Сочинение о роберте рождественском

Обновлено: 02.07.2024

Песни на его стихи пел весь Советский Союз
Должник
помнишь ли, читатель мой, "чьё это и откуда"?
". хоть память укрыта такими большими снегами"
и вот ему, Дмитрию, конечно,
что-то Вечное так легко
и свободно и правдиво
Сказалось,
в пропуске частицы "бы" после слова
"Исполнилось.."
__________________________________________

Человек под дождем
Дмитрий Шеваров
14.06.2012, 00:08 "Российская газета" - Неделя №5807 (134)

8 июля 1941 года "Омская правда" опубликовала стихотворение "С винтовкой мой папа уходит в поход". Автору было девять лет. Весь свой гонорар мальчишка отдал в Фонд обороны.
Таким он и будет всю жизнь - поэтом мальчишеской отзывчивости, стремительного сердца. В стихах Роберта Рождественского, как в кинохронике, запечатлевалось все, что происходило в стране: стройки и восхождения, рекорды и космические полеты, весенние влюбленности и героические происшествия. Эту отзывчивость Рождественского, как и заикание, оставшееся с войны, будут часто пародировать, и довольно зло. Мы ведь особенно беспощадны к тем, кого любим.
Песни на стихи Роберта Рождественского пел весь Советский Союз, его книги читали миллионы людей, но в чем-то главном поэт остался и не услышан, и не понят. Одним его поэзия казалась плакатной и слишком советской, другим - излишне серьезной и сложной. Прозрений от него не ждали. И мало кто замечал, что у поэта - трагические глаза Пьеро.
Песня о далекой Родине
Я прошу, хоть ненадолго,
Боль моя, ты покинь меня.
Облаком, сизым облаком,
Ты полети к родному дому,
Отсюда к родному дому.
Берег мой, покажись вдали
Краешком, тонкой линией.
Берег мой, берег ласковый,
Ах, до тебя, родной, доплыть бы,
Доплыть бы хотя б когда-нибудь.
Где-то далеко, где-то далеко
Идут грибные дожди.
Прямо у реки, в маленьком саду
Созрели вишни, склонясь до земли.
Где-то далеко, в памяти моей,
Сейчас, как в детстве, тепло.
Роберт Рождественский, 1972 г.
В четвертом классе я купил маленькую пластинку. Там было четыре песни. Одна из них была очень грустной. Нет, и название, и мелодия, и слова - все в ней дышало комсомольской бодростью. Но я слушал ее, и мне почему-то хотелось плакать. А почему - до сих пор для меня тайна.
Колышется дождь
густой пеленой,
Стучатся дождинки
в окошко твоё.
Сегодня мечта
прошла стороной,
А завтра, а завтра
ты встретишь её.
Кажется, во всех стихах и песнях Роберта Рождественского идет дождь. Быть может, потому, что, когда он родился в алтайском селе Косиха, за окном шел грибной июньский дождь. Сейчас в селе создается мемориальный музей поэта, его имя носит библиотека, и каждый год проходят чтения его памяти.
А за селом синело поле
и пахло ливнем переспелым.
Нет!
Я родился много позже.
Потом.
В июне.
В сорок первом.
И жесткий голос Левитана
был колыбельною моею.
Поэт вспоминал об отце: "Я его в последний раз увидел, когда отцовский эшелон на десять минут остановился в Омске. Увидел почти в полной темноте на грузовом перроне. Я чего-то жалко лепетал и плакал. "
Вскоре и мама ушла на фронт военным врачом. Роберт остался с бабушкой. В 1944 году мать решает забрать сына к себе, оформив его как сына полка. Однако по дороге, в Москве, меняет решение, и Роберт остается в детском доме, устроенном в Даниловском монастыре.
Ребята там носили военную форму, и 9 Мая 1945 года мальчишек, прибежавших вечером на Красную площадь, народ принялся качать как полноправных фронтовиков. Тогда Роберт не знал, что отец погиб в бою еще в конце февраля.
Погибли и пять из шести ушедших на войну маминых братьев. Их фотография всегда лежала на письменном столе поэта. Свой "Реквием" (поэма была опубликована ровно полвека назад, в 1962 году) он писал, глядя на этот снимок. Одна из его песен называлась: "За того парня".
Эта песня вызвала в СССР движение, которое сегодня кажется невероятным: в состав бригад, звеньев, стройотрядов молодые люди включали своих погибших на войне ровесников, выполняли за них рабочую норму, а зарплату "того парня" отдавали, к примеру, в фонд мира. Да, это движение, как и многие другие нравственные порывы, умудрились превратить в галочку для отчетности. Но не о том речь, а о поэте, который имел дар пробуждать в миллионах людей сострадание и милосердие.
. Просыпаемся мы.
И грохочет над полночью
то ли гроза,
то ли эхо
прошедшей войны.
20 июня Роберту Ивановичу Рождественскому исполнилось 80 лет

Люди, годы, жизнь.
Виталий КОРОТИЧ. Уходящая натура, или Двадцать лет спустя

Часть II. Роберт Рождественский

(Продолжение. Начало в № 51)

ДРУГА ЛУЧШЕ У МЕНЯ НЕ БЫЛО

Живя в окружении множества людей, городов, домов, мы сортируем все это постоянно, и многое уходит — даже из памяти, потому что и памяти надо время от времени дать отдых. Листая сегодня мертвые записные книжки, вспоминая забытые адреса и умершие номера телефонов, я тоскую не по всем подряд. Но по Роберту Рождественскому я тоскую. Адрес его дома давно переменился, не только в том смысле, что Роберт сейчас не живет на свете, — квартиру он сдал в аренду еще при жизни и тут же съехал на дачу. Наше общее государство распалось на полтора десятка составляющих и сразу после развала, называясь уже по-новому, оприходовало все наши сберкассные накопления, а затем и перестало платить за многое, в том числе за стихи большинству поэтов.

Впрочем, Рождественского-то как раз издают, и он один из немногих, кто и сегодня мог бы жить на гонорары. Но все равно обидно, что Роберт уехал из центра Москвы на переделкинскую дачу. Столькие люди знали его московский адрес и телефоны, многие обращались к нему за помощью или запросто, без звонка, приходили в гости. Он для многих был надежной опорой и знаком надежды: мол, все еще устроится к лучшему.

ОН УМЕЛ СОЧУВСТВОВАТЬ ДАЖЕ ТЕМ, КТО ОТКРОВЕННО ЕГО НЕ ЛЮБИЛ

Поговорив о потерянных и не забытых адресах, я начну этот рассказ с визитной карточки, которую обнаружил у себя в столе. Глянцевая карточка гласит, что владелец ее, доктор В. Копп, практикует в городе Мельбурне, Австралия, и к нему на прием можно записаться по такому-то телефону. Карточка лежит у меня среди бумаг все годы, прошедшие после ухода Роберта из жизни. Кажется, что попала она туда целую вечность тому назад.

Он шутил про Австралию, вспоминал, как сам побывал там когда-то и тряс покалеченной головой. Она была у него огромная, самая большая из мне известных, 63-й или 64-й размер шапки (как-то мы купили себе шапки-ушанки в московском Столешниковом переулке, и продавцы благодарили нас, потому что долго не могли сбыть два эти огромных меховых колпака). Мы посмеивались, отхлебывая спиртное из стаканов, и рассуждали на все темы одновременно — о друзьях куда больше, чем о себе.

У Рождественского были качества, очень важные для оценки других людей и достаточно редкостные не только у наших сверстников — он никому не завидовал, был терпим, искренен и добр, причем проявлялось это в общении со многими людьми сразу.

Рождественский охотно общался с публикой разной, распахивая дверь знакомым и малознакомым, — казалось, что с перебором, едва ли не перед всеми подряд, но если приглядеться, бывало видно, что он строго держит дистанцию, когда это было нужно. Меня это какое-то время даже напрягало — дверь нараспашку, кто-то поет, кто-то читает стихи, кто-то рассказывает анекдоты, и такое непрерывное народное гуляние могло длиться сутками. Только со временем я понял, что в подобном броуновском движении было много порядка, а в суете шел отбор, приправленный расслабленными беседами и табачным дымом.

Главным предметом сервировки в доме бывали пепельницы — я никогда не видел, чтобы люди выкуривали столько, сколько могли извести сигарет Роберт с Аллой. Они были похожи на героя известного фельетона Арта Бухвальда, который оживал на природе только после того, как немного подышал из выхлопной трубы. Рождественские были единственными, кому я разрешал курить у себя дома, так как они просто не были способны общаться в ненакуренном помещении. Я сошел бы с ума от такой жизни, но для Роберта с Аллой подобная атмосфера была и привычна, и необходима.

Умение принимать и выслушивать всех подряд уникально, я никогда так не умел, подолгу обнюхивал и сортировал людей, прежде чем допускал их в дом. У Рождественских же все происходило в обратном порядке — люди вначале приходили к ним, что-то выдумывали, обсуждали, фантазировали, бренчали на фортепьяно, пили чай, водку, ели, беседовали, разглядывали картины на стенах, а затем уже понемногу сортировались и после этого кого-то забывали надолго, а кого-то звали вновь. Во всей такой свистопляске мы с Робертом очень быстро поняли друг друга и, что называется, притерлись. С ним можно было пить, можно было разговаривать в трезвом виде, можно было вообще не видеться месяцами, но все равно оставалось ощущение непрерывного общения, ставшее важной составляющей всей моей жизни.

Мы вышучивали общих друзей и самих себя. Рождественский никогда не раздувался от самомнения, и зачастую это шло вразрез с духом времени. Он приучил к этому своему поведению многих, так ему было легче.

Рождественский любил общаться с людьми, разговаривал с кем угодно о самом разном, но часто сбивал пафосные темы на бытовой уровень (он не любил политической болтовни, считая, что человек может выстраивать взыскательные отношения с государством не только рассказывая анекдоты про власть). Я ценил в нем и то, что, состоя в необъятном количестве разных общественных организаций, правлений, президиумов и секретариатов, Роберт умел не влипать в суету и грязь, окружающую многие из подобных контор.

Если Роберт и не принимал чего-то активно, то прежде всего хамства во всех модификациях. Помню, как мы в Париже выступали с чтением (и пением) своих стихов (я читал по-украински). Компания подобралась замечательная — Константин Симонов, Булат Окуджава, Олжас Сулейменов, Евгений Евтушенко, Владимир Высоцкий, Роберт Рождественский.

За кажущейся легкостью и — порой — дурашливостью, умением весело отшутиться в Рождественском жила душа болящая и сочувственная. Он нечасто говорил о себе, но всегда был в курсе дел очень многих. Любил помогать, ходатайствовать, выпрашивать у начальства все, что нужно друзьям и добрым знакомым, иногда сам делал это, без просьб..

(Продолжение. Начало в № 51 (2010 г.))

Следующие составляли литкружок, привлекающий внимание Запада и способный помочь в отъезде туда. Все знали об этих играх, и начальство знало — оно становилось год от года все менее решительным и агрессивным, подличало втихаря там, где раньше осуществляло репрессии.

Позже Сергей Довлатов уже в Нью-Йорке сформулирует целую теорию, согласно которой все люди — сумасшедшие. Надо строить свои отношения в сообществе не на конфликтах, а так, чтобы не вторгаться в сферы, где человек начнет кусаться от раздражения или обиды.

Перевоспитывать всех подряд — занятие неблагодарное и травматичное. Роберт не умел и не хотел суетиться, не лез без надобности в чужие души. Он писал стихи, в которых излагал свои представления об окружающем мире. У вас другие представления? Ну и ладно. Иногда даже казался ленивым — и за это я тоже ценил его. Но по друзьям, как одному из надежнейших спасений от суеты, он тосковал постоянно.

С венгерской палинкой у нас однажды получилось забавно. В Болгарии на Конгрессе сторонников мира было скучно, и мы для спасения от душевной тоски накупили этого самого венгерского зелья, выпив его вместе с космонавтом Георгием Гречко, тоже защитником мира, немыслимое количество — по-моему, целый ящик.

Оказывается, мы спьяну поменялись паспортами, но каждый тем не менее доехал домой, предъявляя чужой документ бдительным, но милосердным пограничникам. Это я к тому, что разное у нас в жизни бывало, но ни за что не стыдно. Мы покуролесили за бесчисленными столами, переводили стихи друг друга, устраивали веселые балы для друзей и для себя самих.

После одного такого застолья в Москве — как раз был мой день рождения — Рождественский возвратился домой и потерял сознание. Диагностировали опухоль мозга без труда, а вот вылечить так и не сумели. Он менялся понемногу, становился серьезнее, чувствовал холодное дыхание за спиной, а стихи писал лучше и лучше. Готовясь в последнее путешествие, Роберт был так же естествен и прост, как при любом другом своем временном уходе из дома.

КОНТУРЫ РОДИНЫ И СТРАНЫ МОГУТ НЕ СОВПАДАТЬ

Он был очень хорошим компаньоном в поездках, много и легко странствовал, что вполне вписывалось в его характер. Мы объехали с ним всю нашу бывшую страну и полмира в придачу, вместе мечтали написать книгу и придумывали еженедельник получше. Мне очень плохо без Роберта Рождественского, и я дорожу стихами, которые он мне посвятил в одном из последних своих сборников, — щемящими и честными, как все у него:

Хочу, чтоб в прижизненной теореме
Доказано было судьбой и строкою:
Я жил в это время. Жил в это время.
В это. А не в какое другое.
Всходили знамена его и знаменья,
Пылали проклятья его и скрижали.
Наверно, мы все-таки что-то сумели.
Наверно, мы все-таки что-то сказали.
Проходит по ельнику зыбь ветровая.
А память, людей оставляя в покое,
Рубцуясь и вроде бы заживая,
Болит к непогоде, болит к непогоде.

Родина — понятие вечное — целый комплекс устоявшихся исторических, культурных и других основоположных качеств. Страна же — продукт геополитического деления мира, время от времени она может менять очертания, случается, к примеру, что после войны страна прирастет какими-то новыми землями или останется без оных, отчего контуры Родины и Страны могут не совпадать.

Конституция государства обязывает нас защищать именно Страну, для управления которой создается Государство — переменчивая политическая структура. У нас на Родине были государства, где заправляли варяги и татаро-монголы, поляки и российские самодержцы, немцы-оккупанты, большевики и мало ли еще кто.

Для управления государством нанимают чиновников, которые ничего другого не делают, а только следят, чтобы в стране был порядок, границы охранялись, улицы убирались, а люди были защищены, накормлены, образованы и вылечены. Поскольку забота о нас — единственное чиновничье занятие, мы платим за него чиновникам деньги, которые отчисляем от заработков в налоги. Эти средства срастаются в бюджет, расходы которого полагается контролировать, так как чиновники — работники наемные и по этой причине часть из них воровата. Во всем мире чиновники и население, которое их содержит, издавна пытаются прибрать друг друга к рукам.

У недемократических государств считается, что превыше всего Цель, для которой постоянно следует подчинять людей и подминать их под себя. Люди в таких государствах считаются как бы возобновляемым материалом вроде леса, и с ними обращаются соответственно. В демократическом обществе люди хотят подчинить государство себе, не позволяют ему беспредельничать, не распускают госчиновников до неприличия, всячески мешают им докарабкаться до того счастливого безответственного состояния, которого чинуши во многих случаях достигли у нас..

Для учеников 1-11 классов и дошкольников
Бесплатные сертификаты учителям и участникам

обучающаяся 6 класса

Руководитель:

Магазейщикова Александра Сергеевна, учитель русского языка и литературы школы-детского сада

2012 год полон событиями: мы отмечаем юбилеи многих замечательных людей – писателей и поэтов. На уроках литературы мы изучаем их жизнь и творчество, пытаемся понять смысл вечных произведений, но самое главное – учимся жить. Я думаю, человек, написавший рассказ, роман или стихотворение, которое переходит из поколения в поколение, которое живет несмотря на годы, знал жизнь лучше нас и потому имеет право научить нас некоторым вечным истинам.

Я думаю, сейчас такое время, когда стихи Рождественского не просто современны, а необходимы, потому что мы возвращаемся к тем простым и понятным ценностям, которыми жил поэт и которые забывать не должны: честь, честность, любовь, семья, Родина.

Роберт Рождественский – борец. Оставила свой отпечаток война, окончания которой он и другие мальчишки с нетерпением ждали и несомненно в него верили, и послевоенное время, которое само по себе вынуждало бороться. Поэт борется за свою любовь, за человеческую мечту, за окружающий мир, за память тех, кто ценой своей жизнь выборол для нас этот мир.

Думаю, только оптимистичный, активный, жизнерадостный, а также способный к сопереживанию и знающий цену жизни человек мог писать такие сильные стихи. Поэзия Рождественского свежа, будто создана им вчера и где-то поблизости к каждому из нас. Она вечна.

Поэта-песенника, автора лирической и гражданской поэзии Роберта Ивановича Рождественского знают и любят многие. Искренние вдохновенные строки его стихотворений волнуют душу, понятны любому читателю.

Произведения Р.Рождественского, достойного уважения представителя своего времени, поднимали актуальные вопросы, касающиеся жизни людей. Его стихи, которые так непринужденно ложились на музыку, не случайно стали песнями. Книги поэта переведены на разные языки.

В творчестве Р.Рождественского запечатлена жизнь всей страны, судьба поколения 20 века с его великими обретениями и горькими потерями, радостями и переживаниями. Поэт писал о важном правдиво и просто. Открытая доверчивая интонация его голоса подкупала слушателей.

Тяжело переживая за судьбу своей страны, поэт скончался в Москве 19 августа 1994 г. Похоронен в поселке Переделкино.

Труды Роберта Рождественского отмечены почетными государственными наградами. В его честь ежегодно проводятся памятные мероприятия. Творчество поэта-песенника по-прежнему находит живой отклик в душах поклонников его таланта.

Родился в селе Косиха Алтайского края в семье военнослужащего. В девять лет оказался в детском доме – родители ушли на фронт. После окончания школы поступает в Петрозаводский университет, начинает писать стихи.

Осознав свое призвание, оставляет Петрозаводск и поступает в Литературный институт им. Горького. Еще учась в институте, выпустил в свет сборники стихов “Флаги весны”, “Испытание”, напечатал поэму “Моя любовь”. Невозможно перечислить все поэтические сборники этого чрезвычайно

Выходит книга путевых очерков “И не кончается земля”. Рождественский – это голос эпохи, символ своего времени, один из самых знаменитых поэтов страны. В 1990-е годы вышин сборники стихов “Бессонница”, “Пересечение”.

Писал Рождественский и стихи для детей – “Алешкины мысли”. Среди наследия Роберта Рождественского – стихи, поэмы, очерки. Многие стихи были положены на музыку.

Умер Роберт Рождественский 20 марта 1994 года. После смерти поэта вышел сборник “Последние стихи Роберта Рождественского”.

Читайте также: