Слово орудие мысли реферат

Обновлено: 05.07.2024

Психолингвистику не следует рассматривать как отчасти лингвистику и отчасти – психологию. Это комплексная наука, которая относится к дисциплинам лингвистическим, поскольку изучает язык, и к дисциплинам психологическим, поскольку изучает его в определенном аспекте – как психический феномен. А поскольку язык – это знаковая система, обслуживающая социум, то психолингвистика входит и в круг дисциплин, изучающих социальные коммуникации, в том числе оформление и передачу знаний.

Вот вопросы, которые традиционно занимают умы психолингвистов:
1. Симметрично ли устроен процесс распознавания звучащей речи и процесс ее порождения?
2. Чем отличаются механизмы овладения родным языком от механизмов овладения языком иностранным?
3. Какие механизмы обеспечивают процесс чтения?
4. Почему при определенных поражениях мозга возникают те или иные дефекты речи?
5. Какую информацию о личности говорящего можно получить, изучая определенные аспекты его речевого поведения?

Для большинства американских и англоязычных психолингвистов (по образованию, как правило, психологов) в качестве эталонной науки о языке обычно выступает наиболее влиятельная в США лингвистическая теория – генеративная грамматика Н.Хомского в разных ее вариантах. Соответственно, психолингвистика в американской традиции сосредоточена на попытках проверить, в какой мере психологические гипотезы, основанные на идеях Хомского, соответствуют наблюдаемому речевому поведению. С этих позиций одни авторы рассматривают речь ребенка, другие – роль языка в социальных взаимодействиях, третьи – взаимосвязь языка и познавательных процессов. Французские психолингвисты, как правило, являются последователями швейцарского психолога Жана Пиаже (1896–1980). Поэтому преимущественной областью их интересов является процесс формирования речи у ребенка и роль языка в развитии интеллекта и познавательных процессов.

Представляется продуктивным рассматривать психолингвистику не как науку со своим предметом и методами, а как особый ракурс, в котором изучается язык, речь, коммуникация и познавательные процессы. Этот ракурс вызвал к жизни множество исследовательских программ, разнородных по целям, теоретическим предпосылкам и методам. Общими для этих программ являются три группы факторов.

Любые, в том числе обыденные, знания (в отличие от умений) требуют языкового оформления. На этом пути интересы психолингвистики переплетаются с задачами когнитивной психологии и психологии развития.

К счастью, язык не так уж часто вводит нас в заблуждение. Обычно он служит нам верой и правдой. Больше того, именно использование языка обусловливает теоретическое мышление человека. И это в полной мере относится не только к взрослому человеку, но и к ребенку, мыслительные способности которого только еще формируются.

Вот здесь как раз и выступает очень важная функция языка — его способность служить орудием мышления. Разумеется, такая способность проявляется не только у первоклассника, овладевающего арифметикой. Мы просто впервые с ней встретились здесь в достаточно яркой форме. На самом же деле язык используется нашим мышлением в этой функции буквально на каждом шагу. И прежде всего, в тех случаях, когда мы сталкиваемся с употреблением внутренней речи.

Обида как орудие управления поведением другого

Обида как орудие управления поведением другого Состояние обиды уменьшается в результате осознания социальной функции обиды в отношениях людей. Обида с этих позиций выступает как средство бессознательного и вдобавок насильственного управления поведением другого в

Язык как основа для рассуждений и мышления

Язык как основа для рассуждений и мышления Дети вроде мальчика, о котором говорилось в начале этой главы, могут демонстрировать стандартное для их возраста владение речью, но отставать от сверстников в способностях к вербальному рефлексивному мышлению. Ребенок,

18. Нарушение мотивационной (личностной) стороны мышления. Разноплановость мышления

18. Нарушение мотивационной (личностной) стороны мышления. Разноплановость мышления Мышление определяется поставленной целью, задачей. Когда человек утрачивает целенаправленность мыслительной деятельности, мышление перестает являться регулятором человеческих

Язык — орудие познания

Язык — орудие познания И вот оказывается, что язык способен выступать и как орудие познания. Мы можем при его помощи получать новые знания из уже имеющихся путем логических умозаключений. Для этой цели язык располагает специальными средствами. Мы уже говорили, что

47. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МЫШЛЕНИЯ. ВИДЫ МЫШЛЕНИЯ

47. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МЫШЛЕНИЯ. ВИДЫ МЫШЛЕНИЯ Мышление – это социально обусловленный, неразрывно связанный с речью психический процесс опосредованного и обобщенного отражения действительности, познания отношений и закономерных связей между предметами и явлениями

Глава тринадцатая Стандартный язык и язык-прим

Обида как орудие управления поведением другого

6.2. Разговорный жестовый язык глухих как пример знаковой системы, замещающей естественный язык

6.2. Разговорный жестовый язык глухих как пример знаковой системы, замещающей естественный язык Несомненно, что не все наше мышление вербально. Бесспорно тем не менее следующее. Чтобы интеллект ребенка мог нормально развиваться, ребенок должен вовремя и нормально

Буржуазная печать — орудие дезинформации

Буржуазная печать — орудие дезинформации К. Маркс и Ф. Энгельс изобретение книгопечатания относили к величайшим открытиям человеческого разума. Оно вызвало настоящий переворот в области информации. В XVII в. в Европе появились первые периодические издания — газеты. В

Машина — орудие соблазна

Орудие 2. Аргументация, или О чем я говорю

Орудие 2. Аргументация, или О чем я говорю Искусство убеждать К счастью, а может быть, к сожалению для оратора, речь состоит из слов. Из слов, которые могут соответствовать или не соответствовать действительности, быть убедительными или вызывать непреодолимое желание

БЕЛЛЕТРИСТИКА КАК ОРУДИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ

Язык и мышление два неразрывно связанных вида общественной деятельности, отличающиеся друг от друга по своей сущности и специфическим признакам.

Вопросам их взаимодействия посвящено большое количество научных трудов.

Среди отечественных современных теорий речевой деятельности нужно выделить труды Выготского, Жинкина. В своей работе “Мышление и речь” Выготский отвечает на вопрос, что лежит в основе между мыслью и словом и рассматривает две категории такие как “значение” и “смысл”.

Значение – это объективно сложившаяся система связей, которая стоит за словом.

Смысл – это индивидуальное значение слова, которое связано с личностным опытом и конкретной ситуацией общения. Смысл рождается в сознании говорящего и не всегда понятен окружающим. Смысл соотносится с мыслью и с исходным замыслом высказывания. Движение от мысли к слову по Выготскому, это превращение личностного смысла в общепонятное значение. Значение демонстрирует результат речепораждения и реализуется в речевом произведении. Превращение мысли в слово осуществляется во внутренней речи.

Согласно концепции Жинкина базовым компонентом мышления является особый язык интелекта. Этот язык имеет особую невербальную природу и представляет особую систему знаков, имеющий характер чувственного отражения действительности в сознании.

Особый уровень обстрактного мышления достигается с помощью обладения человеком языка.

Практически-действенное мышление оказывает влияние на речь.

Наглядная ситуация может быть осмыслена с помощью предметно-действенного уровня мышления и реализует себя в усвоении языка.

Словестно-логический вид мышления – бывает представлен единицами речевого потока, организованными в предложения. Особенностью словестно-лигического мышления является то, что слова представляют собой абстрактнее значение, не имеющие никаких сходств с воспринимаемыми образами. Это позволяет создавать обобщенные понятия.

Наглядно-образное мышление лежит в основе интеллектуальной деятельности. Это мышление связано с правым мозгом. Основное назначение его – верно оценивать наглядную ситуацию. При наличии наглядно-образного мышления мы знаем, с чем имеем дело, что представляет из себя этот предмет, умеем верно на него реагировать, но не знаем, как он называется. И без помощи левого полушария наглядно-образное мышление не в состоянии сформировать никакого полного высказывания.

ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ “ЯЗЫК – МЫШЛЕНИЕ”

Наблюдения за детской речью свидетельствуют, что за 5 лет сознательной жизни нормальный ребенок Может усвоить без всяких учебников и квалифицированных учителей любой язык в его основных системных характеристиках. Как известно, взрослый и целеустремленный молодой человек на факультете иностранных языков должен упорно ежедневно учиться под руководством специально обученных преподавателей и специальных средств, чтобы за 4-5 лет достичь желанной цели. Но даже отличник-вьшускник, специального факультета не всегда обнаруживает то чувство языка, как это делает- пятилетний ребенок, освоивший свой родной язык.

Ученые определили, что:

а) национально-языковой материал понимается нами только потому, что он должен сначала пройти перекоировку в особый код мозга, ответсвенный за построение смысла. Он, этот код, в процессе своего функционирования и естъ инфррмационная система, которую мы называем “мышлением”. Этот код не зависит от специфики национального языка, он универсален и надъязыков. Талантливый отечественный психолог Николай Иванович Жинкин назвал его УПК - универсально-предметным кодом, в котором строятся все наши образные представления- и схемы связи (смыслы);

б) рисунок (картина, реатьно наблюдаемая ситуация в жизни, шахматная позиция, чертеж конструкции, которые мы знаем) - все это зависит от знаний смысла, а не от знаний языка. Все это по своей сущности либо совпадает, либо близко к единицам и сочетаниям единиц УПК. Поэтому рисунок понимают представители практически любых языков, если они знают соответствующие обшекультурные объекты.

В середине 60-х годов известный психолог А.Н. Соколов с сотрудниками провел огромную по объему и весьма важную серию опытов для выяснения главного вопроса психологии речи - о взамозависимости мьшления и языка. Психологи решили конкретно выяснить, является ли национальный язык “базальным компонентом” мыслительного процесса. Для этого многочисленным испытуемым с разными родными языками давались различные задания, решения которых безусловно требовало осмысления, исключало автоматизм. Одна серия заданий была безусловно связана с операциями на языке: чтение незнакомого текста, мысленное воспроизведение известного стихотворения и т. п. Другая серия заданий (лабиринтные задачи, сборка целостного изображения из фрагментов, шашечные и шахматные задачи, исследование рисунков с аналогичными деталями и пр.) прямой опоры на язык не предусматривала. Все испытуемые были оснащены на языке, на губах, на надгортаннике специальными датчиками, импульсы от которых записывались точными приборами. Специфические рисунки от самописцев, похожие на осциллограммы, назывались “электромиограммами” (ЭМГ).

ЯЗЫК И ДИСКУРСИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Благодаря языку человек может проникнуть в глубь вещей, выйти за пределы непосредственного впечатления, организовать свое целенаправленное поведение, вскрыть сложные связи и отношения, недоступные непосредственному восприятию, передать информацию другому человеку, что является мощным стимулом умственного развития путем передачи информации, накопившейся в течение многих поколений.

Однако язык имеет и еще одну очень существенную роль, выходящую за пределы организации восприятия и обеспечения коммуникаций. Наличие языка и его сложных логико-грамматических структур позволяет человеку делать выводы на основе логических рассуждений, не обращаясь каждый раз к своему непосредственному чувственному опыту. Наличие языка позволяет человеку осуществить операцию вывода, не опираясь на непосредственные впечатления и ограничиваясь лишь теми средствами, которыми располагает сам язык. Это свойство языка создает возможность сложнейших форм дискурсивного (индуктивного и дедуктивного) мышления, которые являются основными формами продуктивной интеллектуальной деятельности человека.

Известно, что развитие психики в животном мире либо ограничивается передающимися по наследству сложными программами поведения, либо наряду с безусловными связями базируется на условно-рефлекторных связях, начиная от самых элементарных и кончая самыми сложными формами, которые и приводят к возможности экстраполяции непосредственных впечатлений.

Совершенно иные возможности открываются у человека благодаря языку. Владея речью, человек оказывается в состоянии делать выводы не только из непосредственных впечатлений, но и из общечеловеческого опыта поколений. Именно возможностью делать логические выводы, не обращаясь каждый раз к данным непосредственного, чувственного опыта, характеризуется продуктивное мышление человека, возникающее благодаря языку.

Средства языка направлены на то, чтобы обеспечить человеку возможность не только называть и обобщать предметы, не только формулировать словосочетания, но и обеспечивать новый, отсутствующий у животного процесс продуктивного логического вывода, который протекает на вербально-ло-гическом уровне и позволяет человеку выводить следствия, не обращаясь непосредственно к внешним впечатлениям.

Сложившийся в течение многих тысяч лет общественной истории аппарат логического сочетания нескольких высказываний образует основную систему средств, лежащих в основе логического мышления человека. Моделью логического мышления, осуществляющегося с помощью речи, может являться силлогизм.

Логическое мышление человека обладает многообразными кодами или логическими матрицами, являющимися аппаратами для логического вывода и позволяющими получить новые знания не эмпирическим, а рациональным путем. Оно дает возможность вывести необходимые системы следствий как из отдельных наблюдений, которые с помощью языка включаются в соответствующую систему обобщений, так и из общих положений, которые формулируют общечеловеческий опыт в системе языка.

Пиаже выделил ряд стадий, по которым проходит развитие вербально-логических операций в детском возрасте.

Он указывает, что от двух до семи лет ребенок переживает стадию дооперативного мышления, когда выделение логических отношений еще невозможно, и выводы делаются на основании непосредственного опыта.

Второй стадией (от семи до десяти лет) является стадия конкретных операций. Логические операции появляются, однако они возможны лишь при наличии наглядного опыта, а не вне его.

Лишь в 11-14 лет, возникает стадия формальных операций, когда ребенок овладевает вербально-логическими кодами, обеспечивающими переходы от одного суждения к другому в формально логическом плане.

Эти данные Пиаже основаны на большом числе эмпирических наблюдений, однако есть основания сомневаться в том, что при правильно построенном обучении дети гораздо более раннего возраста не могут овладеть элементами теоретического мышления и использовать тот инструмент теоретического мышления, каким является силлогизм.

Опыты, проведенные П.Я. Гальпериным и его сотрудниками, показали, что даже детей 5-6 лет можно обучить выводу из силлогизма, если придать этой операции развернутый характер и дать ребенку возможность овладевать некоторыми формами теоретического мышления.

Прослеживая стадии формирования операции вывода из силлогизма, Пиаже показал, что ребенок трех-четырех лет еще совсем не оперирует общими положениями. На втором этапе (4-5 лет) он может уже оперировать случайными признаками, придавая им генерализованное значение. На третьем этапе (5-6 лет) ребенок начинает выделять существенные черты, и это дает основание для построения правила, обладающего всеобщностью. Наконец, на четвертом этапе — у ребенка 6-7 лет — это положение всеобщности начинает применяться достаточно прочно, и он уже может делать вывод из силлогизма. Эти положения подтверждаются данными, полученными в одной из работ, сделанных под руководством А.В. Запорожца (табл. 1).

ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ СИЛЛОГИЗМОВ (в %)

Таким образом, на примере формирования операции силлогизма можно видеть переход от наглядного, конкретного мышления к теоретическому вербально-логическому мышлению.

Исследование развития мышления в онтогенезе дает ценный материал для анализа этапов овладения теоретическим, вербально-логическим мышлением. Однако в раннем онтогенезе созревание трудно отделить от обучения, так как эти процессы находятся в сложном соотношении. С другой стороны, на ранних этапах онтогенеза у детей еще не сложилась полноценная практическая деятельность, и поэтому вербально-логическое мышление не может быть независимым от наглядно-практического мышления.

Одна группа исследователей считала, что все развитие мышления от непосредственных форм, связанных с практикой, до сложных форм теоретической деятельности характеризуется лишь различным кругом понятий и сводится к чисто количественным понятиям. Это, безусловно, упрощенное представление о формировании интеллектуальных процессов.

Другая группа исследователей, к которой примыкает известный французский психолог Леви Брюль, считает, что на ранних этапах развития мышления имеет дологический, магический характер. Эта точка зрения, разделявшаяся одно время большим числом исследователей, также явно неприемлема потому, что ее представители игнорируют реальные формы мышления, включенные в конкретную практическую деятельность. Они не связывают историческое развитие интеллектуальной деятельности с изменением способов хозяйства и форм общественной практики.

Научный подход к анализу развития мышления невозможен, если не исходить из тщательного исследования форм общественной жизни, которые характеризуют тот или иной этап исторического развития, и не связывать изменения в строении интеллектуальных процессов со сменой форм практики, что является основным исходным условием для формирования новых видов мышления.

Мы убедились в том, что язык не только позволяет глубже проникать в явления действительности, в отношения между вещами, действиями и качествами. Язык не только располагает системой синтаксических конструкций, которые дают возможность сформулировать мысль, выразить суждение. Язык располагает более сложными образованиями, которые дают основу для теоретического мышления и которые позволяют человеку выйти за пределы непосредственного опыта и делать выводы отвлеченным вербально-логическим путем. К числу аппаратов логического мышления относятся и те логические структуры, моделью которых является силлотизм.

Переход к сложным формам общественной деятельности дает возможность овладеть теми средствами языка, которые лежат в основе наиболее высокого уровня познания — теоретического мышления. Этот переход от чувственного к рациональному и составляет основную черту сознательной деятельности человека, являющейся продуктом общественно-исторического развития.

МЫШЛЕНИЕ И СИМВОЛИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ

Но если внимательнее исследовать изменения, которые претерпевает интеллект в момент усвоения языка, то можно заметить, что этот последний не является единственной причиной таких преобразований.

В-третьих, можно пойти дальше и расклассифицировать на индивидуальные символы все возникающие в воображении образы. Образ, как мы теперь знаем, не является ни неким элементом самого мышления, ни прямым продолжением восприятия: он — символ предмета, и еще не возникает на уровне сенсомоторного интеллекта (иначе решение многих практических задач было бы значительно более легким). Образ может быть понят как интериоризованная имитация: звуковой образ есть лишь внутренняя имитация соответствующего звука, а зрительный образ есть результат некоторой имитации предмета или человека всем телом или движением глаз, если речь идет о форме маленьких размеров.

Три типа индивидуальных символов, которые названы выше (к ним можно было бы добавить символы сновидений, но это потребовало бы слишком долгого обсуждения), являются производными от имитации. Имитация выступает, следовательно, одним из возможных переходных явлений между сенсомоторным поведением и поведением, основанным на представлении, и она, естественно, не зависит от языка, хотя служит именно для овладения им.

Таким образом, можно принять, что существует некая символическая функция, более широкая, чем язык, охватывающая, кроме системы вербальных символов, систему символов в узком смысле этого слова. Поэтому можно сказать, что источник мышления надо искать в этой символической функции. Но столь же законно будет утверждать, что и сама символическая функция объясняется формированием представлений. Действительно, суть символической функции состоит в дифференциации означающих (знаков или символов) и означаемых (объектов или событий, причем те и другие схематизированные или концептуализованные).

Однако признак и сигнал являются означающими, довольно слабо отличающимися от своих означаемых: в самом деле, это лишь части или аспекты означаемого, а не его репрезентанты, позволяющие воспроизводить означаемое в памяти; они приводят к означаемому как часть приводит к целому или средства приводят к цели, а не как знак или символ, которые позволяют мысленно воспроизвести предмет или событие даже в их отсутствие. Напротив, символическая функция формируется для того, чтобы дифференцировать означающие от означаемых так, чтобы первые могли позволить воспроизвести представление о вторых. Ставить же вопрос, символическая ли функция порождает мышление или мышление делает возможным возникновение символической функции — это все равно, что спрашивать, река дает направление берегам или берега реке.

Но поскольку язык — лишь особая форма символической функции и поскольку индивидуальный символ несомненно проще, чем коллективный знак, позволительно сделать вывод, что мышление предшествует языку и что язык ограничивается тем, что глубоко преобразует мышление, помогая ему принять устойчивые формы посредством более развитой схематизации и более гибкой абстракции.

1. Горелов И.Н, Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. – М.: Издательство Лабиринт, 1997.

2. Леонтьев А.А. Языкознание и психология. М.: Наука, 1988.

3. Лурия А.Р. Язык и сознание. Под ред. Е.Д. Хомкой. М.: Издательство МГУ, 1979.

4. Психолингвистика. Сборник статей. Составитель: А.М. Шахнарович и др. М.: Прогресс, 1984.

Рассмотрение языка как орудия мышления начинается ещё с начала ХХ в. Это прослеживается во взглядах Н. С. Трубецкого , И. А. Бодуэна де Куртенэ, именно они предвосхитили идеи Соссюра и структуралистов. Развившиеся в этом направлении теории шли под знаком психологизма, отразившие революции в лингвистических подходах, начавшийся процесс изменения и развития языка. Он стал пониматься в единстве… Читать ещё >

Язык как орудие мышления ( реферат , курсовая , диплом , контрольная )

Содержание

1. Роль языка в становлении мышления
2. Рассмотрение единства языка, культуры и мышления
Заключение
Список литературы

Кроме транскрипции, передающей фонологию слова, Н. С. Трубецкой разработал принципы транскрипции, учитывающей фонологию фразы и отмечающей, например, фразовое ударение и интонации — в той мере, в какой они обладают фонологической значимостью.

Таким образом, мы видим, что Н. С. Трубецкой отказался от понимания фонемы как явления психологического. Он развил и уточнил идеи, высказанные в 1923 г. его студенческим другом выдающимся фонологом и создателем письменности для многих языков народов бывшего СССР Николаем Феофановичем Яковлевым, который продолжал работать на родине. Н. Ф. Яковлев и Н. С. Трубецкой отмечали, что фонема может выделяться объективно, без обращения к человеческой психологии, на основе её смыслоразличительной роли.

Заключение

Понятие фонемы и его эволюция начались в трудах Бодуэна де Куртенэ и были развиты Н. С. Трубецким . Ими отстаивался системный характер языка: ассоциации по сходству и ассоциации по смежности, их действие, их роль в языковых изменениях.

Н.С. Трубецкой пришел к лингвистике от этнософии — из желания понять культуру и мышление через язык. В рамках лигвистического рационализма для Трубецкого язык оставался средством самовыражения культуры и мышления.

Тесная связь языка, мышления и культуры рассматривалась в трудах Н. С. Трубецкого в аспекте ведущей роли языка и овладение достижениями национальной и мировой культуры, повышения лингвистической грамотности общества в целом. Отмечая тесную связь языка, мышления и культуры, учёные акцентировали внимание на ведущей роли языка в овладении достижениями национальной и мировой культуры, необходимым условием которого является высокая лингвистическая грамотность. Поскольку сам язык является частью мышления и культуры, требуется владение выразительными средствами языка в разных условиях общения. Высокая языковая культура предполагает высокую общую культуру человека, культуру мышления, сознательную любовь к языку.

Список литературы

Автономова Н. Якобсон, славистика и евразийство: две конъюнктуры, 1929—1953 // НЛО. — 1997. — № 23 //

Алпатов В. Выслушать обе стороны // Отечественные записки. — 2005. — № 2. ;

Вахтин Н. Б. Социальные аспекты исследования языка. — М., 1998. — 311 с.

Выготский Л. С. Мышление и речь. — М.: Лабиринт, 2005. — 352 с.

Гадамер Г.-Г. Истина и метод. — М., 1988. — 322 с.

Гриценко Е. С. Язык как средство конструирования гендера. Автореф. дис… докт. филол. наук. — Тамбов, 2005. — 24 с.

Лосев А. Ф. Философия имени. — М., 1990. — 311 с.

Степанов Б.Е. Н. С. Трубецкой // Культурология. XX век: Энциклопедия / Левит С. Я. , сост. — СПб., Университет, 1998.

Трубецкой Н. С. Вавилонская башня и смешение языков // Наследие Чингисхана. — М.: Аграф, 2000. — С.131−145.

Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии. — М., 1987.

Энциклопедия. Языкознание. Русский язык. — М., 1998. — С. 446 — 452.

Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии. — М., 1987. — С. 14 [29, "https://referat.bookap.info"].

Цит. по: Энциклопедия. Языкознание. Русский язык. — М., 1998. -

См.: Гриценко Е. С. Язык как средство конструирования гендера. Автореф. дис… докт. филол. наук. -Тамбов, 2005. — С.

Вахтин Н. Б. Социальные аспекты исследования языка. — М., 1998. — С.

Трубецкой Н. С. Вавилонская башня и смешение языков// Наследие Чингисхана. — М.: Аграф, 2000;. — С.

Лосев А. Ф. Философия имени. — М., 1990. — С. 47−49.

Гадамер Г.-Г. Истина и метод. — М., 1988. — С. 529.

Зенкин С. Русская теория и интеллектуальная история.

Степанов Б.Е. Н. С. Трубецкой // Культурология. XX век: Энциклопедия / Левит С. Я. , сост. — СПб., Университет, 1998. ;

Автономова Н. Якобсон, славистика и евразийство: две конъюнктуры, 1929—1953 // НЛО. — 1997. — № 23 //

Алпатов В. Выслушать обе стороны // Отечественные записки. — 2005. — № 2. ;

Серио П. Структура и целостность: Об интеллектуальных истоках структурализма в центральной и восточной Европе. 1920;30-е гг. Авторизованный перевод с франц. Н. С. Автономовой . ;

М.: Языки славянской культуры, 2001. — С.

См.: Выготский Л. С. Мышление и речь. — М., 2005. — С.

Трубецкой Н. С. Принципы фонологической транскрипции // Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии. — М., 1987. — С. 11.

Читайте также: