На золотом крыльце сидели сочинение
Обновлено: 06.07.2024
Все любят вспоминать своё детство. А я наоборот: стараюсь его забыть. Только одна считалочка из памяти не идёт:
Я всегда выбирала королевича, но мама учила, что надо выбирать сапожника, потому что в наше время сапожники живут лучше, чем короли.
За меня всё всегда решали родители.
Когда мне исполнилось пять лет, они захотели учить меня играть на дедушкиной скрипке.
На этом музыка закончилась, но начались уроки иностранного языка, причём японского, чтобы всех друзей переплюнуть. Нашли какого-то самурая из Одессы, который носил кимоно и гнал самогон из риса. Он потребовал такую плату, что мама в ужасе переспросила по-японски:
- Сикоко, сикоко.
Пятиклассницей я пошла с подружками на ипподром. Меня посадили на длиннохвостого красавца. Замирая от страха и восторга, я проехала на нём по зелёному полю и на всю жизнь заболела лошадьми. По ночам мне снилось, что я летаю над городом на огненном скакуне. Я умоляла маму записать меня в конноспортивную школу, но и она, и папа, и дедушка, и бабушка хором запричитали:
- Упадёшь! Убьёшься! Сломаешь шею.
- Даже если ты и выживешь, у тебя будут кривые ноги, - припугнул папа.
- А вот и нет! Все наездницы стройные!
- Это их гримируют. А на самом деле у них ноги, как два коромысла.
Спустя годы я узнала, что песню сочинил сам папа, в соавторстве с бабушкой. Но тогда этот куплет произвел на меня впечатление, и я перестала пробиваться на ипподром. Но ещё много лет меня нельзя было оторвать от телевизора, когда показывали конные соревнования.
Однажды, уже учась в институте, куда я поступила по настоянию папы и мамы, я случайно попала на какой-то эстрадный концерт. После музыкального вступления на сцену вышел молодой конферансье, и у меня запрыгало сердце: именно таким я представляла себе королевича из моей детской считалочки. Я сидела в первом ряду, он увидел меня и чуть не проглотил микрофон. Больше он уже ни на кого не смотрел, все свои шутки адресовал только мне. Но я не смеялась. Я сидела оглушённая и счастливая и только завидовала стойке микрофона, потому что он держал её за талию.
В антракте я выскочила на улицу, добежала до цветочного киоска, отдала все свои деньги за букет гвоздик и вернулась, когда все артисты пели прощальную песенку. Он тоже пел, но лицо у него было несчастное. Когда я протянула ему цветы, он схватил меня за руки и уже не отпускал до закрытия занавеса.
Мы провели вместе этот вечер и все другие вечера после его концертов. Мы сидели на скамейке и целовались, а я смеялась, сама не знаю почему. Он объяснил, что это до меня только сейчас дошли его шутки.
Когда я сообщила обо всём родителям, произошло что-то вроде ташкентского землетрясения. Папа затопал ногами и закричал:
-Кто. Конферансье. Пока я жив, оно к нам в дом не войдёт!
Мама пыталась сохранить дружеский тон:
-Доченька, поверь: вы не построите семью – артисты полжизни проводят на гастролях.
- Я буду ездить с ним и помогать ему в концертах.
Этого мама не выдержала и закричала:
- В эстрадных концертах. Ты. Через мой труп! Через папин труп! Через трупы дедушки и бабушки.
От такого количества трупов мне стало плохо. Родители заперли дверь и не выпускали меня. Я пыталась вылезти через окно – меня оттащили. Я молила, рыдала, кричала, потом впала в апатию и неделю пролежала в постели. И сдалась. Меня ведь не научили бороться, поэтому я покорилась.
Прошёл ещё один год. Я стала девицей на выданье, и родители начали поспешно искать мне мужа. Однажды дел привёл в дом своего зубного техника, который принёс шампанское и о чём-то долго шептался с папой. После его ухода я узнала от деда, что техник хочет на мне жениться.
- Но он мне не нравится, - запротестовала я.
Дед рассердился и вытащил из стакана свою вставную челюсть.
- Не заговаривай мне дёсны! Посмотри, какая работа!
- У нас разные интересы, - пыталась я найти поддержку у мамы, - ему же целых сорок лет.
- Ну, и что? – удивилась мама. – У мужчин это переходный возраст: они переходят от жены к жене. Так что скорее выходи, а то уведут.
Я подумала: какая разница, этот или другой - и согласилась.
Свадьбу справляли пышно, в лучшем ресторане. Пришли все стоматологи нашего города и весь вечер пили за золотые руки моего мужа.
Живём мы мирно, спокойно. У нас большая квартира, гараж, дача, машина. Мама и папа счастливы, дедушка и бабушка тоже. Институт я бросила, сижу дома, смотрю за ребёнком. По вечерам помогаю мужу: кипячу инструменты, расфасовываю цемент, кладу зубы на полку. По субботам ходим к его родителям, по воскресеньям – к моим. Конноспортивные соревнования я больше не смотрю, на эстрадные концерты с тех пор ни разу не ходила… Вы спросите, зачем сюда пришла. Увидела его фотографию на афише, захотелось гвоздики подарить, как тогда… Нет, нет, не сама – я через билетёра передам…
Не люблю своё детство. Стараюсь его забыть. Почти забыла. Только одна считалочка из памяти не идёт:
Детство кажется рассказчице огромным садом без конца и края. Она проводит его на даче с друзьями, такими же детьми, как и она. Соседи видятся девочке персонажами детской считалочки “На золотом крыльце сидели…”.
Четыре дачи стоят без оград, а пятая – это “собственный дом”. Рассказчица мечтает посмотреть, что там, внутри, но хозяйка дома, огромная белая красавица Вероника Викентьевна – “царица, самая жадная женщина на свете”. Ее муж, пятидесятилетний ленинградский бухгалтер дядя Паша, – маленький робкий, затюканный.
На веранде Вероника развешивает клубнику, себе на варенье, соседям на продажу. Под ногами ее бродят белые куры, индюки. Жадная Вероника надолго ссорится с мамой рассказчицы из-за яйца, которое продала ей с условием сварить и съесть.
Вместо этого мама подарила яйцо хозяйке дачи, которая могла подложить его под курицу и вывести “такую же уникальную породу кур, какая бегала в саду у Вероники Викентьевны”. Яйцо съедают, но Вероника обижается надолго. Она перестает продавать семье рассказчицы клубнику и молоко, огораживает
Проходит зима. Вероника умирает. Потосковав немного, дядя Паша привозит для помощи по хозяйству младшую сестру Вероники, Маргариту, такую же большую и красивую. Наконец рассказчица попадает в дом, который кажется ей пещерой с сокровищами, полной красивых вещей.
Она замечает, что кровать там только одна.
Проходят годы. Рассказчица взрослеет. Дом дяди паши уже не кажется ей сокровищницей, она видит там лишь старье, побитое молью.
Одряхлевший дядя Паша замерзает на крыльце своего дома, не дотянувшись до дверного кольца. Новая хозяйка, пожилая Маргаритина дочь, ссыпает прах дяди Паши в жестяную банку и ставит на полку в опустевшем курятнике. Хоронить слишком хлопотно.
Жизнь начинается рождением, после которого мир распахивается перед глазами ребенка, а путь в будущее лежит непосредственно через детство (обязательное звено в формировании личности, которая через него начинает свое бытие).
На озере видели совершенно голого человека. — И что вы видели? — Всё. — Вот это повезло! Такое бывает раз в сто лет. Потому что единственный доступный обозрению голый – в учебнике анатомии – ненастоящий. Содрав по этому случаю кожу, мясной и красный похваляется он перед учениками восьмого класса. Когда (через сто лет) мы перейдем в восьмой класс, он нам тоже все это покажет.
Человек, будучи ребенком, спешит стать взрослым, и ему кажется, что время движется медленно. Шесть-семь лет для героини-ребенка равняется столетию.
Таким же красным мясом старуха Анна Ильинична кормит кошку Мемеку. Мемека родилась уже после войны, у нее нет уважения к еде. В зарослях персидской сирени кошка портит воробьев. Одного такого воробья мы нашли. Кто-то содрал скальп с его игрушечной головки.
Вероника Викентьевна – Царица! Это самая жадная женщина на свете!
Наливают ей заморские вина,
Заедает она пряником печатным,
Вкруг ее стоит грозная стража…
Однажды с такими вот красными руками она вышла из сарая, улыбаясь: “Теленочка зарезала… “Прочь отсюда! кошмар, ужас – холодный смрад – сарай, сырость, смерть… А дядя Паша – муж такой страшной женщины.
Было непременное условие: яйцо сварить и съесть. Но мама подарила яйцо дачной хозяйке. Последствия могли быть чудовищными: хозяйка могла подложить яйцо своей курице, и та в своем курином неведении высидела бы такую же точно уникальную породу кур, какая бегала в саду у Вероники Викентьевны. Хорошо, что все обошлось. Яйцо съели. Но маминой подлости Вероника Викентьевна простить не могла.
Повествователь пытается разыграть трагедию, говоря при этом, что дело яйца выеденного не стоит. Прошло пять лет после войны, Вероника Викентьевна боится конкуренции. Обида, по тем временам, понятная. Яйцо здесь выступает в роли яблока раздора, произрастающего, по Библии, на древе познания добра и зла. На глазах у читателя рассказ заметно перестраивается. Сюжетная композиция меняет направление. Если с начала мы наблюдали ее центробежность, то сейчас рассказ набирает центростремительные обороты: повествователь заостряет свое внимание на конкретном событии, выявляется правовой признак рассказа:
Соседи замкнулись: укрепили металлическую сетку на железных столбах, насыпали битого стекла и завели страшного желтого пса. Этого, конечно, было мало. Ведь могла же мама сигануть через забор, убить собаку и, проползя по битому стеклу, с животом, распоротым колючей проволокой, истекая кровью, изловчиться и слабеющими руками вырвать ус у клубники редкого сорта? Ведь могла же добежать с добычей до ограды и последним усилием перебросить клубничный ус папе, который притаился в кустах, поблескивая профессорскими очками?
В тексте произведения будто бы появляются реальные герои (родители Т. Толстой: мать Наталья Михайловна и отец Никита Алексеевич), повествование отчуждается от сказки. Но это резкое превращение вскоре снова сменяется центробежным повествованием. Все события мифологизируются, используются гротеск и гипербола. Ссора мамы с Вероникой Викентьевной – белой огромной красавицей – находит отражение в мифе о троянской войне. Поднимаясь на более высшую ступень развития, ребенок меняет свое отношение к окружающему миру, разочаровывается в нем. Детство не совсем ушло, оно уходит постепенно, событие за событием. После ссоры из-за яйца мир становится все реальнее и реальнее.
Ночь шла вперед. Где-то в сердцевине дома тихо, как мышь, лежал маленький дядя Паша. Высоко над его головой плыл дубовый потолок, еще выше плыла мансарда, сундуки со спящими в нафталине черными добротными пальто, еще выше – чердак с вилами, клочьями сена, старыми журналами, а там – крыша, рогатая труба, флюгер, луна – через сад, через сон плыли, покачиваясь, унося дядю Пашу в страну утраченной юности.
Ты побродишь без мыслей по опустевшему дому, а потом отгонишь воспоминания и привезешь – для помощи по хозяйству – Вероникину младшую сестру, Маргариту.
О, как на склоне наших лет…
А мы ничего и не заметили, а мы забыли Веронику.
С грустью вспоминая о прошедшем, повествователь делает паузу, пытаясь скрыть основной рефрен рассказа, который едва-едва пробивается сквозь речи автора, Ф. Тютчева, А. Пушкина, П. Ершова.
Мы скакали на одной ножке, лечили царапины слюной, зарывали клады. Пойдем к дяде Паше! Дядя Паша уже ждет, распахнул заветную дверь в пещеру Аладдина. О комната! О дядя Паша – царь Соломон! Рог изобилия держишь ты в могучих руках!
Повествование, начавшее рассказ ассоциациями Ветхого Завета, завершает его намеком на образ, известный как элемент гефсиманской молитвы Христа, т. е. моление о чаше. Эдемский сад, в конечном счете, превращается в Гефсиманский.
Контекстный анализ рассказа Т.Н. Толстой "На золотом крыдьце сидели". Составление лингвокультурологического словаря и выявление средств художественной выразительности. Расширить представления учащихся о движении образа-символа в истории культуры.
Урок внеклассного чтения по рассказу Т.Н.Толстой
Задачи учителя:
1.Познакомить с текстом конца XX века.
Показать авторское отношение.
Определить жанровую принадлежность произведения.
Приблизить учащихся к пониманию смысла человеческой жизни.
2. Определить этапы освоения художественного текста:
б) анализ;
в) интерпретация.
Составление словарей разного типа
3. Систематизировать знания учащихся об элементах композиции (диалог, пейзаж, портрет, художественная деталь, художественное пространство текста).
4. Найти средства художественного выражения в тексте.
5. Расширить представление учащихся о движении образа-символа в истории культуры (киноискусство, живопись).
I этап
Восприятие художественного произведения.
Вся работа с художественным текстом может быть выстроена по принципу интерпретации
1.Подберите ассоциации к заголовку.
2.Сделайте предположения, о чем может быть рассказ с таким названием?
3. Каким настроением может быть проникнуто это произведение?
5. В какой тональности будет звучать музыка к этой картине?
Ответы учащихся:
1.Детство, лето, сказка, игры, считалки, радость, беззаботность.
2.О детстве.
3.Радостью, весельем, игрой.
4.Детский двор, дети, игра. Оживленные дети, в предвкушении игры, считают, отбирают команду.
II этап
Работа с эпиграфом. Что такое эпиграф?
1.Почему, на ваш взгляд, произведение предваряется посвящением сестре Шуре?
2.Чем руководствуется писательница при выборе эпиграфа?
Это воспоминания одной из сестер, безымянной в тексте.
Т.Н.Толстая начинает повествование со считалки, так как хочет восстановить атмосферу детства.
Эта считалка – загадка, которую предстоит разгадать детям (кто ты такой, дядя Паша?).
III этап
1. Первичное чтение текста. Подчеркните непонятные слова. Поработайте с толковым словарем, составьте статьи данных слов.
Антрекот - кусок воловьего мяса, срезанный между ребрами и хребтом.
Чепчик - головной убор, в виде капора, закрывающего волосы и завязывающегося под подбородком.
Жардиньерки – ящик или корзинка для комнатных цветов.
Скальп - срезанная с головы кожа с волосами.
2. Какое впечатление произвел художественный текст? (после первичного чтения) – Удивило, что не совпало название (заголовок) с содержанием?
3. К какому жанру мы его отнесем? Почему?
4. В чем его своеобразие?
5.Выпишите имена собственные, составьте словарь №2 , добавьте им собственные возникающие в сознании во время чтения
3. Леонардо до Винчи (1452-1519), итальянский живописец, скульптор, архитектор. Создал образ человека, отвечающий гуманистическим идеалам Высокого Возрождения.
Идеал женской красоты воплотил в портрете Моны Лизы (1503).
4. Халиф на час – (фразеологизм) – человек, получивший на короткое время какие-то привилегии, власть.
6. Маргарита – в христианском именослове соотносится с легендарной раннехристианской святой Маргаритой Антиохийской, казненной, согласно преданию в 304 год; историческая достоверность существования святой под сомнением. В православии святая Маргарита известна как святая Марина. В этом отношении показательно, что имя латинского происхождения Марина восходит к одному из эпитетов древнеримской богини Венеры, отождествлявшейся с Афродитой.
9. Людвиг ван Бетховен – (1770-1827) – немецкий композитор, пианист и дирижер. Создатель героического музыкального стиля. В творчестве композитора отразились идеи Великой французской революции. Жизненные испытания и прогрессировавшая глухота не сломили его могучей творческой силы.
6. Составьте таблицу №1.
а) Выпишите цитаты, включенные писательницей в рассказ;
б) укажите авторскую принадлежность;
в) определите, с какой целью Т.Толстая включает в собственный художественный текст ту или иную цитату.
Самостоятельно ребята находят далеко не все цитаты, с трудом определяют их назначение. С помощью учителя таблица постепенно заполняется, делаются предположения о цели включения данных строк в ткань текста.
7. Вопросы и задания, направленные на освоения смыслов текста и заполнения таблицы.
Зачем Т.Н.Толстая использует обыкновенную, хорошо известную всем считалку в качестве эпиграфа?
С какой целью писательница вкрапляет в рассказ цитату из пушкинской сказки?
Зачем Т.Толстая перефразировала строки известной песни, написанной на слова М.Исаковского в 1945 г.?
Выводы по I уроку.
Итак, мы видим, что автор рассказа целенаправленно включает в свой текст большое количество цитат, намеков, имен. Это своего рода подсказки читателю, которые помогают понять авторский замысел, характер его героев.
Художественный текст как часть культуры всегда связан с другими текстами, которые преобразуются или частично используются в нем, служат для выражения его смыслов.
Т.Толстая очень широко использует интертекстуальность как средство художественного выражения.
Попробуем разобраться в этом.
Т.Н. Толстая берет в качестве эпиграфа обыкновенную детскую считалку неслучайно: В ее простоте скрывается народная мудрость. На одном и том же крыльце жизни сидят и царь, и сапожник, и король, и портной. Все мы одинаково приходим в этот мир. Но главное: мы равны перед смертью. Рано или поздно каждый человек уходит в мир иной, но вопрос в том, что оставит он после себя. Кто ты такой?- спрашивает автор рассказа. Кому адресован этот вопрос? Дяде Паше? Рассказчице? Или каждому из нас? Эту считалку можно считать загадкой, которую предстоит отгадать читателю.
Писательница, используя цитату А.С.Пушкина, отсылает читателя к общеизвестной сказке, и моментально в памяти всплывает алчная, ненасытная, злая старуха. Больше ничего не надо говорить о Веронике Викентьевне - и так все ясно: перед нами страшный человек.
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье. -
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
На стихи Исаковского в 1945 году была написана песня, полюбившаяся миллионам советских людей.
Четыре года народ жил в едином порыве. А после победы надо было поднимать страну из руин. Голод, болезни, бытовая неустроенность… И рядом с такими людьми живет некий сытый, равнодушный дядя Паша со своими ничтожными сбывшимися надеждами на сытую жизнь.
Строчки про Млечный Путь тоже имеют дополнительные смыслы.
Домашнее задание: прочитать вторично текст, выделить ключевые слова, найти средства художественной выразительности.
Читайте также: