Поэтический мир цветаевой сочинение

Обновлено: 15.06.2024

Марина Цветаева — одна из неугасаемых звезд поэзии двадцатого века. Её жизненный путь был очень непрост. Живя в сложное время, Марина Цветаева оставалась поэтом, невзирая на бытовые неурядицы, одиночество, лишения и трагические события, преследовавшие её. Несмотря на все эти трудности стихотворчество для нее всегда было образом жизни, без него она просто не мыслила своего существования. Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Поэтому в её лирике такая особенная доверительность, открытость.

II. Единство жизни и творчества Марины Цветаевой

Деревья! К вам иду! Спастись
От рева рыночного!
Вашими вымахами ввысь
Как сердце выдышано.
Что в вашем веянье?
Но знаю – лечите
Обиду Времени
Прохладой Вечности

В Чехии она необычайно страдает от тоски по Родине, но Родине идеальной, не исковерканной:

В лирике Марины Цветаевой есть какая-то особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что от её стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И действительно, в стихах — вся ее жизнь.

III. Приемы, средства выразительности

Марине Цветаевой присущ свой неповторимый стиль в поэзии, ее стихи всегда можно безошибочно узнать по особому распеву, ритму, интонации, четкости и завершенности, по многочисленным приемам и средствам выразительности. В этой области она явилась и осталась смелым новатором, щедро обогатившим поэзию XX века множеством великолепных находок.

Романтическое двоемирие в стихах Цветаевой выражает ее вечный внутренний конфликт между бытом, окружающей ее действительностью и духовной стороной бытия. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая различные формы и оттенки:

На, кажется, надрезанном канате
Я – маленький плясун.
Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик
Двух темных лун.

Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская”.

Часто можно встретить в стихах Цветаевой синтаксический параллелизм, используемый ею для усиления образности и эмоциональности:

В декабре на заре было счастье,
Длилось – миг.
…В январе на заре было горе,
Длилось – час.

Это и много и мало.
Это и просто и темно.

Очень любима Цветаевой звукопись, она часто использовалась ею для того, чтобы показать необходимые для данного стиха сопровождающие звуки, которые придают ему особую окраску, помогают читателю лучше вникнуть в стихотворение:

Рас-стояние: версты, мили.
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали.
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий.
Не рассорили – рассорили,
Расслоили.
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов–

Заговорщиков: версты, дали.
Не расстроили – растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который – март?!
Разбили нас – как колоду карт!

Марина Цветаева часто использует анжамбеманы, которые служат сильным средством интонационного выделения отсеченных стихоразделом отрезков фразы:

Расселили нас, как орлов
Заговорщиков: версты, дали.

Думалось: будут легки
Дни — и бестрепетна смежность
Рук.— Взмахом руки,
Друг, остановимте нежность.

Мне всё равно, каких среди
Лиц — ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно.

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!

Забыть, как пламенно в лазури,
Как дни тихи.

Баюкай же – но прошу, будь друг:
Не буквами, а каютой рук:
Уютами.

Я не знаю, жив ли, нет ли
Тот, кто мне дороже сердца,
Тот, кто мне дороже Сына…

Темнеет высокая зала,
Уходят в себя зеркала.

Нежнее всех, кто есть и были,
Не знать вины.

Рефрены очень часто используются Цветаевой для постепенного нарастания эмоциональной напряженности в стихотворении, либо для того, чтобы особо заострить внимание читателя на данной мысли, повторяя ее несколько раз:

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
Мой милый, что тебе я сделала?!"
…Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая.
И стон стоит вдоль всей земли:
Мой милый, что тебе я сделала?

Серый ослик твой ступает прямо,
Не страшны ему ни бездна, ни река.
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!
…Из кладовки, чуть задремлет мама,
Я для ослика достану молока.
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!

Ибо не ведающим лет – Спи! –
Головокруженье нравится.

Лягу – с кем-то по соседству? – До скончанья лет.
Слушайте! – Я не приемлю!

Два солнца стынут – о Господи, пощади! –
Одно – на небе, другое – в моей груди.

И Спасские – с цветами ворота,
Где шапка православного снята;
Часовню звездную – приют от зол –
Где вытертый – от поцелуев – пол;

Ох, этот рев зверский!
Дерзкая – ох! – кровь.

Мой – рот – разгарчив,
Даром что свят – вид”.

И лира уверяла: – мира!
А губы повторяли: – жаль!
…Но лира уверяла: – мимо!
А губы ей вослед: – увы!
…Волна соленая, – ответь!

Поэзия М. Цветаевой уникальна: она не вписывается ни в какое стилевое течение ни в русской, ни в мировой литературе. Вместе с тем ее поэзия укоренена в традициях — от русского фольклора до немецких романтиков.

Воровская у ночи пасть:

Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.

Петь и, в глаза улыбаясь, красть.

И по имени не окликну,

И руками не потянусь.

Восковому святому лику Только издали поклонюсь.

И под медленным снегом стоя,

Опущусь на колени в снег,

И во имя твое святое Поцелую вечерний снег —

Там, где поступью величавой Ты прошел в снеговой тиши,

Свете тихий — святыя славы —

Вседержатель моей души.

Отмыкала ларец железный.

Вынимала подарок слезный:

С крупным жемчугом перстенек,

С крупным жемчугом.

Кошкой выкралась на крыльцо,

Ветру выставила лицо.

Ветры — веяли, птицы — реяли.

Да в разные стороны.

Над городом, отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гром…

Пока они гремят из синевы —

Неоспоримо первенство Москвы.

Годы революции и гражданской войны были очень тяжелыми в жизни Цветаевой: умерла младшая дочь Ирина, сражался в белой армии, а затем вместе с отступающими войсками вынужден был эмигрировать ее муж Сергей Эфрон. Войну Цветаева воспринимала не с политической, а с гуманистической точки зрения, видя в ней общенародное горе.

Белым был — красным стал,

Красным был — белым стал,

И справа, и слева,

И сзади, и прямо,

И красный, и белый:

Из строгого, стройного храма Ты вышла на визг площадей…

Свобода! — Прекрасная Дама Маркизов и русских князей.

Свершается страшная спевка,-

Обедня еще впереди!

Свобода! — гулящая девка На шалой солдатской груди!

В 1939 году Цветаева с сыном возвращается в Советский Союз, куда годом раньше уехали муж и дочь Возвращение оказалось началом трагедии: были арестованы Сергей Эфрон и Ариадна. Сама Цветаева жила в очень тяжелых бытовых условиях, не было жилья, денег, не был принят к печати сборник стихов. С началом войны Цветаева эвакуируется в Елабугу, где прожила всего 10 дней и 31 августа 1941 года покончила с собой.

Поэзия М. Цветаевой индивидуальна, неповторима. Высокая книжная культура связана в ее творчестве с народно-поэтическим началом. Поэзия Цветаевой органично связана с романтической литературной традицией. Можно сказать, что Цветаева оказалась в русской поэзии последним трагическим романтиком.

Дополнительная литература.

Кудрова И. Версты, дали… Марина Цветаева: 1922-1939. М., 1991.

Орлов Вл. Марина Цветаева. Судьба. Характер. Поэзия. М., 1965.

Павловский А. Куст рябины. Поэзия Марины Цветаевой. Л., 1989.

Разумовская М. Марина Цветаева. Миф и действительность. М., 1994.

Марина Цветаева — одна из неугасаемых звезд поэзии XX века. В своем стихотворении 1913 г. она просила: “Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь”. Но чем дальше мы уходим от года ее смерти, тем невозможнее забыть ее судьбу, все труднее постичь и расшифровать до конца ее творчество, суметь душой углубиться в ни на что не похожие поэзию, прозу, драматургию. Цветаевский талант пытались раскрыть, утвердить, опрокинуть, оспорить многие. По-разному писали о Марине Цветаевой писатели и критики русского зарубежья. Русский редактор Слоним был уверен в том, что “наступит день, когда ее творчество будет заново открыто и оценено и займет заслуженное место, как один из самых интересных документов дореволюционной эпохи”. Первые стихи Марины Цветаевой “Вечерний альбом” вышли в 1910 году и были приняты читателями как стихи настоящего поэта. Но в тот же период началась трагедия Цветаевой. То была трагедия одиночества и не-признанности, но без какого-либо привкуса обиды, ущемленного тщеславия. Цветаева принимала жизнь такой, какая есть. Так как она в начале своего творческого пути считала себя последовательным романтиком, то добровольно отдавала себя судьбе. Даже тогда, когда что-то попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало ис криться и трепетать с какой-то удесятеренной жаждой жизни. Постепенно поэтический мир Марины Цветаевой усложнялся. Романтическое мироощущение вступало во взаимодействие с миром русского фольклора. Во время эмиграции поэзия Марины Цветаевой принимает в себя эстетику футуризма. В своих произведениях от интонации напевной и говорной она переходит к ораторской, часто срывающейся на крик, вопль. Цветаева по-футуристически обрушивается на читателя всеми поэтическими приемами. Большая часть русской эмиграции, в частности живущей в Праге, отвечала ей недружелюбным отношением, хотя и признавала ее дарование. Но Чехия все равно осталась в памяти Марины Цветаевой светлым и счастливым воспоминанием. В Чехии Цветаева заканчивает свою поэму “Молодец”. Эта поэма была ангелом-хранителем поэтессы, она помогла ей продержаться самое трудное время в начальную пору существования на глубине. В Берлине Марина Цветаева очень много работает. В ее стихах чувствуется интонация выстраданной мысли, выношенности и жгучести чувств, но появилось и новое: горькая сосредоточенность, внутренние слезы. Но сквозь тоску, сквозь боль переживания она пишет стихи, исполненные самоотречен-ности любви. Здесь же Цветаева создает “Сивиллу”. Этот цикл музыкален по композиции и образности и философичен по смыслу. Она тесно связана с ее “русскими” поэмами. В эмигрантский период наблюдается укрупненность ее лирики. Читать, слушать, воспринимать цветаевские стихи спокойно так же невозможно, как нельзя безнаказанно прикоснуться к оголенным проводам. В ее стихи входит страстное социальное начало. По мне нию Цветаевой, поэт почти всегда противопоставлен миру: он — посланец божества, вдохновенный посредник между людьми и небом. Именно поэт противопоставлен богатым в цветаевской “Хвале…”. Поэзия Марины Цветаевой постоянно видоизменялась, сдвигала привычные очертания, на ней появлялись новые ландшафты, начинали раздаваться иные звуки. В творческом развитии Цветаевой неизменно проявлялась характерная для нее закономерность. “Поэма горы” и “Поэма Конца” представляют собою, в сущности, одну поэму-дилогию, которую можно было бы назвать или “Поэмой’ Любви” или “Поэмой Расставания”. Обе поэмы — история любви, бурного и краткого увлечения, оставившего след в обеих любящих душах на всю жизнь. Никогда больше Цветаева не писала поэм с такой страстной нежностью, лихорадочностью, исступленностью и полнейшей лирической исповедал ьностью. После возникновения “Крысолова” Цветаева от лирики повернулась к сарказму и сатире. Именно, в этом произведении она разоблачает мещан. В “парижский” период Цветаева много размышляет о времени, о смысле мимолетной по сравнению с вечностью человеческой жизни. Ее лирика, проникнутая мотивами и образами вечности, времени, рока, становится все более и более трагичной. Чуть ли не вся ее лирика этого времени, в том числе и любовная, пейзажная, посвящена Времени. В Париже она тоскует, и все чаще и чаще думает о смерти. Для понимания поэм Цветаевой, а также некоторых ее стихотворений важно знать не только опорные смысловые образы-символы, но и мир, в котором Марина Цветаева как поэтическая личность мыслила и жила. В парижские годы она лирических стихов пишет мало, она работает главным образом над поэмой и прозой мемуарной и критической. В 30-е годы Цветаеву почти не печатают — стихи идут тонкой прерывающейся струйкой и, словно песок, — в забвение. Правда, она успевает переслать “Стихи к Чехии” в Прагу — их там сберегли, как святыню. Так произошел переход к прозе. Проза для Цветаевой, не являясь стихом, представляет, тем не менее, самую настоящую цветаевскую поэзию со всеми другими присущими ей особенностями. В ее прозе не только видна личность автора, с ее характером, пристрастиями и манерой, хорошо знакомой по стихам, но и философия искусства, жизни, истории. Цветаева надеялась, что проза прикроет ее от ставших недоброжелательными эмигрантских изданий. Последним циклом стихов Марины Цветаевой были “Стихи к Чехии”. В них она горячо откликнулась на несчастье чешского народа.
Сегодня Цветаеву знают и любят миллионы людей — не только у нас, но и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Иные стихи кажутся такими давними и привычными, словно они существовали всегда — как русский пейзаж, как рябина у дороги, как полная луна, залившая весенний сад, и как извечный женский голос, перехваченный любовью и страданьем.

Марина Цветаева - русская поэтесса XX века с очень трагической судьбой. На протяжении всей жизни она ощущала острое одиночество и свою "несозвучность" эпохе. Такое мироощущение ярко отразилось в оригинальном творчестве Цветаевой.

Одна из отличительных особенностей творчества Цветаевой (особенно в ранний период) - удивительная по глубине сила воображения. С детства самыми преданными друзьями Цветаевой были "книги в красном переплете". Ощущая одиночество, поэтесса полностью погружалась в мир литературы, буквально жила среди вымышленных персонажей.

Среди них особое место занимали античные боги и герои. Любовь и преданность к ним отразились в позднем творчестве Цветаевой ("Федра", "Ариадна"). Молодая поэтесса не случайно называла поэзию волшебством. Уже в самом первом поэтическом сборнике ("Вечерний альбом", 1910 г.) Цветаева заявляет: "Я жажду сразу - всех дорог!". Страстное желание жить и творить ощущается в большинстве произведений молодой поэтессы.

В "Вечернем альбоме" еще только намечается главный конфликт поэзии Цветаевой между "земным" и "небесным", практическим бытом и идеальным бытием. Сборник остался практически незамеченным в литературных кругах. Однако явная неудача только укрепила Цветаеву во мнении, что нужно остаться самой собой, быть предельно искренней. В завершающем стихотворении второго сборника "Волшебный фонарь" (1912 г.) она так определяет цель своего творчества: "Чтобы молодость вечно хранила беспокойную юность мою".

Свои стихи Цветаева называла "дневником". Можно внести уточнение: поэзия была дневником ее мятежной души. После брака с С. Эфроном и рождения дочери стихотворения Цветаевой становятся более "взрослыми", в них появляется оттенок избранничества лирической героини: "Я вечности не приемлю"; "Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед"; "Я знаю, что ни перед кем не буду я права" и т. д.

Юношеский эгоцентризм оправдан масштабом таланта молодой поэтессы. Цветаева ведет внешне счастливую семейную жизнь, но ее духовное состояние драматично: "Настанет день, когда и я исчезну с поверхности земли. "; ". в могиле мы все равны!". Конфликт между "внешним" и "внутренним" становится определяющим для жизни и творчества поэтессы.

Цветаева, в отличие от символистов, не поэтизировала смерть, относилась к ней с безграничным ужасом, испытывала "судорожную, лихорадочную жадность жить" (из письма к В. В. Розанову).

Своеобразно в поэзии Цветаевой раскрывается любовная тема. Настоящая страсть всегда связана с трагедией, жертвенностью, смертью. Лирическая героиня нередко намного сильнее объекта своей любви ("Я тебя отвоюю у всех земель. ").

Отъезд за границу поэтесса переживала очень тяжело. Она предчувствовала, что духовное одиночество на Западе станет для нее тяжелее, чем голод и лишения в Советской России: "Здесь рваная обувь - беда или доблесть, там - позор". В 1919 г. Цветаева писала: "Не стыдись, страна Россия, ангелы всегда босые".

Поэзия Цветаевой невероятно многообразна. Кому-то более близка ранняя лирика поэтессы, кому-то - ее лирические поэмы и поэмы-сказки, очень близкие народному фольклору. С 20-х гг. в творчестве Цветаевой появляется глубокое философское содержание. Главными отличительными чертами поэзии Цветаевой являются максимализм, бескомпромиссность, честность, страстность, полная откровенность. Все периоды творческого пути объединяет могучая сила духа, о чем прекрасно сказала сама поэтесса: "Я и в предсмертной икоте останусь поэтом. ".

Читайте также: