Л н толстой люцерн сочинение

Обновлено: 05.07.2024

На: одной из парижских площадей Толстой увидел, как

В 1857 году Л.Н.Толстой совершил заграничное путешествие. Он побывал во Франции, Италии, Швейцарии и Германии. Писатель проявил живейший интерес к жизни западноевропейских стран и близко познакомился с их культурой и социальным строем. Многое из того, что он увидел здесь, поразило и огорчило его, вызвало в нем чувство протеста. Так, в курортном швейцарском городке Люцерне он был свидетелем бездушного отношения богатых иностранных туристов к нищему странствующему певцу. За один день Толстой написал рассказ "Люцерн", в котором излил все свое негодование против буржуазной цивилизации, увидев в ней "тщеславие, честолюбие и корысть".
Почему же столь "обычный" в буржуазном обществе случай так взволновал писателя? Дело тут в том, что, приехав в Европу из крепостной России, Толстой мечтал насладиться здесь "социальной свободой". В первые дни пребывания в Париже Толстой писал, что "это чувство социальной свободы. составляет главную прелесть здешней жизни". Но прошло немного времени, и от радостных надежд и ожиданий, с которыми Толстой приехал на Запад, не осталось и следа.
На: одной из парижских площадей Толстой увидел, как казнили (гильотинировали) человека. Казнь происходила в присутствии огромной толпы, для которой она была лишь ярким, возбуждающим нервы зрелищем. Посетив знаменитую парижскую биржу, где совершались финансовые сделки, Толстой сделал в дневнике краткую, но исчерпывающую запись: "Биржа — ужас!" Побывав у гробницы Наполеона, он записал в дневнике: "Обоготворение злодея ужасно".
Гильотина, биржа и культ Наполеона-завоевателя — вот что несла с собой "свободная" буржуазная цивилизация. К этому добавились картины городской нищеты и обнищания сельского населения. Приехав в Швейцарию и восхищаясь красотой и богатством ее природы, Толстой с грустью написал в "Путевых записках" об ужасающей бедности, в которой доживали свою жизнь старые рабочие, потерявшие силы и здоровье. И это в стране, где, как писал Толстой, "цивилизация, свобода и равенство доведены до высшей степени".
Вот откуда те гнев и горечь, которыми пропитана каждая строчка в рассказе "Люцерн". Не желая сдерживать себя, писатель восклицает: "Паршивая ваша республика!" — обращаясь к людям, для которых "лучшее благо мира — деньги".
Толстой приводит в "Люцерне" речь "маленького человечка" — нищего певца, направленную против "новых законов республики". "Что же это такое? — говорит певец. — Богатым жить можно, как хотят, a un bauvre tiaple, как я, уж и жить не можем. Что же это за законы республики? Коли так, то мы не хотим республики. " Мы — это тысячи таких же обездоленных и гонимых бедняков, как и он, лишенных возможности жить по-человечески.
Излив свой гнев и негодование против буржуазных "порядков", Толстой в конце рассказа говорит о "Вечном духе", о Боге, как о единственной надежде для всех угнетенных и обездоленных людей. И этим он, несомненно, ослабляет впечатление, которое производит на читателей его произведение.
Сила рассказа "Люцерн" не в обращении к Богу, а в страстном заступничестве за бедных, угнетенных и гонимых людей, в резкой критике равнодушия и Жестокости богачей-аристократов, установивших бесчеловечные "порядки"

“Люцерн” (1857) – во многом программное выступление Толстого, определенный итог его нравственно-философских, общественных и эстетических исканий, вскрывающий в очень большой степени причины возникшей вскоре увлеченности писателя педагогическими проблемами – увлеченности как теоретической, так и практической.

“Люцерн” – своеобразный полурассказ-полутрактат, где дидактизм, размышление, поиск, сомнение призваны обнажить несостоятельность западного исторического прогресса. Буржуазная цивилизация Европы, которой Россия

собиралась следовать, была воспринята и осмыслена Толстым в период его заграничной поездки как грозный источник затухания внутренней жизни человека. Сила воздействия “замерзших людей” и “мертвых лиц” на автора-повествователя рождает ощущение того, что и сам он становится “таким же мертвым”.

Этот “паралич” души подобен эпидемии. В ее плену не только “блестяще одетые люди”. Она поразила и ту часть народа, которая облеклась в платье “швейцара”, “кельнера”, “обер-кельнера”, “лакея”.

Их всех объединяют одинаковые жизненные принципы: отъединение от другого

человека, стремление к насильственной изоляции духовно одаренной и творящей личности; унижение другого, презрение к нему и насмешка над ним.

Нравственный прогресс и прогресс исторический сталкиваются Толстым в анализе событий одного вечера швейцергофской гостиницы. Частный и локализованный во времени эпизод осмысляется писателем в общем контексте исторического движения человечества, движения общенациональною и всемирного. Фактическая сторона происшествия излагается в рассказе дважды. В процесс художественного исследования целенаправленно вводится “голая” документальная констатация события (уже известного читателю):

“Седьмого июля 1857 года в Люцерне перед отелем Швейцергофом, в котором останавливаются самые богатые люди, странствующий нищий певец в продолжении получаса пел песни и играл на гитаре. Около ста человек слушало его. Певец три раза просил всех дать ему что-нибудь.

Ни один человек не бал ему ничего, и многие смеялись над ним”.

Буржуазный прогресс, порождающий утилитаризм, разрушающий и омертвляющий душу, для Толстого неприемлем. Безнравственность форм общественного бытия и законов, ею охраняющих, есть, но Толстому, следствие “воображаемого” понимания (т. е. непонимания) добра, зла и характера их взаимосвязи.

Разрушительная критика сменяющихся цивилизаций, общественных формаций и умозрительных нравственно-философских систем совершается в “Люцерне”, как отмечает В. И. Ленин, с позиций “”вечных” начал нравственности”, вне конкретно-исторической постановки вопроса. Всему низвергаемому Толстой противопоставляет “простое первобытное чувство человека к человеку”, само “стремление к тому, что должно”, т. е. стремление к исполнению нравственного закона, покоящееся на инстинкте “первобытной естественности”. Безнравственному закону противопоставляется закон “естественный”, именуемый Толстым “всемирным духом”, который в “дереве велит ему расти к солнцу, в цветке велит ему бросить семя к осени и в нас велит нам бессознательно жаться друг к другу”.

И потому в живой, творящей душе певца-тирольца, осмеянного “мертвой” толпой, – “внутреннее счастье” и “согласие с миром”.

Так уже в 50-е гг. задача “единения людей” как цель, “диалектика души” как путь к этой цели и философия истории осмысляются Толстым в качестве проблем, находящихся в живой и неразрывной связи. Гоголевская концепция “мертвой” и “живой” души получает в творчестве Толстого свое дальнейшее и своеобразное развитие, характер которого определяется особенностями исторического мышления писателя и его художественного метода.

Почему же столь "обычный" в буржуазном обществе случай так взволновал писателя? Дело тут в том, что, приехав в Европу из крепостной России, Толстой мечтал насладиться здесь "социальной свободой".

В первые дни пребывания в Париже Толстой писал, что "это чувство социальной свободы. составляет главную прелесть здешней жизни". Но прошло немного времени, и от радостных надежд и ожиданий, с которыми Толстой приехал на Запад, не осталось и следа.

На: одной из парижских площадей Толстой увидел, как казнили (гильотинировали) человека. Казнь происходила в присутствии огромной толпы, для которой она была лишь ярким, возбуждающим нервы зрелищем. Посетив знаменитую парижскую биржу, где совершались финансовые сделки, Толстой сделал в дневнике краткую, но исчерпывающую запись: "Биржа — ужас!" Побывав у гробницы Наполеона, он записал в дневнике: "Обоготворение злодея ужасно".

Гильотина, биржа и культ Наполеона-завоевателя — вот что несла с собой "свободная" буржуазная цивилизация. К этому добавились картины городской нищеты и обнищания сельского населения. Приехав в Швейцарию и восхищаясь красотой и богатством ее природы, Толстой с грустью написал в "Путевых записках" об ужасающей бедности, в которой доживали свою жизнь старые рабочие, потерявшие силы и здоровье. И это в стране, где, как писал Толстой, "цивилизация, свобода и равенство доведены до высшей степени". Вот откуда те гнев и горечь, которыми пропитана каждая строчка в рассказе "Люцерн". Не желая сдерживать себя, писатель восклицает: "Паршивая ваша республика!" — обращаясь к людям, для которых "лучшее благо мира — деньги".

Толстой приводит в "Люцерне" речь "маленького человечка" — нищего певца, направленную против "новых законов республики". "Что же это такое? — говорит певец. — Богатым жить можно, как хотят, a un bauvre tiaple, как я, уж и жить не можем. Что же это за законы республики? Коли так, то мы не хотим республики. " Мы — это тысячи таких же обездоленных и гонимых бедняков, как и он, лишенных возможности жить по-человечески.

Излив свой гнев и негодование против буржуазных "порядков", Толстой в конце рассказа говорит о "Вечном духе", о Боге, как о единственной надежде для всех угнетенных и обездоленных людей. И этим он, несомненно, ослабляет впечатление, которое производит на читателей его произведение.

Сила рассказа "Люцерн" не в обращении к Богу, а в страстном заступничестве за бедных, угнетенных и гонимых людей, в резкой критике равнодушия и Жестокости богачей-аристократов, установивших бесчеловечные "порядки"

Алексей Константинович Толстой. Очерк жизни и творчества

. братьями Жемчужниковыми – Александром, Алексеем и Владимиром. В соавторстве с Алексеем Жемчужниковым Толстой сочинил пародийный водевиль "Фантазия", . Мертвых душ"). К этому времени относятся две написанные по-французски фантастические повести: "La famille du . "натуральной школы", увлекавшихся воссозданием "типов" российской общественной жизни, стал очерк "Артемий Филиппович Бервенковский" (1845) – .

Примеры похожих учебных работ

Лев Николаевич Толстой (жизнь, творчество)

. делу, которому посвятил всю остальную жизнь,:— к литературному творчеству. Возникают первые замыслы, "появля-р ются первые наброски. В 1851 году вместе с братом Николаем Толстой отправился ; ; на Кавказ, где шла .

Толстой Лев Николаевич

Рассказы Л.Н. Толстого

Лев Николаевич Толстой

. с успехом исполнил роль жениха-простофили. Живые черты юноши Толстого запечатлены в воспоминаниях его казанской знакомой А. Н. Зарницыной: «Лев Николаевич на балах был всегда рассеян, танцевал .

Биография Льва Николаевича Толстого

. большом числе слушателями в тёмной комнате. Кроме Волконских, Л. Н. Толстой состоял в близком родстве с некоторыми другими . 4 года, когда в Ясную Поляну приехал служивший на Кавказе брат Толстого, Николай, и стал его звать туда. Толстой .

Читайте также: