Сочинение нагибин маленькие рассказы о большой судьбе
Обновлено: 03.07.2024
МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ О БОЛЬШОЙ СУДЬБЕ
Старинный Гжатск, ныне Гагарин, собирался праздновать свое 250-летие. Смоленские художники создали эскизы юбилейной медали и памятных значков. Мы находились в доме родителей Гагарина, когда секретарь горкома партии по пропаганде привез им, почетнейшим жителям города, эти эскизы для ознакомления и отбора.
— Славно, славно! — говорила Анна Тимофеевна. — В общем, ничего. Видно, что люди поработали.
Все, кроме Анны Тимофеевны, повернулись к нему с почтительным недоумением.
— От так! — сказал он сердито.
— Ну, чего несешь? — укорила его жена. — Нешто без тебя люди не знают?
— И был сей град пристанью для перевозки хлеба и прочих грузов в Санкт-Петербург, — спокойно и значительно произнес Алексей Иванович.
— Бубнишь, как пономарь.
— Равно же осуществлялся по Гжати сплав строительного леса, — заключил Алексей Иванович.
Секретарь горкома оказался человеком сообразительным. Он пошевелил эскизы и спросил:
— Что вам тут не нравится, Алексей Иванович?
— Вижу приметы нашего Юрия, а где приметы старины? Нешто Юрка основал Гжатск на речке Гжати?
— Он город Гагарин создал, — ответил секретарь горкома. — Осенил его своим подвигом и дал свое имя.
— Не спорю, Юрка заслужил, и отражен — будь здоров! Но не вижу ничего от петровского города Гжатска, от его старой службы русской земле.
— Да ты что, о царе, что ль, возмечтал? — обозлилась Анна Тимофеевна. — Кто это тебе будет на советскую медаль царей шлепать?
— Я о царе не мечтаю, но должно быть выбито исконное название города — Гжатск!
— Нету никакого Гжатска, есть Гагарин!
— Сегодня он Гагарин, завтра Самарин или там Фуфарин… Оренбург вон тоже Чкаловым назывался! — Он молодо, озорно улыбнулся и — костистый, гологлазый, старый сокол — на миг стал в одно лицо с погибшим сыном.
— И чего тут общего? Нешто Чкалов родом из Оренбурга? Он и не жил там никогда.
— Даже в знаменитой летной школе не обучался, — заметил секретарь горкома.
— Гжатск хлебушком своим Санкт-Петербург кормил! — упрямо сказал Алексей Иванович.
— Вот и попался! Когда Ленинграду двести пятьдесят стукнуло, нешто кто вспомнил о Петербурге или Петрограде?
— Сравнила нашего Юрку с Лениным.
Анна Тимофеевна слабо, но ровно порозовела всем своим широким серьезным лицом.
— Видали — отец против сына идет!
Поколения Гагариных жили в немудреном равнинном крае над тихой речкой Гжатью, и памятным апрельским днем в мировое пространство вырвался гжатский парень.
Анна Тимофеевна с особой теплотой вспоминает, как снаряжала сына в школу. Она напекла ему толстых ржаных блинов и, завернув в газету, уложила вместе с тетрадками и учебниками в самодельный, обтянутый козелком ранец. Дом Гагариных находился далеко от школы, в другом конце длиннющей, с заворотом, деревенской улицы, и Юре даже на большой перемене не поспеть к домашнему обеду. Намытый, наутюженный, с расчесанной волосок к волоску головой, он то и дело спрашивал мать:
— Ты все положила?
— Все, все, сынок. Надевай-ка свою амуницию.
От волнения он никак не мог попасть в лямки ранца. Анна Тимофеевна взяла сынову руку, такую тоненькую, хрупкую, что у нее сердце испуганно захолонуло от любви и жалости, и просунула в ременную петлю.
Юра нахлобучил фуражку и решительно шагнул за дверь.
— Не балуйся, сынок, слушайся учителей.
Прихрамывая, подошел Алексей Иванович. Его костистое лицо притемнилось.
— Не берут, чтоб им пусто! — проговорил в сердцах. — Как сруб сгонять, так Гагарин, а как отечество защищать — пошел вон!
— Будет тебе, Алеша, — печально сказала Анна Тимофеевна, — не минует тебя эта война.
— И то правда! — вздохнул Гагарин. — Люди сказывают, он к самой Вязьме вышел.
— Неужто на него управы нету?
— Будет управа в свой час.
— Когда же он настанет, этот час?
— Когда народ терпеть утомится…
Незадолго перед окончанием занятий Анна Тимофеевна, гонимая тем же чувством тревоги и печали, пошла к школе. Думала встретить сына по пути, но первый учебный день что-то затянулся. Она оказалась у широких, низких школьных окон, когда конопатая девочка из соседней деревни, заикаясь и проглатывая слова, читала стихотворение про Бармалея.
Потом настал черед толстого, молочного мальчика, похожего на мужичка с ноготок. Он вышел к столу учительницы, аккуратно одернул свой серый пиджачок, откашлялся и сказал, что любимого стихотворения у него нету.
— Ну, так прочти, какое хочешь, — улыбнулась учительница Ксения Герасимовна, — пусть и нелюбимое.
Толстый мальчик снова одернул пиджачок, прочистил горло и сказал, что нелюбимого стихотворения тоже прочесть не может: на кой ему было запоминать нелюбимые стихи?
Он вернулся на свое место, ничуть не смущенный хихиканьем класса, и тут же принялся что-то жевать, осторожно добывая пищу из парты. Ксения Герасимовна вызвала Гагарина. Она еще не договорила фамилии, а Юра выметнулся из-за парты и стремглав — к учительскому столу.
— Мое любимое стихотворение! — объявил он звонко.
Анна Тимофеевна понимала радость и нетерпение сына. Юра любил стихи про летчиков, самолеты, небо и раз даже выступал в Гжатске на районном смотре самодеятельности и заслужил там книжку Маршака и почетную грамоту. Но он не стал читать стихотворение, принесшее ему гжатский триумф, и Анне Тимофеевне понравилось, что он не прельстился готовым успехом:
Холмик посреди деревни
Жилища богатырей
Старая ветла
Юрина война
Избу Гагариных занял здоровенный злой немец Альберт. Сказал – навсегда, и жену сюда привезет. Семья перешла в погреб. Однажды ребятишки посмеялись, что немцев погонят с русской земли, как Наполеона с французами. Альберт от злости подвесил малыша Борю на дерево. Мать и Юра едва успели его спасти.
Снова за учебу
В бескрайнем небе
Ворота в небо
Гагарин окончил Саратовский техникум, но пошел не в металлурги, а снова учиться. На этот раз в Оренбургское летное училище. Принять решение ему помог Мастер-литейщик. Сказал, что профессию нужно выбирать по сердцу.
В городском саду
В Оренбурге курсанту-сержанту Гагарину нравится студентка медтехникума Валя Горячева. Через друга Юру Дергунова он знакомится с ней. Гагарин, невысокий парень, на одном характере спасает свою баскетбольную команду удачным броском. Валя становится его женой и вдовой. Растит дочек. Его друг Дергунов тоже погиб.
Юра с детства любил звезды. Ведь они так красивы! И про невесту матери сказал: она как звездочка! А совершая полет вокруг Земли, успел заметить в иллюминаторе любимую звездочку. И сам, погибнув, стал звездой…
Урок анатомии
Перевод летчиков в полевой лагерь. Юрий навещает Валю, которой не дается анатомия. Он мгновенно запоминает урок – и пересказывает ей. Это не память, а цепкий ум. После чего бежит в лагерь – целых 35 км!
Юрий Гагарин уже лейтенант. Гости спорят на его свадьбе: кого пошлют в космос после полета собаки Лайки. Гагарин уверен: летчика-испытателя. Отец пьет за здоровье смельчака, еще не зная, что им станет его сын.
Гибель Дергунова
В сурдокамере
О чем думал герой
После полета в космос майора Гагарина всюду ждали. В том числе, в родных летных школах. Неуклюжий застенчивый курсант спрашивает героя: о чем он думал, когда шел рапортовать правительству? О высоком, великом? Оказывается, о развязавшемся шнурке. И курсант поверил в себя. Герой – это такой же человек, как и он.
В отпуске с Гагариным произошел случай. Он ловил рыбу с приятелем Ивановым. К Юрию рыба шла, к другу – нет. Гагарин поменялся с ним местами. Наконец, и тот вытащил форель. Да вот беда: маловата. Таких велено отпускать. А тот покривил совестью, сделал вид, что в самый раз. Нет, не быть такому парню космонавтом!
Друг детства
На похоронах Гагарина – друг детства. Он к 34 годам стал солидным человеком, инженером, руководителем. И всегда с сожалением смотрел на Юрия. Тот не сразу нашел призвание. Из литейщиков – в летчики. Потом опять учеба. Служба в Заполярье. И только потом – полет 12 апреля 1961 года и слава. Невдомек другу: зачем Гагарин сел испытывать тот самолет? Ведь у него и так все было! Не знает он, что это не конец, а бессмертие.
В те последние мгновения
День с Германом Титовым, или Еще раз об улыбке Гагарина
Сюжет
Отзыв
Рассказы о детстве, молодости, подвиге и смерти первого космонавта Земли Юрия Алексеевича Гагарина. Из них можно узнать о его большой и дружной семье, первой школе, выживании в войну, отваге, честности и смышлености маленького Юры. О дружбе, связавшей его с конструктором Королевым, его жене Валентине и дочках. Полет Гагарина – шаг в освоении человечеством космоса, шаг за пределы земного мира. Рассказы учат любить Родину, свой народ, гордиться героями своей страны, мечтать, искать призвание, быть смелым, целеустремленным, уметь дружить и дарить людям радость.
Произведение из цикла "Маленькие рассказы о большой судьбе".
Краткий пересказ "Юрина война" Нагибина.
Содержание "Юрина война" кратко, чтобы можно было написать сочинение.
Также дополнительно можно писать отзывы об этом произведении.
"Юркина война"-рассказ о жизни семьи Юрия Гагарина во время войны и о его детстве в военные годы.
Деревню, где они жили, захватили немцы.
В их избу поселился немец Альберт, негодяй и подлец.
Семья Гагариных жила в подвале, а Альбет в их избе.
Он над ними издевался, чуть не задушил, подвесив за шею на шарфе Юриного брата, Борьку.
Сделал он это ради шутки, сидел и смеялся, как Борька синел и задыхался.
У Юры была своя война с немцами.
Он мстил Альберту, как мог, например, вывел из строя его машину, напихав тряпок в мотор.
А когда немцы отступали, Альберт еще и все их имущество украл, вплоть до старой швейной машинки, принадлежавшей Юркиной матери.
Это один из рассказов о военном времени и семье Юрия Гагарина, которые жили в небольшой деревне. К ним в дом пришел жить немец Альберт, а вся семья вынуждена была перебраться в погреб на огороде. Очень неприятный и жестокий он был тип. Малого брата за шарф на ветку повесил, что тот чуть не удавился, благо Юра с мамой успели его снять. Остальные мальчики смогли убежать, а малыш не успел. Немец так хохотал от удовольствия, глядя как тот задыхается, что облил кислотой от аккумуляторы все брюки.
Юра по-своему воевал с фашистами. Он разбрасывал гвозди и осколки по шоссе, где проходили немецкие машины, чтоб колеса те пробили. Альберту насовал тряпья в выхлопную трубу, из-за чего пришлось парнишке прятаться - Альберт понял, кто это учудил. Когда же фашисты уезжали, то мальчик напоследок бросил камень и разбил стекло в машине Альберта, чем здорово того напугал. Но к тому времени уже походила советская армия, поэтому немцы отходили быстро.
Настоящая книга объединяет все рассказы Ю. Нагибина о любимце века, первом космонавте мира Юрии Гагарине, написанные в разное время.
Писатель использует личные впечатления от встреч с Ю. Гагариным, воспоминания родных и близких космонавту людей, его звездных братьев, придавая подлинным фактам жизни героя свободную беллетристическую форму.
Юрий Нагибин - МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ О БОЛЬШОЙ СУДЬБЕ 1
СЕМЕЙНЫЙ СПОР 1
ХОЛМИК ПОСРЕДИ ДЕРЕВНИ 2
ЖИЛИЩА БОГАТЫРЕЙ 2
СНОВА ЗА УЧЕБУ 7
В БЕСКРАЙНЕМ НЕБЕ 8
ВОРОТА В НЕБО 9
В ГОРОДСКОМ САДУ 9
УРОК АНАТОМИИ 11
ГИБЕЛЬ ДЕРГУНОВА 12
В СУРДОКАМЕРЕ 13
О ЧЕМ ДУМАЛ ГЕРОЙ 13
ДРУГ ДЕТСТВА 14
В ТЕ ПОСЛЕДНИЕ МГНОВЕНИЯ 15
ДЕНЬ С ГЕРМАНОМ ТИТОВЫМ, - или - ЕЩЕ РАЗ ОБ УЛЫБКЕ ГАГАРИНА 16
Юрий Нагибин
МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ О БОЛЬШОЙ СУДЬБЕ
СЕМЕЙНЫЙ СПОР
Старинный Гжатск, ныне Гагарин, собирался праздновать свое 250-летие. Смоленские художники создали эскизы юбилейной медали и памятных значков. Мы находились в доме родителей Гагарина, когда секретарь горкома партии по пропаганде привез им, почетнейшим жителям города, эти эскизы для ознакомления и отбора.
Посмотрели. Рисунки выразительные. На всех, в той или иной манере - от строго реалистической до условно-обобщенной, - что-нибудь космическое и четкая надпись: "Городу Гагарину 250 лет".
- Славно, славно! - говорила Анна Тимофеевна. - В общем, ничего. Видно, что люди поработали.
Анна Тимофеевна напоминает мухинскую "Крестьянку" - за печатью лет та же величавая прочность, укорененность (такую, коль не захочет, не сдвинешь, не столкнешь), та же спокойная, изнутри светящаяся красота.
- В начале восемнадцатого века на реке Гжать, притоке Вазузы, государем-императором Петром Великим был основан город Гжатск, - услышали мы хрипловатый, "табашный" голос Алексея Ивановича.
Все, кроме Анны Тимофеевны, повернулись к нему с почтительным недоумением.
- От так! - сказал он сердито.
- Ну, чего несешь? - укорила его жена. - Нешто без тебя люди не знают?
- И был сей град пристанью для перевозки хлеба и прочих грузов в Санкт-Петербург, - спокойно и значительно произнес Алексей Иванович.
- Бубнишь, как пономарь.
- Равно же осуществлялся по Гжати сплав строительного леса, - заключил Алексей Иванович.
Секретарь горкома оказался человеком сообразительным. Он пошевелил эскизы и спросил:
- Что вам тут не нравится, Алексей Иванович?
- Вижу приметы нашего Юрия, а где приметы старины? Нешто Юрка основал Гжатск на речке Гжати?
- Он город Гагарин создал, - ответил секретарь горкома. - Осенил его своим подвигом и дал свое имя.
- Не спорю, Юрка заслужил, и отражен - будь здоров! Но не вижу ничего от петровского города Гжатска, от его старой службы русской земле.
- Да ты что, о царе, что ль, возмечтал? - обозлилась Анна Тимофеевна. - Кто это тебе будет на советскую медаль царей шлепать?
- Я о царе не мечтаю, но должно быть выбито исконное название города - Гжатск!
- Нету никакого Гжатска, есть Гагарин!
- Сегодня он Гагарин, завтра Самарин или там Фуфарин… Оренбург вон тоже Чкаловым назывался! - Он молодо, озорно улыбнулся и - костистый, гологлазый, старый сокол - на миг стал в одно лицо с погибшим сыном.
- И чего тут общего? Нешто Чкалов родом из Оренбурга? Он и не жил там никогда.
- Даже в знаменитой летной школе не обучался, - заметил секретарь горкома.
- Гжатск хлебушком своим Санкт-Петербург кормил! - упрямо сказал Алексей Иванович.
- Вот и попался! Когда Ленинграду двести пятьдесят стукнуло, нешто кто вспомнил о Петербурге или Петрограде?
- Сравнила нашего Юрку с Лениным.
Анна Тимофеевна слабо, но ровно порозовела всем своим широким серьезным лицом.
- Видали - отец против сына идет!
- Я не иду против дорогого нашего сыночка, - твердо и печально сказал Алексей Иванович, - пущай так и будет на медалях вся эта косметика и надпись "ГАГАРИН", а внизу чтоб махонькими буквочками - "Гжатск"!
Поколения Гагариных жили в немудреном равнинном крае над тихой речкой Гжатью, и памятным апрельским днем в мировое пространство вырвался гжатский парень.
В ШКОЛУ
К тому времени война пришла на Смоленщину. Уже собирались эвакуировать колхозное стадо. "Эвакуировать" - было новое и трудное слово, которое никому не удавалось произнести, "вкуировать" - говорили со вздохом. И все-таки первый школьный день клушинцы обставляли торжественно. Какое бы ни свирепствовало лихо, этот день должен остаться в памяти новобранцев учебы добром и светом. Школу украсили зелеными ветками и написанными мелом лозунгами, ребят докрасна намыли в баньках, одели во все новое.
Анна Тимофеевна с особой теплотой вспоминает, как снаряжала сына в школу. Она напекла ему толстых ржаных блинов и, завернув в газету, уложила вместе с тетрадками и учебниками в самодельный, обтянутый козелком ранец. Дом Гагариных находился далеко от школы, в другом конце длиннющей, с заворотом, деревенской улицы, и Юре даже на большой перемене не поспеть к домашнему обеду. Намытый, наутюженный, с расчесанной волосок к волоску головой, он то и дело спрашивал мать:
- Ты все положила?
- Все, все, сынок. Надевай-ка свою амуницию.
От волнения он никак не мог попасть в лямки ранца. Анна Тимофеевна взяла сынову руку, такую тоненькую, хрупкую, что у нее сердце испуганно захолонуло от любви и жалости, и просунула в ременную петлю.
Юра нахлобучил фуражку и решительно шагнул за дверь.
- Не балуйся, сынок, слушайся учителей.
Анна Тимофеевна вышла на улицу. Школу отсюда не видать, скрыта за церковью и погостом. На стенах церкви, кладбищенской ограде и крыльце соседствующего с храмом сельсовета наклеены плакаты войны. Анна Тимофеевна помнила их наизусть. "Смерть немецким оккупантам!", "Родина-мать зовет!", "Будь героем!", "Ни шагу назад!" По другую руку, за околицей, с десяток деревенских жителей призывного возраста под командой ветерана-инвалида занимались шагистикой и разучиванием ружейных приемов. Боевого оружия в наличии не имелось, кроме учебной винтовки с просверленным во избежание выстрела патронником, и ратники обходились гладко обструганными палками. Трудно верилось, что это клушинское воинство сумеет остановить вооруженного до зубов неприятеля.
Прихрамывая, подошел Алексей Иванович. Его костистое лицо притемнилось.
- Не берут, чтоб им пусто! - проговорил в сердцах. - Как сруб сгонять, так Гагарин, а как отечество защищать - пошел вон!
- Будет тебе, Алеша, - печально сказала Анна Тимофеевна, - не минует тебя эта война.
- И то правда! - вздохнул Гагарин. - Люди сказывают, он к самой Вязьме вышел.
- Неужто на него управы нету?
- Будет управа в свой час.
- Когда же он настанет, этот час?
- Когда народ терпеть утомится…
Незадолго перед окончанием занятий Анна Тимофеевна, гонимая тем же чувством тревоги и печали, пошла к школе. Думала встретить сына по пути, но первый учебный день что-то затянулся. Она оказалась у широких, низких школьных окон, когда конопатая девочка из соседней деревни, заикаясь и проглатывая слова, читала стихотворение про Бармалея.
Потом настал черед толстого, молочного мальчика, похожего на мужичка с ноготок. Он вышел к столу учительницы, аккуратно одернул свой серый пиджачок, откашлялся и сказал, что любимого стихотворения у него нету.
- Ну, так прочти, какое хочешь, - улыбнулась учительница Ксения Герасимовна, - пусть и нелюбимое.
Толстый мальчик снова одернул пиджачок, прочистил горло и сказал, что нелюбимого стихотворения тоже прочесть не может: на кой ему было запоминать нелюбимые стихи?
Он вернулся на свое место, ничуть не смущенный хихиканьем класса, и тут же принялся что-то жевать, осторожно добывая пищу из парты. Ксения Герасимовна вызвала Гагарина. Она еще не договорила фамилии, а Юра выметнулся из-за парты и стремглав - к учительскому столу.
Читайте также: