Об эпохе больше говорят те слова которые не употребляют чем те которыми злоупотребляют сочинение
Обновлено: 02.07.2024
"Я понял! - выдал недавно в случайном разговоре собеседник. – Экстремизм, это когда кто-то делает то, что мне не нравится, а я даже в суд на него подать не могу, потому что или все законно или на него в суд не подашь". После этого оставалось только поразиться, насколько точно была охарактеризована человеком буквально походя одна из самых деструктивных профанаций последнего времени. Как ни грустно, но сочинение кем-то специального закона на этот счет, привело к появлению еще одного инструмента для ускорения сразу двух процессов. Первого, который можно назвать процессом возвращения населения страны к условиям единообразия, и второго , который косвенно гарантирует невозможность успеха первого.
Понятие экстремизма сегодня наиболее широко используется тоже в двух аспектах. В судебной системе, которая вместо коррупционных проблем решает сегодня проблемы клерикальных идеологов, и в быту, где термин стал уже беззлобным ругательством, часто употребляемым в магазинных очередях и на рынках. Вероятно, по инерции к нему сравнительно серьезно относятся в службах охраны правопорядка. Но это, думается, тоже ненадолго. Потому что все чаще то признаки, что подразумевается в народе под "экстремизмом", не просто обнаруживается, но и доводятся до всеобщего сведения при оценке разного рода деяний отдельных представителей власти и влиятельных религиозных организаций.
Например, когда высокие чиновники своими указами нарушают гарантии, сформулированные в Конституции, это самый что ни на есть экстремизм. Правда, совсем недавно, когда этого слова у всех на слуху еще не было и не существовало специального закона, по-русски он назывался произволом. Но за произволом высоких персон, будь то правители или патриархи, люди были склонны видеть нестандартные "инициативы", вроде идеи пожаловать церкви с барского плеча народное достояние в виде исторической крепости, в которой расположен Новодевичий монастырь. И до тех пор, пока не появилось закона, такие штуки, как награждение церковными орденами разного рода административных фигур или освящения баллистических ракет церковью в целях поднять свой политический рейтинг, тоже воспринимались как пикантные инициативы. Когда же закон появился и плотно вошел в практику судов, что широко освещается СМИ, то все, что считалось раньше просто эпатажем, стало экстремизмом.
Интересно, что народ понял это на удивление быстро. Все произошло буквально в течение осени, начавшись с того момента, как наиболее активные регионы чуть-чуть отдышались от дыма летних пожаров. Но осень еще не закончилась, а сознание людей весьма заметно прояснилось, и если все пойдет так дальше, то…
Если разобраться, то абсолютно правы те эксперты, которые утверждают, что таких понятий, как "религиозный экстремизм", "этнический экстремизм" или совсем, уж, конкретно – "исламский экстремизм" просто нет. Есть наплевательское отношение к закону, которое может побуждать к незаконным экстремистским действиям кого угодно. Хотя бы прокурора Яимова, заявившего недавно прямо в суде, что статья, по которой он обвиняет человека "аморфная, поэтому конкретизации не требует" или батюшку из "военно-синодального" отдела, который сгоряча безапелляционно " отправил в отставку " министра обороны РФ.
Но частные случаи такого "экстремизма" – это полбеды. Если на них обращают внимание, то это именно "случаи", а не тенденция, грозящая перерасти в норму жизни. Однако, когда игнорирование закона и морали становится общепринятым стилем работы для государственных или негосударственных структур, то о законе, как известно, вспоминают как о единственном выходе, лишь окончательно оказавшись в тупике. Это не раз доказывалось историей на примерах падения разного рода светских режимов, в том числе в нашей стране, не раз иллюстрировалось историей наиболее "экстремистской" за последние столетия Римо-католической церкви, возвращающейся сегодня в лоно Церкви христианской. Тем не менее, неудержимая тяга наступать на те же грабли, которая отчего-то с юмором воспринимается у нас пикантной традицией, снова дает о себе знать.
Кстати, очень здравое отношение церкви к миру совсем недавно сформулировал в своих ответах на вопросы журналистов кардинал Гузар. Речь шла о предстоящих выборах и о том, насколько правильно религиозной организации подсказывать своим последователям, за кого им голосовать. "Это очень красиво звучит, - ответил глава сравнительно небольшой христианской церкви, - но не церковное задание указывать, за кого голосовать в принципе. Основополагающе Церковь имеет совсем другую цель. Церковь не должна диктовать светским людям, даже если они верующие, что они должны делать. Люди должны сами на основании своих убеждений решать такие вещи. Потому что мы имеем доказательства, досадные доказательства, когда Церковь в разных государствах, даже в наших соседних, пыталась очень непосредственно повлиять, за кого люди должны голосовать. И это для Церкви закончилось очень неприятно, я бы сказал, почти трагически. Церковь превысила предел своей компетенции".
Ясно, что церковь, сознающая себя Церковью, точно так же, как светское правительство, сознающее себя полезным обществу и компетентным органом, совершенно не нуждаются в экстремистских методах. Ведь, у них есть такой инструмент, как Закон – канонический для церкви и конституционный для светской власти. Однако, когда глава Синодального отдела во всеуслышание заявляет , что "мода на церковь намного лучше моды на пиво", а государственный обвинитель требует для неуклонно оправдываемого в судебном процессе Ходорковского добавочное заключение, лишь бы он не вышел на свободу, то все оказывается строго наоборот.
Примеров подобных нелепостей, когда крупнейшая религиозная организация демонстрирует, что готова искать опору где угодно, но только не в Боге, а полностью дискредитировавшие себя коррумпированные чиновники окончательно теряют стыд, можно привести уйму. Но, что же остается им в таком случае кроме "экстремистского" пути? Ведь, иного выбора нет, а время поджимает…
Наверное, кто-то здесь разозлился бы на "эту церковь" и "эту власть", а кто-то наоборот обиделся и разгневался, на "такие слова". Но, разумно ли обращаться к кипящим эмоциям всем и всяким, кто оказались сегодня свидетелями одного из совершенно естественных этапов истории? Стоит ли категорически осуждать кого-либо из участников общей драмы, приближающейся к своей развязке? Ведь, максимум того, что могут не подвергшиеся безумию люди, это оставаться самими собой, называя вещи своими именами. Потому что, эти названия и останутся символами эпохи в истории.
Ну, а во всеуслышание стали бы они это делать, или только наедине с собственной совестью, принципиальной разницы нет…
Читайте также: