Жизнь была уже полна звуков сочинение

Обновлено: 17.05.2024

Войти через uID

Жизнь была уже полна звуков. Над горными склонами Фракии гулко разносилось ржание коней, еще не знавших узды. Из зарослей выбегал черный ощетинившийся вепрь и, суетливо хрюкая, звал за собой кабаниху и дюжину полосатых поросят. Медведь под дуплом дуба ревел, отбиваясь лапой от гудящего роя пчел. Густо населенные зверьем, птицами и насекомыми леса клокотали от нестройного хора голосов. Человек жил тут же рядом, внушая к себе уважение и вызывая страх. Однако его голос почти не выделялся из разноголосицы природы, частью которой он себя считал.
Но однажды — как рассказывает предание — на поляну вступил юноша. В руках его не было ни камня, ни палки, без которых тогда не осмеливался покинуть пещеру или землянку ни один человек. Кажется, юноша никого не боялся. Он расположился на камне и снял с плеча предмет, не знакомый обитателям леса. Его можно было принять за лук, со свистом выпускающий жалящие и пронизывающие насквозь стрелы. Но на луке была одна тетива, а здесь семь, и укреплены они так, что для стрелы нет упора. Юноша ударил пальцами по натянутым нитям своего странного лука и исторг звуки, каких никогда не слышал ни один зверь и ни один человек. Они напоминали что-то давно забытое или потерянное, что-то разлитое в самой природе, но еще никем не извлеченное. Словно бы пчелы вместо того, чтобы собирать сладость цветов, решили нанизывать все лучшее, что содержал мир звуков, и юноша услышал это и воспроизвел. И хотя это не напоминало знакомые голоса или шумы природы, но будило какой-то странный отзвук и властно тянуло к себе, заставляя презреть выработанные веками осторожность, страх и вражду.
Уйдя с головой в божественные звуки, юноша не замечал ничего вокруг. Он выливал из себя все, что его переполнило, не заботясь о слушателях. А их с каждым мгновением прибывало все больше и больше. Царственно прошагал лев и лег, склонив огромную голову на скрещенные лапы. Рядом с ним замер пугливый олень, закинув ветвистые рога. Тут же пристроился заяц. Деревья привстали и, казалось, вот-вот шагнут навстречу певцу.
Музыканта звали Орфей. Он не мог похвастаться знатностью своего рода. Другие герои считали своими отцами Зевса или Аполлона, матерью - Афродиту. Отцом Орфея был затерявшийся во фракийских дебрях горный поток Загр, а матерью — муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Не совершал он подвигов, подобных тем, которые прославили Персея или Геракла. Но деяния его беспримерны, так же как беспримерна его слава.
(375 слов) (А. И. Немировский. Мифы Древней Эллады)

Медведь под дуплом дуба ревел, отбиваясь лапой от гудящего роя пчел. Густо населенные зверьем, птицами и насекомыми леса клокотали от нестройного хора голосов. Человек жил тут же рядом, внушая к себе уважение и вызывая страх.

Однако его голос почти не выделялся из разноголосицы природы, частью которой он себя считал.

однажды – как рассказывает предание – на поляну вступил юноша. В руках его не было ни камня, ни палки, без которых тогда не осмеливался покинуть пещеру или землянку ни один человек. Кажется, юноша никого не боялся. Он расположился на камне и снял с плеча предмет, не знакомый обитателям леса.

Его можно было принять за лук, со свистом выпускающий жалящие и пронизывающие насквозь стрелы. Но на луке была одна тетива, а здесь семь, и укреплены они так, что для стрелы нет упора. Юноша ударил пальцами по натянутым нитям своего странного лука и исторг звуки, каких никогда не слышал ни один зверь и ни один

Они напоминали что-то давно забытое или потерянное, что-то разлитое в самой природе, но еще никем не извлеченное. Словно бы пчелы вместо того, чтобы собирать сладость цветов, решили нанизывать все лучшее, что содержал мир звуков, и юноша услышал это и воспроизвел. И хотя это не напоминало знакомые голоса или шумы природы, но будило какой-то странный отзвук и властно тянуло к себе, заставляя презреть выработанные веками осторожность, страх и вражду.

Царственно прошагал лев и лег, склонив огромную голову на скрещенные лапы. Рядом с ним замер пугливый олень, закинув ветвистые рога. Тут же пристроился заяц.

Деревья привстали и, казалось, вот-вот шагнут навстречу певцу.

Музыканта звали Орфей. Он не мог похвастаться знатностью своего рода. Другие герои считали своими отцами Зевса или Аполлона, матерью – Афродиту.

Отцом Орфея был затерявшийся во фракийских дебрях горный поток Загр, а матерью – муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Не совершал он подвигов, подобных тем, которые прославили Персея или Геракла. Но деяния его беспримерны, так же как беспримерна его слава.

РОЖДЕНИЕ МУЗЫКИ. ПО А.НЕМИРОВСКОМУ.

Жизнь была уже полна звуков. Над горными склонами Фракии гулко разносилось ржание коней, ещё не знавших узды. Из зарослей выбегал чёрный ощетинившийся вепрь и, суетливо хрюкая, звал за собой кабаниху и дюжину полосатых поросят. Медведь под дуплом дуба ревел, отбиваясь лапой от гудящего роя пчёл. Густо населённые зверьём, птицами и насекомыми леса клокотали от нестройного роя голосов. Человек жил тут же рядом, внушая к себе уважение и вызывая страх. Однако его голос почти не выделялся из разноголосицы природы, частью которой он себя считал.
Но однажды – как рассказывает предание – на поляну вступил юноша. В руках его не было ни камня, ни палки, без которых тогда не осмеливался покинуть пещеру или землянку ни один человек. Кажется, юноша никого не боялся. Он расположился на камне и снял с плеча предмет, не знакомый обитателям леса. Его можно было принять за лук, со свистом выпускающий жалящие и пронизывающие насквозь стрелы. Но на луке была одна тетива, а здесь семь, и укреплены они так, что для стрелы нет упора. Юноша ударил пальцами по натянутым нитям своего странного лука и исторг звуки, каких никогда не слышал ни один зверь и ни один человек. Они напоминали что-то давно забытое и потерянное, что-то разлитое в самой природе, но ещё никем не извлечённое. Словно бы пчёлы вместо того, чтобы собирать сладость цветов, решили нанизывать всё лучшее, что содержал мир звуков, и юноша услышал это и воспроизвёл. И хотя это не напоминало знакомые голоса или шумы природы, но будило какой-то странный отзвук и властно тянуло к себе, заставляя презреть выработанные веками осторожность, страх и вражду.
Уйдя с головой в божественные звуки, юноша не замечал ничего вокруг. Он выливал из себя всё, что его переполнило, не заботясь о слушателях. А их с каждым мгновением прибывало всё больше и больше. Царственно прошагал лев и лёг, склонив огромную голову на скрещенные лапы. Рядом с ним замер пугливый олень, закинув ветвистые рога. Тут же пристроился заяц. Деревья привстали и, казалось, вот-вот шагнут навстречу певцу.
Музыканта звали Орфей. Он не мог похвастаться знатностью своего рода. Другие герои считали своими отцами Зевса или Аполлона, матерью – Афродиту. Отцом Орфея был затерявшийся во фракийских дебрях горный поток Загр, а матерью – муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Не совершал он подвигов, подобных тем, которые прославили Персея или Геракла. Но деяния его беспримерны, так же как беспримерна его слава.

***
А.И.Немировский
полна звуков ржание коней вепрь хрюкая звал кабаниху медведь ревел пчёл человек голос не выделялся

***
предание на поляну юноша предмет лук одна тетива семь исторг звуки напоминали разлитое в природе всё лучшее мир звуков

***
властно тянуло не замечал слушателях прошагал лев лёг замер олень пристроился заяц деревья привстали

***
Орфей не мог похвастаться знатностью рода отцом горный поток Загр матерью муза Каллиопа (Прекрасноголосая) не совершал подвигов деяния беспримерны слава

Для расширения аргументационного поля в процессе подготовки к ЕГЭ рекомендуем посетить страницы:

Но однажды — как рассказывает предание — на поляну вступил юноша. В руках его не было ни камня, ни палки, без которых тогда не осмеливался покинуть пещеру или землянку ни один человек. Кажется, юноша никого не боялся. Он расположился на камне и снял с плеча предмет, не знакомый обитателям леса. Его можно было принять за лук, со свистом выпускающий жалящие и пронизывающие насквозь стрелы. Но на луке была одна тетива, а здесь семь, и укреплены они так, что для стрелы нет упора. Юноша ударил пальцами по натянутым нитям своего странного лука и исторг звуки, каких никогда не слышал ни один зверь и ни один человек.

Уйдя с головой в божественные звуки, юноша не замечал ничего вокруг. Он выливал из себя все, что его переполнило, не заботясь о слушателях. А их с каждым мгновением прибывало все больше и больше. Царственно прошагал лев и лег, склонив огромную голову на скрещенные лапы. Рядом с ним замер пугливый олень, закинув ветвистые рога. Тут же пристроился заяц. Деревья привстали и, казалось, вот-вот шагнут навстречу певцу.

Музыканта звали Орфей. Он не мог похвастаться знатностью своего рода. Другие герои считали своими отцами Зевса или Аполлона, матерью – Афродиту. Отцом Орфея был затерявшийся во фракийских дебрях горный поток Загр, а матерью — муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Не совершал он подвигов, подобных тем, которые прославили Персея или Геракла. Но деяния его беспримерны, так же как беспримерна его слава.

Жизнь была теснее полна звуков. Над горными склонами Фракии гулко разносилось ржание жеребцов, еще не знавших узды. Из зарослей выбегал темный ощетинившийся вепрь и, беспокойно хрюкая, звал за собой кабаниху и дюжину полосатых поросят. Медведь под дуплом дуба ревел, отбиваясь лапой от гудящего роя пчел. Густо населенные зверьем, птицами и насекомыми леса бурлили от нестройного хора голосов. Человек жил тут же рядом, внушая к для себя уважение и вызывая ужас. Но его глас почти не выделялся из разноголосицы природы, долею которой он себя считал. Но единожды как рассказывает предание на поляну вступил юноша. В руках его не было ни камня, ни палки, без которых тогда не отваживался покинуть пещеру либо землянку ни один человек. Кажется, юноша никого не боялся. Он расположился на камне и снял с плеча предмет, не знакомый обитателям леса. Его можно было принять за лук, со свистом выпускающий жалящие и пронизывающие насквозь стрелы. Но на луке была одна тетива, а тут семь, и укреплены они так, что для стрелы нет упора. Парень стукнул пальцами по натянутым нитям своего необычного лука и исторг звуки, каких никогда не слышал ни один зверек и ни один человек. Они подсказывали что-то издавна забытое либо потерянное, что-то разлитое в самой природе, но еще никем не извлеченное. Будто бы пчелы заместо того, чтоб собирать сладость цветов, решили нанизывать все лучшее, что содержал мир звуков, и парень услышал это и воспроизвел. И желая это не подсказывало знакомые гласа либо гулы природы, но будило какой-то странноватый отзвук и императивно тащило к для себя, заставляя презреть выработанные веками осмотрительность, ужас и вражду. Уйдя с головой в божественные звуки, юноша не примечал ничего вокруг. Он выливал из себя все, что его переполнило, не беспокоясь о слушателях. А их с каждым мгновением прибывало все больше и больше. Царственно прошагал лев и лег, склонив громадную голову на скрещенные лапы. Рядом с ним застыл пугливый олень, закинув ветвистые рога. Здесь же пристроился заяц. Деревья привстали и, казалось, вот-вот шагнут навстречу певцу. Музыканта звали Орфей. Он не мог похвастаться знатностью собственного рода. Другие герои считали своими отцами Зевса либо Аполлона, мамой - Афродиту. Папой Орфея был затерявшийся во фракийских дебрях горный поток Загр, а мамой муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Не совершал он подвигов, подобных тем, которые прославили Персея либо Геракла. Но действия его неподражаемы, так же как беспримерна его слава.

Читайте также: