Христианская любовь основные традиции и принципы сообщение

Обновлено: 02.07.2024

Сущность христианской любви. Понятие Божественной любви, любви человека к Богу, к Богу в Библии. Семья в контексте христианской любви: основные примеры семейной жизни. Особенности интимных отношений в браке мужчины и женщины. Воспитание детей в семье.

Рубрика	Философия
Вид	реферат
Язык	русский
Дата добавления	26.09.2014
Размер файла	27,9 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра истории и философии

Выполнила студентка 14 группы

I курса педиатрического факультета

Жаров Леонид Всеволодович

Церковь учит, что любовь (милосердие) -- это и любовь к Богу (amore dei) и одновременно любовь к ближнему (amore proximi), причем вторая без первой мало чего стоит.

Сущность христианской любви

По своей сущности напоминает отцовскую (материнскую) любовь к ребенку, которого родитель продолжает любить и участвовать в его судьбе несмотря ни на что.

Но, в отличие от родительской любви, христианская любовь не зависит от родственных связей, а также от возраста, пола, разницы в социальном статусе и т. д.

Христианство требует от своих последователей, прежде всего, максимально любить Бога (всем существом своим); затем любить ближних своих (всех людей) как самого себя; и любить себя как творение Божие и Его образ.

Гегель христианский любовь семейный интимный

Христианская любовь - любовь ко всем, без исключения.

И вера, и уставное благочестие, и богословские познания, и даже дары чудотворения и пророчества - все это теряет всякое значение, обесценивается, превращается в ничто, если у нас нет дара любви, этого определяющего признака "ученика Христова", ибо Сам Господь дал новую заповедь апостолам в прощальной беседе:

(1Ин. 3, 14)

Не имеющий жизни вечной - то есть не вошедший в жизнь Пресвятой Троицы, - и любить-то не может, ибо сама любовь к брату есть некое проявление, как бы истечение Божественной силы, излучаемой любящим Богом.

Концепция христианской любви тесно связана с милосердием, терпимостью и стремлением к истине. Она побуждает к служению человеку, возникает желание помочь ближнему, защитить его, восполнить всякую нужду его, не считаясь с собственными интересами.

Итак, если христианская любовь по своему происхождению есть дар Божий, то по своей природе она есть единосущие человеческих душ, создающее Церковь как живой организм любви, как мистическое Тело Христово, или иначе - как невидимую онтологическую сторону Церкви. В Своей Первосвященнической молитве Спаситель молился о таком единстве Своих учеников и всех последователей, которое существует в Божественной жизни Пресвятой Троицы:

(Ин. 17, 20-21)

В этих словах ясно выражена сущность христианства: оно не является каким-то отвлеченным учением, которое принимается разумом. Христианство - это жизнь, в которой отдельные личности силою Божественной Любви объединяются нераздельно и неслиянно в одно многоипостасное Существо, представляющее собой Церковь с ее внутренней, незримой стороны. Спасает и вводит в жизнь вечную только приятие в себя, внутрь своей души, Божественной Жизни Триипостасного Бога, которая состоит во взаимной самоотдаче каждой Ипостаси (Отца, Сына и Святого Духа) друг другу, когда каждое ипостасное "Я" существует в другом "Я". Это есть предвечное самоотвержение и смирение, дающее бесконечное блаженство любви, и тому, кто причастился Божественной Любви, открывается тайна Триединства в меру его причастности.

Только Бог любит той любовью, о которой говорится в Евангелии. Человек не может так любить, потому что эта любовь есть Сам Бог, Его Божественная природа. И только в Боговоплощении, в соединении Бога и человека, то есть в Иисусе Христе, Сыне Божием и Сыне Человеческом эта Любовь Самого Бога, лучше же сказать -- Сам Бог Любовь явлены и дарованы людям. В Новом Завете человек призван любить Божественной Любовью, ставшей любовью Богочеловеческой, любовью Христовой.

Христианская любовь к человеку дается свыше, её невозможно пережить в полной мере без сверхъестественного влияния Господа Иисуса Христа (отсюда и название).

Пребыть во Христе -- это значит быть в Церкви, которая есть жизнь Христова, сообщенная и дарованная людям, и которая поэтому живет любовью Христовой, пребывает в Его любви.

Понятие Божественной любви

В христианстве проводится разграничение Божественной любви и человеческой любви. Человеческая любовь после грехопадения рассматривается как несовершенная, заражена эгоизмом и грехом.

Божественная любовь -- это стремление к тому, чтобы быть (существовать) не для личного блага, но для блага другого, и поэтому Божественная любовь неотделима от свободы, так как в свободном выборе и проявляется акт Божественной любви.

Апостол Павел пишет замечательный гимн любви:

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я -- медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дарпророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, -- то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. (1Кор.13:1--8)

Любовь человека к Богу

Любовь к Богу -- чувство любви к Богу и дела любви по отношению к Богу, выраженные в послушании Богу, соблюдении Его заповедей, прославлении Его и поклонении Ему. Вершиной любви к Богу христиане считают соработничество Творцу со Христом во Святом Духе:

Любовь к Богу возникает при осознании того, кто есть Бог. Это чувство может начать развиваться на основе благодарности к Богу, когда человек осознаёт, как Господь любит его, что Бог сделал для него лично и для всего человечества в целом:

В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.

Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. (1Ин.4:10-11)

Любовь к ближним неразрывно связана с любовью к Богу:

Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас.

Любовь в христианском понимании - это дар Святого Духа, по слову апостола Павла:

(Рим. 5, 5)

Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, кротость,воздержание.

(Гал.5:22,23)

Любовь к Богу в Библии

и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими.И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоём

Итак люби Господа, Бога твоего, и соблюдай, что повелено Им соблюдать, и постановления Его и законы Его и заповеди Его во все дни.

Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?

Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим:сия есть первая и наибольшая заповедь;вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя;на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рождён, и всякий, любящий Родившего, любит и Рождённого от Него.

Всякий любящий рожден от Бога (1Ин. 4, 7).

Это не только изменение или улучшение, или усовершенствование, нет, - это есть именно исхождение от Бога, приобщение Святому. Любящий возродился или родился во второй раз - в новую жизнь, он соделался "чадом Божиим", приобрел новое бытие и новую природу, был "мертв и ожил" для перехода в новое царство действительности (это-то и говорит притча о блудном сыне; см. Лк. 15, 32).

Что мы любим детей Божиих, узнаём из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его.Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его нетяжки.

Семья в контексте христианской любви

Главная задача человека в этой земной жизни -- научиться любить. В той мере, в какой человек научится любить, в той мере он пригоден для вечности. Если любовь не стала главным содержанием человеческого сердца, главным содержанием его души, то нечего делать в вечности. Не потому, что его туда не пустят, а потому, что ему там самому нечего будет делать. Например, если человеку с расстроенным зрением приходится носить черные очки, потому что ему нельзя смотреть на солнечный свет, то каково ему будет при ярком свете? Так же, наверное, человеку, не способному любить по-настоящему, будет совершенно невозможно и больно находиться в области того света, Который есть Бог, Который есть Любовь.

А раз главная задача человека-- научиться любить, значит и ценность в этой жизни приобретает все то, что способно этой любви научить. В самом деле, каждый эпизод человеческой жизни, каждая ситуация, каждое событие, каждая встреча - это есть, с одной стороны, урок для человека, а, с другой стороны, в тоже время и экзамен. Потому что мы проверяем, насколько мы по-настоящему научились любить. Но для человека, который это понял, есть и определенная опасность. Ему может начать казаться, что он уже научился любить, а на самом деле не научился.

Так вот наилучшим экзаменатором наших успехов в этой области и является семейная жизнь. Потому что, чем человек дальше от нас, тем легче проявлять к нему любовь. Нетрудно делать какое-то усилие и делать дела любви, говорить добрые слова, быть доброжелательным к тому человеку, с которым мы встречаемся время от времени. Чем человек становится ближе, тем уже сложнее. Перед нами высвечиваются все недостатки людей особо близких к нам. И нам гораздо труднее терпеть и прощать их.

Но даже если мы видим большие недостатки у человека, находящегося на расстоянии от нас, мы его все равно любим. Ведь известно, что любить дальнего легче, чем любить ближнего. Поэтому именно в семье человек и любовь подвергаются самым большим испытаниям. Порой ни у кого ненависть не выражается так сильно, как у людей, связанных супружескими узами. Можно просто удивляться, как можно говорить друг другу таки обидные слова, так ненавидеть друг друга.

Отношение к любви в христианстве совсем иное, чем в светском обществе. Все согласны, что должна быть любовь, но далеко не все понимают, что в нас самих нет источника любви. Человеку порой по наивности кажется, что это от него зависит -- любить или не любить. Но ведь мы же знаем, что любовь есть некая сила, которая действует в человеке независимо от его воли и желания.

Основная концепция семьи и любви: если тебя Господь связал с этим человеком, то ты теперь отвечаешь и никуда ты не убежишь от него.

И вот этого другого человека нужно любить, а если любви этой нет, то надо ее у Господа просить.

В связи с этим можно привести историю одного человека. Он женился несколько лет назад. Он верующий, православный. Жена тоже верующая. Все было как положено. И влюбленность была, и перед тем как расписаться и обвенчаться, они даже ездили брать благословение у старца. И вот брак состоялся.

Бог есть Любовь. И если я кого-то не люблю, но в тоже время я связан с ним чувством долга, а любви не чувствую, то это отнюдь не означает, что ее не будет. Вопрос в том, хочу ли я, чтобы любовь появилась, или не хочу. В этом и состоит принципиальное отличие светского, мирского подхода к браку от христианского. Для неверующего -- раз нет любви, значит надо разбегаться, а для верующего -- если нет, то надо просить.

Можно привести исторический пример. Жены декабристов поехали со своими мужьями в ссылку. Среди них были женщины, которые страстно любили своих мужей и попросту не видели для себя другого выхода. Это Трубецкая, Муравьева… А вот Волконская оказалась в иной ситуации. Ее выдали замуж юной девушкой за человека, по возрасту годящегося ей в отцы. И она, как видно из ее записок, его, в общем-то, и не любила, не любила настоящей любовью, которую все предполагают необходимой для вступления в брак. Но, тем не менее, когда перед ней встал вопрос: ехать или не ехать -- она поехала, как она сама пишет, потому что было чувство долга, ведь она - его жена, они венчались в церкви.

Она старалась полюбить и надеялась, что появление ребенка эту любовь принесет. Притом у нее просто не оказалось времени для созидания любви. Они были вместе совсем недолго, и она не смогла узнать мужа как следует. Произошло восстание… Мы все смотрели на экране и читали в книгах, как она приехала, упала на колени, целовала его кандалы. Его страдания их сблизили.

В исключительных обстоятельствах в людях пробуждается такое чувство долга, которое оказывается сильнее всего, и оно как бы влечет за собой рождение любви или умножение любви. Все отношения нужно строить.

Интимные отношения

У брака очень много аспектов, и один из них -- это интимные отношения. Существует мнение, что у священников или у любого христианина вообще секса нет, есть супружеские обязанности только для деторождения, а секс - это принадлежность нашей греховной сущности. И поэтому надо если не бороться с этим делом, то, во всяком случае, к этому относиться очень ровно и не придавать большого значения.

Нигде в Священном Писании мы не можем прочитать каких бы то ни было суждений, из которых следовало бы, что Церковь в интимных отношениях видит что-то грязное, нехорошее, нечистое. Это, пожалуй, уже было принесено позже, отдельно. И вся трагедия заключается в том, что любая сторона жизни человека может быть им выстроена по поговорке: чистому -- все чисто, грязному -- все грязно.

В физических отношениях между мужчиной и женщиной в человеке может проявляться и самое грязное и отвратительное, и самое прекрасное и возвышенное.

Именно в этом иногда человек может проявить себя особо прекрасным, если в основе лежит любовь. Потому что в интимных отношениях могут быть удовлетворения похоти и могут быть проявления любви.

В первом случае -- это отвратительно, низко, греховно. Человеку приходится с этим бороться, ведь ни в чем порочность не проявляется так сильно, как именно в похоти, которая живет в каждом. Борьба за целомудрие -- самая тяжелая борьба.

А во втором случае, когда людей влечет друг к другу любовь, когда каждый видит в другом не средство удовлетворения своих физиологических потребностей, а как раз-то и желает полного единения и радости общения, то нет ничего в этом греховного.

И даже более того. Если бы эти отношения существовали лишь для деторождения, то люди были бы подобны животным. Потому что у животных именно так, а вот любовь есть только у людей. И, мне думается, очень неправильно в интимных супружеских отношениях видеть только средство продолжения рода. Людей влечет друг к другу, прежде всего, наверное, не желание, чтобы в результате этого влечения появились дети, а именно любовь и стремление быть совершенно едиными друг с другом. Но при этом, конечно же, высшим даром любви становится и радость деторождения. То есть любовь освящает интимные отношения. Если есть любовь, они становятся прекрасными.

Церковь не только не осуждает эти отношения, если в основе лежит любовь, Церковь устами святых отцов и даже устами Священного Писания пользуется этими отношениями как неким образом для изображения более возвышенной любви, любви между человеком и Богом.

Поэтому любая земная любовь является отражением любви божественной. И единение и всякое проявление земной любви есть, может быть, ступень к любви совершенной, когда человек станет единым с Богом. Именно в этом ключе надо рассматривать взаимоотношения между мужчиной и женщиной, в том числе и интимные отношения, в которых ни в коем случае нет ничего позорного и стыдного.

Воспитание детей

Сейчас поток внешней информации направлен на то, чтобы все гадкое и низменное в человеке развить. Христиане могут только одно противопоставить растлевающему внешнему воздействию -- выйти навстречу стремлению к чистоте.

Согласно христианским принципам, воспитывая детей, родителям и учителям надо стараться давать пищу этому стремлению к чистоте, к свету. Именно на этом дтлжно делать акцент. Проклинать тьму надо, но тьму можно вытеснить только светом. Чем больше света мы зажжем в душе ребенка, тем меньше будет в ней тьмы.

Например, заменить поглощающий детей телевизор совместным семейным чтением. При совместном чтении члены семьи всегда могут поговорить, поделиться чем-то. Это сблизит семью. Это-то и должно быть очень важным.

Любить и не искать любви

Постоянно говорят о том, что человеческая природа падшая. Одно из проявлений этой падшести заключается в том, что человек часто бывает эгоистичен. И он больше настроен, чтобы ему служили, а не чтобы он служил.

Согласно христианскому учению, Семья как раз и есть тот организм, в котором все его члены служат друг другу. Если я смотрю на свою семью как на то, что доставляет мне определенные удобства, преимущества, комфорт, то гармония человеческих отношений и единство будут нарушены.

Необходимо понимать, что в семье для сохранения единства я должен давать, а не брать.

Используемые источники:

1. Священник Игорь Гагарин. Любить, а не искать любви. Размышления о семье и браке. Клин, Христианская жизнь, 2005.

(Нисколько данных к вопросу о незыблемости нравственных истин христианства 1 ).

ВОПРОСЫ НРАВСТВЕННОСТИ – вечные человеческие вопросы! Всегда они находили такой или иной отклик во внутреннем человеческом святилище. Но еще ни когда, кажется, они не волновали человеческих умов в такой сильной степени, в какой волнуют их теперь. А с тем вместе никогда еще не проповедовалось такого множества разноречивых, иногда взаимно себя исключающих и подкапывающих, до странности необоснованных и, однако, своею мишурою увлекающих неопытную толпу, взглядов, как опять-таки в настоящее время. Если пресловутый оракул известной части общества – граф Толстой в непонятном самоослеплении горделиво заявляет, что лишь он только первый по истечении XIX-ти веков будто бы правильно понял смысл нравственного Христова учения; если сонме других близоруких мыслителе 2 не в состоянии усмотреть непроходимой бездны между моралью христианскою и буддийскою, которая в христианстве будто бы только модифицирована под иудейско-стоическим углом зрения; то третьи 3 спокойно сдают христианскую этику в архив, как доктрину, якобы уже выполнившую свое назначение и для века дарвиновского эволюционизма (во всех его видоизменениях) являющуюся-де анархизмом.

Все это, как видим, воззрения, или признающие ложным понимание нравственных основ христианства православною Христовою Церковью, или пытающиеся поразить прямо в сердце даже саму по себе христианскую мораль.

Отсюда ясно, что первая и наиболее неотложная задача из числа всех решительно предъявляемых христианскому богослову-моралисту, это – энергично бороться с подобными фальшивыми и ядоносными учениями, игнорирование которых в настоящее время было бы, безусловно, неизвинительное. Элемент апологетический должен занять особенно видное место в современных системах христианской этики.

К чести православных русских богословов, должно сказать, что намеченное нами тревожное положение дела понимается ими достаточно ясно. Уже и они сделали не мало успешных экскурсий в неприятельскую страну. Уже и в нашей сравнительно скудной, но все более и более непрерывно обогащающейся, богословской этической литературе мы встречаемся с прекрасными трудами, превосходно защищающими христианские нравственные истины 4 . При этом защита последних тем скорее и вернее всяких раз достигает своей цели, чем более богословы – моралисты, при опровержении взглядов своих противников, в тоже время стоять на неприятельской почве, – чем более побивают своего врага его же собственным оружием. Иначе обе стороны, подобно говорящими на различных языках лицам, не поймут друг друга, и всякие их взаимные пререкания и, рассуждая, будут лишь пустыми нелепыми словопрением.

Выразители отрицательного в отношении к христианству направления не оставили сколько-нибудь незатронутыми ни – одного из основных христианских нравственных принципов.

Центральным из последних, проникающими и одухотворяющими собою всю нравственную жизнь христианина, как известно, является Господня заповедь, повелевающая человеку любить своего ближнего, как самою себя. Весь закон, по толкованию. Св. ап. Павла, заключается в этом одном слове 5 .

На великой заповеди о любви мы естественно и считаем себя вправе остановить милостивое внимание высокопросвещенного Собрания, тем более что этот предмет нашей речи, как будет выяснено ниже, прямо намечается самоновейшими научными данными.

Характерные особенности христианского учения о нашей любви к ближним таковы.

Имея одного Бога 6 подданные единого небесного Царя, люди, такими образом, соединены между собою тесными узами согражданства, и уже в силу этого одного не вправе относиться друг к другу безучастно.

Сотворенные одними Создателем, происшедшие от одной крови 7 и, следовательно, детей одного отца, братья, – они естественно должны питать в отношении друг к другу братские же и чувства, т. е., любовь. Всякие иные их взаимоотношения не могли-бы найти себе никакого оправдания.

Но эти побуждения, призывающие людей к взаимной любви, усиливаются тем еще обстоятельством, что каждый человек, по откровенному учению, носитель божественного образа 8 . Отсюда, – поскольку люди таковы, – чуждые любвеобильности их взаимоотношения были бы выражением недостаточного уважения в Богу в лице Его образа.

Наиболее-же высокой точки достигают тесные соприкосновения людей друг с другом чрез то и в том, что все последние имеют единого Искупителя и Спасителя, за всех их пролившего Свою бесценную кровь, – что все они одинаково сыны Божии по вере во Христа Иисуса 9 , что все они – одно во Христе Иисусе 10 , все – члены друг другу 11 . Каково взаимное отношение членов одного и того же организма, помогающих и содействующих друг другу, таково же взаимоотношение и христиан-членов организма духовного. Как возлюбил всех нас Господь – Сын Божий, так должны и мы проявлять любовь же друг к другу 12 .

Эта любовь, по апостолу, совокупность совершенства 13 . Проявление ею – признак принадлежности такого человека к сонму учеников Христовых 14 ; между тем как без неё лишены смысла и значения все духовные блага, какими только может владеть тот или иной человек 15 .

Коротко сказать: если мы любим друга друг, то в нас пребывает Бог и мы – в Боге 16 .

Отсюда все наши заботы должны клониться к тому, чтобы, как говорит св. апостол, не оставаться должными никому ничего, кроме взаимной любви 17 , – чтобы делать добро всем 18 , кто бы это ни был, хотя бы даже и наши враги 19 , – чтобы побеждать зло добром 20 .

В частности, наша любовь к ближним должна проявляться в заботах о благополучии их – и физическом 21 , и духовном 22 , – притом, проявляться бескорыстно 23 и из переполненного ею сердца 24 .

Наконец, возможно высшею степенью обнаружения нашей любви к ближним является наше самопожертвование: нет больше той любви, по слову Господа, как если кто положить душу свою за друзей своих 25 . Христианин, таким образом, призывается, в случай надобности, проявлять к своим ближним любовь высшую, нежели какую он проявляет к себе самому 26 .

Такова самая сущность христианской любви к ближним.

Эта любовь, как мы видели, не есть момент случайный, превзошедший извне. Она, напротив, нечто неразрывно связанное с понятием человека, с его природою, нечто современное возникновению самых первых отношений между людьми 27 .

По противоположности этому, взаимоотношения людей, отмеченные печатью эгоизма, – явления, с откровенной точки зрения, сравнительно позднейшее, впервые обнаружившееся лишь после грехопадения прародителей, когда оправдывавшиеся пред Богом Адам вместо того, чтоб искренно пред Ним покаяться, эгоистически сослался на Еву, назвав ее виновницей его преступления 28 , – когда, следовательно, любовь – как начало, дотоле только и регулировавшее взаимоотношения прародителей – потеряла такое свое значение. Как позднейшее, как случайное и, следовательно, не связанное обязательно с существом человеческой природы, данное явление ею ipso есть ненормальное, и потому оно, по библейскому представлению, не только не может быть признано сколько-нибудь руководительным или чем-либо в этом отношении подобным, но должно быть по возможности искореняемо и устраняемо; оно должно уступать место любви и любви 29 ), что с особенною отчетливостью, как мы уже видели, отмечено Новым Заветом.

И так, любовь, а не эгоизм вот единственно-истинная основа человеческих взаимоотношений, по откровенному учению.

Минуя древних мыслителей 31 , как уже отошедших на дальний план, в настоящем случае разумеем, прежде всего, моралистов – представителей школы утилитаризма.

Их именно берем, в виду того огромного влияния, каким пользовалась и пользуется их доктрина не только в Англии – месте их процветания, но также и в других странах.

Если только эгоизм имеет на своей стороне преимущества первичности бытия, – если характер альтруизма – производный, то ясно, что всякие требования от человека любви к ближнему теряют под собою устойчивую почву. Впрочем, можно было-бы еще допустить иное освещение дела, но под непременным условием, что альтруизм – необходимое и неизбежное следствие естественного развитого эгоизма. Однако, такое условие не может быть принято и обосновано, не смотря на все попытки представителей утилитарной школы. Дело в том, что нравственный чувства врождены человеку, а не приобретаются им с течением времени, в ту или иную пору его жизни. Врождены человеку, в частности, и чувства альтруистического характера, а не становятся достоянием его лишь как результат известного развития, такого или иного понимания эгоистических. Моралисты эмпирического направления, каковы именно утилитаристы, безусловно не в состоянии доказать эмпирического происхождения этих чувств. Они бессильны обосновать положение о переходе эгоизма в альтруизм. Эмпирическая наука в данном случае беспомощна. Адепты ее не в состоянии с желательною ясностью и убедительностью утвердить и необходимости для нас предпочитать альтруистически чувства эгоистическими, так-как те и другие, – раз они с натуралистической точки зрения – данные нашей эмпирической природы, – как такие, имеют совершенно равные права на свое бытие и признание. Эмпирическая точка зрения, оставаясь таковою, не в состоянии указать преимуществ первых над вторыми. Между тем несомненный и всеми ощущаемый факт – тот, что альтруистические чувства настолько властно заявляют о себе в нашем я обнаруженными нашей совестью, что мы не в состоянии окончательно попрать их, не смотря на все наше желание, – далее более того: в некоторых случаях эти чувства ведут нас к самопожертвованию в интересах ближнего, вовсе не вяжущемуся с эгоизмом, в какой бы форме ни понимать его, тогда как в отношении к эгоистическим чувствам дело обстоит как раз наоборот. А если бы эгоизм был прирожден человеку, альтруистические же чувства – нет, тогда следовало бы ожидать как раз противоположного: тогда мы могли бы безнаказанно со стороны нашего внутреннего судилища попрать альтруистические чувства, как явившиеся именно во времени, как, следовательно, не стоящие в неразрывной связи с внутреннею стороною нашего я, – но не могли бы так – же отнестись к чувствам эгоистическим 32 …

Эволюционистическая мораль, блестящим представителем которой является современный английский мыслитель Герберт Спенсер, создавший ее на основе дарвинизма, считается в настоящее время самою модною.

Таково учение Дарвина 36 .

Другие моралисты, в произведениях которых, так или иначе, отразилось влияние дарвиновского эволюционизма, идут еще дальше Спенсера 48 .

Справедливы ли, однако, их горделивые притязания?

Поскольку дело касается утилитаристов, даже в лице лучших их представителей, – правда, как мы уже видели выше, не на их стороне. Отсюда утилитаристическую доктрину естественно оставляем в стороне, как уже ранее, в интересующем нас отношении, признанную несостоятельною. Вместо того исследуем: насколько состоятельна мораль эволюционизма (во всевозможных, намеченных нами, ее видоизменениях и выражениях), взявшая на себя, задачу сделать исправления и дополнения в утилитаристической?

Здравомыслящие (духовные и светские) ученые уже выступили на борьбу с ложными положениями эволюционизма.

При этом должно заметить, что нашими русскими мыслителями сделано в данном направлении уже многое: разумеем труды особенно проф. И.В. Попова и о. А.П. Мальцева 66 , а также и некоторые другие 67 . Этими богословами-моралистами подвергнуты солидной критической оценке доктрины: утилитаризма (в лице всех крупных его представителей) 68 и эволюционизма (в лице Спенсера) 69 .

Мы не имеем ни времени, ни необходимости, ни намерения останавливаться на изложении и оценке всех тех возражений против выводов эволюционистической этики, какими полны труды, как только что указанных, так и других мыслителей-борцов за истину.

И так, что же находим у Рише?

Помощь, оказанная французским ученым этической науке, бесспорно, чрезвычайна. При этом для нас в известной степени безразлично, что сам он остановился, так сказать, на половине пути,– безразлично потому, что окончить последний уже сравнительно легко, что в настоящее время и сделано заинтересованными в данной области людьми науки: И.П. Кондыревым и Л.К. Поповым.

До полного конца дело Рише доведено выше упоминавшийся биологом г. Поповым.

Словом, мы вправе сказать, что модное современное дарвино-спенсеро-нитцшевское (и К о ) учение о человеческих взаимоотношениях, так или иначе устраняющее или обесценивающие элемент христианской любви, как начала всецело регулирующего эти отношения, есть болезненное явление. Оно не выдерживает прикосновения серьезной критики, притом, стоящей не на какой-либо чуждой ему (напр., богословской и проч.) почве, а на той же именно, на какой бесплодно пытается утвердиться и само оно. Это последнее обстоятельство, – что говорили мы раньше и что с особенным ударением подчеркиваем и теперь, – в высшей степени важно и многознаменательно. Своим огромным значением оно, – повторяем, – и побудило нас остановиться на вопросе, раскрываемом настоящей нашей речью. В самом деле, если б противникам чисто-христианской любви стали оппонировать христиане богословы-моралисты, берущие откровенное учение за исходную для себя точку и в качестве опоры, тогда первые, не признающее такого основания надежным и той исходной точки состоятельною, никогда не убедились бы доводами последних и считали бы себя непоколебленными в своих выводах и положениях. Если б, далее, с противниками истинно-христианской любви стали спорить философы-метафизики, представляя в ее защиту те или иные отвлеченные, чуждые эмпирического духа, доводы, то и в таком случае стороны не сговорились бы между собою, подобно тому, как не могут согласиться друг с другом в суждении об известном предмете лица, смотрящие на него – каждое – с различных точек, да, при том, еще и через искажающие действительность стекла (что, конечно, надлежит сказать о современных модных естественниках-моралистах). Но раз противник побивается его же собственным оружием, – как именно в рассматриваемом нами случае, – тут и конец распрям и спорам. И честь представителям беспристрастной и не поверхностной естественно-научной доктрины, так или иначе помогающими делу обоснования и защиты христианских принципов!

Как бы, однако, мы ни отнеслись к христианской заповеди о любви, сама она со стороны своей основы и существа, как мы видели, остается незыблемою, не смотря на все усилия тех или иных лиц и направлений поколебать ее: и сниде дождь, и прийдоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на храмину. и не падеся: основана была на камени 133 . Антихристианские же учения приходят и приходят, уступая место новым, в свою очередь, также гибнущим и исчезающим по отсутствие в них внутренней силы и мощи: и сниде дождь, и прийдоша реки и возвеяша ветри, и опрошася храминг той, и падеся: и были разрушение ея велие 134 .

Что такое любовь? Если мы внимательно всмотримся в жизнь человеческую, то непременно уразумеем, что в ней проявляется и ею управляет любовь, приносящая счастье и блаженство, или же — самолюбие, вносящее в жизнь различные беспорядки и страдание. Можно также видеть, что нередко эти различные свойства духа человеческого, встречаясь в жизни одного и того же человека, а […]

Что такое любовь?

Если мы внимательно всмотримся в жизнь человеческую, то непременно уразумеем, что в ней проявляется и ею управляет любовь, приносящая счастье и блаженство, или же — самолюбие, вносящее в жизнь различные беспорядки и страдание. Можно также видеть, что нередко эти различные свойства духа человеческого, встречаясь в жизни одного и того же человека, а также в жизни целых народов, обществ и семейств, постоянно враждуют между собой. Если в этой борьбе побеждает любовь, в жизни царят мир, счастье, радость, довольство, блаженство. Но когда преобладает самолюбие, то возникают непорядки: вражда, борьба, ненависть и злоба.
Вообще, любовь всех умиротворяет, объединяет, сближает, даруя счастье без всякой зависимости от материального довольства и наслаждений естественной жизнью. Наоборот, самолюбие, даже при внешнем благополучии, всегда возбуждает недовольство, вселяет беспокойство и злобу в сердце человека, производит раздоры, разделяет народы, общества, семейства. Словом, где любовь — там счастье и блаженство, а где самолюбие — там зло и страдания.

Любовь с христианской точки зрения

Господь наш Иисус Христос оставил нам две основные заповеди, на которых основан весь Закон Божий, а именно – заповеди о любви:

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим.
Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22,37 и 39).

Что же есть любовь? Святые Отцы дают такое определение: Бог есть Любовь. Значит, вся любовь всего мира есть Бог.

Наш человеческий язык крайне ограничен и беден. Мы не в состоянии выразить достаточно четко и определенно всю бесконечную гамму личных и взаимных чувств между людьми, начиная с природной, естественной любви и кончая совершенной любовью Христовой, которые обычно заключаем в одном слове любовь. Это слово вмещает в себя множество различных понятий и чувств, которые выразить словами невозможно, и только некоторые эпитеты помогают нам уточнить это слово, например: любовь Христова, брачная, к врагам – однако и они не дают достаточной четкости определения чувств.

Любовь: этимология термина

В словаре древнегреческого языка для определения в слове понятия любви служат четыре глагола — ἐρᾶν, φιλεῖν, στέργεῖν, ἀγαπᾶν, а также соответствующие им имена. Два из них — φιλεῖν и ἀγαπᾶν встречаются в греческом тексте Нового Завета. Однако чтобы понять специфику словоупотребления и семантики этих глаголов в языке Св. Писания, нам необходимо будет предварительно обратиться к их функционированию в языке классическом или, как это вернее было бы сказать применительно к нашей теме, к греческому языку доновозаветного периода.

Ἐρᾶν, или, в поэтическом языке — ἐρᾶσθαι означает: направлять на объект всецелостное чувство, ради него чувствовать и воспринимать. Это значение постоянно для всех лексико-семантических вариантов. Если объектом являются личности, то ἐρᾶν может означать:

1) Чувственную любовь, которая бывает недостойной, когда речь, например, идет о супружеской измене или когда все содержание чувства сводится к физическому сожительству.

2) Высокую степень чувства, страстную любовь в более широком смысле.

Когда речь идет о неживых предметах, ἐρᾶυ понятийно близко подходит к ἐπιθυμεῖν, так что с инфинитивом соответствует русск. желать.

Φιλεῖν

Φιλεῖν — глагол отыменный. Φίλος же происходит от местоименного корня. Убедительная и совершенно безупречная этимология отсутствует, зато очевидно происхождение от корня, связанного со значением “свой”, “собственный”.

О значении φιλεῖν прежде всего следует сказать, что оно более всего соответствует русск. любить и имеет антонимами μισεῖν и ἐχθαίρεν. Φιλεῖν означает в сущности внутреннюю склонность к лицу, а в некоторых случаях, где изложение не допускает никакой непристойности, также и чувственную любовь.

Но главный оттенок значения этого глагола — склонность к лицу, проистекающая из внутренней общности, из личного общения. У Гомера мы найдем значение “по-дружески поддерживать”, “дружески общаться с кем-либо”, “относится по-дружески”. Часто в этом смысле употребляется применительно к отношению богов, когда они поддерживают людей в их делах. О людях: любезно принимать других у себя.

Уже после Гомера развилось значение “целовать” (с прибавлением τῷ στόματι и без него), так как это по сути означает внешнее выражение задушевной общности или близости любящих или друзей.

С добавлением αυτόν φιλεῖν приобретает значение себялюбия.

Далее это слово применяется ко всякому виду любви к тем лицам, с которыми мы состоим в каких-либо близких отношениях и при том, по объяснению Аристотеля (Arist. Khet. I, II), ради и из-за них самих.

Как чувство естественно развивающееся, φιλεῖν не имеет морального или моралистического оттенка. Этой любовью дурной человек может любить дурного, а хороший — хорошего. Здесь же — склонность или приверженность к какой-либо группе, партии, к государству, к народу в тех случаях, когда она не особенно глубока и искренна (в последнем случае грек употребил бы στέργεῖν).

Применительно к неодушевленным объектам φιλεῖν означает приязнь к предметам, явлениям, которые нам милы или дороги, обладание которыми или контакт с которыми нам приятны. При этом сохраняется отсутствие моралистического оттенка, и сюда включаются скверные и достойные презрения склонности. С инфинитивом получается значение весьма близкое к лат. solere — “делать охотно, иметь обыкновение”. Φίλος — друг, человек, с которым мы связаны узами взаимной любви. Наиболее характерен для этого слова как раз оттенок личной симпатии, внутренней склонности. Также и φιλία — дружественное отношение, нежное выражение внутреннего расположения любящих.

Στέργεῖν

Στέργεῖν этимологически сближается с кельтскими названиями любви: древнеирл. serc; галльск. serch; бретонск. serc’h (наложница). Принимается во внимание еще праслав. *stergti, *strego “стеречь”; и.-е. *sterg/sterk с чередованием k/g.

Στέργεῖν означает не страстную любовь или склонность, не порыв к объекту, который овладел нашим сердцем и является целью наших устремлений, а напротив, спокойное, постоянное, непрерывное чувство любящего, в силу которого он осознает объект любви как близко ему принадлежащий, тесно с ним связанный, и в этом признании обретает душевный мир. Такова любовь к родителям, жене или мужу, к детям, к ближайшим родственникам вообще, а затем к вождю, царю, отечеству.

В στέργεῖν проявляется душевная склонность, которая присуща человеку от природы; это слово относится к органической, родовой связи, не расторгаемой в силу этой прирожденности даже злом, а не к склонности, проистекающей из общения с лицом, вещью (φιλεῖν) и не к вырывающейся наружу и ищущей удовлетворения страсти (ἐρᾶν). В силу этого при соединении с именами вещей или абстрактных понятий στοργεῖυ сохраняет нравственную окраску. По этой же линии нерасторжимости, прирожденной эмоциональной связи возникает значение “довольствоваться, быть довольным, удовлетворяться”. Как указывает Шмидт, στέργεῖν может означать “спокойно и с терпеливо выжидающим чувством смиряться с неизбежным” (часто по отношению к окружающим нас обстоятельствам и вещам).

Заканчивая разбор словоупотребления στέργεῖν, уместно будет привести замечание Шантрена о том, что “семантическое поле στέργεῖν явно отлично от φιλεῖν и частично совпадает с ἀγαπᾶν”.

Ἀγαπᾶν

Ἀγαπᾶν или, у Гомера, ἀγαπάζευν прежде всего означает любовь, проистекающую из рассудочной оценки, поэтому не страстную, как ἐρᾶν, и не нежную любовь детей и родителей, как στέργεῖν. В общегреческом словоупотреблении глаголов любви ἀγαπᾶν выражает слабейшую эмоцию, которая больше соответствует русск. ценить, чем любить. Да это и понятно: чем более рассудок отдает себе отчет в симпатии или чувстве, тем менее такая любовь является непосредственной и внутренней.

Ἀγαπᾶν может значить даже “правильно оценивать”, “не переоценивать”. А так как оценка основывается на сравнении, сравнение же подразумевает выбор, то ἀγαπᾶν включает в себя понятие свободно избирающего объект направления воли. С другой стороны, ἀγαπᾶν может быть сказано и о тех людях, которые оценивают что-либо (вещи, обстоятельства) как удовлетворяющие их и не стремятся к иному.

Остановимся на соотношении ἀγαπᾶν и φιλεῖν. Первый глагол, как более рассудочно-моральный, не включает в себя понятие непосредственно из сердца исходящего действия, которое выявляет внутреннюю склонность, и, естественно, лишен значений “делать что-либо охотно”, “иметь обыкновение что-либо делать”, а также “целовать”. К тому же ἀγαπᾶν не является (как φιλεῖν) склонностью, соединенной с самим лицом, но скорее с его признаками и свойствами. Аристотель объясняет это следующим образом (Rhet. 1, 11): “быть любимым значит быть ценимым ради самого себя”, то есть не по каким-то внешним причинам, а именно из-за самой личности любимого. Таким образом ἀγαπῶν описывает качества личности, а φιλῶν — саму личность. Первый означает, что человек отдает себе отчет в своей склонности, у второго в значении заложено, что она проистекает непосредственно из общения. Поэтому в первом случае чувство окрашивается морально, а во втором подобной характеристики не имеет.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что основным значением для φιλεῖν, при всей широте семантического поля этого слова, являлась любовь естественной склонности, чувство, не определяемое ни рассудком, ни направле-нием воли — лат. amare, в то время как характерной чертой ἀγαπᾶν было обозначение любви как направления воли, как склонности, определяемой рассудком и нравственным чувством: лат. diligere. Практически все исследователи указывают на сходство соотношения между diligere и amare с тем соотношением, которое имеется между ἀγαπᾶν и φιλεῖν.

Таким образом, наиболее характерные черты четырех глаголов любви суть следующие:

Ἐρᾶν относится к любви страстной, выражает преимущественно аффективную и чувственную ее сторону; страсть к вещам; с инфинитивом — “желать, жаждать”. Эмоция, безусловно носящая ярко выраженный личный характер.

Στέργεῖν — непрерывное, внутреннее, нерасторжимое даже через зло чувство к лицам или сообществам, с которыми у субъекта существуют надличные, родовые, а из родовых — и общественные связи.

Ἀγαπᾶν — “ценить”; чувство происходящее более из соответствующей оценки рассудка, оно не сильно и не нежно, а скорее суховато. В кругу значений ценить ⇒ сравнивать ⇒ выбирать подразумевает любовь как направление воли, определяемой рассудком. Тo же и об обстоятельствах: удовлетворяться ими в результате умения оценить через сравнение.

Φιλεῖν — здесь мы приведем характеристику о. П. Флоренского: “1. Непосредственность происхождения, основанная на личном соприкосновении, но не обусловленная одними лишь органическими связями — естественность; 2. Направленность в самого человека, а не только оценка его качеств; 3. Тихий, задушевный, нерассудочный характер чувства, но в то же время и не страстный, не импульсивный, не безудержный, не слепой и не бурный. 4. Близость и притом личная, нутряная”.

Абстрактные существительные, по выражению Шмидта, показывают “крайности значений” 9 . В самом общем виде можно предложить следующие соответствия: ἔρως — страсть, στοργή — привязанность, φιλία — приязнь. О ἀγάπη речь пойдет ниже.

Любовь в Священном писании

Любовь к ближнему

Исаак, во всяком случае, убежден, что нет. Напротив, удаление от людей ведет к приобретению любви:

Очевидно, что Исаак не дает здесь рекомендаций, относящихся ко всем людям вообще, но говорит о своем собственном опыте — отшельника по призванию — и об опыте отшельников своего времени. Речь идет о специфически монашеском опыте приобретения любви к людям в результате отказа, хотя бы по временам, от общения с ними.

Многие совершали чудеса, воскрешали мертвых, трудились в обращении заблудших и творили великие знамения; руками их многие были приведены к богопознанию. И после всего этого сами они, оживотворявшие других, впали в мерзкие и гнусные страсти, умертвили самих себя и для многих сделались соблазном… потому что они были еще в душевном недуге и не заботились о здравии душ своих, но пустились в море мира сего исцелять души других, будучи еще сами немощными, и утратили для душ своих надежду на Бога. Ибо немощь их чувств была не в состоянии встретить и вынети пламя того, что обычно приводит в возбуждение лютость страстей…

Исаак не отрицает добрые дела, но лишь указывает на необходимость стать духовно здоровым прежде, чем выходить в мир для исцеления других. Человек принесет гораздо больше пользы другим, когда сам достигнет духовной зрелости и получит необходимый опыт внутренней жизни. Глубину внутренней жизни нельзя заменить внешней активностью, даже если речь идет об апостольском служении, столь необходимом для других:

Прекрасное дело — учить людей добру и постоянной заботой приводить их от заблуждения к познанию истины. Это путь Христа и апостолов, и он весьма высок. Но если человек при таком образе жизни и частом общении с людьми чувствует, что совесть его слабеет при воззрении на внешнее, безмолвие его нарушается и знание его помрачается… и что, желая врачевать других, губит он свое собственное здоровье и, оставляя собственную свободу воли своей, приходит в смятение ума, то пусть он… возвратится вспять, чтобы не услышать от Господа сказанного в пословице: Врач, исцели самого себя. Пусть осуждает он себя и следит за своим здоровьем, и вместо чувственных слов его пусть будет поучительной его добродетельная жизнь, и вместо звука из уст его пусть учат дела его. И когда узнает, что душа его здорова, тогда пусть приносит пользу другим и исцеляет их своим здоровьем. Ибо когда будет вдали от людей, тогда может больше сделать им добра ревностью о добрых делах, чем мог бы сделать словами, когда он еще сам немощен и больше, чем они, нуждается в исцелении. Ибо если слепой поведет слепого, оба они упадут в яму.

Таким образом, нужно сначала исцелить собственную душу, а потом уже заботиться о душах других.

Любовь в браке

Тема христианской семьи — очень важная для обсуждения: об этом много пишут, издаются книги, и в том числе очень часто звучит мнение, что цель христианской семьи – это деторождение, чадородие. Но с этим соглашаться нельзя, потому что деторождение не может быть целью именно христианской семьи. Потому что тогда христианская семья никак не может отличаться от семьи мусульманской, от семьи буддистской, от семьи атеистической, от семьи каких-нибудь диких племен.

Здесь есть какая-то подмена, потому что деторождение — это не цель. Деторождение — это природа брака.

Целью брака, особенно брака христианского, может быть только любовь, приводящая супругов в Царствие небесное, любовь, которая соделывает из двух – единое существо. Да будут два в плоть едину — это говорит не только о том, что два супруга соединяются в интимном соитии, но и в том, что двое становятся единым существом в таинстве брака. Интимные отношения не являются исключительно средством репродукции. Интимные отношения — важная составляющая супружеской жизни, которые делают отношения двух людей наполненными нежностью, трепетом, восторгом.

К сожалению, слишком часто приходится слышать, что половое влечение связано с последствиями грехопадения.

Или другая мысль: интимные отношения – это, якобы, некоторая поблажка человеческой природе, которая удерживает ее от блудного греха. В таком случае супружеские отношения сводят к каким-то примитивным связям двух любящих людей, которые ужасно греховные, настолько греховные, что им бы только вот добраться до какого-нибудь безобразия. Чтобы не соблудить – надо иметь супруга, а чтобы не убить, что надо делать? Чтоб не украсть? Чтоб не лгать?

Что главное в браке? Когда люди по любви соединяются, они не потребляют друг друга, а наоборот, друг другу себя отдают, и это, мне кажется, главная функция супружеских отношений. Не потреблять, не пожирать друг друга, не выжимать максимум для себя лично, потому что тогда ни о какой любви речь не идет, потому что тогда человек использует другого.

Вокруг сегодня все друг друга используют, а христиане – не используют, наш принцип – самоотдача. Никто в браке – ни мужчина, ни женщина, — не могут требовать от другого таких вещей, которые могут доставить любимому некую тяжесть. Один другому уступает, только так! Очень мягко, интимно, а не так, что ты мне должен, ты мне должна.

Содержание

Сущность

Но в отличие от родительской любви христианская любовь не зависит от родственных связей, а так же от возраста, пола, разницы в социальном статусе и т. д.

Побуждает к служению человеку, возникает желание помочь, защитить, восполнить всякую нужду, не считаясь с собственными интересами.

Концепция христианской любви также тесно связана с милосердием, терпимостью и стремлением к истине.

Понятие Божественной любви

Понятия христианства, связанные с понятием Божественной любви

Согласно христианскому вероучению, Бог есть любовь. (1Ин.4:8)

Апостол Павел пишет замечательный гимн любви:

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

Согласно Библии, вселенная, которую создал Бог, была отдана в распоряжение человеку, обладающему свободной волей выбора. Но человек был соблазнён сатаной сделать свой выбор против Бога. В результате чего был проклят, то есть отделён от Него.

Так в христианской религии появляется понятие грехопадения. Согласно христианским представлениям, всё сущее в мире заражено грехом. Именно этим объясняются многочисленные страдания людей — болезни, голод, войны, насилие, старость и, в итоге, смерть.

Ключевым понятием христианской религии является понятие спасения — согласно которому каждый живущий человек получает благодать (благой дар, милость) от Бога — шанс на возвращение в начальное, божественное состояние. Для осуществления этого Бог послал на землю Своего Сына — Которого мы знаем как Иисус Христос (Иисус из Назарета). Согласно христианским книгам, Иисус был зачат от Бога и поэтому не унаследовал грехи человечества. Он был распят невинным и чудесным образом воскрес, тем самым искупив вину человека. Христиане верят, что только через Иисуса человек может вновь воссоединиться с Богом.

Столь же немаловажным понятием религии является вера. Существование Бога невозможно доказать логически или математически, так как, по определению, он выше мира и, в частности, логики и математики. Поэтому человек способен только верить в Него. Вера — качество, которое христиане считают одним из самых важных.

Любовь человека к Богу

Любовь к Богу — чувство любви к Богу и дела любви по отношению к Богу, выраженные в послушании Богу, соблюдении Его заповедей, прославлении Его и поклонении Ему.

В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.
Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга.

Любовь к ближним неразрывно связана с любовью к Богу:

Любовь к Богу и ближним является плодом Духа Святого:

Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.

Любовь к Богу в Библии

Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть;

и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими.

И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоём

Итак люби Господа, Бога твоего, и соблюдай, что повелено Им соблюдать, и постановления Его и законы Его и заповеди Его во все дни.

Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?

Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим:
сия есть первая и наибольшая заповедь;
вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя;

на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рождён, и всякий, любящий Родившего, любит и Рождённого от Него.

Что мы любим детей Божиих, узнаём из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его.

Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его нетяжки.

Читайте также: