Завтрак на траве сочинение
Обновлено: 04.07.2024
Сегодня картина французского художника 19-го века Эдуарда Мане "Завтрак на траве" считается шедевром импрессионизма, а в 1863 для парижской публики полотно стало настоящим шоком.
Мане попытался выставить картину в Парижском салоне в 1863 году, но нагота женщин среди одетых мужчин так ошеломила критиков организаторов салона, что они отказали художнику. Таким образом, картина Мане оказалась среди 3000 картин недопущенных к участию в Парижском Салоне. Для них-то император Наполеон III приказал провести отдельную выставку, получившую название "Салон отверженных". Там публика и увидела шедевр Мане.
В "Салоне отверженных" участвовали художники, имена которых знакомы сегодня каждому ценителю искусства. Среди полотен таких мастеров как Писарро, Уистлер и Сезанн, картина Мане произвела настоящий фурор.
Благодаря нетрадиционному представлению наготы полотно стало главной достопримечательностью выставки. Но это вовсе не значит, что картина пришлась по вкусу зрителям. Говорят, что мужчины как можно быстрее проводили своих жен мимо полотна, а потом возвращались назад, чтобы поглазеть самим. В критиков работа Мане вызывала насмешки и возмущение.
На холсте изображены двое полностью одетых мужчин и обнаженная женщина, расположившиеся на лесной поляне для пикника. Тело женщины ярко освещено, ее взгляд направлен на зрителя. Мужчины, одетые по последней моде того времени, вовлечены в беседу и не замечают женщину. Перед ними лежит женская одежда, корзина с фруктами и круглая хлебная лепешка.Одетые мужчины — родственники Мане
Один из них - его брат Эжен Мане. А другой — будущий шурин, голландский скульптор Фердинанд Леенхофф.
На заднем плане полуобнаженная женщина купается в ручье. Ее фигура непропорционально велика и кажется, что она парит над остальными участниками сцены. Четко окрашенный фон создает впечатление, что картина была написана не на открытом воздухе, а в мастерской. Это впечатление усиливается благодаря использованию резкого освещения, не создающего полутеней.
Обнажённая женщина на картине Мане - Викторина-Луиза Мёран. Она была популярной музой парижских живописцев конца 1800-х годов. Викторине дали прозвище "Креветка" из-за миниатюрного телосложения, розового лица и рыжих волос. Она позировала Мане не только для "Завтрака на траве", но и для других полотен: "Портрет Викторины Мёран", "Уличная певица, "Мадемуазель. Викторина в костюме матадора", "Олимпия", "Женщина с попугаем", "Гитарист" и "Железная дорога".
Из-за откровенности полотен многие предполагали, что Мане и Мёран были любовниками, но это было всего лишь верхушкой айсберга сплетен. Популярная трактовка "Завтрака на траве" и "Олимпии" предполагала, что эти наглые голые женщины должны быть дамами свободного поведения. Это подпитывалось слухами, что Мёран была путаной и любила выпить. На самом деле, она дожила до 83 лет и добилась признания.
В "Завтраке на траве" не только столкнулись культурные элементы разных времен. Мане также отверг правила пропорции, что наиболее заметно по женщине на заднем плане, которая моется в реке. Она непропорционально большая по сравнению с мужчинами перед ней. С течением времени, мятежный стиль Мане вдохновил многих художников, таких как Джеймс Тиссо, Клод Моне, Поль Сезанн и Пабло Пикассо.
Стиль написания картины нарушал все академические традиции своего времени. Мазки кисти хорошо видны, некоторые части сцены кажутся незавершенными. Сам сюжет картины оскорблял чувства зрителей, не понимавших и не принимавших изображенную сцену.
К тому времени проституция в Булонском лесу Парижа получила широкую известность, однако отражение этой темы в живописи было под запретом. Открыто показав сексуальность, нарушавшую этические и эстетические нормы общества, Мане оказался в центре внимания возмущенной общественности. Отсутствие связей между персонажами, абсурдность сюжета и контрастная цветовая палитра шокировали критиков.
Вариант 1
Общего у этих картин очень мало – разве что лесной пейзаж и название. Моне не стал рисовать обнажённую натуру и эпатировать публику. Отличается работа стилистикой и композицией, а также техникой написания.
Прежде чем приступить к созданию картины Моне проделал большую подготовительную работу. Для фона живописец выбрал лес Фонтенбло, а героев картин Моне писал с жены Камиллы и друга Фредерика Базиля, ещё одного основателя импрессионизма.
Главной ценностью картины является не создание гармоничной композиции или же оригинальный сюжет – солнечный свет, проникающий сквозь зелёное кружево листвы, в первую очередь, восхищает и завораживает.
Моне задумал картину очень большого формата, и как не спешил закончить её к Салону 1866 года, задача оказалась ему непосильной. В итоге картину Моне оставляет в Аржантес, расплачиваясь ею за жильё. Новый хозяин-кредитор небрежно хранит работу в подвале, в результате чего часть работы была безвозвратно потеряна. После шести лет забвения Моне выкупает свою работу и заканчивает её, восстановив утерянные фрагменты и переписав иные заново.
Вариант 2
Моне один из главных приверженцев импрессионизма. Своими картинами заложил основы современного изобразительного искусства и революционизировал дальнейшую европейскую живопись.
Сначала художник выполняет этюды и небольшие наброски в лесу Фонтенбло, а затем отдельно в мастерской рисует мужские и женские модели (для которых позировала его будущая жена Камилла Донсье). Позже художник все гармонично компонует, вписывая модели в пейзаж.
Картина построена по принципам светотени. Солнечные лучи пронзают все полотно художника и струятся сквозь листву деревьев. Моне отчаянно искал свет и буквально заполнил им всю свою картину, солнечные лучи мягко ложатся на различные фрагменты картины — ткань на платьях дам, участки травы или человеческой кожи.
К сожалению, полотно так и не было окончено художником и в 1878 г. Моне оставляет его в залог уплаты за жилье хозяину гостиницы. Много лет спустя художник пытается доработать позабытый шедевр, но некоторые его участки сильно повреждены влагой, поэтому Моне просто-напросто отрезает ненужное и от фундаментального замысла остаются лишь фрагменты, которые сегодня хранятся в Лувре, а набросок картины в натуральную величину – в ГММИ им. Пушкина в Москве. Только благодаря этим сохранившимся крупицам, потомки французского импрессиониста могут и сегодня восхищаться его богоданным талантом.
Вариант 3
Жюри французского Салона, никогда не отличавшееся благосклонностью к молодым художникам, в 1863 году было особенно беспощадным. Настолько, что даже Наполеон III был недоволен количеством не допущенных к выставке работ. Тогда император решил устроить в том же здании одновременно с официальным Салоном Салон отверженных.
Возможно, появись картина в рамках официальной экспозиции, она бы не стала первым в истории современного искусства полотном, над которым толпы зрителей смеялись и стыдливо перешептывались. Мане стал самым обсуждаемым художником Парижа, правда, сам он хотел совсем другой славы.
Когда же толпам зрителей и озадаченным одиноким критикам удавалось обуздать свой священный гнев, дело доходило и до художественных особенностей картины. И, оказывалось, что здесь Мане допустил еще больше непростительных вольностей, чем в выборе сюжета. Он совершенно непростительно поступил с перспективой – фигура женщины на заднем плане слишком крупная, каждый из героев сюжета как будто находится ближе к зрителю, чем это было бы возможно в реальности.
Особенно возмутил публику тот факт, что на лесной поляне собрались прилично одетые, обутые, при галстуках и с тросточками мужчины, рядом с которыми светятся обнаженные женские тела. Название картины приобретает неких пикантный смысл, тем более, что ничего съедобного действительно не изображено. Левый угол переднего плана содержит в себе слабый намек на продукты питания, но отчетливо видно, что на лоскуте ткани, возможно, чьем-то платье, валяется полупустая корзинка с несколькими грибами, а на зеленых листьях рядом видны несколько ягод. Вот и весь завтрак.
Двое достаточно молодых мужчин свободно раскинувшись на траве, о чем-то оживленно беседуют. Тот, что справа, жестикулируя, рассказывает нечто интересное, веселое, потому что собеседник мило улыбается. Смущенная улыбка светится и на лице сидящей рядом с ним женщины. Под ней скомканная светло-синяя ткань, сама женщина в свободной легкой позе сидит, абсолютно голая, не слишком юная, чуть полновата.
У пары, сидящей рядом, одного цвета волосы, они ровесники, возможно, супруги. Вторая женщина в легкой, свободной, белой сорочке виднеется чуть дальше, но ей слышен разговор, по ней видно, что она прислушивается и тоже улыбается. Картина полна светлого покоя, теплой неги. Золя назвал полотно прочной плотью, смоделированной потоками света просто, правдиво и прозорливо.
Обнаженная женщина в окружении одетых мужчин, откровенное искажение перспективы, снегирь в летнем пейзаже – в чем смысл этих нелепых деталей и приемов, эпатирующих зрителя? Психоаналитик Андрей Россохин и искусствовед Мария Ревякина рассматривают картину и рассказывают, что они увидели.
Мане написал картину для выставки на Парижском салоне. Строгое жюри отвергло ее, но работа получила скандальную известность. Уже при первом взгляде создается впечатление, что цель автора – шокировать зрителя, разрушив все представления о современной ему живописи.
Андрей Россохин: Береговая линия четко разделяет картину на два плана. Первый план откровенно декоративен. Три фигуры, темный лес – все это выглядит как рисунок на занавесе, который закрывает сцену. Точнее, то, что происходит на втором плане. Там мы видим девушку, которая купается в реке, дорогу, уводящую вдаль, и простор. Этот дальний план более живой, красочный. Он похож на фантазию или сон, потому что там нарушены все привычные пропорции. Очевидно, что размеры лодки и сама река должны быть намного больше фигуры.
Рисуя женскую фигуру, Мане так подобрал тона, что она выглядит плоской, в то время как мужские фигуры объемны. По цвету они тоже различаются. Думаю, что посредством этих контрастов, игры с перспективой и искажением восприятия художник хотел затронуть тему неравенства полов, норм мужского и женского поведения, принятых в современном ему обществе.
Андрей Россохин: Черные официальные костюмы на фоне дикой природы смотрятся так же неестественно, как и обнаженная женская фигура на фоне одетых мужчин. Мужчины тотально закрыты и интеллектуальны, хотя каждый вроде бы демонстрирует сексуальность. Один из них держит руку за спиной женщины, подчеркивая, что это его собственность. Второй скрытым образом на нее претендует, о чем говорит достаточно агрессивный жест его руки, трость и раскрытые ноги. Но все это поверхностная, фальшивая сексуальность, декорация живой жизни.
Если вы прикроете рукой нагое тело женщины, то увидите перед собой типичный семейный портрет конца XIX века. Он отражает внешне благопристойные, но бесстрастные отношения, в которых нет чувств, игры, тепла.
Андрей Россохин: Ее тело обнажено, но никакой эротики здесь нет. В неестественно-белом оттенке кожи есть что-то холодное, фальшивое, подчеркнуто отличающееся от теплого оттенка кожи девушки на дальнем плане. Тело женщины почти такого цвета, как воротники рубашек у мужчин. Она напоминает фарфоровую статуэтку, атрибут мужчины. В ней живо одно лишь лицо, потому что взгляд женщины на самом деле обращен не на нас. Она видит ту юную девушку, которой она была когда-то, погружена в те детские фантазии.
Мария Ревякина: Художник нарушает законы перспективы и сознательно искажает наше восприятие пространства: фигура женщины, изображенной на заднем плане, кажется слишком крупной, она значительно больше лодки и реки; ее рука почти касается руки мужчины, изображенного в центре картины.
Андрей Россохин: Девушка подобна Алисе, которая оказалась вдруг в Стране чудес. Ее фигура полна жизни. Левой рукой девушка касается платья, которым прикрывает свою вагину. Этот жест означает, с одной стороны, запрет на эротические фантазии, а с другой, наоборот, их разжигание.
Андрей Россохин: В разбросанных фруктах, бутылке и одежде, изображенных в нижней части холста, есть нечто хаотичное, все это вроде бы указывает на бурный секс. Но фигуры людей подчеркнуто отстранены от этой части картины. Герои даже не прикасались к хлебу и фруктам. Как будто все удовольствия жизни, которые олицетворяют еда и секс, ими отброшены, отвергнуты.
Бунт художника
Мария Ревякина: Главной идеей произведения является насмешка, бунт художника, противостояние официальному искусству своего времени. Алогичностью картины (странный сюжет, нарушение законов перспективы, сочетание различных техник письма и т.д.) художник показывает бессмысленность современного искусства и говорит о том, что есть темы куда важнее общепринятых классических – такие, как сексуальность или неравенство между мужчинами и женщинами.
Андрей Россохин: В картине, которая, на первый взгляд, призвана эпатировать зрителей, речь на самом деле идет о судьбе женщины XIX века. Она вынуждена играть определенную социальную роль и жить фальшивой церемониальной жизнью. И только в фантазиях она представляет себя той чувственной девушкой и печалится об упущенных возможностях, наслаждении, счастье. И, вероятно, жалеет, что не отправилась на поиски чего-то другого – по той светлой дороге, ведущей вдаль.
Это интересно: Василий Андреевич Жуковский — “Сказка о царе Берендее” читать онлайн.
Like a complete unknown, like a rolling stone. Тадам! Теперь у нас есть рок-музыка! Песня "Like a rolling stone" изменила всё! Вышибла пробку и в мир хлынуло то, что мы сейчас называем рок-н-роллом! Всё от Black Sabbath до Muse, от The Who до, прости господи, Ed Sheeran - всё это началось на фолк-фестивле в Ньюпорте, где Боб Дилан впервые исполнил эту песню.
Что-нибудь классическое и академическое. Высокое искусство! Из пяти тысяч рассматриваемых картин было отклонено три тысячи. Среди отклоненных работ был и "Завтрак на траве".
Обнаженная женщина, которая сидит в пол-оборота к зрителю и смотрит на него бесстыдным взглядом. И на её лице нет никакого возмущения и смущения, как и на лицах двух молодых людей, которые сидят рядом с ней. Это пошлость, а не искусство - так посчитали члены академии и критики. Так же посчитал и император Наполеон III, который был возмущен картинами Мане.
Но он решил сделать широкий жест и позволить отверженным работам выставляться на отдельной выставке. Задумка была в том, чтобы наглядно показать зрителю "высокое" и "низкое" искусство. Посетитель одного салона затем переходил в другой и "чувствовал разницу".
Как вы догадываетесь, задумка провалилась. Общественный взор был прикован именно к картинам "Салона отверженных". Критики писали о них огромные статьи. Работы художников обсуждались куда больше, чем скучные и вторичные картины официального Парижского Салона. И всех больше нападок обрушилось на "Завтрак на траве".
Эта картина шокировала публику. На неё обрушилась такая критика, какую еще не знало мировое искусство. Картину называли пошлой, безвкусной, декадентской. Как можно такое нарисовать? Что это еще за свободные мазки? Что это за размытые цвета? Кто так рисует? Разве это искусство? Что этот Мане себе позволяет.
Ничего особенного, Мане всего лишь позволяет себе родить импрессионизм, постимпрессионизм, а за ними и все искусство XX века от экспрессионизма до абстракции. No pressure.
Но почему эта картина вызывала такое отторжение и возмущение?
Всё дело в первом впечатлении от картины. Её главном настроении. "Так норм": это ведь главное настроение картины. Голая женщина+двое студентов в общественном месте - норм. Недалеко от них полуголая купальщица - норм. Травка, фрукты, вишенки, фляга с вином - норм. Милая беседа, а потом еще что-нибудь. Почему бы и нет? Всё это нормально. Естественно. Молодые люди так отдыхают. И они не против, если вы подсмотрите за ними. Или даже присоединитесь.
Нам это кажется, чем-то понятным. В моей ленте инстаграма есть куда более откровенные мотивы. Но в середине 19 века даже для свободолюбивого Парижа это было слишком.
Есть пара основных версий. По одной из них, Эдуард Мане порывает с академизмом из-за своего отца, который изначально был против его увлечения живописи и хотел, чтобы сын продолжил семейную традиции и стал юристом. Мане бунтует против традиционности, которую в его жизни олицетворяет отец.
По другой версии, все деле в женщине. В ком же еще? Викторина Луиза Мёран. Это она смотрит нам прямо в глаза и без малейшей доли смущения пытается понять, что мы думаем о её обнаженном теле.
Как нам её бедра? А шея? Грудь? А её взгляд, которым она приглашает нас присоединиться к утренней трапезе?
Поэтому, эта картина одна сплошная провокация. Эта женщина - преступница. Как и купальщица на заднем плане. Женщины и мужчины не могли купаться в одном месте. Это было запрещено.
Что эти люди с картины себе позволяют. Такой была основная реакция у парижской публики.
Так, по крайней мере, считалось во времена Моне, сейчас же, есть версии, что автор Тициан. Но это не суть, главное, что Мане ставил перед собой задачу не повторить полотна великих мастеров, как это делали большинство его современников, а выйти за рамки академического искусства.
Ведь, согласитесь, если бы мы ничего не знали, ни о Мане, ни об этой картине, то мы бы все равно безошибочно угадали, что на этой картине изображены два француза и две француженки. Эти их позы, эти расслабленные лица. Эти фрукты небрежно разбросанные на траве. Это и есть Париж! Это Франция.
Город перемен. Барон Осман уже десять лет как префект департамента Сена. Мане рисует нам эти перемены. Новый город и нового человека в нем. Нет больше дворцов с их скучными холодными колоннами и мертвым академизмом. Им на смену приходят бульвары, авеню, парки, кафе. Boulevardie – фланёр. Человек-гуляющий. Простой горожанин, который хочет хорошо провести время. Полежать на травке. Насладиться погодой. Красивым пейзажем. Красивым телом своей спутницы.
Мане первым улавливает то, что затем будут рисовать на своих картинах Писсаро, Моне, Ренуар. Он первым улавливает эту тональность небрежности: в технике, в композиции, в работе с цветом, в сюжете, в отношении к жизни. Это не прямое противостояние академизму – это просто следование новому веянию в сознании самих людей.
Да, раньше это считалось аморальным, вести беседу рядом с обнаженной девушкой, но теперь мы можем себе это позволить. Мы хотим получить больше, чем эти правила и законы. Попробовать большее и испытать большее. Это и есть Франция и её народ. Это Париж!
И эта смелость художника вдохновит целое поколение его соотечественников. Вместе они создадут самое красивое и притягательное, что есть в мировом искусстве - французский импрессионизм.
Эдуард Мане. Завтрак на траве. 1863. Музей д’Орсе, Париж.
Современному зрителю сложно понять, что же так всех раздражало в этой картине в далеком 1863 году. Разберёмся.
Сюжет
На переднем плане сидит обнаженная девушка, сбросившая своё платье для купания. Рядом с ней сидят двое одетых мужчин и о чем-то разговаривают. На заднем плане другая девушка моется в нижней сорочке.
Кажется, что Мане ничего особенного и не придумал. Ведь он копирует позы трёх божеств с гравюры, сделанной с утерянной картины Рафаэля.
Слева: Эдуард Мане. Завтрак на траве. 1863. Музей д’Орсе, Париж. Справа: Маркантонио Раймонди. Суд Париса (фрагмент гравюры). 1514-1518. Британский музей, Лондон. Wikimedia Commons.
Однако Мане нарушил очень важное правило академической живописи. Обнаженными на полотнах могли быть только божества или античные герои.
А тут художник изобразил своих современников, парижан. Обнаженная рыжеволосая девушка — это Викторина Мёран, натурщица и муза художников. Она потом сама станет художником.
Мужчины — это родной брат Эдуарда Мане и брат его жены. Купальщица – супруга Эмиля Золя (предположительно), писателя и друга художника.
Для публики это было возмутительно, ведь персонажи картины играли НЕ богов или исторических персонажей. Они играли… жителей Парижа, которые порой вот так развлекаются с девушками легкого поведения.
Мане словно выставил на показ грязное белье общества! Конечно, всем было неловко. И как результат — всплеск агрессивных нападок на художника.
Обнаженная натура
Обнаженную натуру академисты писали для услады глаз. Поэтому героиня без одежды очень редко смотрела на зрителя. Ведь она изображена для того, чтобы ее разглядывали. Нечего смущать смотрящего!
Жан Огюст Доминик Энгр. Одалиска с рабыней. 1840. Гарвардский художественный музей, США. Wikimedia Commons.
Но иногда все же девушки глядели в глаза зрителя с полотен. Но это почти всегда были взгляды томные и соблазняющие.
В то время, как героиня Мане смотрит на зрителя совсем по-другому! Уверенно и спокойно. Она не пытается соблазнять. И тем более она не похожа на обиженную судьбой девушку. С таким же взглядом ее вполне можно представить в красивом платье на светском рауте.
Такое поведение и раздражало публику. Ведь она себя ведёт непозволительно! Нагая девица, обслуживающая прихоти городских денди, должна иметь другой взгляд!
Композиция
Публику раздражал не только сюжет и нестандартное НЮ.
Эдуард Мане очень нетривиально построил и композицию картины. То есть было много вопросов и к тому, как художник расположил на полотне персонажей.
Эдуард Мане. Завтрак на траве. 1863. Музей д’Орсе, Париж. Wikimedia Commons.
Это уже странно, так как на переднем плане есть группа людей. А по правилам академической живописи ближе всего к зрителю располагается как раз главный герой. Как минимум, он выделен цветом или размером, чтобы все остальные фигуры воспринимались второстепенными.
Но все же были исключения. Ещё в Эпоху Возрождения Пьеро делла Франческа изобразил Христа на заднем фоне. Его там бичуют! В то время как на переднем плане как ни в чем не бывало общаются горожане.
Ещё обратите внимание, как странно расположена фигура купальщицы. Она опустила руку в воду, но создаётся странная иллюзия. Как будто она сейчас схватит палец мужчины, сидящего на переднем плане.
Вообще, при построении композиции художники всегда стараются избегать вот таких неловких иллюзий. И академист бы переместил купальщицу вбок, чтобы не было этой странности.
Но Мане намеренно делает именно так. Зачем?
Потому что он был ЗА жизненность. Ведь в реальности такие странности возникают сплошь и рядом! Зачем непременно все делать идеально?
Перспектива
Нам сразу бросается в глаза, что купальщица на дальнем плане слишком большая. Она даже больше лодки, которая находится неподалёку от неё!
Академист сделал бы фигуру меньше, в соответствии с законом линейной перспективы.
Тот же Пьеро делла Франческа также изобразил Христа и его мучителей довольно крупными. Настолько, что помещение кажется слишком маленьким.
К тому же на Мане оказали влияние работы японских мастеров. Как раз в начале XIX века Япония возобновила торговлю с Европой. И в Париже стали появляться гравюры восточных художников.
В этих работах мастера строили пространство несколько иначе. Разные сцены помещались рядом друг с другом, как в коллаже. То есть там вообще нет понятия переднего и заднего фона. И фигуры на таких работах примерно одного размера.
В общем-то купальщица Мане очень близка по размеру к сидящей женщине.
Также художник нарушил ещё одно правило перспективы. Чтобы подчеркнуть глубину пространства, академист использовал для переднего плана тёплые оттенки краски. А для заднего — холодные.
На переднем плане мы видим тёплые охристые, бежевые и красные оттенки. А задний план написан с использованием холодных серых и голубых оттенков.
А вот Мане делает все чуть ли не наоборот! На переднем плане — большое холодное пятно голубого платья. А вот на дальнем — горят тёплые охристые оттенки лодки и растительности.
Но вернёмся к цвету. Смотрите, даже кожа у муз Джорджоне тёплых оттенков. В то время как героиня Мане — обладательница очень белой кожи холодного оттенка. Что в принципе соответствовало реальности. Мёран была рыжеволосой, с типичной для таких людей белой и тонкой кожей.
Светотень
Давайте ещё раз сравним обнаженные тела женщин на картинах Джорджоне и Мане.
При таком близком сравнении мы сразу видим особенности светотени.
Тело музы имеет выраженную светотень, за счет перехода от темных оттенков к более светлым. Так художник создаёт иллюзию объема и веса.
Мане же избегает такой светотени. Да, тени мы видим на теле (в области живота, под коленом). То есть мы понимаем, что оно объемно.
Но бОльшая часть тела написана почти одним цветом. При этом героиня реалистична! Нет ощущения, что девушка вырезана из бумаги и наклеена на фон. Так в чем секрет?
Мане очень стремился к реализму. И показал то, как ведёт себя прямой свет в реальности, когда освещает человека. В этом случае светотень почти не образуется на теле.
А вот как раз у академистов освещение не очень реалистично. Чтобы на теле появилась такая светотень как у Джорджоне, важны особые условия. Между источником света и героем должно быть какое-то препятствие. Но на природе, где света много, такого рассеянного света на самом деле сложно достичь.
Мазки краски
Критики также были возмущены тем, что Мане оставил все мазки видимыми. При этом они широкие, размашистые.
Особенно это касается фона. Это совершенно не соответствовало представлениям людей о том, как должна выглядеть картина.
Вот к такой проработке деталей привыкли зрители. Каждый мазок спрятан, и все гладко и аккуратно, как у того же Энгра.
Мане же многие детали игнорирует. Деревья, трава, вода и вовсе образуют скорее единое пространство, когда одно перетекает в другое.
Но художник все же некоторые детали прорисовывает. Например, летящего снегиря в верхней части картины.
Мане пытался передать особенности нашего зрения. Что-то в фокусе, а что-то нет. Мы не можем видеть все одновременно четко. И в этом тоже на самом деле гораздо больше реализма, чем в работах рафинированных и аккуратных академистов.
В заключение
Итак, мы посмотрели на противоборство двух противников.
С одной стороны – академическая живопись. Это так называемое классическое (на тот момент) искусство, которое создаётся с помощью определенных техник и приемов. Они были одобрены и преподавались в художественных академиях. Отсюда такое название: академическая живопись.
Так что неспроста Эдуарда Мане считают тем, с кого началось современное искусство, модернизм. Сюда относятся и импрессионизм, и экспрессионизм, и прочие направления и стили живописи.
Комментарии других читателей смотрите ниже. Они часто являются хорошим дополнением к статье. Ещё вы можете поделиться своим мнением о картине и художнике, а также задать вопрос автору.
В отличие от камерного, пастельно-акварельного, нежно-бархатного фильма "Сто дней после детства", фильм "Завтрак на траве" - это именно про классическое пионерско-лагерное детство. Это про походы и костры, про песни под гитару, про классных вожатых, которым не наплевать на детей, про мудрых воспитателей. И про настоящую крепкую дружбу. Ну и, конечно, про любовь тоже. И про первую наивно-четырнадцатилетнюю, и про первую настояще-двадцатилетнюю. Фильм получился веселым, местами выглядящим как агитка пионерлагеря, но очень трогательным.
Фильм двухсерийный. Первая серия смотрится на одном дыхании, она динамичная, интересная, с закрученной интригой. Вторая - как мне кажется, лишняя. Можно было не растягивать фильм настолько. Все долгие сплавы на плотах, брождения по лесу и - самое главное - концерт с обручами и факирами ооочень затянут и не имеет логичного объяснения своего присутствия в фильме. Финал испорчен псевдо-клипом в исполнении Сергея Проханова и малолеток, тянущих его на платформе, как мулы. Не в стиле фильма.
Но зато первая серия - это нечто. Какие там герои! Одна девочка Люда - предводительница мальчишек - чего стоит. Амазонка. Но в то же время ранимая и трогательная.
Отличная сцена в лесу у костра. Когда Люда и мальчишки пекли картошку. Конечно же, сцена визуально поставлена как картина Клода Моне "Завтрак на траве". Чтобы объяснить зрителю название фильма.
Вожатый Иван (Сергей Проханов) - просто идеал. В наше время таких не бывает, а тогда - в СССР - такими были почти все вожатые. Умели увлечь детей, не криком, а словом и личным примером учили. У Проханова вообще такая внешность была в молодости, что он очень монтировался в одном кадре с детьми. В "Усатом няне" это тоже поэксплуатировали.
Воспитатели (Валентина Талызина) были добрыми, но когда надо - строгими. Даже повара не жалели детям провизии, не считали кусочки, не выгадывали, как бы все это детям недодать, а на сторону продать.
Отдельный разговор - это песни из фильма. "Рыбка, рыбка, помоги, Золотая, делай милость, прикажи девчонке той, чтоб в меня влюбилась". Добрые, искренние слова о любви. Без грязи и чернухи. Ну а про детские песни я вообще молчу. Композитором фильма, кстати, выступил гениальный Владимир Шаинский - да, были времена, когда кино для детей снималось качественно, на хорошем материале и с привлечением лучших профи.
Так вот, про детские песни. "Ах, картошка" - после выхода фильма долго пелась под гитару по всей стране. "У похода есть начало" и "Между нами, дикарями говоря" - вообще стали пионерско-лагерными хитами и живой классикой. Во всех пионерских лагерях их распевали, особенно в лесных походах.
А "Солдат молоденький в пилотке новенькой" так и вовсе тянет на народную.
Такие фильмы, без особых усилий и давления, воспитывали патриотизм, чувство достоинства нации. Никому бы в голову не пришло пресмыкаться перед Западом, к примеру. Как это стало модно позже, в 90-е.
Ну и не могу я закончить на другой ноте. Только этой песней. После нее в голову не могут приходить плохие мысли. Только светлые.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Читайте также: