Двадцатый век был ознаменован социально историческими взрывами сочинение

Обновлено: 02.07.2024

Каждая форма человеческого общества бережно охраняет свою систему представлений о мире и человеке, свою идеологию, свой храм. И, видимо, ни одна из этих систем не может обойтись без запертой двери, без зашторенного окна, без покрова тайны на одном из алтарей. Возможно, это связано с тем, что любая идеология стремится оправдать и согласовать нужды государства с нуждами отдельного человека. Она старается показать законопослушному подданному, насколько легче и скорее он сможет удовлетворить свои желания с помощью общественных институтов и законов. Она обещает ему заботу и внимание к его потребностям и устремлениям, защиту от притязаний ближних и дальних. Но полное совпадение целей общества и индивидуума невозможно. Какие-то участки царства я-могу неизбежно придут в противоборство с царством мы-можем. И единственное, что можно сделать с этим неизбежным противостоянием, — опустить на него облако тайны, стыдливого умолчания.

Увы, покров тайны, наброшенный на систему моральных ценностей, имеет странную способность расти и расширяться. Он может расширяться за счёт страха перед костром, перед дыбой, перед казематом, перед расстрелом. Но и при отсутствии таких сильных мер воздействия, он может расползаться под давлением естественной тяги человека к покою и конформизму, к уютному шатру общепринятого. Что и происходит в свободных странах сегодня со стыдной тайной врождённого неравенства людей: она расползается на общественном сознании, как опухоль, как известковая корка.

Чем это может грозить нам?

У человека есть долг перед обществом, но есть и долг перед самим собой. Тяга к любви и жажда успеха — это не только проявления эгоизма, которые следует подавлять ради общего блага. Это также попытка приумножить тот дар свободы, те "таланты", которые даны каждому при рождении. Если какое-то общество сильно преуспеет в своём вечном стремлении подавить личность, оно вскоре само начнёт хиреть и чахнуть, ибо окажется состоящим из личностей увядших, усохших, недоразвитых, зарывших свой дар.

В прошлом веке непомерное утолщение облака стыдливой тайны вокруг сексуальной природы человека обернулось никем не сосчитанными миллионами нервных срывов, психических заболеваний, самоубийств. Оно помогло победному наступлению ханжества на многие сферы научно-познавательной и художественной деятельности.

Сегодня последствия дружного натягивания покрова тайны на природное неравенство могут оказаться куда серьёзнее.

Ибо, отказавшись включать природное неравенство людей в сферу открытых общественных и научно-социальных дебатов, мы готовим почву для политических катастроф, последствия которых могут оказаться опустошительными.

Двадцатый век был ознаменован социально-историческими взрывами, масштабы которых превосходят всё, что было нам известно до сих пор. Две мировые войны использовали в целях уничтожения людей все новейшие завоевания науки и техники. Но, по крайней мере, природа их не кажется нам загадочной. Да, войны были и раньше, видимо, будут всегда — что тут поделаешь? Однако другие исторические катаклизмы, те, в которых вся мощь государственного аппарата направлялась на уничтожение собственных подданных — лояльных, безоружных, послушных, ошеломлённых, — не только заставляют содрогаться сердце, но и ставят в тупик любой нормальный ум: как? ради чего? зачем их убивали? кому это было нужно? как это вообще может случаться?

Случаи массового террора в далёком прошлом имели хотя бы видимость объяснения: религиозная борьба, захват имущества жертв, месть за угнетение. Когда в нашем веке в Турции убивали армян, а в Германии уничтожали евреев, круг жертв был очерчен хотя бы расовой или религиозной принадлежностью. Когда же мы смотрим на коммунистический террор в России, Китае, Вьетнаме, Камбодже, нас ошеломляют не только масштабы, но и полная иррациональность происходившего.

Во всех этих странах террор случался примерно двадцать лет спустя после крушения старого режима, охранявшего ту или иную систему неравенства социального. То есть в то время, когда "класс угнетателей" был уже полностью уничтожен и изгнан. Жертвами террора становились люди, росшие при новом режиме, не владевшие никакой собственностью, ни словом, ни делом не выступавшие против новой власти. Все существующие на сегодня объяснения массового террора в 20-м веке представляются неадекватно мелкими, несовместимыми с громадностью и беспощадностью этих катастроф.

Другой загадочный феномен политической истории 20-го века: устойчивый раскол на два лагеря, наблюдаемый в каждой демократической стране. Демократы и республиканцы в Соединённых Штатах, лейбористы и консерваторы в Англии, социалисты и христианские демократы в Германии, рабочая партия и Ликуд в Израиле — всюду идеологическое противостояние и политическое противоборство раскалывают всё население примерно пополам. Верховная исполнительная и законодательная власть достаётся то одной партии, то другой, но, как правило, в результате лишь небольшого перевеса голосов.

Конечно, политиков принято обвинять в корысти и продажности. Но если бы это было свойственно им всем, они должны были бы толпами перебегать в лагерь победителей. Этого не происходит. Политики в свободных странах, как правило, остаются верными своей партии всю жизнь. Они отстаивают свои взгляды и идеалы со страстью. Они нападают на своих оппонентов порой с такой яростью, что их внутренняя борьба парализует государственную власть.

И здесь-то и таится опасность. Эта постоянная заведомая расколотость общества на два основных лагеря часто делает демократическое государство беспомощным перед лицом безжалостной, но сплочённой тирании. Из-за неё Англия под властью Чемберлена вынуждена была отступать и отступать перед гитлеровской агрессией. Из-за неё Рузвельт не мог подвигнуть Америку вмешаться во Вторую мировую войну вплоть до Перл-Харбора. Из-за неё Вьетнам был проигран коммунистам.

Наконец, третий загадочный феномен XX века — крушение десятков демократических режимов, возникших на месте бывших монархий или колоний. Борцы за демократию всегда уверяли нас, будто блага свободы так очевидны и так дороги каждому человеку, что стоит их обеспечить какому-нибудь народу — и он уже не расстанется с ними. А когда на наших глазах страны Азии, Африки, да и Южной Америки, и Европы попадают вновь под власть тех или иных диктатур, свободопоклонники объясняют это теми или иными ошибками политиков, равнодушием богатых стран, происками реакции, низким уровнем культуры и образования — но только не внутренними опасностями демократического правления, исследовать которые невозможно без учёта врождённого неравенства людей.

Все три перечисленных выше феномена — массовый террор в XX веке, политический раскол в свободных странах, шаткость молодых демократий — чреваты грозными повторениями политических катаклизмов недавнего прошлого. Парадокс, однако, состоит в том, что их изучение — как и всякая умственная, научная, миро-постигающая деятельность — остаётся в руках именно того энер-гичного и одарённого меньшинства, которому так дорог уклад жизни, построенный на принципе свободного состязания. Он потому и дорог им, что в нём победа и успех ему — меньшинству — гарантированы. Для этого меньшинства признать факт врождённого неравенства людей означало бы признать изначальную привилегированность своего положения. Это означало бы необходимость задуматься над чувствами — и страстями — обделённого от рождения большинства. Это означало бы самое страшное — осознать свою отдалённость от большинства, свою уязвимость, свою слабость.

Страшно осознать себя меньшинством.

Но оставаться и дальше в искусственном неведении, в утешительном самоослеплении кажется мне ещё страшнее.

Провидящие, мыслящие, "получившие пять талантов", те, кто от рождения "более равны, чем другие" — не бойтесь нарушить стыдную тайну, не бойтесь заговорить вслух о врождённом неравенстве. Не бойтесь, что вас подслушают и таким образом обнаружат. Те, кому "мало дано", книг не пишут и не читают. Их досуг — телевизор, гоночный трек, стадион. Но они безошибочно опознают вашу отдалённость и враждебную исключительность, как бы вы ни прятались. Вспомните "451 градус по Фарренгейту" Брэдбери, вспомните "1984-ый" Орвелла, вспомните "Обитаемый остров" Стругацких. ("А не болит ли у вас головка?")

Есть слишком много указаний в истории 20-го века, что и в следующем катаклизме вы станете первыми жертвами, первыми объектами террора. Спрятаться не удастся. Вы можете отдать титулы, звания, богатство, посты — вас найдут инстинктом и под рабочим ватником, и под монашеской рясой, и под солдатской гимнастёркой.

Нет ничего постыдного в том, чтобы быть исключением. Как сказал Аристотель: "Кто способен предвидеть и предусматривать, тот и должен быть господином". Вам дан дар "предвидеть и предусматривать", и зарыть его в землю было бы преступлением перед тем же близоруким большинством. Да, большинство смотрит на вас с враждебностью и подозрением — но это лишь потому, что своим провиденьем вы вносите в его жизнь тревогу. Однако вы-то знаете, что тревога эта — спасительна. Она есть благо в том смысле, в каком благом является дарованное нам чувство боли — предупреждение об опасности.

Человек, глушащий боль вином или наркотиком, скоро превращается в развалину.

Народ, "побивающий камнями" своих дальновидящих, заплатит за это страданиями и нищетой.

Защищая себя, мы защищаем всех.

Именно поэтому любые наши усилия глубже всмотреться в загадку нашей совместной жизни на Земле представляются мне морально оправданными. Именно это придаёт мне смелости нарушить стыдную тайну и попытаться в предлагаемой книге сопоставить три загадочных и грозных феномена политической жизни XX века с фактором врождённого неравенства людей.

Читать дальше имеет смысл только тому, кто, вопреки сегодняшним условностям интеллектуального этикета, верит, знает и не боится сказать вслух:

ЛЮДИ ОТ РОЖДЕНЬЯ НЕРАВНЫ.

Не в том смысле они нервны, что одни от рожденья лучше других, — нет, нет и нет. А в том смысле, что волевой потенциал одних заметно превосходит волевой потенциал других. И он может проявиться как в подвигах и в свершениях, так и в самых немыслимых злодействах, на которые у среднего человека просто не хватит решимости.

Ум и глупость, смелость и трусость, доброта и злоба, талантливость и бездарность, изящество и безвкусность — все эти свойства, в причудливых и непредсказуемых сочетаниях, обнаружатся потом в человеке растущем и созревающем. Но уже в момент рождения каждый таинственно наделён разной по силе жаждой жизни.

Именно эту разницу имеет в виду Платон, когда говорит, что человек от рождения может быть золотым, серебряным, медным или железным.

Именно она лежит в основании мысли Аристотеля о том, что "одни умеют предвидеть и предусматривать, а другие — нет".

Именно её — затоптанную наступающим уравнительством — пытался высветить Ницше, писавший, что "всякое восхождение типа "человек" на высшую ступень развития было… делом аристократического общества, привыкшего верить в нерушимость длинной людской иерархической лестницы, в различную ценность разных людей".3

Именно эту разницу имеет в виду Бердяев, когда пишет, что "никогда ещё не было такого острого конфликта между избранным меньшинством и большинством, между вершинами культуры и средним её уровнем, как в наш буржуазно-демократический век".4

Именно эта разница даёт ключ к пониманию строчки Бродского "равенство, брат, исключает братство"5 (ибо братья бывают старшие и младшие).

Именно её описывает Христос в притче о талантах, говоря, что при рождении одному даётся "пять талантов, другому два, иному один".

Но в этой разнице даров нет никакой предопределённости судьбы. Ибо кроме талантов человеку даётся ещё самый главный дар — дар свободы. Он свободен зарыть свои таланты — хоть один, хоть два, хоть пять — или пустить их в рост, в оборот, в обогащение жизни. Смело направлять луч сознания куда хватает его силы, или избирательно обходить всё пугающее, укоряющее, болезненное — вот смысл дарованного нам выбора. И этот свободный выбор между веденьем и неведеньем и определит в конце концов ценность человеческой жизни, ценность личности. Поэтому во всех дальнейших рассуждениях я постараюсь избегать качественных категорий, сравнения людей по шкале "лучше — хуже".

Ультрафиолетовые лучи не лучше и не хуже инфракрасных. Высокие радиочастоты не лучше низких — просто другие. Есть электричество высоковольтное и низковольтное. Так и люди — их волевой потенциал, дарованный от рождения, может быть весьма различным. Он не поддаётся точному измерению, но мы все умеем инстинктивно угадывать высокий потенциал — и порой очень рано. Многие великие военачальники — Александр Македонский, Чингиз-хан, Пётр Первый, Наполеон — были выисканы инстинктом и вознесены армией, ищущей вождя, совсем молодыми.

Высоковольтные и низковольтные — этими терминами я буду пользоваться для описания врожденного неравенства людей.

Высоковольтное меньшинство и низковольтное большинство — между ними так же невозможно провести чёткую границу, как невозможно отделить вершину горы от её подножия. Но они существуют с той же несомненностью, как существуют вершина и подножие горы. И всякий социально-политический мыслитель, который пытается игнорировать эту разницу, может быть уподоблен географу, который исходил бы из допущения, что Земля — плоская.

"Люди равны перед Богом" — но это лишь потому, что Бог непомерно велик и наши различия перед лицом Его всеведенья и всемогущества ничтожны. В церкви высоковольтный может опуститься на колени рядом с низковольтным, и в этом не будет никакого притворства или неправды — ибо перед лицом Творца мы поистине едины. Но между собой мы очевидно и мучительно неравны. Любая эгалитарная идеология, пытающаяся утверждать обратное, по сути присваивает себе прерогативу Божества. И если ей удастся прорваться к власти, она всегда кончит самообожествлением.

Между высоковольтными и низковольтными вечно будет существовать напряжённость, с которой строитель общества должен обходиться весьма острожно. И если он попытается игнорировать эту напряжённость, он рискует в очередной раз создать короткое замыкание такой силы, что оно опять — как это уже бывало не раз на протяжении мировой истории — надолго погрузит жизнь в темноту.

Любое превосходство одного человека над другим чревато страданием для обделённого. На протяжении всей обозримой истории мыслящие люди искали и ищут способы ослабления этих страданий. Ожесточённые споры по этому вопросу заполняют миллионы книжных томов, миллиарды газетных страниц, изливаются из репродукторов и с телеэкранов. Но если врождённое неравенство существует, значит страдания, вызываемые им, неизбежны, вечны, неуничтожимы?

Здесь Вы можете ознакомиться и скачать Сочинение Проблема исторических катаклизмов (по тексту и. Ефимова ).

Если материал и наш сайт сочинений Вам понравились - поделитесь им с друзьями с помощью социальных кнопок!

История – это небольшое слово, которое вмещает в себя многое. Именно она хранит память обо всём, не дает ничему кануть в лету, одновременно имея свои загадки и тайны.

В приведённом тексте поднимается проблема исторических Феноменов. Она была и остается актуальной по сей день ввиду большого числа необъяснимых событий .

В своей работе и. М. Ефимов рассуждает о трёх исторических катаклизмах, недоумевая по поводу того, зачем вообще все это происходило.

Также автор обращает внимание на то, что вина лежит на государственном аппарате, вся мощь которого в последнее время стала направляться на "уничтожение собственных подданных – лояльных, безоружных, послушных, ошеломлённых ".

Излагая проблему, и. Ефимов придерживаются мнения, что подобные события являются очень опасными. Он считает, что чреваты грозными повторениями в будущем.

Я согласна с позицией автора. Вышеупомянутые исторические катаклизмы наносят огромный вред отдельным государства. и всему миру в целом. Поэтому избегать их просто необходимо.

На страницах мировой художественной литературы данная проблема встречается довольно часто. Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.

Например, в романе-эпопее М. А. Шолохова "Тихий Дон "описывается леденящие кровь исторические события. Гражданская война, борьба за власть стали причинами кровавый борьбы, в которой "брат идёт на брата".

Также в поэме а. А. Блока "12 "представлены картины революции, которые невольно вызывают ужас. 12 жестоких человек, у которых не осталось ничего святого, преследовали только одну цель – убивать врага. Таким образом, проанализировав текст и обратившись к литературным аргументам, мы можем сделать вывод, что исторические катаклизмы – это страшный рок, который представляет собой огромную опасность. Нужно изо всех сил стараться их избегать, потому что они влекут за собой лишь горе, слёзы и смерти.

И сегодня нужно об этом знать и помнить, чтобы не повторять катаклизмов недавнего прошлого. Именно так воспринимается статья И. Ефимова.

Текст

(1)Двадцатый век был ознаменован социально-историческими взрывами, масштабы которых превосходят все, что было нам известно до сих пор. (2)Две мировые войны использовали в целях уничтожения людей все новейшие завоевания науки и техники. (3)Но, по крайней мере, природа их не кажется нам загадочной. (4)Да, войны были и раньше, видимо, будут всегда — что тут поделаешь? (5)Однако другие исторические катаклизмы, те, в которых вся мощь государственного аппарата направлялась на уничтожение собственных подданных — лояльных, безоружных, послушных, ошеломленных, — не только заставляют содрогаться сердце, но и ставят в тупик любой нормальный ум: как? ради чего? зачем их убивали? кому это было нужно? как это вообще может случаться?

(б)Случаи массового террора в далеком прошлом имели хотя бы видимость объяснения: религиозная борьба, захват имущества жертв, месть за угнетение. (7)Когда в нашем веке в Турции убивали армян, а в Германии уничтожали евреев, круг жертв был очерчен расовой или религиозной принадлежностью. (8)Когда же мы смотрим на коммунистический террор в России, Китае, Вьетнаме, Камбодже, нас ошеломляют не только масштабы, но и полная иррациональность происходившего.

(9)Другой загадочный феномен политической истории XX века: устойчивый раскол на два лагеря, наблюдаемый в каждой демократической стране. (10)Демократы и республиканцы в Соединенных Штатах, лейбористы и консерваторы в Англии, социалисты и христианские демократы в Германии, рабочая партия и Ликуд в Израиле — всюду идеологическое противостояние и политическое противоборство раскалывают все население примерно пополам. (И)Верховная исполнительная и законодательная власть достается то одной партии, то другой, но, как правило, в результате лишь небольшого перевеса голосов. (12)Эта постоянная заведомая расколотость общества на два основных лагеря часто делает демократическое государство беспомощным перед лицом безжалостной, но сплоченной тирании. (13)Из-за нее Англия под властью Чем- берлена вынуждена была отступать и отступать перед гитлеровской агрессией. (14)Из-за нее Рузвельт не мог подвигнуть Америку вмешаться во Вторую мировую войну вплоть до Перл-Харбора. (15)Из-за нее Вьетнам был проигран коммунистам.

(16)Наконец, третий загадочный феномен XX века — крушение десятков демократических режимов, возникших на месте бывших монархий или колоний. (17)Борцы за демократию всегда уверяли нас, будто блага свободы так очевидны и так дороги каждому человеку, что стоит их обеспечить какому-нибудь народу — и он уже не расстанется с ними. (18)А когда на наших глазах страны Азии, Африки, да и Южной Америки и Европы попадают вновь под власть тех или иных диктатур, свободопоклонники объясняют это теми или иными ошибками политиков, равнодушием богатых стран, происками реакции, низким уровнем культуры и образования — но только не внутренними опасностями демократического правления, исследовать которые невозможно без учета врожденного неравенства людей.

(19)Все три перечисленных выше феномена — массовый террор в XX веке, политический раскол в свободных странах, шаткость молодых демократий — чреваты грозными повторениями политических катаклизмов недавнего прошлого.

Сочинения для ЕГЭ (часть С)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. В чем должна состоять цель жизни? (751)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. В чем состоит загадка подлинного таланта? Какова природа гениальности? (845)

Трагические судьбы русских гениев — А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, С.А. Есенина, B.C. Высоцкого. Это люди душевно ранимые, тонкие, подчинившие все сферы своей жизни творчеству, таланту. Поэзия стала их образом жизни. Истинный талант всегда имеет противоречивую, двойственную природу. Он становится и смертельным заклятием, и высшим божественным даром. Служение искусству.

Аргументы к сочинению ЕГЭ. В чем состоит загадка русской души? Проблема менталитета русского человека (840)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. В чем состоит загадка таланта художника? Каково воздействие живописи на человеческую душу? Чему должен служить своим искусством настоящий художник? (689)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. В чем состоит настоящее счастье? (888)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. В чем состоит неповторимое очарование русской женщины, ее душевная красота? (685)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. Внешность человека, красота и безобразие (710)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. Должен ли быть у молодого человека наставник? Каким он должен быть? (578)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. Как внешний облик человека влияет на его общение с окружающим миром? Проблема противостояния красоты и безобразия. Проблема контраста внешности и внутреннего мира человека. (832)

Аргументы к сочинению ЕГЭ. Как искусство помогает человеку во времена войн, исторических катаклизмов? (697)

(9)Другой загадочный феномен политической истории XX века: устойчивый раскол на два лагеря, наблюдаемый в каждой демократической стране. (10)Демократы и республиканцы в Соединенных Штатах, лейбористы и консерваторы в Англии, социалисты и христианские демократы в Германии, рабочая партия и Ликуд1 в Израиле — всюду идеологическое противостояние и политическое противоборство раскалывают все население примерно пополам. (И)Верховная исполнительная и законодательная власть достается то одной партии, то другой, но, как правило, в результате лишь небольшого перевеса голосов. (12)Эта постоянная заведомая расколотость общества на два основных лагеря часто делает демократическое государство беспомощным перед лицом безжалостной, но сплоченной тирании. (13)Из-за нее Англия под властью Чем-берлена2 вынуждена была отступать и отступать перед гитлеровской агрессией. (14)Из-за нее Рузвельт не мог подвигнуть Америку вмешаться во Вторую мировую войну вплоть до Перл-Харбора3. (15)Из-за нее Вьетнам был проигран коммунистам.

Романтизм в Германии: музыка и литература

. Романтизм в Германии возник в конце XVIII в. и господствовал вплоть до 30-х гг. XIX в. Принято делить немецкий романтизм . сближения с лагерем реакции. Им . феномен жизни позволяет романтизму постигать . века - первой половины XIX века. Характеризующееся . музыку. При этом они были гораздо более консервативны и в гораздо большей степени немцами, чем их предшественники. . Ранний (иенский) романтизм .

1 Ликуд — одна из ведущих политических партий Израиля.

3 Перл-Харбор — гавань на Гавайях, занятая центральной базой тихоокеанского флота военно-морских сил США. 7 декабря 1941 года Япония совершила нападение на Перл-Харбор, что послужило поводом вступления США во Вторую мировую войну.

да и Южной Америки и Европы попадают вновь под власть тех или иных диктатур, свободопоклонники объясняют это теми или иными ошибками политиков, равнодушием богатых стран, происками реакции, низким уровнем культуры и образования — но только не внутренними опасностями демократического правления, исследовать которые невозможно без учета врожденного неравенства людей.

Сочинение

Примеры похожих учебных работ

Сравнение философской лирики тютчева и фета. Изображение времен года у Ф.И. Тютчева .

. над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, "расшифровать" их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, .

Влияние событий в стране на творчество поэтов серебряного века

. серебряного века отразила в себе сложный и неоднозначный период социально-политического, духовного и культурного развития России во время революций и войн. Происходящие в стране события не могли не оказать влияния на творчество поэтов .

По литературе : Образ войны и человека на войне в трилогии Константина Михайловича .

Человек и природа в лирике Пастернака (в творчестве, стихах)

. стихи не о мире, они – сам мир, живой, дышащий, сохраняющий человека. Неразрывная связь жизни человечества и природы в поэзии Б. Л. Пастернака Школьное сочинение . мир стремительно менялся, но где же место человеку в нем? Собственный поэтический мир .

Рассуждение человек эпохи возрождения. Исскуство эпохи возрождения — . Любовь .

. Микеланджело или Леонардо да Винчи, являли собой реальные образцы безграничных возможностей человека. Изобразительное искусство в эпоху Возрождения достигает невиданного расцвета. Это связано с экономическим подъемом, с огромным .

Читайте также: