Сочинение мальчик в белой рубашке
Обновлено: 02.07.2024
Период был уборки урожая и оставшиеся без присмотра дети, пошли в поле к матери, расположенное в нескольких километрах от деревни. Всю дорогу, старшие Санька и Ванюха пытались отвлечь уставшего Петеньку, привлекая его внимание на птиц, грызунов, встречавшихся на их пути.
В конце, когда уже ничего на младшего не действовало, Санька с Ванюхой пошли на обман, сказав, что мать ему в поле приготовила молока с шаньгой. Ребенок, одетый в белую рубашку, поверил и весь оставшийся путь он шел с мыслю о этой еде.
Уже почти дойдя до поля, старшие братья уснули, а Петенька один пошел к матери. Трехлетний ребенок, не смог перейти канаву у дороги и погиб… Тело ребенка так и не было найдено, даже лоскутка белой рубашки. Возможно его унесло водой, возможно засыпало обвалившейся землей.
А мать до конца жизни видела во снах мальчика в белой рубахе…
Главная мысль:
Нет срока давности для материнской любви, даже спустя сорок лет с горечью в сердце вспоминает мать своего младшенького, робко семенящего к ней в своей белой рубашке через безбрежное ржаное поле.
Описание матери
Важное место в сочинении занимает образ мамы мальчиков, которая во время путешествия сыновей работала в поле. Писатель подробно воспроизводит нелегкие условия ее труда. Единственной отрадой для нее было воспоминание о ее детях. Мысль о них помогает ей смириться с нелегкими условиями и тяжелой работой на жатве. Она припасла для мальчиков молока и ждет в нетерпении времени, когда сможет отдать им еду. Автор в очень трогательных выражениях описывает встречу матери с ее сыновьями. При этом он использует живую разговорную речь, чтобы передать всю нежность этой женщины. Первое, что она сделала, поправила их одежду, а потом накормила, отдав им последнее из своих припасов. Писатель в очень сильных выражениях описывает горе матери, когда она узнала об исчезновении ее младшего сына.
Маленький мальчик погибает, заблудившись в полях. Проходит время, но мать не может забыть своё горе и постоянно видит во сне сына в белой рубахе.
1933 год. Стоит засушливое лето. Всё население дальневосточного села переезжает на заимки убирать уцелевшую рожь и пшеницу. В селе остаются старики и дети. Витин пёс Шарик воет, накликивая, по мнению бабушки, беду. И беда приходит.
Заимка тётки Апрони находится верстах в шести от села. Там она убирает урожай, оставив дома троих сыновей, младшему из которых только три годика.
Апроня тем временем думает о детях. Она припасла гостинцев, собрала в лесу ягод и хочет вечером забежать в село. Вдруг замечает она в недожатках кудлатые головы старших сыновей, вот только младшего с ними нет. Много дней искали Петеньку, да так и не нашли. Не осталось от мальчика ни капельки крови, ни клочка одежды.
Прошло сорок лет. Апроня нянчила внуков, хоронила родню, но ни на миг не забывала о Петеньке. Родные оплаканы, преданы земле, а детская душа бродит где-то в неведомых пространствах. И всё снится Апроне, как по тропинке меж высоких хлебов уходит от неё мальчик в белой рубахе.
Вывод:
Популярные сегодня пересказы
Описание матери
Важное место в сочинении занимает образ мамы мальчиков, которая во время путешествия сыновей работала в поле. Писатель подробно воспроизводит нелегкие условия ее труда. Единственной отрадой для нее было воспоминание о ее детях. Мысль о них помогает ей смириться с нелегкими условиями и тяжелой работой на жатве. Она припасла для мальчиков молока и ждет в нетерпении времени, когда сможет отдать им еду. Автор в очень трогательных выражениях описывает встречу матери с ее сыновьями. При этом он использует живую разговорную речь, чтобы передать всю нежность этой женщины. Первое, что она сделала, поправила их одежду, а потом накормила, отдав им последнее из своих припасов. Писатель в очень сильных выражениях описывает горе матери, когда она узнала об исчезновении ее младшего сына.
Художественная литература
Вступление
Путешествие героев
Описание матери
Важное место в сочинении занимает образ мамы мальчиков, которая во время путешествия сыновей работала в поле. Писатель подробно воспроизводит нелегкие условия ее труда. Единственной отрадой для нее было воспоминание о ее детях. Мысль о них помогает ей смириться с нелегкими условиями и тяжелой работой на жатве. Она припасла для мальчиков молока и ждет в нетерпении времени, когда сможет отдать им еду. Автор в очень трогательных выражениях описывает встречу матери с ее сыновьями. При этом он использует живую разговорную речь, чтобы передать всю нежность этой женщины. Первое, что она сделала, поправила их одежду, а потом накормила, отдав им последнее из своих припасов. Писатель в очень сильных выражениях описывает горе матери, когда она узнала об исчезновении ее младшего сына.
Жизнь после потери
Путешествие героев
Мальчик в белой рубашке
В засушливое лето тридцать третьего года рано вызорились, начали переспевать и осыпаться хлеба. Население нашей деревни почти поголовно переселилось на заимки — убирать не везде убитую зноем рожь и поджаристую низкорослую пшеницу с остистым колосом, уцелевшую в логах и низинах. Улицы села обезлюдели. По ним беспризорно бродили мослатые телята, сипло блажили ссохшимися глотками плохо продоенные детишками и старухами коровы, вяло пурхались в пыли курицы, сохранившиеся в некоторых домах, и выли за околицей одичавшие собаки.
Верстах в шести от села, на Фокинском улусе, страдовала и моя старшая тетка, оставив дома ребятишек: Саньку, Ванюху и Петеньку. Саньке весною пошел седьмой год, у Ванюхи на исходе шестой, а Петеньке и трех еще не минуло.
Вот эта-то компания, задичавшая без взрослого присмотра и стосковавшаяся по родителям, решила податься на пашню, к матери. У мужчин такого возраста колебаний, как известно, не бывает, и коли они что замыслили, то уж непременно и осуществят.
Каким образом троица эта шла, где сил набралась и бесстрашия — объяснить трудно. Может, и впрямь всевышний ей пособил добраться до места, а скорее всего — смекалка деревенских детей, сызмальства привыкших жить своим трудом и догадливостью. На пути мальчишки преодолели горную речку, пусть и мелкую, но с завалами; затем — таежную седловину с каменными останцами и горбатииами, пока скатились по обвальному спуску в ущелье, где нет воды, но дополна раскаленного, острого камешника, принесенного потоками во время дикого вешневодья. Они миновали раскаленное ущелье, уморившее в камнях траву и все живое, кроме змей и ящерок, и ниточка дороги, разматываясь, привела их на убранные покосы, затем — в пыльные, проплешисто зажелтевшие овсы.
Долго еще оборачивались ребятишки назад, на тайгу, на ущелье, радуясь тому, что выбрались они на свет, и хотя их мучил зной, идти сделалось веселей. И они добрались-таки до заимки, попили студеной водицы, заботливо охлопали пыль с головы и с рубахи младшего братишки, присели отдышаться в холодке, под навесом, крытым чапыжником и соломой, да и задремали.
Очень устали Санька и Ванюха — поочередно несли в гору Петеньку на закукорках. А он такой тяжелый — долго грудь тянул, вот и набузовался пузан молочком-то мамкиным. Ближе к заимке, когда Петенька начал садиться в пыль и хныкать, отказываясь следовать дальше, мальчишки увлекали его разными штуковинами, виднеющимися впереди: то суслика показывали, попиком стоящего у норы, то пустельгу, парящую над сухо шелестящим лугом, то дымящуюся в скалистом провале чистоводную Ману-реку, в которой сколько хочешь холодной-прехолодной, сладкой-пресладкой воды, и надо только ноги переставлять, как сей же момент окажешься на берегу, и попьешь, и побрызгаешься.
Петенька сразу этому поверил, слюну сглотнул, поднялся, дал братьям руки и, с трудом переставляя разбитые ноги, двинулся к Фокинскому улусу.
Забыли братья свой обман, а Петенька помнил и про маму, и про шанежку, и про шкалик с молоком, и когда братья сморенно заснули под навесом, он вышел за ворота заимки и, подрубив ладошкой ослепляющий свет закатывающегося к вечеру солнца, потащился к желтой полосе, где и в самом деле жала рожь и вязала снопы его мать.
Не ведала, не знала она, что явились самовольно на заимку ее сыновья-разбойники и младшенький к ней потопал. И притопал бы, да попал он в водомоину, что тянулась вдоль дороги. В рытвине той было мягко ногам — песок в ней и галька мелкая. Чем выше подымалась водомоина, тем уже и глубже делалась она, и по подмытому ли, обвалившемуся закрайку, по вешнему ли желобку, пробитому снеговицей к придорожной канаве, Петенька убрел от дороги. Не угодил он на расплеснувшуюся по горному склону полоску жита, где до звона в голове, пропеченная солнцем, оглохшая от усталости, хрустко резала серпом ржаные стебли его мать, а в узелке под кустиком и в самом деле хранилась припасенная Петеньке картовная шанежка и кринка пахучей лесной клубники, утром, по росе, набранной.
Скорей бы упряг одолеть, скорей бы солнце закатилось — и она с поля напрямки побежит в село через гору — гостинец ребятишкам принесет. То-то радость будет! Как-то они там, соловьи-разбойники? Не подожгли бы чего. В реке не утонули бы…
Обычные крестьянские думы и тревоги, укорачивающие знойный день, гасящие время, как лесной пал, скрашивающие нудь однообразного нелегкого труда.
Нет, не предсказывало материнское сердце беды. Глохнут, притупляются чувства и предчувствия у тяжко уставшего человека. Лишь праздным людям снятся диковинные сны и мучают их сладкие, загадочные или тревожные предчувствия.
Она связала свою норму снопов, в суслоны их составила, выпрямилась, растирая задубевшую поясницу, и думала о том, что в дороге, глядишь, разомнется, а как к речке спустится, лицо и ноги ополоснет — совсем от дури очнется… И тут увидела Санькину кудлатую голову в недожатках. А за Санькой и Ванюха вперевалку тащится. Рубаха у него будто выкушена на брюхе, даже криво завязанный пупок видать. Старшенького Мухой кличут — легкий он, жужливый, непоседливый. А Ванюха воловат, добр, песни петь любит, но как разозлится — почернеет весь, ногами топает и руку себе кусает. Быком его дразнят. У младшенького нет пока ни характера, ни прозвища. У него еще и хрящик-то не везде окостенился. Он и грудь-то материнскую вот только-только перед страдой мусолить перестал…
Парни-то мои идут! Ножонками чапают! Муха-то моя жужжит, ягоду медову ишшет. Бычок мычит — молочка хочет! — запела мать, встречая сыновей, и на ходу уж выдавливала им носы, смахивала пыль со щек, рубашонки застегнула и узелок свой разобрала: шанежку разломила, по кусочку ребятам сунула, ягод в потные ладони сыпанула — ешьте, милые, питайтесь, славные Как там малый-то наш, несмышленыш-то, без матери живет-поживает?
А он к тебе ушел…
Много дней кружила мать вокруг полей, кричала, пока не обезголосела и не свалилась без сил наземь. Бригада колхозная рыскала по окрестным лесам. После всем селом искали Петеньку, но даже лоскутка от рубахи мальчика не нашли, капельку крови нигде не увидели. Взял его, невинного и светлого, к себе в ангелы господь бог, — заверяли падкие на суеверия и жуткую небылицу земляки мои…
Читайте также: