Хочбар сочинение на аварском
Обновлено: 04.07.2024
В сердцах хунзахского Нуцала
И хана из Кази-Кумуха
То дружба громко ликовала,
А то вражда рычала глухо.
То пир у них, а то сраженье,
То тишина стоит полгода.
Менялись быстро отношенья,
Как на вершинах гор погода.
То вдруг сердца у них теплели
И был союз их так же тесен,
Как если б разные свирели
Вели одну и ту же песню.
То набегали хмуро тучи
И застилалась мглой округа,
И злой Нуцал и хан могучий
Точили сабли друг на друга.
Но наш рассказ берет начало,
Когда слились два этих рода.
Вино лилось, зурна звучала,
И смешивалось масло с медом.
То в честь Нуцала хан пирует –
И пьет вино и ест без страха,
А то в честь хана джигитуют
Джигиты около Хунзаха.
Гонец летит путем знакомым
Сказать, что гость уже в дороге.
Бычка свежуют возле дома,
Встречают гостя на пороге.
Грохочет эхо в дальних скалах,
Охотой угощают друга.
С охоты движутся устало
Нуцал и хан Кази-Кумуха.
За бурдюком вина однажды
Друзья сидели, словно братья.
Тут в верности поклялся каждый,
Соединились рук пожатья.
И укрепить родство при этом
Надумали, чтобы жить не споря,
– Ведь наши жены, по приметам,
Нам принесут подарки вскоре.
Раздастся детский смех в дому.
На радость нам достанется
Кому наследник, а кому
Наследница-красавица.
То будут радостные дни
Без горести, без жалобы.
Уже меняются они
Папахами, кинжалами.
Слова любви расточены,
И дети в те мгновения
Обручены, обречены
Еще до дня рождения.
– Так укрепим мы дружбу, хан.
– Так сильными, Нуцал, мы станем. –
И снова в пенистый бокал
Они впиваются устами.
– Едины будем и крепки,
Как пальцы, если крепко сжаты.
– Теперь не просто кунаки,
Теперь мы два родные брата.
Как сабли и как их ножны,
Что на одном ковре скрестились.
Как две певучие струны,
Что музыканту подчинились,
Содержание
Сюжет
Часть первая
В период дружеских отношений хунзахский Нуцал и кази-кумукский хан договорились поженить своих детей, когда те вырастут. Однако когда дети достигли возраста двадцати лет, правители уже находились в ссоре и помолвка была расторгнута. Нуцал сосватал свою дочь Саадат за сына кумыкского шамхала, однако непонятно, как можно было доставить невесту в Темир-Хан-Шуру: по пути войско хана уже готовилось уничтожить хунзахский отряд и захватить принцессу. Неожиданно к Нуцалу приходит известный своим бесстрашием абрек Хочбар из аула Гидатль: имея независимый нрав и всячески противясь попыткам хунзахцев захватить его аул, Хочбар давно стал врагом Нуцала. Однако он предлагает Нуцалу сделку: Хочбар доставит невесту жениху, однако Нуцал должен обещать, что аул Гидатль навсегда останется свободным. Нуцал соглашается. Хочбар отправляется в путь, однако вскоре его и фаэтон с невестой задерживают люди хана. Хочбара хотят казнить, однако он сначала состязается с сыном хана (несостоявшимся женихом Саадат), а затем держит речь перед джамаатом и просит кази-кумухских старейшин рассудить его и хана. Старейшины единогласно утверждают, что Хочбара надо отпустить: убить его и силой захватить невесту для ханского сына было бы низостью. Хан отпускает Хочбара и Саадат, которые продолжают путь.
Часть вторая
Перед приездом в Темир-Хан-Шуру Саадат признаётся Хочбару, что полюбила его, и просит его увезти её как свою жену в Гидатль, а не отдавать в рабство нелюбимому жениху. Но Хочбар не может изменить своему слову. Три дня и три ночи происходит свадьба Саадат и Улана, после которой Хочбар возвращается в аул.
Часть третья
Через месяц после свадьбы молодожёны посещают Хунзах и Нуцал устраивает празднество в их честь. Приглашают и Хочбара. Несмотря на то, что гонец от Саадат просит его не ехать в Хунзах, предупреждая, что Хочбара там ждёт гибель, Хочбар не желает прослыть трусом и отправляется. В Хунзахе его срау арестовывают и готовятся казнить на костре по приказу Нуцала. Злобный сын Нуцала уничтожает саблю, винтовку и коня Хочбара. Хочбар просит перед смертью выпить рог вина, сыграть на своей скрипке и станцевать. На танец с ним неожиданно для всех выходит и Саадат. После танца Хочбар хватает сына Нуцала и прыгает с ним в огонь. Саадат бросается в пропасть с обрыва.
В эпилоге автор вспоминает любимый тост Хочбара:
Пусть будет хорошо хорошим,
Пусть плохо будет всем плохим.
Пусть час рожденья проклиная,
Скрипя зубами в маете,
Все подлецы и негодяи
Умрут от болей в животе.
Пусть в сакле, в доме и в квартире
Настигнет кара подлеца,
Чтоб не осталось в целом мире
Ни труса больше, ни лжеца!
Легенда о Хочбаре
Поэма основана на аварской легенде о Хочбаре — уздене, который боролся за независимость Гидатлинского общества, объединявшего в те годы пять сёл. Нуцал-хан, не желавший давать свободу Гидатлю, пригласил Хочбара на свадьбу своей дочери, чтобы затем казнить его, бросив в костёр. Однако Хочбар просит, чтобы ему дали возможность станцевать, и во время танца хватает двух сыновей хана и прыгает с ними в огонь.
Экранизация
Фильм в целом следует сюжету поэмы, однако имеются и отличия. Так, в фильме введён рассказчик, художник-путешественник Дон Ребо, которого нет в поэме. Также, в отличие от поэмы, в фильме Хочбар сначала похищает Саадат из Хунзаха, из-за чего её помолвка с сыном хана отменяется.
Действие происходит в Дагестане времён существования Хунзахского нуцальства, Казикумухского ханства и Кумыкского шамхальства.
Часть первая
В период дружеских отношений хунзахский Нуцал и кази-кумукский хан договорились поженить своих детей, когда те вырастут. Однако когда дети достигли возраста двадцати лет, правители уже находились в ссоре и помолвка была расторгнута. Нуцал сосватал свою дочь Саадат за сына кумыкского шамхала, однако непонятно, как можно было доставить невесту в Темир-Хан-Шуру: по пути войско хана уже готовилось уничтожить хунзахский отряд и захватить принцессу. Неожиданно к Нуцалу приходит известный своим бесстрашием абрек Хочбар из аула Гидатль: имея независимый нрав и всячески противясь попыткам хунзахцев захватить его аул, Хочбар давно стал врагом Нуцала. Однако он предлагает Нуцалу сделку: Хочбар доставит невесту жениху, однако Нуцал должен обещать, что аул Гидатль навсегда останется свободным. Нуцал соглашается. Хочбар отправляется в путь, однако вскоре его и фаэтон с невестой задерживают люди хана. Хочбара хотят казнить, однако он сначала состязается с сыном хана (несостоявшимся женихом Саадат), а затем держит речь перед джамаатом и просит кази-кумухских старейшин рассудить его и хана. Старейшины единогласно утверждают, что Хочбара надо отпустить: убить его и силой захватить невесту для ханского сына было бы низостью. Хан отпускает Хочбара и Саадат, которые продолжают путь.
Часть вторая
Перед приездом в Темир-Хан-Шуру Саадат признаётся Хочбару, что полюбила его, и просит его увезти её как свою жену в Гидатль, а не отдавать в рабство нелюбимому жениху. Но Хочбар не может изменить своему слову. Три дня и три ночи происходит свадьба Саадат и Улана, после которой Хочбар возвращается в аул.
Часть третья
Через месяц после свадьбы молодожёны посещают Хунзах и Нуцал устраивает празднество в их честь. Приглашают и Хочбара. Несмотря на то, что гонец от Саадат просит его не ехать в Хунзах, предупреждая, что Хочбара там ждёт гибель, Хочбар не желает прослыть трусом и отправляется. В Хунзахе его срау арестовывают и готовятся казнить на костре по приказу Нуцала. Злобный сын Нуцала уничтожает саблю, винтовку и коня Хочбара. Хочбар просит перед смертью выпить рог вина, сыграть на своей скрипке и станцевать. На танец с ним неожиданно для всех выходит и Саадат. После танца Хочбар хватает сына Нуцала и прыгает с ним в огонь. Саадат бросается в пропасть с обрыва.
В эпилоге автор вспоминает любимый тост Хочбара:
”Пусть будет хорошо хорошим,
”Пусть плохо будет всем плохим.
”Пусть час рожденья проклиная,
”Скрипя зубами в маете,
”Все подлецы и негодяи
”Умрут от болей в животе.
”Пусть в сакле, в доме и в квартире
”Настигнет кара подлеца,
”Чтоб не осталось в целом мире
”Ни труса больше, ни лжеца!
Легенда о Хочбаре
Экранизация
С утра до полудня играла зурна,
С полудня послышался плач
Народная песня
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В сердцах хунзахского Нуцала
И хана из Кази-Кумуха
То дружба громко ликовала,
А то вражда рычала глухо.
То пир у них, а то сраженье,
То тишина стоит полгода.
Менялись быстро отношенья,
Как на вершинах гор погода.
То вдруг сердца у них теплели
И был союз их так же тесен,
Как если б разные свирели
Вели одну и ту же песню.
То набегали хмуро тучи
И застилалась мглой округа,
И злой Нуцал и хан могучий
Точили сабли друг на друга.
Но наш рассказ берет начало,
Когда слились два этих рода.
Вино лилось, зурна звучала,
И смешивалось масло с медом.
То в честь Нуцала хан пирует –
И пьет вино и ест без страха,
А то в честь хана джигитуют
Джигиты около Хунзаха.
Гонец летит путем знакомым
Сказать, что гость уже в дороге.
Бычка свежуют возле дома,
Встречают гостя на пороге.
Грохочет эхо в дальних скалах,
Охотой угощают друга.
С охоты движутся устало
Нуцал и хан Кази-Кумуха.
За бурдюком вина однажды
Друзья сидели, словно братья.
Тут в верности поклялся каждый,
Соединились рук пожатья.
И укрепить родство при этом
Надумали, чтобы жить не споря,
– Ведь наши жены, по приметам,
Нам принесут подарки вскоре.
Раздастся детский смех в дому.
На радость нам достанется
Кому наследник, а кому
Наследница-красавица.
То будут радостные дни
Без горести, без жалобы…
Уже меняются они
Папахами, кинжалами.
Слова любви расточены,
И дети в те мгновения
Обручены, обречены
Еще до дня рождения.
– Так укрепим мы дружбу, хан.
– Так сильными, Нуцал, мы станем. –
И снова в пенистый бокал
Они впиваются устами.
– Едины будем и крепки,
Как пальцы, если крепко сжаты.
– Теперь не просто кунаки,
Теперь мы два родные брата.
Как сабли и как их ножны,
Что на одном ковре скрестились.
Как две певучие струны,
Что музыканту подчинились,
Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
По вашей ссылке друзья получат скидку 10% на эту книгу, а вы будете получать 10% от стоимости их покупок на свой счет ЛитРес. Подробнее
- Объем: 90 стр. 50 иллюстраций
- Жанр:с тихи и поэзия
- Теги:6 класс, Д агестан, н ародное творчество, п есни, с борник рассказов, у стное народное творчество, ф ольклор и мифологияРедактировать
Дагестан в легендах и преданиях
Душа народа
Не пером написана история горских народов – она написана кинжалами, серпами, копытами коней; надмогильными памятниками. Не чернилами написаны горские песни – они написаны слезами и кровью. Народные песни – это и колыбельная – первое, что слышит человек, и похоронный плач – последнее, что звучит над человеком. Песня, которую он уже не слышит. Народные песни – в них страдают влюбленные, погибают герои, ими оплакивают умерших и проклинают врагов. В них борются, трудятся и вечно мечтают о лучшей доле. В них нищие стучат в ворота богачей, скорбят вдовы, готовят месть неотмщенные.
Давно превратились в прах сокровища богачей, а песни – единственное достояние бедняков прошли через сердца десятков поколений и остались нам в наследство. Когда мы слушаем и читаем эти песни, кажется, что наши предки только тела свои отдали смерти, а сердца на вечные времена завещали потомкам. Мы слышим биение этих сердец, их боль и стремление к счастью. Как образно, красиво и смело мыслили безымянные певцы, как точно и лаконично выражали мастера из народа свои чувства.
Каждая из песен, созданных на языках малочисленных народов, имеет свою большую горестную и смелую биографию, схожую с историей жизни певцов. Мы не знаем создателей этих песен, но, наверное, эти люди были похожи и на Коста Хетагурова, и на Кязима Мечиева, и на Сулеймана Стальского, и на Гамзата Цадаса, и на многих других вдохновенных и мудрых певцов наших гор. Наверное, они были похожи на Гомера и Данте, на Шекспира и Пушкина. Наверное, наши певцы были такими же героями, тружениками, как те, о ком они создали свои удивительные песни. Они были, наверное, так же храбры, как Хаджи-Мурат, могучи, как нарты, красивы, как Кама– лил Башир, остроумны, как Молла Насретдин. Одних певцов убивали из– за угла, как Махмуда, других отравляли ядом, как Эльдарилава, третьих в кандалах угоняли в Сибирь, как Ирчи Казака, четвертым выкалывали глаза, как Саиду Кочхюрскому, пятым сшивали губы, как Анхил Марин. Кто они, великие страдальцы? Где их могилы? На какие надгробья нам, благодарным потомкам, возлагать венки любви и благодарности за волшебные песни?
Эти необычайные сокровища в наши годы становятся достоянием миллионов. Из родных саклей и ущелий они выходят на широкие просторы.
Новые поэты, в новых записных книжках с любовью, по-капиевски, продолжают записывать песни народов гор.
Книга, куща вошли переводы песен народностей Дагестана, напоминает многокрасочный, хорошо сотканный кавказский ковер. Когда в этой книге читаешь горские песни, кажется, что из могил встали наши предки и беседуют между собой у одного очага, обретя общий язык. В этой книге песни разных народов, но им свойственна общая боль, общее горе, надежды и радость.
Поэзия родного народа! Еще в детстве твои звуки запали мне в душу. С тех пор прошли годы, я любил многих поэтов и сам стал писать стихи. Я, бывало, разочаровывался в своих любимцах, ниспровергал одни свои кумиры и на их место водружал другие, я рвал в клочья многие свои стихи, и только любовь к народной поэзии моих гор не угасала. Ты с каждым годом вызывала во мне все большее восхищение и удивление. Каждый раз, когда я слышу твои звуки, мне тепло, как у очага в отцовской сакле, как в горах под буркой во время дождя. Слыша тебя, я слышу мать, поющую мне колыбельную песню, и топот коня, несущего меня в бой. Мне кажется, что твоя песня поет о моей любви и оплакивает мою смерть.
Текут многочисленные реки и ручейки, то широкие, то узкие, то шумные, то спокойные. Различна их глубина, но все они берут начало из горных родников.
Народные песни – это горные родники, откуда берут начало ручейки и реки, сливающиеся в бурном море советской поэзии. И я завидую тем нынешним и будущим певцам моей страны, которые прибавят к песням своего народа хоть одну свою песню.
Расул Гамзатов
Каменный мальчик
Потемнели небеса в тревоге,
Клубы дыма катятся, как вьюки,—
То Тимур пирует хромоногий,
Вьючит наше горе, наши муки.
С родниками, что текут издревле,
Кровь смешалась, но исчезла жалость:
Горе матерей – воды дешевле,
Честь невест с речным песком сравнялась.
Разве можно горцам Дагестана
Примириться с горькою годиной?
Разве можно горцам Дагестана
Не вступить в борьбу семьей единой?
У судьбы, как у арбы, – колеса,
Непрестанно времени круженье,
Высоко Тимур-хромец вознесся,
Началось теперь его паденье.
Хоть в аулах горских пусто ныне,
Хоть войска Тимура на вершине,—
Нет лесов, чтоб недругам укрыться,
Нет ключей, чтоб недругам напиться.
Терпкий дым окутал бездорожье,
Зной палящий давит нестерпимо,
Капля влаги – золота дороже,
Жизнь захватчиков – дешевле дыма.
Разметались вдоль долины горной
Недругов шатры, горя, как маки,
Разыщите горные потоки,
С воспаленной кожею вояки.
Если б в мире не было печали,
Слезы на глазах бы не блистали,
Если б не было воды бесценной,
Не было бы жизни во вселенной…
Жизни нет для воинов Тимура,
Стон в шатрах, сидит властитель хмуро —
Нет воды! Верблюды – пред шатрами:
С мертвыми вернулись бурдюками!
На колени перед грозным шахом
Пал вазир, сказал, объятый страхом:
«Смилуйся, о шах неумолимый,
Никого в ущельях не нашли мы!
Только под утесом-великаном
Встретились мы с глупым мальчуганом
Мальчик пас последнего ягненка,
И спросили мы у пастушонка:
Если есть в душе твоей желанье
Горячей, чем пламени пыланье,
То всегда исполнится желанье —
И быстрей, чем пламени пыланье:
Пастушонок стал скалой в теснине, —
Та скала стоит у нас поныне!
Не дано врагам убить вовеки,
Погасить живого сердца пламень,
Не дано врагам свалить вовеки
Мальчика, что превратился в камень.
Если связан ты с родной землею,
Ты, в бою погибнув, стань скалою!
Хочбар
Гонец от аварского хана пришел
Призвать гидатлинца Хочбара в Хунзах.
– «Что ж, если пойдешь ты, – заплакала мать,
Вели побуйней скакуна оседлать.
Свое дорогое оружье надень
И лучшую в доме одежд>' надень.
Коня для нуцала в подарок нашел,
С алмазами перстень для ханши нашел,
Для дочери в дар кисею завернул,
Хунзахцам в подарок он выбрал быка.
Так в путь снарядился могучий Хочбар,
Наутро вступил он в высокий Хунзах.
С почетом Хочбара ссадили с коня,
За стремя держа, помогали сойти.
Набросились сзади нукеры толпой —
На каждом предплечье повисло по пять.
И в синие цепи сковали его,
И в тесную яму столкнули его.
Хунзахский глашатай старейшин скликал:
«Рубите дрова, кто отцов потерял,
Носите кизяк, кто сынов потерял,
Рубили дрова, кто отцов потерял,
Носили кизяк, кто сынов потерял,
Вздували огонь, кто мужей потерял,
На длинном хунзахском подъеме костер
Такой развели, что трещала скала.
От стара до мала собрался аул.
Когда же на площадь явился Хочбар,
Стоял впереди, усмехаясь, нуцал,
Стояли за ним все нукеры его.
Но вновь молодежь затвердила свое:
«Ужель не мужчины мы! Где наша честь?
Нуцал горделиво кивнул головой.
По знаку его был развязан Хочбар.
Герою тоща чагану принесли.
И разом замолкли хунзахцы вокруг.
И тотчас кремневку его принесли,
Разбили приклад и швырнули к ногам.
И вновь подошли, скакуна привели
И ноги коню перебили мечом.
И грянули разом с зурной барабан,
Захлопал в ладоши хунзахский народ,
Смеясь, любовался аварский нуцал,
Плясал у костра гидатлинский Хочбар.
Он трижды по кругу толпу обошел,
Он к детям нуцала легко подошел.
И, в пляске с разбега обоих схватив,
Он бросился с ними в кипящий огонь.
– «Валлах, не получишь, коварный нуцал!
Клянусь, что недаром ты жизнь мою взял!
Пощады у вас не к лицу мне просить,
Я все, что задумал, успел совершить.
С утра до полудня играла зурна:
Попался хунзахцам могучий Хочбар.
С полудня поднялся отчаянный плач:
Два сына нуцала сгорели в огне.
Читайте также: