Сочинение почему нужно читать достоевского
Обновлено: 02.07.2024
Самое простое и банальное, пусть и вполне справедливое из того, что можно сказать про любимого автора - это похвалить его слог, богатую фантазию, умение создавать не картонных, живых героев и т.п.
Разумеется, что всё это можно и нужно сказать и про великого русского писателя Фёдора Достоевского. Но сейчас я хочу сказать о другом.
Я читала довольно много книг, но не один из писателей не умеет так ярко показывать именно тёмные стороны человеческой натуры, как Достоевский. В его книгах главные герои часто - люди с надломом. Люди в которых живёт частичка безумия. Такого тёмного, что, когда погружаешься в их размышления - становится по-настоящему жутко. Но до дна - не добраться. Его герои бездонны. Фёдор Михайлович умеет сказать читателю: "Вы думали это предел? Думали, что поняли того, о ком я пишу? Так это был вовсе не предел. Не верите - смотрите сами." И смотришь, смотришь. И видишь, что так и есть. Любое отчаянье и безумие может выйти за границы, захлестнуть с головой. Жутко.
Но, при этом, ни один из персонажей Достоевского не вызывал у меня отвращения, неприязни. Ни один из них не был совершенно отрицательным. К тому же, их можно уважать даже за то, что, чем более сумасшедший у него герой, тем более он оригинален. Тем более умён.
Я думаю, что Фёдор Михайлович один из немногих, кто умел качественно преподнести читателю тему горя от ума. В его книгах встречается много персонажей, которых за грань приводит именно умение мыслить, и мыслить глубже, чем это делает большинство. Так, что в конце концов, их затягивает в какое-то неописуемое отчаянье, даже если остальным кажется, что они совершенно равнодушны.
Каждая его книга - это водоворот эмоций. Страсть, боль, разочарования. Книги без счастья. Вывернутые человеческие души. Кровоточат.
Можно сколько угодно читать книги тех авторов, кто несмотря ни на что, оставляет надежду в своих произведениях. Тех, у кого в конце хотя бы относительный хэппи энд. Это всё хорошо. Такие книги нужны. Они открытым текстом учат верить в хорошее.
У Достоевского же нет надежды. Нет веры. (А если и есть, то и она какая-то отчаянная) У него взгляд с иной стороны. И в этом его победа. Ибо невозможно увидеть настоящий свет, совершенно не понимая тьмы.
Если вам нужна серьёзная книга, которую нужно читать вдумчиво, думать над строчками. Если не пугает погружение в очень тяжёлый для морального восприятия мир. (Впрочем чего уж тут? мы в таком мире и живём, просто не всегда замечаем). Тогда смело берите в руки произведения Достоевского. Не разочаруетесь.
Если, конечно, школа не до конца отбила желание прикасаться к этим книгам, как это случилось со многими моими знакомыми. :)
Во всех произведениях Достоевского мы замечали одну общую черту, замеченную во всем, что он писал: это боль о человеке, который сам себя не признает человеком и даже не вправе быть им.
Ф. М. Достоевский — самый беспощадный художник XIX века, который изображал в своих гениальных произведениях суровую правду жизни, был одержим великой любовью к человеку и считал своим долгом открыть "униженным и оскорбленным" глаза и заставить их бороться, искать пути избавления от страданий и социальной несправедливости. Л. Н. Толстой писал: "Самое важное в произведении искусства, чтобы оно имело нечто вроде фокуса, и он должен быть недоступен полному объяснению словами". Таким фокусом у Достоевского стало изображение крайней нищеты, когда люди не просто гибнут от голода, но и теряют свой человеческий облик и чувство собственного достоинства.
По глубине и тонкости замысла, по мастерству и правдивости отображения реальной действительности роман Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание" можно смело назвать вершиной творчества писателя. Ведь в центре внимания автора оказалась страшная картина жизни России середины XIX века, со всей той нищетой, бесправием, угнетением русского народа, который хоть и пытался бунтовать против такой несправедливости, но вместе с тем осознавал свое бессилие в этой борьбе. Для более точного отображения этой действительности писатель старался проникнуть в самую глубину человеческой души, отразить сознание людей, их метания и противоречия.
Роман Достоевского вышел в свет в переломное для страны время, когда русская интеллигенция, ожидавшая возрождения России после реформы 1861 года, вынуждена была познать вместо этого глубокое разочарование и потрясение.
Социальные противоречия не исчезли. Напротив, они еще боль-. те обострились, еще острее стала несправедливость общественного устройства. И все это с талантом настоящего мастера сумел тонко подметить и выразить в своем романе Ф.М. Достоевский. При этом на примере трагедии одного человека автор выделил, вывел на первый план трагедию всего народа, отразил целый мир. Писатель не случайно взял своих героев из среды разорившегося дворянства. Именно в этой среде часто проявлялись в то время по-настоящему неординарные личности, яркие, сильные характеры, болезненные спады и светлые подъемы сознания, оказавшегося в конфликте с самим собой.
Действие романа происходит в Петербурге, в той его части, где жила беднота. Серый, мрачный город, многочисленные пивные, зазывающие народ залить горе; толпы пьяных на улицах; женщины, продающие себя за бесценок, а те, кто не желал этого делать, бросались с моста в воду. Страшное царство нищеты, бесправия, болезней, безысходности — вот те условия, в которых существуют простые русские люди, те условия, при которых в сознании многих рождаются ложные (хотя и вполне понятные) идеи восстановления справедливости.
Описывая жизненный путь Родиона Раскольникова — противоречивой личности, вынужденной в силу социальных причин пойти на преступление, на жестокое убийство, — Достоевский в первую очередь стремился показать гибельность подобного шага.
Но вместе с тем он мечтал показать перерождение, очищение человека путем страданий, переосмысления принципов и в конечном итоге преодоления зла. Да, Раскольников совершил преступление, избрал ошибочный путь в жизни. Но главное здесь — то, что толкнуло героя встать на путь убийства. И пытаясь обосновать такой шаг, Достоевский с первых страниц говорит о социальном положении Родиона. Молодой человек вынужден существовать в комнатке, а точнее "каморке", которую сам автор сравнивает со шкафом, сундуком, гробом, подчеркивая крайнюю нищету ее обитателя — "задавленного бедностью", "изуродованного нищетой" "бедного и больного студента".
Создавая психологический портрет своего героя, писатель на первое место выводит те черты, которые рождены именно общественным положением бедного студента: мнительный, самолюбивый, мрачный, угрюмый. И в этих чертах, в этих характеристиках Родиона Раскольникова отражен обобщенный портрет поколения, показаны особенности психологии многих его современников.
Такие люди, как Раскольниковы, Мармеладовы и подобные им, вынуждены влачить жалкое существование в жестоком и несправедливом мире, где распорядителями и хозяевами являются подлые и низкие свидригайловы и лужины. Потому не осуждение в первую очередь, а страшная, щемящая боль пронизывает страницы романа Достоевского — боль за людей, раздавленных нищетой, таких как Катерина Ивановна Мармеладова, которая сама себя сравнивает с заезженной клячей; как ее несчастный муж, спившийся от горя и бедности; как дочь Соня, вынужденная продавать себя, чтобы поддерживать хоть какое-то существование семьи. Ее образ наиболее трагичен. "Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь. свою", — говорит ей Родион. А ведь сколько таких же несчастных девушек губили свою жизнь, принося себя в жертву ради близких, ради какого-то призрачного благополучия. Такой же (или почти такой) путь уготован и сестре Раскольникова. Осознание этого, понимание гибельности того поступка, на который готова пойти ради него сестра, выйдя за нелюбимого, к тому же ничтожного человека, зарождает протест в душе главного героя.
Родион не видит другого выхода, как убийство процентщицы. Так он спасет себя, спасет свою семью. И при таких обстоятельствах смерть никому не нужной старухи кажется ему оправданной, в чем еще больше Раскольников убеждается, получив письмо матери, в котором она сообщает о своем плачевном материальном положении. "Ясно, что теперь надо было не тосковать, не страдать пассивно, одними рассуждениями о том, что вопросы неразрешимы, а непременно что-нибудь сделать, и сейчас же, и поскорее. Во что бы то ни стало надо решиться, хоть на что-нибудь, или. Или отказаться от жизни совсем. "
Да, такая идея могла возникнуть в голове героя, как и в голове другого студента, чей разговор Раскольников как-то услышал в трактире, только под влиянием крайней нищеты, безысходности, несправедливости окружающего мира. "За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения". Не правда ли — благородный, оправданный выход?!
Единственный выход для множества людей, загнанных жизнью в глухой угол, вынужденных каждый день видеть сотни, тысячи гибнущих жизней, жизней, которые еще можно спасти "от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических заболеваний. ". А всего-то нужно — убить никчемную старушонку и забрать ее деньги! Нет, конечно, Достоевский не оправдывает своего героя. Наоборот, вся суть пути Раскольникова в конечном итоге сводится к пониманию своих ошибок. Мучительному пониманию. Но хотя в романе и есть намек на то, что стремления к лучшей жизни не напрасны, не напрасны попытки прийти к ней другим, правильным путем, — мы понимаем, что, к сожалению, сбыться этим стремлениям суждено не так уж скоро. И многострадальному русскому народу еще через много испытаний придется пройти. Отсюда нескрываемая боль автора за весь народ, за все человечество.
И все же, размышляя о далеком грядущем, Достоевский писал в "Дневнике писателя": "Я не хочу мыслить и жить иначе, как с верой, что все наши девяносто миллионов русских (или там сколько их тогда народится) будут все когда-нибудь образованны, очеловечены и счастливы".
Марина Осьминкина запись закреплена
Сетраковская библиотека
Мудрые и вдохновляющие цитаты Федора Михайловича, которые дадут вам пищу для размышлений
1.Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.
2. Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.
3. Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.
4. Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.
5. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
6. Страданием своим русский народ как бы наслаждается.
7. Жизнь задыхается без цели.
8. Перестать читать книги — значит перестать мыслить.
9. Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием.
10. Мир спасёт красота.
11. Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.
12. Писатель, произведения которого не имели успеха, легко становится желчным критиком: так слабое и безвкусное вино может стать превосходным уксусом.
13. Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.
14. Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.
15. Истина без любви — ложь.
16. Ищите любви и копите любовь в сердцах ваших. Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
17. В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.
Очень немного требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно.
18. Человек, умеющий обнимать — хороший человек.
19. Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!
20. Тут нужно говорить глаз на глаз… чтоб душа читалась на лице, чтоб сердце сказывалось в звуках слова. Одно слово, сказанное с убеждением, с полной искренностью и без колебаний, лицом к лицу, гораздо более значит, нежели десятки листов исписанной бумаги.
Его кладут на маленький огонек любви к чтению, мешая ему разгореться
Дмитрий Чернышев писатель, преподаватель, автор книг о мышлении
Писатель Дмитрий Чернышев (известный блогер mi3ch) на полном серьезе уверен: можно сделать так, чтобы дети полюбили школу. Понятно, что менять при этом предлагается школу, а не детей. Он написал об этой новой школе целую книгу и, конечно, не мог обойти в ней одну из проблем старой школы: "дети не читают". Вот план по превращению уроков чтения и литературы в нечто увлекательное. Что думаете?
Среди родителей и учителей царит паника: такого раньше никогда не бывало, наши дети не читают книг, их не оторвать от гаджетов, они совсем не такие, как мы, куда катится этот мир?!
Практически всё здесь неправда или полуправда. Начнём с моральной паники. Находиться в этом состоянии совершенно нормально для каждого поколения. Наш мозг так устроен, что сильнее всего он реагирует на угрозу. Человеку нужно всё время чего-то бояться — это держит его в тонусе.
Печатная книга – как уличная девка
Через аналогичную моральную панику проходили практически все поколения. Ещё Сократ писал в V веке до нашей эры: "Наша молодёжь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами: они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие".
Само изобретение печатного станка уже вызвало моральную панику — как же так, теперь любой человек может напечатать книгу, к какому падению нравов это приведёт? Разрушит монополию Церкви и государства на печатное слово!
В XV веке венецианец Иеронимо Скварчафико, глядя на "современных детей", жаловался, что появление книгопечатания приведёт к интеллектуальной лености. Люди станут менее прилежными, когда подлежащий усвоению материал будет дешёвым и доступным, как уличная девка. В головах возникнет невероятная каша. Флорентийский книготорговец Веспасиано да Бастриччи поддержал Скварчафико, говоря, что печатной книге должно быть стыдно в обществе книг рукописных.
О развращающей привычке читать романы
В XVIII веке общество серьёзно обеспокоила новая эпидемия, поразившая молодёжь, — чтение. Умудрённые опытом старцы сравнивали чтение большого количества книг с лихорадкой, похотью и наркоманией. По всей Европе передавались пугающие обывателей рассказы об эпидемии чтения — эта коварная зараза развращает молодёжь. Почти так же, как сегодня родители боятся "групп смерти" в интернете, раньше родители страшились новомодных романов.
Газетные моралисты негодовали: "Женщины любого возраста и положения приобрели привычку читать романы. Эта развращающая привычка стала всеобщей. Моё зрение оскорбляют эти глупые, но опасные книги. Я вижу их везде: на туалетном столике модницы, на рабочем месте швеи, в руках у леди, которая отдыхает, лёжа на диване, и у женщины, стоящей за прилавком. Я вижу романы в будуарах любовниц и на чердаках, где живут бедняки, чьи дети плачут от голода, в то время как их мать зачитывается вымышленными страданиями героини романа. Хозяйка большого дома читает роман в гостиной, в то время как её горничные, подражая своей госпоже, читают на кухне. Я видела повариху с тряпкой в одной руке и с романом в другой — она рыдала над горестями какой-то Джулии или Джеммы".
По всей Европе прокатилась волна вызванных чтением романа Гёте "Страдания юного Вертера" самоубийств среди молодых людей. Критика отнеслась к этой эпидемии очень серьёзно. В 1775 году богословский факультет Лейпцигского университета потребовал запретить "Вертера" на том основании, что распространение книги приводит к массе самоубийств среди молодёжи. Городской совет Лейпцига согласился с доводами учёных мужей. Запрет продержался до 1825 года. Роман также был запрещён в Италии и Дании.
В России после выхода в 1792 году книги Карамзина "Бедная Лиза" тоже наблюдалась волна самоутоплений среди молодых девушек. С новой напастью боролись иронией. Возле "Лизиного пруда" в Москве поставили столб с издевательской надписью:
Здесь в воду кинулась Эрастова невеста,
Топитесь, девушки, в пруду довольно места.
Все беды от комиксов, презервативов и жевательной резинки
Ещё в конце XIX века существовала теория, что много учиться вредно. В США был опубликован отчёт "Взаимосвязь образования и помешательства". Исследовав 1741 случай помешательства, автор пришёл к выводу, что 205 раз его причиной стала перегрузка занятиями — "образование закладывает фундамент для многих случаев психических заболеваний". Педагоги были обеспокоены тем, что дети учатся слишком много. Они стремились сократить часы, отведённые на учёбу. Отголоски этих предрассудков дожили до нашего времени.
В 30-х годах ХХ века духовенство резко выступало против одежды на застёжке-молнии. Её называли аморальной, мотивируя это тем, что возможность быстро раздеться провоцирует людей на спонтанные занятия сексом.
В конце 40-х и в начале 50-х годов ХХ века во всех смертных грехах обвиняли комиксы. Они считались основной причиной преступности среди подростков. Комиксам приписывали пропаганду секса, наркотиков и насилия.
В Нью-Йорке и Бирмингеме проходили публичные сожжения комиксов. Комиксы про Бэтмена и Робина обвиняли в пропаганде гомосексуализма. Взрослые опасались, что истории про летающего Супермена дадут детям неправильные представления о законах физики. И что любое упоминание слов "преступление", "ужас" или "террор" может повредить психическому здоровью Америки.
В падении нравов обвинялись дарвинизм, джинсы, жевательная резинка, открытки с обнажёнными женщинами, музыка "Битлз", узкие брюки, длинные волосы, презервативы, рок-музыка, сексуальные меньшинства, телевизор, тамагочи, мобильные телефоны, компьютеры и пр.
Как заставить ребенка читать
Моральную панику отличает то, что её адепты, как правило, делят общество на "мы" (хорошие) и "они" (плохие) и требуют "немедленно принять жёсткие меры". И вот тут начинаются серьёзные проблемы, потому что у паникёров есть только один рецепт — запретить. Но любовь к чтению не прививается запретами игр и гаджетов.
Французский писатель Даниэль Пеннак на вопрос, как заставить ребёнка читать, справедливо замечал: "Глагол „читать“ не терпит повелительного наклонения. Несовместимость, которую он разделяет с некоторыми другими: „любить“… „мечтать“… Попробовать, конечно, можно. Пробуем? „Люби меня!“ „Мечтай!“ „Читай!“ Да читай же, паразит, кому сказано — читай!"
Как сделать уроки литературы такими же интересными, как компьютерные игры?
Давайте подойдём с другой стороны — попробуем понять, почему компьютерные игры для детей привлекательнее, чем книги? Ответ очевиден — игры интереснее. Они ярче, в них есть музыка, в игры играют их друзья. Он может бросить игру в любой момент, если игра ему не понравится. И что очень важно — ребёнок сам выбирает игру, которая ему нравится, и от его действий зависит ход игры.
Теперь сравним это со школьной программой по чтению и литературе.
- Интересна ли эта книга ребёнку? Как правило — нет.
- Выбирает ли сам ребёнок, какую книгу ему читать? Нет.
- Кто-то из его друзей советовал ему эту книгу? Нет.
- Зависит ли хоть что-то от ребёнка при чтении? Нет.
- Может ли он отказаться читать книгу, которая ему неинтересна? Нет.
Давайте попробуем подумать, как можно изменить эту ситуацию в новой школе.
Достоевский – непосильная для детей ноша. Какие книги включить в программу по литературе?
Как вообще формируется программа для чтения в старой школе? Существует канонизированный набор классиков, из которых составляется программа. Это Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Толстой, Достоевский, Маяковский и совсем немного наших современников. Золотой век русской литературы и чуть-чуть Серебряного века.
Произведения классиков просто разбиты по уровню сложности. В начальных классах - стихи о природе и о животных. Потом рассказы о подростках и об истории России. Затем идут произведения посложнее. Всех их объединяет безудержное, почти басенное морализаторство.
Детей нельзя учить только на примерах "высокой" литературы. Самые интересные книги они читают вне школы, а это в принципе неправильно. В первом классе надо читать не стихотворения о Родине и о природе, а "Муми-тролля", в третьем классе — "Трёх мушкетёров", в седьмом — Ремарка и Мопассана. Если исходить из того, что цель образования не наполнить ведро, а зажечь огонь, то Достоевского нужно убрать из школьной программы. Это совершенно не детский писатель.
Основная цель уроков литературы в школе — привить любовь к чтению. Если это удастся сделать, все нужные книги человек прочтёт потом сам. Продолжая метафору огня, зажжённого в человеке, Достоевский — это огромное сырое бревно, которое кладут на маленький огонёк, мешая ему разгореться.
В лучшем случае только одному-двум ученикам в классе хоть немного понятно что-то в Достоевском. Это просто непосильная для детей ноша. А знание того, что Раскольников убил старушку топором, не имеет никакого отношения к литературе.
Нужно дать возможность детям самим выбирать интересные книги. А задача наставника — поддерживать любовь к чтению, постепенно повышая сложность прочитанного.
Что читать, будут решать сами дети
Альберт Эйнштейн говорил: "Если вы хотите, чтобы ваши дети были умными, — читайте им сказки. Если вы хотите, чтобы они были ещё умнее, — читайте им больше сказок". Сказки учат детей доброте и справедливости. Сказки делают ребёнка человеком. А от сказок легко перейти к детской литературе, приключениям и фантастике.
В новой школе дети станут сами определять, что и когда им читать. Возможно, это будут "Винни-Пух". "Муми-тролль", "Зоки и Бада", "Ветер в ивах", "Мэри Поппинс", Астрид Линдгрен, Сергей Козлов, сказки народов мира, Редьярд Киплинг, Антуан де Сент-Экзюпери, Юрий Коваль, Ганс Христиан Андерсен, Кир Булычёв, Степан Писахов, Борис Шергин, братья Гримм, Александр Волков.
Может быть, к десяти годам пойдут Джоан Роулинг, Владислав Крапивин, Джон Рональд Руэл Толкин, Джек Лондон, Александр Дюма, Рафаэль Сабатини, Льюис Кэрролл и так далее. А возможно, дети найдут более интересные для себя книги. Но это будет их выбор.
Кто должен рекомендовать книги, чтобы дети прислушались?
Мы должны понимать, что для школьников важна рекомендация людей, мнению которых они доверяют. А это вовсе не всегда родители и учителя. Действительно, подростки начинают читать Пастернака, когда видят Тарантино, сидящего на могиле Бориса Леонидовича.
И продажи книги Джозефа Кэмпбелла "Тысячеликий герой" резко увеличиваются, когда о ней рассказывает рэпер Оксимирон. Вам может это нравиться или нет, но спорить с этим невозможно. Зато можно использовать. Можно работать с лидерами мнений, чтобы они рекомендовали детям хорошие книги.
На уроках литературы дети должны сами рассказывать об интересных книгах, которые они только что прочитали. Это повышает их статус — они становятся экспертами. И убеждают других детей прочитать эту книгу.
Как почувствовать на себе действие книги?
Самый интересный вопрос — можно ли как-то сделать так, чтобы на уроке литературы от ребёнка зависело бы действие книги, как в компьютерной игре? Можно.
Для этого надо раскрепостить фантазию ребёнка, а не загонять её в жёсткие рамки стандартных сочинений по литературе. Можно ставить небольшие спектакли по литературным произведениям — ученики почувствуют на себе действие книги. Можно устраивать суды над героями книги — это тоже увлекает школьника. Можно дописывать за автора свою концовку книги — таким образом мы даём ребёнку возможность почувствовать сюжет и понять, как много зависит от него самого. Почти как в компьютерной игре. Книга становится не менее интересной, чем гаджет.
Право не дочитывать книгу
Ничего страшного не произойдёт, если ребёнок не дочитает книгу, которая его не увлекла. Зато он обязательно прочтёт ту, которая ему понравилась. И расскажет о ней своим друзьям.
В докладе исследователей Kids & Family Reading Report подчёркивается важность выбора. 89% респондентов в возрасте от шести до семнадцати лет сообщили, что свою любимую книгу они выбрали сами, а 88% — что выбранную ими литературу они обычно дочитывают до конца.
А что же родители?
И, конечно, невероятно важна роль родителей в том, чтобы дети читали книги. В семье должен быть культ книги, и детям нужно чаще видеть своих родителей с книгой, а не с компьютером или мобильным телефоном.
В 2014 году Американская академия педиатров выпустила программное заявление, в котором настаивала на том, чтобы родители начинали с младенчества приучать детей к книгам — с помощью чтения вслух. Интересно, что чтение вслух детям в возрасте одного — трёх лет оказывает благоприятное воздействие и на взрослых. Родители, регулярно читающие своим детям, куда менее агрессивно и грубо ведут себя по отношению к ним, а дети, в свою очередь, становятся спокойнее. Все в выигрыше.
Дети, которым родители читают вслух, обладают гораздо большим словарным запасом: если читать ребёнку по книге один-два раза в неделю, к пятилетнему возрасту он услышит больше на 63 тысячи слов. А если по три-пять раз в неделю — то на 170 тысяч слов больше. А потом можно постепенно меняться с ребёнком ролями, когда уже он будет читать вслух свою любимую книгу родителям.
Повторю, что основная задача наставника новой школы — не набить ребёнка каким-то количеством книг, а научить его любить чтение. Тогда всё остальное ребёнок прочтёт сам.
И действовать здесь нужно очень осторожно. Не надо давить. Главный критерий — горящие глаза ребёнка и просьба "ещё".
Читайте также: