Ночью было видно как горел ленинград сочинение
Обновлено: 30.06.2024
(1)Однажды, когда бабушка стояла на коленях, сердечно беседуя с Богом, дед, распахнув дверь в комнату, сиплым голосом сказал:
— (2)Ну, мать, посетил нас Господь, — горим!
— (3)Да что ты! — крикнула бабушка, и оба, тяжко топая, бросились в темноту большой парадной комнаты.
— (4)Евгенья, снимай иконы! (5)Наталья, одевай ребят! — строго, крепким голосом командовала бабушка, а дед тихонько выл:
(7)Я выбежал в кухню; окно на двор сверкало, точно золотое; босой дядя Яков, обувая сапоги, прыгал на них, точно ему жгло подошвы, и кричал:
— (8)Это Мишка поджёг, поджёг да ушёл, ага!
— (9)Цыц, пёс, — сказала бабушка, толкнув его к двери так, что он едва не упал.
(10)Сквозь иней на стёклах было видно, как горит крыша мастерской,
как за открытой дверью её вихрится кудрявый огонь. (11)В тихой ночи красные цветы его цвели бездымно; лишь очень высоко над ними колебалось темноватое облако, не мешая видеть серебряный поток Млечного Пути. (12)Багрово светился снег, и стены построек дрожали, качались, как будто стремясь в жаркий угол двора, где весело играл огонь, заливая красным широкие щели в стене мастерской, высовываясь из них раскалёнными кривыми гвоздями. (13)По тёмным доскам сухой крыши, быстро опутывая её, извивались золотые, красные ленты. (14)Огонь всё разрастался.
(15)Накинув на голову тяжёлый полушубок, сунув ноги в чьи-то сапоги, я выволокся на крыльцо и обомлел, ослеплённый яркой игрою огня, оглушённый криками деда, треском пожара, испуганный поведением бабушки: накинув на голову пустой мешок, обернувшись попоной, она бежала прямо в огонь и сунулась в него, вскрикивая:
— (16)Купорос, дураки! (17)Взорвёт купорос.
— (18)Григорий, держи её! — выл дедушка. — (19)Ой, пропала.
(20)Но бабушка уже вынырнула, вся дымясь, мотая головой, согнувшись, неся на вытянутых руках ведёрную бутыль купоросного масла.
— (21)Отец, лошадь выведи! — хрипя, кашляя, кричала она. — (22)Снимите с плеч-то, — горю, али не видно.
(23)Григорий сорвал с плеч её тлевшую попону и, переламываясь пополам, стал метать лопатою в дверь мастерской большие комья снега; дед бежал около бабушки, бросая в неё снегом; она сунула бутыль в сугроб, бросилась к воротам, отворила их и, кланяясь вбежавшим людям, говорила:
— (24)Амбар, соседи, отстаивайте! (25)Перекинется огонь на амбар, на сеновал, — наше всё дотла сгорит и ваше займётся! (26)Рубите крышу, сено — в сад! (27)Батюшки-соседи, беритесь дружней, — Бог вам на помочь.
(28)Она была так же интересна, как и пожар; освещаемая огнём, который словно ловил её, чёрную, она металась по двору, всюду поспевая, всем распоряжаясь, всё видя.
(29)На двор выбежал Шарап, вскидываясь на дыбы, подбрасывая деда; огонь ударил в его большие глаза, они красно сверкнули; лошадь захрапела, упёрлась передними ногами; дедушка выпустил повод из рук и отпрыгнул, крикнув:
(31)Она бросилась под ноги взвившегося коня, встала пред ним крестом; конь жалобно заржал, потянулся к ней, косясь на пламя.
— (32)А ты не бойся! — басом сказала бабушка, похлопывая его по шее и взяв повод. — (33)Али я тебя оставлю в страхе этом? (34)Ох ты, мышонок.
(35)Мышонок, втрое больший её, покорно шёл за нею к воротам и фыркал, оглядывая красное её лицо.
(36)Крыша мастерской уже провалилась; внутри постройки с воем и треском взрывались зелёные, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром, (37)Я выбрался из-под крыльца и попал под ноги бабушке.
— (38)Уйди! — крикнула она. — (39)3адавят, уйди.
(40)Нельзя было не послушать её в этот час. (41)Я ушёл в кухню, снова прильнул к стеклу окна, но за тёмной кучей людей уже не видно огня, — только медные шлемы сверкают среди зимних чёрных шапок и картузов.
(42)Огонь быстро придавили к земле, залили, затоптали, полиция разогнала народ, и в кухню вошла бабушка.
— (43)Это кто? (44)Ты-и? (45)Не спишь, боишься? (46)Не бойся, всё уж кончилось.
(47)Села рядом со мною и замолчала, покачиваясь.
При однородном подчинении оба придаточных подчиняются главному, и отвечают один вопрос. Такие придаточные предложения могут не разделяться запятой, если соединены союзом И.
Найдите в предложенном отрывке сложные предложения и определите, в каком из них есть придаточные одного вида, которые относятся к одному слову или предложению.
— (8)Это Мишка поджёг, поджёг да ушёл, ага!
— (9)Цыц, пёс, — сказала бабушка, толкнув его к двери так, что он едва не упал.
(10)[Сквозь иней на стёклах было видно], (как горит крыша мастерской),
(как за открытой дверью её вихрится кудрявый огонь.) (11)В тихой ночи красные цветы его цвели бездымно; лишь очень высоко над ними колебалось темноватое облако, не мешая видеть серебряный поток Млечного Пути. (12)Багрово светился снег, и стены построек дрожали, качались, как будто стремясь в жаркий угол двора, где весело играл огонь, заливая красным широкие щели в стене мастерской, высовываясь из них раскалёнными кривыми гвоздями.
Сборники и отдельные произведения автора часто внешне мало связаны между собой. Тут читатель встречается с участниками войны, учёными и писателями; есть и повести морально – психологического плана. Но при всём тематическом разнообразии произведений книги Д. А. Гранина едины стремлением писателя обратиться вглубь, внутрь факта, явления, проникнуть за его внешнюю оболочку, увидеть и понять вместе с читателем нечто новое. Каждое произведение Мастера является в некотором роде исследованием - почти всегда нравственно - психологическим, вовлекающим читателя, передающим ему свой интерес и свою взволнованность.
Гранину задавали вопрос, который звучит в отношении его сочинений нередко: неужели это правда? Даниил Александрович отвечал, что не хотел бы на него отвечать, потому что за этим всегда следуют попытки любопытствующих выяснить – а о ком конкретно речь, где и когда было, в какой военной части? Для Гранина же, по его словам, важна именно правда художественной литературы, которая рассказывает о состоянии людей в блокадном Ленинграде.
Один абзац из рассказа, и перед нами возникает многоплановая картина: горит город, горят дома, в которых, возможно, укрываются от бомбёжек, голода и холода, родные и близкие защитников города. А защищают Ленинград и его жителей – ополченцы, вчерашние рабочие, их отцы и мужья.
И эти защитники страдают не только от холода: враги настолько близко, что слышно, как они расправляются с едой.
Вот вам и вся еда! А ведь и даже такой у жителей города нет…
«Когда ракета погасла, мы услыхали голоса. Оттуда. В темноте почему-то лучше слышно.
Прибежал взводный, мы доложили ему про немцев. Взводный приподнял офицера за воротник и разозлился.
– Что вы мне брешете, – закричал он, – там же заминировано!
От них пахло кисло и сытно. От этого запаха мутило.
– Выкинуть их на мороз! – сказал кто-то. Их бы и выкинули, но ни у кого сил не было.
Обратно мы шли долго и часто отдыхали. Мы прошли контрольный пункт, и я вспомнил про ордена: так мы и не спросили, дадут ли нам за этих немцев ордена.
– А зачем тебе, — сказал Максимов, – за такое дерьмо… Я этого лейтенанта сразу разоблачил.
Сочинение ЕГЭ. Как война влияет на человека? По тексту Д. Гранина
Сочинение ЕГЭ по тексту Д. Гранина. Как война влияет на человека? «Тот, кто видел однажды блокадный этот город, никогда не забудет его улиц, его воздуха, полного шелеста снарядов. «
Как война влияет на человека? Именно эта проблема волнует Д. Гранина, автора представленного для анализа текста.
Мнение автора весьма ясно выражено в тексте: война навсегда меняет характер человека и то, каким он видит мир вокруг себя. Она не уходит в прошлое, не становится призрачным воспоминанием, а остается где-то рядом. Я согласен с мнением автора. Невозможно забыть боль, страх, смерть, с которыми люди сталкиваются во время войны. Она подвергает их нечеловеческим испытаниям духовной силы. Даже самые стойкие не остаются такими, как были.
Читать еще: Личная жизнь: зрителей возмутило поведение Виталины Цымбалюк-Романовской в программе «На самом деле.
Таким образом, влияние войны на человека колоссально: она меняет характер человека, разрушает его личность и заполняет сердце тоской, от которой нельзя избавиться даже спустя многие годы.
Автор сочинения: Татьяна Городецкая
Влияние войны на людей (Л.Н. Андреев) (ЕГЭ по русскому)
Как влияют военные события и связанные с ними человеческие трагедии на душевное состояние людей? Эту проблему рассматривает Леонид Николаевич Андреев в прочитанном тексте.
Размышляя над данной проблемой, известный писатель рассказывает о возвращении героя в родной дом после нахождения на войне и про события, которые смогли очень сильно повлиять на него. Леонид Андреевич Андреев обращает наше внимание на горе близких, встретивших своего родного человека. Жена плачет и жалеет самого близкого ей человека.
Позиция автора однозначна и выражена довольно четко. Он убеждает в том, что война калечит судьбы людей, приносит в семьи боль, горе и страдание. Такие потери невосполнимы. Они меняют людей до неузнаваемости и становятся решающими в судьбе человека.
Я полностью разделяю позицию автора. Тема текста близка и понятна мне.
Действительно, нет ничего хуже войны и тех мук, которые она приносит в жизни людей. Люди, которые, так или иначе, связаны с войной, никогда не смогут смотреть на многие вещи иначе, потому что война ломает и разрушает их жизни, не щадя никого. Приведу примеры из художественной литературы.
Война предопределила дальнейший путь развития событий в его жизни. И самое страшное, что после всего пережитого, он должен идти вперед к туманному будущему, стремиться к победе и знать, что все потери были не напрасны.
Читать еще: Роль педагога в формировании толерантности. Дипломная работа: Условия формирования межкультурной толерантности у подростков
Итак, можно сделать вывод, что военные события приносят огромную боль и нескончаемые страдания людям. Они выживают в таких условиях и несут тяжкое бремя на своих плечах. Влияние войны в жизни людей настолько велико, что никогда и ни с чем не сможет сравниться.
Банк аргументов ЕГЭ по русскому языку
Полное собрание аргументов для сдачи экзамена по русскому языку с удобной сортировкой по проблемам
Влияние искусства на жизнь человека — аргументы ЕГЭ
Тезисы
- Музыка может помочь человеку почувствовать красоту, вновь пережить моменты прошлого
- Сила искусства способна перевернуть жизнь человека
- Картины по-настоящему талантливого художника отражают не только внешний облик, но и душу человека
- В тяжелых ситуациях музыка воодушевляет человека, дает ему жизненных сил
- Музыка способна передать людям мысли, которые невозможно выразить словами
- К сожалению, искусство может подтолкнуть человека к духовной деградации
Аргументы
Читать еще: Как отпраздновать новый год с сотрудниками. Как правильно встретить Новый год. Что надеть, что приготовить
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 287
- КНИГИ 670 068
- СЕРИИ 25 810
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 179
Ночью было видно, как горел Ленинград. Издали пламя казалось безобидными крохотным. Первые дни мы гадали и спорили: где пожар, что горит, – и каждый думал про свой дом, но мы никогда не были уверены до конца, потому что на горизонте город не имел глубины. Он имел только профиль, вырезанный из тени. Прошел месяц, город все еще горел, и мы старались не оглядываться. Мы сидели в окопах под Пушкином. Передний край немцев выступал клином, острие клина подходило к нашему взводу совсем близко, метров на полтораста. Когда оттуда дул ветер, слышно было, как выскребывают консервные банки. От этих звуков нас поташнивало. Сперва казалось, что к голоду привыкнуть нельзя. А теперь это чувство притупилось, во рту все время ныло. Десны опухли, они были как ватные. Шинель, винтовка, даже шапка становились с каждым днем тяжелее. Все становилось тяжелее, кроме пайки хлеба.
Никогда я не слыхал, чтобы снег так громко скрипел. Он вопил под ногами.
Прошлой зимой мы уезжали в Кавголово. Мокрый снег шипел под лыжами, не было никакого скольжения, и мы мечтали о морозе…
Неужели все это было? И я. Толя Горшков, спал в постели на простынях, и мать утром будила меня.
Я пошел назад. Я шел, держась за мерзлые стены окопа, потому что кружилась голова.
Какое отношение я имел к тому парню, который учил этот проклятый немецкий, который ходил на лыжах; носил полосатую футболку, ездил трамваем в институт? Никакого отношения я к нему не имел. Мы были совсем чужие люди. Я знал все, что он делал, но никак не мог понять, почему он так делал и почему он так жил. А он и вовсе не знал меня. Прошлое отдиралось слоями, как капустные листья. Неужели, если я выживу, я опять стану другим, и все это: окопы, голодуха – останется лишь воспоминанием о ком-то, кто воевал под Пушкином?
Мы сошлись с Трущенко и, дождавшись, когда немцы пустили ракету, осмотрели друг у друга лица, нет ли белых пятен. Когда ракета погасла, мы услыхали голоса. Оттуда. В темноте почему-то лучше слышно. Голоса доносились не из немецких окопов, а ближе. Странно было, что разговаривали не таясь, весело. Мы поднялись на приступку и сквозь снег увидели двоих, две тени. Они двигались прямо на нас. Они шли во весь рост, один большой, другой поменьше. Они обнимались, притоптывали и что-то кричали, не нам, а себе.
Мы подняли винтовки. Взлетели ракеты. Мерцающий свет посыпался на этих двоих; они приближались к нам, они были совсем рядом, на низеньком была голубиная офицерская шинель с меховым воротником.
Трущенко прицелился – я остановил его. Он сперва не понял, а потом понял, и мы стали ждать.
Высокий поддерживал маленького, свободными руками они дирижировали себе и орали какую-то песню про Лизхен.
– Стой! Хальт! – закричал я.
Трущенко толкнул меня:
– Ох и нализались! – сказал Трущенко. – Мать честная!
Прибежал взводный, мы доложили ему про немцев. Взводный приподнял офицера за воротник и разозлился.
– Что вы мне брешете, – закричал он, – там же заминировано!
Мы ничего не могли ему объяснить. Нейтральная была заминирована нашими еще осенью, потом ее минировали немцы, потом снова наши. Ее минировали без конца. Она была вся утыкана минами; как прошли по ней эти двое, никто не понимал.
Взводный приказал тащить немцев в землянку. Лейтенанта кое-как доволокли, а с ефрейтором мы замучились. В узком окопе его никак было не ухватить. Чуть его стукнешь – он сразу начинал петь. Голосище у него здоровенный. Он висел на нас, обнимая за шеи, и вопил эту идиотскую песню про Лизхен.
Ефрейтор храпел, распустив губы, блаженный, краснощекий. Лейтенант свернулся калачиком, положил голову ему на живот. Максимов присел перед ними на корточки, потянул носом.
– Не иначе как ром, – сказал он, – вот сволочи!
От них пахло кисло и сытно. От этого запаха мутило.
– Выкинуть их на мороз! – сказал кто-то.
Их бы и выкинули, но ни у кого сил не было.
Проснулся я, когда взводный будил немцев. Первым заворочался ефрейтор. Он застонал, отодвинул лейтенанта, сел и уставился на нас без всякого смысла и выражения. Голова лейтенанта стукнулась об пол, и лейтенант тоже проснулся. Он долго потягивался, зевал. Потом повернулся на бок и увидел нас. В землянку набилось много народу. Все молчали. Трущенко рядом со мной тихо закашлялся, зажал рот рукой. Лейтенант тупо посмотрел в его сторону и вдруг засмеялся. Медленно, зябко так засмеялся. Потом поднял руку в перчатке, с любопытством оглядел ее, погрозил нам пальцем, сладко зевнул и снова улегся спать. Ефрейтор схватил его за плечо:
Читайте также: