Реферат на тему силовой аргумент в определении государства монополия на легитимное насилие

Обновлено: 04.07.2024

Все, наверное, слышали эту историю из Калифорнии о том, как в дом четы Джессенов вломился вор. Просто какой-то бездомный дядька, который разбил окно, сожрал банку мороженого и выпил молока.

На нейтрализацию этого чудовища полицейские пригнали более 50 автомобилей, два вертолета, команду спецназа и даже саперного робота. Полицию вызвали соседи, а в дома у Джессенов было оружие, бомж же отказался сдаться. В итоге штат Калифорния изъял дом из собственности Джессенов (после 9/11/2001 это можно сделать с любым помещением), здание было взято штурмом и приведено в непригодное для жизни состояние. Бомж сдался.

Неравный исход

У многих возник вопрос: а стоило вообще привлекать такие силы для решения этой проблемы? Не была ли реакция полиции как бы несколько чрезмерна?

То есть, погодите! Мы создали кучу средств для слежки за каждым человеком и каждой копейкой, чтоб побороть преступность и терроризм, а в итоге получили ещё более уязвимую систему и массу киберпреступлений? Мы дали широкий простор спецслужбам, но они сами стали совершать преступления, пользуясь неограниченной властью? Эй! Мы что-то делаем не так, похоже!


Логичный и простой ответ напрашивается сам собой: государство никогда и не хотело защищать нас от преступников и террористов. Хочу отметить, я тут не говорю про США, я вообще о любом государстве в мире. Любые силовые органы в любой стране созданы, прежде всего, для защиты самого государственного аппарата. Не конкретных людей в этом аппарате даже, а самой системы госуправления в целом.

Но минутку, Усама Бин Ладен (не как человек, а как мем) действительно шатает устои государства, но каким же образом голодный бомж, любитель мороженого, угрожает Национальной (а вернее, государственной) безопасности США?

Очень просто. Тут стоит понять, каким единственным ресурсом безраздельно и абсолютно обладает государство, что его отличает от любой другой организации и что же оно так ревностно охраняет, не считаясь ни с деньгами, ни с жизнями, ни даже с безопасностью всех своих граждан? Этот ресурс: насилие. Государство ничем не отличается от благотворительной ассоциации по спасению тропических лесов, кроме безраздельной и ничем не ограниченной монополией на насилие, которую и призвана защищать вся его мощь, от глока в кобуре патрульного до ядерного оружия.

Насилие — это один из последних ресурсов, что остался у любого государства на этом свете, и оберегается этот ресурс свято и истово. Любая попытка покушения на несанкционированное насилие должна быть максимально жестко пресечена. Так, чтоб все остальные испугались до мокрых трусов и отдали любые свои естественные права во благо защиты государственного насилия.

Насилие — главная ценность

Классическая теория учит нас, что государство взяло на себя неблагодарную роль единственного насильника ради блага всего общества. Раз уж отношения людей так сложны, что насилие и принуждение неизбежно, то пусть этим занимается мудрое демократическое государство. Если подонок напал на твою дочь, и ты разумно хочешь повесить подлеца, то — остановись! Не бери грех на свою бессмертную душу, не противься злу другим злом! Пусть за тебя это сделает обезличенная государственная машина, мудрый соломоноподобный федеральный судья и беспристрастные присяжные. Которых он хоть и послушает (а в современных реалиях, когда мы все оцифрованы и занесены в тысячи дата-баз, он мог бы выслушать хоть вообще всех), так он их послушает, но меру наказания назначит сам. Ведь он специалист по справедливости от государства, а ты — нет.

И если какое-то сообщество заявит, что они способны решить проблему самостоятельно, они — угроза монополии государства, а потому должны быть искоренены и разрушены как можно скорее. Это что же? Сегодня они сами способны судить, завтра — сами себя защитить, а потом налоги перестанут платить? О нет, выжечь и вытоптать. Потом выжечь ещё раз уже вытоптанное. И повторить.

Да, у нас до сих пор есть право защищать себя и свою собственность. И у нас есть оружие, чтоб делать это эффективно. Но и этот последний артефакт свободы постоянно подвергается нападкам и ограничениям. Вряд ли ошибусь, если скажу — эта последняя угроза госмонополии на насилие будет устранена подчистую ещё при нашей с вами жизни. Это досадный баг, который государственная Матрица хочет изжить поскорее. Это неприятное легаси, от которого государственные программисты хотя отказаться поскорее.

Вы в курсе, что в США одна из самых устаревших систем сотовой связи и, пожалуй, самая неповоротливая и тупая банковская система на Земле? В других странах всё работает заметно лучше, вы удивитесь даже, насколько лучше и удобней. Почему? Мы были пионерами в этих технологиях, другие страны уже брали лучшее из нашего опыта, но избегали наших ошибок. Поэтому на наши системы давит огромное легаси и масса архитектурных багов, от которых дорого и сложно избавиться. Систему современного госуправления с жёсткой монополией на насилие придумали тоже в США. О, нет! Не рассказывайте мне про Европу. Тут уже как раз МЫ подсмотрели у них лучшее и создали прекрасную систему тотального контроля над любой формой насилия и неповиновения, которой уже ИМ пришлось у нас учиться, восстанавливая свои государства после Второй мировой.

И вот, у нас остались баги, а во многих новых системах их уже совсем нет. Удивитесь ли вы, если я скажу вам, что в большинстве стран мира вы не можете выстрелить в обнюханного наркомана, что махает ножом перед вашим лицом? Вы попадёте в тюрьму! Вы знаете, что во многих странах женщина не может отобрать в насильника нож и ударить его этим же ножом в живот? Она сядет за убийство! Монополия на насилие там уже давно доведена до предела, скоро это ждёт и нас, я вас уверяю.

Но любой специалист скажет вам, что физическое насилие над человеком не так эффективно и травмирующе, как насилие психологическое. Поэтому одна из важнейших целей государства — это тотальный контроль нам СМИ и методичное насилие через масс-медиа над гражданами. Незаметное, как падение капли в китайской пытке. Но ежедневное и методичное, как падение капли в китайской пытке.

И если какое-то сообщество заявит, что они способны сами формировать интересную им повестку и хотят сами интерпретировать факты реальности, превращая их в информацию, они — …? Точно такая же угроза государственной безопасности. Какими благими бы ни были их намерения, даже если они работают на благо общества и в интересах граждан — нет! Они — угроза монополии государства на информационное насилие, а потому должны быть уничтожены. И я сейчас не только о банах, если нужно — то и физически уничтожены, для государства это не проблема. У него — монополия на насилие.

Если же идеи таких сообществ слишком популярны и естественны для каждого человека, настолько нормальны и настолько соответствуют естественному праву, что их не обличить никакими выдуманными законами, тогда государственные программисты готовы творить самые изощренные провокации для маргинализации этих сообществ, а далее — по совокупности — и самих их идей. Причём, поверьте, государство не умирает от старости, а потому готово тратить любое количество времени на самые долгие и тонкие операции. Наверное, вы знаете, что авторы некоторых операций ЦРУ уже давно в могиле, но сами эти операции успешно продолжаются, система работает, создаёт ресурс, расширяет спектр возможностей, а потому однажды выстрелит. Даже если и не совсем туда, куда её нацеливали уже почившие авторы.

Но есть и самое главное насилие — финансовое. И эту монополию ни одно государство тоже не хочет отдавать. Сейчас много говорят о рабстве, но нет рабства страшней, чем финансовое. Его невидимые цепи много страшней кандалов, и они подавляют волю и свободу куда эффективней, чем палка и кнут.

Финансовое насилие

Вы никогда не задумывались: а кто ловил рабов в Африке? Я вам отвечу: их же соплеменники, или ребята из соседнего племени. А кто охранял рабов и гнали их на плантации? Такие же рабы, только за лишнюю миску похлебки и за право иметь власть над другими рабами. Кто поддерживает порядок среди заключённых в тюрьме? Нет, не надзиратели, а другие заключённые. За поблажки, послабления и закрытие глаз на некоторые вольности. Рабы раздирают за рабами — эта система работает уже тысячи лет, и работает отлично! Но мы, конечно же, довели её до совершенства.

Когда вы видите респектабельного финансиста, который заковывает вас в кредитные цепи — знайте: он ещё больший раб системы, чем вы. Он зависит от неё на все сто процентов и вынужден кормить этого молоха новой и новой кровью, потому что его счета куда больше, чем ваши счета. И вы их оплатите, или система сожрет этого джентльмена в красивом пиджаке, ведь он никогда не сможет рассчитаться по долгам без вашей крови. А своей у него слишком мало.

экономическое насилие

Путешественник во времени из прошлого, попав в наш мир, сказал бы не:

Я не знаю достоверного метода вернуться обратно, наверное — его просто нет. Но я знаю способ хотя бы немного обмануть нынешнюю систему, и если не победить, то хотя бы продать свои жизни подороже. Есть кое-что, отбирающее особый статус у государства, уравнивающее его со всеми остальными пользователями, снимающее с него корону и отбирающее лазерный меч. Это блокчейн и криптовалюта, последнее убежище настоящей демократии.

Да, мировые государства уже бросили массу сил на противодействие этой тематике, а также запустили целую армию троянских коней в эту технологию, чтобы разрушить её изнутри, разложить сообщества, устроить показательные казни, распять новых пророков и подсунуть фарисеев, купить тех, кто продаётся, убить тех, кто не хочет, напугать всех, кто это видит и в итоге превратить блокчейн и новую цепь рабов.

Факт! Монополия на насилие всегда будет использовать любые формы насилия для защиты своего монопольного права на насилие.

Но бунтующие рабы из цепей куют ножи. Ведь цепей на них навешали предостаточно.

Подписывайтесь на Телеграм канал, чтобы всегда быть в курсе самых последних и горячих новостей – @like_freedman

Центральные места в политических науках отведены государству, власти и властным отношениям.
Объяснить однозначно, что такое власть трудно, так как власть проявляется в нашей жизни в различных аспектах. В связи с этим говорят о власти природы, власти человека над человеком, власти эмоций, чувств и т.д.
Придерживаясь в реферате всё же политической стороны понятия власти, обратимся к политическому энциклопедическому словарю, где мы встретим такое определение: “ Власть – центральное, организационное и регулятивно–контрольное начало политики; одна из важнейших и наиболее древних проблем политического знания, литературного и изобразительного творчества; проблема культуры общества и конкретной жизни человека” 1 .
Существует несколько трактовок власти. В одной из них под властью понимают отношения между социальными субъектами. Она появляется именно там, где существуют отношения. Нет отношений – нет власти. То есть власть означает отношения зависимости между людьми. Такое понимание власти относится к бихевиористским её трактовкам. Один из приверженцев такого определения Г. Лассуэлл считал, что первоначальные импульсы для возникновения власти даёт присущее людям стремление к власти и обладание “политической энергией”.

Человек видит во власти средство “улучшения жизни”: приобретения богатства, престижа, свободы и т. д. В то же время, по словам Лассуэлла, власть – это и самоцель, позволяющая наслаждаться её обладанием.
В телеологических трактовках власть определяется более широко. Под ней понимают не только отношения между людьми, но и взаимодействия человека с окружающим миром. В этом смысле говорят, например, о власти человека над природой. О власти как о реализации намеченных целей говорил Б. Рассел.
Сторонник системных трактовок Т. Парсонс определял власть как “способность системы обеспечивать исполнение её элементами принятых обязательств, направленных на реализацию коллективных целей системы” 2 .
Такое многообразие определений власти объясняется сложностью и различием точек зрения на это явление.
Как видно односторонней направленности на политическую сторону жизни у власти нет. Значит власть первоначально не была явлением политическим, как часто стали считать в наше время.
Обратившись к истории, видим, что в первобытно–общинном строе власть имела общественную направленность. Она осуществлялась всеми членами рода или племени, основывалась на авторитете старейшин. При дальнейшем расслоении общества и возникновении государства авторитет старейшин был смещён авторитетом публичной власти. Стали возникать аппарат власти, особые принудительные учреждения, которые встали над обществом и отделились от него.
Можно предположить, что власть приняла политический характер именно тогда, когда стало расслаиваться общество и возникать государство. Теперь без власти и властных отношений стало невозможным функционирование государства.
Но и в наше время власть имеет не только политическую направленность.
Под властью можно понимать также “социальные отношения, проявляющиеся в возможности и праве одного человека или группы людей принимать решения, приобретающие обязательный характер для другого человека или группы” 3 .
Власть – это и определённая форма руководства, управления обществом, любым коллективом, объединением людей. Она обеспечивает согласованную деятельность людей. Действия её должны иметь поддержку народа. Однако те, в чьих руках сосредоточена власть, могут применять и принуждение, т. е. подчинять себе волю других, распоряжаться кем–либо или чем–либо.
Итак, власть является одним из фундаментальных начал человеческого общества. Оно существует везде, где есть устойчивые объединения людей: в семье, производственных коллективах, организациях и учреждениях, во всём государстве. В последнем случае мы имеем дело с верховной, политической властью.


Можно предположить, что власть призвана регулировать взаимоотношения между людьми, между ними, обществом и государственно–политическими институтами. Здесь мы подходим к главной части данного реферата – к соотношению власти и насилия.

3. СООТНОШЕНИЕ ВЛАСТИ И НАСИЛИЯ

Известно, что государство призвано разрешать “противоречия между необходимостью порядка и разнообразием интересов в обществе, сопряжённых с конфликтами” 4 . В данном случае, конечно, никто не будет полагаться на “сознательность” граждан, никто не будет их уговаривать, чтобы одни поступались своими интересами ради других. Поэтому при каждом политическом режиме существуют какие либо меры и механизмы предотвращения и наказания уголовных правонарушений, исправительные учреждения. Естественно, что государство и власть тесно связаны с насилием. Ещё Гоббс говорил, что “главный признак государства состоит в монополии на принуждение и насилие” 5 .
Интересно, что право на насилие принадлежит исключительно государству. Конечно, насилие в нашей жизни применяется не только государством, но и, например, родителями по отношению к своим детям, руководителями каких–либо организаций и учреждений по отношению к своим подчинённым. Но их действия противозаконны. Более того, закон запрещает эти действия под страхом применения к ним самим насилия. Надо сказать, что насилие, угрозы, принуждение не являются единственным средством установления порядка государством, и они очень строго регламентируются законом. Поэтому говорят о легитимном (узаконенном) праве государства на применение насилия.

Вообще насилие применяется всегда при любом захвате власти. Государственная власть также строится либо на использовании насилия, либо с учётом её возможного применения.
Одним из известных механизмов использования насилия является военная сила. Её роль в жизни общества и в политике так значительна, что её считают синонимом силы государства. Это объясняют тем, что военная сила вбирает в себя и реализует различные средства могущества государства, а также представляет наиболее авторитарные средства, так как её применяют в крайних случаях, например, при разрешении противоречий внутри страны или на международном уровне. Однако истории известно множество случаев, когда власть основанная на военном насилии, является одним из печальных моментов в политике. Хотя военная власть может иметь разные природу, характер, цели, но всегда и везде она насаждает беспрекословную, железную дисциплину, не терпит никакого инакомыслия, подавляет гражданское общество, ущемляет права и свободы личности.
Очень хорошо это реализовалось при тоталитарном политическом режиме. Здесь насилие имеет не только физический, но также интеллектуальный и духовный характер.
При построении “государственного социализма” различные насильственные меры обычно приводили к отрицательным результатам. Например, осуществление коллективизации крестьян в СССР насильственными методами привело к массовым репрессиям, миллионным жертвам, разрухе в сельском хозяйстве.
Можно сделать вывод, что когда общество не является свободным, насилие, применяемое государством фактически становится неограниченным. Это можно объяснить значительным неравенством в распределении власти между населением и государственным аппаратом власти. Насилие идущее снизу, и подавляют тем, что увеличивают государственное. Потому то в странах, где власть распределяется по принципу плюрализма, где население имеет и реализует свои гражданские права, насилие встречается очень редко.
Надо отметить, что любая власть предполагает насилие. Это одна из её “природных” функций. Однако, когда речь идет о диктатуре, насилие выходит на первый план. Вспомним, что ещё в мае 1905 г. “Третий съезд РСДРП” признал “задачу организовать пролетариат для непосредственной борьбы с самодержавием путём вооружённого восстания” 6 . Уже несколько позже, выступая на одном из собраний В.И. Ленин заявил: “Диктатура означает –– примите это раз навсегда к сведению, господа кадеты, –– власть неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон. Во время гражданской войны всякая победившая власть может быть только диктатурой” 7 . Далее он более широко поясняет: “Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стеснённую непосредственно на насилие опирающуюся власть”. 8
Действительно, во всех случаях применения диктатуры происходит концентрация власти в руках одного –– диктатора, или нескольких лиц. На первый план в политике выходят насилие и террор. Можно сказать, что диктатуре присущи неограниченная и бесконтрольная диктаторская власть, попираются права не только человека, но и государственных органов власти, которые перестают действовать в интересах государства, а вынуждены подчиняться требованиям диктатора. Власть при этом опирается непосредственно на насилие.
Носителями диктатуры обычно выступают крупные социальные группы (классы, сословия), но представлена бывает одним лицом или группой лиц (например, диктатура военных вождей, абсолютная монархия, хунта). Отметим, что приход к власти диктаторов исторически связан, как правило, с периодами резкого обострения классовой борьбы (диктатура Франко, фашистская диктатура в Германии).
Другой пример применения насилия –– это деспотизм в странах Востока. Ему также присуще абсолютное преобладание государства над обществом. Государство здесь формирует общественные идеалы , вкусы, регулирует человеческие отношения и в семье, и в обществе, и в самом государстве. В этих странах не было и не могло быть независимого суда, так как религия, право и управление находились в одних руках. Ни один человек, ни богатый, ни бедный не имели гарантий от вмешательства власти в их личную жизнь, не было прав и возможностей отстаивать свою личную или имущественную неприкосновенность. Это и составляло суть всей системы произвола власти в её всемогуществе, в невозможности быть вне её, хотя степень подчинённости могла быть различной.
Исторический опыт разных стран показал, что концепция диктатуры какого–либо класса может использоваться для легитимизации власти только в течение кратковременного периода. Она не может служить долговременным целям социальной справедливости, так как по своей сути противоречит этому, даже если речь идёт о диктатуре большинства населения 9 . При современной демократии большое значение имеет не только власть большинства, но и защита прав меньшинства.
Иногда в литературе можно встретить заявление, что любое насилие –– это абсолютное зло, и оно может порождать только насилие. Однако насилие, опирающееся на законы, международные пакты, может являться неизбежным и обязательным условием защиты прав граждан и мира в том числе. Применение насилия в рамках закона позволяет бороться с преступностью, пресекать вооружённые конфликты. И тогда речь здесь идёт не о насилии против тех или иных социальных групп как при тоталитаризме и восточном деспотизме, а о наказании отдельных личностей, их группировок, нарушающих закон. Также речь может идти и о пресечении международных преступлений, например, агрессии Ирака против Кувейта в 1990-1991 гг. К тому же насилие, подкреплённое законом, качественно меняет своё содержание и уже как бы не является насилием. Верховная государственная власть имеет некие границы, которые она не в праве преступать. Это –– неотчуждаемые права личности на жизнь и свободу мысли от внешнего вмешательства. Поэтому насилие, исходящее со стороны государства, строго регламентируются. И хотя насилие при определённых условиях и формах неизбежно, оно причиняет ущерб морали общества, ведёт к потрясениям, разрушениям, а в крайних формах –– к массовой гибели людей.

4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, власть –– вещь достаточно сложная. Ей нельзя дать конкретное определение, так как она есть явление многостороннее. Но можно выделить одно общее, что связывает все трактовки власти, –– это подчинение человека воли другого.
Власть имеет различные проявления: насилие и принуждение, наказание и поощрение, контроль и управление, соперничество и сотрудничество. Она может носить как негативный, так и позитивный характер. Поэтому власть нельзя свести только к функции насилия.
Однако насилие оказывает большое влияние на силу власти: сила её обратно пропорциональна объему применяемого насилия. Существует некий предел, после которого либо не остается объектов, к которым применяют его, либо происходит свержение такой власти .
Конечно, определенная доля насилия необходима, например, для правонарушителей, для защиты от попирания национальных, религиозных и других интересов. Но это насилие может исходить только со стороны государства, и применяться им исключительно к своим гражданам.
В решении межгосударственных конфликтов употребление насилия может привести к обострению ситуации. Поэтому, я считаю, государственный аппарат власти должен решать эти вопросы мирным демократическим путем. Ведь насилие не является единственным средством осуществления власти.
Встает вопрос, почему, применяя к гражданам других государств ненасильственные меры, к своим же гражданам применять не желают? Наиболее крупным событием последних лет стала эта недавно “закончившаяся” война в Чечне. К чему она привела? Что дала? Дала возможность поразмыслить, насколько мы близки к истинной демократической стране, сколько ненависти скопилось у народов, живущих некогда единой страной. И дала понять, что проблема власти и насилия актуальна и в наше время. И, несмотря на многолетний исторический опыт, люди не смогли сделать соответствующих выводов.

ВЕБИНАР: Практика использования метафорических карт в консультировании детей, подростков и их родителей

Практика классического гипноза в терапии и психологической коррекции

ВЕБИНАР: Краткосрочное психологическое консультирование (КПК): личностная готовность, профессиональная позиция и практические навыки специалиста

Скоро

Власть и ее право на легитимное насилие. М.М. Решетников

Автор

/module/item/name

В ходе круглого стола в Доме ученых 27 февраля была кратко упомянута монополия государственной власти на легитимное насилие – отрывок видеозаписи приводится в конце страницы.

Предлагаем Вашему вниманию точку зрения ректора Восточно-Европейского института психоанализа, доктора психологических наук, профессора М.М. Решетникова:

Михаил Михайлович, что именно представляет собой легитимное насилие в современных государствах?

Осуществление легитимного насилия является неотъемлемым правом любой власти. Это право может реализоваться во всех случаях в отношении лиц или групп лиц, осуществляющих противоправные действия, которые угрожают жизни и здоровью добропорядочных граждан, общественному порядку и стабильности или препятствуют осуществлению властных полномочий органов и представителей власти. Легитимное насилие остается таковым до тех пор, пока оно направлено на защиту населения от перечисленных выше противоправных действий и посягательств на права и свободы граждан.

Каковы общепринятые границы легитимного насилия со стороны государства?

Думаю, что не существует общепринятых границ легитимного насилия. Границы определяются ситуационно, исходя из интересов большинства добропорядочных граждан и целей сохранения стабильности в социуме. Диапазон легитимного насилия может быть чрезвычайно широким в зависимости от обстоятельств и угроз для социума – от общественного порицания до применения вооруженного подавления.

Есть ли связь представления о допустимом насилии со стороны государства с представлениями о допустимых мерах воспитания детей?

Прямой связи мной здесь не усматривается, прежде всего, в силу психологических особенностей отношений.

В детско-родительских отношениях (не будем апеллировать к их извращенным формам) основным мотивом является любовь, привязанность и забота о настоящем и будущем конкретных и бесконечно дорогих детей. Не признаю никаких форм семейного насилия (физического, психологического или морального) легитимными, и считаю, что для решения детско-родительских проблем существует множество ненасильственных методов.

В отношениях между государством и гражданами (в том числе – молодыми и даже юными) было бы наивно искать любовь, привязанность или заботу о конкретных гражданах. Государство осуществляет заботу о некоем обобщенном социуме с учетом имеющихся экономических ресурсов, стратегии развития (как оно ее понимает) и государственной идеологии (независимо от того, провозглашена она официально или нет).

Почему власть в обществе стремится защитить себя?

С одной стороны, власть обязана защищать себя, иначе некому будет осуществлять легитимное насилие в интересах всех (или хотя бы большинства) граждан.

С другой стороны, любая власть исходно нарциссична и переоценивает свою значимость. По ее представлениям, граждане могут совершать ошибки и быть неправыми. Мне не удалось вспомнить случая, когда власть признала бы свою неправоту и повинилась перед гражданами.

В третьих, власть не берут для того, чтобы ее отдать. Обладание властью очень приятно, престижно и выгодно. Поэтому любая власть с особым вниманием относится к защите своих интересов и законодательному ограничению любых форм посягательств на ее привилегии.

В-четвертых, все экономические, социальные и политические претензии социума всегда адресуются наличной власти. Одновременно с этим, практически невозможно предъявить каких-либо обвинений или привлечь к ответственности ту или иную ветвь власти в целом или ее отдельных персоналий, пока они обладают властью. А утрата власти практически всегда чревата общественным порицанием и даже уголовным преследованием.

А что хуже - безвластие или коррупция?

Безвластие хуже коррупции.

Автор

Решетников Михаил Михайлович

Материалы по теме

Психология коррупции: утопия и антиутопия. Решетников М.М.
Монополия государства на легитимное насилие. А.В. Забарин
Екатерина Шульман о детях, сказках и политике
В. Знаков о понимании западной постправды и русского вранья
Перспективы регулирования психотерапевтической деятельности
Самосозидание человека — новый этап развития психологии субъекта
О подростках на митингах. Что рискованней терять — порядок или достоинство?

Комментарии

Не противопоставляя свою позицию мнению уважаемого М.М. Решетникова в части подраздела "Почему власть в обществе стремиться защитить себя" замечу, что основы для властных полномочий могут быть различны. Что отличает власть в России от власти, к примеру, во Франции. Власть работает для граждан или прикрывается их интересами, (подбирая удобные аргументы)? Главный критерий заботы власти-где он, и какой он. Это отличает. Человек, гражданин, наибольшая ценность государства, его интересы, как главная цель власти (Европа). Или власть, подбирающая людей по признаку личной преданности, и затем номинально оправдывающая свои решения заботой о большинстве граждан в угоду собственных решений (Россия сегодня, да и в исторической традиции). По своей принадлежности к этой власти люди разделяются довольно отчетливо. Авторитарная или демократическая модель. И то, что в России образца XXI недоразвита демократия, не повод пассивно позволять власти прикрываться своей легитимностью. Гражданин превыше всего. И если этого нет, то надо к этому стремиться, в том числе через повышения гражданской активности в правовом поле. А иначе, история знает немало примеров, когда подобные случаи использовались властью как предлог для репрессий - открытых или закамуфлированных заботой о большинстве.

О каком "легитимном" насилии идёт речь? Если принимается Федеральный закон, противоречащий Конституции РФ, о какой легитимности можно говорить? Такую постановку вопроса со стороны профессиональных психологов считаю очень опасной, поскольку они дают ощущение людям, творящим беззаконие, что их действия оправдываются.

Согласна с Еленой Константиновной.

Но это очень симптоматично - то, что даже психологи находят возможность подвести базу под особые права власти. Мы так веками жили - Царь, как известно, сакральная фигура.

Не пора ли уже в 21 век?

Дорогие коллеги, читаю ваши комментарии и не могу понять - против чего вы возражаете и в чем меня обвиняете? Пожалуйста, сформулируйте свою точку зрения более понятно и конкретно. Я обязательно вам отвечу.

Уважаемый Михаил Михайлович!

Иначе разрыв между обществом и властью увеличивается до размеров, угрожающих всем.

Что обеспечивало обществу реальное влияние на власть в тех странах, где была побеждена коррупция?

Вы упоминали свою книгу, значит, изучали этот вопрос.

Реальный механизм существует. Никто не мешает повторно заявлять митинги и шествия с теми же лозунгами, и с обращением к власти с требованием услышать и прислушаться к общественному мнению. Но - повторю еще раз: делать это нужно цивилизовано. С властью надо договариваться, а чтобы была такая возможность не стоит начинать переговоры с оскорблений и огульных унижений всех представителей власти. Мне часто приходится встречаться с депутатами и политиками - многие из них испытывают те же чувства, как и большинство населения. Многие из них ради перемен и идут в политику. Я бы не стал отказывать в чувстве патриотизма даже некоторым олигархам. Еще раз отмечу: желая диалога, всегда лучше апеллировать к тому, что есть хорошего в вашем оппоненте, а не с обвинений его во всех смертных грехах.
На ваш вопрос: что обеспечило обществу реальное влияние на власть в тех странах, где была побеждена коррупция? Прежде всего - кооперативные отношения между властью и населением и совместная борьба с этим злом, которое реально самым негативным образом (в нашем случае - трагическим для страны) сказывается на общенациональных интересах. Больше всего от коррупции страдает нормальный российский бизнес, поэтому все, что уже 25 лет говориться о развитии малого и среднего бизнеса остается благими пожеланиями.
В целом, нужно понять, что коррупционеры исходят из вполне понятных человеческих чувств: обеспечить свою семью и свое потомство на столетия. Этому гипертрофированному чувству любви к себе и своим чадам можно противопоставить только одно: конфискация имущества всех членов семьи, всех аффилированных с ней структур и всех банковских вкладов, а также поражение в правах - пожизненный запрет на государственную службу. Есть еще один механизм (в дополнение к первому), который именуется как "принуждение к честности", когда подчиненный, выявивший коррупционную составляющую в деятельности начальника, становится первым кандидатом на замещение его должности. Вот этих двух мер вполне бы хватило, чтобы через 5-10 лет мы вообще забыли, что такое коррупция.

"Многие из них ради перемен и идут в политику". Нет не ради этого, а чтобы набить свой карман и обеспечить свою семью на века. И защищают премьера от проверки по этой же причине. Чтобы их не проверили.

Я так и не понял, и вы не поняли, поэтому делаете только предположения - о чем же писали коллеги, и в чем именно они со мной не согласны? Я просил их написать более конкретно, но так ничего и не получил. А дискутировать на уровне догадок и приписывания кому-то идей, которые не были высказаны, нельзя.

Политика - область знания обществоведения, которой интересуются и специалисты-политологи, и каждый гражданин. Однако политическая наука как самостоятельная дисциплина исследовалась явно недостаточно. Этот пробел восполняется данным пособием, в котором изложены наиболее важные теоретические обоснования политологии как самостоятельной научной дисциплины. Для преподавателей, аспирантов и студентов гуманитарных факультетов, а также научных работников и читателей, интересующихся политической наукой.

Дивись також:

МЕДИАТОРИНГ КОНФЛИКТНЫЙ

— направление регуляции социальных конфликтов с помощью по­средничества третьей стороны, в рамках которого рассматриваются разнообразные .

ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА

составная часть общегосударственной политики, относящаяся к организации и применению средств вооружённого насилия для достижения политических .

ВЛАСТЬ

это волевое отношение между людьми, при котором один человек воздействует на другого с целью заставить .

ГОСУДАРСТВО НАЦИОНАЛЬНОЕ

один из важнейших принципов организации современной государственности, возникший в результате распада традиционных социальных связей и .

§ 6. Власть и монополия на законное насилие

Под властью подразумевается способность ее субъекта (отдельной личности, группы людей, организации, партии, государства) навязать свою волю другим людям, распоряжаться и управлять их действиями, будь то насильственными или ненасильственными средствами и методами. Власть возникла с возникновением человеческого общества и вместе с ним прошла длинный путь развития. Необходимый элемент общественной организации, без которого невозможны жизнеспособность и функционирование общества, власть призвана регулировать взаимоотношения между людьми, между ними, обществом и государственно-политическими институтами.

Одна из главнейших задач государства - это разрешение противоречия между необходимостью порядка и разнообразием интересов в обществе, сопряженных с конфликтами. С этой точки зрения государство и власть в целом призваны навести порядок и рациональную организацию в социально-политический процесс, обуздать стихию человеческих страстей. Поэтому естественно, что и государство, и власть самым тесным образом связаны с насилием. Еще Гоббс (продолжая в этом вопросе традицию Макиавелли) усматривал главный признак государства в "монополии на принуждение и насилие". С тех пор этот тезис в разных редакциях стал общим местом в большинстве теорий государства.

Наиболее завершенную разработку данный тезис получил у М. Вебера. Он, в частности, утверждал, что государство невозможно определить социологически в терминах его целей или того, что оно делает, поскольку невозможно исторически показать, что какая-либо конкретная задача или функция специфична для государства. Поэтому, говорил Вебер, четко очерченный признак государства следует искать в средствах, которые оно использует. Таким средством, по его мнению, и является насилие. Как считал Вебер, "государство есть то человеческое сообщество, которое внутри определенной области - "область" включается в признак! - претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия. Ибо для нашей эпохи характерно, что право на физическое насилие приписывается всем другим союзам или отдельным лицам лишь настолько, насколько государство, со своей стороны, допускает это насилие: единственным источником "права" на насилие считается государство".

Исходя из этой посылки, М. Вебер рассматривал государство как "отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (т.е. считающееся легитимным) насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те, кто теперь господствует". Хотя сущность государства и власти, политического в целом, как будет показано ниже, и нельзя свести всецело к отношениям господства и подчинения, все же с точки зрения власти и властных структур эти отношения отличают политическое от других сфер общественной жизни. Более того, государство, власть и насилие немыслимы друг без друга. Хотя, подчеркнем это, насилие не является единственным средством государства. Но для него это средство специфическое.

Естественно, ибо государство, особенно если речь идет о современном государстве, в котором как бы в едином организме сочетается множество разнообразных конфликтующих, зачастую несовместимых друг с другом интересов, устремлений, установок и т.д., не в состоянии обеспечить выполнение своей главной функции по реализации общей воли своих подданных одними только уговорами или же полагаясь на их сознательность и добрую волю. Мировая история еще не знала государства без механизмов и средств предотвращения и наказания уголовных правонарушений, без системы исправительных учреждений. Насилие или угроза применения насилия являются мощным фактором, сдерживающим людей от всякого рода поползновений на жизнь, свободу, собственность других членов общества. Непременным атрибутом государства являются человек с ружьем, армия, полиция, призванные гарантировать внутреннюю и внешнюю безопасность как самого государства, так и всех без исключения его подданных. Они составляют инструмент силового обеспечения политики государства. В этом контексте прав французский мыслитель конца XVIII - начала XIX в Ж. де Местр, который говорил: "Бог, сотворивший власть, сотворил и наказание. палач сотворен вместе с миром".

Государство отличается от всех других форм организации людей тем, что оно располагает военной силой и судебно-репрессивным аппаратом. Не случайно при определении политического К. Шмитт особое значение придавал jus belli - праву вести войну. Объясняя свою мысль, он говорил, что государство, выступающее как единство политического, вправе требовать от всех тех, кто принадлежит к данному конкретному народу, быть готовыми идти на смерть в войне с врагами. "Благодаря этой власти над физической жизнью людей, -писал К. Шмитт, - политическое сообщество поднимается над сообществом или обществом любого другого рода". Иначе говоря, государство вправе не только применить к своим подданным в случае необходимости насилие, но и требовать от них служения государству с оружием в руках для применения вооруженного насилия к врагам самого государства.

При этом необходимо учесть следующее обстоятельство. В принципе насилие может быть применено и нередко применяется родителями в отношении своих детей, руководителем той или иной организации — в отношении ее членов, директором предприятия - в отношении своих подчиненных и т.д. Но все дело в том, что в любом из этих случаев действия применяющих насилие противоречат закону. Более того, закон запрещает такие действия под угрозой применения к ним самим насилия. Что касается государства, то формы, средства, условия использования им насилия или угрозы применения насилия строго определены и регламентированы законом. Поэтому и говорят о легитимном, или узаконенном, насилии со стороны государства. Важно учесть также не только легитимность насилия, применяемого государством, но и то, что только ему принадлежит это исключительное право. Коль скоро все граждане независимо от социального положения, национальной, религиозной, профессиональной или иной принадлежности равны перед законом, то ни один из них не вправе (кроме тех случаев, которые предусмотрены законом) применить насилие в отношении другого человека. Это касается и разного рода организаций, объединений, союзов, заинтересованных групп и т.д.

Другими словами, право применения или угрозы применения насилия отнято у всех индивидов и коллективов, составляющих общество, и сосредоточено у государства. Государство не просто наделено правом на применение насилия, а пользуется исключительным правом, то есть монополией на применение насилия. Поэтому-то и говорят, что государство обладает монополией на легитимное, или узаконенное, насилие. Из этого можно сделать вывод, что государство обладает публичной властью, то есть прерогативами отдавать приказы и принуждать повиноваться этим приказам, что обеспечивается, в частности, монополией на легитимное насилие.

В соответствии с концепциями современных теорий верховная государственная власть имеет некие границы, которые она не вправе преступать. Это — неотчуждаемые права личности на жизнь и свободу мысли от внешнего вмешательства. Как подчеркивал П.И. Новгородцев, императивом для верховной власти остается "идея суверенитета народа и личности". Между правом, государством и отдельно взятой личностью существует некий договор относительно этих неотчуждаемых прав личности на жизнь, свободу и независимость, договор, подкрепленный "народовластием и парламентаризмом" в конституции. Гарантией сохранения и реализации прав личности Новгородцев считал строгое разделение прерогатив и функций властей, призванное не допустить перекоса в пользу какой-либо ветви власти, в том числе и "деспотизма парламента". При этом он всячески подчеркивал, что "под единой властью. не разумеется, конечно, власть единоличная".

Очевидно, что в современную идею суверенитета органически встроены принципы, не допускающие ее использования в целях установления деспотизма, будь то исполнительная или законодательная ветви власти или отдельное лицо. В значительной мере эти принципы реально воплощены в системе разделения властей на три главные равносущные друг другу ветви - законодательную, исполнительную и судебную. Разделение властей отражает конкретные интересы конкретных социальных и политических сил, их борьбу и взаимодействие.

Суть теории разделения властей можно наглядно продемонстрировать на примере конституции США. Здесь законодательная власть сосредоточена в конгрессе, состоящем из двух палат: сената и палаты представителей. Исполнительная власть передана президенту страны как главе государства и одновременно главе правительства, а судебная власть - Верховному суду США, а также судам, учрежденным конгрессом. Здесь суть системы "сдержек и противовесов" состоит в следующем. Конгресс принимает законы, но каждый из них представляется президенту, который вправе не подписать его, наложив на него вето, и возвратить со своими возражениями в конгресс для повторного рассмотрения. Президент наделен правом заключать международные договоры, которые, однако, подлежат одобрению сенатом. Президент назначает высших должностных лиц, судей Верховного суда, послов, но "по совету и с согласия сената". Конгресс наделен полномочиями объявить импичмент президенту в случае совершения им противоконституционных действий. Верховный суд имеет право объявить неконституционными акты конгресса и президента. Из этих положений следует, что разделение властей означает не их сепаратность, а их равновесие, сбалансированность, их способность в тесном взаимодействии и переплетении обеспечивать систему взаимных сдержек и противовесов.

При анализе власти неизбежно возникает вопрос о ее соотношении с политическим влиянием и политическим авторитетом. По мнению некоторых авторов, влияние - наиболее всеохватывающее из этих понятий, поскольку соединяет все формы убеждения, давления, принуждения и т.д. Выделяется также принуждение, рассматриваемое как вид влияния, характеризующийся высокой степенью оказываемого давления как экономического, социального, политического, так и проявляющегося в запугивании или применении насилия. В этом аспекте власть представляет собой систему отношений господства и подчинения, главная цель которого состоит в обеспечении выполнения директивы, приказа, воли и т.д. с помощью влияния, авторитета, разного рода санкций и прямого насилия.

Таким образом, с функциональной точки зрения задача власти состоит в реализации целей управления. Здесь власть призвана осуществлять отношения господства и подчинения между правителями и управляемыми. Государство невозможно представить себе без властвования, господства и подчинения. Более того, можно сказать, что феномен власти имманентно присущ обществу. Но вместе с тем следует особо подчеркнуть, что власть имеет множество различных источников и опор и представляет собой многосторонний феномен, различающийся по своим масштабам, авторитету, объему и стоимости. Выделяются различные формы проявления и функционирования власти: насилие и принуждение, наказание и поощрение, контроль и управление, соперничество и сотрудничество. Она может носить как негативный, так и позитивный характер. Поэтому очевидно, что власть нельзя свести всецело к функции насилия. Она проявляется в различных ипостасях.

Социальная система власти, будучи некоторой целостностью, включает ряд подсистем – правовую, административно-управленческую, военную, воспитательно-образовательную и т.д., в которых как по горизонтальному, так и по вертикальному срезам устанавливаются определенные, характерные для каждой из них, отношения. Власть необходима в качестве первостепенного условия реализации права, служащего краеугольным камнем государства. В то же время власть подчиняется праву, призванному четко определить властные прерогативы и функции государства. С учетом всего этого можно сказать, что власть - это своеобразная система коммуникации между различными ее субъектами, субъектами и объектами, между двумя или более лицами или сторонами, участвующими в системе властных отношений, а не просто достояние одной из сторон. "Власть, - подчеркивал Т. Парсонс, - занимает в анализе политических систем место, во многих отношениях сходное с тем, которое занимают деньги в экономических системах". В этом смысле, по справедливому замечанию К. Дойча, власть представляет одно из "платежных средств" в политике, которое применяется там, где не срабатывает влияние или добровольное согласование действий. Она выполняет функции по регулированию групповых конфликтов и осуществлению коммуникации внутри системы.

С этой точки зрения власть сильна и дееспособна не тогда, когда она всемогуща и прибегает к силе, не в качестве prima ratio, а в качестве ultima ratio, когда проявляется максимум заботы о членах общества и обеспечиваются оптимальные условия для их безопасности и самореализации. Злоупотребление властью, подавление свободы граждан заложены не в сущности самой власти, а в необоснованной и неоправданной ее концентрации. В этом контексте нельзя забывать то, что политика - это не только насилие или угроза применения насилия, наказание и конфликт, но и обещания, вознаграждения, сотрудничество, обмен и т.д. В методологическом плане власть как отношения между двумя или более партнерами опирается на общепринятые или юридически закрепленные в данном обществе ценности и принципы, определяющие и регулирующие место, роль и функции как отдельного человека', так и социальных групп в системе общественных и политических отношений.

Государство, как носитель и субъект власти, обладая специальным профессиональным аппаратом, выполняет основные функции по управлению делами общества и распоряжается его природными, материальными и людскими ресурсами. Среди этих функций важное место занимают управление социальными и экономическими процессами, сферами духовной жизни, регулирование социальных, национальных, международных отношений, обеспечение национальной безопасности и общественного порядка, гарантирование соблюдения общеобязательных норм и правил игры в обществе и государстве и т.д.

Заключая все изложенное, еще раз подчеркну, что центральное место в мире политического занимают власть и ее главный носитель - государство. Но остается невыясненным вопрос о том, как соотносятся мир политического в целом с политической системой и она, в свою очередь, с государством и властью. Правильно ответить на этот вопрос можно, лишь выяснив, что такое политическая система.

Читайте также: