Рэй дуглас брэдбери посещение сочинение

Обновлено: 25.06.2024

Покупайте рассказы Рэя Брэдбери в электронном виде. Легальные копии теперь доступны в магазине Литрес. Дёшево, удобно и в любом формате.

(По прочтении вчерашней статьи о смерти молодого актера, последовавшей вчера вечером, и пересадке его сердца другому человеку. — Рэй Брэдбери, 20 октября 1984 г.)

Она позвонила, чтобы договориться о посещении.

Сначала молодой человек воспротивился и ответил:

— Нет, спасибо, нет, очень жаль, я все понимаю, но — нет.

Однако вслед за тем на другом конце провода он услышал ее молчание — полное отсутствие каких бы то ни было звуков, только скорбь, которая не находит выхода, и после долгой паузы ответил:

— Ну ладно, приходите, только, пожалуйста, ненадолго. Ситуация довольно странная, не знаю, что и сказать.

Она этого тоже не знала. По дороге к нему домой она раздумывала, с чего начнет, как он к этому отнесется, что ответит. Страшнее всего было не совладать со своими чувствами — тогда он просто выставит ее из квартиры и хлопнет дверью.

Ведь этого парня она совсем не знала. Абсолютно чужой человек. Они никогда в жизни не встречались; до вчерашнего дня она даже имени его не слышала — хорошо, что знакомые в местной больнице подсказали, а то она уже отчаялась что-нибудь найти. А теперь, пока не поздно, нужно было прийти к незнакомому человеку и обратиться к нему с самой необычной просьбой в ее жизни; да что говорить, в жизни любой матери за всю историю цивилизации это была бы самая сокровенная просьба.

Она дала таксисту двадцать долларов, чтобы он никуда не отъезжал — на тот случай, если она выйдет раньше, чем планировала, — а потом надолго задержалась у подъезда, сделала глубокий вдох, открыла дверь, вошла и поднялась в лифте на третий этаж.

Перед его квартирой она закрыла глаза, еще раз глубоко вдохнула и постучалась. Ответа не было. В смятении она забарабанила в дверь. На этот раз ей открыли, хотя и с задержкой.

Молодому человеку на вид было лет двадцать, может, больше; он окинул ее неуверенным взглядом и уточнил:

— Вы на него совсем не похожи, — услышала она свой голос. — То есть…

Она почувствовала, что заливается краской, и чуть не развернулась, чтобы убежать.

— Неужели вы надеялись на сходство?

Открыв дверь пошире, он отступил в сторону.

На низком столике в центре единственной комнаты был готов кофе.

— Нет-нет, что вы. Сама не знаю, что говорю.

— Проходите, располагайтесь. Меня зовут Уильям Робинсон. Или просто Билл. Вам с молоком или черный?

Она следила за его движениями.

— Как вы на меня вышли? — спросил он, передавая ей чашку.

Она приняла ее дрожащими пальцами.

— Через знакомых, которые работают в больнице. Они навели справки.

— В обход всех правил.

— Да, понимаю. Это по моему настоянию. Понимаете, я на год, если не больше, уезжаю во Францию. Для меня это был последний шанс встретиться… я хочу сказать…

Замолчав, она уставилась в чашку.

— Стало быть, они прикинули, что к чему, и пошли на это, хотя истории болезни хранятся в сейфе? — тихо спросил он.

— Да, — ответила она. — Все совпало. В ту ночь, когда умер мой сын, вас доставили в больницу для пересадки сердца. Это были вы. В ту ночь и еще целую неделю таких операций больше не делали. Я узнала, что вас выписали из больницы, и мой сын… точнее, его сердце… — у нее дрогнул голос, — осталось с вами.

Она опустила кофейную чашку на стол.

— Сама не знаю, зачем пришла, — сказала она.

— Все вы знаете, — возразил он.

— Нет, честное слово, не знаю. Все так странно, печально и в то же время ужасно. Не знаю. Божий дар. Я непонятно говорю?

— Мне все понятно. Этот дар спас мою жизнь.

Теперь настал его черед замолчать; он налил себе еще кофе, размешал сахар и пригубил.

— Когда мы с вами распрощаемся, — начал молодой человек, — куда вы отправитесь?

— Куда отправлюсь? — неуверенно переспросила женщина.

— В смысле… — Парень содрогнулся от напряжения: слова застревали в горле. — В смысле… вам еще с кем-нибудь нужно повидаться? Еще кто-нибудь…

— А, понимаю. — Женщина закивала, переменила положение, чтобы совладать с собой, изучила сцепленные на коленях руки и в конце концов пожала плечами. — В общем, да, есть еще кое-кто. Мой сын… он спас зрение какому-то человеку из Орегона. Потом, еще в Тусоне живет некто…



— Можете не продолжать, — перебил парень. — Напрасно я спросил.

— Нет-нет. Все это так странно, нелепо. И непривычно. Каких-то несколько лет назад такой ситуации просто не могло быть. Теперь другое время. Не знаю, смеяться или плакать. Просыпаюсь в недоумении. Часто спрашиваю себя: а он тоже недоумевает? Но это уж совсем глупо. Его больше нет.

— Где-то же он есть, — сказал парень. — Например, здесь. И я живу лишь потому, что он сейчас здесь.

У женщины заблестели глаза, но слез не было.

— Это его надо благодарить, и еще вас — за то, что позволили мне жить.

Вдруг женщина резко вскочила с места, словно ее подбросила неодолимая сила. Она стала озираться в поисках выхода — и не видела двери.

— Я… — выдавила она.

— Вы же только что пришли!

— И очень глупо сделала! — вскричала она. — Мне так неловко. Взвалила такой груз и на ваши плечи, и на свои. Нужно скорей уходить, пока я не свихнулась от этого абсурда…

— Не уходите, — сказал молодой человек.

Повинуясь его тону, она уже собиралась сесть.

— Вы еще кофе не допили.

Стоя у кресла, она трясущимися руками взяла со столика чашку с блюдцем. Тихое дребезжание фарфора было единственным звуком, под который она, охваченная какой-то неутолимой жаждой, залпом проглотила свой кофе. Вернув пустую чашку на стол, она выговорила:

— Мне и самом деле надо идти. Чувствую себя неважно, слабость. Чего доброго, упаду где-нибудь. Мне так неловко, что я сюда заявилась. Храни тебя Господь, мальчик мой, долгих тебе лет жизни.

Она направилась к выходу, но он преградил ей путь.

— Сделайте то, зачем пришли, — сказал он.

— Вы сами знаете. Прекрасно знаете. Я не возражаю. Давайте.

— Давайте, — мягко повторил он и закрыл глаза, вытянув руки по швам.

Вглядевшись в чужое лицо, она перевела глаза туда, где под рубашкой угадывался нежнейший трепет.

— Ну, — негромко поторопил он.

Она почти сдвинулась с места.

— Ну же, — выговорил он в последний раз.

Она сделала шаг вперед. Повернула голову набок и стала медленно-медленно наклоняться, пока не коснулась правым ухом его груди.

Ей хотелось закричать, но она сдержалась. Хотелось сказать что-нибудь восторженное, но она сдержалась. С закрытыми глазами она просто слушала. У нее шевелились губы — видимо, с них раз за разом слетало какое-то слово, а может, имя, почти в такт биению, которое она слышала под рубашкой, в груди, под ребрами этого терпеливого парня.

Там стучало сердце.

Сердце стучало ровно, без перебоев.

Она слушала очень долго. Больше она не сдерживала дыхание, и щеки у нее порозовели.

Наконец, подняв голову, она напоследок вгляделась в лицо этого незнакомого парня и быстро коснулась губами его щеки, развернулась и скользнула к дверям, даже не поблагодарив — но благодарности и не требовалось. С порога она не оглянулась — просто открыла замок и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Парень медлил. Его правая рука скользнула по рубашке и нащупала то, что было спрятано в груди. Веки так и не разомкнулись, на лице не появилось никакого выражения.

Он повернулся, не глядя сел в кресло и на ощупь взял чашку, чтобы допить кофе.

Ровный пульс, великий трепет жизни побежал по его руке, добрался до чашки, и теперь она пульсировала в том же нескончаемом, непрерывном ритме, пока он подносил ее к губам и делал глотки, будто смакуя снадобье, доставшееся ему в дар, которое не иссякнет еще так долго, что ни угадать, ни предсказать невозможно. Он осушил чашку.

рэй брэдбери посещение рассказ

История написания:

Этот небольшой рассказ был написан автором в 1984 году, после того, как он прочел газетную заметку о том, что сердце погибшего молодого поэта пересадили другому человеку.

Сюжет (краткое содержание произведения):

Миссис Хэдли, немолодая женщина, недавно потерявшая взрослого сына, упрашивает по телефону незнакомого молодого человека (Уильяма Робертсона) встретиться с ней. В конце концов, он соглашается. Она приезжает и рассказывает, что ему пересадили сердце ее погибшего сына. Она смущена, взволнована, и все время порывается уйти. Она и сама точно не знает, зачем пришла и что ей нужно. Молодой человек предлагает гостье послушать сердцебиение. Женщина прижимается ухом к груди парня и слушает ровное биение сердца некоторое время. Ей становится легче, и она уходит. Уильям сидит в кресле, пьет кофе, прислушивается к своему пульсу и чувствует благодарность за тот дар, что предоставили ему незнакомая женщина и ее сын.

Более подробный пересказ ТУТ.

Главные герои:

Миссис Хэдли – мать, потерявшая сына и ищущая утешения, встречаясь с теми, кому пересадили органы ее мальчика.

Уильям Робертсон – реципиент, человек, кому было пересажено сердце погибшего сына миссис Хэдли.

Основная мысль произведения:

Отзыв (личное мнение о произведении):

Рассказ хоть и грустный, но при этом добрый и светлый. Он совершенно не похож на остальные творения Брэдбери. Произведение получилось очень лиричным, много внимания автор уделяет эмоциям героев; деталям, которые заставляют сопереживать читателей – мы сочувствуем горюющей матери, радуемся за молодого человека, которому технический прогресс подарил новое сердце и новую жизнь. Трудно не заплакать в той сцене, где миссис Хэдли слушает сердце своего сына. Честно скажу, я плакала.

Чувства героев хорошо знакомы любому из нас, возможно, кто-то, прочитав рассказ, тоже захочет спасти чью-то жизнь после своей смерти, завещав органы какой-нибудь больнице. Возможно, задумается и кто-то из родственников, приняв такое же благородное решение, как и миссис Хэдли, в этой непростой ситуации. Не все могут решиться на подобный поступок по разным причинам – религиозным, из какого-то непонятного страха или непонимания. А ведь на самом деле умершему уже не нужно ни сердце, ни глаза, ни другие органы. Зато в какой-то степени, это позволит частичке любимого человека продолжать жить, пусть и в другом теле. И светлая память в душах спасенных тоже будет храниться очень долго.

История создания

Жанр, направление

Писатель радует публику своим гармоничным стилем, необычным сюжетом и красочными описаниями, влияя на наше сознание, заставляя наш мозг обдумывать непривычный для нас мир и представлять его во всех деталях.

Все мы порой переживаем тяжёлые дни, когда хотим остаться одни во всем мире, лишь бы закончились трудные времена и наступил долгожданный отдых. Но надо понимать, что это всего лишь период жизни и что, оказавшись в одиночестве, мы неизбежно будем желать вернуть все на свои места. Также не стоит забывать, что наши желания могут повлиять на других. Не каждый хочет того, чего хотим мы.

Главные герои и их характеристика

В произведении всего три действующих персонажа. Каждый из них является главным героем. Мальчик лет 7-8, его мама и отец. Автор не дает имен своим персонажам и не говорит ничего конкретного о роде деятельности родителей мальчика.

  1. Папа — рабочий человек, выступает в данном произведении в роли того самого эгоистичного человека, который думает только о своей усталости. Именно он пожелал жить в уединении, чтобы на всем белом свете не осталось людей, кроме его семьи.
  2. Мама — простая женщина, содержит семью, сопереживает мужу и соглашается с его чувствами. В рассказе она является как бы смягчающим элементом между отцом и сыном. Скажем так, она — нейтральная сторона, тогда как сын злится на родителей и обвиняет их в том, что это они сделали его мир таким одиноким.
  3. Мальчик – шаловливый ребенок, которому физически и морально трудно свыкнуться с опустошением Земли. Он теряет взаимопонимание с семьей, замыкается в себе и своем горе. Ему скучно и тоскливо без людей. В финале повествования мальчик выбрасывает в море бутылку с письмом. Вероятнее всего он загадал желание — вернуть все как было. Это даёт неопределенную надежду на то, что следующим утром они проснутся в шумном мире, наполненном людьми. Их каникулы наконец-то закончатся.

Темы и проблемы

  1. Автор раскрывает проблему эгоизма в своей истории. Отец пожелал остаться одним в мире со своей семьей, чтобы устроить самые долгие каникулы. Но он совсем не подумал том, к чему может привести подобное желание. Он не подумал о том, как нечто подобное отразится на его сыне, да и вообще, как они втроём смогут жить дальше без людей вокруг. Но на самом деле довольно трудно обвинять отца в том, что он не подумал о последствиях, ведь не каждый день наши произнесенные от усталости и, возможно, отчаяния желания сбываются. Мужчина не мог знать, что мечта сбудется, ведь, по сути, такого не бывает.
  2. Рэй Брэдбери также затрагивает тему одиночества. Снова и снова автор дает нам понять, что наше существование невозможно без людей, без города как живого организма с его постоянными изменениями. Человек — социальное существо. Иметь лишь двух близких людей рядом и не иметь возможности контактировать с другими – тяжелое испытание. Оно может привести к безумию.
  3. Проблема отцов и детей тоже дает о себе знать: ребенок воспринимает мир по-другому, для него потеря общения – трагедия, масштабы которой трудно себе представить. Он только начал познавать свое окружение, как вдруг случайная прихоть отца все отняла у него. Родители же пресыщены социальными контактами, они уже многое видели и познали, им не так болезненно остаться в изоляции от всех остальных. Поэтому два поколения не могут понять друг друга.

Смысл

Ценить то, что вы имеете – еще одна идея автора. Порой мы устаем от рутины и от того, что есть вокруг. Мы устаем от мира и его устоя, от людей рядом, но на самом деле именно в этом механизме обыденности и непредсказуемости и заключается вся ценность. Семья оказалась в полном одиночестве в мире, сначала им это нравится, но потом приходит осознание того, что совершена непоправимая ошибка. Человек нуждается в шуме города, в разговорах и энергии, которую дает окружение. Не только близкие, а вообще. Это то, что мы не должны терять никогда.

Рэй Брэдбери - Посещение

Рэй Брэдбери - Посещение краткое содержание

По прочтении вчерашней статьи о смерти молодого актера, последовавшей вчера вечером, и пересадке его сердца другому человеку.

© Рэй Брэдбери, 20 октября 1984 г.

Посещение - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Рэй Дуглас Брэдбери


Фото

Она позвонила, чтобы договориться о посещении.

Сначала молодой человек воспротивился и ответил:

— Нет, спасибо, нет, очень жаль, я все понимаю, но — нет.

Однако вслед за тем на другом конце провода он услышал ее молчание — полное отсутствие каких бы то ни было звуков, только скорбь, которая не находит выхода, и после долгой паузы ответил:

— Ну ладно, приходите, только, пожалуйста, ненадолго. Ситуация довольно странная, не знаю, что и сказать.

Она этого тоже не знала. По дороге к нему домой она раздумывала, с чего начнет, как он к этому отнесется, что ответит. Страшнее всего было не совладать со своими чувствами — тогда он просто выставит ее из квартиры и хлопнет дверью.

Ведь этого парня она совсем не знала. Абсолютно чужой человек. Они никогда в жизни не встречались; до вчерашнего дня она даже имени его не слышала — хорошо, что знакомые в местной больнице подсказали, а то она уже отчаялась что-нибудь найти. А теперь, пока не поздно, нужно было прийти к незнакомому человеку и обратиться к нему с самой необычной просьбой в ее жизни; да что говорить, в жизни любой матери за всю историю цивилизации это была бы самая сокровенная просьба.

Она дала таксисту двадцать долларов, чтобы он никуда не отъезжал — на тот случай, если она выйдет раньше, чем планировала, — а потом надолго задержалась у подъезда, сделала глубокий вдох, открыла дверь, вошла и поднялась в лифте на третий этаж.

Перед его квартирой она закрыла глаза, еще раз глубоко вдохнула и постучалась. Ответа не было. В смятении она забарабанила в дверь. На этот раз ей открыли, хотя и с задержкой.

Молодому человеку на вид было лет двадцать, может, больше; он окинул ее неуверенным взглядом и уточнил:

— Вы на него совсем не похожи, — услышала она свой голос. — То есть…

Она почувствовала, что заливается краской, и чуть не развернулась, чтобы убежать.

— Неужели вы надеялись на сходство?

Открыв дверь пошире, он отступил в сторону.

На низком столике в центре единственной комнаты был готов кофе.

— Нет-нет, что вы. Сама не знаю, что говорю.

— Проходите, располагайтесь. Меня зовут Уильям Робинсон. Или просто Билл. Вам с молоком или черный?

Она следила за его движениями.

— Как вы на меня вышли? — спросил он, передавая ей чашку.

Она приняла ее дрожащими пальцами.

— Через знакомых, которые работают в больнице. Они навели справки.

— В обход всех правил.

— Да, понимаю. Это по моему настоянию. Понимаете, я на год, если не больше, уезжаю во Францию. Для меня это был последний шанс встретиться… я хочу сказать…

Замолчав, она уставилась в чашку.

— Стало быть, они прикинули, что к чему, и пошли на это, хотя истории болезни хранятся в сейфе? — тихо спросил он.

— Да, — ответила она. — Все совпало. В ту ночь, когда умер мой сын, вас доставили в больницу для пересадки сердца. Это были вы. В ту ночь и еще целую неделю таких операций больше не делали. Я узнала, что вас выписали из больницы, и мой сын… точнее, его сердце… — у нее дрогнул голос, — осталось с вами.

Она опустила кофейную чашку на стол.

— Сама не знаю, зачем пришла, — сказала она.

— Все вы знаете, — возразил он.

— Нет, честное слово, не знаю. Все так странно, печально и в то же время ужасно. Не знаю. Божий дар. Я непонятно говорю?

— Мне все понятно. Этот дар спас мою жизнь.

Теперь настал его черед замолчать; он налил себе еще кофе, размешал сахар и пригубил.

— Когда мы с вами распрощаемся, — начал молодой человек, — куда вы отправитесь?

— Куда отправлюсь? — неуверенно переспросила женщина.

— В смысле… — Парень содрогнулся от напряжения: слова застревали в горле. — В смысле… вам еще с кем-нибудь нужно повидаться? Еще кто-нибудь…

— А, понимаю. — Женщина закивала, переменила положение, чтобы совладать с собой, изучила сцепленные на коленях руки и в конце концов пожала плечами. — В общем, да, есть еще кое-кто. Мой сын… он спас зрение какому-то человеку из Орегона. Потом, еще в Тусоне живет некто…

— Можете не продолжать, — перебил парень. — Напрасно я спросил.

— Нет-нет. Все это так странно, нелепо. И непривычно. Каких-то несколько лет назад такой ситуации просто не могло быть. Теперь другое время. Не знаю, смеяться или плакать. Просыпаюсь в недоумении. Часто спрашиваю себя: а он тоже недоумевает? Но это уж совсем глупо. Его больше нет.

— Где-то же он есть, — сказал парень. — Например, здесь. И я живу лишь потому, что он сейчас здесь.

У женщины заблестели глаза, но слез не было.

— Это его надо благодарить, и еще вас — за то, что позволили мне жить.

Вдруг женщина резко вскочила с места, словно ее подбросила неодолимая сила. Она стала озираться в поисках выхода — и не видела двери.

— Я… — выдавила она.

— Вы же только что пришли!

— И очень глупо сделала! — вскричала она. — Мне так неловко. Взвалила такой груз и на ваши плечи, и на свои. Нужно скорей уходить, пока я не свихнулась от этого абсурда…

— Не уходите, — сказал молодой человек.

Повинуясь его тону, она уже собиралась сесть.

— Вы еще кофе не допили.

Стоя у кресла, она трясущимися руками взяла со столика чашку с блюдцем. Тихое дребезжание фарфора было единственным звуком, под который она, охваченная какой-то неутолимой жаждой, залпом проглотила свой кофе. Вернув пустую чашку на стол, она выговорила:

— Мне и самом деле надо идти. Чувствую себя неважно, слабость. Чего доброго, упаду где-нибудь. Мне так неловко, что я сюда заявилась. Храни тебя Господь, мальчик мой, долгих тебе лет жизни.

Она направилась к выходу, но он преградил ей путь.

— Сделайте то, зачем пришли, — сказал он.

— Вы сами знаете. Прекрасно знаете. Я не возражаю. Давайте.

— Давайте, — мягко повторил он и закрыл глаза, вытянув руки по швам.

Вглядевшись в чужое лицо, она перевела глаза туда, где под рубашкой угадывался нежнейший трепет.

— Ну, — негромко поторопил он.

Она почти сдвинулась с места.

— Ну же, — выговорил он в последний раз.

Она сделала шаг вперед. Повернула голову набок и стала медленно-медленно наклоняться, пока не коснулась правым ухом его груди.

Ей хотелось закричать, но она сдержалась. Хотелось сказать что-нибудь восторженное, но она сдержалась. С закрытыми глазами она просто слушала. У нее шевелились губы — видимо, с них раз за разом слетало какое-то слово, а может, имя, почти в такт биению, которое она слышала под рубашкой, в груди, под ребрами этого терпеливого парня.

Читайте также: