Славянофильские идеи тютчева реферат

Обновлено: 25.06.2024

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Обзорный реферат по творчеству Ф.И.Тютчева

ученика 10 “Б” средней школы №206

Суханова Артема Владимировича

Учитель:Боброва Ирина Владимировна

2.Краткие биографические данные.

3.Творческий путь великого поэта.

4.Ф.И.Тютчев и его современники.

Федор Иванович Тютчев

(1803-1873 гг.)

По окончании университета Тютчев поступает на дипломатическую службу и весной 1822 года покидает родину, чтобы вернуться лишь через 22 года. За границей (в Мюнхене, затем в Турине) он живет вне русской языковой стихии, к тому же обе жены поэта (На чужбине Тютчев женился, овдовел, женился вторично) были иностранками, не знавшими русского языка. Французский язык был языком его дома, его службы, его круга общения, наконец, его публицистических статей и частной корреспонденции. По-русски писались только стихи.

Все вместе — малые, большие,

Утратив прежний образ свой,

Все — безразличны, как стихия,—

Сольются с бездной роковой.

Помертвелые их очи

Льдистым ужасом разят.

Аполлон Григорьев писал: В Тютчеве, например, возводит их, эти отношения, до глубины философского созерцанья, до одухотворения природы>>.

Пробуждающаяся весенняя природа обладала чудодейственным свойством заглушать это постоянное беспокойство, умиротворять тревожную душу поэта. Могущество весны объясняется ее торжеством над прошедшим и будущим, полным забвением бывшего и грядущего уничтожения и распада:

И страх кончины неизбежной

Не свеет с древа ни листа:

Их жизнь, как океан безбрежный,

Вся в настоящем разлита.

Что пред тобой утеха рая,

Пора любви, пора весны,

Цветущее блаженство мая,

Румяный цвет, златые сны?.

На тютчевских лирических пейзажах лежит особенная печать, отражающая свойства его собственной душевной и физической природы — хрупкой и болезненной. Его образы и эпитеты часто неожиданны, непривычны и на редкость впечатляющи. У него ветви докучные, земля принахмурилась, листье изнуренное и ветхое, звезды беседуют друг с другом тихомолком, день скудеющий, движение и радуга изнемогают, увядающая природа улыбается немощно и хило и т.п.

Природа знать не знает о былом,

Ей чужды наши призрачные годы,

И перед ней мы смутно сознаем

Себя самих — лишь грезою природы,

Связан, соединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой естества.

Скажи заветное он слово —

И миром новым естество

Всегда откликнуться готово

На голос родственный его.

Утонченный психологизм, пронизывающий творчество Тютчева как более или менее категория отвлеченная, приобретает конкретно-житейский характер в так называемом денисьевском цикле поэта. Тютчеву было 47 лет, когда его любовь вызвала ответное и значительно более сильное чувство со стороны молодой девушки Елены Александровны Денисьевой:

Не раз ты слышала признаньем

Пускай мое она созданье,—

Но как я беден перед ней.

Таков уж свет: он там бесчеловечней,

Где человечно-искренней вина.

О, как убийственно мы любим!,

Как в буйной слепоте своей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей.

Тютчев очень тяжело переживал утрату:

Жизнь, как подстреленная птица,

Подняться хочет — и не может.

По ней, по ней, судьбы не одолевшей,

Но и себя не давшей победить,

По ней, по ней, так до конца умевшей

Страдать, молиться, верить и любить.

Он пережил ее на девять лет. В эти последние годы Тютчев едва успевает оправляться от потерь близких ему людей: мать, брат, четверо детей.

Дни сочтены, утрат не перечесть,

Живая жизнь давно уж позади,

Передового нет, и я, как есть,

На роковой стою очереди.

Его черед пришел 15 июля 1873 года. Но остались стихи Тютчева, которые сам он так мало ценил, так небрежно хранил, полагая:

В наш век стихи живут два-три мгновенья.

Родились утром, к вечеру умрут.

О чем же хлопотать? Рука забвенья

Как раз свершит свой корректурный труд.

Понкратова Алла Николаевна. Славянофильство и творчество Ф.И. Тютчева : диссертация . кандидата филологических наук : 10.01.01 / Понкратова Алла Николаевна; [Место защиты: Дагестан. гос. ун-т].- Махачкала, 2009.- 200 с.: ил. РГБ ОД, 61 10-10/255

Содержание к диссертации

Глава 1. Философские истоки взглядов славянофилов и Ф.И.Тютчева 14

1.1. Экскурс в историю становления славянофильских воззрений в России 14

1.2. Роль любомудров и Ф.В.Шеллинга в возникновении взглядов славянофилов в русском обществе 23

Глава 2. Эволюция политических и философских взглядов у Ф.И.Тютчева 41

2.1. Идейные взгляды московских славянофилов в контексте истории общественной мысли 41

2.2. Эволюция славянофильских взглядов у Ф.И.Тютчева 66

2.3. Идея соборности в творчестве А.С.Хомякова и Ф.И.Тютчева 79

3.1. Панславизм как политическая проекция славянофильства 96

3.2. Специфика противопоставления России и Запада у славянофилов и Ф.И.Тютчева 113

3.3. Философская поэзия Ф.И.Тютчева и ее связь с православной культурой 139

3.4. Творчество Ф.И.Тютчева в оценках его современников 152

Библиографический список используемой литературы 182

Введение к работе

Актуальность темы диссертации обусловлена тем, что, во-первых, сейчас назрела необходимость осознать творчество Ф.И.Тютчева в русле тех исторических событий, которые повлияли на становление его взглядов.

Во-вторых, мы акцентируем внимание на взаимосвязь

публицистического и поэтического наследия поэта, даем оценку философским размышлениям Ф.И.Тютчева. Особое значение придаем проблеме связи русской философии и русской литературы.

И, наконец, пытаемся понять специфику философских воззрений Ф.И.Тютчева в историко-культурном контексте.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в исследовательской литературе о Ф.И.Тютчеве проблема влияния его славянофильских воззрений не получила отдельного освещения. Впервые нами осуществляется попытка системного исследования этой проблемы, анализируются публицистические и поэтические произведения Ф.И.Тютчева с позиций его славянофильских воззрений в их специфическом, авторском осмыслении.

Научная разработанность проблемы. Вот уже на протяжении двух веков проблема славянофильства занимает умы и чувства философов, общественных деятелей, писателей и поэтов. Одним словом тех, кому не безразлична судьба России и осознание ее особой миссии в истории. Феномен славянофильства неоднократно был объектом научного осмысления (начиная с конца XIX века) в историко-философском, идейно-политическом, культурологическом и других аспектах в трудах известных русских мыслителей, публицистов, филологов. Этой проблемой в конце XIX века занимались Г.В.Плеханов, А.Н.Пыпин, М.И.Сухомлинова, А.С.Венгеров. Религиозно-философское освещение славянофильства В.С.Соловьевым, Н.А.Бердяевым, П.А.Флоренским позже продолжили эмигранты: В.В.Зеньковский, Н.А.Лосский, Е.А.Кузьмина-Каратаева и другие. Из зарубежных трудов этого периода наибольшую ценность представляют исследования А.В.Валицкого, Е.М.Мюллера и П.С.Христофа.

В начале XX века, в силу ряда причин идеологического характера,
интерес к славянофильству литературоведы не проявляли. Первые статьи о
славянофильстве появились лишь в 1939-1941 годах. Противоречивость
понятия раскрыли Н.Л.Рубинштейн и С.С.Дмитриев, академик
Н.С.Державин. В связи с тем, что в конце 60-х годов вновь обострился
интерес к проблеме славянофилов, к их пониманию народности искусства и
национальной традиции, к этическим аспектам жизни и культуры,
литературоведы вновь обратили внимание на славянофильство. Среди
авторов, рассматривающих вопросы славянофильства, нам показались
наиболее интересными работы С.П.Дементьева, Н.А.Сладкевича,

С.П.Машинского, А.А.Галактионова, П.Д.Никандрова, Е.А.Маймина,
В.В.Кожинова, З.В.Смирновой, А.И.Володина, В.И.Кулешова,

Ю.З.Янковского. Особо хочется отметить коллективную монографию о раннем славянофильстве «Литературные взгляды и творчество

Изучение творчества Ф.И.Тютчева не потеряло своей актуальности. В последние годы появился ряд диссертационных исследований, в которых рассматриваются вопросы, затрагивающие различные аспекты поэтического творчества Ф.И.Тютчева.

При всем многообразии работ о Ф.И.Тютчеве проблема влияния славянофильства на его творчество предметом специального исследования не являлась.

Объект диссертационного исследования - философско-историческое мировоззрение Ф.И.Тютчева, вытекающее из его публицистического и поэтического наследия.

Предмет исследования - влияние славянофильских взглядов Ф.И.Тютчева на идейно-философское содержание его публицистических произведений и поэтическое творчество.

Целью настоящего диссертационного исследования является

реконструкция, анализ и оценка славянофильских взглядов Ф.И.Тютчева.

Задачи диссертационной работы:

исследовать и охарактеризовать взгляды литературоведов и критиков на специфику славянофильских взглядов Ф.И.Тютчева;

- систематизировать философские взгляды поэта путем изучения его
публицистических и поэтических произведений;

- определить значение творчества Ф.И.Тютчева для современной
философии, литературы.

Теоретико-методологическая основа исследования. Ведущим принципом рассмотрения славянофильских воззрений в творчестве Ф.И.Тютчева является не только принцип историзма, предусматривающий изучение процессов и явлений во взаимосвязи и хронологической последовательности с учетом породившей их конкретно-исторической обстановки, но и системно-типологический, структурно-семиотический и концептуальный подходы к изучению проблемы влияния славянофильских взглядов на творчество Ф.И.Тютчева, а также принципы объективности, целостности, конкретности.

В работе использованы исторический и культурно-типологический принципы изучения творческого наследия поэта. Системно-типологический подход наиболее адекватен для исследования методов интерпретации литературных текстов. Исходя из системного подхода, все методы интерпретации представляют собой систему, состоящую из определенных элементов. Такой подход позволяет нам четко обозначить целостную картину сложного литературного процесса середины - конца XIX века, выделить особенности ее развития. Используя системно-типологический подход, мы лишь стремились обозначить в эстетических концепциях характерные черты, которые являются ее типологическим признаком.

Все исследовательские методы тесно взаимосвязаны между собой, что позволяет изучить проблему славянофильских воззрений Ф.И.Тютчева в его публицистических и поэтических текстах в разных аспектах.

Эмпирическую базу исследования составляют: литературно-критические, публицистические работы ведущих славянофилов, а также литературоведов, критиков, изучавших данное направление. Тексты публицистических, поэтических произведений Ф.И.Тютчева, а также его многочисленные письма.

Хронологические рамки работы: литература и литературно-критические публикации; публицистические и поэтические произведения, письма Тютчева в период с 1820 по 1873 год.

На защиту выносятся следующие положения, а именно:

1. Необходимым условием понимания публицистического и поэтического творчества Ф.И.Тютчева является выделение базисных составляющих его будущих славянофильских воззрений:

- взгляды Ф.В.Шеллинга на проблему свободы, которая есть
одновременная способность человека и к добру, и к злу;

любомудры, их мысль о том, что истинные поэты всегда глубокие мыслители, философы. Постоянные вопросы о том, к чему предназначена Россия, какова ее судьба; религия - путь к единству нации, духовный оплот;

2. Становление славянофильства - потребность мыслить и жить
самобытно, изучение русской народности, раскрытие ее внутреннего
содержания. Осознание необходимости русского возрождения,
пробуждение самосознания нации. Славянское единство - основа
славянофильского учения. Общинное устройство русской жизни, духовной
основой которой является русская православная церковь - наиболее
важный принцип русского народа, определяющий его особый путь.

Соборность рождается только при совершенно свободном, ничем не связанном и не ограниченном самораскрытии личности. Основа творчества Тютчева- стремление соединить глубокое личное переживание бытия с переживаниями любого человека, всех людей. Панславизм для России -необходимое условие для гармоничного и беспрепятственного развития великой славянской культуры, являющий собой высший культурно-исторический тип развития человечества.

Принципиальное отличие развития России от Западной цивилизации. Россия, опираясь на православную духовную основу, идет своим особым путем. Она в центре мировых событий, что позволяет поэту видеть решающие моменты истории и воспевать их.

5.Поэтическое наследие Ф.И.Тютчева по существу послужило началом проникновения в русскую лирику традиции утверждения особой духовной красоты нищей России в самых различных ее проявлениях.

6.Ф.И.Тютчев в русской литературе не только многое предвосхищал, но и был приемником ее лучших традиций в лице таких поэтов как Г.Р.Державин, В.А.Жуковский.

7. Публицистическое и поэтическое творчество Ф.И.Тютчева, утверждает великое предназначение России - христианской страны, призванной обновить и объединить все человечество.

Теоретическая и практическая значимость работы:

в возможности применения систематизированного в ней материала для дальнейшего изучения славянофильских взглядов, их влияния и выражения в творчестве Ф.И.Тютчева;

конкретизация содержательных сторон теоретических аспектов литературной критики позволяет рассмотреть их с системных позиций и осмыслить функцию и значение публицистического и поэтического творчества поэта;

диссертационное исследование важно для понимания основных векторов развития философских концепций и методологии анализа литературного текста, представленных в литературной критике;

- данная работа может быть интересна профессионалам - филологам,
литературоведам, журналистам, преподавателям, а также широкому кругу
читателей, интересующихся русской культурой. Материал исследования
может быть использован в учебной и научно-методической работе в высших
и средних учебных заведениях, в курсах по русской философии, философии
культуры, литературоведении; при создании учебных пособий.

По теме диссертации опубликовано 7 работ общим объёмом 3,0 п.л.

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих девять параграфов, заключения, библиографического

списка используемой литературы. Общий объём диссертационной работы 197 страниц. Список использованной литературы включает 228 наименований.

Роль любомудров и Ф.В.Шеллинга в возникновении взглядов славянофилов в русском обществе

В разговоре о любомудрах нужно иметь ввиду, что речь идет только о их первых шагах, о мировосприятии и деятельности в 1820-1830годы. Главная проблема состоит не столько в констатации влияния немецкой классической философии на русскую эстетику (что само по себе неоспоримо), сколько в выделении целого философского этапа, через который прошла русская критика и эстетика. Создание собственной философии воспринималось как самое важное для умственной жизни России, как путь к единомыслию и цельности. Любомудры видели свою задачу в построении мировоззренческой основы русской культуры.

Поэт происходил из старинного дворянского рода и родился в селе Овстуг той самой Орловской губернии, которая дала России так много поэтов. Образование он получил дома, учителем мальчика был поэт и переводчик С.Е.Раич, познакомивший его с древними языками и поощрявший первые его опыты переводов из Горация. Хотя в первых его поэтических переводах и оригинальных стихотворениях еще слышны архаические отголоски XVIII века, нестройные звуки могучей тяжелой лиры Г.Р.Державина, юноша начинал писать под сильным влиянием новой поэзии русского романтизма, мечтательной школы В.А.Жуковского. Он отличался тонкой и изящной духовной организацией, противоречивостью безвольной и нервной натуры, был баловнем всей семьи, не терпел какого-либо принуждения и систематической работы.

Идейные взгляды московских славянофилов в контексте истории общественной мысли

Славянофильство оставило следы не только в консервативных и религиозно-идеалистических учениях второй половины XIX века. Три пункта историко-социологической концепции славянофилов были использованы в идеологии русской революционной демократии второй половины XIX в., а именно:

1.) община как социально-экономическая форма народного бытия;

2.) особый путь России - идея, возникшая из факта ее отсталости;

3.) отрицание государственности, явившее собой форму протеста против самодержавного деспотизма.

Сильное возбуждение чувства национальности у многих европейских народов было вызвано наполеоновскими войнами. Для России в этом смысле решающее значение имела война 1812 г., которая всколыхнула народную энергию и заставила передовых людей того времени по-новому взглянуть на историческую роль русского народа и международное значение России.

Идея соборности в творчестве А.С.Хомякова и Ф.И.Тютчева

Напомним, что николаевский режим был одним из самых реакционных в истории царской России. Поэтому правящие круги относились к славянофилам с подозрением. Правда, в отличие от западников, славянофилы не становились на путь противления власти, ибо лояльность царю содержалась в принципе их учения. Но если свободолюбие характерно для всех славянофилов, то у А.С.Хомякова был настоящий культ свободы. Вообще тема зла, столь мучившая, например, Н.В.Гоголя и Ф.М.Достоевского, для А.С.Хомякова как бы не существовала. Он был слишком убежден в том, что христианизация свободы делает ее благой. И он противопоставлял эту благую свободу эгоистическому индивидуализму, на котором, по его мнению, построена жизнь Запада.

Специфика противопоставления России и Запада у славянофилов и Ф.И.Тютчева

1. Лабанов С.С. Политическая философия Ф.И. Тютчева: Автореф. дис. / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. – М., 2001. – 24 с.

2. Лэйн Р. Публицистика Тютчева в оценке западноевропейской печати конца 1840-х – нач. 1850-х гг. // Лит.наследство. Т.97. Кн.1. – М., 1988. – С. 231-252.

3. Твардовская В.А. Тютчев в общественной борьбе пореформенной России // Литературное наследство. Т.97. Кн.1. – М., 1988. – С. 132-170.

5. Тютчев Ф.И. Проблемы творчества и эстетической жизни наследия: сб. научн. трудов. М., 2006. – 640 с.

7. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. – М., 1986. – 271 с.

Усиливающийся сегодня интерес к проблеме исторического пути России актуализирует опыт публицистики прошлого, в том числе и Федора Ивановича Тютчева. Цель данной работы – дать системное описание публицистических воззрений Ф.И.Тютчева в соотнесении с внутренними и внешними социально-политическими событиями 1850-1870-х годов и его службой на дипломатическом поприще. Основные задачи состояли в том, чтобы: проанализировать связь его публицистических выступлений с идеологией раннего славянофильства; систематизировать данные об общественно-политических взглядах поэта; охарактеризовать его взгляды на цензуру и свободу печати; проанализировать тематическое своеобразие публицистических выступлений разных лет; выявить значение его публицистического опыта для развития русской общественной мысли в целом.

В начале XX века, когда славянофилов отнесли к реакционному крылу русской мысли, оценка их наследия чрезмерно тенденциозна. Только в конце 1960-х годов отношение к тютчевской публицистике, к тому пониманию истории и национальных традиций, взаимоотношений России и Европы становится более заинтересованным. Среди современных авторов, интерпретирующих вопросы развития славянофильско-ориентированной публицистики, – В.В. Кожинов, И. Виноградов, В.А. Кошелев и др.

В последние годы сформировался внушительный массив исследовательской литературы. В нем выделяются исследования А.Н. Понкратовой, статьи В.А. Твардовской [3], Р.А. Лэйна [2], С.С. Лабанова [1]. Наличие этих работ, тем не менее, не исключает востребованности предпринятого исследования, так как публицистика Ф.И. Тютчева будет рассматриваться с учетом общественно-политических реалий 2013-2015 годов.

Ключевая идея славянофильства, помним, – представление об исключительной роли России в мировом цивилизационном процессе. Вместе с Константином и Иваном Аксаковыми, А. Хомяковым Ф.И. Тютчев как в поэтической форме, так и в виде прямого публицистического наставления участвует в оформлении славянофильской доктрины, обосновывает своеобразие, уникальность (в сравнении с Европой) путей российской истории. И это тем необычнее, что значительную часть жизни мыслитель проводит вдали от родины, на собственном опыте сравнивая жизнь в России и Европе.

Как видим, здесь явно звучат мотивы ожидания скорого освобождения крестьян, а учитывая, что в это время уже развернулась деятельность Секретного комитета по подготовке реформы, можно предположить, что вопрос отмены крепостного права поэт считает уже решенным. Его интересует то же, что беспокоило всю прогрессивно настроенную журналистику тех лет: насколько реальной окажется эта свобода, на каких условиях будет разворачиваться крестьянская реформа.

Для Тютчева очень значима была близость с Аксаковым в отношении свободы мнений, тем более что он повсюду (как в административных кругах, так и в литературной среде) видит пренебрежение таким фактором гражданского роста общества, политического прогресса, как свобода печати.

Хотя, подчеркивая сходство публицистических оценок Ф.И. Тютчева и идейной концепции газеты И. Аксакова, не следует игнорировать и явного их расхождения. К примеру, Тютчев и Аксаков не сходились в отношении политики в Прибалтике, в вопросах роли русского языка в будущем панславянском государстве и др.

Парадокс в том, что Тютчев и Аксаков – искренние союзники монархического строя, оказались невостребованными и непонятыми государственными идеологами [3]. Но их деятельное сопротивление давлению на свободу мнений, слова, печати, характерное для обоих, делало их единомышленниками и обеспечило стабильное сотрудничество.

Для Тютчева очевидно, что вслед за провалами во внешней политике может последовать столь же тяжелое осложнение положения внутри страны. Главная претензия, предъявляемая им к верхам, это отношение к собственному народу как к вечному несовершеннолетнему, которого надо от всего ограждать.

Как и многие современники, Тютчев колоссальные надежды связывал с новым самодержцем – Александром Вторым. Знавший о его реформаторских амбициях, он горячо их поддерживал. Особенно важными он считал подвижки в крестьянском вопросе, видя в них необходимые шаги к возрождению внутренней мощи Отечества [3].

В 1856-1860-е годы взгляд Тютчева на общественно-политическую повестку дня выражен наиболее полно, хотя основным средством позиционирования его убеждений выступает поэзия.

Как и многие современники, Тютчев не сомневается, что страна подошла к порогу масштабных, радикальных перемен. Но ни на одну из активизировавшихся общественных сил он не возлагает надежд. Революция для него неприемлема. Позиция либеральной оппозиции также от него далека. Все его реформаторские чаяния связаны с верховной властью, от нее он ждет пробуждения и сознательных поступков. А между тем видит только бессилие правительства.

Четкое представление о кризисе самодержавной власти вынуждает Ф.И. Тютчева резче и категоричнее отзываться о нравственном состоянии и интеллектуальном уровне людей у трона. Пусть не в открытой печати, но в переписке он дает беспощадные характеристики тем, кто в общественном сознании олицетворял сущность власти: Николая Первого, П.А. Шувалова, П.А. Валуева и др.. [6:Т.2., с.186].

Вероятно, для Тютчева очень важна была мысль о личной ответственности каждого думающего человека и тем более человека, наделенного властью, за судьбы отечества. Иначе чем объяснить такую строгость оценок людей власти при несомненной уверенности, что основы самодержавия, сложившиеся принципы власти по-прежнему должны оставаться вне критики. Тютчевский идеализм заставляет его верить, что если правительство проникнется национальными интересами, станет на прогрессивные позиции – то его политика, не меняя сложившегося уклада жизни, станет другой, соответствующей народным интересам.

Открытый критицизм по отношению к тем, кто злоупотребляет своим государственным положением, необходим. Печать должна быть свободнее в суждениях о людях власти с тем, чтобы не расшатывать, а именно укреплять существующий строй, служить на пользу государству. Любая власть требует конструктивной критики, обновления, а в политике русского самодержавия все чаще чувствуется пристрастие к лжестабильности.

Отмечает мыслитель и растущую бездуховность власти, ее ханжеское отношение к православию (его духу), кризис идеологии, падение морального авторитета власти, бессознательную боязнь идейных дискуссий, пристрастие к ограничительно-репрессивным мерам. Но даже в этом Тютчев видит не проявление сущности самодержавия, а отклонения от нее. Это позволяет нам отнести Тютчева, несмотря на последовательную критику внутренней и внешней политики, чиновников, к публицистам имперской направленности.

Фёдор Тютчев. Писатель пушкинского поколения, поэт некрасовской эпохи

И всё-таки Тютчев не стал поэтом пушкинской или хотя бы лермонтовской эпохи. Не только потому, что равнодушно относился к славе и почти никаких усилий для публикации своих сочинений не прилагал. Ведь даже если бы Тютчев усердно носил свои стихи по редакциям, ему всё равно пришлось бы долго стоять в “очереди” за успехом, за читательским откликом.

Почему так вышло? Потому что у каждой литературной эпохи есть свои стилистические привычки, “стандарты” вкуса; творческое отклонение от этих стандартов иногда кажется художественной победой, а иногда – непоправимым поражением. (Современники вообще подчас бывают несправедливы в своих оценках.)

Пейзажные стихотворения раннего Тютчева не просто метафорически изображали жизнь человеческой души, как это было принято в поэзии первой половины века. Нет, у него всё обстояло куда серьёзнее. Самые подробные и “жизнеподобные” образы природы могли в любой момент обернуться деталями античного мифа, наполниться космическим смыслом.

Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.

Тютчев смотрит сквозь реальность и видит жизнь античных богов: Гебу, богиню юности, дочь Зевса и Геры, которая на Олимпе во время пиршеств подносила им нектар и амброзию. По своему мироощущению он пантеист, то есть воспринимает природу как одушевлённое существо. И в каждой травинке, в каждом листке видит присутствие Бога.

Недаром Тютчеву так близко было учение немецких натурфилософов (то есть создателей философии природы) о близости царства природы и царства истории; он во всём обнаруживал борьбу вечных космических начал – гармонии и хаоса: “О, бурь уснувших не буди, // Под ними хаос шевелится!”

Начало пути

Фёдор Иванович происходил из старинной дворянской семьи; его раннее детство прошло в усадьбе Овстуг Орловской губернии (ныне Брянская область). Первоначальное образование, как было принято в хороших семействах, было домашним; одним из первых наставников юного Тютчева стал поэт и переводчик Семён Егорович Раич. Благодаря этому уже двенадцати лет от роду Тютчев переводил Горация. Мать, урождённая графиня Толстая, души не чаяла в “Феденьке”. Вообще, ему повезло с семьёй, детство у него было по-настоящему счастливое и безмятежное; роскошные южнорусские пейзажи запали ему в самое сердце. Затем семейство Тютчевых перебралось в Москву; Фёдор в качестве вольнослушателя посещал в университете лекции знаменитого профессора Алексея Фёдоровича Мерзлякова о русской словесности; жил частью в Москве, частью в подмосковном имении Троицкое.

В 1821-м он окончил Московский университет кандидатом и уехал в столицу империи, Петербург. Здесь молодой поэт приступил было к чиновной службе в Коллегии иностранных дел, но вскоре благодаря родственной протекции получил место сверхштатного чиновника русской дипломатической миссии. И в июле 1822-го отбыл в Мюнхен, где ему суждено было провести 22 года.

Казалось бы, тут заключено серьёзное противоречие между биографией поэта и его творчеством. В многочисленных стихотворных откликах Тютчева на современные события, в описаниях природы, в философских элегиях постоянно звучит один и тот же мотив. Это мотив любви к Отечеству, восхищение Россией, вера в её особое, мистическое предназначение: “Умом Россию не понять, // Аршином общим не измерить. // У ней особенная стать: // В Россию можно только верить”.

Тютчев и немецкая культура

В Германии Тютчев общался с философом Фридрихом Шеллингом, особенно тесно – с Генрихом Гейне, которого именно он впервые перевёл на русский язык.

Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь – и звучными волнами
Стихия бьёт о берег свой.
.
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины, –
И мы плывём, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
.
Они не видят и не слышат,
Живут в сём мире, как впотьмах,
Для них и солнцы, знать, не дышат,
И жизни нет в морских волнах.

А что же человеческая жизнь? Она в художественном мире Тютчева мимолётна, её хрупкость особенно заметна на фоне вечной и нескончаемой жизни природы:

Политическая лирика Тютчева

В этих стихах нет сочувствия к “самовластью”, к самодержавной России, но нет и симпатии к “бунтовщикам”. Тютчев воспринимал самодержавие как естественную опору России в современном распадающемся мире, который уже вступил в первый акт вселенской катастрофы. Она же – революция. И как болото замерзает лишь зимой, так политический “холод”, жёсткая внутренняя политика должны “подморозить” Россию. А вслед за ней весь мир.

Но чем холоднее были политические взгляды Тютчева на современность, тем жарче разгоралась в его сознании утопическая мечта о будущем России. Той самой невидимой России, в которую “можно только верить”.

Так, в своей “бытовой” жизни поэт не считался с церковными установлениями. Но как политический мыслитель, как идеолог, он последовательно противопоставлял православие католичеству, папству. Католичество было для него символом Запада с его угрозами, православие – символом России, последним островком консервативного покоя в бушующем море европейских революций. Парижские революционные катаклизмы 1848 года окончательно убедили его в этом. И потому тема восточного славянства естественно заняла в поэтических размышлениях Тютчева особое место. “Предательской” Западной Европе он окончательно противопоставил Европу Восточную, славянскую:

Союз славянских земель во главе с Россией — вот идеал Тютчева. Союз этот должен стать всемирным и расшириться “от Нила до Невы, от Эльбы до Китая” и включить в себя три столицы – Москву, Рим и Константинополь. Потому с особым драматизмом воспримет поэт весть о поражении России в Крымской войне 1853–1856 годов; он до последнего надеялся, что революционные заговорщики в Европе изнутри подорвут её мощь, но эти надежды не оправдались.

В бытовом разговоре мы тоже иногда говорим о чьих-то несбыточных мечтах: ну, просто настоящая утопия. Но на самом деле утопические проекты далеко не всегда бывают несбыточными. Замыслы революционеров XIX века, желавших разрушить старый мир и построить новый, социалистический, счастливый, многим казались тогда неосуществимыми. Однако в XX столетии они реализовались – в России, в Китае, в Кампучии; ради этого были принесены в жертву миллионы жизней, половина планеты была залита кровью.

Тютчев, как вы уже знаете, был убеждённым врагом революционной утопии. Но как это часто с утопистами случается, драматически, почти с ненавистью размышлял о современности. В его политической лирике нередко звучали обличительные нотки, язвительные характеристики. А в его философской лирике все эти размышления поднимались на совершенно другой смысловой уровень, звучали пронзительно и трагично:

Любовная лирика

Стихи “денисьевского цикла” Тютчев не был известен монашеским поведеньем, он до поздних лет сохранил вкус к светской жизни, к салонному блеску; его остроумные словечки передавались из уст в уста; о его влюбчивости знали все окружающие.

Сразу после первого приезда в столицу Баварии Мюнхен (1822) у него завязался бурный роман с Амалией Лерхенфельд, в замужестве баронессой Крюденер. Но уже в 1826-м он женился на Элеоноре Патерсон, урождённой графине Ботмер (она была вдовой русского дипломата). А в 1833-м у него вновь начался новый роковой роман – с Эрнестиной Дёрнберг, урождённой баронессой Пфеффель, вскорости овдовевшей.

Здесь лирический герой вспоминает о давнем свидании на берегу Дуная, говорит о быстротечности счастья – но эта грусть лишена внутреннего надлома, как то обычно бывает в элегии:

. И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой.

И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал.
.
И ты с весёлостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.

Лирический сюжет элегии, сладкое воспоминание о радости, которая уже закончилась и уступила место нынешней печали, превращён в лирический сюжет романса. (Вспомните, какое определение дали мы этому жанру.) То есть смягчён до предела, напряжение и трагизм выветрены из стихотворения, рана давно затянулась, царапина на сердце зарубцевалась. Любимая мысль Тютчева – о скоротечности земной жизни, о неразгаданности главных её тайн – здесь приглушена, размыта.

Но в 1850-м Тютчев вновь влюбился – в 24-летнюю Елену Денисьеву; она была классной дамой в Екатерининском институте, где воспитывались дочери поэта. Тютчеву к тому времени исполнилось уже 47 лет, но, как вспоминают современники, “он сохранил ещё такую свежесть сердца и цельность чувств, такую способность к безрассудной, не помнящей себя и слепой ко всему окружающему любви”. От внебрачного союза Тютчева и Денисьевой родились трое детей. Двусмысленность положения, однако, угнетала возлюбленную поэта; в конце концов у неё развилась чахотка, и в августе 1864-го Денисьева скончалась. Впав в отчаяние, Тютчев уехал за границу и соединился с прежней семьёй (благо формально развод с женой так и не был оформлен). Но сразу по возвращении из Женевы и Ниццы, весной 1865-го, он пережил одно за другим несколько страшных потрясений: умерли двое детей, прижитых им от Денисьевой, сын и дочь; вскоре после этого скончалась его мать; спустя некоторое время – сын Дмитрий, дочь Мария, брат Николай. Последние годы жизни Тютчева прошли под знаком бесконечных утрат.

И всё-таки одним из высших достижений русской любовной лирики стал тютчевский цикл стихотворений, адресованных Денисьевой. Благодаря этой встрече, которая так трагически закончилась в жизни, лирическая стихия прорвалась наконец в поэзию Тютчева, усилила её драматизм, одушевила глубоким личным чувством.

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
.
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слёзы
Горючей влагою своей.

И что ж теперь? И где ж всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолётным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь её она легла!

На уровне отдельных слов, отвлечённых образов – всё то же самое. В центре – тема мимолётности, краткосрочности счастливой любви, неизбывности страдания: “Жизнь отреченья, жизнь страданья! // В её душевной глубине // Ей оставались вспоминанья. // Но изменили и оне”.

Но как меняется сам тон лирического высказывания! Из расслабленного, утончённого он становится резким, почти надрывным. Лирический герой мечется между чувством воодушевления, которое приносит любовь, и трагизмом обстоятельств, в которые она ставит человека.

После смерти Денисьевой Тютчев писал всё реже. Да и слава, поздно к нему пришедшая, недолго нежила его самолюбие. Второй тютчевский сборник, 1868 года, был встречен куда прохладнее, чем первый. Старость донимала поэта; во время предсмертной болезни он обратился с покаянно-прощальным четверостишием к своей жене Эрнестине, которая сохранила ему верность вопреки всему:

Всё отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил Он,
Чтоб я Ему ещё молиться мог.

Стихотворение это, как вы, наверное, и сами догадались, связано с настоящей “последней любовью” Тютчева, с чувством немолодого поэта к 24-летней Елене Денисьевой. Но не этим (по крайней мере, в первую очередь) оно интересно читателям последующих поколений. Перед нами ведь не дневниковая запись, хотя бы и зарифмованная, а лирическое обобщение; Тютчев рассказывает о своём личном чувстве, а на самом деле говорит о любой “последней любви”, с её сладостью и печалью.

И насколько противоречивым было чувство поэта, настолько смещённым, “неправильным” оказался ритм стихотворения. Попробуем проследить за его движением, прослушать его прерывистое дыхание, как врач прослушивает стетоскопом дыхание пациента; это будет непросто – нам придётся использовать сложные литературоведческие термины. Но иначе анализировать стихи нельзя, они сами устроены достаточно сложно (потому и интересны). Чтобы облегчить предстоящую работу, заранее вспомните некоторые понятия, с которыми вы уже давно знакомы. Что такое метр, чем он отличается от ритма? Что такое метрическое ударение? Чем двусложные размеры отличаются от трёхсложных? Что такое ямб, дактиль, амфибрахий? Воспользуйтесь словарями, энциклопедиями, своими учебными записями, попросите учителя дать вам необходимые пояснения.

Вспомнили? Тогда приступим к чтению и анализу тютчевского стихотворения.

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней.
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Разумеется, во всём этом “непорядке” заключён особый, высший порядок – иначе перед нами был бы не шедевр русской лирики, а неумелая стихотворная поделка. Посмотрите внимательно, ведь противоречив не только ритм стихотворения, но и система его образов. Чтобы передать весь сладостный трагизм положения своего лирического героя, всю безысходность его внезапного счастья, поэт использует антиномичные образы. Задумайтесь, с каким светом он сравнивает последнюю любовь? С прощальным, закатным. Но при этом обращается к закатному свету так, как обращаются к полуденному яркому солнцу: “Сияй, сияй!” Обычно мы говорим о вечернем свете меркнущий, гаснущий. А тут – сияй!

Так что ритмический рисунок стихотворения неразрывно связан с его образным строем, а образный строй – с напряжённым переживанием лирического героя.

Но только мы успеваем настроиться на определённый лад, привыкнуть к последовательному чередованию “правильных” и “неправильных” строк, как во второй строфе всё снова меняется:

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, –
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Первая строка этой строфы вроде бы соответствует своей метрической схеме. Ямб он и есть ямб… Но что-то уже неуловимо поменялось в ритме; это “что-то” – аккуратно пропущенное ритмическое ударение. Попробуйте прочесть строчку вслух, скандируя и отбивая ритм ладонью, – и вы сразу почувствуете, что в слове “обхватила” словно чего-то недостаёт. Такой эффект объясняется просто: метрическое ударение падает здесь на первый и третий слоги, а языковое – только на третий (“обхватИла”). Пропуск метрического ударения стиховеды называют пиррихий; пиррихии как бы растягивают звучание стиха, облегчают и чуть размывают его.

А в следующей строке ямб просто-напросто “отменяется”. Сразу после первой – ямбической! – стопы стих без предупреждения перескакивает из двусложного размера в трёхсложный, из ямба в дактиль. Прочтите эту строку, разбив её на две неравные части. Первая часть – “Лишь там”. Вторая часть – “. на западе, бродит сиянье”. Каждое из этих полустиший само по себе звучит ровно и гармонично. Одно – как положено звучать ямбу (стопа состоит из безударного и ударного слогов), другое – как положено звучать дактилю (стопа состоит из ударного и двух безударных слогов). Но едва мы соединяем полустишия в тесные пределы одной стихотворной строки, они тут же начинают “искрить”, как противоположно заряженные полюса, они отталкивают друг друга. Этого-то поэт и добивается, ведь чувства его лирического героя тоже перенапряжены, тоже “искрят”, тоже исполнены внутренних столкновений!

Дальше всё ещё интереснее, всё ещё запутаннее.

Третья строка этой строфы тоже написана трёхсложным размером. Но уже не дактилем. Перед нами амфибрахий (стопа состоит из безударного, ударного и вновь безударного слогов). Мало того, в строке весьма ощутим очередной “сбой”: “Помедли, помедли вечерний день”. Если бы Тютчев хотел “сгладить” ритм, он должен был бы добавить односложное слово после эпитета “вечерний” – “мой”, “ты” или любое другое. Попробуйте мысленно вставить “пропущенный” слог: “Помедли, помедли, вечерний ты день”. Ритм восстановлен, а художественное впечатление – разрушено. На самом деле поэт сознательно пропускает слог, отчего стих его спотыкается, начинает биться в ритмической истерике.

Чувство тревоги и муки нарастает. Это заметно не только по ритмическому рисунку, но и по движению образов: яркий закат блёкнет, уже полнеба в тени; так постепенно истекает и время внезапного счастья, подаренное поэту напоследок. И чем ярче разгорается чувство, тем ближе холод неизбежного финала. Но всё равно –

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность.
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.

И вместе с тем, как успокаивается сердце лирического героя, смиряющегося с краткосрочностью своего блаженства, “выравнивается” ритм стихотворения. Одна за другой следуют три ямбические строчки. Лишь в последней строке ритм вновь на мгновение смещается, словно краткий вздох прерывает монолог лирического героя.

Запомните литературоведческие термины: лирический сюжет; метрическое ударение; поэтический цикл; философская ода; утопия.

Вопросы и задания

Почему Тютчев, который дебютировал в 1820-е годы, по праву считается поэтом второй половины XIX века?
Как бы вы определили пафос тютчевской лирики, её сквозную тему, главенствующее настроение?
Что было главным в пейзажной лирике Тютчева – подробное изображение природы или мифологический подтекст?
Что такое утопическое сознание и как оно проявилось в политической лирике Тютчева? В чём преимущество утопического сознания и в чём заключена его опасность?
Самостоятельно проанализируйте стихотворение Тютчева по выбору учителя.

Вопросы и задания повышенной сложности

Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный.
Отрадно спать, отрадней камнем быть.

Вы уже знаете, как и что писал Тютчев в своих стихах о современности. Свяжите этот перевод старинного четверостишия с постоянными мотивами тютчевской лирики.

Темы сочинений и рефератов

Философская лирика Тютчева.
Фёдор Тютчев и русская пейзажная лирика.
Политическая лирика Тютчева и славянофильские идеи.