Старый человек как ноябрьская яблоня сочинение егэ

Обновлено: 05.07.2024

Старый человек – как ноябрьская яблоня: все в нем засыпает. В ожидании ночи останавливаются древесные соки, зябнет и леденеет бесчувственный корень, и медленно, медленно поворачивается над головой рогатая ветка пыльного Млечного Пути. И, запрокинув голову, простерев сухие сучья к мохнатым от инея звездам, покорное бренное создание ждет, погружаясь в дремоту, не чая ни воскресения, ни весны, ждет, ждет, пока не накатит, все унося с собой, безмолвный, глухой вал времени.

Другие цитаты по теме

Мы поглядывали на Женечкины запоздало начерненные брови и зевали, слушая ее баллады о неслыханном богатстве рыбных магазинов.

– Женечка, а килька в томате там есть?

– Нет, вот кильки я там что-то не видела.

– А ты говоришь! Далеко им до нас! Вон, у нас все полки им завалены!

…мясорубка времени охотно сокрушает крупные, громоздкие, плотные предметы – шкафы, рояли, людей, – а всякая хрупкая мелочь, которая и на божий-то свет появилась, сопровождаемая насмешками и прищуром глаз, все эти фарфоровые собачки, чашечки, вазочки, колечки, рисуночки, фотокарточки, коробочки, записочки, финтифлюшки, пупунчики и мумунчики – проходят через нее нетронутыми.

Неловко же смотреть в глаза человеку, которого мы зазря обгадили, а признаться не можем.

…что за глупость – мучиться воспоминаниями ни о чем, выпрашивать у мертвеца прощения за то, в чем, по людскому счету, ты неповинен, ловить горстями туман? И никакого нет пятого измерения, и никто не подводит баланс твоих грехов и побед, и нет в конце пути ни кары, ни награды, да и пути нет, и слава – дым, и душа – пар.

… жен не выбирают, они сами, неизвестно откуда взявшись, возникают рядом с вами, и вот вы уже бьетесь в сетях с мелкими ячейками, опутаны по рукам и ногам, и вас, стреноженного, с кляпом во рту, обучают тысячам тысяч удушающих подробностей преходящего бытия, ставят на колени, подрезают крылья, и тьма сгущается, а солнце и луна все бегут и бегут, догоняя друг друга, по кругу, по кругу, по кругу.

Молодой человек подобен весне, средних лет — лету, а старый — осени, богатой своими впечатлениями.

Чтобы пересказать жизнь, нужна жизнь.

Дачные гости – это не то, что городские. Какая-то приятная необязательность. В городе гость просто так не заглянет, сначала позвонит по телефону: хочу, мол, вас навестить. Хозяйка быстро оглядит пол – много ли пыли, сообразит, не всклокочена ли с утра постель, пробежит нервной мыслью по полкам холодильника, – в общем, это напряжение. Стресс. А на даче это все равно: и на что сесть, и что пить, и из каких чашек. И даже ничего страшного, если гостя оставить на пять минут одного – в городе это смертный грех, а тут нет. Тут это разновидность гостеприимства. Сидит гость в плетеном кресле, курит себе или так молчит, смотрит сквозь окна вдаль, на небо, а там закат играет всеми цветами, то красную полосу пустит, то лиловую, потом золотая корочка загорится на туче, или все морозной зеленью подернется, лимоном, блеснет звезда… Лучше телевизора.

Старый человек — как ноябрьская яблоня: все в нем засыпает. В ожидании ночи останавливаются древесные соки, зябнет и леденеет бесчувственный корень, и медленно, медленно поворачивается над головой рогатая ветка пыльного Млечного Пути. И, запрокинув голову, протянув сухие сучья к мохнатым от инея звездам, покорное бренное создание ждет, погружаясь в дремоту, не чая ни воскресения, ни весны, ждет, ждет, пока не накатит, все унося с собой, безмолвный, глухой вал времени.

Время прошло, мы стали взрослыми и стали реже общаться с нашей Женечкой. Занятые своими неотложными делами и гостями, книгами и детьми, мы отмахивались от ее жизни, а ей все труднее было выходить из дому, и она звонила по телефону, рассказывая о том, что никого не интересовало.

Но настал день посреди зимы, когда потрясенная до глубины души Женечка, нахлобучив остатки своей боярской шапки и вооруженная растрескавшимся посохом, появилась на пороге с длинным голубым конвертом в руках.

В конверте ворочались и гудели слова о том, что Женечка не одна на свете, что вот тут, совсем рядом — рукой подать — за холодным заливом, за сосновым шумом, за дугой зеленых льдов, в заснеженном городе Хельсинки в крутоверхом доме у веселого камина живет и улыбается потомство Женечкиной любимой, давно потерявшейся сестры, что потомство это ждет не дождется, когда милая тетя Эугения взойдет под высокую кровлю, падет в гостеприимные полуфинские объятия и возложит цветы в целлофане на могилу своей дорогой сестрицы, покоящейся на чистеньком финском кладбище.

Мы провожали Женечку на вокзале, смущенную и напуганную, словно Золушку, садящуюся в карету из тыквы, запряженную мышами; к груди она прижимала парусиновый чемодан с зубной щеткой и сменой белья.

Мы встречали ее через месяц на том же вокзале, бегали вдоль поезда и не находили. Из вагона вышла важная старая дама с черными бровями, с густо нарумяненными щеками, в пышных мехах и в достойной, приличной возрасту шляпке. Носильщик нес душистые чемоданы. Кто- то узнал Женечку, мы увезли ее к себе и отпоили чаем.

— А куда ты там ходила?

— Да я все дома. С внуком сидела.

— А они пока на Азорские острова съездили. У них уже билеты были заказаны, — оправдывалась она.

И пока родственники валялись на океанских пляжах, влюбленная Женечка с упорством сумасшедшего садовника поливала, окапывала и лелеяла новое юное деревце и рисовала на голубой бумаге знаки варварского алфавита, чтобы мальчик встретил загорелых родителей русским стишком или труднопроизносимым приветствием. А вернувшись в Ленинград, она принималась писать открытки, выбирая покрасивее: с букетами, с золотыми петербургскими мостиками, с Медным всадником. И новая любовь, которой никогда не поздно прийти, шумела, бушевала и захлестывала ее с головой.

Теперь каждую весну Женечка уезжала в Финляндию. А после, летом, она, сияющая и обезумевшая, счастливая и молодая, выращивала в благоухающем, воспрянувшем дачном саду неслыханные цветы, выросшие из финских семян. И розы, красные розы, капризничавшие много лет подряд, внезапно расцвели под Женечкиными руками, торопливо выстреливая все новыми и новыми бутонами. Должно быть, финское удобрение помогало.

Она в очередной раз упаковывала чемоданы с подарками, чтобы ехать к родне. Она ждала только письма, и оно пришло. Родственники называли вещи своими именами — дорогую Эугению не могли больше пригласить в гости. И она, конечно, сама должна понять: ведь она уже в таком почтенном возрасте, что может с минуты на минуту сделать то, что проделала с некими знакомыми некая тетя Ника. Тут же была и фотография чьей-то чужой тети в гробу: нарядная, неподвижная лежала тетя, обложенная православными кружевцами и северными финскими букетиками. Вот как нехорошо повела себя тетя Ника, и если 134 милая Эугения сделает то же самое у них в гостях, то могут быть сложности, хлопоты, недоразумения. да и кто будет платить? Подумала ли об этом милая Эугения? И писать больше не надо, стоит ли утомлять глаза, да и рука может заболеть!

Женечка стояла и смотрела на фотографию незнакомой старухи в аккуратном гробу, лежавшей как наглядный упрек Женечкиной недальновидности, и соловей, много лет певший песни на ее груди, оглох и зажмурился.

Основные орфограммы: проверяемые, чередующиеся и непроверяемые гласные в корне слова; проверяемые и непроверяемые согласные в корне слова; правописание приставок; удвоенные согласные в корне слова; окончания и суффиксы существительных; окончания и суффиксы прилагательных; суффиксы глаголов; н – нн в прилагательных и причастиях; правописание наречий; сложные прилагательные.

Основные пунктограммы: однородные члены предложения; однородные и неоднородные определения; обобщающие слова при однородных членах предложения; обособленные согласованные определения; сложное предложение.

Через Бумажные ворота Дворца дожей она вошла в арочн_ю га(л,лл)ерею двора. Там постро_лась рота к_р_бинеров. Рыжий дюжий к_питан выкрик_вал команды и все (н_)очень дружно поворач_вались то (в)право то (в)лево. Трубач(?) в заст_ра(н,нн)_м св_т_рке очень точно нежно и сильно вып_вал длинные музыкальные фразы.

Она поднялась (на)верх и часа два бе_думно бродила по (ош_ломляющ_)огромн_м р_скошн_м залам подходила к окнам (по)долгу глядела на призрачн_ю укута(н,нн)_ю туманом лагуну. На набережной еще не выключ_ли ф_нари их св_чение в утре(н,нн)_м сыр_м тумане образов_вало м_гич_ские нежнейшие (бе_конечно)печальные круги… Ей казалось что величие Венеци_ с ее выр_стающ_ми из воды пр_красн_ми обшарп_(н,нн)_ми дворцами с ее безумн_ми художниками готов_ми ра_писать небо ее зы_кость пр_красная обв_тшалость скользкие зеленые от водор_слей погрузивш_еся в воду нижние ступени лес_ниц ее бе_числе(н,нн)ые мосты и блеск и радость единстве(н,нн)_й в мире площад_ и л_ловый шлейф ее ф_нарей и узкие г_ндолы и ф_нфары стари(н,нн)ых печных труб все обрече(н,нн)о, обрече(н,нн)о, обрече(н,нн)о…

…Она поднялась на мостик и узк_й извил_ст_й улочкой вышла на людн_ю заставле(н,нн)_ю деревя(н,нн)_ми рядами площадь. Это был утре(н,нн)ий блоши(н,нн)ый рынок.

Стари(н,нн)ые лампы тка(н,нн)ые кошельки серебр_(н,нн)ые ножи и вилки старое тускловатое венец_анское стекло золоче(н,нн)ое п_нсне в футляре наволочка на подушку все было выброше(н,нн)о пр_боем врем_ни на эту площадь как волны выбрас_вают на берег водор_сли р_кушки и прочий морской сор. Часа полтора она провела под навесами переходила от пр_лавка к пр_лавку подолгу застр_вала возле какой(нибудь) стекля(н,нн)_й ст_ту_тки или (не)обыкнове(н,нн)ых часов или зеркала почти раз_еде(н,нн)_го проказой врем_ни. (С,з)десь было весело. Даже в этот зя_кий осенний день все что было выставле(н,нн)о (на)продажу вазы цветы пр_чудл_вые рыбы и животные перел_вающиеся под светом ф_нарей г_рело жарко как высокий в_тра(ш,ж) в соборе в (пол)день.

(По Д.Рубиной)

Ключ к тексту № 1

Через Бумажные ворота Дворца дожей она вошла в арочную галерею двора. Там построилась рота карабинеров. Рыжий дюжий капитан выкрикивал команды, и все не очень дружно поворачивались то вправо, то влево. Трубач в застиранном свитерке очень точно, нежно и сильно выпевал длинные музыкальные фразы.

Она поднялась наверх и часа два бездумно бродила по ошеломляюще огромным,1 роскошным залам, подходила к окнам, подолгу глядела на призрачную, укутанную туманом лагуну. На набережной еще не выключили фонари,2 их свечение в утреннем сыром тумане образовывало магические, нежнейшие, бесконечно печальные круги… Ей казалось, что величие Венеции с ее вырастающими из воды прекрасными обшарпанными дворцами, с ее безумными художниками, готовыми расписать небо, ее зыбкость, прекрасная обветшалость, скользкие, зеленые от водорослей, погрузившиеся в воду нижние ступени лестниц, ее бесчисленные мосты, и блеск и радость единственной в мире площади, и лиловый шлейф ее фонарей, и узкие гондолы, и фанфары старинных печных труб – все обречено, обречено, обречено…

…Она поднялась на мостик и узкой извилистой улочкой вышла на людную, заставленную деревянными рядами площадь. Это был утренний блошиный рынок.

Старинные лампы, тканые кошельки, серебряные ножи и вилки, старое, тускловатое венецианское стекло, золоченое пенсне в футляре, наволочка на подушку – все было выброшено прибоем времени на эту площадь, как волны выбрасывают на берег водоросли, ракушки и прочий морской сор. Часа полтора она провела под навесами, (:)3 переходила от прилавка к прилавку, подолгу застревала возле какой-нибудь стеклянной статуэтки, или необыкновенных часов, или зеркала, почти разъеденного проказой времени. Здесь было весело. Даже в этот зябкий осенний день все, что было выставлено на продажу: вазы, цветы, причудливые рыбы и животные, переливающиеся под светом фонарей, – горело жарко, как высокий витраж в соборе в полдень.

ТЕКСТ № 2

Основные орфограммы: проверяемые, чередующиеся и непроверяемые гласные в корне слова; проверяемые и непроверяемые согласные в корне слова; мягкий знак после шипящих; правописание приставок; удвоенные согласные в корне слова; суффиксы и окончания существительных и прилагательных; суффиксы глаголов; н – нн в прилагательных и причастиях; сложные прилагательные.

Основные пунктограммы: тире между подлежащим и сказуемым; однородные члены предложения; однородные и неоднородные определения; обобщающие слова при однородных членах предложения; обособленные согласованные определения; вводные конструкции; сложное предложение.

Кордова безусловно город мужского рода. И дело даже не в (ощутимо)трагическ_м напр_жени_ которое и_ход_т от беле(н,нн)ых стен глухо сж_мающ_х пространство узких и_пеп_ля_мых солнцем улоч_к.
В торжестве(н,нн)ой бел_зне стен возникают то кова(н,нн)ые железом деревя(н,нн)ые черные ворота то нав_сные (а,о)журные ф_нари. Под выступающ_м к_зырьком плоских крыш(?) проложе(н,нн)ы трубы водостока краше(н,нн)ые синей зеленой голубой краской.

Войдеш_ в парадное и обомле_ш_ за волшебным круж_вом в к_лыхани_ зеленоватого как(бы) подводного света блеск фикусовых листьев игра бликов на к_рамических плитках на бронз_вых блюдах и утв_ри потае(н,нн)ое м_рцание образов и л_мпад и (не)пр_ме(н,нн)ый бег воды в крошечных домашних ф_нтанах поющих свои серебря(н,нн)ые песенки за всем этим светоносность чу_стве(н,нн)ость и благородная сдержа(н,нн)ость…

В Мадрид_ хорошо уютно спокойно.

…Старая сень_ра сидела на ступенях Прадо. Все в ее облик_ надме(н,нн)ая спина в черных одеждах высокая прич_ска с гребнем белейший пе(н,нн)ый воротник и медленно та_щая длинная сигарета меж(?) к_стлявых пальцев зав_р_жило меня. Она перекинула ногу на ногу под черной юбкой и (не)пр_ступно глядела прямо перед собой а я все пыталась угадать нащупать представить сюжетные ходы этой судьбы. Ждала ли она кого просто медленно докуривала свою жизнь? Она щ_лкнула засте_кой парч_вого ридикюля достала (от)туда зеркальце с длинной узорной ручкой и тюбик губной помады кропотливо подновила (кроваво)красным р_звалины опуще(н,нн)ых губ поднялась и вошла в музей.

(По Д.Рубиной)

Ключ к тексту № 2

Кордова, безусловно, город мужского рода. И дело даже не в ощутимо трагическом напряжении, которое исходит от беленых стен, глухо сжимающих пространство узких, испепеляемых солнцем улочек.

В торжественной белизне стен возникают то кованные железом деревянные черные ворота, то навесные ажурные фонари. Под выступающим козырьком плоских крыш проложены трубы водостока, крашенные синей, зеленой, голубой краской.

Войдешь в парадное – и обомлеешь: за волшебным кружевом в колыхании зеленоватого, как бы подводного света блеск фикусовых листьев, игра бликов на керамических плитках, на бронзовых блюдах и утвари, потаенное мерцание образов и лампад и непременный бег воды в крошечных домашних фонтанах, поющих свои серебряные песенки, (–) за всем этим светоносность, чувственность и благородная сдержанность…

В Мадриде хорошо, уютно, спокойно.

…Старая сеньора сидела на ступенях Прадо. Все в ее облике: надменная спина в черных одеждах, высокая прическа с гребнем, белейший пенный воротник и медленно тающая длинная сигарета меж костлявых пальцев – заворожило меня. Она перекинула ногу на ногу под черной юбкой и неприступно глядела прямо перед собой, а я все пыталась угадать, нащупать, представить сюжетные ходы этой судьбы. Ждала ли она кого, просто медленно докуривала свою жизнь? Она щелкнула застежкой парчового ридикюля, достала оттуда зеркальце с длинной узорной ручкой и тюбик губной помады, кропотливо подновила кроваво-красным развалины опущенных губ, поднялась и вошла в музей.

ТЕКСТ № 3

Основные орфограммы: проверяемые, чередующиеся и непроверяемые гласные в корне слова; проверяемые и непроверяемые согласные в корне слова; удвоенные согласные в корне слова; правописание приставок; суффиксы и окончания существительных; суффиксы и окончания глаголов; н – нн в прилагательных и причастиях; не и ни; слитное и раздельное написание не с различными частями речи; правописание наречий.

Основные пунктограммы: тире между подлежащим и сказуемым; однородные члены предложения; однородные и неоднородные определения; обобщающие слова при однородных членах предложения; обособленные согласованные определения; обособленные обстоятельства; вводные конструкции; сложное предложение.

Старый человек как ноябр_ская яблоня все в нем засыпает. В ожидани_ ночи останавливаются древес_ные соки зябн_т и ледене_т бе_чувстве(н,нн)ый корень и медле(н,нн)о поворач_вается над головой р_гатая ветка пыльного (М,м)лечного (П,п)ути. И запрокинув голову прост_рев сухие сучья к м_хнатым от ин_я звездам покорное бре(н,нн)ое создание ждет погружаясь в др_моту (н_)чая (н_)воскресения (н_)весны ждет пока (н_)накат_т все унося с собой безмол_ный глухой вал времени.

…Мы выб_рем день запрем за собой двери спуст_мся (в)низ по холодн_й лес_нице выйд_м в душный утре(н,нн)ий город и уед_м на дачу. Там шумит на тепл_м ветру ход_т волнами розовая трава там сосновые иглы засыпают старое крыльцо там в опустевш_м покинут_м доме словно легкий ш_рох проносится тень той что жила простая как лист ясная как свет тихая как утре(н,нн)яя вода наивно пож_лавшая когда(то) быть самой любимой.

Мы сойдем с электричк_ на бето(н,нн)ый голый пе(р,рр)он пройдем под оси(н,нн)ым жу(ж,жж)анием проводов туда где за заро_шими иван(чаем) полянами спит пустой дом где разр_слась одичалая с_рень где по крыльцу ходит ворон и где мыши говорят друг(другу) мы пока тут поживем….

Мы идем через траву (в)брод разводя густые зар_сли руками как пл_вцы дост_ем ключи. Старая кривая дача вязн_т в густых травах буд(то) затонувшая ло_ка. В комнатах темно от с_рени сосны (з,с)давили хрупк_ю выпукл_ю грудь в_(р,рр)анды ломкие дудки подмаренника раскрыли белые зонт_ки сильно кричит как(будто) волнуясь (не)ведомая молодая птица.

Нет пока (н_)дорожек (н_)тропинок в океан_ травы цветы еще (н_)примяты только там где мы прошли от ворот к крыльцу угадывается глухой готовый сомкнут_ся ко(р,рр)идор. Жаль обломать плотн_ю туг_ю гро_дь с_рени на ней как на искрящ_мся свеж_м наст_ лежит синяя снеговая тень.

Мы п_ем чай на в_(р,рр)анде. Слова падают в тишину с_рень неторопливо вломилась в распахн_тое окно и слушает покач_ваясь наши пустые обещания (н_)выполнимые про(э,е)кты розовые но быстро выцвета_щие мечты. … (Н_)правда (н_)кто (н_)приед_т (н_)кому приехать ее больше нет она стала тенью и ве_хое ее жилище разве_т ночной ветер.

(По Т.Толстой)

Ключ к тексту № 3

Старый человек (–) как ноябрьская яблоня: все в нем засыпает. В ожидании ночи останавливаются древесные соки, зябнет и леденеет бесчувственный корень и медленно поворачивается над головой рогатая ветка пыльного Млечного Пути. И, запрокинув голову, простерев сухие сучья к мохнатым от инея звездам, покорное бренное создание ждет, погружаясь в дремоту, не чая ни воскресения, ни весны, ждет, (–) пока не накатит, все унося с собой, безмолвный, глухой вал времени.

…Мы выберем день, запрем за собой двери, спустимся вниз по холодной лестнице, выйдем в душный утренний город и уедем на дачу. Там шумит на теплом ветру, ходит волнами розовая трава, там сосновые иглы засыпают старое крыльцо, там в опустевшем, покинутом доме, словно легкий шорох, проносится тень той, что жила, простая, как лист, ясная, как свет, тихая, как утренняя вода, наивно пожелавшая когда-то быть самой любимой.

Мы идем через траву вброд, разводя густые заросли руками, как пловцы, достаем ключи. Старая кривая дача вязнет в густых травах, будто затонувшая лодка. В комнатах темно от сирени, сосны сдавили хрупкую выпуклую грудь веранды, ломкие дудки подмаренника раскрыли белые зонтики, сильно кричит, как будто волнуясь, неведомая молодая птица.

Нет пока ни дорожек, ни тропинок в океане травы, цветы еще не примяты, только там, где мы прошли от ворот к крыльцу, угадывается глухой, готовый сомкнуться коридор. Жаль обломать плотную, тугую гроздь сирени: на ней, как на искрящемся свежем насте, лежит синяя снеговая тень.

Мы пьем чай на веранде. Слова падают в тишину, сирень неторопливо вломилась в распахнутое окно и слушает, покачиваясь, наши пустые обещания, невыполнимые проекты, розовые, но быстро выцветающие мечты… Неправда, никто не приедет, некому приехать: ее больше нет, она стала тенью, и ветхое ее жилище развеет ночной ветер.

Моя молитва. Многие спрашивают меня -Верю ли я в Бога?Хожу ли я в церковь?Молюсь ли я и чту ли религиозные ритуалы? Люди зачастую не понимают ,что это совершенно не связанные друг с другом вопросы. Ведь,казалось бы,очень логично соблюдать ритуалы,если веришь в Бога. или же- ходить при этом в церковь. Я молюсь каждый день! Но мои молитвы во имя жизни,а не во имя красивых ритуалов! И когда я : -. еду в ветклинику и торчу там в очередях,чертыхаясь и опаздывая на работу,шепча хиленькому энте

Забери меня, Мама, домой из приюта, Я тебя очень жду эти долгие дни, Очень жду тебя, Мама, я каждое утро, Забери меня, Мама. Домой забери. Я тебе буду верной и ласковой дочкой, Я тебя буду, Мама, от всех охранять, Буду рядом с тобой самой темною ночью, Стану, Мама, тебя от всего защищать. Забери меня, Мама, домой из приюта. Я тебя очень жду, приезжай, забери, Подари мне, родная, любви и уюта. Я тебя долго жду у приютской двери. За другими приходят счастливые лица И они уезжают, в

- Что такое притравочные станции? - Контактная притравка - это когда дикое животное - лису, медведя, енота или волка - используют в качестве живой модели для воспитания агрессии охотничьих собак. Собаки просто рвут их на части - это самый настоящий ад, концлагерь. Об этом много, кстати, писали ещё в царское время: помещики развлекались, спуская собак целой сворой на привязанного медведя. У Лескова есть рассказ о том, как его дядя занимался притравкой - тренировал собак подобным образом у него н

если Вам тяжело все это видеть, то представляете, каково им пребывать в невыносимых для жизни условиях.. Как попадают дикие животные в неволю? У нас есть такие станции для обучения собак? - Официальные станции есть, например, в Мирном. Там года три назад выкупили медвежонка Сеню, которого держали на притравочной станции. Есть подобные и под Архангельском. Да и вообще, - там, где есть охотники, обычно есть и те, кто натаскивает собак на диких животных. Притравочные станции не разрешены, но и н

Человечность. - что это? Сострадание? Милосердие?Желание понять? Это трудно смотреть. Каждый решает сам..

Меховая индустрия беспрепятственно лезет во все виды рекламы и гламурные девицы с удовольствием красуются в роскошных мехах. Но как эти меха были получены, мало кто знает.

Пушные фермы обеспечивают свой доход посредством низких затрат. Стремление тратить меньше сказывается даже на способах убийства животных: используют крайне жестокие методы, цель которых – не повредить шкурку, невзирая на то, какие мучения это доставляет животным. Их убивают электрическим током, топят, травят или душат газом.

Окружающим легко сказать: "Не принимай близко к сердцу". Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него - близко. Э. Сафарли

Вы заварили наглухо подвальные окна.Поставили на подъездные двери замки.В борьбе за стерильность своего двора,вы ругаете тех,кто кормит бездомных животных.Вызываете службы отлова к маленьким щенкам у своего дома.Травите кошек.Запрещаете своим детям гладить местных Жучек и Васек. Вы закрыли наглухо свои сердца к чьим то страданиям. Но замечаете ли вы,что ваши дети стали хилыми и болезненными?Что они-поколение трусов,бегущих, с ревом, от двухмесячного кутенка?Что их не интересует ничего,кроме комп

Живи у себя внутри, наведи уют, Расставь все по полочкам, вынеси в мусор хлам, Оставь только то, что ценно: любовь и суть, Которая не подвластна годам, словам, Которая все на свете, и тоже — ты, Включи кучу лампочек, если тебе темно, Разуйся, ходи босой, поливай цветы, и что-нибудь заводное мурчи под нос. Живи у себя на дне, больше не беги, оттуда не упадешь, не уйдешь, там тишь, оттуда никто не выгонит за долги, и там оставаться просто не запретишь… Запомни твое — лишь только вот это дно, а бо

Вы заметили – это февраль, Двадцать восемь ступенек до марта. А. Опарина Художник :Гелена Павленко (Gelena Pavlenko)

По газону шагает голубь. Он, похоже, уже немолод, (если перевести года - он, пожалуй, и мне ровесник) и ворчит от дурных известий: "приближаются холода". Он хромает на обе лапки. Вот подбросили корку бабки - не успел оглянуться, как хлеб стащил воробей проворный. (а вокруг - лишь трава и корни. ) и не жизнь, а сплошной бардак. Он один. он уже не в стае. он посмотрит вокруг, взлетает, уходя от вечерней тьмы. Дело - дрянь: и проблемы с пищей, и неясно, как там с жилищем для послед

- Люди, Все мы, в конечном итоге, Чьи-нибудь судьбы, Чьи-то дороги. Чьи-нибудь слезы И чьи-нибудь песни. Именно этим Мы интересны. Если поглубже вглядеться, То все мы - Чьи-то поэмы, Наброски и темы. Л. Татьяничева

Спасение от слишком холодной зимы: пара из Турции приютила ДЕСЯТКИ собак. Пара живёт возле леса, спасла пол сотни собак, брошенных на произвол судьбы в эту слишком холодную для региона зиму. Дом Тугая Абукана и его девушки находится у леса. Люди часто оставляют там на произвол судьбы своих собак. Пара подбирает их, кормит и выхаживает. Сейчас у них живет более полусотни бездомных собак. Животных держат прямо в доме, потому что на улице слишком холодно. Семья помогает бездомным собакам уже 13 ле

Читайте также: