Сочинение на тему вера и знание

Обновлено: 05.07.2024

Содержание

Введение…………………………………..…………………………………………………………………….3
Причины возникновения вопроса о соотношении веры и знания в средневековой философии. …………………………………………….……………………………4
Знание и вера с точки зрения иностранных философов……………….……….……..6
Знание и вера с точки зрения русских философов…………………………..……………7
Соотношение науки и религии, знания и веры…………………………………………..…9
Заключение……………………………………………………………….………………………………….12
Список литературы………………………………………………………….……………………………13

Работа содержит 1 файл

ФИЛОСОФИЯ 2011 г..docx

на тему: Знание и вера

Причины возникновения вопроса о соотношении веры и знания в средневековой философии. …………………………………………….……………………………4

Знание и вера с точки зрения иностранных философов……………….……….……..6

Знание и вера с точки зрения русских философов…………………………..……………7

Соотношение науки и религии, знания и веры…………………………………………..…9

Надо отличать религиозную и обычную веру, основанную на обобщенном практическом опыте людей.

Первая определяется как верность Богу и последовательное практическое осуществление в жизни религиозных идей, ценностей и норм и не имеет (практически) гносеологического значения.

Второй тип веры состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль, как в обыденной жизни, так и в научном познании. Разновидности такой веры: от уверенности в чём либо до жизненных убеждений. Такая вера - неотъемлемый компонент практической деятельности. Поскольку, человек в условиях, когда имеются несколько альтернативных решений вынужден опираться на свою веру в успех предприятия. Вера помогает действовать в условиях неопределённости. Вера не возникает на пустом месте, она формируется опытом и практикой, самой жизнью. Можно сказать, что вера основывается на знании и опыте.

Вера помогает на всех уровнях познания: эмпирическом, теоретическом, технической разработки. Гипотеза опирается на веру, поскольку есть много вариантов объяснения явлений. Разработка теории тоже может натолкнуться на альтернативные подходы, вера позволяет осуществить учёному выбор.

Сами истоки практической и познавательной деятельности уходят в глобальную веру в то, что мир познаваем и изменяем. Причем вера учёного отличается от веры невежественного человека. Вера учёного есть средоточие опыта, знаний и опирается на историю науки. К тому же она корректируется научным сообществом. Научное сообщество ничего не принимает на веру. Аргументация верой исключается из стиля научного мышления. Методическое сомнение, организованная критика не допускают в науки недостаточно аргументированных идей.

Причины возникновения вопроса о соотношении веры и знания в средневековой философии

В средневековой философии вопрос соотношения веры и знания являлся основной гносеологической проблемой.

Христианство исходило и исходит из того, что вся истина дана Богом в Священном писании. Однако, Писание требует правильного прочтения. Таким образом, неизбежно возникает вопрос - какое прочтение считать правильным ?

официально дозволяла вести дискуссии на любую тему, а также в монастырских школах вопрос о соотношении веры и знания приобрел новую аудиторию и новое звучание.

На факультете искусств преподавались грамматика, логика, математика, физика и этика. То есть опора здесь делалась на разум и знание. На факультете теологии, напротив, основное внимание уделялось точному изучению Библии. При этом магистрами теологии становились лишь обучавшиеся на факультете искусств.

(Интересно, что вопрос соотношения веры и знания в рамках университетов иногда даже переходил из области теории в область практики. Так, известна студенческая забастовка в защиту факультета искусств и против факультета теологии. Забастовка продолжалась 18 месяцев. Ее результатом стал запрет папы Григория IX в 1213 году на изучение работ Аристотеля в университетах до момента их корректировки в соответствии с установками церкви.)

Знание и вера с точки зрения иностранных философов

Целостность человеческого знания предстает в гносеологии неотомизма как обладающая иерархическим строением и отнюдь не противоречащая откровению веры.

Так, Ж.Маритен, доказывая необходимость гармонии разума и веры, считал плодотворным главенство теологии и метафизики, над конкретными областями теоретического разума, ратовал за возрождение религиозно ориентированной философии природы.

Знание и вера с точки зрения русских философов

Русские философы исходили из того, что вера – важнейший феномен внутреннего, духовного мира человека, непосредственное принятие сознанием смысложизненных положений как высших истин, норм и ценностей. Она основывается на авторитете, на внутреннем чувстве (интуиции), на уважении к чужому опыту и традиции. Вера в объективное значение абсолютных ценностей есть религия (С. Л. Франк). Но и в атеистическом гуманистическом сознании вера как убежденность в справедливости, правоте целей и реальности их достижения является необходимым условием и могучим стимулом творчества, прогресса. Такая вера (в отличие от слепой веры, или фанатизма) не только не противостоит и не противоречит разуму, но и открывает простор для активной деятельности сознания.

Соотнося веру с разумом, со знанием, русские мыслители понимали последнее как целостное всеединство, которое образуется как синтез эмпирического познания (опытные науки), отвлеченного мышления (философия) и веры (теологии). Оно не может носить только теоретический характер, а должно отвечать всем потребностям духа, удовлетворять высшим стремлениям человека в воле, разуме и чувстве.

Характеризуя общие признаки цельного знания, В. Соловьев считал, что оно есть знание, имеющее предметом истинно-сущее в его объективном определении, целью – внутреннее соединение человека с истинно-сущим, материалом – данные человеческого опыта во всех его видах (а не только в виде научного опыта), основной формой своей имеющее умственное созерцание (интуицию), связанную в систему посредством логического мышления и , наконец, деятельным источником (производящей причиной) – действие высших идеальных существ на человеческий дух.

Вопрос о знании, его формах, видах и границах в историко-философской традиции. Систематичность, обоснованность и глубиной проникновения в сущность вещей и явлений научного знания. Эмпирические методы познания – наблюдение, измерение, эксперимент.

Рубрика	Философия
Вид	реферат
Язык	русский
Дата добавления	25.04.2014
Размер файла	26,4 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Содержание

1. Категории "знание" и "вера"

2. Соотношение знания и веры в философии

Введение

Как всякие противоположности, знание и вера не могут существовать по отдельности. Что бы мы не делали, они вместе присутствуют в любом нашем поступке и даже в каждой мысли. Чтобы верить во что-то, необходимо так или иначе знать предмет, в который ты веришь. В свою очередь, знание всегда начинается с положений, принимаемых на веру без всякого доказательства, с постулатов и аксиом.

В средневековой философской мысли вопрос о соотношении веры и знания был одним из важнейших. Приоритет веры над знанием отстаивал Августин и другие представители патристики, а знания над верой - схоластики (например, Фома Аквинский). В эпоху Просвещения и Нового времени истинным источником знаний провозглашался разум, а не вера. В немецкой классической философии, например, у Канта можно встретить отделение веры религиозной от любой другой, которая встречается и в науке. Современная философия (позитивизм, неопозитивизм) преимущественно базируется на научном идеале знаний, хотя в ряде течений (экзистенциализм, феноменология и др.) встречаются мыслители, отстаивающие приоритет веры, как способа понимания, над знанием. Проблема взаимодействия веры и знания, религии и науки до сих пор остается открытой и актуальной в связи с явлением "парадигмального кризиса" научного мышления.

Цель данной работы: изучить соотношение таких философских категорий как вера и знание.

1. Категории "знание" и "вера"

Вопрос о знании, его формах, видах и границах был центральным на протяжении всей историко-философской традиции. Знание - результат процесса познания, постижения действительного мира человеком, адекватное отражение объективной действительности в сознании в виде создаваемых в процессе познания представлений, понятий, суждений, теорий, выявленных и освоенных законов и принципов организации вещей, картин мира в целомКикель П. Краткий философский словарь. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://terme.ru/dictionary/176/word/znanie . Становление проблемы знания традиционно относят ко времени древнегреческой философии. Платон позиционировал знание как одну из важнейших способностей человека и выделял два его вида - истинное знание и промежуточное знание между наукой и незнанием - мнение Бертран Рассел История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней. Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2001. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://psylib.org.ua/books/rassb01/index.htm . Далее проблематика знания получила свое развитие в трудах Аристотеля, который впервые систематизировал приемы рассуждения, сделал их предметом философского анализа. Он выделял знание "предварительное", которое необходимо для изучения, а также общее и частное знание, указывая на различие между знанием и мнением Там же. .

Научное знание отличается от обыденного своей систематичностью, обоснованностью и глубиной проникновения в сущность вещей и явлений. Наука объединяет разрозненные знания, полученные в повседневной практике, в стройные системы, опирающиеся на совокупность исходных принципов, в которых отображаются существенные связи и отношения вещей, - научные теории. Для фиксации научного знания используется научный язык c точными понятиями, допускающий применение математического аппарата для обработки и сжатого выражения полученных данных. Использование особых познавательных средств позволяет науке получать знания о таких сторонах и свойствах объективного мира, которые не даны человеку в его повседневном опыте.

Всепоглощающая тяга к знанию - это одна из самых возвышенных потребностей мыслящего человека, мощная идеальная побудительная сила человеческой деятельности. Знание освобождает человека от страха перед природой, богами и смертью. Человек должен иметь убеждения, ценить любовь и дружбу, всячески избегать отрицательных страстей и ненависти, одним словом: поступать так, чтобы не навредить себе и окружающим.

Категория "вера" в философии

Для начала приведу определение веры, данное в Новом Завете: "Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" Философия. Учебник для вузов. Под общ. ред. В.В. Миронова. - М., Норма, 2005. - 928 с.. .

Каждый человек имеет веру. От рождения. И испокон веков старается понять, что ему с ней делать, как применить и на что употребить. Это подтверждается историей развития человечества, огромным количеством философских и религиозных учений. Каждое из которых предлагает свое понимание этого феномена человека. Жизнь человека без веры, как основы личности - невозможна, а без веры, как смысла жизни - пуста. И каждому хочется иметь понимание. знание философский эмпирический

Выражение "человек во что-то верит" означает только то, что он принял в свое мировоззрение какую-то информацию, которую признал истинной без собственных доказательств, не получая подтверждения ее достоверности из своего повседневного опыта. То есть вера - это информация, истинность которой принята нами на слово.

Иногда говорят: "верит потому, что доверяет источнику полученной информации (авторитетному человеку, общественному мнению или признанной книге)", но мне кажется, что подобные выражения сложно назвать верой, в схожих случаях утверждение имеет некоторое, хотя иногда и недостаточно обоснованное знание. Вера она обходится без всяких "потому что", кроме одного - потому что я не могу не верить.

По Канту, существуют три вида веры. Прагматическая вера человека в свою правоту в том или ином единичном случае; цена такой вере - "один дукат". Вера в общие положения - доктринальная. Например, вера в то, что на всех планетах Солнечной системы нет жизни. Эта вера содержит в себе все же что-то нетвердое. Она может быть доступна опровержению. Наконец, есть моральная вера, где вопрос об истинности суждений не встает вовсе. "Эту веру ничто не может поколебать, так как были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения". Верить в Бога, по Канту, означает не размышлять о его бытии, а просто быть добрым Спиркин, А.Г. Философия: учебник / А.Г. Спиркин. - М.: Гардарики, 1998. - 816с. - Электрон. дан. - Режим доступа: .

Надо отличать религиозную и обычную веру, основанную на обобщенном практическом опыте людей. Первая определяется как верность Богу и последовательное практическое осуществление в жизни религиозных идей, ценностей и норм и не имеет (практически) гносеологического значения. Религиозная вера - это неотъемлемое внутреннее качество человека, более того, наиболее существенная черта, отличающая его от всех других живых существ. Религиозная вера абсолютна и не требует рационального доказательства. Познать Бога в полной мере невозможно. Бог настолько велик, что человеческий разум не в состоянии охватить его.

В самом же нормальном понятии собственно религиозной веры заключается то, что она, как говорит Г. Гегель Муравьёв А.Н. Гегель о знании и вере как необходимых предпосылках и моментах становления научного познания // Вера и знание. Соотношение понятий в классической немецкой философии. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2008. С. 156., есть не просто знание о Боге о нашем отношении и отношении мира к нему, а также о нетленности нашей души; это знание есть не просто историческое или рассудочное знание: в нем заинтересованно сердце, оно имеет влияние на наши чувства и на определение нашей воли. Так происходит отчасти в силу того, что благодаря вере нашей обязанности и законы приобретают большую силу, будучи представлены нам, как законы Бога. Таким образом, религиозная вера поднимает нравственность и ее мотивы на новую, более величественную высоту. Религиозные побуждения преисполнены утонченными чувствами, которые у настоящего верующего обретают мягкие тона человечности и добра. Так что благодаря этому, красивой фантазии и упоительной силе духовного искусства (прежде всего музыке, живописи и иконописи) холодный разум как бы растопляется в солнечных лучах божественной благодати, несущей умиротворение и радость бытия.

Тем не менее и вера претерпевает изменения в ходе развития человечества. Эти различия заключаются например не только в том, что, например на смену язычеству приходит христианство, но также и в том, что само христианство не сохраняет свой "облик" постоянным, но развивается, пересматривает и шлифует догматы, распадается течения, секты, каждая из которых, оставаясь христианской по содержанию, обретает специфическую, иногда весьма своеобразную форму.

2. Соотношение знания и веры в философии

Проблема отношения веры к знанию всегда была для философии одной из центральных, ибо речь идёт как о самой возможности постижения реальности, так и о предельных основаниях человеческой деятельности.

С самого своего возникновения западная философия решительно противопоставила себя всякого рода верованиям: как мифологическим, так и обыденным. Философия была критикой обычного опыта и вместе с тем способом получения истинного знания. Между тем, знание в отличие от мнения предполагает, как утверждал Платон, не только истинность соответствующего утверждения, но и его обоснованность. Вера, при этом самая обычная, например, вера в то, что завтра будет хорошая погода, может быть как истинной, так и ложной. В любом случае она не может быть полностью обоснована. Лишь мышление, исходящее из самоочевидных посылок и руководствующееся правилами логики, может привести к полноценному знанию. Что же касается веры, то если в ней мышление в какой-то степени и присутствует, то явно недостаточным образом, что мешает ей стать знанием, подлинным постижением того, что есть на самом деле.

Понимание этой проблемы решительно изменилось в Средние Века. Отношение веры и знания было интерпретировано иным образом, во всяком случае, если речь идёт о таком виде веры, как религиозная. Религиозная вера не отменяет, а предполагает рациональное знание, которое, однако, лишается самодостаточности (о понимании взаимоотношения религиозной веры и знания я буду позже говорить более подробно) Основы философии: учеб. пособие для вузов / отв. ред. Е.В. Попов. - М. : ВЛАДОС, 1997. 320 с. - Электрон. дан. - Режим доступа:

Идея Р. Декарта о том, что несомненны и самоочевидны лишь состояния субъективного сознания, логически вела к невозможности обосновать тезис о существовании внешнего мира, моего собственного тела и "других" сознаний. В истинность этого тезиса можно лишь верить. Для Декарта её оправданием может быть только другая вера - религиозная. Так как Бог существует, он не может быть обманщиком: мои чувства должны показывать то, что есть на самом деле (правда, по Декарту существование Бога - не только предмет веры, оно может быть рационально обосновано с помощью т.н. онтологического доказательства) Там же. .

В это же время возникает идеология (или, как иногда говорят, проект) Просвещения, в соответствии с которой знание, и прежде всего знание научное, должно последовательное вытеснять веру во всех её разновидностях. Именно знание, а не вера, делает человека свободным. Свободная просвещённая личность должна быть критичной и самокритичной, ничего не принимать на веру, не признавать никаких авторитетов и полагаться исключительно на силу собственного разума Рикуперати Д. Человек Просвещения // Мир Просвещения. Исторический словарь. М., 2003, с. 15-29..

Между тем, сегодня понимание взаимоотношения веры и знания серьёзно изменяется. Оказывается, что наука не только получает знание, но и принципиально не может обойтись без веры. Отношения между верой и знанием - это не отношения взаимного исключения. Они предполагают друг друга и переплетаются друг с другом.

Как сейчас хорошо показано в литературе по философии и истории науки, вера играет важную роль в научном познании: не только в процессе выдвижения парадигм, теорий, гипотез, но и в ходе их принятия научным сообществом. Знание предполагает обоснованность выдвигаемого утверждения. Можно говорить о принятии на веру некоторых фундаментальных методологических норм и принципов научного исследования (хотя и тут нет чистой веры, ибо эти принципы, вроде принципа причинности, должны постоянно демонстрировать свою результативность). Производство научного знания не может обойтись и без авторитета: речь идёт об авторитете научной парадигмы, исследовательской программы. Если этот авторитет будет постоянно оспариваться, исследование оказывается невозможным.

Сегодня понимание взаимоотношения веры и знания серьёзно изменяется. Оказывается, что наука не только получает знание, но и принципиально не может обойтись без веры. Отношения между верой и знанием - это не отношения взаимного исключения. Они предполагают друг друга и переплетаются друг с другом Лекторский В. Вера и знание в современной культуре. // Сравнительная философия. Знание и вера в контексте диалога культур. Под. Ред. М.Т. Степанянц. М., Издательская фирма "Восточная литература" 2008..

Заключение

Вера претерпевает изменения в ходе развития человечества. Эти различия заключаются, например не только в том, что, например, на смену язычеству приходит христианство, но также и в том, что само христианство не сохраняет свой "облик" постоянным, но развивается, пересматривает и шлифует догматы, распадается течения, секты, каждая из которых, оставаясь христианской по содержанию, обретает специфическую, иногда весьма своеобразную форму.

Список литературы

5. Лекторский В. Вера и знание в современной культуре. // Сравнительная философия. Знание и вера в контексте диалога культур. Под. Ред. М.Т. Степанянц. М., Издательская фирма "Восточная литература" 2008.

6. Муравьёв А.Н. Гегель о знании и вере как необходимых предпосылках и моментах становления научного познания // Вера и знание. Соотношение понятий в классической немецкой философии. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2008. С. 156.

8. Рикуперати Д. Человек Просвещения // Мир Просвещения. Исторический словарь. М., 2003, с. 15-29.

Подобные документы

Эмпирический и теоретический структурные уровни научного знания. Понятие, роль и задачи эмпирического познания. Методы изучения объектов: наблюдение, эксперимент, измерение и описание. Основные характеристики теоретического познания. Виды умозаключений.

реферат [23,5 K], добавлен 02.02.2011

Научное познание и его структура. Термин "знание". Субъект и объект познания. Понятие метода. Общелогические приемы познания. Эмпирические и теоретические методы научного исследования. Ощущение. Восприятие. Представление. Мышление.

контрольная работа [15,5 K], добавлен 08.02.2007

Знание и вера - понятия, отражающие основу взаимоотношений мира и человека. Вера как информация, истинность которой принята нами на слово. Разновидности веры. Религия - форма общественного сознания. Становление проблемы знания. Соотношение веры и знания.

контрольная работа [48,8 K], добавлен 04.02.2012

Наука как сложное системное явление, истинное знание. Характерные черты научного знания: систематичность, воспроизводимость, выводимость, проблемность, проверяемость, критичность. Понятие иерархически упорядоченного и логически непротиворечивого знания.

контрольная работа [19,8 K], добавлен 04.06.2012

Специфика и уровни научного познания. Творческая деятельность и развитие человека. Методы научного познания: эмпирические и теоретические. Формы научного познания: проблемы, гипотезы, теории. Важность наличия философских знаний.

Вера является одной из основных духовных потребностей человека. Она выражена в принятии событий такими, какими их хочется воспринимать, в способности оценивать реальность из глубин человеческого существа.

Вера и религия

В нашем сознании неразделимо существует ассоциация веры с религией. Но это не значит, что, говоря о вере, мы говорим и о религии. Например, в английском языке можно встретить два слова: faith и belief. При изучении английского важно отмечать такие лексические особенности, как употребления слов с одним значение, но разной смысловой нагрузкой. Это касается и вышеприведенных слов. Так, faith означат веру религиозную, а слово belief, определяет веру как теоретическое убеждение.

Философия дает более широкое понятие веры. В этом случае, она не обладает сакральным, содержанием. Обычный пример из жизни, когда вы наблюдает, как ребенок хорошо лазает по деревьям, и верите, что в будущем он станет известным альпинистом. Разве в этой ситуации вы считаете себя пророком? Конечно, нет. Но ваше убеждение, что этот ребенок должен стать альпинистом, покоится на определенной настроенности души. Это и есть вера.

Многие вещи мы считаем истинными. Как, например, геометрические теоремы, таблицу умножения, географические данные, различные формулы, установленные исторические факты, законы логики. Мы абсолютно уверены, что они отличаются достоверностью. Они спокойно используются нами в жизни. Впрочем, мы это и делаем уверенно и успешно. Мы путешествуем, строим дома, наблюдаем природу, спорим, доказываем, составляем графики и принимаем лекарства.

Многие духовные способности формируются одновременно с внутренним миром человека, с человеческой субъективностью. Одной из таких способностей является дар познания, другой – готовность верить, третьей – ощущение нравственного отношения к реальности.

Согласно мнению И. Канта, каждый из таких элементов самостоятелен, для философии стоит задача в то, каким образом освободить каждую способность от другой. В реальности знание может оказаться ущербным так, как к нему добавляют веру, маскирующуюся под знания или нравственность, она ищет основания в утилитарной рассудительности, и т.д.

Каждая способность должна проверяться исходя из ее собственного критерия. Знание проходит проверку на научность, нравственность – на безусловную обязательность, вера – на способность обнадеживать нравственность. В результате этого можно составить вопросы, как: подлинно ли я знаю, подлинно ли обязан, подлинно ли верю?

Духовный опыт человека выступает как основа веры. Святыню невозможно приобрести, ее также нельзя взять напрокат. Ее обладание, это результат страданий. Глубокие переживания, жизненная практика подтверждают прозрение человека.

Трудно представить, например, Жанну д'Арк отрекающейся от идеалов спасения Франции. Можно ли рассуждать о декабристах, что они обесценили судьбу родной страны? Способен ли великий ученый отрицать ценность знания? Однажды приобретя святыню, человек никогда больше от нее не отречется. Она остается с ним в любой ситуации, в пустыне, в тюремной одиночке, в снежной буре, на смертном одре. Лишение человека веры — это равнозначно его убийству. Нельзя отторгнуть то, что является сердцем человека.

Представления о разницы веры и знания

Известный немецкий философ К. Ясперс писал о том, что вера и знания отличаются. Однако, существует главный вопрос относительно этого высказывания: в чем состоит это отличие? В философии на этот счет есть три разных представления. Одними учеными признается верховенство знания, при этом ими отрицается вера. Другие настаивают на преимуществе веры и отвергают достоинство знания. Третьи исходят из равноправия знания и веры.

В течение многих столетий господствовало первое представление. Люди были зачарованы научными успехами. Они считали, что не существует ничего, что могло бы быть выше знаний. Веру чаще всего считали слепой, тем самым подчеркивая, что она не может быть соперником точных знаний. Однако окончательно заменить веру знанием невозможно.

Вера и знание являются достояниями человека. Каждое из них дорого человеку по-своему. Позже стало известно, что даже самые сильные сторонники знания, готовые отказаться от всего, что не соотносится с разумом, тем не менее не могут изжить в себе веру. Какие бы знания не имел человек, у него всегда остается место для веры, так как не все может быть научно обосновано.

Сама вера также недоказуемо теоретически. Такая постановка вопроса – можно ли научно обосновать веру? – вообще обнаруживает непонимание ее. Можно предположить, что есть некий человек, который верит в наступление светлого будущего или Царство Небесное.

Есть ли какая-нибудь вероятность доказать правомерность такой веры. Ее, конечно, не существует. Ведь сама по себе вера – это определенное состояние души. Конечно, верующий может привести некоторые аргументы, чтобы обосновать свою веру.
Можно, допустим, сказать, что о приходе лучезарного грядущего мы прочитали в серьезном трактате или что истоком нашей веры, служит наш собственный оптимизм. Но тем не менее доказывание истинности веры психологически нелепо.

Русский философ Н. А. Бердяев справедливо считал, что требование "научной" веры, замена веры знанием приведет к отказу от свободы, от вольного подвига. В действительности, нередко вера сопряжена с подвижничеством. Унизительным требованием для человека выступает заявление о том, что веру необходимо заменить знанием. Ни одна наука и ни одно философское учение не способно дать веру или заменить ее собою.

Все, что они могут, это подвести к ней. При этом вера также не может устранить знание. С помощью веры невозможно решать вопросы истории, химии, политической экономии, физики. Невозможно опровергать выводы науки с помощью текстов Священного Писания. Если вера – это свободный подвиг, то научное знание – тяжелый долг труда, возложенный на человека.

Вера и знания, являясь феноменами, имеют существенные различия. Даже человек несклонный к философскому анализу, способен обнаружить психологически противоположность того и другого. Вера свободна, а знание принудительно. Любой акт знания имеет обязательность.

Нельзя отрицать такой очевидный факт, что дважды два будет четыре. То, что было доказано мне, уже неотвратимо. Иначе обстоят дела с верой. Она не предоставляет гарантий. Можно верить в удачу, в Бога, в жизнь после смерти, в любовь с первого взгляда. Не существует точных доказательств в пользу этих верований. В дерзновении веры человек как бы бросается в пропасть. Он преодолевает любые предустановления.

Доказательство бытия Бога не является условием для человеческой веры в Бога. Все божье существо для верующих одухотворено мыслью о Верховном существе. В этой связи можно говорить о том, что человек нередко отказывается от доводов разума при вхождении в веру.

Например, ребенок умирает. Врачи не могут помочь и говорят о безнадежности положения. Но мать ребенка не может смириться с приговором. Ей трудно допустить такое предположение. Она верит, что дитя выживет. Здесь все поставлено на карту. Однако, что было бы со всеми нами, если бы мы не обладал и способностью верить.

Исторические примеры твердой веры

Кроме Н. А. Бердяева, К. Ясперс также видел различия между верой и знанием. Он считал, что отстаивание собственных взглядов Дж. Бруно было основано на его вере. В то время как для убеждений Г. Галилея основанием служили знания. Они находились в одинаковом положении.

Суд инквизиции, угрожая смертью, требовал от ученых отречения от провозглашенных ими взглядов. Дж. Бруно был готов отказаться от нескольких не имевших для него решающего значения положений своего учения. Остальные взгляды для него были священными, поэтому он не отказался от них. В результате его постигла смерть мученика.

Как противоположность Дж. Бруно выступает Г. Галилей. Он все-таки отрекся от утверждения, что Земля вращается вокруг Солнца, из-за чего появилась меткая острота, якобы ученый затем заключил: "И все-таки она вертится!"

Разница этих двух примеров состоит в том, что для Г. Галилея не было принципиальной разницы в том, что с ним согласятся или нет, так как не изменим тот факт, что Земля действительно вращается вокруг Солнца. Знания – это истина, которая существует без человека.

Случай с Дж. Бруно – иной. У него не было окончательных доказательств. Однако была вера. Стоило ей ослабнуть, как все могло погибнуть. Невозможно было, даже из соображений чисто практических, отступить от этой веры. Для оправдание собственной веры, мученику приходится взойти на костер. История философии знает и других подвижники веры. Например, Сократ или Боэций. Философскую веру они подтвердили ценой мучений и даже жизни.

Известны многие попытки мыслителей и ученых дать определение понятию "вера". Некоторые из них содержат зерно истины, но ни одно из них не является вполне нейтральным. Каждое опирается на определенную концепцию, предполагает определенную точку зрения. Вера – это глубочайшая заинтересованность и столь же глубочайшая приверженность, она есть последняя, окончательная и главная ставка человека, причем ставка человека в мире неясностей.

Для учеников 1-11 классов и дошкольников
Бесплатные сертификаты учителям и участникам

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

ИНСТИТУТ ФИЗИКИ, ТЕХНОЛОГИИ И ИС

ФИЛОСОФИЯ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

Вера и достоверность в познании

студента 1 курса направление:

Ситнова Кирилла Евгеньевича

Для начала, необходимо понимать отличия между верой религиозной и обычную веру, которая основывается на опыте людей.

Первый тип, определяется как вера в бога, вера в высшее создание. Оно не имеет никакой практической значимости для человеческой жизни на земле.

Именно второй тип является неотделимым компонентом практической деятельности человека. Он постоянно сталкивается с целым множеством альтернативных решений на поставленную перед ним задачу. Именно в этой ситуации человек в первую очередь опирается на свою веру при выборе нужного решения.

Вера помогает действовать в условиях неопределённости. Полной информированности о мире объективно не может быть, принимая решения принципиально нельзя просчитать как логический вывод.

Вера никогда не возникает на пустом месте, она формируется опытом и практикой, а точнее – самой жизнью. Проще говоря, вера формируется на жизненном опыте и знаниях.

Вера помогает на всех уровнях познания: эмпирическом, теоретическом, техническом. Сформулированная гипотеза опирается на веру учёного, поскольку существует множество вариантов объяснения явлений. Проверка гипотезы и разработка теории, так же может подвести на альтернативные подходы, и только вера помогает сделать учёному выбор.

Современное научное сообщество ничего не принимает на веру. Все гипотезы, основанные на простой вере без должной аргументации, исключаются из стиля научного мышления, так как одно из основных правил научного познания, это наличие постоянной критики и сомнения. Все научные теории должны проверяться и перепроверяться.

Сама проблема взаимоотношения знания и веры имеет давнюю историю. Особенно активно она обсуждалась в средневековой схоластике. Так, Тертуллиан активно выступал против разума, провозглашая Верую, потому что абсурдно Августин Блаженный - познать разумом то, что принято верой. Более компромиссна Формула Ансельма Кентерберийского: Верю и понимаю. Фома Аквинский говорил о гармонии веры и знания при приоритете веры Ф. Бекон выдвинул лозунг Знание - сила, в котором утверждает силу разума. Уже в начале XX века католическая церковь полагала, что расхождения веры и разума нет, так как все знания произошли от бога. Современный неотомизм главную задачу видит в рациональном истолковании истин теологии. Причём эта рациональность освещена светом веры. Ж. Маритен ратовал за возрождение религиозно ориентированной философии природы.

Вопрос о соотношении веры и разума (знания) занимал важное место в русской религиозной философии. Одно из важнейших понятий которой - цельное знание. Идеал цельного знания, всеединства включает чувственный опыт, рациональное мышление, эстетический и нравственный опыт и религиозное созерцание (Хомяков, Франк, Соловьев).

А что такое достоверность? Достоверность – это обоснованность и бесспорность знания. Достоверность и истина, на мой взгляд, тождественные понятия.

Например из-за плохого технического оснащения (отсутствие хороших телескопов), человечество долго не могло правильно определить строение нашей солнечной системы.

В истории существует множество примеров, где вера либо помогает в познании человеком нашего мира, либо его тормозит, но только достоверные факты, мы получим истинное знание!

Признание чего-то истинным имеет место в нашем рассудке и может иметь объективные основания, но требует также субъективных причин в душе того, кто высказывает суждение. Если суждение значимо для каждого, кто только обладает разумом, то оно имеет объективно достаточное основание, и тогда признание истинности его называется убеждением. Если же оно имеет основание только в особом характере субъекта, то оно называется уверенностью (?berredung).

Итак, с субъективной стороны уверенность, правда, нельзя отличить от убеждения, если субъект рассматривает признание суждения истинным только как явление в своей душе; но попытка установить, производят ли и на чужой разум значимые для нас основания суждения такое же действие, как и на наш, служит средством, правда лишь субъективным, имеющим своей целью если не достигнуть убеждения, то хотя бы обнаружить лишь индивидуальную значимость суждения, т. е. то в нем, что есть лишь уверенность.

Если мы, кроме того, можем выявить субъективные причины суждения, принимаемые нами за объективные основания его, и, стало быть, объяснить утверждение, ошибочно принятое за истинное, как событие в нашей душе, не нуждаясь для этого в характере объекта, то мы раскрываем видимость и больше уже не обманываемся ею, хотя в некоторой степени она все еще продолжает искушать нас, если субъективная причина видимости присуща нашей природе.

Утверждать, т. е. высказывать как нечто необходимо значимое для каждого суждения, я могу только то, что приводит к убеждению. Уверенность я могу сохранять для себя, если она удовлетворяет меня, но я не могу и не должен пытаться рассматривать ее как значимое и для других людей.

Признание истинности суждения, или субъективная значимость суждения, имеет следующие три ступени в отношении убеждения (которое имеет также объективную значимость): мнение, веру и знание. Мнение есть сознательное признание чего-то истинным, недостаточное как с субъективной, так и с объективной стороны. Если признание истинности суждения имеет достаточное основание с субъективной стороны и в то же время считается объективно недостаточным, то оно называется верой. Наконец, и субъективно и объективно достаточное признание истинности суждения есть знание. Субъективная достаточность называется убеждением (для меня самого), а объективная достаточность – достоверностью (для каждого). Я не буду останавливаться более на разъяснении столь ясных понятий.

Никогда не следует составлять себе мнение, если не знаешь по крайней мере чего-то такого, посредством чего проблематическое само по себе суждение ставится в связь с истиной, которая, хотя и не полная, тем не менее представляет собой нечто большее, чем произвольный вымысел. Кроме того, закон такой связи должен быть достоверным. Действительно, если и в отношении этого закона у меня есть только мнение, то все оказывается лишь игрой воображения, не имеющей никакого отношения к истине. В суждениях чистого разума мнения вообще недопустимы. В самом деле, так как эти суждения не опираются на эмпирические основания, а должны быть познаны а priori, где все необходимо, то принцип связи требует всеобщности и необходимости, стало быть, полной достоверности, в противном случае в них нет ничего ведущего к истине. Поэтому в чистой математике нелепо высказывать мнения – здесь нужно или знать, или воздерживаться от всякого суждения. Точно так же обстоит дело с основоположениями нравственности, где нельзя отваживаться на поступок исходя только из мнения, что нечто дозволено, а должно обладать знанием этого.

В трансцендентальном же применении разума мнение – это, конечно, слишком мало, но знание – слишком много. Поэтому в чисто спекулятивном смысле мы вообще не можем здесь высказывать суждения: субъективные основания для признания истинности суждения, способные породить веру, не заслуживают в спекулятивных вопросах никакого одобрения, так как не могут обойтись без эмпирической помощи и не могут в равной мере быть сообщены другим.

Но в чисто практическом отношении теоретически недостаточное признание истинности суждения может быть названо верой. Это практическое намерение касается или умения, или нравственности, причем первое – для любых и случайных целей, а вторая – для безусловно необходимых целей.

Если цель поставлена, то условия для ее достижения гипотетически необходимы. Эта необходимость субъективно, но все же лишь относительно достаточна, если я не знаю никаких других условий, при которых цель была бы достижима; но она безусловно и для каждого достаточна, если я достоверно знаю, что никто не может знать других условий, ведущих к поставленной цели. В первом случае мое допущение и признание истинности некоторых условий есть лишь случайная, а во втором случае необходимая вера. Врач должен что-то сделать для больного, находящегося в опасности, но, не зная болезни, он наблюдает ее проявление и, если не находит ничего более подходящего, высказывает суждение, что это чахотка. Его вера даже в его собственном суждении чисто случайна, другой, быть может, правильнее угадал бы болезнь. Такую случайную веру, которая, однако, лежит в основе действительного применения средств для тех или иных действий, я называю прагматической верой.

Обычным критерием для того, чтобы узнать, составляет ли чье-нибудь утверждение только уверенность или по крайней мере субъективное убеждение, т. е. твердую веру, служит пари. Нередко человек высказывает свои положения с таким самоуверенным и непреклонным упорством, что кажется, будто у него нет никаких сомнений в истинности их. Но пари приводит его в замешательство. Иногда оказывается, что уверенности у него достаточно, чтобы оценить ее только в один дукат, но не в десять дукатов, так как рисковать одним дукатом он еще решается, но только при ставке в десять дукатов он видит то, чего прежде не замечал, а именно что он, вполне возможно, ошибается. Если мы представляем себе мысленно, что ставкой служит все счастье нашей жизни, то торжествующий тон нашего суждения совершенно исчезает, мы становимся чрезвычайно робкими и вдруг обнаруживаем, что наша вера вовсе не так глубока. Таким образом, прагматическая вера имеет лишь большую или меньшую степень, смотря по тому, какие интересы здесь замешаны.

Хотя по отношению к некоторым объектам мы ничего не можем предпринять, так что наше признание истинности суждения о них имеет только теоретический характер, тем не менее в некоторых случаях мы можем мысленно задумать и вообразить в отношении их какое-то начинание, для которого, как нам кажется, у нас есть достаточные основания, если бы только было средство установить достоверность всего дела; так, в чисто теоретических суждениях бывает аналог практических суждений; к таким случаям признания истинности суждения слово вера подходит, и мы можем назвать такую веру доктринальной. Я бы держал пари на все, что у меня есть, за то, что по крайней мере на какой-то из видимых нами планет есть обитатели, если бы можно было установить это опытом. Поэтому я утверждаю, что мысль о существовании обитателей других миров есть не только мнение, но и твердая вера (ради которой я рисковал бы многими благами жизни).

Нельзя не признать, что учение о бытии Бога есть лишь доктринальная вера. В самом деле, хотя в теоретическом знании о мире я не располагаю ничем, что необходимо предполагало бы эту мысль как основание моего объяснения явлений в мире, и скорее я обязан пользоваться своим разумом так, как будто все есть только природа, тем не менее целесообразное единство есть такое важное условие применения разума к природе, что я не могу пройти мимо этого, тем более что в опыте мы находим множество примеров его. Но для этого единства я не знаю никакого иного условия, которое сделало бы его для меня путеводной нитью в исследовании природы, кроме предположения, что некое высшее мыслящее существо все устроило согласно премудрым целям. Следовательно, предположение относительно мудрого творца мира есть условие для случайной, правда, но все же весьма важной цели, а именно для стремления чем-то руководствоваться в исследовании природы. Результат моих исследований весьма часто подтверждает полезность этого предположения, и против него нельзя привести никаких убедительных соображений, так что, если бы я назвал свое допущение только мнением, я сказал бы слишком мало: даже в этом чисто теоретическом отношении можно сказать, что я твердо верую в Бога, но в таком случае моя вера, строго говоря, не практическая вера, а должна называться доктринальной верой, которую необходимо порождает теология природы (физикотеология). В отношении этой же мудрости, принимая в расчет превосходные способности человеческой природы и столь несоразмерную с ними краткость жизни, можно найти также достаточное основание для доктринальной веры в будущую жизнь человеческой души.

Слово вера служит в таких случаях выражением скромности в объективном отношении, но в то же время твердой уверенности в субъективном отношении. Если бы я назвал здесь чисто теоретическое допущение хотя бы только гипотезой, которую я имел бы право принять, то этим я уже претендовал бы на большее знание о характере причины мира и загробной жизни, чем то, какое я могу в действительности показать; в самом деле, свойства того, что я допускаю хотя бы только как гипотезу, должны быть мне известны по крайней мере настолько, чтобы я имел право изобрести мысленно не само понятие его, а только существование его Слово же вера относится только к путеводной нити, которую мне дает идея, и к субъективному влиянию на успех деятельности моего разума, заставляющий меня держаться этой идеи, хотя я не в состоянии дать отчет о ней в спекулятивном отношении

Но одна лишь доктринальная вера содержит в себе нечто нетвердое; нередко затруднения, встречающиеся в спекуляции, отдаляют нас от нее, хотя мы постоянно вновь возвращаемся к ней.

Совершенно иной характер имеет моральная вера, так как здесь безусловно необходимо, чтобы нечто происходило, а именно чтобы я во всех отношениях следовал нравственному закону. Цель установлена здесь непоколебимо, и, насколько я понимаю, возможно только одно условие, при котором эта цель связана со всеми остальными целями и тем самым имеет практическое значение; это условие заключается в том, что существуют Бог и загробный мир; я знаю также совершенно твердо, что никому не известны другие условия, ведущие к тому же единству цели при действии морального закона. Но так как нравственное предписание есть вместе с тем моя максима (как этого требует разум), то я неизбежно буду верить в бытие Бога и загробную жизнь и убежден, что эту веру ничто не может поколебать, так как этим были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в своих собственных глазах достойным презрения.

Таким образом, после сокрушения всех честолюбивых замыслов разума, стремящегося за пределы всякого опыта, у нас остается еще достаточно оснований быть довольными им в практическом отношении. Правда, никто не будет в состоянии хвастаться знанием того, что Бог и загробная жизнь существует; а если кто обладает этим знанием, то это тот человек, которого я давно искал: всякое знание (если оно касается предмета одного лишь разума) может быть сообщено другим, и, следовательно, я мог бы надеяться видеть свое знание обогащенным в столь удивительной степени благодаря поучениям этого человека. Но в действительности это убеждение есть не логическая, а моральная достоверность, и так как оно опирается на субъективные основания (моральных убеждений), то я не могу даже сказать: морально достоверно, что Бог существует и т. д., а могу лишь говорить: я морально уверен и т. д. Иными словами, вера в Бога и в загробный мир так сплетена с моими моральными убеждениями, что, так же как я не подвергаюсь опасности утратить эти убеждения, точно так же я не беспокоюсь, что эта вера может быть отнята у меня.

Единственный сомнительный пункт, встречающийся здесь, состоит в том, что эта вера разума основывается на допущении моральных убеждений. Если мы отбросим это допущение и возьмем человека, который был бы совершенно равнодушен к нравственным законам, то вопрос, предлагаемый разумом, становится только задачей для спекуляции и может, правда, быть подкреплен тогда серьезными основаниями по аналогии, однако не такими основаниями, которым сдалась бы даже самая упорная скептичность. Впрочем, в этих вопросах ни один человек не свободен от всякого интереса. В самом деле, хотя бы у человека не было морального интереса из-за отсутствия добрых чувств, однако и в таком случае имеется достаточно оснований вселить в него страх перед бытием Бога и загробной жизнью. Действительно, для этого требуется только, чтобы у него не было по крайней мере уверенности, что такой сущности и загробной жизни нет, а для этой уверенности, поскольку это должно быть подтверждено одним лишь разумом, стало быть, аподиктически, он должен доказать невозможность бытия Бога и загробной жизни – задача, которую, конечно, не может решить ни один разумный человек. Это была бы негативная вера, которая, правда, не могла бы порождать моральность и добрые чувства, но могла бы создать им аналог, а именно могла бы в значительной степени сдерживать порывы к совершению зла.

Неужели, скажут нам, это все, чего может достигнуть чистый разум, открывая новые горизонты за пределами опыта? Ничего, кроме двух символов веры? Этого мог бы достигнуть и обыденный рассудок, не призывая на помощь философов!

Я не буду здесь восхвалять услугу, которую философия оказывает человеческому разуму огромными усилиями своей критики, хотя бы результат ее и был негативным; об этом еще будет сказано несколько слов в следующем разделе. Но неужели вы требуете, чтобы знание, касающееся всех людей, превосходило силы обыденного рассудка и открывалось вам только философами? Именно то, что вы порицаете, служит лучшим подтверждением правильности высказанных выше положений, так как теперь обнаруживается то, чего нельзя было предвидеть вначале, а именно что в вопросе, касающемся всех людей без различия, природу нельзя обвинять в пристрастном распределении своих даров, и в отношении существенных целей человеческой природы высшая философия может вести не иначе как путем, предначертанным природой также и самому обыденному рассудку.

Читайте также: