Клянусь последнее сообщение прощай

Обновлено: 02.07.2024

Народ никогда не забудет своего верного и бесстрашного сына. Священные реликвии о нем бережно хранятся в музеях не только Севастополя, но и всего Крыма, Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы, Харькова и других городов. Свято чтят память о нем и моряки-черноморцы. Имя Матюшенко носят один из районов Севастополя и одна из его бухт. Именем бесстрашного буревестника революции называются корабли. О нем говорится в десятках книг, а кинофильм о революционном подвиге потемкинцев стал шедевром мировой кинематографии.

Гг. судьи! Перед вашими беспристрастными глазами прошло дело, во главе которого был я. Не могло это дело стать совершенно ясным, т. к. оно явилось здесь как обрывок общего великого русского дела, самая сложность которого не позволяет нам, современникам, обнять его беспристрастным взором. И этот обрывок русского дела, слабо освещенный свидетельскими показаниями, ждет теперь над собой вашего приговора!

Я говорил вам, гг. судьи, что не должно быть в этом деле произнесено ни одного слова неправды — только одну правду вы слышали от меня, и, я знаю, вы верили мне.

Предсмертная серьезность моего положения, ответственность перед родиной побуждают меня еще раз сказать вам о тех молодых жизнях, которые ждут со мной вашего приговора. Клянусь вам, что те случайные свидетельские показания, которые устанавливали ряд улик против того или другого матроса и тем увеличивали вину некоторых из них, не могут, не должны быть приняты во внимание. Верьте мне, что стройное накопление улик не может руководить вами. Верьте мне, что все они были совершенно однородной массой, что никому из них нельзя вменить в вину близость к Шмидту. Все они были одинаково близки мне, и что сама правда требует, чтобы ответил я один за это дело, в полной мере. Сама правда повелевает выделить меня.

Я не прошу снисхождения вашего, я не жду его. Велика, беспредельна ваша власть, но нет робости во мне, и не смутится дух мой, когда услышу ваш приговор.

Не первая Россия переживает дни потрясений, и в истории всех народов, при взаимном столкновении двух начал — отжившей и молодой народной жизни были всегда жертвы.

В минуту государственного хаоса не могут не возникать такие глубоко-трагические недоразумения.

Я встречу приговор ваш без горечи, и ни минуты не шевельнется во мне упрек вам. Я знаю, что и вы, гг. судьи, страдаете, вы так же, как и мы, жертвы переживаемых потрясений народных.

Без ропота и протеста приму смерть от вас, но не вижу, не признаю вины за собой!

Когда провозглашенные политические права начали отнимать у народа, то стихийная волна жизни выделила меня, заурядного человека, из толпы, и из моей груди вырвался крик! Я счастлив, что этот крик вырвался именно из моей груди.

Я знаю, что столб, у которого встану я принять смерть, будет водружен на грани двух разных исторических эпох нашей родины. Сознание это дает мне много силы, и я пойду к столбу, как на молитву…

Позади за спиной у меня останутся народные страдания и потрясения тяжелых лет, а впереди я буду видеть молодую обновленную, счастливую Россию.

Прощай, Зинаида!

Сегодня, принял приговор в окончательной форме, вероятно, до казни осталось дней 7—8. Спасибо тебе, что приехала облегчить мои последние дни. Живи, Зинаида. Забудь тяжелые дни и люби жизнь по-прежнему. Не жди приговора в России, поезжай в Испанию, там рассеешься, из газет все равно узнаешь, когда совершат казнь. Я совершенно счастлив и покоен.

В моем деле было много ошибок и беспорядочности, но моя смерть все довершит, и тогда, увенчанное казнью, мое дело станет безупречным и совершенным.

Я проникнут важностью и значительностью своей смерти, я потому иду на нее бодро, радостно и торжественно.

Если бы даже мне вернули жизнь, то и тогда не ломай своей, не иди за мной, а живи, Зинаида, для себя, или людей, они везде есть, будь счастлива…

Прощай, Зинаида. Еще раз благодарю тебя за те полгода жизни-переписки и за твой приезд. Обнимаю тебя, живи, будь счастлива.

Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел.

Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.

Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, – а эта гора имеет около двух верст длины.

Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком.

За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился: он молча отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма.

– Мы с вами попутчики, кажется?

Он молча опять поклонился.

– Вы, верно, едете в Ставрополь?

– Так-с точно… с казенными вещами.

– Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва подвигают с помощью этих осетин?

Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня.

– Вы, верно, недавно на Кавказе?

– С год, – отвечал я.

Он улыбнулся вторично.

– Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!

– А вы давно здесь служите?

– Да, я уж здесь служил при Алексее Петровиче [1], – отвечал он, приосанившись. – Когда он приехал на Линию, я был подпоручиком, – прибавил он, – и при нем получил два чина за дела против горцев.

– Теперь считаюсь в третьем линейном батальоне. А вы, смею спросить.

Разговор этим кончился и мы продолжали молча идти друг подле друга. На вершине горы нашли мы снег. Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору, хотя уже не так круто. Я велел положить чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в последний раз оглянулся на долину; но густой туман, нахлынувший волнами из ущелий, покрывал ее совершенно, ни единый звук не долетал уже оттуда до нашего слуха. Осетины шумно обступили меня и требовали на водку; но штабс-капитан так грозно на них прикрикнул, что они вмиг разбежались.

До станции оставалось еще с версту. Кругом было тихо, так тихо, что по жужжанию комара можно было следить за его полетом. Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари. На темном небе начинали мелькать звезды, и странно, мне показалось, что оно гораздо выше, чем у нас на севере. По обеим сторонам дороги торчали голые, черные камни; кой-где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился, и весело было слышать среди этого мертвого сна природы фырканье усталой почтовой тройки и неровное побрякиванье русского колокольчика.

– Завтра будет славная погода! – сказал я. Штабс-капитан не отвечал ни слова и указал мне пальцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.

– Что ж это? – спросил я.

– Посмотрите, как курится.

И в самом деле, Гуд-гора курилась; по бокам ее ползали легкие струйки – облаков, а на вершине лежала черная туча, такая черная, что на темном небе она казалась пятном.

Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей. и перед нами мелькали приветные огоньки, когда пахнул сырой, холодный ветер, ущелье загудело и пошел мелкий дождь. Едва успел я накинуть бурку, как повалил снег. Я с благоговением посмотрел на штабс-капитана…

– Нам придется здесь ночевать, – сказал он с досадою, – в такую метель через горы не переедешь. Что? были ль обвалы на Крестовой? – спросил он извозчика.

– Не было, господин, – отвечал осетин-извозчик, – а висит много, много.

За неимением комнаты для проезжающих на станции, нам отвели ночлег в дымной сакле. Я пригласил своего спутника выпить вместе стакан чая, ибо со мной был чугунный чайник – единственная отрада моя в путешествиях по Кавказу.

Сакля была прилеплена одним боком к скале; три скользкие, мокрые ступени вели к ее двери. Ощупью вошел я и наткнулся на корову (хлев у этих людей заменяет лакейскую). Я не знал, куда деваться: тут блеют овцы, там ворчит собака. К счастью, в стороне блеснул тусклый свет и помог мне найти другое отверстие наподобие двери. Тут открылась картина довольно занимательная: широкая сакля, которой крыша опиралась на два закопченные столба, была полна народа. Посередине трещал огонек, разложенный на земле, и дым, выталкиваемый обратно ветром из отверстия в крыше, расстилался вокруг такой густой пеленою, что я долго не мог осмотреться; у огня сидели две старухи, множество детей и один худощавый грузин, все в лохмотьях. Нечего было делать, мы приютились у огня, закурили трубки, и скоро чайник зашипел приветливо.

– Жалкие люди! – сказал я штабс-капитану, указывая на наших грязных хозяев, которые молча на нас смотрели в каком-то остолбенении.

– Преглупый народ! – отвечал он. – Поверите ли? ничего не умеют, не способны ни к какому образованию! Уж по крайней мере наши кабардинцы или чеченцы хотя разбойники, голыши, зато отчаянные башки, а у этих и к оружию никакой охоты нет: порядочного кинжала ни на одном не увидишь. Уж подлинно осетины!

– А вы долго были в Чечне?

– Да, я лет десять стоял там в крепости с ротою, у Каменного Брода, – знаете?

– Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче, слава богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отойдешь за вал, уже где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди – либо аркан на шее, либо пуля в затылке. А молодцы.

– А, чай, много с вами бывало приключений? – сказал я, подстрекаемый любопытством.

– Как не бывать! Бывало…

– Не хотите ли подбавить рому? – сказал я своему собеседнику, – у меня есть белый из Тифлиса; теперь холодно.

– Нет-с, благодарствуйте, не пью.

– Да так. Я дал себе заклятье. Когда я был еще подпоручиком, раз, знаете, мы подгуляли между собой, а ночью сделалась тревога; вот мы и вышли перед фрунт навеселе, да уж и досталось нам, как Алексей Петрович узнал: не дай господи, как он рассердился! чуть-чуть не отдал под суд. Оно и точно: другой раз целый год живешь, никого не видишь, да как тут еще водка – пропадший человек!

Услышав это, я почти потерял надежду.

– Да вот хоть черкесы, – продолжал он, – как напьются бузы на свадьбе или на похоронах, так и пошла рубка. Я раз насилу ноги унес, а еще у мирнова князя был в гостях.

– Как же это случилось?

– А как его звали? – спросил я Максима Максимыча.

– Его звали… Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый, смею вас уверить; только немножко странен. Ведь, например, в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут – а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как начнет рассказывать, так животики надорвешь со смеха… Да-с, с большими был странностями, и, должно быть, богатый человек: сколько у него было разных дорогих вещиц.

– А долго он с вами жил? – спросил я опять.

– Да с год. Ну да уж зато памятен мне этот год; наделал он мне хлопот, не тем будь помянут! Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи!

– Необыкновенные? – воскликнул я с видом любопытства, подливая ему чая.

– А вот я вам расскажу. Верст шесть от крепости жил один мирной князь. Сынишка его, мальчик лет пятнадцати, повадился к нам ездит: всякий день, бывало, то за тем, то за другим; и уж точно, избаловали мы его с

На этой странице Вы можете скачать новую песню Арслан Арсланов - Незабытая Любовь в mp3 бесплатно, Размер MP3: 7.77 MB, Длительность: 03:23 или слушать музыку Незабытая Любовь - Арслан Арсланов онлайн, со своего телефона в любое время.

Было время всё прошло я скучаю ну и что
Ты разбила сердце мне наяву ты и во сне
Ты была ведь для меня вся как роза алая
А любовь у нас была всем назло завидная

Днём и ночью милая пары всех встречаются
Признаются все в любви ну а что же делать мне
Вот теперь скучаю я по тебе любимая
Если можешь всё прости и пожалуйста вернись

Ангелом вошла ты в жизнь а любовь твоя сюрприз
Где же щас ты ангел мой я пришёл бы за тобой
Мне бы время то вернуть больше не был бы я груб
Что мне делать подскажи и пожалуйста вернись

Прощание с другом - обычно один из самых трудных и мучительных моментов в чьей-либо жизни. Попрощаться с другом может быть так сложно, поэтому вам может потребоваться помощь, и вы оказались в нужном месте.

➢ Пусть это прощание станет для тебя началом новой жизни. До свидания, старый приятель!

➢ Давайте пообещаем друг другу, что между нами никогда не будет дистанции. Прощай, приятель!

➢ Прощания не могут разлучить нас, потому что мы связаны сердцем. Я буду скучать по тебе!

➢ Ты был не только другом, но и братом. Я буду по тебе скучать. Прощай, дорогой!

➢ Неважно, как далеко мы друг от друга, мы всегда останемся лучшими друзьями! Всего самого наилучшего в твоей жизни, старый приятель!

➢ Ты был подарком в моей жизни, и ничто больше не будет равнозначно без тебя, дорогой друг! До свидания и всего вам самого наилучшего!

➢ Я всегда буду дорожить каждой минутой, которую мы провели вместе, каждым смехом, который мы разделили, каждым рассказом, который мы рассказали. Прощай, старый приятель!

➢ До свидания, друг! Мы можем не встречаться каждый день, но ты всегда будешь в моих мыслях!

➢ Когда-нибудь мы встретимся снова. А пока прощай. Держать в контакте.

➢ Мне нужно попрощаться с вами сейчас, но всегда помните, что мы скоро встретимся снова. Вы всегда будете в моем сердце!

➢ Мое сердце отказывается прощаться, однако я думаю, что так и должно быть. Я всегда буду дорожить нашими совместными воспоминаниями. Прощай!

➢ Наша дружба увлекла меня в волшебное путешествие, которое никогда не закончится. Несмотря на то, что ты исчезаешь, мы будем постоянно дружить. До свидания.

➢ Я заставлю себя сказать слово до свидания, однако мое сердце никогда не будет шутить по этому поводу. До свидания.

➢ Если возлюбленные могут быть в отношениях друг с другом на расстоянии, по какой причине мы не можем быть в дружбе на расстоянии? До свидания и ура.

➢ Основное объяснение того, что я весело прощаюсь, заключается в том, что я знаю, что жизнь найдет способ снова соединить нас. Прощание.

➢ Я никогда не думал, что прощание может причинить такую боль. Будьте в безопасности, куда бы вы ни пошли. До свидания дорогой друг!

➢ Сияние вашей дружбы поддерживало меня в живых каждый из этих лет. На всякий случай, если бы вы знали, как мне тяжело прощаться с вами!

➢ Трудно смириться с тем, что перекресток судьбы разлучил нас. Я буду по тебе скучать! Прощай.

➢ Вы подарили мне порцию самых радостных воспоминаний. Я буду помнить тебя, сколько бы я ни жил. Прощай!

➢ Бог знает, как бы мне хотелось, чтобы ты остался еще на несколько дней. Тем не менее, это шанс попрощаться с тобой, старый приятель. Все мое лучшее всегда будет с тобой!

➢ Жизнь — это путешествие, которое позволяет вам подружиться со многими людьми на вашем пути. Тем не менее, пара готова остаться в вашем сердце до скончания века. Прощай мой друг!

➢ Всего наилучшего, партнер. Помяни меня в своих молитвах. Прощай!

➢ Неважно, куда заведет нас жизнь, мы оба знаем, что встретимся снова и наберемся большого опыта. А пока, прощай, мой дорогой друг!

➢ Никогда не забывай, мой дорогой друг, что никакое расстояние не может воспрепятствовать нашей новой встрече. Иди туда, куда должна привести тебя жизнь. Мои молитвы всегда будут с тобой!

➢ Вам может казаться, что мы удаляемся, как перья, заметные вокруг, но сердце знает, мы только приближаемся. Счастливого пути, дорогой друг!

➢ До свидания, приятель. Это была серьезная поездка. Премного благодарен за воспоминания.

➢ Поездка на новое место – это часть жизни. Вы встретите новых друзей и получите новый опыт, но я уверен, что я всегда буду в ваших мыслях. Прощай мой друг!

➢ Ваш лучший амиго желает вам прощания. Счастливого пути, и когда вы доберетесь туда, дайте мне знать, как вы себя чувствуете. Оставайся на связи. Прощай!

➢ В эти последние минуты мне нужно было сказать тебе, что ты был хорошим другом. Я буду скучать по тебе тонну.

➢ Мое сердце разрывается, но я знаю, что это не последнее прощание. Я буду держаться, чтобы встретиться с вами снова, дорогой друг. До свидания!

➢ В тот момент, когда я прощаюсь с вами, просто знайте, что я заставил себя заявить об этом. Мое сердце никогда не позволит мне увидеть, как ты уходишь.

➢ С момента встречи с тобой жизнь стала такой красочной. Более того, теперь, когда ты исчезаешь, я чувствую, как тускнеют краски. Прощай, брат.

➢ Ты был другом, как никто другой. Несмотря на то, что у нас не будет приключений, как раньше, отпечатки наших прошлых приключений останутся живы навсегда. Ты есть и всегда будешь моим незаменимым другом.

➢ Я никогда не знал, что всего одно слово может заставить меня чувствовать себя таким унылым, пока я не попрощался с таким замечательным другом, как ты.

➢ Драки, подруги, бойфренды, ссоры, ложь – Ничто никогда не разлучало нашу крепкую дружбу. Так что несколько сотен километров тоже не окажут никакого эффекта. Мы друзья навсегда. До свидания.

➢ Я провел с тобой самые прекрасные годы своей жизни. Неважно, как далеко ты зайдешь, ты всегда будешь там в мгновение ока, в моем сердце. Прощай, мой лучший друг!

➢ Постарайтесь не предвидеть, что мне придется ехать в аэропорт, чтобы проводить вас, когда вы будете уезжать. Я буду в своей комнате, плачу в канун своего одиночества. До свидания.

➢ Совсем не трудно стать друзьями, трудно остаться друзьями и труднее всего попрощаться с другом. Извините, однако я не могу сделать самую сложную часть.

➢ Жизнь и судьба могут украсть у меня моего лучшего друга, однако ничто не может лишить меня драгоценных воспоминаний. Прощай мой друг.

➢ Вы похожи на самовлюбленного футболиста. Вы всегда думаете о своей цели. И теперь, когда ты уходишь, я действительно хочу надрать тебе яйца. Прощай, приятель!

➢ Никто не может занять твое место и никто не может быть моим лучшим другом, кроме тебя. До свидания, дорогой лучший друг. Всегда помни обо мне!

➢ Извините за все случаи, когда я мог неосознанно обидеть вас и причинить вам боль. Прощай, мой друг, до новых встреч.

➢ Провожая вас, я могу улыбаться, но после того, как вы уйдете, я буду в одиночестве. Мой фасад может быть веселым и приподнятым, но глубоко внутри я буду страдать от одиночества. До свидания.

➢ Я трагичен не потому, что ты уходишь так далеко от меня, я весел, потому что у меня будет возможность встретиться с тобой действительно в жизни на новом месте. До свидания!

➢ Даже если ты уедешь, ты в любом случае останешься основной частью моей повседневной жизни. Раньше я постоянно проводил с тобой время, а теперь буду постоянно по тебе скучать. До свидания.

➢ Прощай, друг. Премного благодарен за все остальное. Я буду скучать по разговорам об очаровательных юных леди в школе.

➢ Все в моей жизни было удивительно, пока все из ниоткуда не рухнуло. Я могу улыбаться, прощаясь, но твое отсутствие оставит на моем лице неизгладимый взгляд. До свидания.

➢ Дорогой друг, мне не нужно, чтобы ты уходил, я отказываюсь прощаться. Я просто буду смотреть, как ты уходишь, пока мое сердце тихо плачет и плачет.

➢ Прощаться с другом так тяжело. Мое сердце бьется от боли. Прежде чем уйти, пообещай мне, мой друг, что мы еще встретимся.

➢ Точно так же, как ты запоминаешь мелодию, когда песня стихает и перестает играть, я всегда буду помнить бесценные воспоминания о нашей дружбе, даже если ты уедешь. До свидания.

➢ В моей жизни были болезненные разлуки, но отпускание кажется таким освобождающим. Думаю, это потому, что ты всегда был занозой в заднице. Разберись со своей жалкой задницей.

➢ Лучший друг, ты есть и всегда будешь важной частью моей жизни. Я люблю тебя больше, чем Пух любит мед. Удачи тебе в твоей новой жизни и не забывай меня.

➢ Мир придет к выводу, когда я прощаюсь со своим другом. В любом случае, я знаю, что переживу эту боль, потому что знаю, что мы встретимся снова. До свидания.

➢ Единственная причина, по которой я прощаюсь, заключается в том, что я могу получить возможность снова завязать надлежащее знакомство.

➢ В эти последние часы я, возможно, хочу сказать тебе, что ты делишь многое во всех смыслах и целях с финансистами, старый приятель. Это потому, что я многим тебе обязан. Разберитесь с собой!

➢ Все прекрасные воспоминания, которые мы сделали вместе как друзья, будут лелеемы и вспоминаются с любовью. Думаю, нам есть чем заняться, пока мы не встретимся снова. Прощай мой друг.

➢ Я как бы хочу заставить тебя держать палку. Как бы то ни было, даже в этот момент невозможно заставить вас остаться. Прощай. Прощай!