6 что такое двойная ловушка и парадоксальное сообщение

Обновлено: 08.07.2024

Когда мой дядя, в будущем - известный ученый-физик, был маленьким мальчиком, он совершил шалость. Очень опасную шалость. Взял провод со штепселем, приделал к другому концу провода второй штепсель, а потом воткнул две эти вилки в две розетки. Произошла авария, свет надолго погас. Это было очень-очень давно, тогда детей надолго оставляли одних. К счастью, маленький дядя не пострадал. Но на всю жизнь запомнил этот эксперимент. Вот примерно так реагирует мозг на "двойное послание". Коротким замыканием и разрушениями "проводки".

В сущности, родители злобных тиранов и убийц тоже ведь их воспитывали. И вряд ли с раннего детства учили совершать злодеяния – даже очень плохие родители этому не учат. Наоборот, учат доброму и вечному, избивая при этом до полусмерти, как маленького Гитлера – Гитлер тоже был маленьким мальчиком. И честный богобоязненный отец бил его так, что Адольф терял сознание на несколько часов. При этом мальчика учили быть добрым и честным. Зверски избивая.

Кроули тоже был ребенком, мальчиком Алистером. Сыном очень добрых и богобоязненных родителей, они даже были членами какой-то секты; отец проповедовал и раздавал религиозную литературу. Хорошие, честные были люди. А сын вырос ужасным человеком… И ничего удивительного в этом нет, сохранились отрывки из бесед отца Кроули с теми, кого он наставлял на путь истинный. И это довольно ужасные отрывки, в которых все достижения человека обесцениваются, превращаются в ничто, и постоянно упоминается наказание и Страшный Суд, которые ждут всех. Все будут наказаны, и очень жестоко, потому что Господь всех любит! И зажарит на вечном пламени – из любви. Так ведь обычно поступают любящие, не так ли?

Для нас также важен прагматический эффект, то есть поведенческий. Что же происходит, когда существует такой парадокс? Парадокс, который создается словами. В принципе, мы так или иначе все встречаемся с парадоксальными историями, но они не всегда на нас действуют, потому что иногда мы можем просто им не верить. Если кто-то говорит: "Ты знаешь, я тебе вру", - то мы особенно не задумываемся о значении этого послания: ну да, человек сказал, что он врет, значит, он соврал сейчас, и так далее. Или если кто-то говорит: " Руководи мной " . Обычно мы не особенно озадачиваемся и предпринимаем что-то. Но бывают люди особенно чувствительные к словам, которых это "сшибает". А бывают ситуации, которые Г. Бейтсон назвал двойной ловушкой, из которых очень сложно выбраться. Давайте я покажу вам это сейчас на примере. Такой пример я обычно привожу в институте на занятиях по конфликтологии. Представьте, что я вам читаю лекции, а вы мои студенты, вы должны мне сдавать экзамен в конце. И где-нибудь в середине учебного процесса я вам говорю: "Знаете ребята, я такой человек, что, в общем, не люблю, когда мне льстят, считаю, что если мне кто-то говорит хорошие слова, он явно врет, и я таких людей не люблю, поэтому будьте аккуратны. А еще, знаете, считаю себя очень хорошим преподавателем, и если кто-то считает, что это не так, то он тоже какой-то странный человек, и ему очень рискованно такое говорить. Но, в то же время, каждый из вас должен мне дать обратную связь. Как я вам, как преподаватель? Но учтите, если вы этого не сделаете, а я считаю, что каждый должен это сделать, у вас будут проблемы на экзамене. Поэтому, пожалуйста, кто хочет мне сказать что-нибудь?"

Участник: - Ну, не знаю, хороший вы или плохой, но я понимаю, о чем вы говорите.

Вячеслав: - Ваша фамилия, девушка? Какая же это обратная связь, вы мне ничего не сказали. Давайте фамилию свою.

Смотрите, что такое двойная ловушка, - как бы вы себя ни вели, если вы не дадите мне обратной связи, вам будет плохо. Если вы мне дадите обратную связь, - она должна быть позитивной или негативной, а ни то, ни другое я не принимаю. Но если вы не дадите ее, то вы не сдадите экзамен. И в итоге, вы не можете вырваться.

В межличностных отношениях такая история приводит к основным трем типам реакции, выделенным П. Вацлавиком, которые соответствуют шизофреническому поведению. Первое - кататония, когда человек как бы впадает в ступор. У него отключаются мозги, и он просто "зависает", как компьютер. Второе это - гебефрения. Некоторая дурашливость. Можно, например, в ответ на мое предложение начать нести всякую чушь, что-то совершенно не связанное между собой, о том, что "вот вы такой великий преподаватель, но, в то же время, вы как-то плохо читаете нам лекции, а студенты которые здесь собрались, - они тоже все вместе здесь сидят, и думают о вас, думают неизвестно как". Ну, в общем, сказать так, чтобы ничего не сказать. И третий вариант это - паранойя. Начать думать, что все вокруг желают зла, начать всех бояться, и так далее.

За счет чего достигается эффект двойной ловушки? По Г. Бейтсону, существует несколько обязательных условий для того, чтобы создать ловушку. Люди, между которыми это происходит, должны находиться в значимых отношениях. Например, это отношения ребенка с родителями. К этим отношениям относятся и терапевтические отношения, они через некоторое время становятся значимыми. Кроме того, это обязательно комплиментарные отношения, когда один человек главнее другого: это отношения родитель-ребенок, терапевт-клиент, преподаватель-студент, начальник-подчиненный. Затем, в этих отношениях делается парадоксальное предписание, то есть послание на двух уровнях должно противоречить само себе. Как в сказке - "пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что". И третье условие - должно быть ограничение. Человек, которому делается такое предписание, не должен иметь возможности выйти из ловушки. Блокируется физический уход, то есть "вы должны сдать мне экзамен, поэтому вы не можете уйти из этих отношений". И блокируется выход в метапозицию, в метакоммуникацию. Метапосланием была бы попытка сказать, например: "Вячеслав Иванович, смотрите, что вы сказали: не скажите ни плохого, ни хорошего, но обязательно скажите. Это же парадокс, да?" И тогда я, как опытный манипулятор и создаватель двойных ловушек, блокирую этот выход тем, что спрашиваю фамилию и говорю, что это вам зачтется. Таким образом, я блокирую выход в метапозицию. И в итоге, человек оказывается в ловушке. Впервые этот феномен описал Г. Бейтсон на семьях шизофреников, и вывел термин: "шизофреногенная мама". Такая мать, с одной стороны, боится близости с ребенком, но с другой стороны, считает, что она, как хорошая мама, должна обеспечить эту близость. Когда ребенок приближается к ней, она испытывает очень высокую тревогу и отвергает его, а как только он отдаляется, она снова испытывает тревогу и начинает его притягивать. Тревога появляется потому, что она начинает считать себя плохой мамой. Таким образом, мама дает парадоксальное послание: "Если ты уходишь, ты поступаешь неправильно, если ты приближаешься, ты тоже поступаешь неправильно". Ребенок, в данном случае, не имеет возможности критиковать мать и описывать ее поведение, поскольку ответственность за такую ситуацию мать перекладывает на него: "Ты как-то неправильно себя ведешь. Ты боишься своих чувств " . Здесь происходит подмена ответственности. Это не я с тобой делаю такое. Это не я тебя двигаю туда-сюда. А это ты как-то себя неправильно чувствуешь, неправильно себя ведешь. Таким образом, мать выключает себя из коммуникации и не дает ребенку возможности метакоммуницировать, описывать поведение. В результате, он оказывается в двойной ловушке, и, соответственно, обречен на какой-то из трех вариантов поведения, описанных П. Вацлавиком (кататония, гебефрения, паранойя), чтобы адаптироваться к такой ситуации.

Такая подмена ответственности часто встречается в коммуникации. Мы делаем это, когда боимся, когда нам стыдно, мы говорим: "Это ты сделал, это не я". Отвергаем человека, а говорим: "Ну знаешь, ты чего-то это, как-то боишься близости". Иногда, возможно, мы делаем такое и в терапии.

Как правило, в семьях, где такая мама, - слабый отец. Отец, который не может поставить маму на место, помочь ребенку выйти из этой сцепки. Он не может противопоставить что-то достаточно сильное материнскому влиянию. Либо он сам оказывается под влиянием таких посланий, либо он просто недостаточно инициативен, чтобы противостоять. В исследовании Г. Бейтсона не сказано, является ли такая история причиной шизофрении, но отмечено, что в шизофренических семьях такой тип взаимоотношений существует и встречается достаточно часто. И занимаясь этой проблемой, терапевты обнаружили, что то, что может помочь, - это терапевтическая двойная ловушка. Таким образом, парадоксы и двойные ловушки используются в терапии. Когда терапевт так выстраивает взаимодействие, что, что бы клиент ни делал, он все равно вылечивается. То есть взаимодействие выстраивается так, что отвечает основным принципам парадокса. Первый - значимое отношение. Второй - парадоксальное предписание, которое, будешь ты его выполнять или не будешь, все равно ведет к излечению. И третий - блокируется выход в метапозицию или уход из терапии. Как правило, к таким предписаниям относятся предписания симптомов.

Так, в гештальттерапии мы парадоксально предлагаем человеку не меняться: "Ты никак не можешь измениться, ну и не меняйся". А что касается предписания симптомов, там тоже достаточно просто: терапевт предлагает клиенту делать то, что он и так делает. Что такое симптом? Это когда я делаю что-то, но считаю, что это не я. Например, ругаюсь на всех. Говорю, что все сволочи вокруг меня, и считаю, что это не я вообще-то, а симптом у меня такой, болезнь. Когда терапевт предписывает такое поведение, то клиент обязан выполнять то, что он и так делал, но не потому что это его спонтанное поведение, а потому что терапевт ему велел. И он точно не сможет найти, когда он делает симптом спонтанно, автоматически, и когда он делает это, потому что терапевт так сказал. И тогда теряется спонтанность и бесконтрольность симптома: "Я болею, я ругаю всех, потому что мне сказал делать это терапевт". И тогда я принимаю ответственность за это поведение и, по существу, вылечиваюсь. Если же клиент захочет как-то игнорировать и обесценить послание терапевта, то он обязан тогда перестать воспроизводить свой симптом. То есть перестать вести себя так, как он вел. И в этом заключается ловушка. Как отмечает П. Вацлавик с соавторами, большинство психотерапий, включая психоанализ, - парадоксальны. В том же самом психоанализе есть интересная парадоксальная история - накладывается огромное количество ограничений на клиента и, при этих ограничениях, требуется спонтанность. А в гештальттерапии существует парадоксальная теория изменений.

Итак, парадоксы - это то, что часто встречается в коммуникации, и мы часто ведем себя парадоксально. И хорошо бы замечать двойные ловушки в общении. Для того же, чтобы выстроить терапевтическую ловушку, необходимо некоторое мастерство, понимание, что я делаю, почему я делаю это, и некоторая смелость терапевта, которая заключается в том, что я как будто перестаю поддерживать клиента, оказываюсь достаточно жестким: "он такой несчастный, у него есть такой симптом, а я его не поддерживаю". Я говорю ему: "Ну хорошо, продолжайте это делать каждый день по 20-30 минут, вечером". Я как бы отвергаю его. Но, на самом деле, я лишь отвергаю его поведение. И необходимо разделять эти вещи и иметь смелость быть в некоторой конфронтации с тем, что делает клиент. Не с самим клиентом, а с тем, что он делает.

Редактор П.С. Иевлева
Лекция прочитана в июле 2005 г., интенсив в п. Южная Озерейка

У каждого послания есть аспекты, связанны с содержанием послания и с взаимоотношением.

Абстрактные связи, условность. Есть только описание явления, а не оно само

Нет отрицания, отсутствие абстрактных связей

Понимание коммуникации людьми зависит от того, как они воспринимают последовательность (по-разному воспринимают стимул-реакцию)

Все коммуникативные акты симметричны или комплиментарны (дополняют)

В функциональных парах различия и сходства переживаются с симпатией, в дисфункциональных - наоборот. Они выбирают один стиль общения.

Техники коммуникативного подхода: неоконченные предложения, дублирование, прояснения, перефразирования и др.

Очаровательная и ошеломляющая коллекция парадоксальной коммуникации была опубликована Гринбургом. Вот один из его перлов:

(1) Двое или больше людей вовлечены в интенсивные взаимоотношения, которые имеют высокую

степень физической и/или психологической ценности выживания для одного, нескольких или для них всех. Ситуации, в которых типично присутствуют такие интенсивные взаимоотношения не ограничены семейной жизнью (особенно, интеракцией родитель—ребенок); возрастом, материальной зависимостью, дружбой, любовью, лояльностью к вере или идеологии; контекстами, влияющими па социальные нормы или традиции, и психотерапевтической ситуацией.

(а) оно что-то утверждает,

(б) оно что-то утверждает о своем утверждении,

(в) эти два утверждения взаимоисключающие.

Субъекту сообщается первичное негативное предписание . Оно может принимать одну из двух форм:

Второй вариант — прямо противоположный: пациент привыкает игнорировать буквальное значение посланий и ищет во всем скрытый смысл, доходя в своих поисках до абсурда. И, наконец, третья возможность — эскапизм: можно попробовать совсем избавиться от коммуникации, чтобы избежать связанных с ней проблем.

Свою идею о том, что именно двойное послание вызывает шизофрению, Бейтсон не подкреплял серьезными статистическими исследованиями: его доказательная база строилась в основном на анализе письменных и устных отчетов психотерапевтов, звукозаписях психотерапевтических интервью и показаниях родителей пациентов-шизофреников. Однозначного подтверждения эта теория не получила до сих пор — согласно современным научным представлениям, шизофрения может быть вызвана целой совокупностью факторов, начиная с наследственности и заканчивая проблемами в семье.

С точки зрения психологии, двойное послание – это способ контроля над человеком без прямого принуждения. Вот его основные признаки:

Двойные послания исходят от авторитетных для тебя людей, тех, от кого ты в чем-то зависишь и поэтому не можешь взять, да и показать фигу.

Первая часть послания обычно состоит в требовании что-то сделать или чего-то не делать. В противном случае тебя ожидает некое возмездие, например, гнев, отказ в любви.

Вторая часть послания делает выполнение первого невозможным.

Зачастую послания исходят от человека на разных уровнях коммуникации. Например, мама говорит ребенку “Умница, я тебя люблю” (вербальный уровень, ребенок должен реагировать радостью и сближением), при этом раздраженно от него отстраняется (телесный уровень, ребенок должен отстать и не мешать).

Дабл-байнд это ситуации типа “куда ни кинь, всюду клин, а если вовсе не кидать – то, тем более, клин”. Они очень распространены в отношениях между детьми и родителями. “Иди на свою дискотеку, раз ты такая самостоятельная, изнасилуют – твои проблемы!” В итоге, подросток слышит запрет. Пойдешь на дискотеку, и родители будут недовольны, даже если вернешься домой целой и невредимой, а в случае проблем, еще и лишат помощи. Но останешься дома – продемонстрируешь свою несамостоятельность и покажешь, что родители в полном праве указывать тебе как ребенку.

Главный кошмар двойного послания заключается в том, что оно разрушает возможность здорового общения. Дабл-байнд практически всегда подразумевает наказание за попытку прояснить ситуацию. Он напоминает капкан из фильма ужасов, который убивает героя, вне зависимости от того, справится тот со сложным замком или нет.

Вот типичные фразы, которые нередко сопровождаются двойным посланием:

Пойди, обними дедушку, ты же его любишь
Говори, когда тебя спрашивают. Не смей огрызаться
Тебе не нужно было идти ко мне домой, а теперь тебе все равно никто не поверит
Поедем к моим родителям, когда ты захочешь
Тебе что, не нравится мой подарок?
Конечно, я тебя, дурочку, люблю!

Человек, привыкший в детстве к манипуляциям такого рода, с возрастом, столкнувшись с двойным посланием, теряет способность к общению. Как большой и грозный пес боится газетки, потому что боялся ее маленьким щенком, так и серьезная взрослая женщина может разрыдаться или раскричаться из-за невинной с виду фразы-ловушки родом из детства. А это, конечно, даст повод обвинять тебя в неадекватности и излишней эмоциональности.

Двойные послания вызывают у людей чувство подавленности, апатии, а иногда – необъяснимого отвращения к себе или своему партнеру. Не лучшая основа для отношений.

Как защититься от дабл-байнда

Не уходи в себя, а отходи в сторону. Старайся оторваться от деталей и эмоций и рассматривать картину вашего общения в целом, словно с высоты птичьего полета

Резко выходи из игры. Я пас, я в этом не участвую

Перечисленные способы помогают в ситуациях, когда двойное послание формируется ненамеренно, без злого умысла.

В случае, если манипуляция осознана, перекидывай эту горячую картошку тому, кто первым ее запустил: “Или твое образование, или наш брак! – Нет, я учусь дальше, а ты или остаешься в браке или нет”.

Читайте также: