Победившее смерть слово анны ахматовой сочинение

Обновлено: 03.07.2024

О каких звёздах здесь говорится? Напрашивающийся подтекст — один из наиболее часто цитируемых фрагментов Апокалипсиса: “Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде “полынь”; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки” (Откр. 8, 10–11). Интересно, что образ “звезды-полыни” был одним из любимых у ахматовской антагонистки, поэтессы Анны Радловой.

Отметим, впрочем, что у Ахматовой описаны звёзды, а не звезда, которые к тому же “стояли”, а не падали.

Можно высказать осторожное предположение, что в девятой строке “Вступления” подразумеваются — помимо небесных звёзд — пятиконечные символы советского государства, водружённые над вершинами главных башен Московского Кремля. Изображением “кремлёвских башен” заканчивается следующее после только что приведённого стихотворение “Реквиема” — “Уводили тебя на рассвете…”:

Буду я, как стрелецкие жёнки,

Под кремлёвскими башнями выть.

Зловещий образ звезды возникает в цикле Ахматовой ещё дважды. В финальных строках пятого стихотворения “Реквиема”:

И прямо мне в глаза глядит

Нужна помощь в написании сочинение?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

И скорой гибелью грозит

и в заключительных строках восьмого стихотворения цикла — “К смерти”:

Мне всё равно теперь. Клубится Енисей,

Звезда Полярная сияет.

И синий блеск возлюбленных очей

Последний ужас застилает.

Первое из процитированных стихотворений, созданное в 1939году, пронизано реминисценциями из поэтических текстов Осипа Мандельштама, о чьей гибели Ахматова узнала как раз в это время 1. Так, в строках “Всё перепуталось навек 2. // И мне не разобрать // Теперь, кто зверь, кто человек” возникает та же антитеза, что и в мандельштамовском стихотворении 1931года “За гремучую доблесть грядущих веков…” (“Мне на плечи кидается век-волкодав, // Но не волк я по крови своей”); строки Ахматовой “…и следы // Куда-то в никуда”, возможно, восходят к “Стихам о неизвестном солдате” (1937) Мандельштама: “Миллионы убитых задёшево // Протоптали тропу в пустоте”; а финал ахматовского стихотворения заставляет вспомнить о заключительных строках раннего мандельштамовского стихотворения “Я вздрагиваю от холода…” (1912): “Что если над модной лавкою // Мерцающая всегда, // Мне в сердце длинной булавкою // Опустится вдруг звезда?” 3

Нужна помощь в написании сочинение?

Как и во “Вступлении” к “Реквиему”, образ звезды в стихотворении “Семнадцать месяцев кричу…” может напомнить внимательному читателю о кремлёвских звёздах, тем более что в третьей строке Ахматова пишет о живущем в Кремле палаче — “кремлёвском горце” (формула из стихотворения Мандельштама “Мы живём, под собою не чуя страны…”). В то же время ахматовская “огромная звезда”, без сомнения, провоцирует вспомнить о “большой звезде” из Апокалипсиса.

О том, что заключительные строки ахматовского стихотворения “К смерти” восходят к финалу уже процитированного нами выше мандельштамовского стихотворения “За гремучую доблесть грядущих веков…” (“Уведи меня в ночь, где течёт Енисей // И сосна до звезды достаёт”), писали многие исследователи. Существенно важным представляется обратить внимание на то обстоятельство, что мандельштамовский подтекст совмещён у Ахматовой с гумилёвским мотивом “звёздного ужаса” (“Звезда Полярная 4 сияет. // И синий блеск возлюбленных очей // Последний ужас застилает”). Поэму Гумилёва “Звёздный ужас” Ахматова, как известно, считала одним из лучших его произведений.

Мотивы, исподволь напоминающие внимательному читателю о трагической судьбе Николая Гумилёва, весьма многочисленны в “Реквиеме”. Ограничимся здесь ещё только одним примером: в первом стихотворении цикла — “Уводили тебя на рассвете…” строка “В тёмной горнице плакали дети” отчётливо перекликается со строкой “Не любил, когда плачут дети” из давнего ахматовского стихотворения “Он любил…” (где “он” — это Гумилёв) 5.

Остаётся указать, что по крайней мере в двух стихотворениях Ахматовой, написанных задолго до “Реквиема”, мы встречаем образ звёзд в окружении мотивов, сходных с теми, что обрамляют образ звезды в интересующих нас строках цикла: “Я гощу у смерти белой // По дороге в тьму, // Зла, мой ласковый, не делай // В мире никому. // И стоит звезда большая // Между двух стволов…” (“Как невеста, получаю…”, 1915) и “Спит юродивый на паперти, // На него глядит звезда” (“Причитание”, 1922).

1 “В начале 1939года я получила короткое письмо от московской приятельницы: “У подружки Лены родилась девочка, а подружка Надюша овдовела”, — писала она” (Ахматова А.А.Листки из дневника // Осип Мандельштам и его время. М., 1995. С. 38–39).

2 Ср. с финалом мандельштамовского стихотворения “Декабрист” (1917): “Всё перепуталось, и некому сказать, // Что постепенно холодея, // Всё перепуталось, и сладко повторять: // Россия, Лета, Лорелея”.

3 О зловещих звёздах у Мандельштама см., например: ЛевинЮ.И. Избранные работы. М., 1998. С.9–17.

Нужна помощь в написании сочинение?

4Отметим звуковое созвучие слова “полярная” со словом “полынь”.

5 В свою очередь, подтекстом этой строки, как отметил ещё В.М.Жирмунский, послужили известные строки Анненского. О гумилёвских реминисценциях в ахматовском цикле см. нашу заметку: Николай Гумилёв в “Реквиеме” Анны Ахматовой // Русская речь. 2000. №3. С.26–28.

Поэма А. А. Ахматовой "Реквием" посвящена тяжелым годам "ежовщины", травле и геноциду народа. Идея стихотворения была в том, чтобы создать бессмертный памятник в слове всем жертвам репрессий, ведь поэму нельзя уничтожить или сломать, она живёт в сердцах и памяти людей, отражаясь в их душах.

В основу поэмы легла трагедия в семье Анны Ахматовой. Расстрел мужа Николая Гумилёва, поэта серебряного века. Аресты сына Льва Гумилёва, впоследствии реабилитированного. Всё это отразилось на душевных переживаниях и горьких потерях.

Поэтесса говорила в стихах от лица "безымянных" жертв репрессий и их родственников. "Я была тогда с моим народом, / Там, где мой народ, к несчастью, был".

"Реквием" не только её собственная трагедия.

Этим названием Анна Андреевна хотела показать скорбь и страдания народа, отдать дань памяти всем жертвам физического искоренения любого инакомыслия и запечатлеть странный, тяжелый период в истории страны.

В главе "Вместо предисловия" Ахматова рассказывает историю, побудившую её написать поэму. В тюремных очередях на передачи женщина спросила её: "А это вы можете описать?" И поэтесса ответила: "Могу".

Незнакомка выглядит в стихотворении некрасиво, без лица. Так Ахматова показывает тяжелейшие, страшные года, когда люди погибали буквально, а ещё больше — морально. Поэтесса описывает страдания народа без гипербол, страх и трагедия на пределе.

Через всю поэму проходят боль утраты и страдания русских женщин по их близким, родным. Ахматова часто упоминает о том, как много невинных людей погибло в период "ежовщины": "Там тюремный тополь качается, / И ни звука — а сколько там / Неповинных жизней кончается. ".

Слово "реквием" также означает просьбу вечного покоя. Анна Андреевна " и в смерти блаженной" не хочет забывать произошедшее. Для неё страдания народа были столь огромны, что за сломанные судьбы людей, этот период истории не может быть вычеркнут из памяти. Поэтесса провела в тюремных очередях 17 месяцев, видела столько боли людей, что не может позволить никому забыть это.

Таким образом, название поэмы А. А. Ахматовой "Реквием" многозначно. Это и описание страдания, горя народа, и бесправие, беспомощность людей в период "ежовщины", горькая правда всех невинных жертв террора, и призыв к памяти как "безвинная корчилась Русь".

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Разве ты мне не скажешь снова

Победившее смерть слово

И разгадку жизни моей?

С тобой в разлуке от твоих стихов

Я не могу душою оторваться.

Как мочь? Их пением, не твоих ли слов

С тобой в разлуке можно упиваться!

И лучше б мне и не слыхать о них!

Твоей душою словно птица бьется

В моей груди у сердца каждый стих,

И голос твой у горла, ластясь, вьется.

Осип Эмильевич Мандельштам родился 3 (15) января 1891 года в Варшаве. Отец его, Эмилий Вениаминович, потомок испанских евреев, выросший в патриархальной семье и подростком убежавший из дома, в Берлине самоучкой постигал европейскую культуру – Гёте, Шиллера, Шекспира, одинаково плохо говорил и по‑русски, и по‑немецки. Человек с тяжелым характером, он был не очень удачливым коммерсантом и доморощенным философом одновременно. Мать, Флора Осиповна, в девичестве Вербловская, происходила из интеллигентской семьи, превосходно играла на фортепиано, любила Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Достоевского и была родственницей известного историка русской литературы и библиографа Семена Венгерова. Осип был старшим из трех братьев.

Вскоре после рождения Осипа семья перебралась в Павловск близ Петербурга, а затем в 1897 году – в Петербург. В 1900 году Осип поступил в Тенишевское училище. Большое влияние на формирование юноши во время учебы оказал преподаватель русской словесности Владимир Гиппиус. В училище Мандельштам начал писать стихи, одновременно увлекшись идеями эсеров.

Сразу же после окончания в 1907 году училища обеспокоенные политической активностью своего сына родители отправили Осипа в Париж учиться в Сорбонне. В 1909 – 1910 годы Мандельштам занимался философией и филологией в Гейдельбергском университете. В Петербурге он посещал собрания религиозно‑философского общества, членами которого были виднейшие мыслители и литераторы Николай Бердяев, Дмитрий Мережковский, Дмитрий Философов, Вячеслав Иванов.

Кстати, с Ахматовой семья Мандельштамов очень дружила. Надежда Мандельштам писала об одном казусе в своих воспоминаниях:

«Дав пощечину Алексею Толстому, О. М. немедленно вернулся в Москву и оттуда каждый день звонил по телефону Анне Андреевне и умолял ее приехать. Она медлила, он сердился. Уже собравшись и купив билет, она задумалась, стоя у окна. „Молитесь, чтобы вас миновала эта чаша?“ – спросил Пунин, умный, желчный и блестящий человек. Это он, прогуливаясь с Анной Андреевной по Третьяковке, вдруг сказал: „А теперь пойдем посмотреть, как вас повезут на казнь“. Так появились стихи:

А после на дровнях, в сумерки,

В навозном снегу тонуть.

Какой сумасшедший Суриков

Мой последний напишет путь?

Переживать увлечения мужа (или жены) – это всегда тяжело. Частенько именно из‑за этого рушатся брачные союзы. Надежда Яковлевна все это достойно выдержала. Однако самое сложное в совместной жизни были, безусловно, не внутренние взаимоотношения, а преследование поэта властью, два его ареста, лагерь и последовавшая затем смерть, и далее невозможность в течение долгих лет опубликовать его наследие:

По губам меня помажет

Строгий кукиш мне покажет

«Через две недели случилось чудо, первое по счету: мне позвонил следователь и предложил прийти на свидание. Пропуск вручили с неслыханной быстротой. Я поднялась по широкой лестнице таинственного дома, вошла в коридор и остановилась, как мне велели, у двери следователя. И тут произошло нечто из ряда вон выходящее: по коридору вели заключенного: видно, никак не ожидали, что в этом святилище может оказаться посторонний. Я успела заметить, что арестант – высокий китаец с дико выпученными глазами. Мне не удалось разглядеть ничего, кроме безумных глаз и падающих брюк, которые он подтягивал рукой. Конвоиры, увидев меня, засуетились, и вся группа тотчас исчезла в какой‑то комнате или боковом проходе. Я еще успела даже не рассмотреть, а скорее почуять физиономии конвоиров внутренней охраны, резко отличающихся по типажу от внешней. Впечатление было мимолетным, но от него осталось чувство ужаса и странного холодка, пробегающего по спине. С тех пор холодок и мелкая дрожь всегда оповещают меня о приближении людей этой „внутренней“ профессии еще до того, как я замечаю их взгляд, – голова неподвижна, а поворачиваются, следя за вами, только глаза. Дети заимствуют этот взгляд у родителей – я наблюдала его у школьников и у студентов. Впрочем, эта особенность профессиональная, но у нас она страшно, как и все, подчеркнута, словно все люди с сыщицким взглядом – первые ученики, старательно демонстрирующие учителю, как хорошо они усвоили курс. Китайца увели, но передо мной всегда возникают его глаза, когда я слышу слово „расстрел“. Каким образом допустили эту встречу? По слухам, „внутри“ приняты тончайшие технические меры, чтобы таких столкновений не случалось: коридоры будто разделены на секторы, и особая сигнализация оповещает конвоиров, что проход занят. Впрочем, разве мы знаем, что там делается? Мы питались слухами и дрожали мелкой дрожью. Дрожь явление физиологическое и ничего общего с нормальным страхом не имеет. Впрочем, Анна Андреевна, услышав это, рассердилась: „Как не страх? А что еще?“ Она утверждает, что никакой здесь физиологии нет и это был страх, самый обыкновенный, мучительный, дикий страх, который мучил ее все годы до самой смерти Сталина. Рассказы о технической оснащенности – они касались множества вещей, далеко не только коридорной сигнализации, – прекратились только в конце тридцатых годов в связи с переходом на „упрощенный допрос“. Новые методы были столь понятны и традиционны, что положили конец всяким легендам. „Теперь все ясно, – сказала та же Анна Андреевна, – шапочку‑ушаночку и фьють – в тайгу“. Отсюда:

Там, за проволокой колючей,

В самом сердце тайги дремучей

Тень мою ведут на допрос…

После ссылки Мандельштамам жить в Москве и Ленинграде было запрещено. Они скитались вблизи Москвы, жили одно время в Калинине. Последний раз его арестовали 2 мая 1938 года. В официальном извещении было сказано, что он умер 27 декабря того же года в лагере под Владивостоком.

Эта тема придет,

позвонится с кухни,

сгинет шапчонкой гриба.

23 октября 1958 года Нобелевский комитет, как известно, присудил Пастернаку Нобелевскую премию за выдающиеся заслуги в европейской лирической поэзии и продолжение традиций великой русской прозы. Пастернак знал, что его кандидатура с 1946 года обсуждалась уже шесть раз. Телеграммой он благодарил Нобелевский комитет, полагая, что эта награда будет принята как почетный знак признания русской литературы и составит предмет гордости всей страны. Однако из‑за преступной неграмотности соратников Хрущева разразился чудовищный скандал, напоминавший возврат к недавно прошедшим временам.

Много лет спустя, в 1989 году, сын поэта Евгений Пастернак на торжественном приеме в Шведской академии в присутствии нобелевских лауреатов, послов Швеции и СССР, а также многочисленных гостей принял от секретаря академии профессора Сторе Аллена Нобелевскую медаль Бориса Пастернака. Зачитали обе телеграммы, посланные Борисом Леонидовичем в 1958 году, а также было официально заявлено о том, что Шведская академия признала отказ Пастернака от премии вынужденным и по прошествии тридцати одного года вручает медаль сыну, сожалея, что лауреата нет уже в живых.

Алексей перепробовал много профессий: служил посудником на пароходе, ловил птиц для продажи, был продавцом в иконной лавке, работником в иконописной мастерской, десятником на строительстве ярмарки, статистом в ярмарочном театре.

Учиться он хотел всегда. По совету знакомого гимназиста в 1884 году Алексей отправился в Казань, в университет. Но учиться не получилось: жить было не на что. Будущий писатель проходил свой университет на пристанях, в ночлежках, в студенческих нелегальных кружках, где читали Чернышевского и Маркса. Жил среди босяков и оборванцев, перебивающихся случайными заработками.

В Казани Горький прожил около четырех лет, работая садовником, дворником, поденщиком. Осенью 1885 года он нанялся в крендельную Семенова – подручным пекаря. Работать у Семенова приходилось по 14 – 17 часов в сутки – за три рубля в месяц. От Семенова летом 1886 года Алексей перебрался в булочную Деренкова. Доходы от нее шли на пропаганду среди молодежи передовых, неугодных правительству идей. При булочной была нелегальная библиотека из запрещенных книг – произведений революционных демократов 60‑х годов и народников.

Из воспоминаний Владислава Ходасевича:

Просматривая воспоминания тех лет, в какой‑то момент становится ясно, что все участники событий, все близкие Горького каким‑то чудесным образом постоянно взаимодействовали, помогали друг другу, не помня прошлых обид. Видимо, личность писателя была настолько велика, что о простых выяснениях отношений или эгоизме не могло идти речи. Да и собственная жизнь у каждого из них была очень непростой.

Какова бы ни была правда, наверное, самое главное о Горьком было подытожено Владиславом Ходасевичем, который нарисовал образ писателя, представив его как мощную глыбу, самородка, при этом очень чувствительного и скромного человека. Из воспоминаний Ходасевича:

Когда был арестован сын Ахматовой, поэтесса написала вступление и первую часть поэмы. Ахматова испытывала тяжелое потрясение, и Михаил Булгаков помог ей составить письмо лично вождю народов, это принесло успех, и сына освободили. Но зоркое око НКВД не бездействовало, и вскоре Лев был арестован вторично, и приговорен к каторге в Сибирь. Ахматова и на этот раз обратилась к Сталину, но просьба ее не была услышана. Сын Ахматовой отбывал наказание, а переживания и страдания матери выливались в строки поэмы, которую даже нельзя было записывать. Ахматова держала сложившиеся стихи в голове, доверяя их только самым надежным и близким людям.

Около двух лет Анна Ахматова провела в тюремных очередях, рядом с такими же женами и матерями, носящих клеймо изгоев за несуществующие преступления своих мужей и сыновей. И это унизительное ожидание в тюремных очередях легло в основу сюжета поэмы.

Анна Ахматова вспоминает, что однажды в очереди к ней обратилась женщина, и попросила описать весь ужас происходящего, что поэтесса и пообещала сделать. Общее людское горе, тяжелым камнем придавившее судьбы народа, нашло свое выражение в горьких строках трагичной поэмы.

Поэма создавалась долго и трудно, отдельными эпизодами без хронологической последовательности, но в целом являет собой грандиозное произведение, выражающее трагедию всего народа.

В своем произведении поэтесса касается и религии, проводя параллель между горем Богородицы и горем всех матерей, одинаково страдающих и терпеливых, мужественно выносящих на своих плечах боль и горе.

Вариант 2

Их жизнь никогда уже не будет прежней, как до ареста, за ними всегда будет тянуться шлейф арестантов, политически ненадежных людей. Рухнут семьи, карьеры, здоровье, многие – многие не смогут этого пережить.

Анализ поэмы Реквием Анны Ахматовой

Прежде чем начать хочется сказать сведущие, что вся поэма реквием — это жизнь всей страны и одного человека в целом. Реквием создавался как личная трагедия самой А.А. Ахматовой. Многие прочитавшие ее специалисты утверждают, что поэма написана при душевных страданиях и в разное время. Арест ее собственного сына был ударом для нее. Сана звали лев Гумилев. Многочасовые очереди она выстаивала лишь бы узнать, что с ним жив ли он и здоров. Из биографии поэтессы он неоднократно был задержан и арестован властями во время репрессий. Идея создания поэмы было положено примерно в 1935году. Долгое время поэтесса не решалась рассказать о поэме. Но терпение ее лопнуло, и она решилась, его отдать в печать в 1950 году, но по неизвестным причинам под печать попало, лишь в1988году. Почему так случилась не известно до сих пор, и эта тайна не раскроется не когда.

Поэтесса задумывала по жанру как лирическое произведения, но критики назвали реквием поэмой. Это произведение очень сложное и состоит из десяти глав и частей. Здесь было задействовано зеркальное отражение самого автора и героя поэмы.

Главная идея произведения — выражение масштабов трагедии героя и всего населения того времени. Все происходящие в 30 годы запечалилась в строках ее поэмы. Страдание любовь аресты и репрессии. Все кто был, недоволен властью того времени был, наказан или отправлен, в тюрьму не возвращался оттуда. Горечь Жен, матерей, сестер и всего населения того времени. Жернова, машины репрессий набирали обороты с такой скорость, что безжалостная машина поглощала всех без разбору. Это стало одно из самых главных тем. Репрессии 30 годов остались в памяти всех жителей современной России и бывшего СССР.

Читайте также: