Северная песня попков сочинение
Обновлено: 04.07.2024
Попков Виктор Ефимович — одна из легендарных фигур российской живописи 20 века. Этот художник — один из моих самых любимых. Я не знала, стоит ли делать эту публикацию. На Ярмарке Мастеров больше публикуют работы светлые, жизнерадостные. Работы Попкова суровые, очень глубокие и философские.
В его картинах нет сочного цветного живописного слоя. Они сдержаны по колориту, но при этом монохромность сложных серых и коричневых контрастирует с монохромностью оттенков красного и глубоко-синего цвета, создавая сложность цветового решения картины.
Необыкновенная и великолепная точность рисунка, выверенность и сложность композиции.
И такая глубина размышлений о взаимоотношениях людей, о месте художника в мире, о несостоявшихся судьбах, о войне и жизни после. Для меня по сложности создаваемого мира он стоит на уровне Достоевского и Рембрандта.
Из биографии
Художник Попков Виктор Ефимович (1932–1974). Учился в Художественно-графическом педагогическом училище (1948–1952 гг.) и в Московском художественном институте им. В. И. Сурикова (1952–1958 гг.).
Художник погиб 12 ноября 1974 года в результате несчастного случая: он был убит выстрелом инкассатора в упор, когда подошёл к инкассаторской машине и попросил водителя подвезти его. Впоследствии инкассатор утверждал, что действовал по инструкции.
Очень много работ у Попкова, посвященных Русскому Северу. Огромные бревенчатые дома и вдовы, оставшиеся одни. Война. Люди. Судьбы.
Этот пейзаж — всего лишь лодки, дома, церковь. Трагическое и величественное звучание.
Такие одухотворенные, прекрасные лица
Для меня — это главная работа Виктора Ефимовича.
Примерить шинель отца. Вспомнить и примерить на себя — как это? Как это было?
И снова война. И мир после.
Посмотрите, какой мир в этих работах! Это люди, их судьбы, истории, сложность и глубина отношений.
Тема Пушкина. Хрупкая фигурка, ветер и простор
Такая нежность в этой работе.
Художник закончил работу. Усталость и полнота мира.
«Таруса. Солнечный день. Был на могиле Ватагина, Паустовского, Борисова-Мусатова. Святые могилы. Светла о них память. Какой же вывод сегодня я смог сделать? Они были жадными к жизни. Они хотели жить и отлично понимали — покой будет. Они не были ханжами к жизни. Они любили жизнь и жили ею полно и духовно и физически, в пределах отпущенных каждому природой.
И я теперь понимаю, для того, чтоб после твоей смерти о тебе вспоминали с благодарностью, нужно иметь мужество жить мучаясь, страдая от радости, любить радость, смех, здоровье, все красивое, сильное, живое и все, что движется, — тело, мысль, душу.
…Попков поднимается до понимания безграничной ценности жизни.
Виктор Ефимович Попков (1932 — 1974) — советский живописец. Учился в Московском государственном художественном институте имени В. И. Сурикова. Лауреат Государственной премии СССР (посмертно).
Виктор Попков был бесстрашным человеком.
Это бесстрашие потрясло меня на выставке на Кузнецком мосту, у картины "Работа окончена". Там он изобразил себя, художника, упавшим на матрац в глубоком сне-забвении. Он выглядит хрупким, беззащитным, обреченно-скорбным, полностью "выжатым" работой. Он отдал ей все силы. Отдал ей сегодня всю свою жизнь. И если ему предстояло жить завтра, это была бы уже совсем другая жизнь.
Огромный город входит в окно мастерской как неисчерпаемый мир.
Художник чувствовал себя бесконечно богатым, чтобы так раздаривать свои жизни этому миру.
На окне у художника стоял цветок, который ярко, пронзительно, приковывающе светит в его картинах. "Солдатская кровь" говорят о цветке в народе и связывают с ним тревожные приметы. Попков не страшился примет. Знал "одну, но пламенную страсть" — живопись. Но жил не только для нее. О том ведомо всем, кому он помог, кого ободрил, с кем поделился своей силой. Он всегда говорил верное смелое слово — и в живописи и в жизни. Как дышал. Когда он ушел из жизни, Дмитрий Жилинский сказал: "Нам очень не хватает Виктора Попкова. Он умел рисковать".
В его автопортретах есть отстраненность и задумчивость, но нет удивления и равнодушия. Его лицо — лицо человека, забывающего о себе, лицо уверенного проповедника. Взгляд пронзителен и неостановим.
Виктор Попков был очень беспокойным человеком. Не "ищущим" — искал не то, что находится случайно; искал, зная: обязан найти, найдет. Он был "находящим" человеком.
В "Осенних дождях" он написал Пушкина, как мог бы написать и себя самого. Тонкая, упорная фигура поэта — на осеннем ветру беззащитна, полна вызова, борьбы, поэзии — вдохновенная и словно улетающая. Художник и сам надевал "пушкинские одежды" — фрак и прочее, не только, чтобы "вжиться в образ", хотел почувствовать себя Пушкиным. Имел на то право, ощущал с поэтом кровное родство. Как ощущал родство и с людьми, которых писал в своих картинах.
О цикле "Мезенские вдовы" сказано много. Вот художник вспоминает, как они сидели в избе — одинокие, обездоленные войной женщины:
"То ли я задремал, то ли забылся, но, очнувшись, вдруг ясно увидел всю сцену, которая сдвинула для меня и время и пространство, соединив воедино их жизнь, мою и жизнь погибших дорогих людей. Я вспомнил и моего в- тридцать шесть лет убитого на фронте отца, и мою несчастную мать… О, война, что ты, подлая, сделала…"
В красном (художник любил красный цвет) — вдовы пляшут и поют ("Воспоминания. Вдовы"). Маркс глядит на них из угла, где прежде была божница. Женщина ("Одна") стоит на фоне темной деревянной стены. В красном углу фотография мужа в буденовке. Серебряно светится самовар, а в окне — чудо деревянного зодчества — силуэт церковки виден сквозь кисею занавески. И стоит женщина, как покорная неодолимая жизнь, опустив неловкие всесильные руки… Виктор Попков бесконечно и трогательно любил и уважал этих женщин-тружениц: "настоящие люди". Именно в них, простых русских женщинах, видел истоки силы, которая позволяла ему писать свои картины так, как он мог и хотел.
Вдовы поют ("Северная песня") — аскетические лица заострены годами. На угловатых фигурах одинаковые платья, их красновато-сиреневый цвет, как отблеск того самого, ярко-алого, тревожно "проливающегося" в синем окне цветка — отблеск "Солдатской крови". Трагическая символика: цветок тянется к вдовам. Но картина не о прошлом — о настоящем. Стол, застеленный синеватой белизны скатертью, отделяет вдов от внимающих песне юношей и девушек, "ученых студентов", собирателей фольклора. Они слушают песню как клокочущую огнем и кровью жизнь. Они тоже в этой песне, в тоске воспоминаний и надежде. И рыжеволосая девушка, тонкий стебелек, могла бы быть мезенской вдовой… Кисть художника резкая на той, "военной", стороне стола, здесь смягчается, здесь больше полутонов, размышлений, будущего. А будущее — вот оно, к углу печи прислонилась девчоночка-златовласка, как вестник, — допоется песня, девчоночка выйдет и скажет слово, от которого что-то переменится.
Нежность, верность, боль прикосновения.
Как и в знаменитой картине "Шинель отца". Художник заночевал в избе. — под голову ему подложили шинель. И сукно ожило, заговорило голосом отца-солдата, пришла в избу напряженная строгая эпоха, час испытаний. Художник, человек средних лет, в свитере и замшевых туфлях, надел фронтовую шинель, стоит задумчиво, трогая ее борта и словно недоумевая… Ровесник отца, он стал с ним рядом, прикоснулся к ушедшим дням обнаженным сердцем и понял внезапно и отчетливо: он причастен ко всему, что происходит в жизни, и ответствен за все. Видениями проходят у него за спиной тени мезенских вдов…
"Трагичность радостная" — слова Виктора Попкова.
И было бы странно не вспомнить о том, что он ездил не только на свой любимый русский Север. Изъездил всю страну, видел ее гигантские стройки — не зря его картина "Строители Братской ГЭС" была и остается одной из самых значительных картин о наших современниках…
Художник писал реальную жизнь и был ее сказителем. Тяжело-красный монумент быка воздвигнут на берегу синего моря. "Вечер" — баллада о красном быке.
Избы деревни Кимжы кажутся сказочными теремами на красном закатном берегу "острова Буяна". И людей, живущих в этих теремах, он писал реально и сказочно. "Молодые из деревни Куланово" — это принц Гамлет с Офелией и в то же время современные ребята со своим достоинством, молодечеством, красованием…
Мальчишка прибежал из своей деревни, около которой пасется навсегда полюбившаяся художнику белая лошадь (он рисовал ее неоднократно), и застыл у резного деревянного столба: перед ним ярко засветилось чудо древнерусской живописи…
Прекрасны рисунки Попкова — они сделаны с натуры, эти рисунки-стихотворения. Разве не видите вы в одном из них "печального смысла семейных фотографий", как тонко сказал поэт Николай Рубцов. Разве не мил вашему сердцу мудрый и изящно-легкий крестьянин дед Нечаев? Разве не похож на любопытного воробья мальчишка, взобравшийся на плетень, — красота родных мест перед ним и вся страна.
Трогающая сердце повесть — картина "Хороший человек была бабка Анисья". Прекрасная осень окружает могилу с аккуратно-прощальным венком. Прекрасное дерево увенчано литой коричневой листвой. Как всегда, равнодушно мечутся сороки… А люди думают, вспоминают о бабке Анисье, которая легла здесь в землю — рядом со старинным поваленным могильным камнем и памятником с солдатской красной звездой… Плачут ее подружки, а стайка прекрасных девушек в модных сапожках не кощунственна своей молодостью. Для них бабка Анисья еще не умерла сейчас, просто ушла в землю. Пройдет время, только тогда они поймут: нет больше хорошего человека — бабки Анисьи — и пожалеют о ней вдвойне.
Это правдивое сказание о человеческой жизни.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Северная Каролина
Северная Каролина Ашвилль, Северная Каролина — «…без сомнения самое чудесное место на восточном побережье. Приятные люди, живая и экспериментирующая музыкальная сцена и общая дружеская атмосфера сделали это город местом, который должен посетить каждый путешествующий
ПЕСНЯ
ПЕСНЯ Поет, бывало, она, И солнцем полон ручей, Играют рыбы, и дна Не видно в бликах лучей. Бывало, плачу — тоски Не скрыть от лунных лучей. Роняет май лепестки, Как будто слезы — в ручей. О прошлом слезы мои; О счастье пела она; Но слезы в море
Попков Виктор Ефимович (1932-1974) - русский живописец и график. Все было как в страшном сне или неправдоподобном детективе. 14 ноября 1974 года, возвращаясь домой из мастерской, где он работал, Попков хотел поймать такси - не получилось. Тогда он подошел к стоящей неподалеку "Волге", чтобы попросить подвезти его к Киевскому вокзалу. Откуда он мог знать, что в машине сидят инкассаторы, которые, приняв его за грабителя, тут же схватятся за оружие и, отъезжая, выстрелят. На похоронах рядом с гробом стояла неоконченная картина Виктора Попкова "Осенние дожди (Пушкин)".
Теперь она находится в собрании Третьяковской галереи. Виктор Попков, как и Пушкин, был стремительно-вдохновенным и очень эмоциональным. Он до боли любил Россию, ее бескрайние просторы и душевных, открытых людей. Ему, как и Пушкину, хорошо писалось осенью. Его, как и Пушкина, в самом расцвете творческой зрелости настигла пуля - случайная, неожиданная, нелепая смерть. Он был из шестидесятников, тех, кого в детстве обожгла война и кто, преодолевая боль невосполнимых утрат, заставлял зрителей не только сострадать своим героям, но и удивляться, восторгаться их силой и мужеством, их неземной красотой. Судьба, как и творчество Виктора Попкова, созвучны судьбам многих шестидесятников, тех, кому так называемая "оттепель" дала возможность раскрыть свое творческое "я" и кто так и не успел договорить чего-то, возможно, самого главного.
В отечественной литературе это, наверное, прежде всего Шукшин и Вампилов.
В судьбах этих людей, как в зеркале, отразились суровые, жесткие 30 - 50-е годы, стремительные по своей духовной наполненности 60-е, до этого времени еще не понятые, но уже обозначенные нами как "застойные" 70-е. Они были детьми войны, они были достойными детьми своего века и своей великой Родины.
Строители ГЭС в Братске. 1961-1962 г.
Виктор Ефимович Попков родился в 1932 году в Москве. Его родители переехали в столицу из деревни. Не успели как следует обустроиться, как началась война, и отец пошел на фронт. Уходя, попросил жену: "Ежели что, Стеша, помни мой наказ. Замуж не выходи, четверо у тебя их. Хорошего человека с четырьмя не найдешь, а с плохим намаешься. Выучи детей, если сможешь". Она выполнила мужев наказ. Замуж не вышла, детей на ноги поставила.
Виктор Попков в конце 50-х годов окончил графический факультет Московского художественного института имени В. И. Сурикова, учился у Е. Кибрика. Это было время, когда в искусство пришли художники, творчество которых было названо "суровым стилем". Виктору Попкову были близки их творческие устремления - лаконизм цветовых решений, некоторая "плоскостность" пространства, стремление к символике и обобщенности образов. Однако с самого начала он пытался адаптировать "суровый стиль", стремился к максимальному проявлению своей индивидуальности.
Монастырь в Боровске
Как и все "шестидесятники", Виктор Попков много ездил по стране. Особенно вдохновляла его Сибирь, где он был в Братске и на Иркутской ГЭС, и целина. Виктора Попкова всегда восхищал графически четкий язык А. Дейнеки, и сам он, создавая в начале 60-х свои картины "На работу", "Строители Братской ГЭС", стремился передать ритм жизни в выразительных, динамичных силуэтах, искал оригинальные ракурсы, контрастные сочетания цветов и чаще всего поэтизировал действительность.
В картинах 1963-1966 годов "Студенты на практике", "Полдень" и других искусствоведы увидели живописное переосмысление традиций русского лубка и палехского стиля. Попков преобразовывал реальные формы предметов, использовал для декоративного решения их фигуративную основу.
Студенты на практике
Одним из главных достижений "шестидесятников" можно считать обращение к проблемам человеческих взаимоотношений, к нравственно-психологическим аспектам бытия. Написанные в 1965-1968 годах картины Виктора Попкова "Сон", "Двое", "Развод", "Семья Болотовых", как и его портреты пожилых деревенских женщин,- это психологически точные, драматичные в своей сути слепки времени.
По словам самого художника, замысел картины "Двое", где немолодые влюбленные уходят подальше от людских глаз, возник у него после просмотра итальянского фильма "Нищий". Таким образом как бы приоткрывается еще один образный нерв 60-х годов - итальянский неореалистический кинематограф. Виктор Попков, как и его великие современники в литературе - Ю. Трифонов, В. Распутин, В. Шукшин, В. Белов - отстаивал в творчестве высокую нравственную позицию, выступал против бездуховности, равнодушия, мещанства. Бытовые сцены превращались у него в бытийные.
Взлетом в творчестве Виктора Попкова считается цикл "Мезенские вдовы". Все портреты - "Старость", "Ожидание", "Одна" и др., написанные в конце 60-х - начале 70-х годов, звучат особой, полной боли и трагизма нотой. В каждой картине - характер и судьба. Сам Виктор Попков вспоминал: "Я попытался написать работы, которые на первое смотрение некоторыми зрителями воспринимались как тяжелые, мрачные, пронизанные чувством тоски и угнетенности. И когда эти работы ругали и обвиняли в мрачности, мне было досадно не за свои работы, а за тех людей, баб-вдов, которых не хотели видеть, их горя. " Он считал, что обязан был отдать несколько лет "этой трагедии, которой не удалось избежать человечеству в наш XX век", "донести до зрителя мысль, что этого не должно быть".
"Хороший человек была бабка Анисья" (1971-1973 гг.)
Одной из основных в цикле является картина "Северная песня": молодые фольклористы записывают старинную песню, которую исполняют, как отмечают искусствоведы, "готически" угловатые пожилые женщины. Именно преемственность поколений, духовная связь между теми, кто сберегает и воспринимает традицию, представлялась "шестидесятникам" основой нравственного очищения всего общества, залогом развития культуры.
Виктор Попков часто оставлял на своих альбомных листках своеобразные парадоксальные афоризмы. На одном из них осталась фраза: "Трагичность радостная". Именно таким настроением проникнута серия "Мезенские вдовы", где чувствуется образное преодоление трагической перспективы.
Эту радостную трагичность художник особенно остро ощутил, когда во второй раз приехал в Мезень. "Когда я снова столкнулся с судьбой этих женщин,- говорил он,- я увидел, что это настоящие люди, и, хотя на долю их выпали тяжелые испытания, они не сломлены жизнью, а живут и трудно, и радостно, в работе и отдыхе, в больших и малых заботах.
Это жизнеутверждение, хотя и трагическое по своему внешнему проявлению".
В 70-е годы особое значение в творчестве Виктора Попкова приобрела иносказательность. Так, в картине "Тишина", где идущая девочка как бы замерла на мгновение, замерла, чтобы преодолеть своеобразное сострадательное удивление, которым пронизан сам воздух полотна. Памятники погибшим - шрамы на теле земли, боль. Храм - путь к преодолению этой боли. "Шинель отца" - это напоминание о том, что живущие живут теперь и за тех, кто погиб на войне. На плечах у Попкова - шинель отца художницы К. Калинычевой, его жены.
Ассоциативность, символизм этих и многих других произведений превращают их в философские живописные иносказания.
Глубоким проникновением в духовную жизнь героев, обостренностью формы отличаются портреты Виктора Попкова. Что же касается его автопортретов, то они свидетельствуют о том, что художник ощущал себя как бы организующим центром всей своей образной системы. Во многих автопортретах есть сюжетные завязки, например, "Художник в деревне", "Мой день", "Мать и сын". Именно мать давала Виктору Попкову духовные силы, учила его сострадать, любить, видеть красоту и поэзию.
Художник Игорь Обросов писал: "Виктора Попкова увлекала глубина жизненных явлений, постоянные поиски, изыскания непреходящих духовных ценностей. Он не всходил на вершины искусства медленно, тяжело, он, скорее, низвергался вниз. Такое стремительное движение в глубину не было обвалом, уничтожающим все на своем пути. Он увлекал за собой то, что живо, неравнодушно, дерзновенно и направлено к постижению тайн природы и души человеческой".
Как вспоминал один из друзей Виктора Попкова Юрий Павлов, который осенью 1974 года был с ним в Пушкинских Горах, Попков был не только очень глубоким человеком, выдающимся художником, но и очень интересным поэтом. Когда Павлов попросил Попкова сочинить что-нибудь о термосе, тот прочитал целую оду, "оду любви, терпению, заботе и самоотречению, о смысле жизни, заключенном в стремлении защитить нечто, не дать остынуть, согреть собою и тело и душу человека!" В этом - сам дух суровой и возвышенной романтики 60-х.
В ноябре 1974 года инкассатор выстрелом в упор убил художника Виктора Ефимовича Попкова. Машина с убийцей сразу же скрылась с места преступления. Будучи арестованным, он тупо повторял, что действовал по инструкции. Тогда эта страшная, нелепая, ничем не объяснимая история не получила должной общественной огласки. А советское правительство, стремясь замять скандал, поспешило присудить художнику, которого не очень-то жаловало, Государственную премию СССР (посмертно). Так в 42 года оборвалась жизнь одного из самых значительных русских художников второй половины XX века.
Виктор Попков. О себе
Нет, не буду стремиться. Нет, не буду стонать. Тихо буду смеяться. Тихо буду рыдать.
Тихо буду любить, Тихо буду болеть, Тихо буду я жить, Тиха будет и смерть.
Если будет мне счастье, Если будет мой бог, Я не стану качаться, Я найду свой порог.
Буду к людям я добрый, Буду все я любить, Буду в грусти смеяться, Буду в смехе грустить.
И тебя не обижу. Даже подлость стерплю. Пожалей хоть раз в жизни. Смерть! Придешь? Я смолчу.
-
Из воспоминаний Виктора Попкова
"Я попытался написать работы, которые на первое смотрение некоторыми зрителями воспринимались как тяжелые, мрачные, пронизанные чувством тоски и угнетенности. И когда эти работы ругали и обвиняли в мрачности, мне было досадно не за свои работы, а за тех людей, баб-вдов, которых не хотели видеть, их горя. "
Боже мой, ведь во всей избе только они, обиженные войной в самой молодости — теперь уже старухи вдовы. И только я, случайный человек, один свидетель их бабьей, проклятой, одинокой доли. Вся их жизнь, вся их молодость проплывала сейчас у меня перед глазами. Остались только воспоминания. "Ах, война, что ты сделала, подлая". Ничего не оставалось, как тут же, лежа на полу, скомпоновать линейный эскиз будущей картины, куда вошел, кстати, весь замысел без изменения. Так родилось полотно "Воспоминания".
Рисунок с моей хозяйки, у которой от мужа остались его убежденность, его чистота веры в партию, выраженная в свято оберегаемых и дорогих портретах Маркса и Ленина в углах избы. Писал сразу на холсте без предварительного картона. Может быть, из-за того, что с самого начала все было ясно, работа над картиной длилась недолго (чуть меньше месяца)".
Да, здесь жанровая сцена. Женщины-вдовы поют песни, их слушают студенты — физики, музыканты или художники. Вот и все. Поэтому пришлось по многу раз возвращаться к эскизам, но решение не выходило за рамки жанра. Жанр — да, жанр. Сейчас я говорю не о том, что получилось, а что хотелось.
Но как только в эту литературно-сюжетную ситуацию я ввел мелодию песни, стараясь все подчинить ей, попробовал холодно-зеленый пейзаж столкнуть с малиновым полыханием цветка на окне.
Ввел физически обиженную богом горбунью, но осветил ее лицо той дивной лучезарной чистотой, глядя на которую, можно забыть и про возраст и про убогость (вспоминал Стрепетову), ввел рядом с ней (пожалуй, главное) девочку-мелодию, хрупкую и одухотворенную, хотя ее сознательно даже писал в другом стилистическом ключе, и которая выражала подтекст всей этой сцены, то картина должна была по мысли приобрести принципиально другое звучание (я не знаю, удалось ли мне это, но так я хотел). Да, и весь холст мне хотелось наполнить этой мелодией. Я старался во время работы чувствовать мелодию песни и слова Окуджавы: "Ах, война, что ты сделала, подлая".
"Наша часть под Смоленском. Бои тяжелые. Стеша, передай Чувилкиной Маше, что Федор погиб. Вчера его подобрали еще живым. Умер при мне. Стеша, сегодня опять бой. Если что-то со мной случится, береги детей и себя. (Слова "целую, твой Ефим, 21 окт. 41 год" зачеркнуты.) Поцелуй крепко Томочку, Витю и Колю. Стеша, сейчас в бой. Допишу после боя. "
Прощальные слова отца легли в основу замысла картины "Шинель отца". Своим глубоко личным воспоминанием об отце Попков ставил себя в ряд с северными женщинами-вдовами, связывая собственную судьбу с их проклятой бабьей одинокой долей. Вдовы словно выплывают из серо-зеленого, под цвет солдатской шинели фона и становятся рядом с ним, примеряющим шинель отца.
"Однажды вечером он пришел ко мне в шинели его отца, опустился на пол у стены и рассказал, как плакал сегодня, работая над картиной", - вспоминает xудожник К. Фридман.
Конечно, эта солдатская шинель не Ефима Акимовича, но она принадлежала отцу жены Виктора Попкова, художницы Клары Калинычевой, хранилась в семье как реликвия, и в то же время использовалась для дела во всех необходимых случаях.
Попкову при ясном и четком образном видении картины долго не давалась сама центральная фигура. Он несколько раз менял ее положение, поворот головы, жест руки, даже одежду, стараясь найти верные цветовые отношения и с цветом солдатской шинели, и с фоном картины. Не только созвучных тонов, но и контрастных. Завершающей точкой стало яркое пурпурное пятно на палитре. Кстати, многозначительный прием, который он ввел и в картину "Северная песня". Там завершающей точкой стал красный цветок герани на подоконнике.
Некоторые искусствоведы видят в "Шинели отца" отголоски былых споров о связи поколений. Надо сказать, что такой проблемы для Попкова не существовало. Связь поколений он испытывал кровно. Он питал огромную любовь к матери, к погибшему отцу, уважение к старшим художникам, но проблематика его работ гораздо шире сострадания к родным и близким.
***
"Попков — одна из ключевых фигур отечественного послевоенного искусства. За несколько лет он совершил скачок от социального в экзистенциальное".
(Ян Брук, замдиректора ГТГ по научной работе).
Но самое главное произведение Попкова — его судьба. Похожей нет ни у одного продвинутого концептуалиста, и, вполне вероятно, они многое бы за такую легенду отдали. Мальчик из рабочей семьи блестяще оканчивает Суриковский институт, за первую же большую картину "Строители Братской ГЭС" обласкан властями. В 27 лет, по тем меркам очень рано, вступает в СХ СССР, в 62-м едет в Финляндию на Фестиваль молодежи и студентов. В 67-м получает почетный диплом биеннале современного искусства в Париже. 30-летний Попков даже вошел в комитет по присуждению Государственных и Ленинских премий. Налицо был большой социальный успех.
***
Когда рассматриваешь картины Виктора Попкова, невозможно отрешиться от воспоминаний о том выстреле и ранней, в 42 года, смерти.
Попков оставил нам вечную загадку: почему?
Вот такая судьба. И живопись Попкова в преломлении этой судьбы воспринимается иначе — еще значительнее и куда трагичнее.
Виктор Ефимович Попков – представитель сурового стиля, один из самых выдающихся советских художников. Прожив всего 42 года, убитый по нелепой случайности, художник оставил после себя внушительное творческое наследие.
Виктор Попков родился в 1932 году в семье русских крестьян, нетрудно понять, как ему, ребенку из многодетной небогатой семьи, непросто далось решение стать художником. После одной неудачной попытки перебраться в Москву, родители Виктора все-таки находят возможность и переезжают из Смоленской области, в которой в 1920-е годы бушевал страшный голод, в Мытищи. Когда пришла война, отец семейства отправился на фронт, где погиб в том же 1941 году. Степанида Ивановна осталась одна с четырьмя детьми. Тяга к искусству у художника проявилась еще в детстве, он по своему желанию был записан в художественную школу, где и принял решение сделать искусство главным делом жизни. В 1948 году он поступает в художественно-графическое педагогическое училище, только-только открывшееся в Москве. Со своей будущей женой художник познакомился во время их совместной учебы. В 1958 году у пары родился сын Алексей. Художник в течение их брака часто писал свою жену.
После училища художник поступил в МГАХИ имени В. И. Сурикова(1952—1958). Несмотря на огромное желание учиться на факультете живописи, Попков был зачислен на факультет графики. Именно в годы учебы начинаются поездки художника по стране, которые очень поспособствовали развитию его творчества. За время учебы он посетил Белоомут, целину Казахстана, видел стройку Братской и Иркутской ГЭС.
Порывистая, романтичная по настроению работа, которая была продемонстрирована на выставке молодых художников 1958 года, отодвигает графику художника на второй план, теперь он всецело посвящает себя живописи. Ранние работы Попкова характеризуются не только плакатностью, но и графичностью (что можно объяснить влиянием учителей-графиков). Здесь не только недостаток в опыте работы с маслом и темперой, но и осознанное обращение к наследию А. Дейнеки и в общем к стилистике ОСТа.
Начало 1960-х годов в творчестве художника характеризуется отходом от академических работ и поиском своего стиля. Вектор смещается от изображения сюжета к композиционным и колористическим находкам. В это же время у него возникает интерес к портретам, как правило, он пишет близких или знакомых ему людей.
Наряду с Попковым, сторонниками сурового стиля были Виктор Иванов, Павел Никонов и Таир Салахов. Они отвергли надменный, академический характер социалистического реализма и его одержимость героизмом и силой партии. Вдохновленные русским авангардом 1920-х годов, а также современной западной живописью, которой в Советском Союзе, наконец, начала экспонироваться, группа создала красочные и выразительные работы, посвященные жизни простых советских граждан со всеми их несовершенствами. Происходил отход от советского академизма, от иллюстративности. Художники хотели быть более открытыми, более искренними.
Современному человеку, впервые увидевшему живопись Попкова, она кажется реализмом, который приветствовался в советское время. Важно понимать, что это был не социалистический реализм. Его работы чаще всего на выставках вызывали трение и неприязнь со стороны официального искусства. Но, с другой стороны, Министерство Культуры к нему относилось весьма лояльно, у него приобретались работы, он даже был вдвинут в комитет по Ленинским премиям в 1963 году. Художник предположил, что это произошло из-за того, что его работы привлекали к себе внимания, и особенно заметно это было на международных выставках в Финляндии, Японии, Италии и Югославии.
Он писал картины- притчи с присущим им символизмом, ничего лишнего в его картинах не найти. Глубокий драматизм – так он воспринимал и себя, и себя в стране, и саму страну. В начале- середине 1960-х годов Попков пишет ряд картин на производственную тему. Им продемонстрирован вариант станкового толкования палехского стиля.
Во-первых, появилась новая установка в образе; во-вторых,
восстанавливается общественно-значимая тема, исчезает фальшивая помпезность, даже при рассмотрении хорошо известных, проторённых тем. В-третьих, у художника возникает желание подключить зрителя к важным проблемам, тем самым зритель становится соавтором художника. Картина начинает не изображать жизнеподобие, а стремится натолкнуть зрителя на анализ действительности. Т.е. главным становится исследование действительности, а не показ ее и лакировка, свойственная искусству 1950-х годов, когда главным образом старались показать не так, как есть, а что должно быть- некую социальную утопию. А здесь уже исследование жизни. Возникает тип обобщения: несмотря на конкретную индивидуальность этих рабочих (не секрет, что многие из них были заключенными), он видит в них чувство собственного достоинства, силу человека с открытым прямым взглядом.
На картине мы видим две группы людей, два кружка – мужчин и женщин. Они отдыхают после активной работы: кто-то перекусывает, кто-то блаженно разлегся на траве, кто-то курит, а кто-то задремал. При просмотре картины возникает чувство полной гармонии и спокойствия. От полотна веет лубочной простодушностью. Картина была отмечена на Биеннале молодых художников в Париже.
В картине ничего не смущает, кроме преувеличенно огромного, почти сказочного дерева. Оно раскинуло свои ветви почти на все пространство полотна, представляя из себя метафору неба. Четкая прорисовка листьев и полное отсутствие намека на его размеры будоражит воображение возможными размерами такого дерева.
Жизненность и достоверность привлекает в этой работе. Это картина о молодости, о людях иной, светлой судьбы. Они вдвоем на земле среди цветов под лучами солнца. На целой Земле нет никого, кроме них. Каждый из них в своих мыслях. На картине нет никакого действия, мужчина и женщина рядом, но непонятно вместе они или нет. Все решается на уровне эмоций.
Художник скуп на детали, здесь мы видим лишь цветки в левом нижнем углу, но они совершенно не мешают нашему восприятию. Условный колорит – цвета прекрасно сочетаются между собой, находясь почти что в одной цветовой гамме- молочное женственное платье противопоставлено грубым мужским джинсовым штанам. Фигуры контрастируют между собой не только в цветовом сочетании, но и в выборе поз. Если у мужчины это неудобная, немного грубоватая поза, то у женщины она очень легкая и нежная. Об этой работе много рассуждали в журналах, но именно она чаще других была представлена публике на постоянных выставках.
Этих женщин художник увидел в деревне на реке Мезине, на востоке от Архангельска. Поездка в эти края осуществилась осенью, в октябре совместно с художником Юрием Павловым. Обиженные во времена молодости теперь уже старухи и вдовы. Кумачовое полыхание красного (в дуэте с серым и черным), слезы, заброшенность жилища подчеркивают состояние женщин. Женщины изображены в интерьере - бревенчатая изба, иконы в углу, самовар. Вдовы собираются вместе, им есть что вспомнить, есть что рассказать.
Проблема безразличия и отчужденности среди родных людей стала значимой темой в творчестве художника в середине 1960-х, и именно она стала центральной в этой работе. Красный цвет, можно сказать главный, основной в творчестве художника, в этой работе создает ощущение напряжения. Красный звучит звонко, вибрирует, усиливает чувство. Звенящей тишиной проносится скупое, скорбное молчание персонажей. Фигуры образуют треугольник, во главе которого сидит взрослая женщина. Расстояние между фигурами подчеркнуто акцентировано.
Игра цвета показана за окном – холодный, отталкивающий пейзаж сопоставлен с малиновым цветком в доме, на подоконнике; а тон избы цвета земли – с одеждами женщин. Словно высокая нота, одежда поющих является доминантой в этой картине.
В деревню приехало новое поколение, они приходят в избы и видят лишь женщин, голосящих о своей судьбе. Композиция построена особым образом -окно дает новое пространственное развитие композиции за пределы этой избы, и эта песня выносится за линию горизонта.
Преемственная связь поколений чувствуется с помощью внимания, с которым студенты так сосредоточенно слушают пение. Это не раскол поколений, а желание молодых сохранить заветы прошлого, духовная общность. Персонажи на картине несмотря на взаимную симпатию, во многом противоположны друг другу – об это говорит и сюжет, и композиция, и цветовые средства.
Попков Виктор Ефимович. Хороший человек была бабка Анисья. Холст, масло, полихлорвиниловая темпера. 285 x 345. 1971—1973 год.
Замечательная композиция – перед нами открывается осенняя панорама с рекой, пышными деревьями и золотой листвой. Для этой работы Попкову позировали друзья во фраке. Попкову удалось передать не только лиричное настроение, но и отразить поэзию Пушкина. Незащищенность, ранимость и бескрайние дали души поэта переданы в условном силуэте.
Виктор Попков так мало прожил, но за столь короткое время столько всего успел. А главное, он заложил основы дальнейшего развития отечественного искусства. На его творчестве выросли художники –восьмидесятники и современные художники. Метафоричность, поэтичность, условность, жизненность живописного языка – вот главные черты, которые можно почерпнуть из его творчества.
этоинтересно, Фомирякова Анна, интересныефакты, искусство, картина, суровый стиль, суровыйстиль, Культура, Виктор Ефимович Попков, Попков, МГАХИ, образ, жизнь.
Читайте также: