Как меня крестили сочинение

Обновлено: 02.05.2024

И мне жутко захотелось рассказать, как крестили меня.

История запутанная, но так вышло, что мать мне предложила пройти этот обряд в 14 лет. Причём не настаивала, но знала, че можно было меня подкупить.

Короче, я продал свою душу за пиццу. Мне прям так и сказали, там делов на 5 минут, потом идём пиццу кушать. Ну я и подумал, что это охуенная сделка.

Черепашки ниндзя ещё шли тогда все время, и хавали охуенную пиццу, так что я не смог отказаться.

а в храме блядь такой кринж происходил, я в ахуе. Крестили меня, ребёнка, и какого-то типа в куполах на всю спину.

Ребёнок блядб орёт, его топят в этом чане с водой.

Потом я окунаюсь, с мыслями, что блядь, пицца уже так близко.

Потом зек окунается. Ему батюшка говорит, чтобы трусы не снимал, там дети и женщины. Этот один хуй снимает трусы, прыгает и нахуй купается в этом чане блядь. В плане, прям моется буквально. Батюшка на него орёт, просит чтобы вылез, да трусы надел. Бабки в платках тоже орут. Откуда они там, что это за бабки? Без понятия, живут наверно там, когда мы начинали, их ещё не было.

Вот я в тот момент и подумал, что вряд ли богу в хуй уперлось, чтобы эта вакханалия происходила с каждым рожденным существом.

Пицца кстати заебись была

Комментарий удален по просьбе пользователя

история с хорошим концом

а будь это в синагоге, концов бы не нашли

Комментарий удален по просьбе пользователя

не все так просто, там же первородный грех замешан

Комментарий удален по просьбе пользователя

жил бы счастливо, но недолго?

Комментарий удален по просьбе пользователя

ты наверно не понял

Комментарий удален по просьбе пользователя

где библейская шутка?

Комментарий удален по просьбе пользователя

ты про короткую жизнь?

Комментарий удален по просьбе пользователя

ну это из анекдота. Жизнь ведь можно сделать короче.

а можно засунуть штакетину вам в сраку (с)

Не жалел, я посчитал 15 минут моей жизни на пиццу - это самая выгодная сделка, которую я проверну в жизни. Так и вышло

Комментарий удален по просьбе пользователя

Концентрированный кринж, принимать по капле в день.
Но я в чан с этим эликсиром окунулся тогда

а представь, что до тебя в нём голыми купались сотни грязных зеков и обкаканных детей

Ангел хранитель уберег, получается

он тоже там купался

Комментарий удален по просьбе пользователя

красной диодной вывеской внутри, в виде креста.

Звучит охуеннр

Комментарий удален по просьбе пользователя

Не знаю, как там на самом деле. Но я вот стоял и думал: " Ну впринципе чего то такого я и ожидал"

Комментарий удален по просьбе пользователя

очень православно, очень па-хрестиански

радуйся, что не обрезание

Комментарий удален по просьбе пользователя

Это ты сейчас можешь похохатывать, но когда умрешь и предстанешь перед Господом, будешь благодарить Его за то, что он попустил сатане соблазнить тебя пиццей во имя спасения.

если ты в 14 додумался обменять пиццу на крещение, то умным человек тебя посчитать трудно, без обид(

Почему?
Еиу это ровным счетом ничего не стоило, а пиццу поимел. Профит

Ценю признание предпринимательских способностей атлантами

Я нигде себе и не называл умным. Тупой, но с пиццей

Меня крестили в Алма-Ате

в сплошной кромешной темноте

Один не строгий день в посте

Ну вот,вместо лимба попадёшь на третий круг

а там уже мейлрушные разработчики сидят

и говорят не хотите установить яндекс бар

Охуенный шорт рид перед сном пиши еще

Спасибо за информацию

Комментарий удален по просьбе пользователя

Сейчас РПЦ не дает креститься без прохождения небольшого обучения. И правильно делают, иначе смысл

кто-то спит только головой на запад, кто-то поклоняется богине кали
кто-то гладит трусы и чистит язык. все сошли с ума, все помешались.

Угар. Жаль видоса нет, многие католики крещение своих детей снимают на память)

Среди подписавшихся под письмом — Александр Долгополов, Идрак Мирзализаде, Слава Комиссаренко, Денис Чужой, Вера Котельникова, Михаил Шац и другие.

Он отметил, что власти Украины готовы к ним, но не в Минске.

Понимаю что очень банально, но чувствую искреннюю благодарность к каждому из вас, поэтому и решил это написать. Спасибо что сайт с новостями хуями и мемчиками превратился в самый адекватный ресурс на русскоязычном пространстве. Спасибо за то что весь тж массово ограничивает свободу слова на ресурсе с помощью кнопки "пожаловаться" Это и твоя…

Следим за событиями: от происходящего вокруг Киева до волны ограничений по отношению к России.

Зеленский буквально сейчас стал отцом нации. Пока Путин ссыкливо сидит в бункере на -20 этаже и встречает министров на расстоянии 50 метров, Зе остается в эпицентре войны со своим народом.

За 3 дня стало понятно, кто из клоуна стал героем, а кто из президента - клоуном

Сегодня читал тред, где все хвалебно писали про комьюнити TJ, что тут самое адекватное место и люди. Я разделяю это мнение, тут и правда собрались чуть ли не последние здравомыслящие люди, за исключением кремлевских ботов разумеется.

Вот одно из самых ранних воспоминаний: мама уехала сдавать сессию в пединститут в Вологду, я её жду, жду. Но поскольку я ещё очень мала, её образ постепенно удаляется куда-то . Наконец, бабушка мне говорит:

– Мама завтра утром приедет.

Просыпаюсь снова и ожидаю увидеть опять эту прекрасную маму, но надо мной наклонились бабушка и незнакомая женщина. Она берёт меня на руки и целует, а я начинаю горько плакать и звать, отвернувшись от неё: «Мама, мама! .

– Люся, ведь это и есть твоя мама! Ты так ждала её! Что же ты плачешь? – говорит мне бабушка.

– Да отвыкла она от меня! – грустно говорит мать.

А мне кажется, что произошла подмена . Настоящая мама совсем недавно стояла у моей колыбели и ласково улыбалась. И от этого мне было так необычно тепло и спокойно.

Вскоре я снова признала свою родную маму. А потом у меня появилась ещё и крёстная мать.

В послевоенные годы в Череповце была вновь открыта церковь Воскресения Христова на Соборной горке. Действующей была только одна эта церковь. Безбожная власть после революции сильно обезобразила её: от былого храма осталось только приземистое здание без куполов и колокольни, ограждённое со всех сторон грубым дощатым забором. Но и в этом, казалось бы, униженном храме витал Божий Дух. Дети особенно чувствуют святыню. Когда меня в пятилетнем возрасте бабушка Надежда Феофановна Калачёва в первый раз привела в храм, то я испытала неожиданный для себя тихий восторг. Служил вечерню пожилой священник, мы с бабушкой стояли впереди перед открытыми вратами в алтарь. Мне казалось, что отовсюду льётся какой-то радостный свет, и мне было радостно и удивительно спокойно. Над горящими на престоле свечами вились какие-то крылатые существа. И я всю службу на них смотрела. Бабушка ещё дома научила меня креститься и кланяться, и здесь перед алтарём я с каким-то особенным удовольствием и желанием это делала.

После службы старушки гладили меня по голове и говорили бабушке:

– Как смирно девочка стояла всю службу. Просто удивительно!

Похвала не пошла на пользу, и в следующий раз я уже не была так поглощена созерцанием света вокруг и в себе, а часто вспоминала, что на меня смотрят и думают, какая я хорошая.

Запомнился один необычный случай. Как-то осенью мы пришли с бабушкой на вечерню. В будни в церкви обычно было мало молящихся, а в тот вечер стояли только две женщины, мы да ещё служительница. Тихо пел хор, состоящий из нескольких женщин. Когда служба закончилась, бабушка всё ещё стояла на коленях перед иконой Богородицы и молилась. Я тогда не понимала, чем она была так расстроена. Только потом уже узнала, что вестей от сына давно не было. Он завершал учёбу в лётном училище Иркутска и должен был получить распределение на постоянную службу. Бабушка с волнением ждала этого события. Когда мы вышли из храма, увидели недалеко от входа на большом камне вязаный шерстяной платок. Кругом ни души. Следом вышли священник и служительница. Бабушка обратилась к ним:

– Кто-то оставил платок. Может, занести его в церковь? Завтра его хозяйка может за ним придёт.

Старый священник помолчал, задумавшись (видимо, молился). Затем, посмотрев на бедное одеяние бабушки, поношенное пальто и старенький платок на голове, ответил:

– Это тебе подарок кто-то сделал. Носи на здоровье!

Чувствовалось, что Надежде Феофановне было неловко, но она взяла этот платок, раз священник благословил, и носила его очень долго. В те годы она не получала пенсию ни за работу в деревне, ни за погибшего на фронте сына Владимира, так как он официально значился без вести пропавшим. Дедушка получал зарплату 300 рублей и мама столько же. Не голодали, но на одежду не хватало. Платок этот спасал её в холодные зимы. Меня она тоже иногда кутала в него. Эта благословлённая священником находка мне запомнилась на всю жизнь. Наверно, потому, что я воспринимала это событие как маленькое чудо.

В церковь мы ходили не часто. Мои верующие родственники боялись слишком приблизиться к церкви. И я им не судья. Не боялась ничего только одна родственница – Раиса Ивановна, которая жила в деревне Квасюнино. Она была вдовой погибшего в блокадном Ленинграде Ростислава Тихомирова, бабушкиного племянника. Единственная в деревне, она открыто держала иконы в красном углу, утром и вечером молилась перед ними. Обычно перед Рождеством и Пасхой она на неделю приезжала к нам в Череповец – говеть и в праздник причаститься. Именно ей я обязана тем, что была крещена в детстве. Это обстоятельство потом повлияло на весь мой жизненный путь. В 1950 году Раиса Ивановна, как обычно, приехала к нам перед Пасхой. Всю Страстную неделю утром и вечером ходила в церковь на службы, постилась и на ночной литургии в День Воскресения Христова причастилась.

На пасхальной неделе она повела меня креститься. Крещение было тайным, по предварительной договорённости моей крёстной со священником. Дело в том, что маму могли уволить с лаборантской работы в институте, если бы узнали о таком событии. К сожалению, я теперь помню только отдельные детали, которые запечатлелись в детском сознании. Когда мы пришли в храм, там никого, кроме священника, не было. Его я уже ранее видела не раз на вечерних службах, поэтому нисколько не испугалась, когда он взял меня за руку и подвёл к купели. После совершения таинства он поднёс меня на руках к иконостасу, и я крестилась и целовала иконы. Прощаясь с нами, он подарил мне два красивых крашеных яйца и две конфеты. Для меня этот подарок казался редкостным лакомством. Я очень радовалась в тот день, и мне казалось, что я радуюсь подарку священника. Но это была и радость духовная, как я потом поняла, став взрослой.

Михаил, по примеру своего наставника, решил всецело посвятить себя служению Богу. Он окончил Устюженское духовное училище и Новгородскую духовную семинарию, ректором которой в те годы был архимандрит Алексий (Симанский) – будущий Патриарх Алексий I. Во время учебы юношу постигло большое горе: от гриппа-испанки умерли его приемные родители.

В 1916 году, после завершения учебы в семинарии, Михаил поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Грянули сначала Февральская, а потом Октябрьская революции. В 1918 году академия была закрыта. Михаил успел закончить только два курса. Тогда будущий священник вернулся на родину, в Устюжну, и некоторое время работал делопроизводителем Устюженского и Залесского лесничеств. В 1919 году епископ Алексий (Симанский) вызвал Михаила в Новгород, где он был рукоположен сначала во диакона, а спустя непродолжительное время, и во иерея. Отец Михаил стал священником в Покровской церкви г. Устюжны, где когда-то нес службу его приемный отец иерей Павел Остряков. В этом храме отец Михаил прослужил без малого 22 года.

Все довоенные годы отца Михаила постоянно подстерегала угроза ареста. Поэтому прихожане, горячо любившие своего батюшку, прятали его в Устюжне, в подвалах домов, в родной деревне Хотыль и даже в лесу.
В 1941 году Покровская церковь была закрыта, а ее настоятель в очередной раз арестован. Отца Михаила отправили в Шексну, на лесосплав. Прихожане собирали передачи для любимого батюшки со всего города. На свидания к заключенным допускались только родственники. Ольга Алексеевна Девяткина, которой приходилось выдавать себя за сестру заключенного настоятеля (имела одинаковое отчество), ходила к нему в Шексну из Устюжны пешком, так как денег на проезд не было.

отец Михаил вернулся из лагеря на родину. С первых же месяцев своего служения он стал призывать верующих вносить средства на нужды обороны. Для Красной Армии было собрано 24 107 рублей и для помощи детям фронтовиков 12 332 рубля.

Времена были суровые и жестокие. Несмотря на это, люди тогда были очень мужественными и удивительно добрыми. Низкий поклон им и вечная память!

Людмила Яцкевич , доктор филологических наук, член Союза писателей России

Именно в нем я крестилась — в 1999 году. Совсем для себя неожиданно!

На тот исторический момент я считала уже себя верующей. С интересом читала христианскую литературу. И, как умела, молилась. И регулярно записывала свои умные мысли о Боге и человеке.

Работала я в ежедневной городской газете, отвечала за криминальную хронику, за освещение работы правоохранительных органов и резонансных судебных дел.

Было ли это дело резонансным. Разве что для двух соседних сел в нашем степном Заволжье. Посадили 40-летнего жителя одного из этих сел. За — простите — половые сношения с лицами, не достигшими четырнадцати лет. Лиц этих было, помнится, два. Две насмерть запуганные девочки, одна из которых — дочка его очередной жены. История имела мерзкие подробности, без которых я здесь, пожалуй, обойдусь.

Так нужно ли было вообще об этом писать, скажите? Ну, посадили негодяя, и ладно.

Но это сейчас я могу вот так здраво рассуждать. А тогда.

Тогда мне просто необходимо было давать в каждый номер что-то интересное. Чтобы держаться на плаву. Чтоб котироваться.

Конечно, я не называла имен девочек! Я и сёл не называла. Что же касается мерзких подробностей — без них я в той газетной публикации не обошлась, нет. Причина, в которой я сама себе не признавалась, была для газетчика банальной: я подозревала, что именно эти подробности привлекут внимание читателя.

Очередной номер уехал в типографию. А я поехала домой. Да, кстати — жила-то я тогда как раз возле Свято-Алексиевского монастыря, совсем тогда еще молодого, только-только встававшего на ноги. Ходила туда, конечно — из любопытства. Даже службу пыталась выстоять, но уж очень долгой она мне казалась и малопонятной. А больше всего я любила рассматривать книги в лавочке.

Так вот, вернулась я в свое тогдашнее жилище, принялась чистить картошку. И вдруг мне показалось, что я выдала девочек, жертв — написала так, что все по моему тексту их узнают, поймут, о ком именно речь.

Хотя — в их родных селах все и без меня прекрасно знали, с кем и что произошло. А для прочих населенных пунктов жертвы оставались анонимными. Я ведь даже район не назвала, обозначив его лишь как степной, левобережный

Я не выдала потерпевших по уголовному делу! Но мое состояние было, вероятно, вызвано прорывом подавляемого чувства вины, чувства дезориентированного — поскольку моя вина состояла совсем не в том.

Однако я действительно была в ужасе и не знала, как жить дальше. Ничего ведь уже не изменишь — газета печатается.

И я решила пойти в монастырь и найти там кого-то, КТО БЫ СО МНОЙ ПОГОВОРИЛ. Наивный поиск утешения. Быстро вытащила из шкафа единственную юбку (в гардеробе преобладали джинсы), нашла косынку и побежала, бедная газетчица.

В маленьком храме закончилась всенощная.

Немногочисленные — тогда! - прихожане разошлись, монахини и послушницы тоже, старенького батюшку посадили в машину и увезли — обратиться к нему я не решилась. Я стояла возле храма в каком-то столбняке. И вдруг увидела невысокую монахиню средних лет - возможно, тогдашнюю настоятельницу. Она выглядела озабоченной, явно куда-то спешила. Но мне некуда было уже деваться — я шагнула ей навстречу. Горло пересохло. Я с трудом произнесла свой чудной вопрос: не может ли кто-то сейчас со мною поговорить?

Монахиня реагировала весьма сдержанно, даже с некоторой долей раздражения или, по крайней мере, недоумения: а что вы, дескать, хотели. Я тщетно пыталась сначала собрать слова в кучку, а затем выстроить их в логическом порядке. Сердце колотилось, в горле была уже сауна. Монахиня, судя по всему, увидела, что мне, впрямь, худо, и несколько потеплела ко мне; но настороженность ее не оставила. Возможно, ей не раз уже приходилось сталкиваться с неадекватными личностями.

-Я не благословлена с людьми разговаривать, - сказала она, - а батюшка уже уехал.

Нет, просто так спровадить меня она все же не смогла:

-. а ты крещеная? Нет? Так ты приходи завтра утром креститься. Мы тебя бесплатно покрестим. И крестик бесплатно дадим тебе. К восьми утра приходи.

Конечно, она поступила неправильно. Нельзя крестить взрослого человека без предварительной подготовки или хотя бы беседы с ним. Нужно убедиться, что этот человек обладает необходимым минимумом знаний о вере, Церкви, Крещении; что его выбор сознателен и искренен. Сейчас в нашей епархии крещение взрослых без предварительного оглашения запрещено. Но тогда всё было иначе, и не только со мной.

Могу ли я, однако, упрекать в чем-то эту матушку? Она, видимо, решила: раз человек, попав по своей вине в беду, прибежал не куда-нибудь, а именно в монастырь, значит, он в чем-то главном уже готов.

Наутро тот самый старенький батюшка, ныне покойный протоиерей и фронтовик Николай Архангельский меня крестил. Кстати, мне повезло: я оказалась одной из первых саратовцев, крестившихся полным погружением. Настоящая купель имелась тогда только здесь, в Свято-Алексиевском монастыре.

Нет, увы, началом воцерковления мое крещение не стало. Но это уже другая история.

На заставке храм святителя Алексия, митрополита Московского, на территории Свято-Алексиевского женского монастыря в Саратове. Фото автора.

Если материал и наш сайт сочинений Вам понравились - поделитесь им с друзьями с помощью социальных кнопок!

Когда в семье рождался грудной ребенок, родители, посоветовавшись между собой, шли к соседям или односельчанам и предлагали им принять участие в крещении ребенка. По обычаю, от такого предложения не принято было отказываться. Поэтому часто один и тот же человек принимал участие в крещении нескольких грудных детей. Большей частью крестными избирали людей авторитетных и уважаемых. Прежде чем осуществить обряд крещения в церкви, крестные родители пеленали грудного ребенка: крестная мать специально приносила пеленку – изготовленное льняное полотно, и вместе шли к священнику. Он осуществлял обряд крещения и давал имя новорожденному. Для этого в церковном календаре на каждый день есть имена как мужского, так и женского рода. Вечером родители приглашали на торжество, которое называют крестинами. Для этой оказии варили в глиняном горшке крутую пшенную кашу. Кроме крестных родителей в крестинах принимали участие ближайшие соседи и родственники, а также бабушка, которая принимала роды. Ведь когда-то в селах не было ни больниц, ни акушеров. Эту операцию осуществляли опытные женщины, которых в народе называли повитухами или пупорезами. За гостеприимным столом участники обряда желали ребенку здоровья, счастье, ума, а родителям – семейной радости. В конце рекомендовалось выкупить кашу. Присутствующие собирали деньги, но больше всех должен дать крестный отец. Каждому гостю предлагали попробовать пшеницу. А родители и крестные должны были обращаться отныне друг к другу только на “вы”, называя кумом или кумой. По обычаям, кумовство приравнивалось к кровной родне. Кумовья, как правило, не имели права ругаться и переходить на “ты”. Традиционно взаимоотношения между крестниками и крестными были тесными. В случае, когда умирал родной отец или мать, то обязанности по воспитанию брали на себя кумовья. В свою очередь крестники накануне Рождества обязательно приносили крестным родителям пироги: так называемый ужин, первыми посевали или колядовали накануне Нового года. В Пасхальные праздники крестные дарили своим детям пасхальные яйца, писанки или другие вещи. Вот такие интересные обычаи, связанные с крестинами, были когда-то у нашего народа. Они свидетельствуют о той высокой роли, которую играли в жизни детей вторые после родных, именно крестные, родители.

Читайте также: