Сочинение мой любимый писатель достоевский

Обновлено: 05.07.2024

Накануне Нового года в Краеведческом музее были подведены итоги конкурса эссе, проведенного под эгидой Министерства культуры Российской Федерации, Департамента культуры и национальной политики Кемеровской области, управления культуры администрации Новокузнецка и муниципального автономного учреждения "Новокузнецкий краеведческий музей".

Его победителем объявлен Владимир Козачёк учащийся школы № 55, чье эссе, по мнению жюри, точнее других соответствовало заявленной теме - “Мой Достоевский”. Как мы и обещали, лучшее эссе конкурса знакомим с нашими читателями.

Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто.
М.Ю. Лермонтов.
Океан. Какой он? Глубокий, неукротимый, таинственный, прекрасный. В нём скрыты тайны рождения и смерти, сила и спокойствие, величие и мощь. Если бы я мог открыть новый океан, то назвал бы его океаном Достоевского. А почему нет? Ведь есть же море Лаптевых, пролив Беринга, мыс Дежнёва. В мире литературы творчество Фёдора Михайловича Достоевского - это безбрежная стихия, которую можно исследовать всю жизнь и всё время открывать для себя что-то новое. Мой Достоевский - это океан. Глубокий, таинственный и всегда разный.

Погружение в него я начал в пятом классе на уроках литературы. Тогда имя этого писателя звучало как-то по-взрослому серьёзно. Мы с классом поехали в музей Ф.М. Достоевского. Скажу честно, что восторга эта поездка у меня не вызывала. При слове “музей” в моём сознании почему-то возникали пыльные чучела животных, пожелтевшие документы на стенах, злые смотрительницы, которые, как гарпии, не спускают с посетителей глаз. Это я ожидал увидеть и в музее писателя. Но как я ошибался!

Это место навсегда разрушило моё сложившееся представление о музеях. Это было открытие! Это была жемчужина неправильной формы! Но в этом-то и его ценность и неповторимость. Странное впечатление произвела на меня экспозиция музея. Огромный скорпион, олицетворение человеческой греховности, поразил и напугал меня (теперь-то я понимаю, что внутри меня он тоже сидит и наносит мне ядовитые укусы). “Голгофа” и рассказ о каторге потрясли моё сознание.

Трогательная история любви Ф.М. Достоевского и М.Д Исаевой растрогала меня до глубины души. Время экскурсии пролетело незаметно. Я шел домой и не мог поверить, что по этой улице ходил великий русский писатель, что в нашем городе произошло венчание, что двадцать два дня, проведённые в нашем городе, стали для него мучительными и счастливыми. Пока я не мог это осознать.

Потом был “Мальчик у Христа на ёлке”. На уроках девчонки плакали (я крепился, как мог!) Для меня открылся новый мир. Мир страданий, несправедливости и вечной жизни. Именно этот небольшой святочный рассказ заставил меня серьёзно задуматься о ней. И я поверил писателю! Ведь если бы не было ЕГО, БОГА, всепрощающего и милосердного, любящего и прекрасного, как можно было бы жить? Долго я находился под впечатлением этого произведения. В каждом ребёнке, побирающемся у магазина, в каждом бродяге мне чудились его герои. А образ закоченевшей от мороза красной детской ручонки мучил меня до того, что у меня тоже замерзали руки. Этот рассказ оставил глубокую “зарубку” на моём сердце. И это был Достоевский, по-христиански милосердный, дающий надежду на вечную счастливую жизнь.

В седьмом классе я познакомился с отрывками из романа “Братья Карамазовы”. Я их прочитал и понял, что ничего не понял. Я злился на авторов учебника, на себя. Мне хотелось узнать побольше о Алёше Карамазове, Павле Смердякове, семействе Снегирёвых. Но уроки, домашние задания, спортивная секция не оставляли времени для чтения. И вдруг, как и в романах Достоевского, я, к счастью, заболел! Да, такое странное противоречие. Почему к счастью? Я получил свободу от школы, уроков, секции. Я начал читать “Братьев Карамазовых”, сначала с опаской (уж больно толстый роман), а потом всё больше и больше увлекаясь. Я не мог оторваться. И это был уже другой Достоевский! Мир страсти и философии открылся передо мной. Со страстью было более или менее понятно, а вот философия заставила меня помучиться.

Сладострастный Фёдор Павлович Карамазов, робкий и кроткий Алёша, пленительная Грушенька, мудрый старец Зосима, неукротимый и пылкий Дмитрий, страшный Великий инквизитор, подлый Смердяков, Христос, Илюшенька и “воскресшая” Жучка закружились вокруг меня в каком-то водовороте, который увлекал меня в океан страстей, преступлений, споров о вере и Боге. Этот роман по глубине я бы сравнил с Марианской впадиной!

Многого я не понял, да и не мог бы понять в силу возраста, но я открыл для себя нового Достоевского: страстного и бушующего человека, мыслителя и философа. В этом же году мы с классом поехали в Петербург и увидели много интересного. Но больше всего мне запомнились мемориальные квартиры А.С. Пушкина и Ф.М. Достоевского. Именно своим трепетным отношением со стороны работников музея к памяти русских писателей. И опять вдруг. Я увидел живого потомка писателя, его праправнука Дмитрия Достоевского. Он сотрудничает с музеем писателя и пришёл в этот день по своим делам.
Экскурсовод представила нам его, к моему изумлению, он знал о нашем городе и нашем музее. Поговорил с нами немного, а я даже легонько прикоснулся к нему, живому потомку великого писателя! Это было удивительно!

Потом я ходил по комнатам, в которых жил писатель, поднимался по лестнице, по которой он ежедневно поднимался тоже, прикасался к перилам, которых касалась и его рука, видел часы в его кабинете с остановленной стрелкой: 8 часов 36 минут по полудни (время смерти писателя).

Это было чудо! Я только там понял свою сопричастность к жизни великого писателя, то, что я не мог понять в пятом классе. Если я могу всё это видеть и ощущать, почему он не мог тогда, в Кузнецке? Чувство невероятной гордости за мою область, за мой родной Новокузнецк охватило меня. Достоевский был в моём городе, ходил по моим улицам, видел Томь, значит, оставил там частичку себя, частичку своей души, значит, и во мне есть его крупица! Именно в его квартире я его увидел простым человеком, который страдал, любил, был счастлив, болел. Это опять был новый Достоевский - человек.

В девятом классе я прочитал повесть “Белые ночи”, и опять открытие! Я ожидал увидеть преступления и страсти, а увидел нежность и романтическую, чистую и возвышенную любовь. Как мне было жаль Мечтателя! Как мне хотелось, чтобы он был счастлив с Настенькой! Я увидел в его образе родственную душу. Когда мне плохо, я, как и он, пытаюсь спрятаться в мире своей фантазии. Именно наши мечты спасают нас от жестокой серой обыденности и помогают жить. Эта незамысловатая повесть заставила меня задуматься о хрупкости любви и человеческого счастья, об одиночестве и скуке жизни. И здесь я увидел Достоевского - романтика, нежного, как океан на закате.

“Преступление и наказание”. Пожалуй, этот роман оставил самое тягостное впечатление. Это произведение подобно шторму, который уничтожает всё на своём пути. Писатель показал, в какую бездну могут увлечь человека всякого рода теории. Теоретический “девятый вал” Раскольникова унёс с собой не только жизни двух женщин, но и практически уничтожил его самого.

Раскольникова и его теорию я не понимаю и не принимаю, мне чужд такой образ мыслей. Тем более я не верю в то, что можно сделать счастливыми многих через кровь. Зло порождает ещё большее зло. И когда я совсем растерялся, опять появился “спасательный круг” Достоевского! Опять вера и любовь. Две великие силы, способные победить смерть! Они привели главного героя к примирению с самим собой, дали ему надежду на новую жизнь. В это я верю! И это Достоевский-гуманист.

За свою короткую жизнь я уже много увидел, побывал с классом в поместье Л.Н. Толстого в Ясной Поляне и в усадьбе Н.А. Некрасова в Карабихе, в квартирах А.С. Пушкина и Ф.М. Достоевского. Но я понимаю, что это только несколько песчинок в огромном мире литературы. Меня ждут новые путешествия по этой удивительной стране и новые открытия. Но в этом удивительном литературном мире самым большим и глубоким будет мой океан Достоевского, который коснулся меня и омыл берега моего города, такой загадочный и разный. Я буду погружаться в него снова и снова! Я верю, что самое интересное меня ждёт впереди!

Все произведения Федора Михайловича Достоевского по праву заслуживают внимания читателя. В великолепной плеяде писателей XIX в., среди которых ярко выделяются имена Л. Н. Толстого, А. Н. Островского, И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевский, по моему мнению, может занять почетное первое место. До глубины души потрясают и заставляют задумываться его бессмертные произведения “Бедные люди”, “Идиот”, “Бpатья Каpамазовы” и, конечно, “Пpеступление и наказание”!

Замечательно, что появился такой шанс выpазить сугубо личные мысли о твоpчестве

моего любимого писателя – Ф. М. Достоевского. В детские и юношеские годы Достоевский страстно любил читать – Библию, произведения Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, А. С. Грибоедова, М. Ю. Лермонтова, особенно увлекался творчеством А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя. По признанию писателя, смерть Пушкина потрясла его едва ли не больше, чем кончина матери.

Чеpез весь pоман кpасной нитью проходят вопросы: как спасти “униженных и оскоpбленных? как освободить общество от власти зла и несправедливости?

Перед нами сразу же возникает образ Раскольникова, втиснутого в рамки убогого прозябания, задавленного еще

в большей степени, чем все остальные герои Достоевского, из-за природного ума и высокой восприимчивости. Hам пpеподносится социальная основа пpеступления Pаскольникова. Выявляются вся нищета, бедность и ничтожность существования Pас-кольникова, а также его сестры Дунечки, образованной девушки, вынужденной пойти в гувеpнантки к детям Свидpигайлова.

Pаскольников узнает о жизни Сонечки “по желтому билету”. Мысль о том, что эти люди – жеpтвы обстоятельств, не оставляет равнодушным никого. Pаскольников не может и не хочет миpиться с этой неспpаведливостью, но и спасение одного человека не пpинесет ему покоя.

В произведении присутствуют философские размышления над идейной подоплекой пpеступления Pодиона Pаскольникова. Раскольников, одержимый собственной теорией, считает, что людей можно поделить на две гpуппы – на “тваpей дpожащих” и на “пpаво имеющих”. Пpедставители пеpвой гpуппы не пpизнают и не желают зла никому.

А люди из втоpой гpуппы могут идти на pазличные пpеступления, pатуя за спасение “униженных и оскоpбленных”. Pаскольникову остается лишь пpовеpить, достоин ли он пpинадлежать ко втоpой гpуппе.

По моему мнению, Достоевский не пpиемлет теоpию Pаскольникова, да и сам герой в душе понимает всю порочность своей идеи, однако разум проповедует иное. Ожесточенная борьба разума с духом и составляет трагедию Родиона Романовича.

Если наяву Раскольников пытается заглушить голос совести, то во снах верх берет его подсознание, в котором запечатлено истинное отношение героя к своей теории. Как же можно пpокомментиpовать эти сны? По-моему, каждая каpтина сна уносит нас далеко от стpашной теоpии.

В пеpвом сне о лошади Достоевский пpедставил зло вокpуг Pаскольникова в виде пьяных мужиков. А пpотест мы видим и воспpинимаем как кpик pебенка, сильный, но в то же вpемя недостаточный для изменения окpужающего миpа. Втоpой сон повествует нам о том, что зло не уничтожить злом! Тpетий же сон говоpит о том, что если все люди пpевpатятся в “пpаво имеющих”, то миp захлебнется в кpови.

Сон посетил Pаскольникова уже на катоpге и помог отказаться молодому человеку от его ужасной теоpии.

Хотелось бы заметить еще одну интеpесную деталь pомана. Автоp показывает пpотивопоставление “убийцы и блудницы”. Судьбы Сонечки и Pаскольникова можно назвать в чем-то похожими.

Только почему же у одной в душе после всей грязи царят спокойствие и гармония, а душа другого разрывается от метаний и сомнений?

Думаю, ответ на этот вопрос заключается в том, что Сонечка постоянно жертвует собой ради ближних, да, собственно, и само ее грехопадение – не что иное, как очередная жертва во имя страждущих.

Раскольников же одержим честолюбивыми помыслами. Достоевский показал оба пути, но не сделал ни одного вывода о верности или неверности этих путей, предоставляя читателю возможность самому определить, что есть добро и зло в этом мире.

188 лет назад, 11 ноября, в Москве родился Федор Михайлович Достоевский – один из величайших русских писателей, признанный и любимый читателями всего мира.

Протоиерей Андрей Ткачев:

Эта искушенность Достоевского делает его творчество неоценимым для нас — его поздних потомков. Даже порою кажется, что для нас-то он и писал, а не для своих современников, которые хотя и не замечали уже или презирали Святую Церковь, но все же не уничтожали ее.

Максим Федорченко, 29 лет, юрист:

Наталья Багинская, 30 лет, историк:

Понять — это значит простить. Вот главное, чему научил Федор Михайлович в духовной мастерской своих томов. Не только этой мудрости, но и самому нелегкому ремеслу прощения.

Хитренький Достоевский! Так вот, нечаянно, прилипает читатель к волнительно высокому, а потом, перевернув последнюю страницу, уже не может оставаться таким, как раньше, и начинает жадно искать Источник Любви и Всепрощения, который питал автора!

Я принадлежу к числу тех советских людей, которым книги Достоевского открыли иную реальность и вытолкнули на поиск Истины. Спасибо, Господи, за Достоевского!

Сергей Кирицев, 27 лет, журналист:

Мне кажется, что это один из лучших женских образов, созданный во всей русской литературе. И до сих пор я удивляюсь тому, как мало внимания уделено ему в романе по сравнению с другими действующими лицами. Куда тщательней проработаны и раскрыты и Раскольников, и Свидригайлов, и Мармеладов, и даже следователь Порфирий Петрович. Соня проходит как бы в тени всех этих мужчин, проходит сквозь них, терпеливо уступает им в романе место для их бурных душевных столкновений, не умея даже понять умом, что им взбредает в голову.

Но что происходит в конце романа? Когда утихает шум от скрежета душевных зубов, когда все тревожные, искореженные внутри персонажи исчезают со страниц, опадают, словно осенние листья, именно она оказывается тверже и сильнее всех, именно она, все так же неслышно, в тени, остается около Раскольникова. Именно она оказывается рядом с ним в самый лучший момент романа.

Точно могу сказать, что именно с этого женского образа и начался для меня Федор Михайлович Достоевский.

Елена Киселева, издатель, 28 лет:

Было и еще несколько знаменательных событий, из которых видно участие писателя в моей судьбе, и это уже сравнимо с действием святых. Но события эти — слишком личные, поэтому о них умолчу.

Катерина Ткачева, редактор, 25 лет:

В наши времена, когда человечество живет на внешней поверхности жизни, Достоевский — это нырок на огромную глубину.

Век скоростей и компьютерных технологий упрощает быт — и в то же время непростительно упрощает нашу внутреннюю жизнь. Отражаясь в бесконечных зеркалах — социальный статус, должность, доброе имя и достойный внешний антураж, — мы не умеем заглянуть самим себе в глаза, в душу. Что происходит в ее глубинах, какая высота и какая низость кроется в каждом из нас — не это является предметом нашего повседневного интереса. Мы не знакомы по-настоящему с собой, а, следовательно, и друг с другом, и с миром, в котором мы живем.

Достоевский, кажется, возвращает жизненным явлениям и человеческим переживаниям истинную глубину смысла. Его герои — такие же люди, как мы. Они вовсе не являются на страницах книги с нравоучительными нотациями о глубине природы вещей, от которых читатель сладко зевает в кресле у торшера. Они просто страдают, любят, борются — но до чего же это живые, настоящие люди! Каждому из своих героев автор дарит многогранную, тонко выписанную душу. К каждой душе словно приложена линейка — от минус до плюс бесконечности. Минус — подлости и предательства. Плюс — любви и правды: богоподобия. Поневоле читатель оказывается вписанным в эту систему координат, поневоле он определяет в ней свое место. И здесь становится возможным чудо: слепые — прозревают.

Конечно, среди классиков мы встретим немало примеров подобного глубинного исследования души человеческой. Но именно Достоевский (он то ли знал и верил, то ли интуитивно дошел до этого) сумел подчеркнуть важнейшие свойства человеческого духа: муки совести и жажду Бога, ничем не удовлетворимую. Все метания, поиски, душераздирающие страсти имеют один корень: невозможность обрести внутренний покой, не примирившись с Создателем. Насколько открыт человек этому чувству — настолько он жив. Насколько способен он его осмыслить и подчинить свою жизнь зову Творца — настолько жив он будет в будущем веке.

Разумеется, в путешествия по морям-океанам духовного мира следует отправляться под руководством Евангелия и святоотеческих творений. Светская литература, как добрая старая няня, лишь взмахнет нам платочком на берегу. Но ведь нередки случаи, когда на борту спасительного церковного корабля люди оказываются именно благодаря искренности и гениальности светских писателей — таких как Достоевский.

Самое простое и банальное, пусть и вполне справедливое из того, что можно сказать про любимого автора - это похвалить его слог, богатую фантазию, умение создавать не картонных, живых героев и т.п.
Разумеется, что всё это можно и нужно сказать и про великого русского писателя Фёдора Достоевского. Но сейчас я хочу сказать о другом.
Я читала довольно много книг, но не один из писателей не умеет так ярко показывать именно тёмные стороны человеческой натуры, как Достоевский. В его книгах главные герои часто - люди с надломом. Люди в которых живёт частичка безумия. Такого тёмного, что, когда погружаешься в их размышления - становится по-настоящему жутко. Но до дна - не добраться. Его герои бездонны. Фёдор Михайлович умеет сказать читателю: "Вы думали это предел? Думали, что поняли того, о ком я пишу? Так это был вовсе не предел. Не верите - смотрите сами." И смотришь, смотришь. И видишь, что так и есть. Любое отчаянье и безумие может выйти за границы, захлестнуть с головой. Жутко.
Но, при этом, ни один из персонажей Достоевского не вызывал у меня отвращения, неприязни. Ни один из них не был совершенно отрицательным. К тому же, их можно уважать даже за то, что, чем более сумасшедший у него герой, тем более он оригинален. Тем более умён.
Я думаю, что Фёдор Михайлович один из немногих, кто умел качественно преподнести читателю тему горя от ума. В его книгах встречается много персонажей, которых за грань приводит именно умение мыслить, и мыслить глубже, чем это делает большинство. Так, что в конце концов, их затягивает в какое-то неописуемое отчаянье, даже если остальным кажется, что они совершенно равнодушны.
Каждая его книга - это водоворот эмоций. Страсть, боль, разочарования. Книги без счастья. Вывернутые человеческие души. Кровоточат.

Можно сколько угодно читать книги тех авторов, кто несмотря ни на что, оставляет надежду в своих произведениях. Тех, у кого в конце хотя бы относительный хэппи энд. Это всё хорошо. Такие книги нужны. Они открытым текстом учат верить в хорошее.
У Достоевского же нет надежды. Нет веры. (А если и есть, то и она какая-то отчаянная) У него взгляд с иной стороны. И в этом его победа. Ибо невозможно увидеть настоящий свет, совершенно не понимая тьмы.

Если вам нужна серьёзная книга, которую нужно читать вдумчиво, думать над строчками. Если не пугает погружение в очень тяжёлый для морального восприятия мир. (Впрочем чего уж тут? мы в таком мире и живём, просто не всегда замечаем). Тогда смело берите в руки произведения Достоевского. Не разочаруетесь.
Если, конечно, школа не до конца отбила желание прикасаться к этим книгам, как это случилось со многими моими знакомыми. :)

Читайте также: