Рэй дуглас брэдбери посещение сочинение
Обновлено: 25.06.2024
Покупайте рассказы Рэя Брэдбери в электронном виде. Легальные копии теперь доступны в магазине Литрес. Дёшево, удобно и в любом формате.
(По прочтении вчерашней статьи о смерти молодого актера, последовавшей вчера вечером, и пересадке его сердца другому человеку. — Рэй Брэдбери, 20 октября 1984 г.)
Она позвонила, чтобы договориться о посещении.
Сначала молодой человек воспротивился и ответил:
— Нет, спасибо, нет, очень жаль, я все понимаю, но — нет.
Однако вслед за тем на другом конце провода он услышал ее молчание — полное отсутствие каких бы то ни было звуков, только скорбь, которая не находит выхода, и после долгой паузы ответил:
— Ну ладно, приходите, только, пожалуйста, ненадолго. Ситуация довольно странная, не знаю, что и сказать.
Она этого тоже не знала. По дороге к нему домой она раздумывала, с чего начнет, как он к этому отнесется, что ответит. Страшнее всего было не совладать со своими чувствами — тогда он просто выставит ее из квартиры и хлопнет дверью.
Ведь этого парня она совсем не знала. Абсолютно чужой человек. Они никогда в жизни не встречались; до вчерашнего дня она даже имени его не слышала — хорошо, что знакомые в местной больнице подсказали, а то она уже отчаялась что-нибудь найти. А теперь, пока не поздно, нужно было прийти к незнакомому человеку и обратиться к нему с самой необычной просьбой в ее жизни; да что говорить, в жизни любой матери за всю историю цивилизации это была бы самая сокровенная просьба.
Она дала таксисту двадцать долларов, чтобы он никуда не отъезжал — на тот случай, если она выйдет раньше, чем планировала, — а потом надолго задержалась у подъезда, сделала глубокий вдох, открыла дверь, вошла и поднялась в лифте на третий этаж.
Перед его квартирой она закрыла глаза, еще раз глубоко вдохнула и постучалась. Ответа не было. В смятении она забарабанила в дверь. На этот раз ей открыли, хотя и с задержкой.
Молодому человеку на вид было лет двадцать, может, больше; он окинул ее неуверенным взглядом и уточнил:
— Вы на него совсем не похожи, — услышала она свой голос. — То есть…
Она почувствовала, что заливается краской, и чуть не развернулась, чтобы убежать.
— Неужели вы надеялись на сходство?
Открыв дверь пошире, он отступил в сторону.
На низком столике в центре единственной комнаты был готов кофе.
— Нет-нет, что вы. Сама не знаю, что говорю.
— Проходите, располагайтесь. Меня зовут Уильям Робинсон. Или просто Билл. Вам с молоком или черный?
Она следила за его движениями.
— Как вы на меня вышли? — спросил он, передавая ей чашку.
Она приняла ее дрожащими пальцами.
— Через знакомых, которые работают в больнице. Они навели справки.
— В обход всех правил.
— Да, понимаю. Это по моему настоянию. Понимаете, я на год, если не больше, уезжаю во Францию. Для меня это был последний шанс встретиться… я хочу сказать…
Замолчав, она уставилась в чашку.
— Стало быть, они прикинули, что к чему, и пошли на это, хотя истории болезни хранятся в сейфе? — тихо спросил он.
— Да, — ответила она. — Все совпало. В ту ночь, когда умер мой сын, вас доставили в больницу для пересадки сердца. Это были вы. В ту ночь и еще целую неделю таких операций больше не делали. Я узнала, что вас выписали из больницы, и мой сын… точнее, его сердце… — у нее дрогнул голос, — осталось с вами.
Она опустила кофейную чашку на стол.
— Сама не знаю, зачем пришла, — сказала она.
— Все вы знаете, — возразил он.
— Нет, честное слово, не знаю. Все так странно, печально и в то же время ужасно. Не знаю. Божий дар. Я непонятно говорю?
— Мне все понятно. Этот дар спас мою жизнь.
Теперь настал его черед замолчать; он налил себе еще кофе, размешал сахар и пригубил.
— Когда мы с вами распрощаемся, — начал молодой человек, — куда вы отправитесь?
— Куда отправлюсь? — неуверенно переспросила женщина.
— В смысле… — Парень содрогнулся от напряжения: слова застревали в горле. — В смысле… вам еще с кем-нибудь нужно повидаться? Еще кто-нибудь…
— А, понимаю. — Женщина закивала, переменила положение, чтобы совладать с собой, изучила сцепленные на коленях руки и в конце концов пожала плечами. — В общем, да, есть еще кое-кто. Мой сын… он спас зрение какому-то человеку из Орегона. Потом, еще в Тусоне живет некто…
— Можете не продолжать, — перебил парень. — Напрасно я спросил.
— Нет-нет. Все это так странно, нелепо. И непривычно. Каких-то несколько лет назад такой ситуации просто не могло быть. Теперь другое время. Не знаю, смеяться или плакать. Просыпаюсь в недоумении. Часто спрашиваю себя: а он тоже недоумевает? Но это уж совсем глупо. Его больше нет.
— Где-то же он есть, — сказал парень. — Например, здесь. И я живу лишь потому, что он сейчас здесь.
У женщины заблестели глаза, но слез не было.
— Это его надо благодарить, и еще вас — за то, что позволили мне жить.
Вдруг женщина резко вскочила с места, словно ее подбросила неодолимая сила. Она стала озираться в поисках выхода — и не видела двери.
— Я… — выдавила она.
— Вы же только что пришли!
— И очень глупо сделала! — вскричала она. — Мне так неловко. Взвалила такой груз и на ваши плечи, и на свои. Нужно скорей уходить, пока я не свихнулась от этого абсурда…
— Не уходите, — сказал молодой человек.
Повинуясь его тону, она уже собиралась сесть.
— Вы еще кофе не допили.
Стоя у кресла, она трясущимися руками взяла со столика чашку с блюдцем. Тихое дребезжание фарфора было единственным звуком, под который она, охваченная какой-то неутолимой жаждой, залпом проглотила свой кофе. Вернув пустую чашку на стол, она выговорила:
— Мне и самом деле надо идти. Чувствую себя неважно, слабость. Чего доброго, упаду где-нибудь. Мне так неловко, что я сюда заявилась. Храни тебя Господь, мальчик мой, долгих тебе лет жизни.
Она направилась к выходу, но он преградил ей путь.
— Сделайте то, зачем пришли, — сказал он.
— Вы сами знаете. Прекрасно знаете. Я не возражаю. Давайте.
— Давайте, — мягко повторил он и закрыл глаза, вытянув руки по швам.
Вглядевшись в чужое лицо, она перевела глаза туда, где под рубашкой угадывался нежнейший трепет.
— Ну, — негромко поторопил он.
Она почти сдвинулась с места.
— Ну же, — выговорил он в последний раз.
Она сделала шаг вперед. Повернула голову набок и стала медленно-медленно наклоняться, пока не коснулась правым ухом его груди.
Ей хотелось закричать, но она сдержалась. Хотелось сказать что-нибудь восторженное, но она сдержалась. С закрытыми глазами она просто слушала. У нее шевелились губы — видимо, с них раз за разом слетало какое-то слово, а может, имя, почти в такт биению, которое она слышала под рубашкой, в груди, под ребрами этого терпеливого парня.
Там стучало сердце.
Сердце стучало ровно, без перебоев.
Она слушала очень долго. Больше она не сдерживала дыхание, и щеки у нее порозовели.
Наконец, подняв голову, она напоследок вгляделась в лицо этого незнакомого парня и быстро коснулась губами его щеки, развернулась и скользнула к дверям, даже не поблагодарив — но благодарности и не требовалось. С порога она не оглянулась — просто открыла замок и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Парень медлил. Его правая рука скользнула по рубашке и нащупала то, что было спрятано в груди. Веки так и не разомкнулись, на лице не появилось никакого выражения.
Он повернулся, не глядя сел в кресло и на ощупь взял чашку, чтобы допить кофе.
Ровный пульс, великий трепет жизни побежал по его руке, добрался до чашки, и теперь она пульсировала в том же нескончаемом, непрерывном ритме, пока он подносил ее к губам и делал глотки, будто смакуя снадобье, доставшееся ему в дар, которое не иссякнет еще так долго, что ни угадать, ни предсказать невозможно. Он осушил чашку.
История написания:
Этот небольшой рассказ был написан автором в 1984 году, после того, как он прочел газетную заметку о том, что сердце погибшего молодого поэта пересадили другому человеку.
Сюжет (краткое содержание произведения):
Миссис Хэдли, немолодая женщина, недавно потерявшая взрослого сына, упрашивает по телефону незнакомого молодого человека (Уильяма Робертсона) встретиться с ней. В конце концов, он соглашается. Она приезжает и рассказывает, что ему пересадили сердце ее погибшего сына. Она смущена, взволнована, и все время порывается уйти. Она и сама точно не знает, зачем пришла и что ей нужно. Молодой человек предлагает гостье послушать сердцебиение. Женщина прижимается ухом к груди парня и слушает ровное биение сердца некоторое время. Ей становится легче, и она уходит. Уильям сидит в кресле, пьет кофе, прислушивается к своему пульсу и чувствует благодарность за тот дар, что предоставили ему незнакомая женщина и ее сын.
Более подробный пересказ ТУТ.
Главные герои:
Миссис Хэдли – мать, потерявшая сына и ищущая утешения, встречаясь с теми, кому пересадили органы ее мальчика.
Уильям Робертсон – реципиент, человек, кому было пересажено сердце погибшего сына миссис Хэдли.
Основная мысль произведения:
Отзыв (личное мнение о произведении):
Рассказ хоть и грустный, но при этом добрый и светлый. Он совершенно не похож на остальные творения Брэдбери. Произведение получилось очень лиричным, много внимания автор уделяет эмоциям героев; деталям, которые заставляют сопереживать читателей – мы сочувствуем горюющей матери, радуемся за молодого человека, которому технический прогресс подарил новое сердце и новую жизнь. Трудно не заплакать в той сцене, где миссис Хэдли слушает сердце своего сына. Честно скажу, я плакала.
Чувства героев хорошо знакомы любому из нас, возможно, кто-то, прочитав рассказ, тоже захочет спасти чью-то жизнь после своей смерти, завещав органы какой-нибудь больнице. Возможно, задумается и кто-то из родственников, приняв такое же благородное решение, как и миссис Хэдли, в этой непростой ситуации. Не все могут решиться на подобный поступок по разным причинам – религиозным, из какого-то непонятного страха или непонимания. А ведь на самом деле умершему уже не нужно ни сердце, ни глаза, ни другие органы. Зато в какой-то степени, это позволит частичке любимого человека продолжать жить, пусть и в другом теле. И светлая память в душах спасенных тоже будет храниться очень долго.
История создания
Жанр, направление
Писатель радует публику своим гармоничным стилем, необычным сюжетом и красочными описаниями, влияя на наше сознание, заставляя наш мозг обдумывать непривычный для нас мир и представлять его во всех деталях.
Все мы порой переживаем тяжёлые дни, когда хотим остаться одни во всем мире, лишь бы закончились трудные времена и наступил долгожданный отдых. Но надо понимать, что это всего лишь период жизни и что, оказавшись в одиночестве, мы неизбежно будем желать вернуть все на свои места. Также не стоит забывать, что наши желания могут повлиять на других. Не каждый хочет того, чего хотим мы.
Главные герои и их характеристика
В произведении всего три действующих персонажа. Каждый из них является главным героем. Мальчик лет 7-8, его мама и отец. Автор не дает имен своим персонажам и не говорит ничего конкретного о роде деятельности родителей мальчика.
- Папа — рабочий человек, выступает в данном произведении в роли того самого эгоистичного человека, который думает только о своей усталости. Именно он пожелал жить в уединении, чтобы на всем белом свете не осталось людей, кроме его семьи.
- Мама — простая женщина, содержит семью, сопереживает мужу и соглашается с его чувствами. В рассказе она является как бы смягчающим элементом между отцом и сыном. Скажем так, она — нейтральная сторона, тогда как сын злится на родителей и обвиняет их в том, что это они сделали его мир таким одиноким.
- Мальчик – шаловливый ребенок, которому физически и морально трудно свыкнуться с опустошением Земли. Он теряет взаимопонимание с семьей, замыкается в себе и своем горе. Ему скучно и тоскливо без людей. В финале повествования мальчик выбрасывает в море бутылку с письмом. Вероятнее всего он загадал желание — вернуть все как было. Это даёт неопределенную надежду на то, что следующим утром они проснутся в шумном мире, наполненном людьми. Их каникулы наконец-то закончатся.
Темы и проблемы
- Автор раскрывает проблему эгоизма в своей истории. Отец пожелал остаться одним в мире со своей семьей, чтобы устроить самые долгие каникулы. Но он совсем не подумал том, к чему может привести подобное желание. Он не подумал о том, как нечто подобное отразится на его сыне, да и вообще, как они втроём смогут жить дальше без людей вокруг. Но на самом деле довольно трудно обвинять отца в том, что он не подумал о последствиях, ведь не каждый день наши произнесенные от усталости и, возможно, отчаяния желания сбываются. Мужчина не мог знать, что мечта сбудется, ведь, по сути, такого не бывает.
- Рэй Брэдбери также затрагивает тему одиночества. Снова и снова автор дает нам понять, что наше существование невозможно без людей, без города как живого организма с его постоянными изменениями. Человек — социальное существо. Иметь лишь двух близких людей рядом и не иметь возможности контактировать с другими – тяжелое испытание. Оно может привести к безумию.
- Проблема отцов и детей тоже дает о себе знать: ребенок воспринимает мир по-другому, для него потеря общения – трагедия, масштабы которой трудно себе представить. Он только начал познавать свое окружение, как вдруг случайная прихоть отца все отняла у него. Родители же пресыщены социальными контактами, они уже многое видели и познали, им не так болезненно остаться в изоляции от всех остальных. Поэтому два поколения не могут понять друг друга.
Смысл
Ценить то, что вы имеете – еще одна идея автора. Порой мы устаем от рутины и от того, что есть вокруг. Мы устаем от мира и его устоя, от людей рядом, но на самом деле именно в этом механизме обыденности и непредсказуемости и заключается вся ценность. Семья оказалась в полном одиночестве в мире, сначала им это нравится, но потом приходит осознание того, что совершена непоправимая ошибка. Человек нуждается в шуме города, в разговорах и энергии, которую дает окружение. Не только близкие, а вообще. Это то, что мы не должны терять никогда.
Рэй Брэдбери - Посещение краткое содержание
По прочтении вчерашней статьи о смерти молодого актера, последовавшей вчера вечером, и пересадке его сердца другому человеку.
© Рэй Брэдбери, 20 октября 1984 г.
Посещение - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Рэй Дуглас Брэдбери
Она позвонила, чтобы договориться о посещении.
Сначала молодой человек воспротивился и ответил:
— Нет, спасибо, нет, очень жаль, я все понимаю, но — нет.
Однако вслед за тем на другом конце провода он услышал ее молчание — полное отсутствие каких бы то ни было звуков, только скорбь, которая не находит выхода, и после долгой паузы ответил:
— Ну ладно, приходите, только, пожалуйста, ненадолго. Ситуация довольно странная, не знаю, что и сказать.
Она этого тоже не знала. По дороге к нему домой она раздумывала, с чего начнет, как он к этому отнесется, что ответит. Страшнее всего было не совладать со своими чувствами — тогда он просто выставит ее из квартиры и хлопнет дверью.
Ведь этого парня она совсем не знала. Абсолютно чужой человек. Они никогда в жизни не встречались; до вчерашнего дня она даже имени его не слышала — хорошо, что знакомые в местной больнице подсказали, а то она уже отчаялась что-нибудь найти. А теперь, пока не поздно, нужно было прийти к незнакомому человеку и обратиться к нему с самой необычной просьбой в ее жизни; да что говорить, в жизни любой матери за всю историю цивилизации это была бы самая сокровенная просьба.
Она дала таксисту двадцать долларов, чтобы он никуда не отъезжал — на тот случай, если она выйдет раньше, чем планировала, — а потом надолго задержалась у подъезда, сделала глубокий вдох, открыла дверь, вошла и поднялась в лифте на третий этаж.
Перед его квартирой она закрыла глаза, еще раз глубоко вдохнула и постучалась. Ответа не было. В смятении она забарабанила в дверь. На этот раз ей открыли, хотя и с задержкой.
Молодому человеку на вид было лет двадцать, может, больше; он окинул ее неуверенным взглядом и уточнил:
— Вы на него совсем не похожи, — услышала она свой голос. — То есть…
Она почувствовала, что заливается краской, и чуть не развернулась, чтобы убежать.
— Неужели вы надеялись на сходство?
Открыв дверь пошире, он отступил в сторону.
На низком столике в центре единственной комнаты был готов кофе.
— Нет-нет, что вы. Сама не знаю, что говорю.
— Проходите, располагайтесь. Меня зовут Уильям Робинсон. Или просто Билл. Вам с молоком или черный?
Она следила за его движениями.
— Как вы на меня вышли? — спросил он, передавая ей чашку.
Она приняла ее дрожащими пальцами.
— Через знакомых, которые работают в больнице. Они навели справки.
— В обход всех правил.
— Да, понимаю. Это по моему настоянию. Понимаете, я на год, если не больше, уезжаю во Францию. Для меня это был последний шанс встретиться… я хочу сказать…
Замолчав, она уставилась в чашку.
— Стало быть, они прикинули, что к чему, и пошли на это, хотя истории болезни хранятся в сейфе? — тихо спросил он.
— Да, — ответила она. — Все совпало. В ту ночь, когда умер мой сын, вас доставили в больницу для пересадки сердца. Это были вы. В ту ночь и еще целую неделю таких операций больше не делали. Я узнала, что вас выписали из больницы, и мой сын… точнее, его сердце… — у нее дрогнул голос, — осталось с вами.
Она опустила кофейную чашку на стол.
— Сама не знаю, зачем пришла, — сказала она.
— Все вы знаете, — возразил он.
— Нет, честное слово, не знаю. Все так странно, печально и в то же время ужасно. Не знаю. Божий дар. Я непонятно говорю?
— Мне все понятно. Этот дар спас мою жизнь.
Теперь настал его черед замолчать; он налил себе еще кофе, размешал сахар и пригубил.
— Когда мы с вами распрощаемся, — начал молодой человек, — куда вы отправитесь?
— Куда отправлюсь? — неуверенно переспросила женщина.
— В смысле… — Парень содрогнулся от напряжения: слова застревали в горле. — В смысле… вам еще с кем-нибудь нужно повидаться? Еще кто-нибудь…
— А, понимаю. — Женщина закивала, переменила положение, чтобы совладать с собой, изучила сцепленные на коленях руки и в конце концов пожала плечами. — В общем, да, есть еще кое-кто. Мой сын… он спас зрение какому-то человеку из Орегона. Потом, еще в Тусоне живет некто…
— Можете не продолжать, — перебил парень. — Напрасно я спросил.
— Нет-нет. Все это так странно, нелепо. И непривычно. Каких-то несколько лет назад такой ситуации просто не могло быть. Теперь другое время. Не знаю, смеяться или плакать. Просыпаюсь в недоумении. Часто спрашиваю себя: а он тоже недоумевает? Но это уж совсем глупо. Его больше нет.
— Где-то же он есть, — сказал парень. — Например, здесь. И я живу лишь потому, что он сейчас здесь.
У женщины заблестели глаза, но слез не было.
— Это его надо благодарить, и еще вас — за то, что позволили мне жить.
Вдруг женщина резко вскочила с места, словно ее подбросила неодолимая сила. Она стала озираться в поисках выхода — и не видела двери.
— Я… — выдавила она.
— Вы же только что пришли!
— И очень глупо сделала! — вскричала она. — Мне так неловко. Взвалила такой груз и на ваши плечи, и на свои. Нужно скорей уходить, пока я не свихнулась от этого абсурда…
— Не уходите, — сказал молодой человек.
Повинуясь его тону, она уже собиралась сесть.
— Вы еще кофе не допили.
Стоя у кресла, она трясущимися руками взяла со столика чашку с блюдцем. Тихое дребезжание фарфора было единственным звуком, под который она, охваченная какой-то неутолимой жаждой, залпом проглотила свой кофе. Вернув пустую чашку на стол, она выговорила:
— Мне и самом деле надо идти. Чувствую себя неважно, слабость. Чего доброго, упаду где-нибудь. Мне так неловко, что я сюда заявилась. Храни тебя Господь, мальчик мой, долгих тебе лет жизни.
Она направилась к выходу, но он преградил ей путь.
— Сделайте то, зачем пришли, — сказал он.
— Вы сами знаете. Прекрасно знаете. Я не возражаю. Давайте.
— Давайте, — мягко повторил он и закрыл глаза, вытянув руки по швам.
Вглядевшись в чужое лицо, она перевела глаза туда, где под рубашкой угадывался нежнейший трепет.
— Ну, — негромко поторопил он.
Она почти сдвинулась с места.
— Ну же, — выговорил он в последний раз.
Она сделала шаг вперед. Повернула голову набок и стала медленно-медленно наклоняться, пока не коснулась правым ухом его груди.
Ей хотелось закричать, но она сдержалась. Хотелось сказать что-нибудь восторженное, но она сдержалась. С закрытыми глазами она просто слушала. У нее шевелились губы — видимо, с них раз за разом слетало какое-то слово, а может, имя, почти в такт биению, которое она слышала под рубашкой, в груди, под ребрами этого терпеливого парня.
Читайте также: