редакцией Базарова Б. | Источник(и): История Бурятии. В 3 Т. XX–XXI ВВ. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН , 2011 | Том 1 | Дата публикации оригинала (хрестоматии): 2011 | Дата последней редакции в Иркипедии: 19 мая 2016
Примечание: "Авторский коллектив" означает совокупность всех сотрудников и нештатных авторов Иркипедии, которые создавали статью и вносили в неё правки и дополнения по мере необходимости.
Развитая речная сеть, обилие приустьевых террас, горно-долинный характер местности, богатая и разнообразная фауна территории, на которой ныне раскинулся Сретенский район с глубокой древности являлись определяющими факторами для ее заселения человеком. В голоцене к этому добавилась сформировавшаяся контактная зона лесостепи и тайги.
Такие условия позволили человеческим коллективам с эпохи палеолита осваивать и максимально эксплуатировать данную экологическую нишу как в рамках присваивающего хозяйства на раннем этапе, так и производящего впоследствии. Именно поэтому здесь присутствует вся известная номенклатура археологических объектов широкого хронологического диапазона: стоянки, поселения, городища, могильники и одиночные погребения, жертвенники и наскальные рисунки. Такое многообразие и сочетание разноплановых и разнокультурных памятников археологии в пределах одной современной административно-территориальной единицы – явление довольно редкое [Черенщиков, 2008, с. 20].
Дислокация археологических объектов на территории Сретенского района традиционна для Восточного Забайкалья, хотя имеет свои особенности. В западной остепненной части по левобережным притокам Шилки стоянки эпох неолита и бронзы фиксируются практически повсеместно и связаны с отложениями речных террас и пологих склонов сопок южной экспозиции. В восточной части района большинство стоянок этого периода расположено непосредственно в долине Шилки и приурочено к отложениям первых и вторых надпойменных террас в местах впадения притоков в основную артерию. Местонахождения палеолитического облика связаны с террасовидными склонами Шилки и ее притоков с высокими гипсометрическими отметками: Волково-1 , р. Матакан, с. Ломы , р. Черная.
В западной части Сретенского района зафиксирована большая часть могильников и одиночных погребений. Могильники бурхотуйской культуры раннего средневековья локализованы в распадках, выходящих к притокам Шилки или непосредственно к ней. Наибольшая их концентрация наблюдается по левобережью Куэнги от места впадения ее в Шилку до пади Подгорная. Далее на восток количество бурхотуйских могильников сокращается. Самым восточным из известных на сегодняшний день является могильник Онохтыча-2 вблизи с. Молодовск .
Погребений бронзового века на территории Сретенского района обнаружено немного. Из них лишь два погребения дворцовской культуры – в распадке Мыгжа возле Кокуя и в могильнике Известковый-2 на Куэнге – дали относительно выразительный инвентарь. В восточной (таежной) зоне погребения эпохи бронзы представлены захоронением в Богачинской пещере и разрушенным могильником Золотая Елань близ пос. Усть-Карск .
На территории района не зафиксировано крупных могильников культуры плиточных могил эпохи раннего железного века. Известные по рр. Куэнга и Матакан насчитывают по 3–4 погребения. Матаканский могильник, состоящий из трех небольших по размерам погребений, является к тому же самым восточным памятником данной культуры в Восточном Забайкалье. В то же время здесь достаточно выразительно представительны погребения эпохи неолита: Баян (одно погребение), Кокуй (три), Сретенск (два), Молодовск (семь) – на Шилке, Известковый-1 (два) – на Куэнге. Все без исключения неолитические погребения приурочены к надпойменным террасам и склонам сопок, обращенных к Шилке и обладающих значительным уклоном. Именно по этой причине все они были обнаружены случайно в ходе земляных работ, за исключением могильника Известковый-1.
Достаточно экзотичны памятники закрытого типа – погребения, стоянки, жертвенники, расположенные в гротах: Уктычинский, Багачинский, Шилкинский, Усть-Чернинский, Чудейский. Обнаружены и нестратифицированные места сбора подъемного материала в виде артефактов и плейстоценовой фауны. Из последних выделяются верхние части черепов шерстистого носорога, обнаруженные в долине Куренги и в районе с. Молодовск. По рр. Курлыч, Куэнга, Матакан находили бивни мамонта.
В начале XX в. в ходе земляных работ были обнаружены неолитические погребения у разъезда Кокуй и в районе железнодорожной станции Сретенск. В последнем случае при двух человеческих костяках был обнаружен выразительный костяной инвентарь, включающий наконечники стрел и гарпунов. Материалы этих погребений были описаны в свое время известным специалистом по археологии Урала и Северного Китая В. Л. Толмачевым и хранятся в настоящее время в Красноярском краеведческом музее [Гришин, 1981].
В 1920–1930-е гг. на территории Сретенского района случайно обнаружено несколько выразительных археологических предметов. В 1926 г. учеником ломовской школы найден массивный нож из зеленовато-серого нефрита необычной формы – с широким, слегка изогнутым коротким клинком с двумя лезвиями. В верхней части клинка неглубокими прорезями нанесен елочный орнамент. Изделия подобного типа в Забайкалье не известны. Академик А.П. Окладников , осматривая данную находку в Сретенском краеведческом музее , сделал запись, предположив, что этот предмет – церемониальная секира вождя первобытного общества. В 1930-х гг. ХХ в. в песчаных выдувах близ с. Кузьмино (ныне не существует), восточнее с. Большие Боты, был обнаружен превосходный бронзовый меч с навершием в виде стилизованной головы барана. Длина меча составляет 74 см. В настоящее время хранится в Забайкальском краевом краеведческом музее им. А. К. Кузнецова [Черенщиков, 2008, с. 24].
Несистематические археологические изыскания первой половины XX в. были восполнены в 1953–1954 гг. усилиями Дальневосточной археологической экспедиции Института истории материальной культуры Ленинградского отделения Академии наук СССР, возглавляемой А. П. Окладниковым. Труды Дальневосточной археологической экспедиции [Окладников, 1960; Деревянко, 1972], несмотря на полувековую давность, не потеряли актуальности и в наши дни. Амурским отрядом этой экспедиции открыто значительное количество разноплановых памятников археологии в среднем и нижнем течениях Шилки. Исследованиями охвачен значительный участок от Сретенска до Амура , бывший до той поры сплошным белым пятном на археологической карте страны. Монографические статьи по результатам исследований заложили фундаментальную основу изучения неолита и раннего средневековья Восточного Забайкалья.
Амурский отряд Дальневосточной экспедиции изучил интересные писаницы – древние наскальные рисунки, которые были обнаружены по р. Кара на скале, выступающей в виде гребня в 10 м от тоннеля, пробитого в 1911 г. на высоте до 30 м от уровня реки, в 10 км от ее устья по левому берегу. Еще одна группа известных писаниц обследовалась по притоку Джилинды – речке Бичига. В местности Золотая Елань возле Усть-Кары на краю 15-метровой террасы были обнаружены остатки двух полуразрушенных (либо разграбленных) погребений бронзового века. В одном из них под кладками из плит песчаника были найдены остатки истлевшего женского скелета. В погребальном инвентаре присутствуют бусы из перламутра, сердолика и бирюзы, бронзовое украшение в виде кружочка с петелькой, игла и массивное бронзовое шило, точильный брусок с просверленным отверстием. В мужском погребении, также плохо сохранившемся, обнаружено шесть наконечников стрел из халцедона и две бронзовые пластинки [Окладников, Ларичев, 1999].
В начале 1970-х гг. случайно обнаруженное местными жителями неолитическое погребение с засыпкой погребенного охрой у с. Баян было изучено и впоследствии описано московским археологом Ю.С. Гришиным . В своей монографии автор также упоминает материал раскопанной в Усть-Куэнгинской пади плиточной могилы, среди которого выделяется однолезвийный бронзовый нож с круглым отверстием на рукояти [Гришин, 1981].
Важным событием этого периода явилось открытие и изучение неолитического могильника Молодовск (Онохтыча-1), находящегося на склоне, примыкавшем к террасе, где находилась стоянка. Было раскопано семь погребений, пять из которых дали археологический материал. Наряду с неолитическими могилами у оз. Ножий (Приононье) этот могильник стал выдающимся достижением забайкальской археологии, так как в пределах Читинской области до этого неолитические погребения были разрушенными и фрагментарными, без четкой фиксации трупоположения и инвентаря. Результаты абсолютного датирования по костному материалу погребенных позволили синхронизировать могильник со вторым слоем молодовской стоянки в рамках развитого неолита [Черенщиков, Сычев, Данилов, 2008, с. 37].
В 1990 г. крупный фрагмент глиняного сосуда дворцовской культуры бронзового века был найден А. С. Широковым в каменных россыпях на левой стороне распадка, выходящего к Шилке неподалеку от Матакана. В этом же году в районе с. Делюн О.Ю. Черенщиковым было обнаружено местонахождение Курлыч-2 с необычным каменным инвентарем: изделия несут следы эолового воздействия [Алексеев, Соболев, Черенщиков, 1998].
В начале 1990-х гг. школьники с. Верхние Куларки под руководством географа и краеведа В. Ф. Куприяновой обнаружили наскальные рисунки в долине речки Ларги – правого притока Шилки. На скальной плоскости зафиксированы изображения людей, животного, напоминающего по силуэту носорога, солярный (стилизованное изображение солнца) и треугольные знаки. Рисунки выполнены красной охрой и, к сожалению, подвержены серьезным разрушениям.
В 1992 г. ВАЭ под руководством И. И. Кириллова и Е.В. Ковычева совместно с Читинским отделением Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры проводила исследования на Шилке от ст. Приисковая Нерчинского района до слияния Шилки с Аргунью . Фактически был повторен маршрут середины 1950-х гг. Дальневосточной экспедиции А. П. Окладникова. Основная цель экспедиции – разведка и паспортизация археологических объектов Нерчинского, Сретенского и Могочинского районов для постановки их на учет в областном Центре по сохранению историко-культурного наследия . Из новых памятников, обнаруженных экспедицией, стоит отметить стоянку Масляная-1 в пади Кавыкта и неолитическое погребение в Усть-Чернинском гроте. Найденный костяк человека сохранился фрагментарно, но был обнаружен выразительный погребальный инвентарь: языковидный концевой скребок из черного камня, две проколки, два костяных шила, фрагмент шлифованной плитки из зеленого нефрита и массивный, цельновырезанный из кости рыболовный крючок. В этот же период ВАЭ проводила исследования средневековых могильников по р. Курлыч в пределах Сретенского и Чернышевского районов.
С 2004 г. в Сретенском районе работает совместная экспедиция Читинского краеведческого музея (руководитель В.В. Нестеренко ) и Благовещенского отряда Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук (С.В. Алкин). В районе с. Ломы, Чудейского утеса (р. Черная) и с. Усть-Черная на высоких склоновых террасах обнаружены палеолитические изделия. С 2006 г. экспедиция сосредоточилась на изучении Усть-Чернинского средневекового городища, а в 2013 г. провела разведку по р. Черная от слияния Черного и Белого Урюмов до устья. В течение ряда сезонов в археологических работах на Усть-Чернинском городище принимала участие группа кокуйских школьников под руководством Е. В. Вологдина.
Укрепленных городища исследовались в 2007–2008 гг. и ВАЭ Забайкальского государственного педагогического университета (руководитель Е. В. Ковычев) при активной поддержке Нерчинского межрайонного краеведческого музея ( А.Ю. Литвинцев ), Борзинского районного краеведческого музея (Г.И. Беломестнов) и учителей-краеведов Е. В. и И.А. Скляровых. В этот период проводились раскопки многослойного городища Проезжая-1. На нем, как и на Усть-Чернинском городище, было вскрыто несколько землянок, расчищены хозяйственные ямы и межжилищные пространства, сделаны разрезы оборонительных рвов и валов. Был получен разнообразный вещественный материал: керамика, предметы быта, вооружения, украшения, берестяные шкатулки, туески с зерном, орнаментированные астрагалы, остатки хозяйственной и производственной деятельности. В трех землянках городища Проезжая-1 обнаружены ритуальные захоронения молодых собак. Во время проведения данных работ открыто еще одно ранее не известное городище – Листвяное [Ковычев, 2010, с. 44–45].
Таким образом, к 2014 г. на территории Сретенского района выявлено около 200 археологических объектов главным образом периодов неолита-энеолита и средневековья. Материалы исследованных памятников отчасти введены в научный оборот в диссертациях, статьях и монографиях и отражены в музейных экспозициях Кокуя, Нерчинска, Читы и Чернышевска .
Перспективы дальнейшего археологического изучения территории Сретенского района связаны в первую очередь с работами на городищах мохэской культуры. Это совершенно неисследованный пласт забайкальской археологии, изучение которого даст возможность более детально проследить историю и весь спектр взаимоотношений этнических общностей Восточного Забайкалья, Приамурья и Северного Китая в эпоху раннего средневековья.
Из палеолитических стоянок Забайкалья прежде всего следует остановиться на стоянке Санный Мыс. Эта многослойная стоянка находится на правом берегу р. Уды, в 35 км ниже г. Хоринска на высоком мысу, сложенном мощными отложениями песчаных] супесей делювиального и аллювиального происхождения. Отложения насыщены глыбами камня, сползающими сверху и разрушающими культурные слои, которые из-за однородности вмещающей их песчаной толщи нельзя четко фиксировать. Единственным показателем культурных слоев являются очаги, лежащие на разных уровнях. Было выделено 7 культурных слоев: 1-й — неолитический, 2-й — мезолитической, 3—7-й — палеолитические.
В 6-м слое обнаружены остатки жилища в виде овала из плотно пригнанных друг к другу и поставленных на ребро глыб гранита. ТКилшце имело вытянуто-овальную форму, площадь его составляет примерно 23 кв. м. В центре по длинной оси расположено 3 очага. Из фаунистических остатков на поселении Санный Мыс отмечены во всех палеолитических слоях кости шерстистого носорога и в различных сочетаниях с ними в разных слоях кости северного оленя, лошади, горного козла, бизона, полевки Брандта,^ в 6-м сдое — рога и в 7-м слое — кости винторогой антилопы. Большая часть костей найдена в раздробленном и обожжённом состоянии (Окладников А. Я., Кириллов И. И1980).
По мнению И. И. Кириллова, два нижних слоя Санного Мыса (7-й и 6-й) относятся к началу развития палеолитической культуры Забайкалья. Для них характерно наличие устойчивых леваллуазских традиций в обработке камня. Имеются леваллуазские нуклеусы подтреугольных очертаний и соответствующие им пластины, реже встречаются подпризмати- ческие нуклеусы со скошенными ударными площадками. Из орудий представлены крупные скребла, изготовленные из отщепов, и резцы срединного и бокового типов. В 6-м слое увеличивается число под- призматических нуклеусов и впервые появляются грубые и невыразительные призматические нуклеусы. Кроме резцов и скребел, здесь отмечены ножи из широких пластин, обработанные по краям крупной ретушью, в том числе острия шательперрон. В 3—4-х слоях уже отсутствуют нуклеусы леваллуа, появ-Ь ляются клиновидные нуклеусы и микропластинки. Уменьшается количество галечных орудий (Кириллов И. И., 1969).
Следует отметить, что подобная закономерность в развитии каменного инвентаря местами нарушена, поскольку не совсем четкая стратиграфия памятника привела к смещению материала: в нижних слоях, например, наряду с орудиями из крупных пластин встречаются клиновидные нуклеусы и микропластинки, выше —орудия из пластин. О смещении свидетельствует и находка фрагментов керамики и некоторых неолитических орудий в 3—4-м горизонтах вместе с костями носорога (Окладников А. Я., 1971, с. 26—27).
Ряд других памятников Забайкалья находит соответствия в материалах того или иного слоя Санного Мыса. Они еще не достаточно опубликованы, чтобы можно было с определенностью судить об их возрасте и культурной принадлежности, однако помещение их во II хронологическую ступень представляется правомочным.
Из них прежде всего следует упомянуть стоянку Толбага, которая находится в среднем течении р. Хилок. Она расположена на сравнительно крутом склоне, в 200 м от края II надпойменной террасы и связана с нечетко выраженной III террасой или с делювиальным шлейфом на склоне сопки с высотой над уровнем реки 32—35 м. Здесь под почвенным слоем (1) лежат на скальном основании три слоя суглинка: каштановый, толщиной 20 см (2), светло- коричневый, толщиной 20 см (3) и серый лессовидный, толщиной 65 см (4). Культурные остатки связаны с основанием 2-го и двумя нижними слоями, причем наиболее насыщен 3-й слой, а в 4-м представлены лишь единичные находки. По материалам раскопок 1972 г. фаунистические остатки принадлежат оленю, носорогу, лошади, сайге, гиене (Константинов М. Я., 1973; Окладников А. Я., Кириллов И. И., 1980).
В группе Сохатинских стоянок близ г. Читы особо следует выделить стоянку Сохатино 4, залегающую в супесях, перекрывающих аллювий первой террасы р. Ингоды или, по другим данным, в верхних горизонтах аллювия этой террасы.
Фаунистические остатки включают кости мамонта, косули, благородного оленя, лося, барана (?), винторогой антилопы, бизона или быка. Такое сочетание находит отражение и в двух очень расходящихся датах: 11900=fcl30 (СОАН — 841) - по кости и 26110± ±200 (СОАН—1138) —по древесному углю. Указывается, что образцы взяты из равных раскопов, но, если культурный слой един, то это не может объяснять столь существенную разницу. Основываясь на мнении П. М. Долуханова, считающего террасу второй, на типологии материала и на наличии гравюр, не известных в памятниках второй половины сартана, исследователи склонны принять древнюю дату. Очевидно, геологические условия залегания требуют дальнейшего уточнения, а типология — детальных разработок. Что касается искусства, то можно заметить, что значительно более обоснованно будет сопоставлять его не с искусством Мальты и Бурети — с ним нет ничего общего, а с мадленскими гравировками Западной Европы.
Вместе с тем дата по кости представляется чрезмерно омоложенной. Только дальнейшие исследования, и в первую очередь раскопки нижележащих слоев, могут пролить свет на возраст Сохатино 4.
К следующему, III, этапу развития позднего палеолита Сибири, который относится ко времени второй половины сартанского оледенения, наступившего после вспышки похолодания в 19—18 тысячелетиях и продолжавшегося до заключительного этапа сартана, принадлежит большая часть памятников, давно известных и хорошо изученных. Не исключено, что некоторые из них относятся к предшествующему этапу, но они так тесно связаны с последующим развитием, что их уместнее рассмотреть именно здесь.
Благодаря работам И. Т. Савенкова в конце прошлого века (Савенков Я. Т., 1896), получившим широкий резонанс, палеолит Енисея надолго стал эталоном всего сибирского палеолита. В настоящее время на Енисее известно около 100 палеолитических поселений и отдельных пунктов находок Наибольший интерес представляют две группы поселений, расположенные в районах, отстоящих друг от друга более чем на 230 км, и раскопанные на широкой площади: поселения в окрестностях г. Красноярска на Афонтовой Горе, теперь недоступной для исследования из-за городской застройки^ и поселения у д. Кокорево Новоселовского р-на, ныне лежащие на дне Красноярского водохранилища.
Фауна нижнего слоя характерна для раннесартан- скойпоры. Наибольшее количество костей принадлежит северному оленю — 35 % от общего числа, исключая кости птиц. Затем идут песец — 24%, заяц — около 13%, мамонт —4,5%. Немногочисленны кости благородного оленя, косули, горного барана, сайги, бизона, волка, медведя, лошади и др. Среди остатков птиц отмечены кости белой куропатки (Громов В. Я., 1932). В слое были найдены и отдельные кости палеолитического человека: зуб подростка И—15 лет, кости руки — вторая фаланга, а также обломки левой лучевой, локтевой и плечевой костей с эпифизами, принадлежащие одному взрослому человеку. По предположению изучавшего кости М. П. Грязнова, кости рук представляют локоть, выломанный из не- раздожившегося еще трупа. Причины этого трудно объяснили (Грязное М. Д., 1932). Ц 1937 г. в обнажении Афонтовой Горы, на уровне нижнего сдоя участники XVII Международного геологического конгресса обнаружили фрагмент лобной кости с частью носовых костей. Г. Ф. Дебец отметил плоское переносье этого фрагмента, что свидетельствует о ярко выраженной монголоидности (Дебец Г. Ф., 1946). Очень важно, что это единственная пока па- леоантропологическая находка в Сибири, дающая возможность судить о расовом типе.
Здесь вобрана богатейшая коллекция костяных изделий — около 250 экз. В основном это наконечники копий ( 130, 6, 7,10), часто с продольным пазом для закрепления вкладышей; шилья, иглы ( 130, 8, 9), выпрямители из рога ( 130, 11—13). Интересны шарики из бивня мамонта, многочисленные украшения в виде каменных и костяных; подвесок (рис, 130,1—5), просверленных зубов песца и оленя.
Характерный набор каменных и костяных орудий послужил для выделения особой афонтовской культуры на Енисее, причем в пределах сартанского оледенения этот памятник является наиболее древним по абсолютной дате 20900±300 лет (ГИН-117). Примерно к тому же времени относится поселение Афон- това Гора III (.Ауэрбах Н.К., 1930) и к более позднему, к концу сартана, Афонтова Гора I и IV (Астахов С. Я., 1966а).
Из памятников на юге Красноярского края одни, как Кокорево II (Тележный Лог), обнаруживают почти полное тождество с Афонтовой Горой II (Сосновский Г. Я., 1935; Абрамова 3. А., 1979а), другие, как Таштык I и II (Абрамова 3. А., 1979а), несколько отличаются от нее, но, несомненно, принадлежат к той же культуре. Третьи обнаруживают существенные различия. Среди последних особенно показательно поселение Кокорево I (Забочка), вскрытое; на площади 800 кв. м и имеющее 8 культурных слоев, видимо, представляющих более или менее продолжительные следы сезонных обитаний. В фаунистическом комплексе отсутствует мамонт, преобладают северный олень и заяц-беляк, встречаются лошадь, зубр, благородный олень, горный баран, мелкий волк или собака, песец, в малом количестве птицы и грызуны. I
Во втором слое выявлены следы наземного жилища овальных очертаний, размерами 3X5 м, вытянутого по длинной оси вдоль склона. Почти в центре его находится очаг, сложенный по периметру из поставленных на ребро плиток песчаника и заполненный золой. Очаги такого устройства, диаметром 60—90 см встречены почти во всех слоях и могут считаться характерными признаками кокоревской культуры ( 131, 20).
Каменный и костяной инвентарь имеют весьма развитый облик и не различаются по слоям. Здесь производилась первичная обработка собранных на бечевнике галек, о чем свидетельствуют многочисленные рабочие площадки. Представлено огромное количество (свыше 50000) отбросов производства, много нуклеусов из крупных галек, среди которых ведущими типами являются одно- и двусторонние, одно- и двуплощадочные в разных вариациях. Значительную группу составляют ц нуклеусы для получения микропластинок, в том! числе и типичные клиновидные ( 131,17). В соответствии с характером галечных нуклеусов большинство орудий изготовлено из крупных пластин. Среди них нужно1 особо отметить две группы орудий, впервые серийно встреченные в палеолите Енисея — остроконечники с обработкой краев с дорсальной стороны ( 131, 15) и резцы, главным образом боковые и срединные ( 131,18,19). Много пластин с ретушью по одному или двум краям ( 131 f10,ll). Заслуяшвает внимания ретушированная пластинка с подтеской обоих концов ( 131, 9). Из пластин, в том; числе и высокой формы, изготовлялись и концевые скребки ( 131, 12, 13), но большинство скребков изготовлено из довольно крупных округлых отщепов ( 131, 14). Многочисленные скребла, часто из массивных отщепов всегда односторонней обработки, но иногда один узкий конец бывает подправлен и с противоположной стороны, что указывает на использование таких орудий в качестве тесел. Из отщепов изготовлены долотовидные орудия ( 131, 16) и немногочисленные проколки с тонким вытянутым жальцем. Интересно двойное орудие — скребок-проколка ( 231, 8)f изготовленное из пластинки и полностью аналогичное орудию из Ачинской стоянки ( 127,10). Особо следует отметить небольшой топорик с двусторонней обработкой продольных краев и расширенного лезвия.
В этом инвентаре нет ни следов архаизма, ни микроорудий. Единственные предметы, которые можно отнести к) последним,— микропластинки правильной огранки, соответствующие клиновидным нуклеусам. Они использовались как вкладыши без дополнительной обработки, о чем свидетельствует находка обломка рогового наконечника копья с пазом, в котором сохранились на месте тончайшие сечения микропластинок без ретуши.
Среди костяных, орудий много наконечников копий и дротиков с глубоким пазом. Найдены крупные плоские орудия типа кинжалов также с продольным* паэом ( 131, б). Из крупных обломков рога северного оленя изготовлены мотыги и выпрямители ( 131, 7). Встречены лощилообразные орудия, а также предметы непонятного назначения с треугольным концом, шилья, иглы ( 131, 2, 2) , украшения в виде подвесок из зубов животных спросвер- линами и бусы из камня и кости ( 131, 3), поделки, назначение которых неясно ( 131, 4, 5).
Наиболее примечательной находкой является обломок лопатки зубра, пробитый роговым наконечником дротика, большая часть которого обломилась при ударе и отсутствует, меньшая (острие) застряла в кости.
Для поселения Кокорево I имеется серия абсолютных дат: по древесному углю для 2-го слоя —12 940±270 (ЛЕ — 526) и 13300=ь50 (ГИН-91), для 3-го слоя —14450=fcl50 (ЛЕ —628). Интересно сопоставить с ними даты, полученные недавно в третьей лаборатории по фракции коллагена для 2-го слоя —13 100=Ь500 (ИГАН—103), для 3-го слоя 13000=Ь500 (ИГАН — 102) и то древесному углю для 2-го слоя 15 200d=200 (ИГАН - 105), для 3-го слоя- 15 900±250 (ИГАН —104). Несмотря на некоторые расхождения, можно согласиться, что эти даты совпадают с геологической датировкой — вторая половина сартанского оледенения.
Своеобразие стоянки Кокорево I, заключающееся в специфическом устройстве очагов и особенно в характерном наборе инвентаря, позволило выделить на Енисее существование отличной от афонтовской кокоревской культуры (Абрамова З. А., 19796).К этой культуре могут быть отнесены Кокорева IV (Сосновский Г. Я., 1935; Астахов С. Я., 19666), Аешка I и II (Абрамова 3. Л., 1969), Новоселово VI и VII (Абрамова 3. А., 19796), а также ряд памятников в районе б. села Батени и Подгорновскогр/ озера.
Смотрите также:
Первым отнес Верхоленскую Гору ко времени, переходному от палеолита к неолиту, В. И
В 1932 г. на стоянке Мальта был обнаружен верхний комплекс находок, относимый теперь к мезолиту.
Тщательные и широкие раскопки ряда поселений (Афонтова гора в Красноярске, Кайская гора в Иркутске, Шишкине и Макарове на Лене, Ошурково и Няньги на Селенге, Сростки на Алтае) показали, что всюду на этом обширном пространстве Восточной Сибири в верхнем палеолите.
Читайте также: