Вяземский петр андреевич сочинение
Обновлено: 06.07.2024
Угасло одно из светил поэзии нашей, лучезарнейшее светило ее! Державина нет? Смерть похитила в нем у муз почтенного их Нестара, у отечества – мужа знаменитого, прешедшего со славою и пользою поприще долгой жизни, у ближних в друзей – добродушного старца, украшенного семейственными добродетелями.
Пускай другие следуют за нам на пути гражданской службы, застают его простым рядовым на часах в день восшествия на престол Екатерины II и потом с удивлением увидят его любимцем, статс-секретарем и певцом Екатерины Великой: мы кинем взгляд
на его поприще литературное.
Утратою великих людей, сею горестною ценою покупается прискорбное право говорить о них свободно. С одной стороны, недоброжелательство не упрекнет критика лестию; в другой,- страх оскорбить раздражительное самолюбие не увлечет его за границу надлежащих похвал.
Державин, как другой Ломоносов, создал сам себя. Судьба не уравняла пути, по которому он должен был достигнуть до первых степеней государственного человека и вершины славы пиитической.- Первые порывы пиитического таланта ознаменовались в гвардейском сержанте. После того оды, написанные при горе Читалагае и напечатанные
в 1777 году, из которых многие переправленные явились после в свет под другими названиями, показали малому тогда числу любителей поэзии достойного наследника лиры Ломоносова, а прозорливому взгляду просвещенных судей – и будущего победителя сего творца и образователя русской поэзия.
Светильник наук в первые годы его молодости не озарял перед ним мира, в котором тогда единственным вождем и истолкователем его таинств был ему вдохновенный гений его, душа пылкая и ум прозорливый и наблюдательный. Первыми его учителями в стихотворстве были, кажется, Ломоносов и Петров. У первого он научился звучности языка пиитического и живописи поэзии; у другого похитил он тайну заключать живую или глубокую мысль в живом и резком стихе – тайну, совершенно неизвестную Ломоносову.
В скором времени Державин сравнился с наставниками и, конечно, превзошел Петрова. Не долго, однако же, следовал он по дороге, проложенной его предшественниками. Своенравный гений его, испытавший богатство и свойство языка почти нового, пробил себе путь особенный, на котором не было ему вожатого и не будет достойного последователя. Без сомнения, если многие из од Державина могут разделиться на определенные роды: Пиндарический, Горациянский, Анакреонтический, то многие по всей справедливости должны назваться Державинскими.
И строгий законодатель вкуса и правил не усомнится прибавить новую статью к своей пиитике. Какая словесность древних или новейших народов могла служить ему образцом для од: “Фелица”, “Изображение Фелицы”, “Видение Мурзы”, “Осень во время осады Очакова”, “Счастие”, “На походы в Персию”, “Вельможа” и пр.? Не говорю уже об оде “На смерть Мещерского” или “К первому соседу”, где, конечно, наш поэт, следуя Горацию, одел глубокие истины и философию прелестию поэзии, но кисть и краски занял он не у римского поэта. Не говорю уже о “Водопаде”, где все дышит дикою и ужасною красотою, где поэзия победила живопись, но где, к сожалению, не видно единства в расположении и приметно, что поэт (как точно, говорят, и было) составил свою поэму в разные времена и из разных частей.
Пьесы вышеназванные и некоторые другие можно назвать рудниками поэзии, сокровищем опасным, до которого на свою гибель дотронется рука легкомысленного последователя… Из всех поэтов, известных в ученом мире, может быть, Державин более всех отличился оригинальностию, и потому род его должен остаться неприкосновенным. Природа образовала его гений в особенном сосуде – и бросила сосуд.
Державину подражать не можно, то есть Державину в красотах его. Подражатели его заимствуют одни пороки, но ни одной красоты, ни одной мысли, ни одного счастливого выражения из могущественной и упрямой руки гения не исторгнут. Но если Державин, как создатель рода, до него непопулярного, сорвал вечнозеленую пальму поэзии, то и по творческим подражаниям он может занять место наряду с величайшими поэтами. Сомневаюсь, чтоб Анакреон превзошел нашего певца в прелести и простоте стихотворений, освященных его именем; разве, может быть, по достоинству слога, о котором одни современники его могли судить безошибочно, но, конечно, не по прелести живописи, затейливой игривости и свежести воображения.
Я забываю Анакреона, читая “Хариты”, “Русскую пляску”; вижу перед собою Державина, сего единственного певца, возлелеявшего среди печальных снегов Севера огненные розы поэзии,- розы, соперницы цветов, некогда благоухавших под счастливым небом Аттики. В самом подражании его нет ничего рабского, заимственного. Читая Державина и Анакреона, вы скажете, конечно: их души были сродны.
Державин при дворе роскошного Иппарха говорил бы языком мудреца Феоского; если б Анакреон родился на берегах Невы, то употребил бы все краски Державина для составления сих малых, но бесценных картин, дышащих сладострастием и негою. Гораций, перенесенный судьбою из влажного Тибура или от роскошных вод Байи, Гораций, желая поразить мыслию о смерти кипящее радостию и всегда легковерное в счастии сердце, не сказал ли бы, как наш Поэт:
Где стол был яств, там гроб стоит,
Где пиршеств раздавались клики,
Надгробные там воют лики,
И бледна смерть на всех глядит…
И счастливец содрогнулся бы при сих словах, подобно как от тех стихов, в которых Гораций напоминает роскошному римлянину, что из всех растений, украшающих его сад, последует за ним один печальный кипарис в печальную обитель теней.
В течение трех царствований раздавались песни Державина. Но блестящий век Екатерины, сей пиитический век славы России (которого Державин, казалось, был посреди нас живым и красноречивым памятником), был лучшею эпохою и его славы. Он застал его в полном цвете мужества и силы. Настоящие дни, обильные грозными бурями и величайшими подвигами народного мужества, были свидетелями заката его гения, удрученного летами.
Но подвиги сынов Суворова часто пробуждали от сна его извлекали из лиры, уже охладевшей, звуки, достойные минувших дней. Две или три из пиес, написанных Державиным в последние три года, можно назвать прощальною песнию умирающего лебедя.
Часто Державин, увлеченный своенравием смелого гения, посреди лирических восторгов пламенел негодованием Ювенала, и струны Пиндарической лиры метали укоризны в порок, пробуждая трепетом раскаяния преступное упоение развратных любимцев счастия. Некоторые из од его, как, например, “Вельможа”, могут по справедливости назваться лирическими сатирами.
Первый том его стихотворений, кроме пиитического достоинства, имеет для нас и другую привлекательную сторону. Он один живописует глазам нашим картину двора великой монархини, родит в сердцах наших драгоценные воспоминания и сохраняет для внуков некоторые черты лиц, игравших значительные роли в сем периоде, столь обильном чудесными происшествиями. По этой причине встречаются у Державина места темные, сомнительные для нас, еще не столь отдаленных от времени, в котором они писаны, и к которым потомство совершенно потеряет ключ.
Державин написал пояснения на два первые тома; они хранятся в руках мужа почтенного, знающего им цену. Можно надеяться, что сей ревнитель русской словесности, которая обязана ему многими полезными трудами, со временем употребит с пользою драгоценность, вверенную ему Державиным.
Иные сравнивали Державина с Ломоносовым; но что между ними общего? Одно: тот и другой писали оды. Род, избранный ими, иногда одинаков, но дух поэзии их различен. Ломоносов в стихах своих более оратор, Державин всегда и везде поэт.
И тот и другой бывают иногда на равной высоте; но первый восходит постепенно и с приметным трудом, другой быстро и неприметно на нее возлетает. Ломоносов в хороших строфах своих плывет величавым лебедем; Державин парит смелым орлом. Один пленяет нас стройностию и тишиною движений; другой поражает нас неожиданными порывами: то возносится к солнцу и устремляет на него зоркий и постоянный взгляд, то огромными и распущенными крылами рассекает облако и, скрываясь в нем как бы с умыслом, является изумленным нашим глазам в новой и возрожденной красоте.
Ломоносова читатель неподвижен; Державин увлекает, уносит его всегда за собою. Державин певец всех веков и всех народов! Ломоносов певец российского двора.
Гораций не дожил бы до нашего времени, если бы из его творений сохранились одни похвалы Августу. Может быть, тогда и вовсе не читали бы его или читали бы в латинских классах университетов и училищ, и круг славы величайшего из поэтов-философов был бы весьма ограничен. Пиитический гений Державина возлагает дани на всю природу – и вся природа ему покорна.
Гений Ломоносова довольствовался некоторыми данями, и мы негодуем на его умеренность. Вся природа говорит сердцу и воображению творца “Водопада” пиитическим и таинственным языком, и мы слышим отголоски сего языка. Ломоносов был, кажется, невнимателен к ее вдохновениям. Державин смотрел на природу быстрым и светозарным взором поэта-живописца; Ломоносов медленным взглядом наблюдателя.
Пиитическая природа Державина есть природа живая, тот же в ней пламень, те же краски, то же движение. В Ломоносове видны следы труда и тщательная отделка холодного искусства. Одним словом, все, что человечество имеет священнейшего, что человек имеет благороднейшего,- доблесть сердечная, сострадание, праведное негодование и презрение к пороку, глубокие мысли о бессмертии и создателе, печальные чувства при виде слабости и страданий человечества, сердечные воспоминания юности, родины, великих деяний предков и современников, все сокровища души, ума и сердца обогатили воображение величайшего из поэтов – Державина.
Будем справедливы и признаемся, что достоинство его, как поэта, многим превышает достоинство его предшественника, но что не менее того труды и подвиги Ломоносова – труды и подвиги исполинские. Если Державин обязан природе своим гением, мы обязаны Ломоносову тем, что гений Державина, не имея нужды бороться с предлежащими трудностями языка, мог явиться на поприще его достойном. Будем дивиться красоте изваяния Петра Великого, искусству художника; но будем благоговеть и пред трудами, победившими самую природу и вызвавшими из недр земли огромное подножие, служащее статуе достойною подпорою и украшением.
Желательно, чтобы искусная рука, водимая вкусом и беспристрастием, собрала избранные творения Державина. С сею книжкою могли бы мы смело предстать пред славнейшими лириками всех веков, всех народов, не опасаясь победителя.
Образ Державина, сей образ, озаренный пламенником гения, сохранен нам знаменитым живописцем Тончи. Живописец-поэт изловил и, если смею сказать, приковал к холсту божественные искры вдохновения, сияющие на пиитическом лице северного барда. Гений живописца прозорливым, вдохновенным взглядом постиг печать гения поэзии, темную для слепой толпы.
Картина, изображающая Державина в царстве зимы, останется навсегда драгоценным памятником как для искусства, так и для ближних, оплакивающих великого и добродушного старца. Молодой поэт, постигший пламенною душою красоты знаменитого лирика, будет хранить образ его в уединенном своем святилище. Сей безмолвный памятник красноречивыми воспоминаниями поведает ему славу Державина и будет завещать ему блестящий его пример.
Юный питомец муз не будет подражать ему в слоге; но подобно ему, питая душу одним изящным, одним тем, что достойно муз, усилит рождающийся талант и даст ему новые крылья.
Разборчивая и строгая критика изречет со временем свой решительный приговор достоинству Державина и в горниле своем очистит золото от чуждой примеси. Но мы, еще живо пораженные утратою великого мужа, в первые минуты горести осыплем цветами признательности свежую могилу песнопевца, которого память не остынет в сердцах ближних его, а место, может быть, еще на долгое время останется праздным на нашем Парнасе!
(Источник: “Сочинения”)
При поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Переводы |Классика| [Современная] [Самиздат] [Заграница] [ArtOfWar]
Об авторе: князь, русский поэт, литературный критик.
ВСЕГО В ЖУРНАЛЕ:
Авторов: 5842
Произведений: 65277
[1877] 1215k Оценка:4.05*18 Поэзия
Исправленная и дополненная версия от 15.01.2021. [1828] 4k Поэзия
(Анне Ивановне Готовцевой.) [1828] Ѣ 195k Оценка:7.46*4 Поэзия
К ***
Графине ***
Дар все делать не впопад. (Из Рюльера.)
Он в разных видах мной замечен.
Польской
Многолетие, петое во время ужина при питье за здравие Государя Императора
Нетленный цветок
Слезы прощания
Да как бы не так
Сновидение
Бирюза
Прощание (A. O. Смирновой)
Крымские фотографии 1867 года. I-XII.
Петр Алексеевич
Notturno
Лес
Тому сто лет
Эпиграмма ("Благословенный плод проклятого терпенья. ")
Балтийское видение
К. При подарке книги с белыми листами
Путь к честности
[1864] 2k Поэзия
[1814] 10k Поэзия
Странность ("В ночи Мелания - старушечка седая. ")
Трусость ("В прошедшу ночь, при лунном свете. ")
Старшинство ("Адамовы все люди детки. ")
К слезливому стихотворцу ("Когда плачевные стихи твои читаю. ")
Фекла Трифовна ("Румяна, пудра и белила. ")
Честность ("Сантина, хочешь ты, чтоб я был твой любовник. ")
Древние и новые ("Героя древних лет, с почтенной сединой. ")
[1862] Ѣ 145k Оценка:5.47*10 Поэзия
Сельская церковь
Царь Горох
"Иному жизнь - одна игрушка. "
Мужество
Смирение
"Не тем трудна житейская задача. "
Хорошие люди
"Меня "за ненависть к журналам" судят строго. "
Заметки
"Нам кое-что еще темно в натуре. "
Заметки
"Идут ли в прок дела, иль плохо. "
Попробуй с рьяным неофитом.
De mortuis aut nihil, aut bene
"По мне - он просто скучный враль. "
"Нет, нет, не для меня при песнях и весельях. "
"Я петь хотел в восторге дивном. "
[1866] 67k Поэзия
[1822] 30k Оценка:3.34*6 Критика
[1823] 28k Критика Комментарии: 1 (06/11/2011)
[1824] 28k Критика
[1824] 12k Критика
[1824] 10k Критика
[1827] 32k Оценка:3.75*18 Критика
[1875] 10k Критика
[1824] 15k Критика
[1866] 18k Критика
[1828] 13k Критика
(В сокращении) [1867] 20k Оценка:7.00*3 Критика Комментарии: 1 (06/05/2018)
[1874] 59k Оценка:7.00*3 Критика
[1816] 20k Оценка:4.71*8 Критика
[1817] 88k Критика
[1828] 25k Оценка:4.76*7 Критика
[1823] 132k Критика
[1825] 15k Критика Комментарии: 1 (05/02/2018)
[1827] 28k Оценка:2.30*9 Критика Комментарии: 2 (30/06/2008)
[1830] 15k Критика
[1830] 25k Критика
[1830] 18k Критика
[1836] 44k Оценка:4.17*18 Критика Комментарии: 4 (31/05/2020)
[1847] 70k Критика Комментарии: 1 (06/05/2018)
[1847] 75k Критика
[1851] 12k Критика
(письмо к М. П. Погодину о найденных статьях Батюшкова: "Воспоминание мест, сражений и путешествий" и "Воспоминание о Петине") [1809] 15k Критика
[1825] 17k Критика
[1827] 68k Публицистика, Критика
Письма первое, третье, четвертое [1826] 32k Критика
Письмо второе [1828] 4k Критика
[1827] 36k Критика
Элегии и другие стихотворения Дмитрия Глебова
Гречанка
Аннибал на развалинах Карфагена. Драматическая поэма. Сочинение Д. Струйского
[1828] 44k Критика
[1830] 12k Критика
[1830] 26k Критика
[1830] 25k Критика
[1836] 48k Критика
Napoléon, poème par Edgar Quinet. Paris, 1836 [1876] 81k Критика
(Mémoires du comte de Senfft, ancien ministre de Saxe. 1868) [1829] 18k Критика
[1855] 13k Критика
[1873] 65k Критика
[1855] 7k Публицистика
[1847] 76k Критика
[1855] 24k Публицистика
[1876] 9k Публицистика
[1874] 6k Критика
[1875] 44k Критика
[1868] 2k Критика
[1875] 70k Публицистика
[1858] 8k Критика
[1860] 6k Публицистика
[1855] 27k Публицистика
[1861] 8k Публицистика
[1875] 18k Критика
[1871] 12k Критика
[1867] 3k Публицистика
[1861] 4k Критика
[1861] 20k Критика
[1859] 22k Публицистика
[1867] 37k Публицистика
[1851] 18k Критика
[1860] 4k Публицистика
[1842] 13k Критика
[1840] 13k Публицистика
[1886] 31k Критика
[1886] 34k Публицистика
[1884] 72k Публицистика
[1831] 5k Публицистика
[1831] 15k Публицистика
[1808] 3k Публицистика
[1809] 5k Публицистика
[Вяземский П. А., Северин Д. П.]
[О переводе "Федры" Ж.Расина 1805 г. В. Г. Анастасевичем и переводе Идиллий Феокрита Е. Сфериным с фрагментами из переводов; 2 анекдота] [1810] 5k Публицистика
[1810] 6k Критика
[1810] Ѣ 17k Критика
[1810] Ѣ 3k Критика
[1815] Ѣ 11k Публицистика
[1817] Ѣ 2k Критика
[1818] Ѣ 8k Публицистика
[1818] 7k Публицистика
[1818] 6k Публицистика, Критика
[1819] Ѣ 11k Критика
[1821] Ѣ 3k Критика
[1822] Ѣ 3k Критика
(Итальянская Грамматика, подведенная под простые правила и изложенная в 24 уроках, соч. М. Ф. Валерио). Москва, 1822, в тип. А. Семена, в 8 д. л., 271 стр. [1822] Ѣ 28k Критика
[1822] Ѣ 9k Критика
[1823] Ѣ 4k Критика
[1823] Ѣ 18k Критика
[1824] Ѣ 7k Критика
[1825] Ѣ 15k Критика
[1826] Ѣ 4k Критика
[1826] Ѣ 22k Критика
[1827] Ѣ 10k Публицистика
[1827] Ѣ 18k Публицистика
[1827] 17k Критика
[1827] Ѣ 67k Критика Комментарии: 1 (15/04/2016)
[1827] 24k Критика
[1827] Ѣ 15k Критика
Комедия в пяти действиях, в стихах. Соч. Вас. Головина. М. 1827 года. [1827] 13k Критика
[1827] Ѣ 21k Критика
[1827] 49k Публицистика
[1827] Ѣ 19k Критика
[1828] 5k Публицистика
[1830] 9k Критика
Сочинение Павла Сумарокова, почетного члена императорского Виленского университета. Спб. 1830 [1830] Ѣ 9k Критика
[1830] Ѣ 26k Критика
[1831] 57k Публицистика, Политика
[1848] 688k История, Критика
[1848] Ѣ 1k Критика
[1881] Ѣ 1094k История, Публицистика
[1883] Ѣ 194k Публицистика, Путешествия
Предисловие
15 июля 1849 года в Буюкдере
Письмо к С. Н. Карамзиной из Буюкдере
Путь из Константинополя в Иерусалим
Пребывание в Иерусалиме
Обратный путь из Иерусалима в Константинополь
Биография Петра Вяземского отражает тот факт, что долгая жизнь не всегда синоним счастливой судьбы. Поэт похоронил всех друзей и почти всех детей. Одиночество, разочарование и непонимание стали спутниками князя в последние годы жизни.
Детство и юность
Петр Вяземский в молодости / Хронос
Вяземский получил домашнее образование (с ним занимались профессора Московского университета), а также 2 года проучился в Петербургском иезуитском пансионе. Юный князь был типичным гуманитарием, а к математике и иным точным наукам относился как к наказанию.
Портрет молодого Петра Вяземского. Художник Петр Соколов / Наше наследие
Карьера и общественная деятельность
В жизни литератора периоды близости к царскому двору перемежались с периодами опалы. Вяземский успел побывать космополитом и почвенником-патриотом, другом декабристов и главой российской цензуры, заместителем министра просвещения и поднадзорным полиции. Оценки его деятельности на государственных постах полярны.
Петр Вяземский в пожилом возрасте / Альбом Августейших особ России, Википедия
Политическим идеалом князя была просвещенная монархия, поэт мечтал о постепенных демократических реформах и смягчении нравов. Вяземский не состоял в тайных обществах, хотя сочувствовал идеям декабристов, поскольку справедливо полагал, что в России любое восстание обернется кровавым и бессмысленным бунтом. Точность прогноза объясняется тем, что Петр Андреевич любил и знал историю, а впоследствии учредил Русское историческое общество.
Мужественным поступком князя было хранение на протяжении 30 лет папки с запрещенными бумагами, которые Вяземскому перед арестом отдал декабрист Иван Пущин. Среди спасенных Петром Андреевичем документов — рукописи стихов Пушкина и Рылеева, проект конституции, составленный Никитой Муравьевым.
Творчество
Излюбленным жанром князя была поэтическая сатира, включавшая как политические эпиграммы, так стихотворные шутки, адресованные друзьям. В поздних произведениях Вяземский предвосхитил литературные эксперименты Серебряного века. Не меньшее значение, чем поэзия, имеют заметки Петра Андреевича, собранные им анекдоты и остроты его авторства.
Личная жизнь
Вера Фёдоровна, жена Петра Вяземского. Художник Карл Рейхель / Хронос
Не прошло и 2 лет, как Петр Андреевич утешился и женился. С будущей женой князь познакомился, находясь в подмосковной усадьбе у друзей. Одна из барышень, сетуя на вырождение мужского рода, бросила в пруд башмачок. Два рыцаря нырнули за предметом обуви. Один из них — князь Вяземский — к вечеру слег с тяжелейшим воспалением легких.
Хворал он две недели, а выхаживала юношу хозяйская дочка — Вера Гагарина. Молодые люди прониклись взаимной симпатией, а мать девушки намекнула Вяземскому, что теперь он как порядочный человек обязан жениться. Поспешный союз оказался прочным и долговечным, принес супругам 8 (по другим сведениям – 9) отпрысков, из которых только Павел пережил родителей.
Интересный факт: брак Вяземских был необычным — испытывая взаимные симпатию и уважение, Петр и Вера, опередив персонажей Чернышевского, позволяли друг другу иметь внебрачные связи. Одним из возлюбленных княгини был Александр Пушкин, посвятивший Вяземской несколько стихотворений.
Дочери Петра Вяземского. Художник Фёдор Бруни / Википедия
Смерть
В старости литератор страдал от духовного упадка, бессонницы и хандры. Нервное расстройство усугублялось приступами пьянства. За 7 лет до смерти бывший острослов написал стихотворную автоэпитафию.
Могила Петра Вяземского / Andrew Butko, Википедия
Петр Вяземский скончался в 86 лет. Причина смерти определена медиками как старческое истощение. Хотя печальное событие произошло в Баден-Бадене, тело перевезли в Санкт-Петербург и захоронили в Александро-Невской лавре. Полное собрание сочинений поэта и мемуариста опубликовали вскоре после его смерти. Вера Федоровна Вяземская прожила 96 лет.
Князь Петр Андреевич Вяземский родился в Москве, 23.07.1792. Родители его происходили из знатной и богатой семьи. Род Вяземских в России был очень известным, брал свое начало от Рюрика. Это потомки Мономаха.
Отец Петра, Андрей Иванович, был тайным советником, пензенским и нижегородским наместником. Мать, Евгения Ивановна (в девичестве О´Рейли) – уроженкой Ирландии. В первом браке носила фамилию Кин.
Родители Петра познакомились, когда его отец совершал турне по Европе. Родственники были категорически против брака с иностранкой. Но отец Петра оказался непреклонным в этом вопросе и поступил по-своему, женившись на Евгении.
Сначала Петра воспитывали в домашних условиях, как и многих аристократических детей. На дом приглашались учителя. В результате Петр Вяземский получил прекрасное домашнее воспитание, был очень эрудирован.
В 1805 году его отдали продолжать учебу в Петербургский иезуитский пансион, который был создан при Педагогическом институте. Через год Петр вернулся в Москву, так как вопреки монастырскому воспитанию его неудержимо привлекала разгульная жизнь. Дома начал брать частные уроки у приглашаемых немецких профессоров.
Первое произведение (эпиграмму) Петр Вяземский написал на своего русского преподавателя. По странной случайности, он поссорился с ним практически сразу. И больше его для своего обучения уже не приглашал. Эпиграмма же имела большую популярность в кругу немецких профессоров.
После смерти отца Петра большое влияние на него стал иметь Карамзин, заменивший ему родителя. В то время он уже был очень известным в литературной среде и кумиром читателей. Вяземский очень быстро усвоил взгляды Карамзина не только на творчество, но и на историю.
Собственный стиль стихов у Петра Андреевича вырабатывался постепенно начиная с 1810 года. Он отличался от своих современников. В его первых произведениях преобладало уныние, элегия и дружеские послания. Петр старался стремиться к афористичности и точности мысли, пренебрегая гармонией и легкостью слога.
Вяземский женился в 1811 году на княжне Вере Гагариной. Биография Вяземского Петра Андреевича описывает необычные обстоятельства его знакомства и свадьбы с будущей супругой. Однажды, во время вечеринки, одна девица бросила свой башмачок в пруд. Доставать его кинулись многие молодые люди. В их числе был и Петр. Но молодой князь захлебнулся водой. Его вытащили, откачали, но домой он возвратиться временно не мог, по причине своей слабости.
Петра положили в кровать в доме, где как раз жила Вера. Она усердно ухаживала за ним, пока ему пришлось у них погостить. Между знакомыми пошли разнообразные слухи. Отец Веры вынужден был поговорить с гостем о женитьбе, дабы не осрамить доброе имя княжны. Петр согласился, и свадьба состоялась. Только венчался он сидя в кресле.
В 1812 году (в начале Отечественной войны) Петр добровольно стал ополченцем. Сначала он был адъютантом при генерале Милорадовиче. Участвовал в Бородинской битве. Но из-за своей близорукости и впечатлительности он, скорее, был свидетелем исторических событий. Тем более, что воином князь рожден не был.
Будучи уже в возрасте, в своих воспоминаниях он всегда отмечал, что иногда даже не мог понять, что происходит вокруг, не говоря о том, что из-за плохого зрения не мог участвовать даже в небольших боях. Иногда он спрашивал своего секретаря, в чей адрес они пишут служебные бумаги.
Воспоминания об ужасах войны оставили в душе впечатлительного Петра незабываемые раны. Сентиментальные мотивы были отброшены. А творчество приблизилось к лирике Жуковского. В этот период Вяземский написал несколько воинственных произведений. Одно из них Петр посвятил погибшему Кутузову.
Сначала его труды ценились высоко. В 1819 году Петр получил должность надворного советника. Через несколько месяцев стал уже коллежским (чин, равный полковнику). В это время Вяземский часто встречался с Александром I, обсуждая конституцию.
В результате за это его отстранили от службы. На тот момент Петр находился в отпуске, в России. Но после написания его стихов ему запретили въезд в Польшу. Вяземский, глубоко оскорбленный, подал в отставку. Александр I был этим крайне недоволен, но документ все же подписал.
В результате Петр Вяземский, фото которого есть в данной статье, снова был принят на государственную службу. Работал чиновником по особым поручениям на министра финансов до 1846 года. За это время Вяземский успел стать камергером императорского двора и вице-президентом внешней торговли. В 1850-1860 гг. дослужился до замминистра просвещения.
В последние годы жизни Петр смог добиться высоких должностей при императорском дворе. Имел свободный доступ к близкому окружению Александра II. Вяземский стал сенатором и членом Госсовета. Жил Петр преимущественно за границей.
Но здоровье уже давало себя знать. У него начались длительные бессонницы и нервные расстройства, которые сменялись приступами депрессий и запоями. Даже его стихи в это время отражают хандру и разочарование в жизни. Состояние Вяземского ухудшалось с каждой смертью родных и близких ему людей. О нем стали забывать как о поэте. Стихи перестали понимать.
Перед смертью Петр Вяземский, творчество которого уже не умещалось в одной книге, успел написать собрание сочинений, первый том которого вышел после его смерти. Умер он 86-летнем возрасте, 10.11 (22 н.с.)1878 года в Баден-Бадене.
Петр Андреевич Вяземский – русский литератор, критик, мемуарист, переводчик, историк и государственный деятель, стоявший у истоков создания Русского исторического общества. Близкий друг Александра Пушкина.
Петр Вяземский прожил долгую, но нелегкую жизнь. В его биографии было много трагических страниц, связанных с потерей близких людей. Закат своих дней князь провел в одиночестве, разочарованный непониманием людей.
Детство и юность
Петр Андреевич родился 12 июля (по старому стилю) 1792 года в Москве. Во время путешествия по Европе его отец, Андрей Иванович познакомился с ирландкой Джейн, которая и стала матерью будущего литератора. Родственники отговаривали князя от свадьбы с иностранкой, да к тому же разведенной, но влюбленный был непреклонен и венчание состоялось.
Петр обучался на дому с профессором Московского университета, и два года в иезуитском пансионе Санкт-Петербурга. Молодой человек был склонен к гуманитарным наукам, а вот математику и физику воспринимал как сущее наказание.
Как и герой романа, в начале войны с армией Наполеона, Петр Андреевич вступил в ряды ополченцев, поступив в распоряжение генерала Милорадовича адъютантом. Он мало что понимал в военной стратегии и тактике, и на передовой его действия порой смотрелись нелепо. Под ним была убита одна, и ранена другая лошадь. Однако, в ходе одной из битв с французами князь спас жизнь раненому генералу Бахметьеву, за что был награжден орденом Святого Владимира.
Карьера
В биографии Петра Андреевича взлеты перемежались с падениями: он то блистал в ближайшем царском окружении, то пробовал горький вкус опалы. Вяземский попробовал себя в роли космополита и почвенника-патриота, был соратником декабристов и главным цензором страны, служил в министерстве просвещения и был под наблюдением полиции. Оценивая его деятельность на государственных постах, историки часто имеют прямо противоположные точки зрения.
Князь был приверженцем просвещенной монархии, и свято верил, что со временем Россия придет к демократическим преобразованиям и либерализации нравов. К декабристам Вяземский относился лояльно, но в тайных сообществах не участвовал, так как считал, что у любого восстания в России одна судьба – бессмысленный кровопролитный бунт. Являясь гуманитарием, Петр Андреевич любил и хорошо знал историю, поэтому давал довольно точные прогнозы на будущее страны.
В 1866 году литератор явился одним из основателей Русского исторического общества, став его первым председателем.
На протяжении 30 лет князь хранил у себя папку с запрещенными материалами, которую накануне ареста ему передал декабрист Иван Пущин. Этот поступок Вяземского можно назвать как мужественным, так и бесценным – среди спасенных бумаг находились рукописи Александра Пушкина и Кондратия Рылеева, а также составленный Никитой Муравьевым проект конституции.
Могут быть знакомы
Поэзия
Князь часто творил в жанре поэтической сатиры, сочиняя политические эпиграммы и шутливые стихи для друзей. Петр Андреевич оставил в наследие потомкам не только свою великую поэзию, но и бесценные сборники анекдотов и острот своего авторства.
Личная жизнь
Вскоре Петр забыл о разбитом сердце, и уже через два года женился. Будущую супругу князь встретил в Подмосковье, гостя у приятелей в усадьбе. Одна из приглашенных девушек ради забавы бросила в пруд свою туфельку, и двое рыцарей поспешили нырнуть за ней в холодную воду. Один из них – князь Петр Андреевич, уже к вечеру свалился от сильнейшего воспаления легких.
Почти две недели Вяземский тяжело болел, а выхаживать его взялась дочь хозяев усадьбы – Вера Гагарина. Между молодыми людьми возникла искра, и родители девушки намекнули Петру, что порядочному человеку в таком случае полагается жениться. Этот брак хоть и был поспешным, оказался крепким и долгим. В семье родилось восемь детей, среди которых только Павлу удалось пережить родителей.
В личной жизни Вяземского есть интересный факт, о котором не принято говорить открыто. Несмотря на то, что их брак с Верой был пронизан симпатией и уважением, на внебрачные связи друг друга они смотрели сквозь пальцы. Одной из пассий княгини был молодой Пушкин, посвятивший ей ряд произведений.
Петр, в свою очередь, имел отношения с Натальей Гончаровой, особенно после смерти Александра Сергеевича. Все эти связи никак не отражались на дружбе поэтов – они продолжали обсуждать творчество и политику. Известно, что за всю жизнь Пушкин написал Вяземскому больше писем, чем собственной супруге.
Чета Вяземских забрала с собой на тот свет тайну, как получилось, что, зная о предстоящей дуэли поэта с Дантесом, они не остановили его. В своих произведениях Вяземский множество раз пытался пояснить причину произошедшего, но каждый раз противоречил сам себе. На эти несовпадения в записях отца позже обращал внимание историк литературы и археограф Павел Петрович Вяземский.
Болезнь и смерть
Конец жизни поэт провел в духовном упадке, хандре и бессоннице. Он страдал нервным расстройством, которое еще больше усугубляли приступы пьянства. Бывший острослов и шутник, Петр Андреевич сочинил стихотворную надпись на собственное надгробие.
Петр Андреевич умер в возрасте 86 лет в Баден-Бадене. Как определили доктора, причиной стало истощение от старости. Его тело перевезли на родину, и захоронили в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга.
Княгиня Вера Федоровна Вяземская пережила супруга и скончалась в возрасте 96 лет.
Вскоре после смерти литератора было издано полное собрание его сочинений. Некоторые из аспектов творчества Вяземского остаются не до конца изученными по сей день, а многое из его стихов, статей и переписки никогда не публиковалось.
Ссылки
Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .
Читайте также: